Глава 14

Жизнь в деревне по принципу «кто рано встает» означала, что нам обеим тоже предстояло подниматься со своих постелей в раннее время. Данное обстоятельство можно было бы рассматривать в качестве положительного фактора для ожидания милостей от бога. Но на деле это, скорее, означало, что мы обе умрем со скуки, дожидаясь, когда наконец можно будет отправиться в «Грейндж».

Я оставила леди Хардкасл разбираться с недавно поступившей корреспонденцией и как раз гладила одно из платьев своей хозяйки, когда та появилась на пороге кухни.

– Послушай-ка, Фло, – сказала она. – А что, если еще раз испытать присущее тебе очарование и спокойный нрав? Как ты думаешь, твой авторитет в «Грейндже» уже достаточно высок?

– Что вы хотите сказать, моя госпожа?

– Давай ты явишься туда прямо сейчас, пройдешь через служебный вход и скажешь, что тебя прислали заранее, чтобы встретить инспектора и меня. Как ты думаешь, они улыбнутся и поприветствуют тебя? Или все-таки выпроводят восвояси?

– О, понимаю, – сказала я. – Могу представить, что получу там самый теплый прием. Возможно, мне даже предложат чашку чая и булочку. Среди прислуги существует дух товарищества, о котором такие, как вы, даже не догадываются.

– Наверное, это сильное упущение с моей стороны. А если ты отклонишь их доброе предложение и скажешь, что тебя попросили подождать в столовой, сочтут ли это странным или неуместным?

– Не думаю, госпожа. Нет.

– Что ж, хорошо.

– Разве именно это вы и хотели бы мне поручить, моя госпожа?

– Нет, глупенькая, мне хотелось, чтобы ты для меня немного пошпионила. Инспектор Сандерленд слишком уж церемонится – не знаю, почему он до сих пор не перевернет там все вверх дном. Но они привыкли видеть тебя, и это хороший повод все там обшарить. Поэтому прошу, сделай доброе дело, поищи там получше. Посмотри повнимательнее на то, что видят все. И найди то, что укрыто от посторонних глаз.

– О, забавно, – ответила я, внезапно вдохновленная идеей на время стать детективом. – А можно ли, раз такое дело, захватить вашу шляпу с двумя козырьками и пенковую трубку, сэр? И еще большую лупу?

Хозяйка подняла бровь.

– Только не переусердствуй. Загляни под коврики и в цветочные горшки. Можешь открыть несколько сервантов.

– А что же мне искать, моя госпожа?

– Естественно, футляр для трубы.

– Ладно, миледи! Буду шпионить осторожно, стараясь не привлечь лишнего внимания. А потом как ни в чем не бывало встречу вас с инспектором в столовой в десять часов.

– Именно в таком духе. Молодец.

Засим я поспешно удалилась, чтобы раздобыть шляпу с перчатками, после чего быстрым шагом направилась в «Грейндж».

Несмотря на пасмурный день, прогулка выдалась восхитительная. В живых изгородях щебетали птицы, но мне так и не удалось увидеть ни одной из милых птах. Что, впрочем, неудивительно, поскольку я особенно не приглядывалась, да и вообще всегда больше любила наземных животных вроде кошек или собак. Прежде чем увидеть конечную цель своего пути – «Грейндж», я успела заметить трех кроликов и белку.

Ворота оказались уже открытыми, и я, стараясь не шаркать, осторожно шмыгнула к входу в помещение для слуг в боковой части дома. Изнутри я услышала кое-какие звуки. Бедняжку Роуз уже за что-то распекала миссис Браун, а судя по донесшемуся до меня голосу мистера Дженкинса, тот пытался ее успокоить.

Я сунула голову в проем кухонной двери.

– Всем доброе утро, – беззаботным голосом проговорила я. – Дверь была открыта. Вы не против, если я войду?

Было видно, что для дворецкого мое появление стало большим облегчением.

– Конечно, мисс Армстронг, входите, не стесняйтесь, – пригласил он. – Чему мы обязаны таким удовольствием? Можно предложить вам чаю?

Миссис Браун выглядела так, словно предложение угостить меня чаем станет последней каплей. К счастью, мне было чем заняться, и на чай я вовсе не рассчитывала.

