Глава 16
Моя коробка была самой большой и бант был самый яркий — безумного малинового цвета с золотистыми блестками, кружевом и огромным фальшивым стразом посредине. Ко всему этому подарок был обтянут белоснежной бумагой в мелкие розовые сердечки.
— Это мне? — недоверчиво уточнила я, удерживая в руках коробку. Несмотря на свои габариты она была очень лёгкой.
— Тебе, — улыбнулся Ник.
Мы сидели в гостиной, часы показывали одиннадцать вечера. Милка у ёлки обнималась с новенькой куклой Барби, комплектом к которой прилагался трехэтажный особняк со всей мебелью. При одной только мысли о стоимости этого великолепия у меня начинался нервный тик. По вытянутым лицам Дашки и Лёхи (последний уже опрокинул два бокала шампанского), я понимала, что их беспокоят те же мысли.
Подарки получили всё. Двоюродные братья гоняли по полу радиоуправляемые машины. Тети кутались в невесомые шелковые шали, дядям досталось по часам. Мама рассеяно перебирала дорогие тюбики косметической фирмы, которые едва помещались в огромную плетёную корзину. Фирма была хорошо известна в узких кругах столицы своей эффективностью и результативностью, а также космическими ценами на свою продукцию. Оставалось надеяться, что мама этого не знала.
Папе достался чемодан с инструментами какой-то немецкой фирмы. Не знаю какой, но флаг был точно немецкий. Дашка получила абонемент в известный спа-салон. Такой же конвертик торчал из корзинки мамы, но она его еще не обнаружила. Лёшка тоже получил в подарок какую-то карточку. Я не видела со своего места, но вроде бы из магазина бытовой электроники.
Андрей уехал почти сразу. Стоило нам с Ником, нагруженными подарками, войти в дом, как он демонстративно скривил нос и ушёл, хлопнув дверью. Родственники не сразу приняли хищника, и обстановка была более чем напряженная.
— Вы совершенно правы, мне не стоило отпускать Вику. Но она так рассердилась на меня, что любая попытка задержать, могла кончится плохо, — произнёс Ник. — Но я в любом случае виноват. Надо было узнать о прибытии Мээрин, прежде чем приезжать самим.
— А кто такая Мээрин? — сразу зацепилась за имя Дашка.
— Разве Вика вам не рассказывала? — Удивление у хищника получилось очень натуральным. — Мээрин моя бывшая девушка. Она недавно овдовела и решила вновь возобновить наши отношения. Против моего желания. Вик, я правда ничего не знал и родители, когда её приглашали, не думали, что всё так обернётся.
— Вика устроила сцену ревности? — недоверчиво переспросил папа.
— Нет. Она просто встала и уехала. Опускаться до склок не в её стиле. Да, дорогая?
И обстановка сразу разрядилась, а после того как были розданы подарки, стало еще лучше. Теперь пришла моя очередь раскрывать свой.
— Открывай же, — не выдержала сестра, которая еще не отошла от собственного подарка и жаждала запустить нос в мой. — Нам же все интересно.
Тяжело вздохнув, я принялась осторожно отлеплять бант от коробки. Тот не поддавался.
— Помочь? — невинно уточнил хищник, наблюдая за моими манипуляциями.
— Я сама, — буркнула в ответ.
На распаковку у меня ушло минуты две. Дашка уже едва не подпрыгивала от нетерпения.
Но открыв подарок, я увидела кучу белой мишуры и еще одну коробку, поменьше. Потом еще одну и еще… и еще. Казалось, что это никогда не кончится.
Через десять минут у меня в руках была совсем крохотная коробочка, размером с ладошку.
— Ой, мамочки, — прошептала сестра.
И я её прекрасно понимала, потому что поместиться там могло только одно.
— Ник? — сглотнув, произнесла я.
— Открывай, — улыбнулся он мне беззаботно.
