Пещерные жители

Мой аватар находится в точности там, где я его оставил, – внутри туннеля, ведущего сквозь недра OW. Кэроль и Горог спят на полу рядом со мной. Глиняный человек стоит неподалеку, присматривая за нами. Факел Горога потух, и туннель освещен только сиянием, исходящим из голубых глаз Глиняного и камня, висящего на его шее. Ему предстоит многое мне объяснить.

– Ты поел? – спрашивает меня Глиняный.

– Да. Меня ждал вкусный и питательный завтрак в Брокенхерстском загородном клубе. Это ты послал эсэмэску моей матери? Она реально охренела, когда увидела, в каком состоянии находится мой матрас.

Он не отвечает на мой вопрос.

– Твое тело в безопасности?

– Кто ты в реальной жизни, черт тебя подери? – спрашиваю я. – Мартин? Тодд? Марлоу? Бусара? Элвис? Присцилла? Лайза Мари?

Я мог бы и дальше перечислять кандидатуры, но вижу, что мне не стоит рассчитывать на ответную реакцию.

– Я твой проводник, – говорит мне Глиняный. В который уже раз.

– Но почему ты мне помогаешь? В чем твой профит?

Этот парень сведет меня с ума – от него невозможно добиться прямого ответа.

– Твое тело в безопасности? – снова спрашивает он.

Я пожимаю плечами.

– На данный момент, да. У меня было не так много вариантов, когда пришло время его припрятать.

– Где оно?

– Прежде чем я позволю тебе задавать новые вопросы, сперва хотелось бы получить от тебя пару ответов. Давай начнем сначала. Кто ты такой?

– Вопросы в этом направлении никуда не приведут, – отвечает Глиняный. – Я не собираюсь на них отвечать. Дальше, пожалуйста.

– Ты как-то связан с Компанией? – спрашиваю я.

Глиняный колеблется, но в конце концов все же отвечает:

– Да. Связан.

Елки зеленые! Наконец-то мы куда-то движемся!

– Ты знаешь об учреждении? – жадно спрашиваю я. – О том месте, куда посылают всех пациентов с «синдромом запертого человека»?

– Я никогда не видел его собственными глазами, – отвечает Глиняный. – Но я осведомлен о его существовании.

– Что там происходит? Оно принадлежит Компании?

– Как я уже сказал, я никогда не видел этого учреждения, – повторяет Глиняный. – Может быть, ты хотел бы сам на него взглянуть?

Вот это неожиданный вопрос.

– Ты имеешь в виду, что можешь обеспечить мне доступ?

– Возможно, – отвечает Глиняный. – Сам я не в состоянии его посетить: к несчастью, я имею определенные физические ограничения. Тем не менее, возможно, мне удастся помочь тебе проникнуть внутрь. Но если ты хочешь, чтобы я предпринял соответствующие шаги, тебе придется сообщить мне, где находится твое тело.

– Погоди-ка! Ты хочешь, чтобы я снова вышел из Otherworld и отправился в учреждение? А как же моя миссия?

– Мне кажется, что, посетив учреждение, ты поймешь, что стоит на кону, – а это, в свою очередь, побудит тебя сосредоточиться на твоей настоящей миссии. Ты поймешь, почему ты не можешь себе позволить отвлекаться на тех несчастных, которых встречаешь здесь, в Otherworld. Если ты будешь пытаться помочь каждому, то в результате не поможешь никому. – Глиняный окидывает взглядом спящих Кэроль и Горога. – Итак. Скажи мне, где твое тело?

Но я не могу так вот с налета взять и выложить подобную информацию какому-то безымянному чуваку, с которым мы повстречались в виртуальной реальности.

– Давай ты задашь мне этот вопрос, когда мы проработаем все детали.

– Это хорошо, что ты соблюдаешь осторожность. Однако если ты хочешь увидеть учреждение, тебе придется мне довериться.

– Ну ладно. Мое тело в «Элмерсе».

Мой ответ, по-видимому, его полностью удовлетворил. Что означает, что ему известно неформальное название этого места.

– Кто ты? – снова спрашиваю я. – Чего ты от меня хочешь?

– Разбуди остальных, – приказывает он. – Вам пора двигаться дальше.

Сдавшись, я со вздохом осведомляюсь:

– Куда мы вообще идем?

– Элементаль Имры отправила вас по пути, ведущему к Маммоне, – сообщает Глиняный. – Вам придется пройти ее насквозь, прежде чем продолжить путь к ледяной равнине и леднику. Береги свою жизнь, как только можешь! Маммона считается одним из самых опасных царств.

– И кто будет пытаться нас убить в этой Маммоне? Может, намекнешь?

– Не знаю, – отвечает Глиняный. – Я никогда там не был.

– Просто великолепно! – бурчу я. Меня уже реально тошнит от сюрпризов.

– Главное, не забывай, почему ты оказался в Otherworld, – напутствует Глиняный. – Ты здесь для того, чтобы спасти любимого человека. Держи это в уме постоянно. Это знание защитит тебя.

Он поворачивается и уходит прочь. Свет амулета меркнет с каждым его шагом, пока я не оказываюсь в полной темноте.

– Маммона?

Это голос Кэроль. Похоже, она только делала вид, что спала. Факел Горога загорается вновь – он тоже все слышал.

– Это как тот чувак из «Спауна»? – добавляет великан.

Невзирая ни на что, по моему лицу помимо воли расплывается ухмылка.

– Я вообще-то думал о Маммоне из «Старкрафта», – говорю я. – Когда-нибудь играл в нее?

– Не, это слишком олдскульно для меня, – отзывается Горог.

– Маммона – это из Библии, тупицы! – говорит Кэроль голосом моей учительницы из второго класса. – Это слово означает деньги или богатство. То, что нас развращает.

Мы с великаном сгибаемся пополам от хохота, и это чертовски приятно.

– Мы в Otherworld, госпожа прихожанка! – уведомляет ее Горог. – Здесь никто даже не слыхал о Библии!

