ГЛАВА ШЕСТАЯ
Лирна
«Как же здесь много кораблей!» И действительно, в гавани, на которую с балкона смотрела Лирна, теснилось множество судов. Их мачты напоминали густой, тихонько покачивающийся лес, где по «ветвям»-такелажу ползали человечки-муравьи.
— Больше тысячи, наверное, — произнёс Илтис.
— По-моему, сотен двенадцать, — уточнила Орина. — Если выстроить их друг за другом, можно по палубам, аки посуху, добраться до Королевства.
— А я б сейчас и по воде не отказался, — пробормотал себе под нос Харвин, покосившись на Лирну. — Зря вы это всё затеяли, ваше высочество.
Лирна молча смотрела на гавань. Её решение плыть вместе с мельденейским флотом вызвало бурю протестов у Илтиса: тот немедленно принялся расписывать неминуемые опасности такого предприятия. Харвин же беспокоился ещё и за Орину. Та, как и Мюрель, наотрез отказалась покинуть Лирну.
— Моей королеве нужны фрейлины, — отрезала Орина. — Она сама так сказала.
Лирна ожидала протестов и от Щита, но тот только подмигнул.
— Ну разумеется, ваше высочество. Я бы и сам предпочёл, чтобы вы находились рядом со мной, — заявил он и улыбнулся так ослепительно, что Лирна едва сдержалась: ей страшно захотелось, чтобы Илтис дал ему по морде.
Сейчас она наблюдала, как Щит вышагивает по набережной, отвечая на приветствия то одного, то другого моряка. Если в общении с ней он был само очарование, то своих соотечественников едва терпел, несмотря на очевидное уважение и радость, которые они выказывали в его присутствии. «Он разочаровался в них, — поняла Лирна. — И размышляет теперь, стоят ли мельденейцы тех жертв, на которые он собирается ради них пойти».
— Наверное, я прослужил вашему высочеству слишком мало, чтобы клянчить милости, — начал Харвин. — Но, когда все закончится, я попрошу вас никогда больше не посылать меня в море. Чую, навидался я этих загаженных крысами посудин на всю оставшуюся жизнь.
— Ваша просьба, без сомнения, будет удовлетворена, милорд, — улыбнулась Лирна.
Тем временем Щит, подойдя ближе, нашел её взглядом, низко поклонился и показал рукой туда, где была пришвартована «Морская сабля».
— Что же, дамы и господа, — произнесла королева. — Корабль ждёт.
* * *
— Лучший способ не попасть в мышеловку, — сказал Щит, — это прикончить поставившего её ублюдка до того, как он захлопнет за вами дверку.
— Это если удастся заметить его первым, — парировал лорд Элль-Нурин.
Они стояли в каюте «Морской сабли» вокруг стола с разложенной на нём подробной картой Островов и окружающей акватории. Собралось восемь наиболее уважаемых капитанов, включая Белората — тот был очень доволен тем, что вернулся к роли первого помощника. Владык представлял Элль-Нурин. Похоже, из всех членов Совета его одного Элль-Нестра мог выносить достаточное длительное время.
— Благодаря её высочеству нам стали известны хитрости воларцев. Вот здесь, — продолжил Щит, тыча пальцем в Южные пределы, — лежит прямой курс к столице с учётом всех попутных ветров. Мы можем предполагать, что они направят свой флот сюда. — Он постучал ногтем по северной оконечности самого крупного острова. — Конечно, здесь им не дождаться попутного ветра, но для них такой шаг имеет смысл: они будут уверены, что мы сосредоточим все силы на севере.
— И что же из этого следует? — спросила Лирна.
— Что они разделятся вот здесь. — Его палец указал на маленькое пятнышко милях в восьмидесяти к востоку.
— Зубы Моэзиса, — воскликнул Элль-Нурин. — Знаменательное место для битвы.
— По-моему, в таком месте боги удачи просто обязаны нам улыбнуться, — добавил Белорат. — Если, конечно, они вообще нам улыбаются.
— Так вы собираетесь напасть на них, когда они разделятся?
— Совершенно верно, ваше высочество, — кивнул Щит. — Пойдём галсами, ловя подходящие ветра, и с ходу потопим их десантные корабли. Вторгаться на Острова без войск, как ни крути, занятие бессмысленное.
— А что помешает воларцам, завидев нас на горизонте, тут же объединиться вновь?
— Хвост Змея. — Элль-Нестра указал на точку южнее Зубов Моэзиса. — От великого бога здесь сохранились не только зубы.
— Длинная скалистая отмель, ваше высочество, — пояснил Элль-Нурин. — Той части воларского флота, которая пойдёт на юг, придётся обогнуть Хвост, если они захотят соединиться со своими десантниками, а это непросто даже при благоприятной погоде.
— Всё зависит от того, будут ли они придерживаться указаний, изложенных в книге, — заметила Лирна. — Они же их не получили.
— Книг было несколько, — сказал Элль-Нурин. — Согласно нашим сведениям, в Варинсхолде есть одна. Ещё нам известно, что генерал направил советнику глубокие соболезнования по поводу гибели его сына во время шторма. Видимо, они решили, что он погиб, поскольку не нашли следов его корабля.
— Итак, выходим со следующим отливом, — подытожил Щит, отходя от карты.
— Но флот ещё не собран, — запротестовал Элль-Нурин. — Если подождём дня два, получим ещё пять десятков кораблей.