– Спасибо, не нужно, мистер Дженкинс. Мне еще надо выполнить кое-какие поручения, – ответила я. – Может быть, несколько позже? Через некоторое время должна прибыть моя госпожа, чтобы продолжить расследование вместе с инспектором Сандерлендом. Но меня, как видите, она прислала заранее, чтобы кое-что подготовить в столовой. Вы ведь не возражаете? Я постараюсь вас не тревожить.

– Конечно, мисс Армстронг! Вы нам здесь никак не помешаете, – сказал домоправитель с улыбкой. – Знаете, хозяйка очень довольна вами. С тех пор как вы вчера ушли, она только и делает, что произносит похвалы в ваш адрес. Может быть, мы можем чем-то вам помочь? Комната была вычищена и вымыта, но я дал строгие указания не трогать доску. Полагаю, это было сделано правильно.

– Замечательно, мистер Дженкинс! Большое спасибо. Думаю, я замечательно со всем управлюсь и сама. Но если мне вдруг понадобится чья-то помощь, я, конечно же, загляну сюда.

– Просто позвоните, мисс Армстронг, – снова улыбнулся дворецкий. – Поберегите ноги.

Все это время миссис Браун сверлила нас обоих недовольным взглядом. Мой мозг усиленно трудился над тем, чем бы еще ее поддеть, но у меня все-таки были впереди и другие заботы. Потом, подумала я, наверняка еще найдется повод щелкнуть по носу эту сварливую особу.

– Спасибо, мистер Дженкинс, за вашу доброту, – ответила я.

– Да что вы, что вы! – сказал он. – Уверен, вы и сами знаете, как лучше поступить. В любом случае, пожалуйста, не стесняйтесь.

Поднявшись наверх, я тем не менее не отправилась прямиком в столовую. Если бы мы начали искать там, то потратили бы весь день. Вместо этого я прошла по коридору в прихожую, а затем по противоположному коридору – к библиотеке. Все ведь началось в библиотеке, и я была уверена, что мне лучше начать с нее.

В библиотеку вели две двери, по одной с каждого края комнаты. Чаще всего обитатели дома и их гости входили и выходили через ту дверь, которая была ближе к холлу, но футляры музыкантов были сложены в другом конце помещения. Мне показалось, что любой, кто покидает библиотеку второпях, например, после драки, выйдет через дальнюю дверь. Подальше от прихожей и блуждающих повсюду гостей… Такой выбор представлялся вполне очевидным.

Я попыталась поставить себя на место убийцы: увидеть то, что видел он, вернуться той же дорогой и, может быть, найти то, что он попытался скрыть. Я вошла в библиотеку через ближайшую дверь и осмотрелась вокруг.

Футляры все еще находились там, где мы нашли их вчера, но теперь они были покрыты тонким слоем порошка для снятия отпечатков пальцев. Я стояла среди них, воображая себя в роли неизвестного убийцы. Он что-то здесь искал? Или пытался спрятать? Пока что у меня в голове не родилось никаких идей на этот счет.

Что могло произойти? Допустим, я подняла футляр от трубы. Дверь позади меня открылась. Я обернулась. Оказалось, что это музыкант, играющий на трубе. Он окликнул меня. Подумал, наверное, что я хочу украсть инструмент. Я попыталась объясниться. Мы сцепились, и я ударила его… футляром от трубы.

Он упал. Потерял сознание. Я снова услышала скрип дверной ручки и бросилась через ближайшую ко мне дверь в коридор. А в это время в комнату кто-то вошел. Меня заметили? Нужно было непременно избавиться от футляра из-под трубы. Возможно, у меня было время что-нибудь положить в него или, может быть, то, что я искала, находилось внутри футляра.

Как бы то ни было, я должна была положить футляр там, где потом снова смогла бы найти его. Чтобы потом извлечь свой таинственный предмет. А спрятать надо было там, где никто не найдет. И откуда его легко забрать. Кроме того, нужно было спешить.