Вокруг царила тишина, даже мальчишки перестали гонять на машинах, застыв рядом. И про новый год, до которого оставалось всего полчаса, тоже начали забывать.
— Ник, — уже громче повторила я и сделала страшные глаза.
— Боишься? Не ожидал от тебя такого.
— Открывай, дочка, — кивнула мама.
Глубоко вздохнув, я оторвала очередной бантик и открыла подарок, впившись взглядом в…
— Серёжки?
Я даже не знаю, какие эмоции испытала, когда достала усыпанные бриллиантами невероятной красоты серьги.
— Серёжки? — разочарованно протянула Даша.
— Сережки, — тихо вторила ей мама, в её голосе явно слышалось облегчение.
— Тебе нравится? — поинтересовался Ник, наблюдая за мной.
— Очень.
Я даже не пыталась обидеться на стоимость подарка. Главное, что не колечко. Это бы я точно не пережила.
— Давай помогу.
С его помощью мы вдели серёжки.
Напряжение схлынуло. Всё дружно вспомнили, что скоро Новый год и ринулись к столу провожать старый. Под смех родных, громкие пожелания и поздравления, звон бокалов, я тоже позволила пригубить себе шампанского, и под бой курантов мы встретили Новый год.
Потом всей гурьбой вышли на улицу запускать фейерверки и зажигать бенгальские огни.
Тёмное небо над головой окрасилось разноцветными огнями, а уши едва не заложило от громких выстрелов. Вздрогнув всем телом, я отступила назад, попадая прямо в заботливые руки Ника.
— Тс-с-с-с, — шепнул он на ухо, притягивая к себе. — Всё хорошо.
Снова накатила усталость.
Вернувшись домой, я попрощалась с родными и поспешила к себе. Вопроса о том, где будет ночевать хищник, ни у кого не возникло, а мне выяснять это не хотелось.
Душ принимать не стала. Быстро переодевшись, я забралась под одеяло, обняла подушку, пропахшую знакомым стиральным порошком, закрыла глаза и почти сразу крепко уснула.
Когда пришёл Ник, я не знала. Просто среди ночи внезапно почувствовала его тепло, сонно потянулась, утыкаясь носом в мужскую грудь и снова провалилась в сон, успокоенная его голосом:
— Спи, Вика, спи.
А еще кажется, я слышала, как беззвучно вибрировал телефон на тумбочке. Кто-то очень сильно хотел дозвониться до Н’Ери, пока, едва слышно чертыхаясь, он не выключил его.
Утром меня разбудил тихий голос Ника, который о чём-то едва слышно разговаривал по телефону, стоя у окна.
— Не знаю… нет. Я сказал, что нет… Это её право… Нет, не буду.
Я перевернулась на бок, изучая мужскую фигуру, которая сейчас отлично выглядела на фоне солнечного света, льющегося из окна.
Ник тут же обернулся, ловя мой сонный взгляд и мягко улыбнулся, отключая телефон.
— Я тебя разбудил?
— Ничего. Давно пора вставать. Кто звонил? — я осторожно села в кровати, поправляя одеяло на груди и подкладывая подушку под спину.
— Мама.
— Ясно, — безразлично кивнула и почесала затылок. — Который час?
— Около девяти.
— Когда ты уезжаешь?
Засунув телефон в карман джинсов, мужчина сел рядом со мной на кровать и склонил голову на бок, внимательно изучая.
— А я должен уехать?
— Разве нет? — ответила я вопросом на вопрос.
— Прогоняешь?
Я поджала колени, притягивая их к себе и обнимая.
— Ник, давай не будем всё усложнять.
— Мне показалось, что мы наоборот стали распутывать наши сложные отношения. Поговорили, встретили вместе Новый год.
— Тебе показалось, совместный вечер не может всё изменить.
— А ночь?
— Ночью я спала.
— Не понравился мой подарок?
Я осторожно коснулась серёжек, которые приятно оттягивали мочки ушей, и покачала головой.