Шутки закончились где-то после часа нашего пути сквозь темноту. С тех пор прошло еще как минимум три. Каждый участок туннеля в точности был похож на предыдущий. Если бы мне сказали, что мы кружим по какому-то аналогу беличьего колеса, я бы не удивился. Горог идет в нескольких шагах впереди, Кэроль двигается рядом со мной.

– Итак, кто она? – спрашивает внезапно Кэроль. Я не сразу соображаю, что она обращается ко мне.

– Кто кто?

– Брось, Саймон! Ты знаешь, о ком я говорю. Твоя подруга. Та девушка, которую ты хочешь здесь найти. Должно быть, она совершенно потрясающая, если ты согласен вот так рисковать ради нее своей жизнью.

– Так и есть, – отвечаю я.

Я не уверен, что готов открыться девице, с которой только недавно встретился, – тем более что в реальной жизни она вполне может оказаться жирным волосатым парнем.

– Я видела, как ты поступил там, в Имре, – продолжает Кэроль. – Тебе предлагали великолепную девушку, созданную специально для тебя, а ты ее отверг!

– Я не хочу созданную специально. Я хочу, чтобы меня выбрала реальная девушка.

Кэроль затихает.

– Та, кто так поступит, будет очень счастливой, – в конце концов произносит она.

«Откуда ты знаешь? Мы встретились меньше двух дней назад!» – собираюсь сказать я, когда Горог внезапно пускается бегом. Потом я понимаю почему: впереди виден солнечный свет. Я тоже несусь со всех ног, молясь, чтобы свет не исчез прежде, чем я до него доберусь. Мало-помалу туннель расширяется. В конце концов потолок наверху пропадает, и я останавливаюсь. Вокруг раскинулся пышный сад, дальше виднеется устье огромного каньона. Прямо впереди нас красные скальные стены вздымаются на тысячи футов над нашими головами. Они сплошь усеяны выемками и отверстиями побольше, похожими на сотни небольших пещер.

Между стенами каньона лежит открытое пространство, заросшее травой. Здесь, в саду, ветви деревьев согнуты под тяжестью лиловых, красных и золотистых шаров, а земля усыпана опавшими плодами. В пятнах тени под деревьями расположилась группа обезьян. Они внимательно наблюдают за нами. Учитывая человекоубийственные наклонности Зверей в OW, мне, вероятно, тоже стоило бы за ними присматривать, однако в настоящий момент я не могу полностью уделить им внимание.

Впереди нас, в конце ущелья, находится вход в сверкающий город. Это не преувеличение – город в самом деле сверкает, словно там принято шпаклевать стены драгоценными камнями. В его центре высоко над другими строениями возвышается золотой храм. Нигде нет никаких признаков людей. Единственный звук, который до меня доносится, производят обезьяны, жующие фрукты.

Насколько я понимаю, войти в город можно только пройдя через узкий луг, простирающийся по меньшей мере на полмили между стенами ущелья.

– Я туда не пойду. Это ловушка, – говорит Кэроль.

Я склонен с ней согласиться. Наконец-то мы попали в такое место, которое напоминает привычный сеттинг видеоигры. В первоначальном OW все было против тебя. И мне это нравилось больше, чем Имра. Как ни жестоко это звучит, в таком случае ты, по крайней мере, знаешь, чего ожидать.

– Точняк, ловушка, – соглашается Горог. – И эти мартышки тоже выглядят не больно-то дружелюбно.

Мой взгляд возвращается к животным под деревьями. Они неплохо раздобрели на фруктах, но не отличаются большими размерами. Встав на задние лапы, такая обезьяна, скорее всего, достанет мне не выше поясницы. Шерсть на их телах темно-коричневого цвета, пряди золотистых волос образуют гривы вокруг морд. Их желтые глаза кажутся неприятно разумными, но я не вижу у них ни острых клыков, ни когтей. Впрочем, этих тварей здесь несколько десятков – вполне достаточно, чтобы придавить нас к земле своим весом и сожрать заживо, если им заблагорассудится.

Кажется, обезьяны поняли, что сказал Горог. Одна из них поднимается на задние лапы и приближается к нам, сжав передние лапы в кулаки. Это крупный самец, гораздо крупнее своих приятелей, а его лицо до жути смахивает на человеческое. Я вытаскиваю кинжал, и он улыбается. У него зубы травоядного животного – я с облегчением вижу, что среди них нет ни одного резца.

Животное останавливается в нескольких футах от нас и осматривает каждого по очереди. Затем, по-видимому выбрав меня, делает шаг вперед, протянув ладони, и разжимает пальцы, демонстрируя две горстки сверкающих алмазов.

– Возьми их, – говорит обезьяна, и я инстинктивно отшатываюсь. Это не просто Зверь, как остальные, – это один из Детей!

– Нет, спасибо, я не принимаю даров от Детей, – отвечаю я. – К тому же мама не разрешает мне разговаривать с незнакомцами.

По лицу Обезьяна пробегает тень: он явно не ожидал, что я знаю о таких, как он. Я вижу, что ему с трудом удается сохранить на лице улыбку.

– Я всего лишь хочу помочь, – настаивает Обезьян. – В тех землях, что лежат перед тобой, тебе понадобится чем-то расплачиваться. В городе есть еще алмазы; ты сможешь взять перед уходом сколько захочешь.

– Вот как? И что я смогу на них купить? – спрашиваю я. – Может быть, на выходе из вашего царства нас ждет сувенирная лавка?

– На алмазы можно приобрести оружие, земли, новых друзей – все, чего ты только пожелаешь. Теперь, когда вы покинули Имру, подобные вещи больше не будут бесплатными.

– Спасибо, но не надо, – снова говорю я.

Я способен распознать ловушку, когда мне суют ее под нос. К тому же я насмотрелся достаточно ютьюбовских роликов, чтобы знать, что обезьянам нельзя верить.

