ГЛАВА 28

Сознание возвращалось медленно и неохотно, сопровождаясь монотонными ударами в голове. Почувствовав во рту привкус крови, я кашлянула, и виски пронзила острая боль. Видно, я в чем-то очень провинилась в прошлой жизни, потому как другого объяснения неудач в этой у меня нет.

Несколько долгих минут я просто лежала на спине с закрытыми глазами, борясь с волнами подступающей тошноты, которые накатывали и накатывали, как частенько бывает после любой телепортации, тем более такой резкой и неожиданной. А вслед за тошнотой нахлынули и другие, куда более неприятные ощущения. Нос защипало от мерзкого, ни с чем несравнимого запаха — запаха смерти и свежего мяса. Захотелось закрыться и ничего не чувствовать, и я уже было потянула руку, чтобы зажать нос, как вдруг поняла, что не могу пошевелиться. Руки оставались неподвижными, крепко зафиксированными в кистях над головой.

Я застонала, начиная приходить в себя. Все тело болело, затылок щипало после падения, и кости ломило. Медленно приоткрыв глаза, я снова зажмурилась. Слишком яркий свет, как в реанимационной. Где я? Пожалуйста, пусть это будет городская больница!

— О! — знакомый голос. — Вы пришли в себя? Прекрасно. Двое суток вы находились без сознания, я уже всерьез забеспокоился.

В горле пересохло и губы слиплись, но все же я хрипло ответила, не открывая глаз:

— Чтоб вы знали, мистер Морган, тринадцатый резерв не выдерживает телепортации!

От звука собственного голоса меня замутило еще больше. Не думала, что он будет похож на жалобный хрип умирающей.

— Я прекрасно осведомлен обо всех нюансах низших резервов, включая ваш, — поспешил успокоить капитан, — но все же посмел надеяться на более положительный исход. Увы, я не учел дальность телепортации, и вы надолго выпали из реальности. К счастью, не все так плохо. Я дал вам хороший отвар, который за час поставит на ноги… ну или нет. Это экспериментальное смешение ядовитых трав и лечебной магии. На всех действует по-разному, но летальных исходов на моей памяти не было.

Я разлепила глаза, с усилием переборов желание снова их захлопнуть. На потолке горели яркие люминесцентные лампы, замещая привычных багряных светляков. Стены в некоторых местах были безобразно обшарпаны, бежевая краска потрескалась и покрылась небольшой ржавчиной и черной слизью. Мне знакома эта слизь. От сильного выброса негативных эмоций часто появляется магическая субстанция, такая же черная и едкая. При жизни Ричарда весь дом был покрыт точно такой же желеобразной слизью.

Сделав судорожный вдох, я подняла голову и посмотрела на свои руки, прикованные путами к металлическому изголовью дряхлой кровати, пружины которой болезненно впивались в спину, оставляя после себя синяки. Никакого постельного белья, никакого матраса или подушки. Просто каркас кровати и старые пружины, почти древние. Я подергала руками, проверяя путы на прочность. Не разорвать. Первый резерв фиксировал запястья намертво, используя множество переплетений незнакомых энергий.

Я зажмурилась, не позволяя эмоциям взять вверх, не позволяя себе разреветься или чего доброго удартъся в панику. Нельзя. Я обреченно вздохнула, открыла глаза и с ложной решимостью повернулась к мужчине.

Внутри все дрожало от страха, и я лишь надеялась, что он этого не видит.

— Как вы себя чувствуете? — учтиво поинтересовался Стенли, в привычном жесте закидывая ногу на ногу. Капитан сидел рядом с кроватью на железном стуле и выглядел при этом так добродушно, будто я не помню, что это он меня похитил и затащил в портал, после чего я вырубилась на двое суток. — Пришли в себя или еще нет? Усталость? Недомогание?

— Кажется, я умираю, — честно описала я свои ощущения, борясь с тошнотой и головной болью. — Ненавижу порталы.

— Понимаю, — Стенли улыбнулся, с каким-то нездоровым любопытством осматривая мое тело и бешено вздымающуюся грудь. Дышать становилось все тяжелее, спертый мерзкий воздух сковывал легкие подобно смертельному яду. Пожалуй, этот его отвар доконает меня окончательно. — Нет смысла переживать. Как я и обещал, скоро все пройдет. Некоторые нюансы поистине уродских резервов можно вытеснить чистой полноценной магией.

Полноценная магия?