— Понравился. Они прелестны. Спасибо. Тебе не стоило так тратиться. И подарки родным… Это было очень щедро и совсем не обязательно.
— Ты отлично это знаешь, что стоило, хоть и не обязательно, — Ник коснулся моей руки, которая лежала на коленях и осторожно сжал. — Мне приятно делать тебе подарки. Может, ты ждала другого подарка в бархатной коробочке?
— Нет, не ждала. И благодарна, что ты не совершил такую глупость. Колечко на глазах моей семьи, — я замолчала, отводя взгляд в сторону и изучая обои. — Это было бы совсем плохо.
Ник молчал секунд тридцать, а потом спокойно поинтересовался:
— Ты не веришь, что искренен?
— Ник, ты сам себя слышишь? За столь короткий срок влюбиться невозможно. Да, нам было хорошо в постели и если ребёнок есть… Чёрт, Ник, это не причина, чтобы звать меня замуж. Я не хочу так.
— По залёту? Думаешь, только в этом причина?
— Я ничего не думаю.
— Почему ты говоришь про короткий срок? Мы знаем друг друга два года.
— Какие два года, — тихий смешок и я покачала головой, высвобождая ладонь. — Чисто деловые отношения и только. Если бы не наследство и твой дядя, то ничего бы не было.
Странно, но Н’Ери не стал возражать. Замер на мгновение и кивнул.
— А ты права. Если бы дядя не затеял эту игру, мы бы так и жили каждый в своём уголке, прячась за стену, которую сами выстроили между нами. Ты ведь мне сразу понравилась, но я запретил себе думать об этом. И ты тоже…
— Ты оправдываешь его? Своего дядю?
— Нет, лишь констатирую факт. Не будь наследства, мы бы так и ходили вокруг да около, не решаясь сделать шаг навстречу друг другу.
Какой-то смысл в его словах был, но и соглашаться со всем было рано. Я не могла так просто забыть произошедшее, даже если бы захотела.
— История не терпит сослагательного наклонения, Ник. Мы не можем знать, что бы было на самом деле или не было.
— Ты передумала разговаривать с Кирком?
— Нет, не передумала. Предпочитаю знать правду, а не болтаться в потёмках.
— Тогда давай собираться? — вставая, произнёс он.
— Прямо сейчас?
— А чего тянуть? Чем быстрее узнаем, тем будет лучше.
Родители моим сборам и очередной поездке почти не удивились. За эту неделю я уже столько раз летала туда-сюда, что они даже привыкли.
— Опять туда? — вздохнула мама, бросая взгляд в сторону Ника, который дожидался меня у дверей.
— Да.
— Зачем, дочка? Я ведь знаю, что дело не в ревности. Они обидели тебя?
— Мам, — покачала головой, ведь знала, что мама никогда не поверит в сказку, придуманную Ником. — Мне надо туда.
— Кому надо? Ему? Вика, не стоит тебе с этим связываться. Не пара он тебе.
— Знаю, — я сжала мамину ладонь и ободряюще улыбнулась. — Всё будет хорошо. Я не позволю собой помыкать.
— Просто будь осторожна.
— Я скоро вернусь. Не успеешь соскучиться.
— Точно вернёшься?
— Да, — твёрдо ответила ей. — Точно. Устала кататься туда-сюда. Этот раз последний.
Всю дорогу мы с Ником молчали, перебрасываясь не значительными фразами, и только в самолёте я решилась задать свой вопрос:
— А какие отношения связывали З’Ерна и твою мать? Знаешь, создаётся впечатление, что он с ней флиртует. И фразы такие многозначительные.
— Родители познакомились благодаря ему. Мама была его помощником, отец приехал из резервации по делам. Она должна была помочь ему адаптироваться, а в результате всё закончилось бурным романом, печатью на звере и свадьбой.
— А З’Ерн?