– Черт побери, если они тебе не нужны, тогда их возьму я! – с чувством произносит Горог, протягивая ладонь.

– Не надо! – предостерегающе говорю я.

Поздно: он уже согласился взять алмазы. Словно сверкающий водопад, они сыплются из кулака Обезьяна в подставленную великаном ладонь. В глазах Горога неожиданно появляется мерцающий блеск. На него что-то находит, он выглядит как-то странно, словно пьяный. И тут я вспоминаю его тираду о дороговизне игровой гарнитуры. Он тогда говорил, что даже представить себе не может, откуда взять три тысячи долларов. Теперь у него в руках пригоршня алмазов, которые стоят в сто раз больше.

– Ты говоришь, в Маммоне есть еще? – спрашивает Горог у Обезьяна.

– Больше, чем ты можешь себе представить, – заверяет его тварь. – Достаточно, чтобы сделать тебя самым богатым гостем в Otherworld!

– Мне это нравится! – обрадованно восклицает Горог. – Спасибо за наводку!

– Куда ты? – кричу я ему в спину, видя, что он направляется к долине, лежащей между нами и Маммоной. – Ты спятил? Он посылает тебя в ловушку!

– И что, если так? – откликается Горог, не оборачиваясь. – Это же просто игра! Кому будет хуже, если мы проясним этот вопрос?

Я переглядываюсь с Кэроль. Горог же не знает о том, что для нас OW может быть не просто игрой! Почему мы ему не сказали?

– Эй, Горог, погоди! Ты не знаешь кое-чего очень важного! – вопит Кэроль, догоняя его и хватая за руку. Горог вырывается с такой силой, что она падает на землю.

Я помогаю Кэроль подняться, и мы смотрим вслед великану, решительным шагом направляющемуся к каньону. Стоило ему углубиться на дюжину ярдов, как из пещеры, множество которых усеивает скалистые стены, вылетает что-то продолговатое. Громко вскрикнув, Горог хватается за плечо, откуда торчит стрела. Прежде чем он успевает как-то отреагировать, в него летят одна за другой еще несколько. Две из них попадают ему в грудь и в шею. Стрелок находится слишком далеко, чтобы раны могли оказаться смертельными, но это и не просто бумажные порезы. Ошарашенный Горог в полном смятении кружится, пытаясь вырвать из себя стрелы, но не до всех может дотянуться.

В отверстии пещеры появляется сгорбленное, изможденное существо, с ног до головы вымазанное красной охрой, что помогает ему сливаться с окружающими скалами. У существа человеческий облик, что только делает его вид еще более ужасным.

– Боже, это еще что такое? – ахает Кэроль.

– Что, не узнаете собственных собратьев? – Обезьян незаметно присоединился к нам у входа в ущелье. – Это гость, такой же, как вы.

Обитатель утеса сбрасывает вдоль скальной стены примитивную веревочную лестницу и начинает поспешно спускаться. Лук и стрелы закреплены у него за спиной. Тем временем из пещер, расположенных дальше по ущелью, появляются другие вымазанные охрой люди. Они пускают в аватара стрелы и швыряют копья, но расстояние слишком далеко, чтобы они могли попасть в цель.

– Все они – такие же гости, как вы! – насмешливо скалится Обезьян.

Гости… Самые опасные существа в OW. Я бегом кидаюсь к Горогу. Если обитатель утеса подберется к великану достаточно близко, он может его убить! Мы находимся на одинаковом расстоянии от Горога, когда я вытаскиваю свой кинжал и бросаю в противника. Я не хочу его убивать, поэтому не целюсь в сердце. Клинок втыкается ему в правое плечо, и его рука безвольно повисает. Сегодня он больше не выпустит ни одной стрелы. Однако, несмотря на рану, аватар продолжает бежать. Если бы у него был диск, он выказал бы какие-то признаки боли. Значит, это парень с гарнитурой.

Чем ближе он к Горогу, тем больше я беспокоюсь. Аватар выглядит совершенно спятившим. Может быть, в реальном мире он и нормальный, но здесь, в OW, он находится в полном исступлении.

Мы подбегаем к Горогу одновременно. Обитатель утеса даже не позаботился вытащить у себя из плеча мой кинжал, поэтому я сам делаю это за него. Он, кажется, вообще не замечает моего присутствия. Протиснувшись мимо меня, он набрасывается на Горога, сбивает его с ног и принимается прыгать на его груди, словно бешеный пес. Затем он неистово обшаривает скудную одежду великана в поисках чего-нибудь ценного. Обнаружив алмазы, он сгребает их в кулак, после чего оскаливает зубы и нацеливается на яремную вену своей жертвы. Я ловлю его в удушающий захват прежде, чем он успевает прокусить кожу. Он яростно отбивается кулаками и ногами, но в конце концов теряет сознание, опускается на колени и валится ничком поверх Горога.

Переводя дух после схватки, я осторожно изучаю худое жилистое тело, лежащее на мощной груди великана. Вот, должно быть, что происходит, когда плохо заботишься о своем аватаре. Житель утеса выглядит чудовищно запущенным, словно его владелец провел годы в концлагерях или на необитаемом острове. Я спихиваю его с тела Горога, и отобранные у великана алмазы сыплются из его рук на траву, рядом с упавшим луком и колчаном, полным стрел.

Должно быть, почувствовав отсутствие тяжести на своей грудной клетке, Горог вздыхает.

– Ты в порядке? – спрашиваю я его.

– Бывало и лучше, – отвечает великан, садясь и вытаскивая стрелу из бицепса.

Видно, что ему очень больно. Должно быть, стрелы нанесли ему серьезные повреждения.

– По крайней мере, этот парень был так любезен, что оставил тебе сувенир, – неуклюже шучу я, протягивая великану оброненный пещерным жителем лук со стрелами.

Рассыпанные по земле алмазы призывно сияют, но ни один из нас не осмеливается до них дотронуться. Я убью этого Обезьяна, когда мы вернемся к саду. У меня нет сомнений, что на драгоценности было наложено какое-то проклятие или чары.