— И своими руками преподнесём воларцам наши Острова. Мы и так слишком долго медлили, теперь придётся поставить все паруса, вплоть до последнего обрывка, чтобы вовремя добраться до Зубов. — Элль-Нестра взглянул на Лирну с усмешкой, приводившей её ярость. — Мой первый помощник доложил, что вы, ваше высочество, искусный игрок в кешет. Надеюсь, вы окажете мне честь сыграть партию-другую?
* * *
Элль-Нестра владел искусством игры гораздо лучше Белората: он опирался скорее на изощрённый ум, блестящие импровизации и богатое воображение, нежели на заученные комбинации. Однако, если игра затягивалась, ему мешали чрезмерная агрессивность и жёсткость. По крайней мере, Лирне не приходилось больше специально затягивать игру.
— Пятьдесят восемь ходов, — сказала она, снимая его императора с доски. — Впечатляет.
— Наверное, вам пришлось нелегко? — отозвался Элль-Нестра, откидываясь на спинку стула и улыбаясь якобы искренне.
— Нелегко, милорд Щит? Ну что вы, кешет по своей сути — очень простая игра...
— Речь не об игре. Трудно притворяться год за годом. Не быть собой. В самом деле, кому придёт в голову, что обладательница самого острого ума в Королевстве тихонько сидит в уголке тронного зала и вышивает на пяльцах? Именно этим вы и занимались, когда ваш отец призывал советников? Впрочем, я уверен, вышиваете вы тоже отменно.
— Вообще-то рукоделию меня никогда не учили. А надобности посещать отцовские советы у меня не было — по той простой причине, что я заранее знала, кто там будет и что будет говориться. Но в одном вы правы: трудно прикидываться дурочкой в окружении дураков.
— Теперь в этом нет нужды, так? Весь мир сможет увидеть ваше... — Он запнулся и перевёл взгляд с её лица к морю, пестреющему парусами огромного флота.
— Моё истинное лицо? — подсказала она, наслаждаясь его смущением.
— Я неудачно выразился и прошу у вас прощения.
— Полагаю, — произнесла Лирна, принимаясь убирать фигурки с доски, — по возвращении в Королевство я ещё услышу много нелестных слов.
— Думаете, они вас примут? Такой, какая вы есть?
— Вы рассуждаете так, словно у них есть выбор. Я — королева по праву крови. Это всё, что им следует знать.
— И вы ожидаете немедленной покорности?
— Я воскресла из мёртвых. Мои шрамы — знаки отличия, которые я получила на службе Королевству в дни великой напасти. Судя по всему, сами Ушедшие благоволят ко мне. — Лирна улыбнулась и кивнула на доску: — Ещё партию, милорд?
— Зачем вам это нужно? — Он подался вперёд, улыбка исчезла с его губ. — Зачем вы отправились с нами? Почему не остались на Островах, откуда могли бы спокойно уплыть домой, если удача отвернётся от нас?
— Может быть, мне захотелось посмотреть на вас в деле?
— Вы сказали больше, чем намеревались, ваше высочество. — Элль-Нестра перевёл взгляд на игральную доску. — Вот так пообщаешься с вами, и начнёт казаться, что под самыми простыми ходами скрываются самые сложные намерения.
— Мои намерения предельно просты. Выиграйте битву, и я всё вам объясню.
— Именно это я и собираюсь сделать. — Элль-Нестра встал, поклонился и пошёл к штурвалу.
* * *
Прошла ночь, и к вечеру следующего дня показались Зубы Моэзиса — чёрные уступы, которые то и дело прятались в набегавших волнах. Щит приказал капитанам спустить паруса, а сам бросил якорь «Морской сабли» в полумиле от Зубов. Вблизи они производили жутковатое впечатление: из моря выступали огромные каменные клыки, меж которыми хороводились волны, ударяя в их крутые бока.
— Зубы огромной змеи? — презрительно расхохоталась Мюрель, когда Бентен пересказал ей легенду о происхождении островов. — Боги — вообще сплошная ложь, но эта сказка своей глупостью переплюнула все остальные.
Она осеклась, наткнувшись на свирепый взгляд Лирны: та заметила, как ощетинились стоявшие неподалёку матросы.
— Примите мои извинения, господа, — сказала им Лирна. — Эта фрейлина молода и невежественна.
— Простите меня, ваше высочество, — потупившись, пробормотала Мюрель, а команда, ворча, вернулась к своим делам.
— Боги существуют для тех, кто в них верит, — сказала ей Лирна, похлопав по руке, и, склонившись поближе, шепнула: — Но ложь всегда остаётся ложью, как бы общепринята она ни была.
Щит взобрался на рею и принялся разглядывать горизонт в подзорную трубу. Его волосы картинно развевались на ветру. Лирна заметила, с каким обожанием Мюрель уставилась на капитана. Перехватив взгляд Лирны, девушка покраснела. Солнце клонилось к вечеру, время шло, а Элль-Нестра продолжал наблюдать. В тёплом воздухе уже стоял лёгкий туман, зыбь на море улеглась.
«А ведь он мог и ошибиться, — подумала Лирна, глядя на пустынный восточный горизонт. — Если воларский флот прошёл здесь этой ночью, мы пропали». Сама она никогда не полагалась на интуицию, предпочитая догадкам холодный расчёт и доказательства. И все же уверенность Элль-Нестры убеждала её, что они находятся в правильном месте и в правильное время. В конце концов, его жизнь, проведённая на море, что-то да значила.