— Тогда он был еще женат. Ты хочешь знать, был ли у них роман? — Ник откинулся на спинку кожаного кресла. — Не знаю. Как-то странно было бы спрашивать у собственной матери, спала ли она с моим дядей. А этот лёгкий флирт был всегда. И если отец его допускает, то нам нет смысла высказывать претензии.
— Наверное, ты прав.
Кирка З’Ерна доставили в городскую больницу Цюриха и выделили огромную палату. Поднявшись на пятнадцатый этаж, мы вышли в просторный светлый холл, поражающий сплошным белым цветом с небольшими островками свежей зелени.
— Ник? Вика? — при нашем появлении с дивана быстро встала Ольга Ивановна и тревожно застыла. — Вы здесь?
— Здравствуй, мам, — достаточно холодно произнёс хищник и я увидела, как тут же поникли плечи пожилой женщины. — Мы хотели бы поговорить с дядей. Это возможно?
— Сейчас ему сделают укол и будет возможно зайти, — тихо ответила женщина, комкая в ладонях платок. — А как у вас…дела?
— Плохо.
Женщина сгорбилась еще сильнее и посмотрела на меня.
— Я благодарна тебе. Что несмотря на случившееся ты согласилась приехать.
В ответ я лишь неопределённо пожала плечами, не зная, что следует сказать. С одной стороны, было её жалко, а с другой — обман так сложно простить.
— Отец где? — быстро спросил Ник.
— С Кирком. Сейчас выйдет.
Действительно вышел, быстро нас осмотрел и кивнул.
— Хорошо. Виктория, идём.
— А Ник? — я взглянула на хищника.
— Кирк хочет видеть тебя. Одну. Иначе разговора не будет.
— Иди, — Ник подтолкнул меня вперёд, было видно, что ему всё это не нравится, но спорить мужчина не стал. — Я буду ждать тебя здесь.
Идти было страшно, некомфортно и просто не хотелось.
«Мы ведь так не договаривались и почему Нику нельзя со мной? В чем причина такого решения? И что ждёт меня там за закрытыми дверями?»
Подозрительно и неловко. И вроде надо бы отказаться, развернуться и уйти, громко хлопнув дверью, ведь фактически они хотели этого разговора, а не я.
Но почему-то уходить не стала. Проснулось упрямство и какая-то безбашенность, которой до этого никогда не было.
— Хорошо.
Это было странно и даже немного ужасно, видеть только вчера здорового и сильного мужчину, а сегодня уже он был угасающим и бледным.
Огромная палата, очень светлая и просторная, панорамное окно на всю стену, цветы, расставленные около стены. Не хватало лишь шариков. Большое количество сложных сверкающих приборов, пикающих и отмеряющих жизнь этого когда-то сильного хищника.
Дверь мягко закрылась за моей спиной, извещая о том, что сейчас мы одни.
— Проходите, Виктория.
У него и голос изменился: стал глухим, надтреснутым и чужим.
Мягкий стульчик стоял рядом с кроватью. Я осторожно села, сложив руки на коленях, и заставила себя посмотреть в постаревшее лицо Кирка.
— Спасибо, что приехали.
— Вы хотели со мной поговорить?
— Там на тумбочке бумажка лежит. Листочек маленький. Возьмите его, Виктория.
Взяла, рассматривая ряд незнакомых цифр.
— И что это?
— Это телефон одного очень надёжного человека, — пояснил хищник, наблюдая за мной. — Ник уже сказал вам, что отказался от наследства?
— Да, — не стала отрицать я.
— Грозил пустить всё по ветру или отдать Берту? — спокойная улыбка коснулась сухих старческих губ. — Ведь может.
— Меня это не касается.
— Касается. Сегодня поверенный составил новое завещание, и я подписал его. Вы знаете, что предыдущее автоматически лишается силы?
— Да.
— Всё достанется вашим детям, — без обиняков произнёс он.
Я с силой сжала кулаки, сминая бумажку.