Внезапно я слышу вдалеке пронзительный визг обезьян, и меня охватывает паника.

– Поднимайся, – говорю я Горогу. – Мы должны вернуться к Кэроль.

Как я мог оставить ее наедине с одним из Детей и шайкой обезьян-убийц!

Из Горога по-прежнему торчат полдюжины стрел, но он не оспаривает мой приказ. Послушно он поднимается на ноги, и мы спешим обратно.

Однако Кэроль нигде не видно. Обезьяны сгрудились вокруг одного дерева, издавая пронзительные вопли. Подняв голову, я вижу, что двое тварей карабкаются по веткам к вершине дерева, зажав в зубах примитивные каменные ножи. Я подбегаю к стае, и вопли резко смолкают. Внезапно я обнаруживаю, что все обезьяны злобно уставились на нас.

– Ты вернулся! – Обезьян выглядит смущенным и удивленным. – Оттуда никто никогда не возвращается.

– Где наша спутница? – требовательно спрашиваю я.

Он смотрит на нас, не отвечая. Я уже собираюсь схватить его за глотку, когда одна из лезущих вверх обезьян взмывает в воздух, приземлившись в куче гниющих фруктов. Затем и вторая отлетает спиной вперед и шмякается о ствол соседнего дерева.

– Я здесь, наверху! – кричит Кэроль. Она откидывает капюшон своего плаща-невидимки и возникает на одной из веток возле самой верхушки. – Это снова та же история, что и с теми чертовыми козами!

– Вы собирались съесть нашу подружку? – Мой голос остается спокойным, но внутри я киплю от гнева.

Спина Обезьяна напрягается, верхняя губа вздергивается в злобной усмешке.

– Мой отец – элементаль Маммоны. Он позволил нам обедать теми гостями, кто слишком боязлив, чтобы войти в ущелье, – надменно говорит он. – Это наше право. Это наш мир! Вам тут не место.

– Вот в этом ты не прав, – рычу я. Эта виртуальная козявка еще смеет рассказывать мне, где чье место! – Все это пространство было создано ради гостей. Никаких Детей вроде тебя здесь вообще не предполагалось. Вы – всего лишь глюк в программе. Вы ошибка своего Создателя!

– Ты видел, что творят тебе подобные в Otherworld? И после этого ты говоришь, что мы – ошибка? – парирует Обезьян, оскалив зубы. – Вы приходите сюда, чтобы убивать друг друга ради развлечения. А то, что вы делаете с нами, еще хуже! Дети и Звери были рождены в этом мире. Для нас это не игра. Все, что мы делаем, мы делаем лишь для того, чтобы выжить.

– И есть гостей, как я понимаю, жизненно необходимо для вашего выживания? Твои друзья-мартышки не могут без мяса, да?

– Они пристрастились к нему, – отвечает Обезьян.

– В таком случае у меня есть для них отличное угощение! Приятного аппетита! – кричу я в сторону стаи, вонзая кинжал в его сердце.

Обезьян, отшатнувшись, падает спиной на землю.

– Надеюсь, ты придешься им по вкусу, – говорю я ему.

Я приложу все старания, чтобы сохранить жизнь игрокам с дисками, но, по моим понятиям, Дети – моя законная добыча.

Горог с луком и наложенной стрелой держит на расстоянии других обезьян, пока я вытаскиваю свой кинжал из груди их вожака. К тому времени, как я справляюсь с задачей, Кэроль успевает спуститься с дерева.

– Что дальше? – спрашивает Горог, когда я снова подхожу к ним.

– Вытащи стрелы. – Я показываю на древки, по-прежнему торчащие из его туловища. – Отдохни немного. А мне пока нужно кое-что проверить. И присматривай за этими обезьянами, пока меня не будет. Убивай всех, кто подойдет ближе пятидесяти футов.

– Не думаю, что нам стоит волноваться. Кажется, они нашли себе занятие, – замечает Кэроль.

Я бросаю взгляд через плечо, ожидая увидеть стаю, пожирающую тело своего павшего вождя. Однако ничего подобного: они уносят труп Обезьяна прочь, выстроившись по трое с каждой стороны, словно носильщики на похоронной церемонии. Я могу ошибаться, но похоже, они вовсе не собираются его есть. Если бы мне было позволено высказать догадку, я бы сказал, что они намерены похоронить тело. Я чувствую укол сожаления, хотя и знаю, что оно здесь неуместно. В конце концов, мы в виртуальной реальности.

Я снова возвращаюсь в ущелье. Тело жителя утеса уже исчезло. Лишь оставшийся в траве широкий кровавый след указывает на то, что оно здесь вообще было. Должно быть, кто-то добил аватара и уволок его тело прочь. Можно с уверенностью предположить, что и алмазы делись в том же направлении. Не спуская глаз с отверстий ближайших пещер, я рысцой направляюсь к веревке, все еще свисающей со скалы. Тут же появляются соседи с луками наготове. Пока я взбираюсь, мимо меня свистят стрелы; одна из них задевает мое бедро. Второй раз в OW я получаю ранение, и снова боль весьма интенсивная. Все это, разумеется, только у меня в голове – я знаю, что мое настоящее тело из плоти и крови нисколько не пострадало. Однако от этого знания моей ноге ничуть не лучше, и сердце колотится в таком же бешеном ритме.

Обезьян сказал, что все обитатели утеса – гости. Я думаю об этом, и что-то здесь не сходится. С какой стати игрокам с гарнитурами тратить свое свободное время на жизнь в каком-то заброшенном ущелье? Ответ, очевидно, скрывается где-то внутри пещер, поэтому я продолжаю карабкаться на утес, невзирая на боль в ноге. Наконец я вылезаю на карниз перед горным жилищем и втискиваюсь внутрь. Это не более чем небольшая полость, выдолбленная в скале. Потолок настолько низок, что я задеваю его кончиками волос. Большая часть пространства на полу занята грудами какого-то барахла. Здесь едва хватает места для одного человека – но я здесь не один. Пятнадцати минут не прошло с тех пор, как умер хозяин пещеры, а кто-то уже явился, чтобы разграбить его жилище.