От нечего делать Лирна принялась высматривать в волнах акулий плавник, но так его и не обнаружила. Наверное, эхо зова Фермина окончательно стихло, а может быть, акула почуяла приближение битвы и отправилась на поиски лёгкой добычи. Странно, но Лирна скучала по морской хищнице, словно бы та сделалась их талисманом на выживание. «Надо было дать тебе имя, — думала она. — Домашним любимцам всегда дают имена».
— Поднять чёрный флаг! — закричал вдруг сверху Элль-Нестра и соскользнул вниз по верёвке прямо к штурвалу. — Суши якоря! Лучников на такелаж!
Едва якоря показались из воды, Щит повернул штурвал, направляя качнувшийся нос корабля на север. На грот-мачте плескалось широкое, совершенно чёрное полотнище, сигнализирующее о появлении врага.
Взглянув на Элль-Нестру, стоящего у руля, Лирна увидела, что его лицо куда мрачнее, чем можно было ожидать, а взгляд не предвещал ничего хорошего. «Что-то пошло не так».
Они прошли галсами около мили на север. Весь мельденейский флот следовал за ними по призыву чёрного флага. Щит передал штурвал рулевому, а сам прошёл на нос и принялся хмуро смотреть вперёд. Лирна молча встала рядом. Элль-Нестра не сводил глаз с моря, едва подавляя гнев.
— Я дурак, — объявил он наконец.
— Они не стали делить флот?
— О нет! Они его поделили, и вторая часть в этот самый момент идёт к югу. Пять сотен кораблей.
«Пять сотен...»
— Ваши шпионы утверждали, что их флот насчитывает не более двенадцати сотен кораблей. Следовательно, на нашу долю осталось шестьсот.
— Двенадцать сотен насчитывал флот, прибывший в Варинсхолд. А нас ждут две тысячи. Видимо, когда они уже находились в море, к ним пришло подкрепление. — Он закрыл глаза, его щеки пылали, кулаки сжимали деревянное плечо Скервы. — Ну почему, почему я не предусмотрел этого раньше?
— Что же мы будем делать?
— То, ради чего пришли, ваше высочество. — Он расправил плечи, разжал кулаки и, медленно выдохнув, с улыбкой повернулся к ней. — Ветер — попутный, впереди — богатая добыча. — Элль-Нестра повернулся на каблуках, быстро погладив пальцами руку Лирны, и тихо прошептал ей на ухо: — К тому же я горю желанием узнать ваши истинные намерения.
* * *
Совсем скоро на горизонте обозначился длинный строй воларских кораблей, они двигались на юг.
— Пытаются поймать ветер, — пояснил Белорат. — Небось хотят сделать крюк и поиметь нас в зад.
— Следи за своим языком, когда говоришь с королевой! — прикрикнул на него Илтис, но пират только расхохотался и швырнул ему широкий, обтянутый кожей щит.
— Ты с прочими благородными лордами будешь защищать женщин от стрел. А мы будем сражаться.
— Пиратский пёс, — проворчал Илтис, продевая руку в кожаную петлю.
Бентен и Харвин проделали то же самое, когда первый помощник отошёл в сторону. Они были одеты так же, как и остальные мельденейцы: открытые шлемы крепились под подбородком кожаной полосой, торс защищали короткие кольчуги, хотя Илтису пришлось повозиться, чтобы хоть как-то прикрыть кольчугой широкую грудь. Женщинам, в том числе и Лирне, специально подобрали кольчужки небольшого размера, оказавшиеся весьма неудобными. Потеть в них приходилось совсем не по-женски. Лирна решила, что лучше уж пострадать, чем получить стрелу в бок. К предплечью она прикрепила небольшой кинжал. Лезвие было длиннее, чем то, к которому она привыкла. Однако, поупражнявшись немного, Лирна обнаружила, что управиться с ним вполне возможно. Она сомневалась, что в случае чего от этого ножика будет толк, но холодящий кожу металл успокаивал. «Пусть он всегда будет при тебе».
Флот мельденейцев разделился на две эскадры. Первая последовала за «Морской саблей», а вторая — за узким кораблём владыки Элль-Нурина.
— «Красный сокол», — произнёс Белорат. — Самый быстроходный корабль нашего флота.
И действительно, «Морская сабля» быстро отстала от корабля Элль-Нурина, взрезавшего волны, словно лезвие меча. Казалось, ещё чуть-чуть — и паруса лопнут под напором ветра.
— Каков подлец! Решил всё захапать себе! — закричал стоящий у штурвала Щит, и матросы захохотали в ответ. — А ну, подтянуть те концы! Я хочу первым пустить кровь этим ублюдкам!
По его настоянию Лирна держалась поближе к трюму, готовая при любой опасности нырнуть в люк.
— Чего это он делает? — спросила Мюрель, показывая на матроса, посыпающего песком палубу, когда они подошли ближе к воларским кораблям.
— Чтобы на крови не поскользнуться, — объяснил Бентен. — Мы с папашей тоже так делали, когда рыбу потрошили.
— Ой! — пискнула девушка.
— Госпожа фрейлина, — окликнула её Лирна. — Вам лучше спуститься в трюм.
— Благодарю за заботу, ваше высочество, но я, пожалуй, останусь.
«Слёзы больше не льёт, — подумала Лирна, глядя, как Мюрель выпрямилась и успокоилась. — Быстро повзрослела».
