Глава 7

В субботу во время нашей утренней прогулки мы направились не в поля и не в рощу, как обычно, а в деревню. А если точнее, то в бакалейную лавку миссис Пэнтри.

– Как поживаете, миссис Пэнтри? – приветствовала ее леди Хардкасл, когда мы вошли.

– Здравствуйте, сударыня, все благополучно, – ответила хозяйка, бросив недовольный взгляд на состоятельную леди, зашедшую в ее магазинчик.

– Скажите, у вас есть проволока?

– Проволока, госпожа?

– Да. Она должна быть достаточно тонкой и легко гнуться, но при этом необходимо, чтобы она могла сохранять приданную ей форму.

– Тонкая и гибкая? – миссис Пэнтри снова с подозрением посмотрела на мою госпожу.

– Именно так. И чтобы могла сохранять форму.

На помятом лице бакалейщицы явственно отразилось столкновение охватившего ее любопытства с классовой неприязнью к преуспевающим особам. Хозяйке магазина отчаянно хотелось узнать побольше о столь странном заказе, но разве могла она осмелиться заговорить с «леди»? Впрочем, любопытство в итоге взяло верх.

– Зачем это вам? – с почти явственным осуждением поинтересовалась она.

Ничуть не беспокоясь по поводу столь холодного приема, леди Хардкасл ответила:

– Это для кинематографического проекта, над которым я работаю. Я задумала изготовить несколько кукол и хотела бы из проволоки смастерить их скелет. Вы ведь видели работы месье Мельеса?

– Кинематограф? Не представляю себе…

– Да-да, понимаю. – И леди повторила свой вопрос: – Так у вас есть проволока?

– Осталось немного. От модистки. Я брала ее для миссис Лейн.

– Идеально!

– Видите ли, она понадобилась ей для свадебного наряда дочери.

– Что вы говорите! Ну надо же! А могу я немного у вас купить?

– Имейте в виду, ее используют для изготовления шляпок.

– Понимаю. У вас найдется десять ярдов?

– Сколько-сколько? – поразилась хозяйка магазина. – Уж не знаю, наберется ли у меня столько.

– Хорошо, тогда я возьму все, что у вас осталось.

– Ладно, – нехотя согласилась миссис Пэнтри. – Не скажу, чтобы у меня часто заказывали такой товар.

Прихватив небольшой сверток с проволокой, мы продолжили нашу прогулку вдоль деревенской улицы и прошли мимо церкви. Преподобный Блэнд пожелал нам хорошего дня, когда мы поравнялись с церковью, направляясь к недавно построенному зданию сельской ратуши. Изнутри доносились звуки странной музыки. Она звучала как-то очень уж современно для столь тихого маленького поселения. Любопытство заставило нас зайти посмотреть, кто там играет.

У здания имелась закрытая веранда, так что мы вошли, но не стали проходить дальше в зал, а просто заглянули внутрь через щелку в приоткрытой двери и прислушались.

В этот момент сама музыка – по стилю энергичный регтайм – смолкла.

– Ого! – раздался молодой женский голос. – Это было божественно! Мамочка просто сдохнет! Обожаю.

Послышался хриплый смех, а затем мужской голос произнес:

– Ага, вот потому-то мы и не можем репетировать дома.

– Пустяки, – услышали мы голос еще одного мужчины. – Она ведь нам по-прежнему платит, разве не так?

Снова раздался смех, а потом другой женский голос произнес:

– Ой, Скинз, заткнись!

– Прекрасно, прекрасно, – отозвалась женщина помоложе. – Она согласилась пригласить вас. Только не уверена, знает ли она, на что именно дала согласие.

Послышался скрип стульев и хлопки открываемых футляров для инструментов. Услышав нарастающий звук шагов, мы с леди Хардкасл поспешно вышли на улицу.

Мы с беззаботным видом прогуливались вокруг здания, когда на пороге появился высокий симпатичный мужчина. Он прислонился к стене, и к нему присоединился еще один, пониже и покрепче.

– Душновато тут, согласен? – сказал он.

– Не издевайся, Эд, – отозвался высокий. – Надеюсь, что хоть ее дом лучше проветривается.

– Непременно, так и будет. Все эти старые дома ужасно холодные и продуваются всеми ветрами, разве не так? Все будет в полном порядке. Готов спорить, непыльная работенка.

Тут он заметил, как мы с леди Хардкасл переходим на другую сторону дороги, и подмигнул мне.

– Наверное, это приглашенные на вечеринку музыканты, – поделилась своей догадкой леди, когда нас уже не могли услышать.

– Несомненно! Так оно и есть, госпожа, – согласилась я. – Надеюсь, ваши бальные туфли выдержат.

– Плевать на туфли! Я беспокоюсь о своих бедных старых ходулях.

– Осмелюсь заметить, что ваши ножки сделали бы честь женщине вдвое моложе! – заявила я.

– Ты просто льстишь мне, – усмехнулась леди Хардкасл.

– Надо же, не танцевала целую вечность, – сказала я. – С того самого бала в Вене.

– Бог мой, я совсем про него забыла! Ты ведь была там в платье какой-то маркизы?

– Разве? Может, я была виконтессой?

– Вполне возможно. Тогда ведь, кажется, выдалось жаркое лето, не так ли?

– О да! – согласилась я. – И нам ведь пришлось любезничать с одним статным генералом?

– Кажется, да. Он еще, припоминаю, едва не сделал предложение руки и сердца… Нам обеим.

