Глава 11
Вот и настал тот миг, о котором я долго мечтала. Сам Раен иг Сивар предстал передо мной, назвал меня по имени и взял дрожащую руку для поцелуя. Хотя, признаюсь, в мечтах все было немного иначе: он был выше и ухоженней, да и рука моя дрожала от восторга, а не от страха.
— Ваше высочество, — шепнула я, едва сумев разлепить губы и поднимая на принца глаза, полные мольбы. — Вы узнаете меня?
Наши взгляды встретились, после чего я позабыла о своих страхах.
Принц Раен иг Сивар был невероятно красив. Картины, на которых его изображали художники, пожалуй, лишь преуменьшали достоинства. Умаляли прелесть, не передавая даже десятой доли истины. Я рассматривала его жадно, невоспитанно, стараясь запомнить каждую черточку.
Черные, короткие, слегка вьющиеся волосы плавно переходили в элегантные, аккуратно подстриженные бакенбарды и бородку, подчеркивая благородство лица. Упрямый подбородок, прямой нос с хищными крыльями, полные, четко очерченные губы и завораживающие хрустальной голубизной глаза, обрамленные длинными загнутыми ресницами. Завершал образ принца, как полагается, голый торс. Ах, эта смуглая кожа без единого волоска, под которой прячутся тугие мышцы! Безупречный мужчина, с ухоженным телом, одетый лишь в широкие белые брюки, съехавшие на самый-самый… тот самый.
Затаив дыхание, я с откровенным голодом смотрела на принца моих грез, позабыв о цели визита, об обстоятельствах и месте нашей встречи.
Губы мечты всех дев вдруг шевельнулись, а рука, продолжающая держать мою ладонь, потянула меня ближе.
— Простите мою неучтивость. Увидев вас, на миг я потерялся… Забыл о манерах. Подобное недопустимо в обществе столь прекрасного цветка.
Он поцеловал дрожащую ладошку. Не с тыльной стороны, а в запястье, прямо в место, где отдавалось биение моего сошедшего с ума сердца. Так неприлично, так откровенно… Я ахнула, но не забрала руки. Что такого в одном нечаянном поцелуе?
— М-м-м… кожа пахнет так сладко, — тихо продолжил принц. — Недаром Камила всегда говорила, что нам не стоит встречаться.
— Камила? — повторила я, все еще пребывая в плену юношеского восторга. — Сестра говорила вам обо мне?
— Преступно мало, — ответил Раен, растягивая губы в совершенной улыбке. — Знал бы я, что теряю, непременно настоял бы на встрече раньше. Вы прелестны, леди Пэппет.
— Благодарю вас, — едва слышно ответила я, раздражаясь от легкого дискомфорта в месте, где совсем недавно висел серебряный шнурок — подарок ревнивого мужа. Теперь ниточка обтянула руку, слегка впиваясь в нежную кожу.
— Позвольте сопроводить вас в более пристойное место, — тем временем продолжил принц. — Я никак не ожидал увидеть здесь столь чистое создание.
— Сюрприз, — подтвердил слова Раена моишер Гай, о котором я успела благополучно позабыть.
Они с принцем обменялись быстрыми взглядами, после чего, галантно предложив руку, Раен повел меня прочь из залы разврата.
Выходили мы через другую дверь, маленькую и невзрачную. Как зачарованная, я шла за Раеном, слушая его сладкие, словно мед, речи, наслаждаясь его обществом и улыбаясь все шире. Тревоги были позабыты, а навязчивая серебряная ниточка казалась досадным недоразумением, на которое я очень старалась не обращать внимания.
— Прошу.
Моишер Гай по велению принца отворил передо мной дверь и пропустил нас вперед, в небольшую, богато обставленную комнату. Даже слишком богато. От количества золота слепли глаза.
— Покои вашего скромного слуги, — картинно поклонился принц. — Здесь нам никто не помешает беседовать, дорогая леди.
Я остановилась посреди помещения, опершись на громоздкий золоченый стол, и обернулась к Раену, ожидая расспросов о цели своего визита. Решая, стоит ли говорить правду.
Но он не торопил меня. Остановившись неподалеку, взмахнул рукой в сторону стены и, широко улыбнувшись, присел на широкое белое кресло. Моишер Гай понятливо кивнул и… вышел из комнаты, одарив меня напоследок пронзительным взглядом.