— Катапульты, товсь! — заорал Щит, и матросы бросились стягивать чехлы с двух громоздких штуковин, стоявших в центре палубы. Другие тащили корзины со снарядами и ведра со смолой.
Катапульты представляли собой метательные рычаги, прикрепленные к перекладинам, на которые были намотаны длинные тросы. Тросы скрутились, когда один из матросов принялся вращать рукоять, опуская рычаг параллельно палубе. Снарядами служили пеньковые шары размером с дыню с железными ядрами внутри. Два таких шара поместили в чашу на конце рычага и облили смолой. Рядом встал матрос с зажжённым факелом. Катапульты могли стрелять как с правого борта, так и с левого.
— Я-то думал, мы будем их таранить, — протянул Харвин. — А потом перепрыгнем на корабль и убьём команду.
— Большинство морских баталий выигрывались с помощью огня, — сказала Лирна. «Хотя могу поспорить, сегодня ты увидишь множество способов убивать людей».
Щит направил свой корабль в центр воларского строя, а «Красный сокол» зашёл им в тыл. Лучники принялись стрелять, как только враги оказались в пределах досягаемости, на воде между кораблями начали появляться крошечные фонтанчики. Вскоре к свисту стрел присоединился стук железных наконечников, втыкавшихся в дерево.
Лирна уже различила тёмные фигуры воларцев, толпившиеся по правому борту многомачтового корабля, с мечами и крюками на изготовку.
— Пали! — рявкнул Белорат.
Факельщик поджёг пеньковые ядра и отошёл в сторону, а его товарищ ударил по запирающей скобе. Рычаг взлетел вверх, посылая горящие снаряды в воларский корабль. Описав широкую дугу, огненные шары, за которыми протянулся дымный след, упали в толпе воларских солдат. Мельденейцы радостно заорали, приветствуя первый успех. Несколько горящих людей прыгнули
за борт.
Щит расположил «Саблю» в пятидесяти шагах от воларского корабля. Все пространство между ними заполнили свистящие стрелы.
— Пригнитесь, ваше высочество! — Илтис поднял свой щит над скорчившимися женщинами. Орина болезненно морщилась, слушая нескончаемый стук падающих стрел.
Откуда-то сверху донёсся крик. Подняв глаза, Лирна увидела матроса, летящего вниз. Через мгновенье он с глухим стуком упал на палубу. Из груди торчала стрела. Матрос сделал последний судорожный вздох, перед тем как у него горлом пошла кровь.
Снова катапульта выстрелила с правого борта. На сей раз огненные шары попали в такелаж, парус вспыхнул, на людей полетели горящие обрывки. По мере того как разгоралось пламя, воларцы стреляли всё реже и реже. Их корабль двинулся вперёд в отчаянной попытке взять «Саблю» на абордаж, солдаты начали бросать крюки, надеясь зацепиться за леер пиратов. Щит резко крутанул штурвал, нос корабля вильнул влево. Команда принялась рубить верёвки на крюках, но небольшая группа воларцев попыталась проникнуть к ним на борт. Воины в лёгкой броне с двумя мечами за спиной невероятно проворно и уверенно перебирали руками, двигаясь по верёвкам. Некоторые упали, сражённые стрелами мельденейских лучников, но четверым удалось взобраться на палубу. Перепрыгнув через леер, они выхватили мечи и кинулись на ближайших матросов. С лёгкостью парируя сабельные удары, воларцы прорвались к катапультам и в мгновенье ока зарубили обслуживавших их людей.
Щит бросился на них с саблей, убил одного, поднырнул под меч второго и перерубил ему лодыжку. Оставшиеся двое, действуя в жёсткой связке, напали на Элль-Нестру. Первый наносил удары в голову, в то время как второй метил в грудь. Щит отступал, крутился, отбивая мечи, но они уверенно теснили его к правому борту.
Илтис зарычал и ринулся на них с мечом наперевес, Харвин и Бентен — следом за ним. Первый воларец увернулся от меча гиганта, но косой удар Харвина настиг его, разорвав плечо. Тем временем Бентен напал со спины на второго, продолжавшего рубиться с Элль-Нестрой, и мигом заработал рану на руке. Воларец, легко уйдя из-под его удара, перешел в контратаку, но пал, сражённый саблей Элль-Нестры, разрубившей ему горло.
Лирна видела воларский корабль, беспомощно дрейфующий прочь, его палуба и паруса пожирало пламя. Все море в пределах видимости было заполнено сражающимися кораблями, многие из которых уже горели. Она заметила в дыму мельденейский корабль, зажатый между двумя воларскими, на палубе кипела жестокая битва. Лирна окликнула Элль-Нестру. Тот подошёл к лееру и сразу все понял. С его сабли капала кровь.
— Нам нужны катапульты, — произнёс Щит.
Она кивнула и сделала знак своим приближенным. Те быстро оттащили прочь трупы и собрали раскатившиеся ядра.
— Даже не соображу, как тут все работает, — хмыкнул Харвин.
— Ничего сложного, — ответил Бентен, морщась, пока Мюрель перевязывала ему рану. — Вот эта штуковина оттягивает назад рычаг, а эта, наоборот, высвобождает его.
Им удалось зарядить катапульту как раз к тому моменту, когда Элль-Нестра подвёл «Саблю» к ближнему из воларских кораблей. Лирна подожгла замотанное пенькой ядро, Бентен дёрнул за скобу, и снаряд, как ни странно, попал в палубу, не произведя, впрочем, особых разрушений. Пока «Сабля» двигалась вдоль вражеского борта, они успели выстрелить ещё два раза. Их усилия были вознаграждены: огонь разгорелся. Однако и воларские лучники тоже не дремали.