– Естественно, – подтвердила я. – Да и кто на его месте смог бы устоять? Но я точно знаю, что тогда танцевала последний раз. На мне было роскошное платье.

– И насколько я помню, жемчуга леди Сары. Однако сегодня вечером тебе придется надеть свою униформу и подавать гостям канапе и вино. Не жалеешь о тех временах?

– Об опасностях и беге со сверкающими во мраке ночи пятками? Да уж, в этом были свои замечательные стороны.

– Хм-м, – леди Хардкасл задумчиво покачала головой. – Придется поискать какой-нибудь иной способ поразвлечься…

Наступил субботний полдень. Я надела свой лучший наряд горничной, выстиранный и тщательно выглаженный, а потом помогла хозяйке подготовиться к вечернему визиту. Она не относилась к тому сорту благородных леди, которые не способны обойтись без посторонней помощи (прическа не в счет), однако мне было бы стыдно не выполнить для нее некоторые из обязанностей прислуги.

Леди Хардкасл договорилась с леди Фарли-Страуд о том, что их шофер, Берт, приедет и заберет меня. И я как раз наносила последние штрихи на ее прическу, когда раздался звонок в дверь.

– Должно быть, твоя карета подана, – сказала леди. – Поезжай, веди себя хорошо, веселись и, самое главное, собирай все сплетни.

– Сделаю все возможное, – пообещала я и направилась к парадному входу.

Берт поджидал меня в машине. Он даже не заглушил мотор, видимо зная, что я вот-вот появлюсь.

– Привет, Берт, – улыбнулась я. – Надеюсь, я тебя не сильно побеспокоила.

– Совсем нет, мисс Армстронг, – ответил водитель. – Штука в том, что я и сам был рад хоть на десять минут удрать из поместья. Там сейчас сумасшедший дом. Сущий бедлам. Все носятся туда-сюда, кричат, что-то переставляют, моют… Повариха орет на посудомойку. Дворецкий осыпает проклятьями повариху, лакея и горничную. Хозяйка вопит на сэра Гектора. Сэр Гектор кричит на собак. Мисс Кларисса кричит на мистера Седдона. Вот я и подумал, что следующим на линии огня окажусь я, если только не удеру сюда за вами.

– Тогда я искренне благодарна, что вы меня подвезете, а заодно и счастлива оказаться полезной, – сказала я, и мы тронулись в путь.

– Полагаю, – улыбнулся Берт, – вы не собираетесь в Чиппинг-Бевингтон, чтобы прикупить что-нибудь для своей хозяйки? А может, в Бристоль?.. Глостер?.. Лондон?..

Я рассмеялась. В вопросах шофера явно сквозила надежда.

– Берт, поехали в «Грейндж», – сказала я. – Может, дополнительная пара умелых рук как-то поубавит у всех желание кричать друг на друга. И возможно, все станут себя лучше вести, когда рядом появится посторонний человек.

– Может быть, мисс, может быть… Только не позволяйте им сесть вам на шею и заставить делать больше, чем вам положено. У меня среди слуг есть парочка приятелей, которые стремятся лишь к тому, чтобы к ним не придирались. И работают как можно меньше. При этом они постоянно жалуются, как выматываются на службе.

– Обещаю, Берт, я буду выполнять только свои обязанности.

– Очень мудрое решение, мисс… Наши… они, кстати, немного вас опасаются…

– Опасаются? Почему?

– Есть причины, разве не так? Вы приехали из Лондона. Ваша хозяйка такая… Она немного…

– Особенная? – подсказала я.

– Не такая, как все, да, – кивнул Берт. – Она, кажется, не слишком любит следовать общепринятым правилам, правда?

Я рассмеялась.

– Нет! Зато она любит придумывать собственные правила.

– Верно. Так вот, вы из Лондона…

– Вообще-то я из Абердэра.

– Да? Вы серьезно? Однако они все равно будут волноваться. Они думают, что вы для них слишком утонченная.

– Но вы же, надеюсь, другого мнения?

– Ха! – Шофер подмигнул мне. – Я уже с вами познакомился, так ведь? И знаю, чего от вас ждать.

Я снова засмеялась, а он улыбнулся в ответ.

Когда мы въехали в ворота «Грейнджа», я опять улыбнулась, внимательно осматривая само поместье.

Во внешнем виде этого, на вид не слишком изящного, даже неказистого, особняка все-таки было что-то привлекательное. Я имела смутное представление об архитектурных стилях, однако, по моим предположениям, это строение появилось во времена Тюдоров. На заднем фасаде здания еще сохранялись следы богато украшенных каминных дымоходов. Однако впоследствии основная часть здания была заменена элегантным и симметричным строением из местного камня, выполненным в георгианском стиле.

Однако главное очарование зданию придавало то, что в предыдущем столетии владелец решил несколько расширить его и пристроил новое крыло. Но вместо того чтобы постараться сделать это крыло похожим на все остальное здание или хотя бы «согласным основному стилю» – мне кажется, именно так выразился бы архитектор, – его построили в неоготическом стиле с башенками и стрельчатыми арочными окнами.

В результате этого эстетического хаоса получился дом, при взгляде на который создавалось ощущение, что он был обитаем и любим многими поколениями владельцев.

Мы с Бертом обогнули здание и въехали в бывшую конюшню, которую теперь переоборудовали под место стоянки авто.