Сейчас я стояла в коридоре. И не двинулась, как могла бы, дальше по проходу, который вел от прихожей. Это был совсем другой коридор. В нем за день до этого я обнаружила Хэддока, который беседовал с сэром Гектором. Дверь позади меня закрылась, и, повернувшись, я увидела, что это потайная дверь, устроенная таким образом, чтобы сливаться с обшивкой. Неудивительно, что я сразу не сообразила, что она открывается в другой коридор. Если специально не искать ее, то можно даже не заметить, что здесь вообще есть дверь.

Я посмотрела на витиеватый китайский шкафчик напротив двери, тот самый, который Хэддок принял за копию. Я раньше видела этот шкаф несколько раз, и он никогда не привлекал особенного внимания, пока сэр Гектор не рассказал мне о нем. Но теперь, в моей воображаемой панике застигнутого преступника, этот шкаф явно становился для меня потенциальным спасением.

Наверху стояла ваза с высушенными цветами, а рядом – отвратительного вида часы, о которых так восторженно отзывался Хэддок. Ножки шкафа были выполнены в виде когтистых лап, но мое внимание привлекли не они, а медная ручка на мозаичных дверцах. Поколебавшись немного, я потянула за нее. Дверца, слегка скрипнув, открылась. Там, внутри, лежал пропавший футляр от трубы.

Бросившись в столовую, я едва не сбила с ног Сандерленда.

– Инспектор! – вырвалось у меня. – Очень сожалею. Я…

– Успокойтесь, леди, – дружелюбно ответил он. Чем это вы так встревожены?

Стараясь быть краткой, я поведала ему историю своих утренних приключений.

– Однако! – присвистнул он. – Мне придется переговорить с местными ребятами в форме. Как же они могли это прошляпить? Я ведь был уверен, что обыскали абсолютно все.

– Все потому, что это совсем неприметный маленький буфет, сэр, – сказала я. – Я и сама-то обратила на него внимание лишь потому, что он стоит сразу напротив двери. И к тому же находится в небольшой нише, так что его легко не заметить.

– Так-то оно так, мисс, но полицейский обязан замечать все. Ну да ладно. А что вы сделали с футляром от трубы?

– Ничего, просто оставила его на месте. Я и так почувствовала себя несколько неловко от того, что притронулась к ручке дверцы. Ведь мне вовсе не хотелось оставлять свои отпечатки пальцев…

– Хорошо соображаете, – подбодрил меня полисмен. – Ничего, мы еще сделаем из вас детектива. Ну, а теперь не станете ли вы возражать, если я попрошу вас подождать здесь свою хозяйку? А я, между тем, схожу и лично взгляну на этот футляр.

– Конечно, сэр! А этот чай еще свежий?

– Дора принесла всего пару минут назад. Мне показалось, она несколько удивлена вашим отсутствием. Похоже, хотела вам что-то сказать. Я сказал ей, что кое-что вам поручил.

– Спасибо. Наверное, она хотела позлорадствовать о том, что на днях ее так подбодрил мистер Данн.

Сандерленд хихикнул.

– Нисколько не сомневаюсь на этот счет, – сказал он и улыбнулся. – Почему бы вам пока не налить себе чаю? А я сейчас вернусь.

С этими словами он вышел.

Я тихо уселась с полной чашкой, греясь в лучах своей славы.

Вскоре в коридоре послышались шаги. Когда я поднялась, чтобы узнать, что там происходит, дверь открылась, и вошла леди Хардкасл.

– Благодарю вас, Дженкинс, – проговорила она. При этом ее голова была все еще повернута в сторону коридора. – Вы просто душка. Не будет ли с моей стороны большой наглостью попросить вас о таком одолжении, как чашечка ароматного кофе? И хорошо бы к кофе те восхитительные булочки госпожи Браун…

В коридоре раздалось приглушенное: «Конечно, миледи», а затем неторопливые шаги дворецкого на деревянном полу.

Леди Хардкасл захлопнула дверь.

– Привет, дорогуша, – сказала она, поставив сумку в стол. – Не было инспектора Сандерленда? Как пошпионила?

Я еще раз рассказала про свои поиски, в особых красках описав неожиданно легкую находку пропавшего футляра.

– О, как интересно! – воскликнула моя хозяйка.

