Глава 7
— Где она?
Похлопав крафта по крупу, я подошел к едва живой Ганне.
— Где она? — повторил вопрос, усаживаясь рядом с ней.
— Прости.
Шепот. Она не могла даже говорить. Я взглянул на Эда, тот качнул головой. Ахра осталась дожидаться шардигара на прошлой стоянке. Значит, надежды не осталось.
Я снова обратился к Ганне.
— Ты предала. Зачем?
Бледные губы растянулись в подобии улыбки.
— Я могла родить тебе сына. Много сыновей. — Она закашлялась, скривилась, дрожащей рукой вытерла кровь с подбородка. — Все из-за нее.
— Идиотка.
Стиснув зубы, рывком поднялся и посмотрел на юг. Там были мои враги. Я знал это, но откладывал решение. Теперь ошибка могла стоить нескольких жизней. Дарна и Тирэн. Жена и маленький рыжий плут. Одному Яровиру известно, что с ними сделает похититель.
— Эд! — Оглянувшись на брата, сидящего рядом с хрипящей, выгибающейся от боли Ганной, я кивнул. Он помрачнел, но исполнил мою волю. Она ушла быстро. Ее ждал суд Яровира, а меня — еще одна тень за спиной. Недоглядел, позволил ей думать, что она может мечтать о большем. Не думал, что Ганна из тех, кто жаждет вступления в брак и рождения потомства. Что ж, часть вины за ее смерть я приму на себя, как и подобает.
— Кар-р.
Ругх уселся на мое плечо и, склонив голову, уставился в лицо глазами-бусинами.
— Кыш.
Нахмурившись, махнул рукой, прогоняя наглую птицу.
— Не обижайся, дружище, — усмехнулся Эд, подставляя локоть для своего прихвостня. — У Хакарка тяжелый период. Он учится быть мужем, но вот незадача, потерял жену второй раз. Если она умрет, то со второй брат будет обращаться бережнее. Так ведь?
Я передернул плечами и снова взглянул в сторону южных земель. Где-то там, в плену, томятся безоружная заносчивая девушка и трусоватый, но острый на язык мальчишка. Сколько они протянут без моей помощи?
— Нужно открывать проход, — проговорил я, принимая окончательное решение. — Эд, ты ведь можешь потянуть за нужные нити? Ты уже делал это раньше.
— И чуть не сдох, — меланхолично отозвался брат.
— Если сдохнешь, я велю поминать тебя как храброго воина. И забуду, что ты — всего лишь его хлипкое подобие, — подбодрил я.
— Много чести.
Эд отвернулся, наблюдая за тем, как мои воины заворачивают тело Ганны в покрывала. Встав рядом, я последовал его примеру.
— Что с ней делать, Хакарк? — спросил Тог, заметив мой интерес.
Несколько мгновений я обдумывал ответ.
— Грузите на крафта. Пусть ее родные отдадут последние почести, как полагается.
— Но она ведь… — начал было Вардар, но тут же осекся под моим взглядом.
— Ее ждет суд Яровира. Это и есть высшая мера, — решил все-таки пояснить свою щедрость я. — Она ответит перед богами за предательство. А мы с Эдом попробуем уменьшить вред, нанесенный ею.
— Вы остаетесь? — понятливо уточнил Тог.
— Вот еще, — фыркнул брат.
— Да, — припечатал я.
— Тянуть на себя запертые изнутри двери — гиблое дело. — Эд погладил своего ворона и, слегка качнув рукой, послал его в полет. Проследив взглядом за птицей, брат тихо заметил: — Но даже если получится, то смогу провести только тебя.
— Я так и думал.
— И мы окажемся в месте, откуда сюда пришел подготовленный убийца. Только ты и я, — уточнил для меня Эд.
— Знаю.
— То есть там может быть засада. Или, скажем, море, а лодка давно уплыла…
— Разве возможен переход из моря?
Признаюсь, о подобном я слышал впервые.
— А как же. Целые корабли пропадают вместе с экипажами и грузом. А потом оказываются на другом конце света.
— Вряд ли наш похититель пришел из такого места, — ответил я, нахмурившись. — Но даже если предположить, что ты прав, у меня нет выбора. На мне лежит ответственность за Дарну и Тирэна. Открой дверь, и я пройду один.
— Хочешь идти ко дну в гордом одиночестве? — хмыкнул Эд. — Ты вообще плавать умеешь?
