Глава 37

Кинс сидел в кабинете Стефани Ладлоу и с недоумением просматривал ее предварительную оценку теста Дэвида Бэнкстона.

– Не все вопросы, – говорила Ладлоу, – но…

– Какие вопросы он завалил?

Она показала.

– Переверни страницу. Вот. Здесь. Видишь? Вопросы о том, был ли он знаком с жертвами; и был ли он с кем-либо из них.

Кинс поднял голову от отчета.

– А как начет того, убивал он их или нет?

– Никакой заметной реакции.

– Как это может быть, Стефани? Как он мог солгать, что не знал их, если не солгал о том, что не убивал?

– Не знаю, что тебе сказать, Кинс. – Ладлоу протянула ему список вопросов и свои предварительные выводы. – У него зашкалило, как только я спросила его, где он сейчас живет.

– Значит, никаких выводов сделать нельзя.

– О том, лжет он или нет? Нет, тут все ясно. Но в чем именно он лжет, вот что нельзя понять. Он вообще пугливый и недоверчивый. За весь тест ни разу так и не расслабился.

Кинс вспомнил просьбу Сантос.

– А взгляд? Он глядел тебе прямо в глаза?

– Я сижу сбоку от испытуемого, когда провожу тест. Так что он смотрел прямо перед собой. Но никакого желания прятать глаза я в нем не почувствовала. – Она поглядела на часы. – Я сказала ему, что позже с ним свяжутся. Сейчас мне пора. Я оставлю тебе вопросы и результаты, просмотри их, а завтра позвонишь мне, и мы все обсудим.

Кинс поблагодарил и пошел назад, к своему столу. Оттуда он позвонил Трейси, но звонок сразу ушел на голосовую почту. Тогда он набрал Аманду Сантос, с третьего сигнала она ответила.

– Это детектив Роу. Вы говорили, что иногда эти парни успешно проходят полиграф, потому что не считают себя виновными, не чувствуют угрызений совести. А что значит, если какие-то вопросы они проваливают?

Трейси вошла в отсек своей группы, хромая и опираясь на Фаца, и очень удивилась, увидев Кинса сидящим на своем обычном месте. Тот встал.

– Что с тобой стряслось?

– Профессор снова решила повыколотить дерьмо из Таггарта, – ответил за нее Вик, помогая Трейси сесть за свой стол. – Пойду принесу лед и аптечку.

Лодыжка и спина болели, правый локоть саднил. Она подумала: «Неужели пинок Таггарта сломал ключицу?» Поднять руку над головой было невозможно. Она знала, что прежде чем ушибы начнут заживать, будет еще хуже. Выдвинув нижний ящик своего стола, она пошарила там и нашла небольшую белую бутылочку алеве.

– Почему ты решила взять Таггарта? – спросил Кинс.

Трейси вытряхнула на ладонь две голубые пилюльки, проглотила их, не запив водой, и лишь потом рассказала Кинсу о совпадении отпечатков в комнате мотеля, где убили Веронику Уотсон, с отпечатками Таггарта.

– Патруль засек его машину на парковке возле «Танцев голышом». Когда мы вошли, он кинулся наутек.

– Значит, он связан и с этим клубом.

– Может быть. Он говорит, что пошел туда только потому, что в «Пинк Палас» его не пустили.

Снова вошел Фац, в руках у него был большой пакет льда и аптечка первой помощи.

– Наш Профессор одним прыжком взяла здоровенную изгородь.

Трейси поглядела на прореху у себя на джинсах. Колено тоже было расцарапано и кровило.

– Новехонькие были джинсы с утра.

– По-моему, сейчас это как раз в моде, – отозвался Вик. – Девушка моего сына только такие и носит.

– Учту, – сказала Трейси, – если решу как-нибудь закадрить пятнадцатилетнего мальчишку. – Она сняла ботинок, носок и засучила штанину, чтобы разглядеть лодыжку. Слава богу, та не раздулась и не поменяла цвет.

– Ну что? – спросил Кинс.

– Ничего, просто подвернула. – Она приложила лед к ключице. Холод подействовал успокаивающе. – Таггарта привезут сюда, как только заполнят на него все бумаги в тюрьме. Я специально просила их позвонить. Хочу напасть на него сразу, не давая ему времени на раздумья. – Она переложила лед. – Ну что Бэнкстон?

Кинс протянул ей предварительное заключение Ладлоу.

– Завалил.

Трейси вскинула на Кинса глаза, тут же опустила их и стала пролистывать бумаги.

– Завалил?

– Не по всем вопросам, но Стефани говорит, что этого достаточно, чтобы считать результат подозрительным. Он солгал, когда его спросили, знал ли он убитых танцовщиц.

Трейси быстро нашла эту часть записей Ладлоу.

– Он их знал? – переспросила Трейси.

– Тест указывает на такую возможность.

Трейси продолжала читать.

– Бессмыслица какая-то.

– Вот и я о том же.

– А Стефани что говорит?

– Ничего. Обещала разъяснить завтра. Я позвонил Сантос, послал ей тест.