— О Вера! — крякнул Илтис, когда под щит, которым он прикрывал всю компанию, угодила стрела, пробив кожаную петлю сразу над его рукой.
— Крюки кидайте! — заорал Белорат, когда они вплотную приблизились к воларскому борту.
Матросы перебросили абордажные «кошки» через узкий зазор между кораблями, в одного вонзилась стрела, и он упал за борт. Густеющий дым в какой-то мере защищал команду Элль-Нестры, матросы разом дёрнули за верёвки, подтянули и перебросили абордажные трапы.
— Они беспощадны к нам! — закричал Элль-Нестра, балансируя на леере с воздетой саблей. — Так не давайте же пощады и вы!
Матросы согласно завопили и побежали за своим капитаном с саблями и баграми наперевес, скрываясь в плотном дыму.
— Э-э-э... Ваше высочество!
Лирна обернулась. Мюрель стояла у правого борта, уставившись на огромный воларский корабль, нёсшийся прямо на них на всех парусах.
— Зарядить катапульты! — закричала Лирна и, метнувшись к ближайшей машине, принялась вращать ручку так быстро, как могла, не сводя глаз с чудовища. «Такого ядром не остановишь». — Мюрель! Тащи смолу!
Фрейлина не отвечала, продолжая смотреть на море — только уже не на воларский корабль. На огромной скорости по волнам приближался треугольный плавник, оставляя белый, словно бы дымящийся след.
Вдруг акула, мощно ударив хвостом, выпрыгнула из воды, раззявила зубастую пасть и грохнулась на палубу воларского судна, треснувшего под её тяжестью. Хищница забилась, давя людей и такелаж. Во все стороны, словно мякина, полетели ошмётки тел и обломки дерева, кто-то в ужасе прыгал за борт. Под весом акулы судно накренилось, она рванулась ещё раз, и верхняя палуба провалилась, после чего вода захлестнула корабль, десятками смывая с палубы людей. Вода гулко забурлила, и огромный корабль стремительно погрузился в пучину. Посреди обломков и барахтающихся матросов вынырнула огромная голова. Челюсти раскрылись, и вода окрасилась кровью. Через короткое время всё было кончено, лишь обломки досок да несколько бочек покачивались на волнах.
«Умница, хорошая рыбка, — подумала Лирна, продолжая следить за красными полосами, проступавшими сквозь зелёную зыбь. — Давай-ка ещё разок».
* * *
К вечеру остатки воларского флота, сбившись в кучу, попытались дать отпор — они напоминали раненого зубра, атакуемого стаей волков. Мельденейцы сновали вокруг, посылая на врагов нескончаемый огненный град. Время от времени какой-нибудь воларский капитан предпринимал попытку прорваться, но появление красной акулы всякий раз заставляло их поворачивать назад.
Весь день, стоило кому-нибудь приблизиться к «Морской сабле», чудовище выпрыгивало из волн, сея ужас среди воларцев. Их мужество таяло с каждым разбитым кораблём и с каждым пятном крови, расплывающимся по поверхности воды. После того как акула разрушила третье судно — большой десантный корабль, затонувший под жуткие крики сотен солдат, запертых в трюмах, — многие воларские капитаны развернулись и, подняв все паруса, уплыли на восток.
Когда солнце начало клониться к закату, Лирна насчитала едва две сотни кораблей, да и те вот-вот должны были исчезнуть под огненным дождём. Мастерство пиратов и красная акула сделали свое дело, но победа досталась мельденейцам дорогой ценой: половина их флота погибла, множество кораблей, заваленные трупами, дрейфовали на юг.
На море опустилась ночь, и воларцы предприняли последнюю попытку уйти. Но при свете горевших кораблей сделать это им не удалось. Мельденейцы не отставали и продолжали убивать. Лирна видела, как сразу три пиратских судна окружили один из десантных кораблей. Матросы, вооружённые саблями и баграми, взяли его на абордаж, и вскоре звон оружия сменился мучительными предсмертными криками на чужом языке. К полуночи все закончилось. Щит приказал поднять паруса и плыть на юго-восток.
— Нам нужно потопить ещё пять сотен лоханок, — сказал он. — А вам лучше отдохнуть, ваше высочество.
Он предоставил Лирне с её фрейлинами свою каюту. Обе женщины давно уже спали, не раздеваясь и тесно прижавшись друг к другу. Их руки были темны от запёкшейся крови — они несколько часов перевязывали раны. Лирна приткнулась рядом. Орина испуганно дёрнулась и застонала, но королева погладила её по волосам, и она затихла.
— Тише, тише, всё закончилось.
Смертельно уставшая, Лирна вытянулась на койке в надежде заснуть, но понимала, что сон вновь ускользнёт от неё. Слишком много всякого видела она сегодня, и чудесного, и страшного. Образы теснились в её голове, заставляя проклинать свою неспособность что-либо забывать. Однако не прошедшее сражение, не крики мужчин, исчезающих в пасти акулы, — она увидела старого человека. Старик, лежащий на кровати... настолько древний и разрушенный возрастом и скорбью, что она едва может узнать в нём своего отца и короля.
Она опускает взгляд и вдруг видит, что свитка в руке нет... Такого раньше не случалось! Она подносит пустые ладони к лицу, и пальцы касаются грубой, изуродованной огнём кожи.