— Там и узнаем. — Я вернул брату невеселую усмешку. — Нужно проинструктировать Тога. Он соберет людей и отправится в путь. За мной. Но медлить нельзя. Если Дарна и Тирэн в руках того, о ком я думаю, им придется очень несладко.
— Так инструктируй. И вели выдать мне волшебную настойку Ахры. Нужно заправиться перед рывком.
Подозвав верного Кхаса, я погладил его по бочине и вынул из седельной сумки глиняный сосуд, бережно обернутый в несколько слоев кожи. На миг представил гневную речь Ахры, когда она узнает, как мы распорядились целебным напитком, но тут же отогнал ненужные сомнения. Портал необходимо открыть как можно скорее, иначе след убийцы и похитителя сотрется безвозвратно.
— Пей, — велел брату, передав напиток для восстановления жизненных сил. Тот лишь скупо кивнул и, устроившись на месте, где недавно лежало тело Ганны, приложил губы к горловине сосуда.
Оставив его, я подозвал Тога и несколько минут объяснял, что именно от него требовалось. Воины тем временем волновались, хмурились, но не противились моему решению.
— Вы вернетесь домой, — обратился я к ним, как только закончил разговор с Тогом. — Соберите людей, дождитесь шардигара и отправляйтесь к Громовому ущелью. В письме, что я передаю с Тогом, послание для Буревестника.
Пришлось переждать минутный рокот.
— Мы начинаем войну? — спросил Нир, едва остальные поутихли.
Я красноречиво взглянул на юг.
— Не мы. Войну начинают наши враги. Игнорировать их больше нет возможности. Но я не уверен, что смогу быстро узнать их имена. Если останутся сомнения, Буревестник обратится к Совету Шести Старцев, и я надеюсь, мне откроют портал.
— Разве суд — хорошее решение? — Каир сверлил меня взглядом, жаждущим подвигов. — А если тебе не дадут вернуться?
— Зачем гадать понапрасну? Если спустя три ночи я не найду вас у Громового ущелья, войско возглавит Тог, и вы отправитесь на Хастарию.
— Как мы узнаем, где ты? — вмешался Рокот.
— Шардигар узнает, обратившись к духам предков. Он и поможет в случае беды. Ваше дело — идти к ущелью.
Снова рокот. Все знали, что обращение шардигара к духам предков непременно повлечет последствия. Но я готов был ответить за свое бездействие.
— Ну, что рты разинули? В путь! — раздался голос Нира. — Время не стоит на месте! Эд, ты догонишь?
— Нет, — сидя на песке и не открывая глаз, ответил брат.
— Тогда удачи вам! — пророкотал Тог, вскакивая на своего крафта и хватая под уздцы моего Кхаса. — Да пребудет с вами Яровир!
Я ударил сжатым кулаком по груди в знак признательности и согласия.
— Пошли, что ли? — Поднявшись на ноги, Эд откинул пустой глиняный сосуд, поморщился от поднятой воинами пыли и переплел пальцы рук, разминая их до хруста. — Ругх! Пора в дорогу, дружище! Хакарк, крепко возьми меня за правое плечо. Не сломай, а слегка сожми, дубина!
— Объяснять нужно лучше, — не думая ослаблять хватку, ответил я. Никогда не любил переходы.
— Дикий народ, — качнув головой, пожаловался Эд ворону, усевшемуся на второе плечо. — Ну, помоги нам Аполлис…
— Чтоб твоего Аполлиса… — упав на колени, проревел я.
В голове все шло кругом, внутри, между ребрами, буйствовал ураган, в глазах рябило. В довершение всего Ругх вспорхнул куда-то вверх и кружил над головой, гневно каркая. Ненормальная птица. В хозяина.
— Эд?
Позвав брата, я несколько раз тряхнул головой и резко поднялся. Перед глазами по-прежнему плыло, но стало ясно, что мы очутились не у моря, а в узкой вонючей подворотне. Прямо между низкими длинными домами с битыми окнами.
Рядом застонал брат. Только тут я понял, что он так и не отозвался.
— Что с тобой? — спросил я, усевшись рядом. Из его носа текла кровь, губы были искривлены от боли. — Чем я могу помочь?
— Прибей меня, — шепнул Эд и умолк.
— Кар-р, — нервно выкрикнул Ругх.
— Жив, — ответил я, взваливая брата на плечо. — Показывай, где здесь можно прийти в себя.
Целый квартал я шел, поглядывая на парящего в небе ворона. На улице было темно, магических фонарей не наблюдалось. Пришлось пробудить зверя и обратиться к его зрению, чтобы видеть, куда идти.