– Если вы пойдете туда, – указал мне водитель на дверь в дальней стене гаража, – то увидите там коридор, который ведет в помещение для прислуги. Ступайте вниз по лестнице на звуки воплей и очень скоро окажетесь в кухне. А я побуду тут, потому что… чтобы наладить… карбюратор… Да, вот именно. Если кто спросит, я занимаюсь карбюратором.

– Ладно, Берт. Спасибо, что подвез.

– Было приятно вам помочь, мисс. Удачи.

Я оставила молодого человека в его укромном месте и направилась на поиски кухни. Указанное направление, несмотря на всю приблизительность, необъяснимым образом помогло. Прямо по курсу доносились звуки, в которых явственно различались грохот и звон кастрюль и сковородок, по всей видимости летящих во все стороны, а также раздавался голос поварихи миссис Браун, осыпавшей кого-то жуткой бранью. И этот кто-то явно переживал на кухне не самые счастливые мгновения своей жизни.

Я решила, что в такой ситуации любое проявление робости или даже уважительного почтения наверняка меня погубит: меня начнут травить, изводить придирками, просто загоняют и превратят остаток дня в сущий ад. Строгая иерархия, обычно существующая среди прислуги, может быть забыта очень быстро, если кому-то не удастся сразу утвердить себя. Из этих соображений я постаралась несколько распрямиться, сделала чуть-чуть более глубокий вдох и решительно распахнула дверь на кухню, всем своим видом демонстрируя уверенность.

– Доброго дня всем! – сказала я своим самым твердым и не допускающим никаких возражений голосом служанки, хозяйка у которой – истинная леди. – Как у вас дела?

Миссис Браун замолкла на полуслове и со сковородой в руке замерла посреди помещения, глядя на дверь так, словно через нее только что ворвался враг. Кухарка Роуз продолжала нарезать мясо. Голова ее была опущена, и она явно плакала, но в момент моего появления посмотрела на меня и благодарно улыбнулась за то, что ее хоть на мгновение избавили от воплей.

– О! Это вы мисс Армстронг? – спросила повариха и поставила сковородку рядом с остальной посудой. – Зашли присоединиться к нашей веселой компании?

– Так и есть, – беззаботно ответила я. – Мне сказали, что мистеру Дженкинсу может понадобиться моя помощь там, наверху.

Конечно, ничего подобного мне никто не говорил, но я не собиралась предоставлять миссис Браун возможность зачислить меня в ее угнетенную кухонную команду.

– Где тут у вас можно оставить пальто? – поинтересовалась я.

– Роуз! – рявкнула повариха. – Отведи мисс Армстронг в комнату мисс Дентон, там она сможет оставить одежду. И мигом назад! Не канителься!

– Да, миссис Браун, – тихим голосом ответила бедная Роуз, вытирая руки о передник. – Следуйте за мной, мисс, я покажу вам дорогу.

Пока она вела меня сквозь лабиринт внутренних коридоров, я попыталась ее разговорить.

– Давно вы здесь работаете?

Девушка с несчастным видом ответила:

– Пару месяцев.

– Это слишком мало, – сказала я. – Все еще наладится.

– Правда? – Слезы опять подступили к глазам судомойки. – Никогда не думала, что так получится. Все, за что ни возьмусь, летит к черту…

– Я полагаю, проблема не в вас, а в миссис Браун. Она меня как-то не впечатлила. Очень хотелось бы ей кое-что сказать. Все эти крики и битье посуды… Так не должно быть.

– О, мисс, пожалуйста, не беспокойтесь! Вы ее просто не знаете, она совсем не такая.

– Это ты, Роуз, не волнуйся, я встречала немало похожих на нее. И знаю, как обращаться с такими людьми.

Кажется, я не слишком убедила молодую служанку, потому что, едва мы подошли к комнате мисс Дентон, она указала мне рукой на дверь и тут же поспешила обратно.

Я постучала.

– Да? – раздался изнутри властный голос.

Я открыла дверь и с любопытством посмотрела по сторонам. В большом мягком кресле, положив ноги на табурет, сидела маленькая женщина с седеющими волосами, убранными в незамысловатую прическу. Вид у нее был довольно хмурый.

– Добрый день, – бодро поздоровалась я. – Меня зовут Флоренс Армстронг, я служанка леди Хардкасл. Миссис Браун предположила, что я смогу оставить свое пальто у вас в комнате.

– Входите. – Лицо женщины смягчилось, и ее голос зазвучал поласковей. – Меня зовут Мод. Мод Дентон. Экономка и служанка леди Фарли-Страуд. Рада нашему знакомству.

– Я тоже очень рада.

– Старой склочнице я бы назло отказала, но вам, дитя мое, мой язык не повернется сказать «нет». Конечно, оставляйте ваше пальто. Не желаете ли выпить со мной чашечку чая?

– С удовольствием, спасибо.

– Чай сейчас будет готов. А вы пока, душа моя, возьмите себе чашку вон с той полки. – Мод показала мне на полку над маленькой газовой горелкой и продолжила: – Бьюсь об заклад, вы согласились прийти сюда, чтобы помочь нам во время званого вечера.

– Да, именно так все и планировалось, – сказала я, доставая чашку и блюдце.

– Бог мой, что заставило вас совершить подобную глупость?

– Ну, выбор у меня был невелик – либо явиться сюда, либо просидеть одной весь вечер. Тут я, по крайней мере, послушаю музыку. А потом, это не совсем добровольное желание. Был разговор, чтобы нанять меня на этот вечер.

Мисс Дентон расхохоталась.