Этот аватар, по-видимому, женщина, хотя, честно говоря, на взгляд определить трудно. Ее тело настолько худое и немощное, что едва ли можно ожидать от нее серьезного сопротивления. Тем не менее она бросает на пол потрепанные мешки, которые держит в руках – все, кроме одного, – и яростно кидается в атаку. Я поспешно отпрыгиваю в сторону, и она, не успев остановиться, перелетает через край карниза за моей спиной. Ошеломленный, я подхожу к обрыву и вижу, как ее тело кубарем катится вниз, отскакивая от стен каньона, пока в конце концов не шмякается об землю далеко внизу. Мешок, который она держала в руках, от удара раскрывается, усеивая все вокруг алмазами.

У меня такое чувство, что это не последний грабитель, который посетит сегодня эту пещеру. И я могу понять почему. Парень, который тут жил, явно считал накопление сокровищ серьезным и важным делом. Кроме того, он также собрал здесь небольшой арсенал. В основном это мечи, копья и стрелы, однако на вершине кучи я вижу и массивную рогатку. Я кладу ее обратно, недоумевая, что за идиот мог взять рогатку в качестве оружия. Вместо нее я выбираю три меча. Было бы очень неплохо прихватить еще несколько копий, но я удерживаюсь. Если я пожадничаю и наберу слишком много, есть риск, что во время обратного спуска самодельная веревка оборвется.

К счастью, помимо оружия здесь нет ничего такого, что могло бы меня прельстить. Все остальное – просто одежда и всякое барахло. Нет никаких сомнений относительно происхождения этих вещей: вся обувь, которую я вижу, разного размера. За последние несколько дней обитатель пещеры успел убить не одного игрока. И хотя у него тут накоплено алмазов, наверное, на миллион долларов, жил он не лучше животного. Очевидно, он использовал одежду своих жертв в качестве постели, а в углу я вижу остатки костра. Среди непрогоревших углей валяются какие-то белые осколки. Я подхожу, нагибаюсь и раскапываю пальцами золу, там лежит обгорелый человеческий позвонок. Я отступаю назад, подавляя тошноту. Вдруг до меня доходит, почему труп обитателя пещеры унесли – у кого-то из его соседей сегодня вечером будет пир. Другой пищи в ущелье просто нет.

Как ни трудно в это поверить, похоже, что обезьяны в этом царстве гораздо более цивилизованны, чем гости. Я, конечно, понимаю, что для игроков с гарнитурами все это лишь игра, но кем нужно быть, чтобы получать удовольствие от подобной мерзости?

Вернувшись ко входу, я смотрю вниз, на дно каньона. Трупа упавшей женщины уже нет. Затем я перевожу взгляд вглубь ущелья, к блистающему городу в отдалении, куда нам нужно добраться. Противоположная стена каньона так же усеяна пещерами. Вопрос в том, сколько из них населены такими же существами, как двое недавно погибших?

Я замечаю какое-то движение и внезапно понимаю, что по скальной стене напротив что-то ползет – замаскированный аватар. Я наблюдаю, как он, словно паук, пробирается от собственной пещеры к соседней, на несколько ярдов ближе к городу. Он залезает внутрь, и минутой позже вдоль стены пролетает тело и падает на дно ущелья – трудно сказать, принадлежит оно хозяину пещеры или его гостю. Не успевает оно удариться о землю, как к нему кидаются трое падальщиков, чтобы завладеть добычей, не обращая внимания на сыплющийся сверху дождь стрел. Я в ужасе смотрю, как они рвут тело на части. Каждый из них взбирается к своей пещере, нагруженный внушительным куском мяса.

Вначале я не понимаю, как интерпретировать увиденное, пока наконец не соображаю, что здесь происходит. Все здешние игроки пытаются добраться до города Маммоны, продвигаясь от пещеры к пещере. В этом царстве убийство – средство проложить себе путь в мире. Мы с Кэроль и Горогом тоже хотим попасть в город, но у нас нет времени лазить по пещерам. Нам придется пройти по дну ущелья. Я оглядываюсь на то место, куда упало последнее тело – там уже нет ничего, кроме кровавого пятна. Есть ли хоть какая-то возможность достичь цели, избежав участи быть убитыми и съеденными?

У Кэроль есть плащ-невидимка, но его хватит лишь на одного, а нас трое. Подобранные мною мечи будут бесполезны против стрел и копий, которыми вооружены жители пещер. И тут меня озаряет. Единственный способ выжить – это вовсе не сражаться! Мы дадим игрокам то, чего они хотят.

Охваченный воодушевлением, я возвращаюсь к куче оружия и подбираю виденную прежде большую рогатку. В битве от нее будет мало проку, но, если мы хотим добраться до Маммоны живыми, она может оказаться как раз тем, что нам нужно.

Я покидаю пещеру и снова слезаю вниз. Полдюжины стрел втыкаются в землю вокруг меня, пока я поспешно возвращаюсь в безопасное место – к саду, где Кэроль все еще перевязывает раны Горога. Великан выглядит слабым; очевидно, какое-то время он будет недееспособен. Его аватару необходимо время, чтобы оправиться от ранений. Это означает, что выполнять первую часть моего плана придется либо Кэроль, либо мне. Вскорости один из нас должен будет в одиночку предпринять быструю вылазку в Маммону.

Я излагаю спутникам свой план, объяснив, почему идти должен именно я. Кэроль не хочет даже слышать об этом.

– Ты, должно быть, шутишь! Ты хочешь забрать у меня мой плащ-невидимку?

– Да. И факел Горога. Клянусь, когда я вернусь из Маммоны, я вам все отдам.