Спустя время Ругх внезапно пропал из виду, обнаружился сидящим на низком заборчике, собранном из кованых решеток. Во дворе приглянувшегося птице дома паслись животные, похожие на наших коз. Именно похожие, потому как у этих были длинные висячие уши, носы с горбинками и коричневый окрас, как у коров. Чуть дальше виднелись сараи и сад с множеством плодоносных деревьев.
Решив, что ворон нашел постоялый двор, я выломал замок калитки и направился к дому. Стукнув пару раз сапогом и не дождавшись приглашения войти, зашел сам. Зверь внутри рвался на волю. Пришлось подавить его, чувствуя новый приступ боли.
Стоило шагнуть в помещение, как навалилась темнота.
— Эй! — крикнул я. — Есть кто?
В коридоре зажглись сразу несколько магических светильников.
— Слушаюсь васа, — проговорил пожилой смуглый мужчина, облаченный в хастарийские одежды. — Как вам угодно? Что вас изволить?
— Номер, — ответил, сверля собеседника недобрым взглядом. — И знахаря. Моему спутнику нехорошо.
— Моя васа проводить, — поклонился мужчина и направился в сторону лестницы. — За мноя. Иди-иди.
Мне открыли двери в бедно обставленную комнатку с одной кроватью в центре. У стены напротив стояли старые на вид шкаф и стул. Больше мебели не нашлось.
— Я послать са лекарь, — продолжил мужчина, стоя на пороге. — Послать жену васа. Она застелить и кормить. Тирисать серебра будет.
— Много, — сразу предупредил я. — Тебе хватит и меди. С врачом сам договорюсь, когда придет. Если не поможет моему другу — отвечать будешь лично. Понял?
Старик поджал губы, но кивнул.
— И вот еще что… — Я уложил Эда на грязный засаленный матрас и, повернувшись, взглянул на хозяина постоялого двора. — Не разочаровывай меня, старик. Я этого не люблю.
Знаю, что глаза мои в этот момент светились красным. Волк чуял опасность, чуял ложь и снова вышел наружу.
— Висе сделать! В лучший вида! — затараторил мужчина, отступая. — Ждать меня, просить васа.
Дверь закрылась, и я прислушался к сбитому, надорванному дыханию спешащего прочь старика.
— Предаст, — шепнул Эд, приоткрыв глаза.
— Увидим, — пожал плечами я. — Как ты?
— Передумал умирать. — Он прокашлялся, нервно облизнул пересохшие губы и заговорил снова: — Где Ругх?
— Снаружи.
— Гиблое место, — кивнул Эд. — Ругх чувствует, что дело — дрянь.
— Спи, — посоветовал я, приближаясь к единственному окну. — Старик напуган и хочет жить. Есть шанс, что приведет помощь.
— Хорошо бы про постель не забыл. От матраса воняет.
— Это от нас с тобой, а не от матраса, — хмыкнул я и повторил: — Спи.
Волк внутри клокотал от голода и злости. Ему нравилась рыжая ученица монашек. Страстная, гордая, нежная и ранимая. Он хотел вернуть свое. Я понимал его, как никто, но эмоции зверя мешали думать, мешали принимать правильные решения.
С силой ударив кулаком по стене, я рыкнул, глядя на зарождающийся рассвет за окном.
— Светает, — сказал сам себе. — Пора разгонять демонов по углам. Думай, Хакарк. Думай не как человек, а как правитель.
Когда в дверь постучали, я был собран и спокоен. В голове сложился примерный план действий, а зверь мирно дремал, не поднимая головы.
— Я пришила са прастынь, — сообщила женщина, возраст которой я определил как «от тридцати до семидесяти». Она была с головы до ног укутана в длинное черное платье и даже большую часть лица прикрыла той же тканью. Узкие карие глаза обведены толстым слоем черной краски. В руках она держала пожелтевшее от многократных стирок постельное белье.
— Пока оставь на столе. Пусть сначала лекарь осмотрит его, — я кивнул на брата, — затем расстелешь.
— Лекарь не прийти, — прошептала женщина испуганно. — Муж уговаривать, но он не пойти. Ночами не любить он выходить. Уж я-то знать.
— Далеко он живет?
— Дома три туда, — она неопределенно махнула в сторону. — Муж еще там, но я знать, он не уговорить.
— Покажешь, где его дом.