— Итак, вы приехали в мою страну, — Раен приподнял подлокотник и вынул из открывшейся ниши золотую коробочку с тонкими сигарами, — потому как захотели увидеть меня.
— Да, — шепнула я, завороженно разглядывая, как на кончике указательного пальца принца возникает огненный язычок, как его губы сжимают основание сигары, приближаются к миниатюрному пламени…
Несколько секунд молчания, и Раен выпустил изо рта голубоватый дым. По комнате моментально распространился сладкий, будоражащий запах.
Устав ждать моего ответа, Раен продолжил сам:
— И вот я перед вами. А вы молчите. Не хотите посвятить меня в свои планы… Что же мне думать? В голову приходят самые разные мысли, но я очень стараюсь отметать все нелестное в отношении вас.
— Все дело в том… Понимаете ли…
Я тоже не хотела, чтобы он думал обо мне плохо. Беспокойно переступила с ноги на ногу, зябко поежилась, лихорадочно соображая, что именно можно сказать.
— Все дело в вашем бракосочетании, — заявил вдруг принц, прерывая мои жалкие попытки сформулировать мысль. Он откинул голову, выпустил в золоченый потолок несколько крупных, сотканных из дыма колец и поднялся. — Все дело в непростительной лжи, милая моя.
От неожиданности я открыла рот, но не успела вымолвить ни слова.
— Дарна, — припечатал он, подступая вплотную. — Не Пэппет. Так ведь?
Вернулся страх, подкрался со спины, защекотал затылок. Я молчала, не понимая, чего ждать от прекрасного принца мечты, и надеясь на его благосклонность.
— Новое имя, на котором настоял ваш супруг, нравится мне больше. Вам не стоит его стыдиться, — усмехается Раен, медленно приближаясь.
— Но я и не стыжусь.
— Уверены? Тогда ваше молчание настораживает еще больше, милый цветочек, — прошептал принц, опуская лицо и слегка касаясь губами моего виска. Я нервно втянула побольше воздуха и закашлялась. Запах, который совсем недавно казался сладким и приятным, вдруг вызвал желание отвернуться. Разве так должен пахнуть мужчина? И почему на его груди нет ни единого волоска, как, скажем, у моего супруга?
— Вы нарушаете границы дозволенного, — сказала, отстраняясь. — Прошу вас вспомнить о приличиях, и немедленно…
— Тише, — прервал Раен, обхватывая сильными пальцами мой подбородок и вынуждая оставаться на месте, слушать и смотреть на него. Мы стояли слишком близко. Словно не замечая моего испуга, принц снова сказал спокойно и доверительно, как старой знакомой: — Кожа словно бархат. Глаза — два изумруда, волосы — плавленое золото… Дарна. Хрупкая маленькая девочка с глазами испуганного котенка…
Говоря, Раен неотступно приближался, в конце концов коснувшись губами моих губ. И я вздрогнула. Часть меня кричала, что пора бежать, но… ноги не двигались. Потому что он — принц моих грез; принц, портрет которого я собственноручно вышивала на гобелене; тот, чьим лицом я наделяла в мечтах будущего супруга с самого детства.
— Послушная, — прошептал Раен, проникая языком в мой рот, делясь приторно-сладким дыханием.
И тут вновь ожил браслет верности. Совсем недавно едва теплившийся под рукавом, он мигом нагрелся и сжался, вызывая сильную боль. Я замерла, боясь даже вздохнуть, понимая, что натворила, и чувствуя себя полнейшим ничтожеством.
Хакарк! Не зря он мне не доверял…
— Моя пугливая лань, — прохрипел Раен, не желая прерывать близость, — не отворачивайся, ну же…
— Нет! — закричала я, толкая его в грудь и всеми силами противясь принцу. — Прекратите! Отпустите меня!
Он даже не шелохнулся, продолжая прижиматься ко мне всем телом и смеяться. Тогда я замотала головой, не позволяя его губам найти мои. Но сильная рука вновь поймала мой подбородок, а вторая ударила по щеке, отрезвляя, возвращая понимание того, где я и с кем.