– Но мы останемся здесь без защиты! – возражает Кэроль. – А что, если обезьяны опять нападут?

Я выкладываю перед ней мечи, которые принес из пещеры. Кэроль рассматривает их, потом снова поднимает голову.

– Я не хочу ими пользоваться! – заявляет она.

– О, это очень легко, – вмешивается Горог. – Серьезно, это может кто угодно, даже девчонка.

Кэроль устремляет на него сердитый взгляд, и он благоразумно затыкается.

– В таком случае, иди в Маммону ты, – предлагаю я ей. Вытащив свой верный кинжал, я протягиваю его Кэроль. – Обезьян сказал, что в городе полно алмазов. Принеси оттуда, сколько сможешь унести.

– Ты смеешься? – парирует Кэроль. – Откуда нам знать, что эта тварь сказала правду?

– Мы этого не знаем, – признаю я. – Но разве у кого-нибудь из вас есть лучший план?

Кэроль бросает еще один взгляд на кинжал, поднимается на ноги и засовывает его за пояс.

– Ну хорошо, – говорит она с насмешливой улыбкой. – Я пойду.

Она явно считает, что раскусила мой блеф, но я вовсе не блефовал. Ее улыбка быстро меркнет.

– Ты серьезно собираешься отдать мне свой кинжал?

– Он может понадобиться тебе для защиты. И его гораздо легче нести, чем меч.

– Но…

– У тебя самое главное из наших орудий, – говорю я ей. – Без плаща-невидимки мой план не сработает. Но он принадлежит тебе, так что тебе и выбирать, кто им воспользуется. Помни только, что наши жизни зависят от успеха этой миссии.

Кэроль набирает полную грудь воздуха и шумно выдыхает.

– Ладно, – говорит она. – Я сделаю все что смогу.

Как я и сказал, мои слова не были блефом, но на самом деле я не ожидал, что она примет всерьез мое предложение. Я думал, что она струсит и позволит идти мне. Внезапно я чувствую себя уязвимым без своего кинжала. Уверен, Горог чувствует то же самое, когда отдает ей факел.

– Только, пожалуйста, не облажайся, – просит он Кэроль. – Ты ведь небось никогда не делала ничего подобного, а мне совсем не хочется провести остаток жизни здесь вместе с Саймоном и шайкой обезьян-людоедов.

– Прошу прощения! Откуда тебе знать, что я делала, а чего не делала? – взвивается Кэроль. – Мне есть чем тебя удивить, умник: я практически Лара Крофт, черт побери! Ты думаешь, если я женщина, то вообще ничего не соображаю? Что ж, как говорят у нас дома, сосчитай до ста, сынок!

Она решительно натягивает на голову капюшон своего плаща и моментально исчезает.

Проходят часы. Солнце начинает садиться, а Кэроль все нет. В молчании я думаю о Кэт. Я пытаюсь не сходить с ума, думая о том, где она сейчас может быть – или что может там с ней случиться. Чтобы у меня оставалась хоть какая-то возможность ее найти, мне необходимо сохранять здравый рассудок. Поэтому я закрываю глаза, вытаскиваю из памяти одно из своих самых любимых воспоминаний и начинаю проигрывать его, словно видеоролик, на фоне опущенных век.

Тогда тоже был закат, и света внутри нашего форта едва хватало, чтобы читать. В тот вечер я впервые показал Кэт книжку «Гангстеры Кэрролл-Гарденс».

– Это вот мой дед, – сказал я ей, указывая на фотографию Кишки. – Он занимался тем, что ломал людям пальцы.

– Ух ты! – отозвалась она, поднося книжку к свету, чтобы рассмотреть картинку. – Крутой был мужик, наверное?

– Да просто обычный громила. Я думаю, это из-за него моя мать никогда не любила меня по-настоящему. – Я начинал шутливым тоном, но внезапно все поменялось. Вдруг оказалось очень трудно сделать так, чтобы мой голос не дрожал. – Потому что я слишком на него похож.

– Ничего подобного, – решительно заявила Кэт, с полной уверенностью тряхнув головой. – Это не из-за этого.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что это не причина, чтобы не любить своего ребенка, – ответила она. – Если твоя мать тебя не любит, Саймон, это значит, что с ней самой что-то не в порядке.

Она снова перевела взгляд на фотографию Кишки.

– Он кажется мне довольно интересным типом. Что ты о нем знаешь?

– Немного, – признался я. – Знаю, что он был гангстером, что у него была куча подружек и что в результате он оказался на дне канала.

– Здорово!

– Здорово?

– Конечно! Если это все, что ты о нем знаешь, то ты можешь сам решать, каким он был на самом деле. Может, он был офигенным парнем. И ломал пальцы только тем, кто этого действительно заслуживал. И еще может быть, что он передал всю свою офигенность тебе.

– Я мог бы притвориться, что так оно и есть, но это было бы неправдой, – сказал я.

– Почему нет? – возразила Кэт. – Пока что он – просто фотография в книжке. Почему он не может быть таким, каким ты хочешь?

– Не могу поверить, что ты позволил Кэроль взять мой факел!

Голос Горога прерывает течение моих воспоминаний, и я открываю глаза. Великан дрожит в своей набедренной повязке.

– Как только стемнеет, эти мартышки сожрут нас живьем, – продолжает причитать он.

Я оглядываюсь через плечо. Горог прав: обезьянья стая снова здесь. Я уже собираюсь обсудить с ним запасной план, когда что-то врезается великану прямо в лоб. Ему на колени падает алмаз величиной с виноградину.

– Это тебе за твое недоверие, – произносит бестелесный голос.

Сперва появляется голова Кэроль, а затем и все остальное. Она откидывает капюшон на плечи и бросает к нашим ногам мешок. С лицом, раскрасневшимся от возбуждения, она протягивает Горогу его факел и возвращает мне мой кинжал.