– Не могу не согласиться. По словам сержанта Додсона, я наделала столько шуму…

– Что же, неудивительно. Как настоящий детектив. Молодец, отлично справилась. Нам есть что сообщить инспектору, когда тот сюда явится.

– О, простите, моя госпожа, но я совсем забыла вам сказать, что он уже здесь. Я рассказала ему о том, что произошло, и он отправился взглянуть на футляр собственными глазами.

– Отлично, – сказала леди и присела, ожидая возвращения полицейского.

Долго ждать не пришлось. Только мы начали возбужденно болтать, размышляя о том, какое значение может иметь мое открытие, как появился Сандерленд с футляром в руке.

– Ага, – сказал он. – Доброе утро, леди Хардкасл. Полагаю, у вас все хорошо.

– Все отлично, спасибо, инспектор, – сказала она в ответ. – И я весьма горжусь дорогой Фло. Какая находка!

– Настоящий прорыв в нашем расследовании, миледи, да. Хорошая работа, мисс Армстронг. Это наверняка окажет нам большую помощь.

– Как волнительно, – заметила я. – Но разве нам не стоит подождать… этого… Как вы его называете?.. Специалиста по отпечаткам пальцев?

– Позже мы отправим это в Бристоль, но пока следует проявлять осторожность, чтобы нигде ничего не стереть. Как видите, я позаботился о том, чтобы надеть перчатки, прежде чем притронулся к футляру. Вряд ли здесь что-нибудь обнаружат – у нас ведь уже есть сама труба и похищенный изумруд, в конце концов. Но все же стоит взглянуть.

Инспектор очень осторожно отщелкнул две застежки футляра и медленно поднял крышку. Внутренняя обивка была из красного бархата и с каким-то наполнителем вроде пуха, чтобы защитить инструмент при переноске. Вдоль края имелся небольшой отсек с крышкой, ближе к ручке, и полицейский открыл его, сняв небольшую кожаную петельку. В отсеке оказалась маленькая стеклянная бутылочка с маслянистым веществом и тряпочка, а также «палочка», о которой упоминала мисс Монтгомери. Инспектор извлек эти предметы, и стало видно, что красная бархатная подложка в отсеке немного перекосилась. Двойное дно. Сандерленд оторвал кусок бархата.

– Вот, – проговорил он, – куда они спрятали изумруд для переправки в Париж.

– Как интересно! – сказала леди Хардкасл. – Секретный отсек.

– Могу я взглянуть на футляр, инспектор? – спросила я.

– Конечно-конечно! – ответил полисмен.

Я взяла из сумочки свои собственные перчатки и надела их, а затем в порыве эмоций закрыла секретный отсек и захлопнула крышку футляра. Подняв футляр, я подержала его в руке. Что ж, вполне подходящее орудие на случай драки. Края футляра были укреплены кожей с двойным слоем на каждом углу. Я представила, как, размахнувшись, ударяю кого-нибудь, причем удар пришелся на один из тех самых углов. Я пригляделась к ближайшему углу…

– Взгляните-ка, инспектор, – сказала я. – Здесь кровь. Должна вам сказать, что это и есть орудие убийства.

Сандерленд посмотрел, куда я ему показывала.

– Вынужден согласиться. Вы правы, мисс, – проговорил он. – Что ж, запишем еще одну победу на счет любителей. Даже я упустил это из виду.

Леди Хардкасл с гордостью посмотрела на меня.

– Правда, как это нам поможет? – задумчиво сказала я.

– Там могут оказаться отпечатки пальцев, если вы и я не стерли их, мисс, – предположил инспектор. – И каждая такая улика или даже часть ее поможет нам выстроить полную картину преступления.

– Наверное, так, – пожала я плечами.

– Да, и есть еще вот что. – Полицейский вытащил из кармана своего жилета телеграмму. – Я как раз ждал вестей из Скотланд-Ярда в ответ на несколько своих запросов, и вот что было доставлено на почтовую станцию в Бристоле нынешним утром.

Он вручил мне телеграмму.

Несколько секунд я молча читала, а затем вернула телеграмму инспектору.

– Подумать только!..

Это было все, что мне удалось проговорить.