– А Бэнкстон сейчас где?

– Дома. Я послал за ним машину, когда он выезжал с нашей парковки, велел проследить немного. Сейчас его машина стоит на подъездной дорожке около его дома, а они поджидают его на гравийной обочине шоссе 1-90. Если Бэнкстон свернет и поедет в центр, мы об этом узнаем. Если решит прокатиться до ближайшего гастронома, то нет.

Телефон на столе Трейси ожил. Из тюрьмы округа Кинг сообщали, что оформление Таггарта в тюрьме прошло успешно.

– Они его везут, – сказала она.

Остаток дня Дэн провел, пытаясь разыскать свидетелей, чьи имена он нашел в папке с делом Бет Стинсон. Девять лет спустя многие телефонные номера уже не существовали, а воспоминания людей сильно выцвели. Двое сказали ему, что помнят, как звонили по этому делу в полицию, но начисто забыли, что именно они хотели тогда сказать – столько лет прошло, а они ни разу даже не думали об этом. Третий вспомнил, что сообщил полиции о том, как Стинсон купила у него машину за неделю до убийства – конечно, вряд ли это имело какое-то отношение к делу, но вдруг пригодится. Дэн сделал пометку на случай, если Трейси захочет проверить этого парня в свете ее соображения о том, что убийца имел предыдущие контакты с жертвой. В одном она оказалась права. Ноласко и Хэтти не допросили ни одного из свидетелей по этому делу.

Самым продуктивным оказался звонок бывшему начальнику Бет Стинсон на склад в Северном Сиэтле, где девушка работала бухгалтером. Эйб Дроцки сообщил, что Стинсон, конечно, звезд с неба не хватала, но на работу ходила исправно, с понедельника по пятницу, и «свой хлеб отрабатывала». О ее личной жизни он ничего не знал, но заметил, что девчонка, должно быть, «жила на всю катушку», так как на работу нередко являлась с красными от недосыпа глазами.

Поговорив с ним, Дэн решил добить последнее имя в списке – это была некая Селеста Джонсон, – а уж затем пойти перекусить. Ее телефонный номер больше не действовал, но адрес, указанный в деле, находился недалеко от склада. Дэн решил съездить.

Женщине, которая открыла ему дверь, на вид было лет семьдесят пять. Когда Дэн попросил пригласить Селесту, та усмехнулась.

– Селеста уже давно дома не живет.

– Она ваша дочь? – попробовал угадать Дэн.

– А вы кто такой?

Дэн объяснил ей, что он адвокат, занимается делом Бет Стинсон.

– Да неужто этого зверя выпускают досрочно? – ахнула старуха.

– Я не смог дозвониться вашей дочери по тому телефону, который указан в деле.

– Селеста замужем. Теперь ее фамилия Бингам.

– Она все еще живет в этом районе?

– Хорошо бы, – сказала женщина. – А то мне уколы по крайней мере раз в неделю надо делать.

Адреса Селесты женщина так и не дала, а вот телефончиком снабдила. Позвонив, Дэн услышал в трубке детский голос.

– Эй, мам, это тебя!

– Не надо так кричать. Уже иду.

Но мальчишка, как ему и положено, завопил снова:

– Мам, тебя к телефону!

– Хватит! – Дэн услышал, как трубка перешла из рук в руки. – Алло?

– Селеста Бингам?

– Если это реклама, то, пожалуйста, внесите мое имя в список отказавшихся раз и навсегда.

– Мой звонок не имеет никакого отношения к торговле, – сказал Дэн. – Номер телефона дала мне ваша мать. Я звоню вам по делу Бет Стинсон.

Она молчала, и Дэн торопливо заговорил снова, чтобы заполнить паузу.

– Вы позвонили в полицию, когда мисс Стинсон убили, и заявили, что располагаете информацией, которая может быть важна для расследования. – Снова длинная пауза. – Миссис Бингам, вы меня слышите?

– Что вы хотите знать? – спросила она.

– Я пытаюсь прояснить кое-какие детали, и мне хотелось бы задать вам несколько вопросов по этому делу.

– Вы из полиции?

– Я адвокат.

Опять молчание. Дэн уже предчувствовал, как она скажет ему, что ничего не помнит, и попросит оставить ее в покое.

– Зачем вам это? – спросила она совсем расстроенно.

– Я пытаюсь понять, справедливо ли осудили мистера Герхардта, – ответил Дэн, чувствуя, что нельзя скрывать от нее правду.

И опять Бингам умолкла так надолго, что Дэн был уже уверен в ее отказе говорить. Он попытался еще раз заполнить паузу.

– Я могу встретиться с вами в любое удобное для вас время. Или прийти к вам домой.

– Нет, – сказала она. – Не домой.

Дэн ждал продолжения, чувствуя, что сейчас ему лучше промолчать.

– Я сейчас веду сына на тренировку по футболу. Пока он будет заниматься, я буду его ждать. У меня будет свободный час. В Северном Сиэтле, на Пятнадцатой авеню, есть футбольный бар, называется «Железная кость», это напротив торгового центра. Я буду ждать вас там.