— Ты не моя дочь, — произносит лежащий в постели старик. — Моя дочь была красавицей.
— Да, была, — отвечает Лирна. Он кашляет, с уголка губ стекает красная струйка, его жалкий голос слаб.
— Куда же она делась? Мне многое нужно ей сказать.
— Пошла побеседовать с альпиранским послом, ваше величество. — Лирна присаживается на краешек кровати, берет старика за руку. — Но она попросила меня передать вам кое-что.
— Надеюсь, свои извинения. — Старик сощуривает усталые, но всё ещё проницательные глаза. — Я не допущу, чтобы дело всей моей жизни погубила её слабость.
— Ну конечно, — смеётся она, внезапно осознавая, как соскучилась по этому старому злому пауку. — Да, её извинения. Она просит прощения за то, что обыграла вас тогда в кешет. Просто она была слишком маленькой и ещё не понимала, как сильно это вас уязвит.
— Пф! — фыркает он, выдёргивая руку из её ладони. — Девчонка вечно старается меня уколоть, вся в мать пошла. Я велел убрать доску из её комнаты потому, что хотел защитить свою дочь. Никто не должен был узнать, что моя Лирна... особенная. Зато в тот день я выяснил, что у меня есть настоящий наследник.
— Она не выполнила ваш приказ, — произносит Лирна, чувствуя слёзы, текущие по щекам, и улыбается при виде сердитой физиономии старика. — Вы должны это знать. Она согласилась с условиями императора, Мальций вернулся в Королевство и сел на трон. Ваш великий план закончился пшиком.
— Он, по крайней мере, стал хорошим королём?
— Мальций мёртв, отец. — Она едва не разрыдалась. — Убит у меня на глазах вместе с королевой и своими детьми. Так или иначе, ваше желание исполнилось, теперь я — королева погибшего Королевства.
Его злоба превращается в кривую гримасу, костлявая рука дотягивается до её лица и поднимает за подбородок.
— После эпидемии «красной руки» Королевство тоже как будто погибло. Но я восстановил его из руин. Взял за шкирку и поставил на ноги, за одно-единственное поколение.
— Боюсь, люди не примут меня такой, какая я есть...
— Заставь их.
— На нас навалилась тьма врагов...
— Перебей их.
По её лицу пробегает холодок. Оглянувшись, она видит открытое окно, штору треплет ветром и дождём. Лирна вновь переводит взгляд на старика, наклоняется и нежно целует его в щеку.
— Как бы мне хотелось, чтобы ты был добрее, отец.
— Будь я добрее, ты бы осталась без наследства: ни разрушенного Королевства, ни целого, — улыбается он, в то время как ветер крепчает, вихрясь в комнате, а воздух становится таким холодным, что ей трудно дышать...
Проснувшись, Лирна видит свет тусклой лампы, качающейся под потолком, Орина и Мюрель пытаются закрыть иллюминатор от задувающего штормового ветра.
— Простите, ваше высочество, — сказала Орина, справившись наконец с защёлкой. — Мы не хотели вас будить.
— Шторм? — спросила Лирна, поднимаясь, но из-за сильной качки тут же ударилась о переборку.
— Начался около часа назад, — ответила Мюрель, втягивая голову в плечи и испуганно жмурясь, когда над кораблём прокатился гром. — После всего, что было днём, я уж думала, что никогда больше ничего не испугаюсь. И вот те раз.
Лирна обняла девушку за плечи, и они присели на койку, всё равно из-за воя ветра и грохота волн спать было совершенно невозможно.
— Команда считает, что вас коснулся один из их богов, ваше высочество, — зашептала Мюрель. — Что это вы вызвали акулу. Они называют вас теперь Дланью Одонора.
— Удонора, — поправила Лирна. «Бог ветров, величайший из богов. Если всё так, почему бы ему не прекратить этот треклятый шторм?»
* * *
Шторм бушевал всю ночь и большую часть наступившего дня. Лирна лишь однажды решилась высунуть нос из каюты. Высокие волны прокатывались по палубе, у румпеля в одиночестве возвышался Щит. Заметив Лирну, Элль-Нестра махнул ей, чтобы уходила вниз, хотя она успела увидеть, как сквозь пелену дождя белозубо сверкнула его улыбка. Тогда Лирна решила занять своих фрейлин и принялась знакомить их с правилами придворного этикета. По большей части речь у них шла о всякой бессмысленной мишуре, которая, впрочем, могла оказаться весьма полезной по возвращении в Королевство. Людям всегда нравятся их маленькие ритуальчики. Орина все схватывала на лету, грациозно выполняя разнообразные поклоны и реверансы. Лирна заподозрила, что до замужества за своим богатеньким толстяком та была танцовщицей. Мюрель же ужасно переживала из-за своей неуклюжести, к тому же ей мешала качка.
— Правду говорила моя матушка, ноги у меня будто верёвкой невидимой связаны, — ворчала она, окончательно запутавшись в книксене, которым следовало приветствовать иностранного посла.
Буря стихла только к вечеру. Выйдя из каюты, они обнаружили, что других кораблей на горизонте не видно и что «Морскую саблю» сопровождает лишь красная акула: её плавник мелькал в волнах прямо по курсу. На румпеле стоял Белорат, а Щита Лирна обнаружила на баке.
— А где флот? — спросила она, подходя к нему.