– Ну и?.. – нетерпеливо спросила леди Хардкасл. – Что там написано?

– Там, моя госпожа, – сказал Сандерленд, – говорится, что Сильвия Монтгомери в картотеке Скотланд-Ярда значится как Оливия Сьюэлл, печально известная воровка. Причем с особой склонностью к алмазам и прочим драгоценностям. И это не все. Клиффорд Хэддок, владелец антикварной лавки и, к слову, весьма надоедливый тип, в настоящее время находится под следствием за сокрытие краденого, в частности алмазного ожерелья, принадлежавшего графине Тейнмаут. Упомянутое ожерелье в последний раз видели перед вечеринкой, на которую пригласили ансамбль «Роланд Ричменз Регтайм Ревю». В данный момент старший инспектор Уитэм спешит на скором поезде в Бристоль. Он настоятельно просил, чтобы мы под любым предлогом задержали нашу певчую птичку до тех пор, пока он сам не доберется до «Грейнджа» и не задаст ей несколько вопросов.

– Боже милостивый! – вырвалось у меня.

– Вот так, – кивнул инспектор. – Сержант Добсон уже спешит сюда, чтобы присмотреть за ней, но прежде, чем он придет, нам нужно привести ее сюда для небольшой беседы. Только, боюсь, вы здесь будете лишней, мисс Армстронг.

– О, – разочарованно протянула я. – В самом деле?

– Да, к сожалению. Ну а мы с леди Хардкасл прижмем ее. Вы ведь не забыли тиски, миледи?

– Увы, инспектор. Тиски и дубинки – это к Фло, – ответила моя хозяйка.

– Не важно, мы что-нибудь придумаем. Ну а пока мы будем заняты, вам, мисс Армстронг, предстоит достойно применить свои недавно открытые способности в комнате мисс Сьюэлл. Следовало бы устроить там обыск еще вчера, однако, обнаружив изумруд, мы все, видимо, несколько потеряли голову.

Мне просьба инспектора сразу же пришлась по душе.

– О, замечательно! – воскликнула я. – Постараюсь перевернуть все вверх дном. Потом проверите.

– Вот именно, – одобрительно кивнул Сандерленд. – Сомневаюсь, что там найдется что-нибудь подозрительное, но все же стоит хорошенько проверить, пока мы отвлечем ее здесь.

– Моя горничная – настоящая ищейка, прямо-таки бладхаунд, – проговорила леди Хардкасл.

– Вы льстите мне, госпожа, – ответила я. – Может, вы подумаете еще немного и найдете более привлекательную породу собак?

– Тьфу, что за вздор! – поморщилась леди. – Ты ведь очень хорошо знаешь, что я имела в виду.

– Пфф! – красноречиво ответила я.

– Думаю, мне лучше позвать Дженкинса. Пусть отыщет нам мисс Сьюэлл, – сказал инспектор, но не успел он дотянуться до звонка, как раздался стук в дверь и на пороге появился сам дворецкий с подносом, на котором стоял кофейник с чашками.

– Мой дорогой Дженкинс, – нараспев протянула леди Хардкасл. – Как кстати! Поставьте кофе вон там, пожалуйста. Вы не против, если я попрошу вас еще об одной любезности?

– Конечно, миледи, – сказал он. – Все что ни пожелаете.

– Не могли бы вы послать кого-нибудь к мисс Монтгомери? Выразите наше почтение и спросите, не согласится ли она присоединиться к нам с инспектором в столовой.

– Конечно, миледи. Я пошлю Дору, если вас это устроит. Ей не помешает пробежаться вверх-вниз по лестнице. В последнее время она обнаглела, ведет себя просто невыносимо. Ума не приложу, что на нее нашло…

Наступила краткая пауза, после которой леди Хардкасл сказала:

– Отлично, Дженкинс. Большое спасибо.

Дворецкий отвесил поклон, не показав виду, что смущен реакцией, которую вызвал его невинный комментарий, и вышел из комнаты.

– Что ж, теперь ступай, дорогуша, – сказала мне моя госпожа. – Поброди где-нибудь несколько минут, дай ей время добраться сюда, а потом проскользни в мансарду и обыщи там все как следует.