– Не очень-то надейтесь, дорогая моя. Если вам и заплатят, то совсем крохи, да притом крайне неохотно. И вдобавок еще на пару пенсов обсчитают. У Фарли-Страудов сейчас наступили нелегкие времена.

– Ладно уж! – махнула я рукой. – Обратно не пойду, я ведь все равно уже здесь. А вы не знаете, что предстоит делать?

– Затаиться здесь со мной на пару часов – вот твоя первая обязанность, девочка моя. Потом, когда с самой тяжелой работой будет покончено, мы проследуем к гостям и начнем предлагать им канапе и дешевое шампанское, да с таким видом, будто это нектар олимпийских богов.

– Что и говорить, план хорош, – кивнула я. – А какого-нибудь печенья у вас случайно не найдется?

– Забавно! Бывает же такое! – улыбнулась экономка и потянулась к буфету за спиной. – Как раз нынче утром я стянула целую тарелку печенья из-под вечно угрюмой физиономии нашей поварихи. Угощайся.

Кажется, день обещал быть приятным…

Как и было предсказано, мне поручили ненавязчиво бродить среди приглашенных с закусками и непонятным шампанским на подносе. Также пришлось выводить гостей из библиотеки, которую отдали ансамблю. Там сложили футляры для музыкальных инструментов. В общем, поручения оказались совсем необременительными.

Музыканты, которых мы слушали в деревне, входили в ансамбль под названием «Роланд Ричменз Регтайм Ревю», имевший некоторую известность в Лондоне. Похоже, это был выбор Клариссы. Леди Фарли-Страуд возражала громко и весьма горячо, однако ее удалось урезонить доводами о том, что это все-таки не ее вечер, несмотря на ее искреннюю убежденность в обратном, и что молодежь предпочитает что-нибудь более живенькое и соответствующее событию. Об этом мне еще днем рассказала Мод, которая оказалась милой старой девой. Последнему обстоятельству я несказанно обрадовалась. Подобные пикантные подробности делали громкие восторги леди Фарли-Страуд и ее потуги показаться ценителем подобной музыки еще более забавными.

Леди Хардкасл появилась – как всегда незаметно – где-то между ранними посетителями и запоздавшими гостями, так что, пока часы в холле не пробили девять, мы с нею не виделись. Она сама подошла ко мне и поинтересовалась, как у меня дела.

– Не так уж плохо, госпожа, – ответила я, предлагая ей закуски и напитки на подносе. – Пожалуйста, угощайтесь. Здесь есть столовое вино, весьма похожее на шампанское.

– Если ты будешь так замечательно рекламировать угощения, я готова пророчить тебе карьеру старшей официантки в «Рице».

– Благодарю, госпожа. Вы давно здесь? Вам тут нравится?

– Сама знаешь, мне доводилось бывать и на лучших приемах, но случались и хуже. Однако лондонские друзья Клариссы довольно забавны. Они, похоже, приняли меня за эксцентричную тетушку невесты.

– За тетушку, а не за веселую старшую сестру?

– Увы! Боюсь, мои годы, в течение которых я не отличалась благопристойным поведением, сказываются. А как ты? Удалось поставить слуг на место?

– Есть тут одна, которую я не прочь поколотить, но в целом все хорошо, спасибо, – ответила я и улыбнулась.

– Прекрасно, прекрасно. Ой, посмотри, пришел капитан Саммерс!

– Это плохо?

– Он ужасно занудный. Недавно вернулся из Индии.

– А-а! Леди Хардкасл, вот вы где! А я уж подумал, что потерял вас! – К нам подошел загорелый мужчина примерно моих лет с пышными усами.

– Ого, да это капитан Саммерс собственной персоной! – воскликнула леди Хардкасл. – Нет, не потеряли, просто не заметили в толпе. Армстронг, это капитан Роджер Саммерс. Капитан Саммерс, это моя служанка Армстронг.

– О! – Мужчина пришел в некоторое замешательство. – Здравствуйте…

Он быстренько отвернулся от меня к леди Хардкасл, а я, сделав легкий реверанс, отступила от них на пару шагов.

– Разве теперешние приемы похожи на те, что в наши дни давали в старой доброй Англии? – с пафосом протянул военный. – Не уверен, что мне по душе то, что здесь происходит. А эта чертовски ужасная музыка? Американская, не иначе. Гремит по всему дому.

– Молодежи нравится, – ответила леди Хардкасл. – Дайте срок, и вам тоже понравится.

– Фу! Я бы лучше каждый день слушал военный оркестр, – ответил капитан. – К тому же еще эта погода! Дьявольский холод.

– О! Да вы типичный представитель английских колонизаторов с их вечным недовольством. Сегодня как раз прекрасная погода.

– Вы ведь бывали в Индии, не так ли? – уточнил Саммерс. – Вы не могли не заметить разницы.

– Да, я провела пару лет в Калькутте.

– А что ваш супруг делал в Калькутте? Возможно, я его знаю.

– Мой муж умер в Китае еще до того, как я приехала в Индию.

Капитан Саммерс явно был сбит с толку и растерялся.

– Я… Э-э-э… Мне очень жаль. Не знал… – Печально, но собеседник леди Хардкасл был абсолютно не в курсе, когда лучше прекратить назойливые расспросы. – Но, значит, вы приехали в Индию одна? Боже милостивый!

– Не одна, нет. Со мной была Армстронг.

– Никогда о таком… Одна в Индии. Никогда не слышал ни о чем подобном.

– У вас сегодня будет замечательный вечер, – холодно пообещала Роджеру моя госпожа.