— Надеюсь, как и мы, идёт к Зубам. По крайней мере те, что остались на плаву. — Он не сводил глаз с акулы. — Вы правда не знаете, почему эта бестия подчиняется вам?
— Понятия не имею. Да и не уверена, что она подчиняется именно мне. То, что она делает... Обычно животные не испытывают ненависти, они просто кормятся. Но эта акула ненавидит.
— Может, заразилась ненавистью от вашего мёртвого заклинателя?
— Не знаю, он показался мне таким спокойным юношей... Через час они встретили мельденейский корабль, потом ещё четыре. Экипажи приветствовали их улюлюканьем и принялись размахивать саблями, а завидев Лирну, вообще как с цепи сорвались. «Как же, Длань Удонора», — подумала Лирна. И осознала, что новое прозвище ей, пожалуй, нравится, хотя аспекты вряд ли придут в восторг, пожелай она добавить его к списку своих титулов. Если, конечно, в Королевстве остались ещё какие-нибудь аспекты.
К тому времени, когда вдали показались Зубы, вокруг «Сабли» собралось свыше сотни кораблей. Ещё три сотни стояли на якоре с восточной стороны архипелага. Там же нашёлся и «Красный сокол», точёные обводы его корпуса несли на себе отметины прошедшей битвы: там и сям темнели подпалины, а носовая фигура оказалась разбита до полной неузнаваемости. Щит подвёл «Морскую саблю» поближе, Элль-Нурин перебрался к ним на ялике, и капитаны стали держать совет.
— Нет, — настаивал Элль-Нестра, — ждать больше нельзя.
— Другие корабли подойдут через какой-нибудь час, — горячился владыка. — Чтобы сразиться с их южной эскадрой, нам потребуются все силы.
— Прошлой ночью сам У донор послал нам помощь, — гнул своё Щит. — Можешь ты припомнить, чтобы в это время года на Эринее разыгрывался эдакий шторм? Раз Удонор послал нам свой дар, я его не упущу. Едва пробьют склянки, мы выходим.
* * *
Название Хвост Змея замечательно точно подходило к извилистой цепочке скал, выступающих из моря в двадцати милях к югу от Зубов. Неподалёку на волнах болтались воларские суда, изрядно потрёпанные штормом.
Матросы необычно притихли при виде этих кораблей с пробоинами и порванными в клочья парусами, трепыхавшимися на ветру. Лирна ловила на себе почтительные, а то и откровенно испуганные взгляды. «Видимо, Длань Удонора милосердием не отличается, — думала она, всматриваясь в череду повреждённых судов. — Вот и прекрасно».
— Я насчитал две сотни, милорд, — отрапортовал Белорат. — Но их тут наверняка больше, какие-то должны были уже затонуть, а другие буря разбила в щепки.
— Получается, баталия выиграна без единого взмаха саблей, — протянул Щит. — Похоже, ваше высочество, акуле придётся подождать ещё немного, чтобы утолить свою ненависть.
Сверху донёсся крик вперёдсмотрящего, указывавшего на юг. Взяв подзорную трубу, Щит отправился на нос и некоторое время разглядывал горизонт, после чего приказал матросам поднять все паруса и сменить курс.
— А может, ждать ей не придётся, — пробормотал он.
Группа из двадцати вражеских кораблей, поставив остатки парусов, едва способных держать ветер, медленно двигалась на юг. Заметив опасность, сгрудившись плотнее и подтянув, как могли, паруса, измученные матросы высыпали на палубы с оружием.
— Да неужто эти падлы никогда не сдаются? — простонал Харвин.
Мельденейский флот во главе с «Морской саблей» быстро настиг воларцев и принялся окружать их, подбираясь всё ближе. Лучники вскарабкались на такелаж, а внизу готовили катапульты.
— Я так думаю, уже пора стрелять, — заявил Харвин, вцепившись в леера. — Прошу чести сделать первый выстрел, ваше величество.
— Разрешаю, милорд.
Харвин осклабился, хлопнул в ладоши и шагнул к катапульте. Гарпун ударил его в спину, пробив кольчугу, словно яичную скорлупу. Бывший разбойник пошатнулся, с удивлённой улыбкой уставившись на наконечник, торчащий из груди, а затем ничком рухнул на палубу.
— Харвин! — Орина кинулась к нему, перевернула, слепо ощупала его лицо. — Любимый, не покидай меня, не умирай, любимый... — причитала она.
— Вот паскуды! — Илтис поджёг пеньковый шар, ударил ногой по скобе, подбежал к борту и заорал: — Да когда ж вы все передохнете на хрен?!
Лирна присела рядом с Ориной, баюкавшей голову Харвина на своих коленях.
— Не покидай меня... — всё шептала та.
Лирна заглянула в незрячие глаза своего лорда, на губах которого застыла улыбка. «Из всех нас лишь Харвин мог умереть, смеясь». Подошла к Илтису, и они стали смотреть на сотни огненных шаров, падающих на воларские корабли подобно вывернутому наизнанку фонтану сверкающих слёз.
— Прошу прощения за неподобающую речь, ваше высочество, — тихо произнёс лорд-защитник.
Лирна крепко прижалась к его мускулистой руке, положив голову ему на плечо. Вскоре чужие корабли охватило пламя, в небо устремился высокий столб дыма, над водой разносились жалобные вопли. Из дымного марева показались плывущие люди, их было около сотни — они настолько отчаялись, что понадеялись на милость победителей. Но всем им пришлось умереть, едва они оказались в пределах досягаемости стрел.