— Не противься. — Голос принца был нежен, в то время как лицо мое горело от пощечины. — Разве твой варвар не показал, как нужно ублажать мужчину? Ах да, у вас же не было времени, кроме того постыдного первого раза за занавеской. Камила в красках рассказывала, как все произошло, но я бы многое отдал, чтобы посмотреть лично. — Раен вновь поднял руку и стал водить костяшками пальцев по моим губам. В какой-то момент он умолк и… сунул большой палец в мой рот со словами: — Или время все-таки было и ты можешь удивить меня, прелесть моя?
От неожиданности я рванулась назад, с силой сжимая зубы.
— Дрянь! — закричал принц, обрушив на меня новую пощечину, уравновешивая румянец на лице.
— Вы — негодяй! — закричала я в ответ, прижимая ледяные ладони к щекам. — Мой супруг был абсолютно прав на ваш счет! Чудовище!
Тряхнув укушенной рукой, Раен шире распахнул прекрасные глаза и, шагнув вперед, швырнул меня в сторону. Упав на дорогой ковер, вышитый золотыми и серебряными нитями, я с ужасом взглянула вверх, на того, кого всегда считала идеалом. Как можно было так ошибаться? Монстр, нависающий надо мной, меньше всего напоминал мужчину, о котором стоило мечтать.
Раен смотрел на меня совершенно сумасшедшими глазами, в которых светилось многое, от удовольствия причиненной болью до любопытства. Он не испытывал ни малейшей неловкости или стыда за содеянное, лишь интерес, как я поведу себя дальше.
Поняв это, я вздернула подбородок и плотнее сжала губы, не желая доставлять негодяю еще большей радости стенаниями и мольбами.
— Так ты не котенок? — проговорил принц, наслаждаясь моим унижением. — Тигрица?
Он присел и, хищно улыбнувшись, добавил:
— Или волчица? Знаешь, что говорят о твоем суженом?
Я молчала, не пытаясь подняться.
Раен осмотрелся, подтянул вычурный резной стул и удобно расположился на нем, закинув ногу на ногу, после чего продолжил:
— Я слышал, он — настоящее животное. Не только в постели, но и в жизни. Но, глядя на тебя в полном здравии, перестаю верить в людскую молву. Это так… разочаровывает. Ну, расскажи, нежная моя, каково это — совокупляться с северным дикарем?
Громко сглотнув, я с надеждой посмотрела на дверь.
— Не переживай, нам никто не помешает, — утешил Раен, пригибаясь ко мне. — Будем говорить, пока мне не наскучит. Потом… не знаю. Не люблю скучать, знаешь ли. Придумаем что-нибудь.
— Зачем вы делаете это? — спросила, дрожа всем телом. — Я ведь не стану молчать. И Камила все узнает о вас! Когда меня найдут…
— Если, — поправил меня принц. — Если тебя найдут, ты не станешь молчать. Но нет, цветочек, я не допущу такой ошибки. Думаю, мы порезвимся какое-то время, а потом, как только перестанешь удивлять меня, покончим с игрой.
— Вы ненормальный.
Раен скривился.
— Как неприятно слышать подобное из уст леди. Где твои манеры, маленькая принцесса? Впрочем, тебя ведь никогда и не учили как следует. Просто избавились, отдали в монастырь. С глаз долой, из сердца вон. Бедная девочка… А ведь все могло быть иначе, родись ты мальчиком. Признайся, часто думаешь об этом?
— Меня вполне устраивает то, кем я…
Раен откинул голову и звонко расхохотался, в то время как меня трясло от ужаса.
— Ты забавная малышка, — прокомментировал он свое поведение, едва немного успокоился. — Совсем не умеешь лгать. Родись ты мальчиком — все бы тебя любили, холили и лелеяли. Так горько и обидно… Нет? Я не прав? М-м-м… Хорошо, тогда поправь меня, когда начну ошибаться. Итак, у твоего деда родилось два сына. Старший — Рурк — стал правителем, а младший — Оурэн — его правой рукой. И жили они хорошо, даже счастливо, пока оба не женились. Теперь вспоминаем замечательный закон Лавитарии, из-за которого все наследники стремятся пораньше жениться и обзавестись первенцами. Напомнишь?
Я поджала губы и отвела взгляд.