– Что? Ах да. Ну, вы же знаете, мне надо немного повращаться в обществе. Встретиться кое с кем из старых знакомых. Пообщаться, ну и все такое.

– Удачи, капитан, – весело пожелала ему леди Хардкасл и повернулась ко мне: – Невыносимый болван.

– Он несколько выпал из своего естественного окружения, – сказала я. – Но довольно скоро приспособится.

– Мы из тебя сделаем исследователя, девочка моя. Да, он может легко привыкнуть. Или просто вымрет, как динозавр. Остается только надеяться.

Я еще смеялась, когда рядом с моей хозяйкой появились мистер и миссис Седдон. Джеймс Седдон выглядел несколько помятым из-за выпитого, тогда как его жена старалась казаться веселой и вымученно шутила.

– Добрый вечер, леди Хардкасл! – Она изобразила на лице радость. – Как мило, что вы пришли. Мы скоро подружимся. Так замечательно, что вокруг только приличные люди, не правда ли? О, и спасибо за вашу замечательную записку, которую вы прислали после нашей прошлой встречи. Вы отдохнули после переезда?

– О да. Теперь я чувствую себя намного лучше, – сказала леди Хардкасл.

– Вы хорошо устроились?

– Да, спасибо. Дом почти обставили, студию привели в порядок. А еще мы наняли несколько слуг. Полагаю, мы будем здесь счастливы.

– Как прекрасно, что вы стали частью нашего маленького общества, – поделилась своей радостью миссис Седдон. А потом вдруг засуетилась: – Вы ведь простите нас, правда? Я заметила здесь викария, нам надо с ним переброситься парой слов.

– Ну конечно! Хватайте его, пока это возможно. Удачи!

Они направились к преподобному Блэнду, однако до нас донесся обрывок их разговора.

– «Замечательно, что вокруг такие приличные люди»! – презрительно произнес мистер Седдон. – Вообще-то надо еще и быть этими приличными людьми!

Супруга зашипела на него, призывая заткнуться.

– Я сейчас не в том настроении, Джеймс, – сказала она. – У нас и без того есть о чем позаботиться.

– Она приличный человек, не так ли, дорогая? – продолжал ее муж, не обращая на нее внимания. – Ведь у нее титул и все такое. Ты ведь знаешь, дорогая, что Кларисса не получит титул? А вот ее братец, заметь, получил бы. Если бы только он у нее был…

Потом мистер Джеймс отвернулся, и мы не смогли больше ничего расслышать.

– Да уж, – хмыкнула леди Хардкасл.

– Весь вечер грызутся, – сообщила я. – Чуть раньше я их встретила в коридоре, и они занимались тем же. Некоторые пары на них похожи, не правда ли? Мои дядя с тетей постоянно орали друг на друга, но ничто на свете не могло их разлучить…

Я замолчала, увидев, что Перси Седдон с женой проталкиваются среди гостей, а немного впереди следует его брат.

– …Эта чертова баба действует мне на нервы, – донеслось до нас.

– Тсс, Перси, – одернула его супруга. – Она тебя услышит!

– Надо же хоть кому-то поставить ее на место. Она дочь ростовщика, а вовсе не герцогиня Глостерская. Даже после того, как ее драгоценный Тедди женится на этой мокрой курице Камилле…

– Клариссе, дорогой…

– Да? Все равно… Дурацкое имя. И даже после свадьбы она будет всего лишь свекровью какого-то захудалого землевладельца. А ведет себя так, что можно подумать, будто он женится на особе королевских кровей.

– Хватит, Перси, замолчи!

– Ты же знаешь, она все время сует свой нос в дела конторы. Туда-сюда, туда-сюда – словно смычок по скрипке. Говорит о делах так, будто она компаньон…

Тут супруги отошли дальше, и их стало не слышно.

Но прежде чем я смогла высказаться по их адресу, появился сэр Гектор с каким-то броско и безвкусно одетым незнакомцем. Я снова отступила на задний план.

– Эмили, дорогая, – оживленно обратился сэр Фарли-Страуд к леди Хардкасл. – Как вам здесь?

– Чрезвычайно весело, Гектор, правда. Спасибо, что организовали такой потрясающий вечер.

– Что вы! Дорогая моя, это не я, это все моя повелительница. Сам я даже стирку носков не организую! Куда там!

Моя хозяйка рассмеялась с неподдельным удовольствием, а сэр Гектор продолжил:

– Боже, куда подевались мои манеры? Леди Хардкасл, позвольте представить вам мистера Клиффорда Хэддока. Мистер Хэддок, это моя добрая подруга и соседка леди Хардкасл.

– Очарован, поверьте, – ответил незнакомец неприятным гнусавым голосом.

– Здравствуйте, – сказала моя госпожа и протянула ему руку в перчатке, которую Клиффорд тут же поцеловал с излишней церемонностью. Когда леди Хардкасл выдернула свою руку, я отметила, как она незаметно пересчитала пальцы, чтобы убедиться, что ни один не пропал.

– Знаете, Хэддок занимается антиквариатом, – важно заметил сэр Гектор. – Идемте, оцените кое-какие безделушки. Может, купите у меня? Хоть на несколько шиллингов, а?

Бедный старина Фарли-Страуд имел очаровательно простодушный талант совершать бестактности. Я даже могла представить, как сверкают глаза его супруги Фарли, когда она готова испепелить его своим жутким взглядом горгоны Медузы за то, что он заикается об их стесненных обстоятельствах.