Я подошел к Эду и закинул его на плечо. Тот вяло трепыхнулся, что-то пробурчал и затих. Плохой знак.
— Веди меня, женщина, — велел я. — Раз он не любит выходить ночью, мы придем к нему сами.
— Не положен так, — отозвалась она. — Не по закон без приглашений.
— Положено. — Я ухмыльнулся. — Это называется сюрприз. Веди!
Мы тихо прошли к выходу. На этот раз в коридорах горели тусклые магические свечи, а на улице стало значительно светлее.
— Сюда, — шепнула наша провожатая и, свернув налево, нервно покосилась в мою сторону. — Врача золотой любит. Много золотой.
— За хорошую работу можно хорошо заплатить, — ответил я.
— Кар-р! — вскрикнул Ругх, приземляясь на спину Эда.
— Ах, спаси Сехмет! Знамений! — воскликнула женщина и, упав на колени, стала биться головой о землю. — Нахимни! Наримси! Аполиптари!
Я швырнул к ее ногам серебряную монету. Она на миг замерла, потом быстро схватила «находку» и спрятала куда-то в недра своего одеяния. Поднявшись, бегло отряхнулась, вздохнула и, плюнув три раза через левое плечо, ринулась дальше.
— А как же знамение? — не смог удержаться я. — Не боитесь помогать тому, у кого в услужении черный ворон?
— Предрассудка все! — отмахнулась провожатая. — Птиц — она и в Хастари птиц.
— А серебро — оно и в Кенарии серебро, — глубокомысленно закончил я.
Дом знахаря действительно был совсем рядом. Он выгодно выделялся среди остальных строений.
Моя сопровождающая постучала в двери и, склонившись, стала смиренно ждать, пока нам соизволят открыть. Спустя минуту она обернулась и развела руками со словами:
— Не принять сейчас. Ночь.
Я понимающе улыбнулся. Женщина шарахнулась в сторону, кажется, читая молитву.
Дверь была хорошей, добротной. Я выломал ее лишь с третьего удара.
— Есть кто дома? — вновь подхватывая Эда, уложенного до этого на крыльце, уточнил я.
— Что вас делать?! — взвизгнул немолодой полный хастариец, выбежавший навстречу. — Вы ломать мой дом!
— Только дверь, — уточнил я, приближаясь к мужчине. — Куда можно положить больного? Он нуждается в осмотре. Немедленно.
— Это немыслеть варварство! — начал было хастариец.
— Немыслимое варварство я творю, когда выхожу из себя, — объяснил я, остановившись в нескольких ладонях от собеседника. — Хочешь увидеть?
— Нет, — тут же ответил он. — Почему не делать исключений для хороший человек? Идти за мной, нести больной сюда.
В кабинете, куда нас привели, сидел хозяин постоялого двора, попивая дымящийся напиток из глиняной кружки. При виде меня он вскочил и, округлив глаза, затараторил:
— Я прийти по ваша проблема. Мы как раз собираться.
— Вижу.
— Вы мне не верить?
— Нет.
— Тогда я пошла. Всего хороший вам, — не особенно расстроившись, пожал плечами мужчина. — Вы оплатил комната?
— Нет. Оплатим, когда вернемся. И пусть твоя жена застелет кровать.
— У нас положен иначе, — насупился мужчина.
— Я разве спрашивал, как у вас положено? — Устроив Эда на узкой тахте, обитой черной кожей, обернулся. Сложив руки на груди, взглянул на хозяина дома. — Лечи.
— А денег у вас есть? — спросил лекарь, вытаскивая из встроенного в стену шкафа саквояж, напоминающий большой пухлый кошелек. — Я брать золото.
Коснувшись топора, прикрепленного к поясу, погладил его обух и решил простимулировать лекаря напутственным словом:
— Не вылечишь больного, я вырву тебе руки. Затем отрублю голову и принесу ее на Совет Шести, чтобы они придумали кару и на том свете.
— Вы угрожать мне?!
— Рассказываю, как будет. Только плохой лекарь торгуется за жизнь, которую не пытался спасти. Меня поддержат. Тебя никто не станет оплакивать.
Несколько мгновений мы все молчали, после чего хозяин дома открыл саквояж и стал суетливо вынимать какие-то трубочки со склянками.
— Не мешать мне! — рявкнул он, пробегая мимо и останавливаясь у изголовья Эда. — Отойти дальше! А лучше прийти утро!
— Нет.