– Каньон – это только начало, – сообщает она, сверкая глазами. – Эта Маммона – тоже тот еще цирк. Не знаю, что там происходит, но все дома, которые я видела, полны ловушек: ямы с кольями, подвешенные бревна – все, что только можно придумать.

– Как же ты… – начинает Горог.

– Как я осталась в живых? – подхватывает Кэроль. Нагнувшись к нему, она игриво щиплет великана за щеку. – Ах ты, мой сладенький! Ты все еще не понимаешь, с кем связался, да?

У меня нет настроения участвовать в их играх и забавах.

– Ты уверена, что набрала достаточно? – спрашиваю я, протягивая руку к принесенному ей мешку.

Его вес отвечает на мой вопрос – там, должно быть, несколько тысяч алмазов.

– Ну как? Что скажешь? – спрашивает Кэроль, подняв бровь.

Помимо воли я улыбаюсь.

– Я начинаю думать, что нам, возможно, и правда удастся выбраться из этого чертова места, – признаю я.

Пока не спустилась темнота, мы успеваем набрать с деревьев огромную кучу фруктов. Несколько штук мы съедаем, но большую часть приберегаем на утро. Обезьяны потихоньку придвигаются все ближе, поэтому мы решаем всю ночь нести вахту по очереди. Мне выпадает сторожить первому, и пока Кэроль с Горогом спят, я занимаюсь приготовлениями для нашего путешествия через ущелье.

В мякоть каждого из плодов я вставляю по двадцать пять драгоценных камней, принесенных Кэроль из Маммоны, стараясь не вдавливать их слишком глубоко. Я хочу, чтобы они сверкали в свете утреннего солнца. Когда наступает моя очередь отдыхать, меня сменяет Кэроль. Я тут же проваливаюсь в сон, и он настолько глубок, что когда я снова открываю глаза, мне кажется, что я спал всего несколько минут. Вокруг меня на земле лежат сотни усыпанных алмазами плодов – и две мертвые обезьяны. Очевидно, они пытались подкрасться к лагерю под покровом темноты. Хотя Кэроль и не нравится применять меч, выяснилось, что она очень неплохо им владеет. Она смогла сама избавиться от обезьян, не прибегая к нашей помощи.

Под заливающими каньон солнечными лучами мы приступаем к последним приготовлениям. У нас нет достаточно большой сумки, чтобы унести все фрукты, поэтому я стаскиваю с себя балахон и под завязку набиваю его сверкающими плодами.

– Твоей рясы будет недостаточно, – замечает Горог. – Мы должны взять с собой все фрукты, которые есть. Если они внезапно кончатся посередине ущелья, наша песенка спета.

– Вот, – Кэроль стаскивает через голову свой плащ. – Возьми еще мой.

– Нет, – говорю я. – Мы придумаем что-нибудь другое.

Плащ-невидимка – единственное, что сможет обеспечить Кэроль безопасность во время прохода через каньон. Я не имею права требовать, чтобы она рисковала жизнью ради плана, который может и не сработать.

– Вот только не надо обращаться со мной так, будто я нежный цветочек! – рявкает она. – Мне хочется выбраться отсюда не меньше, чем вам, и я не смогу сделать это одна. Возьми мой чертов плащ!

Я протягиваю руку, чтобы взять его, – и моментально забываю, о чем мы только что пререкались. Впервые я замечаю, что у Кэроль надето под плащом, и буквально теряю дар речи от увиденного.

Горог хихикает. Его слова никогда не теряли своей силы.

– Ах да, я и забыл, что у тебя прикид как у моей матушки!

– Ну да, я же не знала, когда его выбирала, что нам здесь придется убегать от мошек-убийц и отбиваться от обезьян! – Кэроль отряхивает свои бежевые хлопчатобумажные брюки и разглаживает розовую рубашку с короткими рукавами. – Я одевалась так, чтобы мне было удобно.

– И куда ты собиралась в этом пойти? На родительское собрание?

– Это говорит мне парень, который явно компенсирует своим гигантским аватаром какие-то недостатки, – парирует Кэроль. – Может, тебя отшлепать, мелкая ты вонючка?

– О да, пожалуйста! – Горог наклоняется и приподнимает сзади свою повязку.

– Хорошо, хорошо! – кричу я. – Достаточно! Мы здесь не для того, чтобы обсуждать вкусы Кэроль! Если ей нравится одеваться как домохозяйка из Сан-Антонио, это ее дело, и нас оно не касается.

Горог снова разражается хохотом, а Кэроль, словно маленькая девочка, выпячивает нижнюю губку.

– Ненавижу вас обоих, – ворчливо говорит она.

– Ну, если тебе от этого станет лучше, то есть вероятность, что скоро мы будем мертвы, – отвечает Горог.

Разумеется, он говорит это в шутку, имея в виду наши аватары. Но мы с Кэроль моментально трезвеем. Великан по-прежнему не знает, что здесь на самом деле происходит, и сейчас не время раскрывать ему глаза.

– Не-не, никто здесь не собирается умирать, – говорю я, надеясь убедить в этом не только их, но и себя.

– Конечно! – соглашается Кэроль. – Ты придумал блестящий план.

– И вообще, даже если наши аватары действительно скопытятся, это все равно лучше, чем играть в их дурацкую игру, – замечает Горог, кивая на пещеры.

В чем-то он прав. Я до сих пор не могу понять, как кто-то мог по своей воле оставаться в этом ущелье, грабя, убивая и страдая, – и все только для того, чтобы подобраться поближе к Маммоне. Наверняка это хорошие игроки, если они смогли выжить здесь так долго. С тех пор как OW стал доступен для игроков с гарнитурами, прошло около недели. Казалось бы, к этому времени хоть кто-нибудь мог бы придумать другой способ пройти через каньон. Но не придумал. И что пугает меня больше всего – это что за эти короткие семь дней они превратились в то, что я вижу.

Я взваливаю на плечо один из узлов с фруктами, Кэроль берет другой. У Горога в руке рогатка, найденная мной в пещере.