– У него есть довольно милые экземпляры, – прогнусавил елейным голосом продавец антиквариата. Потом он окинул леди Хардкасл взглядом с головы до ног. – Да вы и сама очень милый экземпляр, дорогая.

Теперь взгляд горгоны подарила ему моя хозяйка. Сэр Гектор, наконец сообразив, какая опасность ему грозит, быстро подхватил антиквара под локоть и потащил прочь.

– Очень рад, дорогая моя, что вам тут весело, – сказал он через плечо. – Но, думаю, мы лучше пойдем, хорошо?

Вместе с Хэддоком они направились к другой группе гостей.

– Вот еще один очаровательный господин, – сказала леди Хардкасл, когда нас никто не мог услышать. – Где, во имя всех святых, они их выкопали? И почему все они вьются возле меня?

– Это потому, что вы «милый экземпляр», – съехидничала я. – Вы обречены привлекать самых интересных мужчин.

– А знатным дамам еще позволено пороть своих служанок? Уверена, на этот счет еще должен существовать соответствующий закон.

– Не могу точно сказать, госпожа, но думаю, в нынешнюю эпоху по этому поводу будут выражать неодобрение.

Леди Хардкасл удрученно кивнула.

– Очень жаль.

Громкий хохот заставил нас обеих резко обернуться. Смеялись молодые люди, собравшиеся вокруг парня, которого я видела на ланче у Седдонов.

– Ага, – прокомментировала моя госпожа. – Перед нами игроки из крикет-команды Литтлтон-Коттерелла в естественной среде обитания.

– Уверена, что их естественная среда обитания – это поле для игры в крикет, – возразила я.

– Вовсе нет. Опытный болельщик знает, что вся эта беготня по полю – лишь не особо обременительная обязанность. Подлинная цель игры состоит в том, чтобы после нее дать повод игрокам всем вместе завалиться в пивную. Здесь мы видим, как они лакают спиртное и гогочут. Вполне характерное поведение.

– Понимаю. Однако как мы можем догадаться, что это игроки в крикет, если на них нет их отличительного оперения, именуемого спортивной формой?

– Мы спросим у Гектора: «Эй, Гектор, кто эти парни, вон там?» И он ответит: «Это крикет-клуб, моя дорогая. Друзья Тедди».

– Гениально! – пришла я в восторг.

– Это элементарно. – Леди Хардкасл снисходительно посмотрела на меня, а потом сказала: – Однако бедный жених выглядит несколько удрученным.

Если честно, я подумала, что Теофил Седдон или, как его называют, Тедди, выглядит, скорее, раздраженным, так как приятели продолжали подшучивать над ним. «Возможно, опасается вызвать гнев своей матушки», – предположила я.

– Эй, приди в себя, – прервала мои размышления леди Хардкасл, пригубив из бокала и поморщившись. – Умоляю, будь паинькой и посмотри, не сможешь ли ты отыскать мне выпивку получше. Голову даю на отсечение, хозяева наверняка где-нибудь припрятали приличные напитки. Порыскай тут, может, отыщешь для меня бренди. Я, конечно, твердая сторонница строгой экономии, но просто позеленею, если сделаю еще один глоток этого пойла.

– Хорошо, госпожа. Сейчас посмотрю, на что тут можно наложить лапу.

Я не имела представления, откуда начинать поиски бренди, но предположила, что графинчики с «выпивкой получше» могли быть припрятаны в комнате, в которую гостям запрещено заходить. Выскользнув из «танцевального зала» – большого помещения, по верху которого проходила галерея для музыкантов, – я оказалась в коридоре, выложенном темными деревянными панелями и увешанном выцветшими гобеленами.

Я подошла к двери в библиотеку и уже взялась за дверную ручку, собираясь войти, как вдруг почувствовала, что эта ручка выскользнула из моих пальцев. Кто-то уже открывал дверь изнутри…

В дверном проеме появилась удивительно красивая молодая женщина. Она явно не ожидала меня увидеть, потому что воскликнула:

– О господи! Пожалуйста, извините меня. Вовсе не хотела вас напугать. Просто мне понадобилось взять кое-что из сумочки. Не ожидала, что здесь кто-то есть.

Это была Сильвия Монтгомери – певица из ансамбля.

– О, не беспокойтесь, пожалуйста, мадам, – торопливо ответила я, лихорадочно обдумывая, как объяснить свое появление здесь, у библиотеки. – Я всего лишь… хотела убедиться, что никто из приглашенных не заходит в комнату с музыкальными инструментами.

– Нет, все в порядке, спасибо. О нас тут хорошо заботятся.

– Приятно слышать, мадам. Если позволите, я скажу, что мне очень нравится ваша музыка. У вас замечательный ансамбль.

– Да? Спасибо, вы очень любезны. Послушайте, не могли бы вы оказать девушке еще одну любезность и сказать, где тут можно найти приличную выпивку? Я просто высохла от жажды, а от шампанского у меня голова раскалывается.

– О! – слегка разочарованно произнесла я. – Знаете, я ведь тоже ее ищу. И как раз надеялась найти здесь. Вообще-то я не из этого дома, а служу у одной из соседок Фарли-Страудов.

– Так вы пришли, чтобы спереть выпивку, да? – улыбнулась Сильвия. – Не волнуйтесь, я не выдам.

Я рассмеялась.

– Да, моя хозяйка отправила меня поискать бренди. Игристое ей противопоказано.