— Лечить долго, — прощупывая грудную клетку брата, сообщил лекарь. — Сильный истощения. Магию вычерпал и жизнь на волос.
— Я подожду здесь.
— Тогда сидеть там. — Он махнул в сторону перепуганного хозяина постоялого двора, так и застывшего у низкого стула со спинкой. — Но вначаль чинить мою дверь! Потом прийти, а меня не трогай.
Я кивнул, признавая справедливость требований.
Поставив дверь на место, еще раз поразился, насколько добротно та сделана, и вернулся в кабинет лекаря. Тот рисовал необычные буквы на стене, что-то бормотал под нос и изредка водил открытой ладонью над головой брата. Из маленьких тарелок, расставленных тут и там, шел легкий голубоватый дым, источающий приятный запах.
Усевшись на стул, я позволил себе на минуту прикрыть глаза и прислушаться к зверю. Волк тосковал и злился. Он хотел вырваться на волю, но я не мог позволить случиться подобному.
Не знаю, как и когда задремал, но во сне я выпустил зверя наружу. Все стало иным: ярким, сочным, громким. Встряхнувшись, я бросился вперед, вдыхая полной грудью чистый лесной воздух. Чувство свободы пьянило, кровь закипала в жилах, тело жаждало охоты!
И тут я учуял рыжую. Ветер принес запах женщины, что не давала покоя. Бросившись вперед, я решил, что вот-вот настигну ее, но, сколько ни бежал, ближе она не становилась. В отчаянии откинув голову, я завыл, напоминая о себе, призывая ее, обещая, что найду!..
— Всем терпений есть предела! — крикнул лекарь, стоя в трех саженях от меня. — Вы в свой ум?!
— Что случилось?
Мой голос звучал хрипло.
— Вы же выть! На весь дом. Как это понимаю?!
— Кто-то храпит, а я вою, — как можно небрежней сообщил я и поднялся, разминая плечи и руки. — Как больной?
— Предпочитаю термин «страждущий», — отозвался Эд, глядя на меня покрасневшими глазами.
— Ты что, плакал? — не удержался от вопроса я.
— Плакал. Над твоей судьбой, — огрызнулся брат.
— С васа двасать золота, — заявил лекарь, гордо указывая на плод своей работы.
— А купчую на половину моих земель тебе не подарить? — поразился я.
— Таков моя расценка! — заупрямился тот.
— Держи десять, и я оставлю тебе язык.
— Какая язык?
— Твой язык. Другому отрезал бы за дерзость, а тебе прощаю. — Вложив в руку онемевшего от шока лекаря десять монет, я прицепил обратно к поясу заметно облегченный мешок и направился к выходу.
— Вы — наглый… — начал было пламенную речь врач.
— Тише, уважаемый. — Эд осторожно поднялся, похлопал его по плечу и добавил шепотом: — Ты говоришь с самим правителем кенарийского народа. Он же Дикарь. Он же Варвар. Он же вандал, он же невежда…
— Эд! — гаркнул я, устав слушать эту чушь.
— Зовет меня, — громче проговорил брат. — Тебе хорошо, ты его пару часов знаешь, а я… Эх, что уж об этом! Жаль, что толком не успели познакомиться. Но ты не волнуйся, при случае мы обязательно снова нагрянем. Да прибудут с тобой боги.
Хастарийца перекосило от радужной перспективы.
На улице действительно стало гораздо светлее. До постоялого двора мы дошли молча, каждый думал о своем. Хотя Эд, скорее, вообще не думал, а просто спал на ходу.
Кровать в нашей комнате оказалась застеленной, на столе красовались кувшин, наполненный водой, и кружка. Усевшись на стул рядом с окном, я прижался спиной и затылком к стене и прикрыл глаза, проговаривая:
— Отдыхай, Эд. Мне нужно сконцентрироваться — зверь рвется на волю.
— Этого еще не хватало, — пробурчал брат, укладываясь поудобней. — Я не чувствую в себе магии и в случае чего помочь смогу только одним способом. Огреть тебя чем-нибудь по голове. Дай-ка мне свой топор.
— Обойдешься.
— Зря, я ведь для общего блага.
— Спи. Я справлюсь.
Погрузившись в тяжелый сон, я пребывал в полной темноте, приглушая любые образы или видения. Карашарийцы, а позже шардигар долго учили меня подобному, и сейчас я снова возблагодарил стариков за их упорство. Не знаю, что меня разбудило, но тело дернулось, а глаза я открыл, уже стоя на ногах и с ножом в руке.