– Ну что, все готовы? – спрашиваю я.

– Еще бы! – говорит Горог.

– Тогда давайте убираться из Доджа, – говорит Кэроль.

– Из какого еще доджа? – не понимает Горог.

– О господи, – вздыхает Кэроль. – Не важно, проехали.

Я ступаю на траву, растущую между стенами каньона, и готовлюсь обратиться с речью к дикарям.

– Эй! – окликает меня Горог. – Мне только что пришло в голову: а ты вообще уверен, что эти пещерные ребята говорят по-английски?

Черт! Об этом-то я и не подумал.

– Конечно, уверен, – лгу я. – На сто процентов!

Все равно поворачивать назад уже поздно.

Я вхожу в каньон, держась чуть дальше предела досягаемости стрел, и поднимаю над головой один из усыпанных алмазами плодов. В ранних утренних лучах он сверкает, словно шар на дискотеке.

– Слушайте меня! – ору я во всю глотку.

Мой голос принимается скакать по стенкам ущелья. Эхо звучит гораздо громче, чем я надеялся: акустика здесь превосходная. Я жду, пока жители пещер повылезают из своих укрытий.

– Каждый такой плод – это еда, вода и алмазы! Все, что нужно для аватара! Здесь есть по штуке для каждого из вас! Не упустите шанс забрать свой плод!

Я поворачиваюсь к Кэроль и Горогу.

– Ну, поехали.

Я вручаю Горогу первый алмазный шар из тех, что держу в руках. Он заряжает его в рогатку и отправляет в направлении ближайшей пещеры. Обитатель ущелья ловит плод, осматривает его и тотчас же сбрасывает веревку вдоль стены ущелья. Одного плода ему недостаточно; он хочет забрать все.

– Так, он спускается, – говорит Кэроль.

– Пора в путь, – отзываюсь я.

– Ого, он уже близко! – нервно произносит Горог.

Мчащийся в нашем направлении пещерный житель выглядит еще более свирепым, чем предыдущие. Я не знаю, на кого из нас он собирается наброситься первым, и не очень стремлюсь выяснить этот вопрос.

– Не упустите свой шанс! – снова ору я. – Не позволяйте этому парню забрать все!

Атакующий успевает добежать до точки меньше чем в сотне ярдов от нас, когда его живот насквозь пронзает копье, пришпиливая его к земле, словно букашку к доске. Горог немедленно выстреливает усеянный алмазами плод в направлении аватара, бросившего копье. Тот осматривает его и уже собирается тоже броситься к веревке, но приостанавливается, взглянув через плечо. Его сосед по ущелью стоит возле своей пещеры с натянутым луком, направив стрелу прямо на него.

– Не позволяйте никому забрать то, что по праву ваше! – кричу я.

– Елки-моталки, это действительно работает! – шепчет Кэроль.

Вот так правда и выплывает наружу: похоже, до этого момента она не верила в мой план.

– Конечно! Они же мудаки, – говорит Горог. – Ручаюсь, им даже и не нужны эти алмазы – они просто боятся, что у соседей окажется больше, чем у них.

– Такова человеческая природа, – соглашаюсь я. – До омерзения предсказуемая.

– Э-э, я бы попросила! – Кэроль обижается за всю человеческую расу. – Мы с Горогом тоже люди, знаешь ли, однако мы не убиваем других людей ради алмазов и не опускаемся до каннибализма.

– Пока что, – вставляет Горог, швыряя плод еще одному обитателю утеса. – Хотя, конечно, если хорошо подобрать соус…

Кэроль возводит глаза к небесам и вручает великану следующий плод.

– Он шутит, – объясняет она мне, словно я мог принять его слова всерьез. – Но если хочешь знать мое мнение, мы здесь единственные настоящие люди. А эти… Я вообще не знаю, как их называть.

«Можно называть их гостями», – думаю я про себя.

Я должен перестать думать о них как о людях. Теперь уже очевидно, что эти два понятия – не одно и то же.

К тому времени, как мы добираемся до ворот Маммоны, у нас не остается ни одного алмазного плода. Пока мы шли, еще трое пещерных жителей испытали свою удачу, попробовав захапать больше, чем им полагалось. Все трое погибли от рук своих соседей. В конечном счете мой план сработал идеально. Если кто-либо из обитателей утеса пытался на нас напасть, игрок из ближайшей пещеры убивал его. Не из добрых чувств к нам, разумеется, – это была чистая логика. Если тебе должны принести посылку, в твоих интересах, чтобы почтальон оставался цел и невредим.

Перед высокими золотыми воротами, отделяющими нас от Маммоны, мы с Кэроль снова надеваем свои плащи. Справа от входа сооружена будка, и в ней сидит охранник-NPC. При нашем приближении он не двигается, но его глаза не отрываясь следят за нами. К несчастью, на эту часть пути мой план не распространялся. Что-то говорит мне, что ворота не откроются перед нами, пока мы не внесем значительную плату.

– Как ты входила в город в прошлый раз? – спрашиваю я у Кэроль.

– Я не стала снимать плащ и прошла следом за одним из пещерных жителей.

– Ты шутишь! Они пускают этих мерзких людоедов внутрь? – недоверчиво переспрашивает Горог.

– Конечно. Я думаю, за хорошую цену в Маммону может пройти кто угодно, – отвечает Кэроль. – Надеюсь, вы, ребята, прихватили с собой достаточно, чтобы заплатить за вход?

– Что! – взвизгивает Горог. – Почему ты ничего не сказала? Все наши алмазы ушли на фрукты!

– В таком случае хорошо, что хоть кто-то из нас догадался припасти немного на черный день.

Кэроль вытаскивает из какого-то потайного местечка небольшой мешочек с алмазами. Потом, привстав на цыпочки, щиплет великана за огромную щеку.

– Будешь еще смеяться над моей одеждой?

Горог качает головой.

– Вот. Я так и думала, – удовлетворенно замечает Кэроль.