Покинув столовую, я направилась в библиотеку, рассудив, что в это время никого там не застану.

Я скрылась в библиотеке, где сэр Гектор собрал внушительную книжную коллекцию. Там я заметила экземпляр «Эммы», книги, за чтением которой много лет назад меня застал мой первый работодатель. Собственно, он всячески поощрял мое дальнейшее обучение, которое, в свою очередь, привело меня к переезду в Лондон и к работе у леди Хардкасл. Нашла я и несколько других романов, достойных моего внимания. Мне захотелось попросить мою хозяйку через сэра Гектора одолжить мне почитать некоторые из них. Тянуло задержаться здесь, но, к сожалению, меня ждали дела…

Мне удалось добраться до самого верха лестницы для слуг, никого не встретив по пути, но в такое время дня это было неудивительно. В течение рабочего дня вся прислуга усердно трудилась (что весьма успокаивало), но музыканты были из тех, кто встает поздно, и могли до сих пор находиться в своих комнатах.

На каждой двери имелась медная рамочка с маленькой белой карточкой, в которую были аккуратным почерком вписаны имена проживающих в комнате. Ближайшие к лестнице помещения принадлежали домашней прислуге, поэтому я продолжила двигаться по коридору в направлении комнат поменьше. У Роланда Ричмена была отдельная комната, как, впрочем, и у покойного господина Холлоуэя. Скинз и Данн жили вместе, и это означало, что последнее помещение должно было принадлежать мисс Оливии Сьюэлл.

Открыв дверь, я быстро вошла, не желая задерживаться снаружи, чтобы не привлекать к себе внимания. А потом осторожно закрыла за собой дверь.

Кровать была не застелена. Я увидела умывальник: кувшин оказался пуст, чашка была полна воды, а полотенце валялось на полу. В углу стоял маленький платяной шкаф: дверца была открыта, одежда разбросана на полу. У мисс Сьюэлл, конечно, был ангельский голос, но жила она как свинья…

Встав спиной к двери, я вновь попыталась поставить себя на место преступника. Я представила себе, что похитила что-то в доме – в дополнение к изумруду, что-нибудь лично для себя. В моем распоряжении было всего несколько мгновений, чтобы спрятать украденную вещь и вернуться к гостям, прежде чем меня могли хватиться.

Я осмотрелась вокруг. На полу валялись чулки, на спинке стула висело платье. В углу стоял раскрытый чемодан. Время неумолимо заканчивалось – что мне было делать? Мой взгляд случайно упал на несессер, лежащий на маленьком стуле. Это была единственная вещь в комнате, которая выглядела опрятной.

Я открыла несессер и вытащила верхний лоток с аккуратно расставленными на нем пудрами, помадами и кремами. Нижнее отделение было не в таком идеальном порядке, но в нем я обнаружила несколько интересных предметов: пару алмазных сережек, которые я видела на леди Фарли-Страуд несколькими неделями ранее, двойную жемчужную нить, а на самом низу – красивый алмазный кулон, который идеально подходил к сережкам. Я задвинула верхний лоток и закрыла косметичку.

Когда я вернулась в столовую, беседа шла полным ходом.

– …Я же говорю вам, что не слышала ни о какой Оливии Сьюэлл.

– Выходит, мы обознались, мисс?

– Вот именно. Так и есть.

– Понимаю, – сказал инспектор, приветствуя меня кивком. – Возможно, мисс Армстронг нашла то, что может пролить немного света на этот вопрос. – Тут он заметил, что я принесла. – Похоже, это в корне меняет дело. Эта вещь ведь принадлежит вам, мисс Монтгомери?

– Выглядит так, как будто моя, – настороженно ответила девушка.

– Вы не будете возражать, если я ее открою?

Певица вздохнула.

– Что ж, пожалуйста, инспектор.

Сандерленд открыл несессер и заглянул внутрь, осмотрев аккуратно расставленные аксессуары в главном отсеке. Потом он поднял лоток и убрал его.

– Так-так-так, – проговорил он. – И что же у нас здесь?

Девушка снова вздохнула.