Неизвестный шел по коридору за нашей дверью. Спустя некоторое время раздались голоса:
— Эй, есть там кто? Откройте.
— Киха, киха! Мута ри мина виару? — закряхтели в ответ.
— Эд!
Я толкнул брата в плечо, но тот лишь буркнул что-то спросонья, так и не открыв глаза.
Послышался звук закрывающейся двери и скрип половых досок. Затем наступила полная тишина.
— Демон знает что! — проговорил я и вернулся к прерванному занятию. Волк бился внутри, жаждал свободы и крови. Давненько я не чувствовал в себе такой злобы. Сцепив зубы и закрыв глаза, принялся повторять магические слова, позволяющие уснуть необычным сном.
Темнота. Тишина. Лишь стук сердца отбивает странный рваный ритм. Ни снов, ни мыслей, ни чувств. Пустота. Полный контроль. Зверь, пусть и не сразу, подчинился воле хозяина. Человека.
Много лет назад мы были на равных, и каждый миг проживали в борьбе. Волк хотел захватить мой разум, стать хозяином и управлять телом. Пожилая пара из Карашара научила меня не просто подчинять зверя, но принимать его. Хотя признать его и себя одним целым я так и не смог.
— Хакарк, — позвал Эд.
Медленно раскрыв глаза, я обернулся на звук его голоса и усмехнулся. Братец держал в одной руке мой топор, в другой — куриную ногу.
— Как волк? — осторожно спросил он.
— Спокоен, но голоден, — ответил я, жадно принюхиваясь. В комнате пахло жареным мясом.
— Хозяйка принесла цыпленка и пирогов, — облегченно выдохнул Эд. Откинув мой топор на кровать, он впился зубами в курятину и проговорил: — Еф и п-шли.
— Когда она приходила? — удивился я.
— Минуту назад. Ты не слышал?
Я промолчал. Не слышал. И это плохо. Значит, я слишком много сил трачу на усмирение волка. Хорошо бы поговорить с шардигаром.
— Мне снился сон, — глубокомысленно заговорил Эд, глядя, как я с упоением расправляюсь с едой. — Я летал над местным дворцом. Помпезным. Но не тем, что в столице, этот был меньше.
— И? — поторопил брата я.
— И там видел три фигуры, закутанные в черные платья с капюшонами. Они рыскали возле калитки, ведущей в сад.
— Думаешь, это похититель с Дарной и Тирэном?
— Если и похититель, то очень симпатичный.
Я удивленно взглянул на брата:
— Ригул испортил тебя! Раньше ты интересовался только женщинами.
Эд улыбнулся.
— Я видел лица двоих. Тирэна — с него упал капюшон — и красотки с черными, как у Ругха, глазами. Она подняла их к небу и проследила за мной взглядом, совершенно не заботясь о том, что ее могут увидеть. И этот взгляд не дает мне покоя.
— А третьей была Дарна? — выдохнул я, поднимаясь из-за стола.
— Бес его знает, — беззаботно отозвался Эд.
Спустя минуту размышлений в тишине я решил вернуться на место портала. Ринулся к выходу, на ходу предупредив брата:
— Захвати топор и держи наготове. Придется обратиться к обонянию волка. Мы упустили слишком много времени.
— Э нет! — Эд попытался схватить меня за плечо. — Только не делай глупостей!
Я зарычал, и брат быстро отдернул руку.
— Мать твою, Хакарк! — вспылил он. — Какого гхыра?! Что с тобой происходит?!
Волк во мне урчал от удовольствия. Я ослабил путы, которыми недавно старательно сдерживал его, и тут же ощутил предвкушение и возбуждение. Не понимая до конца, что происходит, остановился у двери одной из сдающихся комнат и прислушался к себе. Злость разрывала меня изнутри. Ее запах смешивался с запахом крови и пота.
Прижавшись к двери, я слегка толкнул ее и с удивлением обнаружил, что она не заперта. На полу, среди стульев и веревок, лежал мужчина с пробитой головой. Именно его кровь я почувствовал, стоя в коридоре. Это успокоило. Запах Дарны зверь хорошо знал, а вот Тирэна — нет.
— Кто это? — недовольно спросил Эд, благоразумно стоя подальше и осматриваясь по сторонам. — Ты что, жрать его собрался?!
— Не настолько голоден, — прохрипел я.
— Хорошо, — выдохнул брат. — Тогда зачем вломился сюда?
— Здесь ее запах.