— Что?
— Отказаться вы не можете. Ни вы, ни Ник. Потому что не вам это, а детям, которые родятся в вашем союзе.
— А вы уверены, что они будут? Такая самоуверенность.
Тот посмотрел как на маленького ребенка и тяжело вздохнул:
— Ну раз нет, то уйдет на благотворительность. Об этом завещании знает ограниченный круг лиц. Так что всё в ваших руках, Виктория. Как только решитесь, наберите номер и сообщите этому человеку.
— Хотите меня купить?
— Хотел бы, сделал это два года назад. Я прошу лишь об одном, не говорите Нику ничего. Пусть это будет моим последним желанием. Желанием умирающего.
— Мне не нужны эти деньги, — еще раз напомнила ему.
— Я знаю. Но мы договорились?
Я была уверена, что никогда не воспользуюсь этим наследством, оно мне не нужно, но вот стоило ли скрывать правду от Ника?
— Лгать не буду, — в конце концов, подумав, ответила ему. — Если Ник спросит напрямую — скажу. Если нет, промолчу.
— Спасибо. А теперь зовите его.
— Кого?
— Ника. Вы же хотите знать, что натворил старый хищник, пытаясь вас свести.
— Да. Сейчас, — и бросилась к двери, пока он не передумал. — Ник…
— Что? — молодой мужчина стоял у стены, рассматривая картину, и при моём появлении тут же бросился вперёд. — Что случилось?
— Тебя зовёт, — выдохнула я.
Вернувшись в палату, вновь села на стул. Ник тенью застыл за спиной.
— Ну, здравствуй, племянник. Злишься? — усмехнулся Кирк и закашлялся. Было видно, как ему тяжело говорить. — И так вижу, злишься. Имеешь право. Прощение я у вас прошу. Некрасиво вышло, а ведь я хотел, как лучше.
— Зачем звали, дядя? — перебил его Ник, кладя руки мне на плечи.
— Знаешь, Ник, если бы ты не отказался от нас, не порвал все связи, всё могло сложиться по-другому.
— Я порвал? — сухо уточнил Н’Ери. — А мне казалось, что мне просто не оставили выбора, заклеймив уродом.
З’Ерн нисколько не смутился такого выпада и злости.
— Выбор ты сделал сам. От мира отрёкся и от быта нашего, решив стать таким как все люди. Ведь не знаешь, что я как глава рода прохожу специальный ритуал.
— Об этом я слышал. Отец рассказывал.
— И способности кое-какие, — продолжи Кирк. — Не магические, а те, что направлены на защиту рода и будущего семьи. Так, например, я вижу шаери и могу определить хищника, который её повстречал. В рамках своего рода, разумеется.
Я замерла на стуле, боясь даже дёрнуться лишний раз, а руки Ника вцепились в мои плечи и он тут же их убрал.
— Что?
— Ты ведь несмотря ни на что всё ещё остаёшься в нашем роду, не так ли? Два года назад, когда мы встретились, я увидел, как беспокоится твой зверь. Был бы ты… обычным хищником, сразу бы понял, что это значит. Но ты стал больше человеком, отринул наши традиции и не понял. Отказался понимать, запечатав чувства.
— А вы, значит, поняли? — сглотнув, спросила у него.
— Понял. И обрадовался. Видел, что связь не активированная и стал ждать. Узнать, на кого среагировал хищник, не составило труда. Я присматривался к вам, Виктория, собирал сведения и ждал, — он снова раскашлялся. — Воды. В горле пересохло.
Я подала ему стакан и снова замерла, ожидая продолжения.
— Спасибо. Я больше года ждал, не вмешивался, надеялся, что зверь возьмёт своё. И что получилось? А ничего. Ты помнишь наш разговор, Ник? Когда я как бы невзначай спросил, что будет, если бы встретил свою шаери?
— Не помню.