– Если там нет пары алмазных сережек, кулона и нитки с жемчугом, то у вашей ищейки более липкие пальцы, чем у меня, – процедила она сквозь зубы, впившись в меня взглядом.

Признаюсь, что я была уже и так утомлена сравнениями с ищейкой, поэтому мои глаза в ответ тоже сердито сверкнули.

– Выходит, это не было подброшено? Не какой-нибудь полицейский реквизит? – спросил инспектор, перебирая драгоценности.

– Что ж, я могла бы отрицать это, но уверена, что свою маленькую валлийскую служанку вы считаете безупречной – в этом ведь весь смысл? Это настоящая ищейка. Вы сделали все как надо, не допустив ни единой ошибки.

– Совершенно верно, и именем короля я арестую вас за воровство. Все, что вы скажете, может быть записано и использовано против вас на суде.

Девушка, казалось, восприняла это безучастно.

– Слышала, вы нашли изумруд, – сказала она. – Меня что же, и за это тоже арестуют?

– Маловероятно, чтобы в одном и том же месте оказалось больше одного вора. Вы так не считаете?

– Наверное, Саммерс прихватил его из спальни мамаши или из футляра от трубы, так что сейчас он, видимо, в бегах.

– Верно, верно. Но вы удивительно легкомысленно относитесь к тому, кто мог бы заодно быть обвинен еще и в убийстве, мисс Сьюэлл. Вас заметили покидающей место коварного убийства, а теперь в ваших вещах найдены несколько весьма дорогих драгоценностей. Вам следовало бы относиться к таким вещам серьезнее.

– Миссис Сьюэлл, если уж вы настаиваете на том, чтобы использовать именно это имя, – холодно заметила певица. – Да, я прихватила несколько не слишком отвратительных драгоценностей хозяйки дома, инспектор. Было бы пустой тратой времени отрицать это теперь. Но только я никого не убивала. Вы ведь уже знаете, что меня видели в библиотеке, в то время как Уоллис все еще находился на сцене.

– Расскажите нам, что именно произошло.

Последовал еще один вздох.

– Хорошо, инспектор. Уверена, что раньше я уже говорила вам, что покинула сцену во время инструментальных номеров и отправилась на поиски какой-нибудь приличной выпивки. Начала я с библиотеки, но там не оказалось ни капли, и, конечно, я ушла оттуда, решив обследовать остальную часть дома. Именно тогда эта ищейка и заметила меня.

Я снова удостоила ее недобрым взглядом.

– А в библиотеке больше никого не оказалось? – спросила леди Хардкасл.

– Никого, – ответила Сильвия. Или Оливия.

– И вы не заметили там ничего необычного?

– Да нет. Я ведь уже говорила вам. Это просто большая библиотека, в которой стояли футляры от музыкальных инструментов. И в которой не было никакой выпивки. Говорю же вам, ни капли.

– Знаю, – проговорила леди Хардкасл. – Надо же!

– Ну, что поделаешь, и такое бывает, – вздохнула Монтгомери-Сьюэлл.

– Что ж, тогда… – начала моя хозяйка.

Сандерленд для видимости откашлялся.

– Простите, инспектор, – покосилась на него леди Хардкасл. – Прошу вас, продолжайте.

– Спасибо, миледи, вы сама доброта, – ответил он. – Миссис Сьюэлл?

– Что?

– Итак, вы покинули библиотеку и…

– Ах, да. Почти все еще находились в зале, так что я воспользовалась этой возможностью, чтобы поискать наверху. И… да… знаете… Вот так, одно привело к другому…

– И лучшие драгоценности леди Фарли-Страуд случайно угодили в ваш карман, когда вы проходили мимо? – усмехнулся полицейский.

– Ну, если вкратце, то да.

– За исключением того, что это был вовсе не импровизированный момент, каким вы хотите все здесь представить, не так ли? Вы явились сюда специально для того, чтобы забрать изумруд, потому что Ричмен договорился провезти его в Париж. Другие безделушки стали лишь своего рода «внештатной» работой, дабы увеличить ваш собственный доход.

Девушка снова вздохнула.

– Видимо, так.