Присев рядом с раненым, я хлопнул его по щекам.
— Ты его убить хочешь или в чувство привести? — поморщился Эд, проходя в комнату и прикрывая дверь. — Дай-ка я.
— Только быстро.
— Как скажет мой блохастый повелитель, — поклонился брат и присел напротив меня, с другой стороны от тела найденного хастарийца. — Рана глубокая. К лекарю бы его.
— Нет.
Я снова ударил мужчину по щеке. Тот тихо застонал и, приподняв руку, коснулся раны на голове. Зашипев от боли, он наконец приоткрыл глаза и выругался на незнакомом мне языке. Голос я узнал — этот же мужчина разговаривал с кем-то ночью.
— Доброе утро, соня, — улыбнулся Эд раненому. — Солнышко уже встало, и тебе пора просыпаться.
Тот непонимающе моргнул.
— Что?
— Где Дарна? — нетерпеливо спросил я.
— Вы? — удивление возросло в разы, как только мужчина меня разглядел. — Но как? Невозможно.
Схватив его за грудки, я приблизил его лицо к своему и повторил вопрос:
— Моя жена и мальчик. Где они?
— Моя не понимать, — залепетал мужчина в ответ, а волк почувствовал всплеск магии — он плел заклинание.
— Тогда ты нам не нужен.
Эд неодобрительно качнул головой, глядя, как я свернул мерзавцу шею.
— Хакарк, это неприемлемо, — сообщил брат, откладывая мой топор в сторону и нагибаясь над теперь уже мертвым похитителем. — Нужно было хотя бы узнать, кто его нанял!
— Я и без того знаю.
— Тогда узнать, где наши потеряшки! — проверяя карманы убитого, продолжал поучать он. — Странно, накопителя нет. Ни перстня, ни браслета, ни кинжала. Это же ищейка, они все носят при себе кристаллы с запасом энергии, встроенные в какие-то милые сердцу безделушки. Да и денег нет.
— Тирэн его обчистил, — догадался я. — Мальчишка никак не избавится от старых привычек.
— Значит, они сбежали, — констатировал Эд. — И нам некого спасать.
— Ошибаешься. Дарна и мальчик одни в Хастарии — это хуже, чем раньше. У обоих невероятная способность наживать неприятности. — Я двинулся к выходу. — Пойдем по запаху.
— Сейчас, только уложу бедолагу в постель. Хорошо бы о его смерти подольше никто не знал, — отозвался Эд.
Спустившись по короткой лестнице, я столкнулся с хозяином заведения. Передав две медные монеты, сообщил:
— Мне не понравился номер.
— Жаля, — испуганно согласился мужчина. — Заезжая еще.
— Может быть, и заедем, — кивнул я и вышел на улицу, крикнув на ходу: — Эд! Время!
Ругх сидел на заборе, поджидая нас. Завидев меня, ворон встрепенулся и перелетел подальше. Он чувствовал волка.
Проследив за движениями птицы, я принюхался и тут же скривился: не иначе Эдова птица где-то наелась падали. И чего братец нашел в этом пернатом отродье?
Тряхнув головой, вновь сосредоточился на запахах. Из открытого окна позади меня ветер принес запах выпечки, а из окон второго этажа несло кровью и смертью.
— Я готов, — объявил выскочивший из дома Эд. — Куда идем?
— Бес его знает, — ответил я. — Не могу ее учуять.
— Как это? Призови своего зверя и…
— А я чем занят, по-твоему?!
Рявкнув в ответ, прикрыл глаза и постарался воссоздать в голове образ жены. Получилось что-то странное и размытое. Девичий силуэт с чувственными губами, красивой грудью, плоским животом, оформленным задом и длинными стройными ногами. Пририсовал сверху копну рыжих волос. На лицо рассыпал веснушки, затем подумал и стер их. Надо же, оказывается, тело Дарны я запомнил лучше, чем лицо…
— Прошли годы, — пробубнил рядом Эд. — В общем-то, ты прав: зачем нам куда-то идти, если можно ждать их с Тирэном здесь? Есть шанс, что эти двое придут сами, соскучившись по похитителю.
— Я не чувствую ее. Придется перекидываться.
Эд поперхнулся воздухом.
— Ты что, псих?
— Наведи на волка морок. Как в детстве, — проговорил, уже решив. — Для всех я — твой пес.
— Хакарк!
— Пойдем за тот дом, там никого нет. Я сниму одежду. Держи топор наготове.