— Что ж, я и сам его помню. Кто первый родил сына, того и престол. Ничего сложного! Насколько помню, твой отец, лорд Оурэн, женился первым. Побывав в загадочном Карашаре, он привез не только договор на торговлю, но и рыжеволосую нимфу — свою горячо любимую жену, на которую ты, к слову, очень похожа. Леди Тамира эсли Асхааш — загадочная девушка, обладательница слабенького дара, потомственная магиня Карашара. И жить бы им долго и счастливо, но Рурк, привыкший к власти, вынужден был пойти по стопам брата. Кому захочется прощаться с властью? В жены он выбрал…
— Тетушку Сильву, — прервала я Раена. — К чему вы говорите все это? Ни одна из жен так и не родила наследника мужского пола.
— Больше того! — Принц поднял укушенный мною палец и многозначительно поиграл бровями. — Вспоминая историю, на момент женитьбы Рурка Тарси твоя матушка была беременна первым ребенком. Мальчиком, которого не смогла выносить. Беда-а… Как горевал твой отец! Словно длань Двуликой вмешалась, противясь его любви к чужестранке… Хм… или там побывали другие руки? Может, все-таки мы зря во всем виним богов?
— Что вы хотите сказать? — зашептала я, чувствуя, как что-то обрывается внутри.
— Ровно то, что сказал, — ухмыльнулся Раен, поблескивая черными глазами. — И мне стало скучно. Ты — плохая собеседница, Дарна из Лавитарии. Посмотрим, может быть, любовница из тебя выйдет лучше?
— Любовница? — повторила я, не в силах поверить в услышанное. — Вы полагаете, что я лягу с вами в одну постель?
Раен хмыкнул, облизнулся и быстро переместился на пол, встав рядом со мной на колени.
— Давай определимся сразу, будешь ли ты послушной? — деловито уточнил он, кладя ладонь на мою голень и продвигаясь вверх по ноге.
Вскрикнув, я прыжком отодвинулась дальше, чувствуя, как затягивается браслет верности на моей руке. «Хорошо, что не на шее», — пронеслась шальная мысль.
— Будешь сопротивляться, — постановил принц, и глаза его радостно блеснули от предвкушения. — Знаешь, монашек у меня еще не было.
— Я не монашка, — прошелестела в ответ, продолжая пятиться к стене, сидя на попе, — лишь воспитывалась при монастырской школе благородных девиц. Это разные понятия, дикарь!
— Вижу, — закивал Раен. — Жаль. Теперь хочется настоящую монашку.
— Вы — ненормальный!
— Мне это говорили. А все почему? Потому что иду на поводу своих желаний и не скрываю этого? Несправедливо! В отличие от лицемеров, окружающих нас, я говорю всем правду и только правду. Если люблю оргии, то устраиваю оргии. Если люблю власть и подчинение, то делаю все, чтобы укреплять наши политические силы, убирая с пути все преграды, будь то вещи или люди. Любыми способами. Важен лишь итог. Понимаешь?
— Это вы организовали мое похищение! — выкрикнула я, прижимаясь к холодной стене, обитой золотой парчой. — Вы наняли убийцу и подкупили Ганну!
— Виновен. — Раен развел руки и слегка склонил голову набок. — Теперь и ты расскажи, за что и как убила моего лучшего наемника?
— Я не убивала!
— Значит, он сам покинул бренный мир, не выдержав мук совести и размозжив собственную голову топором?
— Зачем вам это? — продолжила я, чувствуя, как сводит судорогой руку под серебряной нитью. — Отец не даст за меня даже медяка. А Хакарк едва женился, ему плевать на новобрачную.
— Глупая девочка, ты совсем не разбираешься в политике, — покачал головой Раен. — Впрочем, я понимаю тебя, как никто. Интриги, подлоги, организация похищений — все эти хитросплетения не по мне, этим должны заниматься женщины. В вас от природы заложена маленькая гнусная червоточинка, тяга к коварству, проискам и козням. Мой же конек — пытки. Вот где я черпаю истинное наслаждение… Но довольно пустой болтовни. Пора играть, Дарна. Снимай одежду. Впрочем, крест я разрешаю оставить.
Его немигающий, пышущий жестокостью взгляд столкнулся с моим, наверняка полным ужаса и безысходности. Руки принца потянули шнурок, удерживающий штаны на бедрах, в то время как мои коснулись креста, о котором я успела позабыть.
— Прости меня, Двуликая, — шепнула я, осторожно поднимаясь, скользя спиной по стенке и продолжая сжимать золотое украшение, купленное Тирэном на базаре.