— Конечно, не помнишь. Для тебя это была игра, блажь, ты ведь всё давно решил и менять ничего не хотел. Приди я к тебе и расскажи о шаери, что бы ты сделал? Год назад ты сказал, что это глупости, которым нет места в твоей жизни.
— Не знаю. Это было… — растеряно отозвался Н’Ери.
— Гипотетически? Ты не думал, что это может быть правда? Возможно, но я не мог рисковать. А вы? — взгляд Кирка сосредоточился на мне. — Что бы сделали вы, когда узнали правду? Сбежали? Укрылись? Затаились? Молодёжь, вы готовы отказаться от самого великого и светлого чувства, потому что боитесь будущего и то, что может за этим последовать.
— Но ты не должен был скрывать это от нас, — сказал Ник. — Какими бы благими ни были твои намерения, ты не должен был так поступать.
— Я давал вам шанс, почти полтора года. А потом начал действовать. Тебя лишь надо было подтолкнуть, Ник. Твой зверь уже выбрал её. Именно тогда появилась Мээрин, слух об изменении завещания и прочее. На родителей не сердись, они знали очень мало и мне пришлось их убеждать. Но они любят тебя и хотели, как лучше. Это я поставил тебя в рамки и заставил играть по своим правилам. И тебя, Виктория, тоже. Шантаж Морозова был не самой лучшей моей идеей, зато качественной.
— А вино? — с трудом произнесла я. — Это тоже было необходимо?
Кирк устало прикрыл глаза и покачал головой.
— Нет. Это вне плана, крайняя мера, за которую мне стыдно. В тот вечер мне стало известно, что Берт обо всём узнал и помчался открывать вам глаза, Виктория. Поэтому и пришлось так поступить. Правду вы бы всё равно узнали, а так хоть есть ниточка, которая свяжет вас.
— Но всё равно это неправильно. Даже узнав о шаери и отказавшись от Вики, рано или поздно я бы вернул её, добился. Сам.
— Добился. Лет через пять или десять. Перестал гоняться за призраками прошлого, лелеять планы мести и стал жить настоящим. Вот только нет у меня этих лет, Ник. Нету. И где гарантия, что за эти годы Виктория не найдёт себе спутника, не выскочит замуж и не нарожает дюжину детишек? Я должен был быть уверен, что всё получится. Эгоистично? Ну и пусть.
— Вы играли нашими жизнями, — обвиняюще сказала я.
— Я глава и уже привык принимать сложные решения, направленные на благо семьи. И у меня получилось. Я вижу, как спокоен твой зверь, племянник. Значит всё было не напрасно.
— А вы не боитесь, что я сделаю аборт? Это ведь моё тело, моё решение.
Я сразу почувствовала, как за спиной напрягся хищник, но промолчал.
— Нет, Виктория, не боюсь. Я успел изучить вас и знаю, что на подобное вы не способны.
— Вы ничего не знаете обо мне!
— Возможно, вы сами мало знаете о себе, — спокойно парировал тот.
— Вам всё равно. Вы даже ни капли не раскаиваетесь в совершённом, — ответила ему едва слышно. — Наоборот, вы горды содеянным, тем, что сломали мне жизнь.
— Вика…
Ник хотел успокоить, но я стряхнула его руку с плеча, когда он попытался меня коснуться и продолжила:
— Мне ничего от вас не нужно! Совсем!
После чего встала и направилась к двери.
Дороги я почти не видела и очнулась только на первом этаже, стоя у какого-то фикуса в огромной кадушке.
— Вика? — Ник стоял за спиной, не решаясь подойти.
— Отвези меня домой.
— И что дальше?
— Не знаю, — призналась ему. — Мне надо подумать. Самой. Без тебя.
— Прогоняешь?
— Просто не хочу, чтобы ты на меня давил. Дай мне пару дней. Всего пару дней. А потом мы обо всём поговорим.
Снова тишина и едва слышное:
— Как скажешь.