– Представляю, каково ей приходится, но боюсь, голубушка, здесь вам не повезло. Я перевернула эту библиотеку сверху донизу и не нашла ни капли. У хозяина тут имеется старомодная штуковина в виде глобуса – ну, такие, что открываются? Только вот знаете что? Он вытащил оттуда все спиртное!

– Как жаль! – воскликнула я, будучи не в силах скрыть досаду. – Ну, что поделаешь! Продолжу поиски где-нибудь еще. В конце концов, здешняя прислуга должна знать, где можно что-нибудь найти.

– Должна, – согласилась певица и собралась уходить. – Кстати, если вам удастся по дороге напасть на след виски, бренди или даже джина, попробуйте передать что-нибудь нам на сцену. Мы вас отблагодарим.

С этими словами женщина упорхнула в коридор в направлении танцевального зала.

Я же направилась вниз по лестнице, в комнату для прислуги.

Дверь в комнату мисс Дентон оказалась закрыта, однако из-под нее пробивался свет, и я постучала. Раздался звук, как будто что-то поспешно убирали, а потом послышался властный голос:

– Да?

Я открыла дверь и просунула голову в комнату.

– Привет, Мод! Извини за вторжение.

– Фло! – с явным облегчением воскликнула экономка. – Ты меня до смерти напугала! Я подумала, что это старый Дженкинс лезет подсматривать за мной.

– Вы прячетесь? – Меня не особенно убедила мысль о том, что можно прятаться именно там, где ее сразу можно было бы найти.

– Да нет, просто устроила себе маленький перерыв, разве не понимаешь? – Мод махнула в сторону столика, на котором виднелся полуприкрытый стакан. – Девушке порой требуется промочить горлышко.

– Безусловно. А это часом не бренди?

– Так и есть, – не стала отпираться мисс Дентон. – Когда заявляются гости, его прячут здесь.

– Какая удача! Надеюсь, вы поделитесь капелькой? Моя хозяйка отчаянно хочет выпить чего-нибудь, чтобы перебить вкус шипучки.

– Думаю, мы решим ее проблему, дорогая, – слегка заплетающимся языком успокоила меня Мод. – К счастью, они не следят, сколько осталось. По крайней мере, пока. Возьми на полке посуду, а наверху перельешь во что-нибудь более подходящее.

Я сделала как мне сказали и оставила мисс Дентон наслаждаться коротким отдыхом наедине с бренди. При этом меня крайне занимал вопрос о том, продолжает ли здесь хоть кто-нибудь работать.

Вполне возможно, что у миссис Браун все же были основания рассердиться…

Я снова пошла в танцевальный зал. По дороге мучилась от страха, что кто-нибудь поймает меня за переноской контрабандного коньяка в посуде прислуги, но, к счастью, мне никто не встретился. Повернув за угол, я была вынуждена немного замедлить шаги, так как услышала, как закрылась дверь в библиотеку. Однако я решила, что не мое дело – интересоваться, кто это там вошел в комнату. Правда, я вспомнила, что меня просили раздобыть что-нибудь и для музыкантов, но мне совсем не улыбалось возвращаться к матушке Лашингтон, чтобы стянуть еще немного виски из ее тайника. Если уж прямо смотреть на вещи, то она отвечала за сохранность напитков. И едва подумав о ней, я поняла, что не желаю, чтобы у нее возникли какие-нибудь неприятности. Видно, придется музыкантам играть на трезвую голову…

– Армстронг! – воскликнула леди Хардкасл, когда я разыскала ее в танцевальном зале. – Ты настоящее сокровище! Просто маленькое драгоценное чудо! С такой служанкой никто не может сравниться!

Очевидно, отталкивающий вкус игристого все-таки не помешал моей хозяйке немного его перебрать.

– Что это? – тут же поразилась она, когда я подала ей дешевый бокал, наполненный дорогим коньяком. – Это не бокал для бренди? Я отказываюсь. Ты неряха и бездельница!

– Все, что удалось раздобыть, моя госпожа, – начала я оправдываться. – В таком деле, как воровство, главное – целесообразность. И вовремя смыться. Сейчас, если вы прекратите вопить, я найду вам приличную посудину и вы сможете перелить в нее свое «получше».

– Ты абсолютно права. Абсолютно. Твоя репутация спасена. – Леди Хардкасл слегка покачнулась, а я посмотрела по сторонам в поисках подходящего бокала. Однако поблизости ничего подходящего не оказалось. Тогда я выплеснула из бокала хозяйки остатки вина в ближайший цветочный горшок – причем, судя по аромату, который из него доносился, я была далеко не первой, кто так поступил, – а затем перелила коньяк в освободившийся сосуд.

Леди принялась громко выражать свою признательность мне за мою доброту, и мне пришлось оставить ее распевать хвалы в мой адрес в небольшой компании друзей мисс Клариссы. Сама же я опять взяла поднос с напитками и закуской и снова постаралась стать незаметной, одновременно слушая музыкантов. Мне удалось найти прекрасную защиту за какими-то доспехами, когда очередной музыкальный номер закончился. Затем кто-то из музыкантов объявил:

– Спасибо большое, леди и джентльмены! Сейчас мы сделаем небольшой перерыв, но вернемся к вам буквально через несколько мгновений.

С этими словами они сложили свои инструменты и один за другим покинули низкую сцену. Мне повезло.