— Молишь своих богов о спасении? — насмешливо уточнил принц, приближаясь почти вплотную.
— Молюсь, — подтвердила я. — Но и на себя надеяться не забываю.
Мы действовали одновременно. Раен рывком притянул меня к себе, а я выдернула основание креста из ножен и, зажмурившись, махнула маленьким острым кинжалом, целясь в шею негодяя. Лезвие лишь чиркнуло плоть, а моя рука, дрогнув в последний момент, безвольно упала.
— Демонова дочь! — закричал принц, в третий раз обрушивая на меня пощечину.
Отлетев к стене, я ударилась головой и на миг понадеялась, что сознание оставит меня, прерывая этот кошмар. Но нет, не случилось.
— Ты сдохнешь в муках, грязная мерзавка! — верещал принц, зажимая рукой предплечье. Из раны тонкой струйкой текла алая кровь. — Стража! Гай Варк! Цахти муах та хи!
И дверь распахнулась. С грохотом ударившись о стены, одна из створок отлетела в сторону, раскалываясь надвое. Подобная прыть со стороны стражи принца поразила меня. Надо же, как заботятся о безопасности этого негодяя! Только вот ворвавшийся следом воин меньше всего напоминал одного из лощеных наемников Раена.
— Дарна! — осматриваясь, проревел Хакарк. Его глаза были налиты кровью, крылья носа раздувались при каждом шумном вдохе, а руки крепко сжимали топор.
— Я здесь, — шепнула, поднимая свой кинжал-крест и опрометью кидаясь к супругу.
Хакарк схватил меня за шкирку, как нашкодившего котенка, несколько мгновений потратил на беглый осмотр, после чего обманчиво спокойно пояснил:
— Браслет привел меня.
Испуганно взглянув на серебряную нить, повисшую теперь на запястье, я кивнула и, вспомнив, что произошло, принялась оправдываться:
— Старик привел стражу в дом терпимости, а они…
— Потом! — отмахнулся Хакарк, засовывая меня себе за спину. — Куда собрался, ваше высочество?
Я выглянула из-за широкого плеча и увидела, как Раен затравленно оглядывается, стоя у стены. Он явно собирался открыть тайный ход. Из коридора раздался топот, и принц улыбнулся, все-таки нажимая на один из золотых подсвечников.
— Вынужден вас покинуть, — проговорил негодяй, оглядываясь на книжный шкаф, отъезжающий в сторону. — Но моя охрана окажет вам достойный прием, и позже мы непременно встретимся.
Испуганно взглянув на выломанные двери, я увидела там Эда и Тирэна в их настоящих обличьях. А чуть впереди застыла, прикрыв глаза, Фрида, все еще пребывая в образе мужчины. Тихий вскрик заставил меня вновь посмотреть на Раена иг Сивара, да так и застыть на месте. Принц лежал у прохода, бледный и перепуганный, а из его бедра торчал топор моего мужа. Кровь стекала на пол, портила красивый, жутко дорогой ковер и уносила по капле жизнь гада, обещавшего меня изнасиловать, а после убить.
— Хакарк! — осуждающе закричал Эд, когда мой супруг нагнулся над умирающим принцем. — Отойди от него! Раена ждет допрос и суд!
— Только если ты добьешь эту падаль сам, — хрипло ответил супруг, выдергивая топор и замахиваясь вновь. Я вскрикнула, но не стала отговаривать мужа от смертоубийства, с ужасом понимая, что не испытываю к Раену даже толики жалости.
Только вот убить принца не вышло. Муж словно окаменел в позе дровосека.
— Фрида, — прошипел Эд, упав на колени. С его висков катились капельки пота, а руки, вытянутые в направлении Хакарка, дрожали от напряжения. — Скорее. Я не удержу его долго. Это не человек, а медведь какой-то…
Рабыня промчалась мимо, обдавая меня запахом мужского пота. Ничего себе морок! Аж в носу защипало…
— Рана глубокая, — проговорила Фрида, упав на колени рядом с принцем.
Тот перевел на нее шальной взгляд и улыбнулся совершенно по-сумасшедшему. Я вздрогнула, понимая, что самая глубокая рана нанесена не телу Раена, а его голове. Похоже, тот слишком верил в свою безопасность и безнаказанность.