«Я знаю, ты здесь, — думала Лирна, вглядываясь в волны. — Кто же станет следующей жертвой твоей ненависти?»
Послышался грохот, и в небо полетели дымящиеся обломки горящих кораблей. Акула выпрыгнула из моря, разметав останки воларского флота, перевернулась в воздухе и, размахивая хвостом, упала вниз с жадно распахнутой пастью.
Лирна отчего-то поняла, что никогда больше не увидит её.
* * *
В сумерках они предали морю своих мёртвых. Мельденейцы стояли молча, плечом к плечу провожая павших товарищей. Больше двадцати тел, завёрнутых в белую холстину, опустили в холодные волны. Перед этим матросы по одному выходили вперёд и выбирали какой-нибудь предмет из наследства мертвецов, разложеного на расстеленной в ногах тряпке. Деньги и драгоценности забрал Белорат, чтобы передать родственникам. На память можно было взять разве что безделушки: игральные кости, фигурку для кешета, хранимую как талисман, карманный нож... Единственными словами стали имена, которые произносил Щит, когда очередное тело поглощали волны, после чего его первый помощник вычёркивал погибшего из списка.
Для Харвина корабельный плотник сколотил маленький плот. Тело бывшего разбойника покоилось на ложе из пропитанных смолой верёвок и ветоши, а меч, вручённый Харвину Лирной, лежал под скрещенными руками. Бентен и Илтис опустили плот на воду, и бывший брат по велению королевы произнёс несколько слов. Орина, сжав дрожащие руки, стояла между Лирной и Мюрель. её глаза были сухи: казалось, она выплакала все слёзы.
— Здесь завершает свой путь ковчег, нёсший душу этого человека по жизненному морю, — произнёс Илтис. — Мы знаем, в Королевстве найдутся те, кто не будет сожалеть о его гибели, но для нас он стал хорошим другом и верным товарищем в дни невзгод. Может, он и был когда-то преступником, однако умер как истинный меч Королевства, любимый королевой, соратниками и своей женщиной. Мы все благодарим его за доброту и смелость и прощаем ему моменты слабости. Теперь он восседает среди Ушедших, его дух присоединился к ним, чтобы вести нас по дороге жизни и служения Вере.
Илтис отпустил верёвку, и плот поплыл по морской зыби. Повременив немного, Бентен поднял лук и пустил вслед ему зажжённую стрелу. Вскоре лишь огненная чёрточка виднелась в открытом океане, уносимая течением к горизонту. Через час скрылась и она.
* * *
После заката Щит нашел Лирну на носу в компании Скервы. Небо было чистым и звёздным, все тучи унёс ветер. Воздух приятно холодил покрытую шрамами кожу.
— Ваше высочество, вы обещали мне кое-что объяснить, — сказал Элль-Нестра, облокотившись на деревянную фигуру. — А именно — ваши истинные намерения.
Лирна кивнула, не сводя глаз с неба.
— Когда я была маленькой, я все пыталась их сосчитать. Это оказалось ужасно трудно, и тогда я придумала хитрый план. Достаточно было сосчитать все звёзды, видимые в слуховое окошко дворца, а затем просто умножить на площадь неба.
— Ну и как? Получилось?
— Получилось, но число вышло таким огромным, что для него не нашлось названия, — тихо рассмеялась королева. — Но интересно другое. Ровно через год, день в день, я пришла проверить свой результат, ведь хороший исследователь всегда должен перепроверять свои результаты. Так вот, число звёзд, видимых в окне, изменилось. Их стало на две штуки больше. Два далёких солнца засияли там, где их не было всего год назад.
— И на какую мысль это вас навело?
— Что если даже звёзды не закреплены в небе раз и навсегда, следовательно, вообще не существует ничего неподвижного. Ничего вечного. Все сущее преходяще и изменчиво. — Лирна посмотрела в глаза пирата. — Нет ничего постоянного, милорд. Нет раз и навсегда выбранного курса, с которого нельзя было бы свернуть.
— И вы надеетесь заставить нас изменить курс? — криво усмехнулся Щит.
— Хотелось бы.
— А могу я поинтересоваться о пункте назначения?
— Насколько мне известно, Железноводная в это время года вполне проходима для морских судов, от устья до самого Алльтора.
— А он осаждён и нуждается в помощи.
— Совершенно верно.
— Намекаете, что долг платежом красен?
— Вы мне ничего не должны. Мой отец качнул чашу весов в одну сторону, я восстановила равновесие. Речь о стратегии. Вам нужно понять, что воларцы не проглотят нанесённую им обиду и не оставят вас в покое. Вы выиграли битву в войне, которая может закончиться только полным поражением одной из сторон. И ключи от их поражения лежат в Алльторе.
Элль-Нестра придвинулся ближе, его взгляд был серьёзен и искренен.
— У меня встречное предложение, ваше высочество. — Он показал на запад. — У нас имеется отличный корабль, верная команда. Нам открыты все океаны этого мира, а я слышал, что у королей торговцев полно золота.
— Предлагаете мне сделаться пиратской королевой? — рассмеялась Лирна, запрокинув голову.
— Просто хочу спасти вам жизнь, поскольку обнаружил, что для меня это чрезвычайно важно.
— Королевы не живут, они правят. И моё правление уже началось. Так вы отвезёте меня в Алльтор?
Он навис над ней, глаза прятались в тени нахмуренных бровей.
— Вы знаете, что я отвезу вас куда угодно, да помогут мне боги.