Их трубач ушел, но остальные задержались, болтая друг с другом, принимая поздравления от приглашенных. Роланд Ричмен был перехвачен леди Фарли-Страуд. Она, похоже, находилась в том же безудержно восторженном состоянии, что и моя хозяйка. Из обрывков ее болтовни, которые доносились до меня, становилось понятно, что она засыпала собеседника глупыми и забавными вопросами о музыке, выдававшими ее некомпетентность, причем все произносилось каким-то девчоночьим флиртующим языком, который должен был бы смертельно раздражать, но я почему-то почувствовала к ней некоторое расположение. Приятно было видеть, что страсть в ней еще не угасла.

Мне помахала Сильвия Монтгомери.

– Привет! Не вы ли та девушка, которую я только что встретила там, в коридоре?

– Да, мадам, это я.

– Ну и как, удачно?

– Боюсь, что нет, мадам. Я обнаружила тайник, но оказалось, что освободить его от содержимого значительно труднее, чем я думала. Мне удалось раздобыть лишь бокал для моей хозяйки.

– Ладно, не беспокойтесь, дорогая. Уоллес внезапно «вспомнил», что у него в вещах есть немного виски. И пошел за ним.

Я улыбнулась.

– Щедрый парень. Он у вас играет на трубе?

– Да.

– У него здорово получается. Вы все замечательные. Я очень рада, что пришла сюда.

– Тогда и я очень рада. Спасибо. И спасибо, что вы пытались нас понять. Это дорогого стоит.

Она повернулась и направилась к своим друзьям.

Остаток вечера промелькнул очень быстро, и по мере того, как вечеринка постепенно сходила на нет, дел у меня поднакопилось. Музыкантов я уже почти не слушала, но и они, по-моему, играли далеко не так живо, как раньше, так что у меня не возникало чувства, будто я много потеряла.

Около полуночи Дженкинс торжественно сообщил мне, что я свободна, и сопроводил это словами огромной благодарности. Он также заверил, что отныне я всегда могу здесь рассчитывать на любую помощь, если таковая мне понадобится. Я пожала ему руку и поинтересовалась, нельзя ли уже сейчас воспользоваться его любезным предложением.

– Совершенно очевидно, что леди Хардкасл не останется в «Грейндже», – сказала я, – а собственного транспорта у нас пока нет. Так нельзя ли побеспокоить Берта и попросить его отвезти нас домой?

– Конечно, конечно, – улыбнулся дворецкий. – Я велю ему подготовить авто и подать к парадному входу. Через десять минут он будет готов.

– Благодарю вас, – сказала я и немедленно отправилась на поиски леди Хардкасл.

Я обнаружила ее в танцевальном зале, сидящей на стуле в уголке, в окружении мисс Клариссы, Тедди Седдона и небольшой кучки их друзей. При взгляде на них создавалось ощущение, будто группа послушников благоговейно внимает своему гуру.

Я услышала знакомое окончание рассказа хозяйки об одном из ее любимых эпизодов из наших приключений в Китае и приятно поразилась тому, что моя роль в нем никак не стала менее значительной от частого повторения истории. Дождавшись, когда моя госпожа рассказала о том, как мы благополучно укрылись в повозке, запряженной буйволами, и направились к бирманской границе, я осторожно сделала ей знак, что хотела бы с нею поговорить.

– Ну-с, дорогие мои, – сказала она, заметив меня, – боюсь, настало время старой доброй тетушке Эмили покинуть вас. Моя служанка – помните, я вам о ней рассказывала? Это она сломала нос тому головорезу. Так вот, она, кажется, старается привлечь мое внимание. Насколько я ее знаю, она уже договорилась о том, как нам добраться домой. Она у меня такая милашка. Рада была с вами со всеми познакомиться.

Затем леди Хардкасл не без труда поднялась и попрощалась с возбужденной молодежью. Кларисса заключила ее в объятия так, будто они теперь стали лучшими подругами.

Леди просияла.

– Спасибо, дорогая моя, и еще раз поздравляю вас обоих. А остальным скажу вот что: веселитесь до упаду, но если уж соберетесь предаваться порокам, то постарайтесь не слишком шуметь. Это всегда пугает пожилых людей.

С этими словами она оставила молодых людей и направилась ко мне, стараясь ступать осторожно, словно рассчитывая каждый свой шаг. Внезапно она вспомнила, что по-прежнему держит в руке бутылку виски, и повернулась, чтобы отдать ее мисс Клариссе.

– Спасибо, дорогая, что нашла мне это лекарство, – проворковала она. – Оно спасло тетушку Эмили.

Я, пораженная, уставилась на нее и тут же подумала, что могла бы побольше послушать музыкантов, если бы мне не пришлось, как теперь выяснилось, совершенно напрасно рыскать по дому в поисках бренди. Мне только и оставалось сказать:

– Госпожа, Берт подал автомобиль.

– Фло! – Леди протянула мне руки. – Ты удивительно мила. Я ведь говорила тебе об этом? Просто не знаю, что бы я без тебя делала.

Я повела ее к выходу. По пути мы миновали сэра Гектора и леди Фарли-Страуд, и леди Хардкасл поблагодарила их за прекрасный вечер, после чего поцеловала обоих в щеки. Мне удалось увлечь ее к входной двери раньше, чем хозяйка продолжила прощание. Как-то раз я стала свидетелем того, как она поцеловала хозяина дома – одного коротышку-графа – прямо в лысину, и его супруга сильно разозлилась. До сих пор помню ее глаза, едва не лопнувшие.

После этого мне наконец удалось усадить леди Хардкасл в ожидавший нас автомобиль.