– Должен отметить, что восхищен тем, как вы отважились так долго здесь пробыть. Другая шайка наверняка унесла бы ноги ночью, сразу после ограбления. Или вчера вечером, как только вы узнали, что драгоценный камень потерян. Но вот, пожалуйста, вы здесь, и такая спокойная, невозмутимая.

– Нужно уметь создавать видимость, инспектор, – холодно проговорила Сильвия-Оливия. – Если бы мы скрылись в ночи, вы сразу поняли бы, что здесь что-то не так. Но если мы бродим вокруг, есть вероятность, что вы вообще не догадаетесь. Мы могли бы все провернуть, не запятнав себя, и обойтись без нависших над нами угроз.

– Остается лишь сожалеть, что вам не удалось обойтись без пятна на полу в библиотеке.

– Клянусь, что я не имела никакого отношения к Уоллису. Я уже говорила.

– Посмотрим, – сказал полицейский, сделав заключительные пометки в записной книжке и захлопнув ее.

– Погодите, – сказала леди Хардкасл. – А что за угрозы? Кто мог вам угрожать?

Монтгомери-Сьюэлл окинула ее презрительным взглядом.

– О, вы же знаете! Конкуренты. Не следует попадаться с поличным на чужой территории. Везде нужно соблюдать этикет.

Раздался стук в дверь, и вошел громила-сержант Добсон.

– Вы ведь посылали за мной, сэр?

– Ах да, сержант, – кивнул Сандерленд. – Миссис Сьюэлл скоро отправится в камеру, но сначала она хочет дождаться старшего инспектора Скотланд-Ярда Уитэма. Пожалуйста, присмотрите за ней до его прибытия.

– Слушаюсь, сэр, – кивнул Добсон, а потом замялся. – Сэр… а наручники?

– Нет, сержант, в этом, пожалуй, нет необходимости. Просто не выпускайте ее из виду.

– Хорошо, сэр. Если хотите, я могу отвести ее в камеру в местном участке, сэр.

– Старший инспектор приезжает сюда. Найдите тихую комнату где-нибудь поблизости и располагайтесь там до его прибытия. Менее удобное размещение для миссис Сьюэлл мы устроим позже.

– Верно, сэр. Идемте, мэм, прошу вас.

Оливия встала из-за стола и проследовала за сержантом.

– На всякий случай, инспектор, – проговорила она, задержавшись в дверях. – Я не убивала Уоллиса и очень хотела бы оказаться с убийцей лицом к лицу хотя бы на пять минут, кто бы он ни был. Уоллис был хорошим человеком и чертовски превосходным музыкантом.

Дверь за ней закрылась.

– Еще один тупик, – медленно проговорила леди Хардкасл, окинув нас унылым взглядом.

– Не исключено, – вздохнул Сандерленд. – Хотя можно взглянуть на это и в более позитивном свете. Каждый тупик исключает другую линию дознания, и в конечном итоге остается лишь одна версия. Я и в самом деле не могу представить ее на месте убийцы. Она талантливая воровка, которая гордится тем, что не оставляет за собой никаких следов. То есть ее жертвы спустя дни, недели и даже месяцы не понимают, что были ограблены. Я слышал даже, что иногда проходил целый год, прежде чем кто-то замечал, что пропала какая-нибудь драгоценность. Она не из тех, кто любит лишний шум. Слишком спокойна и невозмутима.

– Ну и как мы теперь поступим? – спросила моя госпожа.

– Что ж, видимо, я арестую Ричмена и Хэддока за пособничество, а затем вернусь в Бристоль, чтобы обсудить дальнейшие действия. Но думаю, нам следовало бы сначала поближе познакомиться с парнями из крикетного клуба.

– Не останетесь ли на обед? Уверена, что Герти не будет против накормить нас всех.

– Если сможете все устроить, было бы просто замечательно, миледи.

– Поручу это Фло. Очевидно, у нее сложились товарищеские отношения с нижним сословием – о которых таким, как мы с вами, инспектор, никогда не узнать.

– Польщен, что вы меня причислили к своему классу, миледи, но все же думаю, что, по правде говоря, я, скорее, отношусь сословию Фло. К ей подобным.

– Инспектор! – поморщилась леди. – Не может быть! Вы же джентльмен до мозга костей!