— Ты вообще слышишь меня? Я против. Категорически. Ты и без того вынудил меня растратить всю энергию. Я даже из жизненных ресурсов немного черпнул…
— Морок не отнимет много сил. Ты творил его даже ребенком.
— Я отказываюсь.
— Возьми пояс с оружием.
— Ты — идиот.
— Вещи убери в мой мешок. Не давай никому меня касаться. Волк ненавидит прикосновения людей.
— Это я тебя ненавижу, ты знаешь?
— Да.
— Хорошо.
Раздевшись донага, я упал на четвереньки и мысленно дал зверю «добро» на выход. Дальше, как и всегда, пришла боль. Каждую мышцу выкручивало наизнанку, кости трещали и хрустели, в глазах повисла серая пелена.
— Хакарк?
Брат присел рядом и помахал топором перед моими глазами. Я зарычал, поднялся на лапы, оскалился и потрусил прочь.
— Милое животное, ничего не скажешь, — услышал позади себя. — А как насчет морока? Давай же, дружок, остановимся на минутку.
Человек внутри заставил меня дождаться брата. Мне не нравилось подчиняться. Я зарычал на приближающегося Эда.
— Очаровашка, — пробормотал тот и снова сел передо мной.
Протянув руки, в одной из которых все еще был топор, он прикрыл глаза и стал шевелить губами. Я не вслушивался в его речь. Внутри нарастало беспокойство, кипела злость. Ветер принес ее запах! Едва ощутимый, мимолетный, но такой знакомый! Сладкий, нежный и немного пряный. Она была здесь. Прямо в этом месте. Проходила вместе с мальчишкой, надев на себя одежды, исторгающие дух того, кого убил мой человек. А еще они унесли его мешок, полный нехороших вещей. От них разило сильной магией.
— Готово, — проговорил брат, поднимаясь. — Теперь ты — мой верный пес! Дай, друг, на счастье лапу мне.
— Гр-р-р.
— Нет так нет, иди себе, куда шел. Кстати, нужно тебя назвать как-то.
Я пошел по запаху рыжеволосой. Принюхиваясь, почти не слушал болтовню Эда. Тот шел следом, перебирая вслух самые разные клички, советуясь со своей птицей и громко смеясь над собственными шутками.
— Назову тебя Малыш, — решил брат, довольно хмыкая. — Конечно, если у тебя есть какие-то комплексы, связанные с этим именем, я могу подобрать что-то другое…
Да, конечно, я знаю, что мой человек и этот… родились от разных матерей. Но отец-то у них был один. Отчего же тогда такая разница?
— Слышишь, Малыш? — Эд тронул меня за холку и едва не попрощался с несколькими пальцами. — Псих! Я просто хотел сказать, что мы пришли к базару. Стоит ли нам там светиться?
Не оглядываясь, я припустил вперед. Запах рыжей здесь был сильнее, но внезапно он оборвался. Я вдохнул воздух и тут же чихнул. И снова. Подняв глаза и, прислушавшись, понял, в чем беда.
— Спесий, припарава, кардамона, имабиря, зеназвель… — кричал продавец, зазывая покупателей. — Подходя, налетая! Делай скидка утренний покупайла!
— А что, уважаемый, — услышал я голос Эда, подоспевшего наконец за мной, — торговля уже заканчивается?
— Заканчивай, да. Жарить солнце, пекло выносить, — посетовал тот в ответ. — Бери спесий, скидку дам!
— Специи не нужны, а вот за информацию отблагодарю. Поможешь решить загадку?
— Спроси и я ответить, если могу.
— Немногим раньше нас здесь были девушка и молодой парнишка. Они зашли на рынок вдвоем, а вышли, возможно, втроем. Как это могло произойти?
— Ай! Ты про той господиншу, что купить проклятый девка? — зацыкал языком торгаш, нервно совершая какие-то странные пассы перед своим лицом. — Купить кахали! Тьфу! Ай, глупый госпожа!
— Кахали? Черненькая такая, симпатичная? — уточнил Эд.
— Иди, иди! — замахал на брата торгаш. — Не говорить я об этом! Беда ждать тех, кто связать с ней!
— А куда хоть они ушли?
— Не знать! Все! Закрыта лавка!
«Убью!» — решил я и, припав на передние лапы, приготовился к прыжку, подмечая, как нервно бьется жилка на шее у торгаша.
— Извини, друг, здесь я с тобой не согласен, — тихо проговорил Эд, опуская обух топора мне на голову.