— Где мы? — я обвела взглядом небольшую комнату. Это точно ни управление и ни больница, а жаль. Здесь грязно, сыро, и все кажется каким-то заброшенным.

— Мы дома, Тэс.

— Дома? — растерянно переспросила я. — Не уверена, что у меня дома пахнет кровью и мясом, а еще стены в ржавчине и кровать с пружинами.

— Хорошо, — согласился Стенли. — Вы у меня?хома, — уточнил он.

— Я не изъявляла желания ехать к вам домой.

— И все же мне пришлось вас забрать.

— Спасибо, конечно, но не стоило себя утруждать, мне и в управлении было неплохо.

— Не сомневаюсь, но тем не менее вы здесь и нам нужно что-то решать.

— Решать? — от его предвкушающего голоса мне стало только хуже. — Может, не стоит ничего решать, а?

— Вы забавная, Тэс.

Я нервно усмехнулась.

— Ага, — слабеющим голосом подтвердила я, — мне это уже говорили и не

раз.

Стенли подался вперед, придвинул стул вплотную к кровати и сел ближе. Я скользнула взглядом по его бездонным глазам и тут же отвернулась, не понимая, схожу ли я с ума или это все на самом деле. Не может быть. Я не могу в это поверить. Просто не могу поверить, что все это происходит взаправду!

— А Ларк вам так доверял… — не знаю зачем сказала я, наверное, чтобы сдержать подступающие слезы.

Руки затекли, путы болезненно впивались в кожу, сердце вырывалось из груди, и при каждом слове виски пронзала тупая тикающая боль, но плакать мне хотелось не от этого. Я вдруг поняла, что все. Конец. Где-то внутри пришло облегчение — скоро меня избавят от боли, от унижений, предстоящих в стенах Обители, и от воспоминаний, что мешают спать по ночам, но вместе с этим мне захотелось разрыдаться во весь голос. Получается, я больше никогда не увижу Леннера. Скорее всего, та женщина с заднего сиденья патрульной машины не пропала… ее забрал капитан дневной стражи и передал на растерзание потрошителям, как и меня, как и всех остальных заключенных.

— Зачем? — уставившись неморгающим взглядом в потолок, спросила я. — Зачем вы это сделали?

— Это? — удивился Стенли. — Что «это», Тэс?

— Зачем вы помогаете потрошителям? Это ведь вы отключили барьер в изоляторе? Больше некому.

Неожиданный смех прозвучал очень обидно. Я не хотела знать, что его так развеселило, но следующие слова, сказанные с явным высокомерием, сами все разъяснили:

— Я не помогаю потрошителям, — он оскорблено покачал головой, — нет-нет-нет, как вы могли такое подумать?

Ничего не понимая, я повернулась к стражу.

— Я не помогаю потрошителям, — повторяя, убедительно заверил меня Стенли, — я управляю потрошителями, — с видом истинного фанатика заявил он. — Возрождаю древнюю расу — совершенную, превосходящую первый резерв и черную магию. Какой смысл плодить несостоявшиеся резервы? Без магии, без силы, без способностей — что эти резервы смогут дать для развития конфедерации? Какую пользу они принесут для потомков? Какими знаниями поделятся? Вот вы, — он прищурился, в его глазах промелькнула безликая тень помешательства, — что вы из себя представляете? Одной красоты недостаточно, чтобы иметь право на жизнь в нашем обществе.

Я застонала. Твою же мать… он еще и полный психопат. В прямом смысле этого слова. Фанатичный маньяк с манией к геноциду и огромными возможностями устроить этот самый кровавый геноцид на просторах южной конфедерации.

— Вы псих, — сквозь зубы выдавила я, уже чувствуя, что живой мне отсюда не выбраться, — чем вам не угодили безобидные резервы? Простые рабочие маги, которые не стремятся ни к власти, ни к войне. В отличие от вас и от вашего конгресса.

— Моего? — Стенли снова рассмеялся. — Вы спешите делать выводы, что простительно женщине с таким резервом, но конгресс уже очень давно пытается скрыть существование потрошителей. Мы не дружим с представителями конгресса, хотя когда-то общались с ними довольно плотно, пока у нас… — он задумчиво поджал губы, подбирая слова, — скажем так, некоторое время потрошители числились в составе конгресса, до тех пор пока наши взгляды на будущее конфедерации слишком разительно не начали отличаться от реальных планов представителей, и тогда они решили стереть нас со всех страниц истории.