— Лечи, — прохрипел Эд, на лбу, висках и шее которого вздулись ярко-синие вены. — Меньше… минуты…
— Подлатаю, остановлю кровь и хватит, — согласно кивнула Фрида, вытворяя руками нечто странное. — У него отличные лекари. Как только спадут щиты, принца поднимут на ноги. Вот так, стяну магической паутиной. Дальше пусть сам… Бежим!
— Тирэн, топор! — падая, успел крикнуть Эд.
Мальчишка послушно выхватил оружие из рук моего супруга и бросился в открывшийся тайный проход. Я метнулась к Эду, но Хакарк успел первым. Подняв брата, он закинул того на плечо и, зацепив второй рукой меня, побежал следом за Тирэном. Фрида замыкала наше стремительное бегство, успев проговорить в щель перед закрытием тайного прохода:
— Только живи, Раен. Не лишай меня удовольствия убить тебя так, как ты того заслуживаешь…
Времени на удивление, выяснение отношений и расспросы у нас не было, за что я мысленно благодарила Двуликую. Казалось, целую вечность мы бежали по длинному каменному мешку, освещаемому лишь светом редких факелов.
Вдруг Фрида вскрикнула и упала на холодный пол, корчась в жутких конвульсиях. Мы остановились. Хакарк поставил меня на ноги, положил рядом Эда и смело двинулся к рабыне, с которой окончательно сошел морок.
Меня сковал ужас.
— Что с ней? — спросила я едва слышно, дрожа от страха.
— Магический износ, — со знанием дела прошептал Эд, облизывая пересохшие губы. — Она использовала слишком сильное заклинание, чтобы перевоплотиться в мужчину. Видимо, очень боялась, что кто-то во дворце ее узнает. А потом еще дверь за нами закрыла, влив остатки магии.
— Чем ей помочь?
Хакарк подхватил Фриду на руки и крепко прижал к себе, не давая возможности вырваться из его железных тисков.
На этот раз Эд красноречиво промолчал.
— Она умирает?
Тирэн, стоявший дальше всех, был мертвецки бледен и, кажется, не на шутку взволнован.
— Тебе же никогда не нравилась эта рабыня, — заметил Хакарк, продолжая хладнокровно удерживать девушку и поглядывать в сторону, откуда мы сбежали. — Что изменилось?
— Я просто не желаю ей смерти, — шепнул мальчишка. — Пусть возьмет часть моей энергии. В моем роду были сильные маги. Шардигар говорил.
— И что потом? — Хакарк вновь беспокойно оглянулся назад. — Мне тащить четверых?
— Я могу идти сама! — вклинилась, переступая с ноги на ногу, чувствуя, как мерзнут босые ступни.
— Это пока. Еще немного, и я сорвусь, а ты сможешь сама только моргать, — охладил мой запал супруг. — Придется ее бросить.
— Нет! — закричали в один голос я, Тирэн и Эд.
— Тогда предлагайте решение.
— Магический накопитель! — Тирэн звонко ударил себя по лбу. — Фрида забрала мой мешок, он у нее в кармане. Там шар нашего похитителя. Его хватит и на восстановление жизненной энергии, и на перемещение домой!
Эд задумчиво моргнул, затем прищурился и констатировал:
— А ты молодец. Придется брать чужую силу. Только так. Думаю, мы сможем снова выйти сухими из воды, только бы…
— Они взломали защиту рабыни, — вклинился в речь брата Хакарк, укладывая притихшую Фриду на холодный пол. — Делайте, что нужно, но быстро!
Муж отбросил в сторону свой мешок и стал быстро скидывать одежду.
«Оборот! — пронеслось в голове. — Он перевоплощается в волка, чтобы защитить нас».
В груди внезапно защемило от нежности и тоски. Всю жизнь я мечтала о принце с красивым лицом и утонченными манерами, но тот оказался чудовищем. Зато чудовище, которым меня пугали с детства — дикарь и оборотень, — раз за разом спасает мою жизнь и жизни других, оставаясь при этом самым смелым и достойным человеком из всех, кого я видела. Как долго я заблуждалась!
— Дарна, хватит пялиться на Хакарка, — прервал минуту прозрения хриплый голос Эда. — Помоги нам не сдохнуть сегодня, и завтра я скажу тебе спасибо. Может быть.