— Неужели конгресс не одобрил вашу идею истребить все резервы? — фыркнула я, в очередной раз проверяя путы на прочность.

Стенли скривился в нехорошей улыбке. Я тут же дергать путами перестала и вообще замерла, осеклась под злобным, почти ненавидящим взглядом. Его ненависти хватит на убийство миллиардов магов.

— Простите, — спешно извинилась я, боясь разозлить его еще больше. Он и так меня должно быть ненавидит на чисто подсознательном уровне. — Я больше не буду вас прерывать. Пожалуйста, рассказывайте.

— Вы мне разрешаете? Какая прелесть, спасибо.

Стенли сложил на груди мощные руки. Не такие мощные, как у Ларка, но тоже крепкие, с накаченными мышцами, как и подобает капитану. Жилка у его виска нервно задергалась, выдавая его эмоциональную нестабильность, но в остальном страж оставался до невозможности спокойным и предельно вежливым. Эта такая игра? Поиграл с жертвой, а потом разрезал на куски и подбросил останки на магистраль? А я-то думала, что меня кремируют в Обители… Наивная.

— Без обид, Тэс, — Стенли постарался смягчить свои слова, но ничего не вышло. — Конкретно против вас я ничего не имею, речь идет в целом обо всех резервах, чей уровень магии недостаточен, чтобы существовать в нашем обществе. Вы только вдумайтесь — миллионы бездарных ртов, постоянно в чем-то нуждающихся. В помощи, в деньгах, в магии. Сами и палец о палец не ударили для развития своего резерва. Вы знали, Тэс, что любой резерв пластичен? И даже тринадцатый поддается обучению наравне с третьим или четвертым.

Я в замешательстве покачала головой. Он говорил это с такой уверенностью, с таким рвением, что я даже сначала засомневалась.

— К сожалению, вы говорите о невозможном, Стенли, — осторожно, видя его фальшивую гримасу на лице, возразила я, когда он дал мне шанс высказаться. — Любой резерв имеет определенные границы, за рамки которого нереально выйти, что доказано неоднократно. Любой маг, кто попытается расширить свой резерв, рискует лишиться самого дорогого — силы. Природа разделила людей на разные сословия. Кому-то досталось чуть больше магии, кому-то чуть меньше. — Я с мольбой уставилась на капитана. Глупо пытаться воззвать к разуму серийного психопата, но стоило попробовать. Все-таки на кону стоит не что иное, как моя жизнь. — Никто не вправе винить другого человека за его резерв, как и за цвет кожи, или за происхождение. Вы не выбирали свой резерв при рождении, вам могла достаться любая магия, как и мне, как и всем людям. Но, видите ли, вам повезло, — я улыбнулась, — у вас такая сила, что вы можете менять историю, служить в конгрессе, управлять и создавать невероятное из пустоты. Но представьте хоть на секунду… хоть на одну секундочку, что было бы, если бы вы родились с пятнадцатым резервом? Без магии. Без силы.

Стенли задумался, размышляя, после чего уверенно посмотрел мне в глаза и ответил так спокойно, так искренне, что у меня на голове зашевелились волосы:

— Я бы себя удушил. В утробе. Таким людям не место среди живых. Мы должны думать о будущем и создавать мир магов, а не отбросов общества, которые плодятся и плодятся каждый год. Я веду статистику уже очень давно. Вряд ли вы замечали, но почему-то именно низшие слои нашего и без того больного общества плодятся куда чаще нормальных людей.

Еще несколько тысячелетий и магия изживет сама себя. — Стенли откинулся на спинку стула и заскрипел зубами. На его лице отразилась неподдельная гримаса боли, словно сама мысль, что такое возможно, причиняет ему мучения.

Мне стало страшно.

— Стенли?.. — позвала я, а когда он обратил на меня внимание, взмолилась: — Тринадцатый резерв владеет магией визуализации. Оставьте нас в покое, прошу вас.

— То, что визуализацией владеете вы, не говорит, что ей владеют все остальные,

— непреклонно отрезал страж. — А что касается конкретно вас… у меня есть некое предложение, но о нем чуть позже.

Страж замолчал, разглядывая мое связанное тело. Что творится в его голове, когда он смотрит на беззащитную женщину, прикованную его магией к старой кровати с острыми пружинами? Нравится ли ему это зрелище или наоборот? Может, он испытывает извращенное удовольствие?

— Стенли? — я обратилась к капитану, когда в комнате воцарило молчание и гнетущая тишина стала пугать хлеще остального. В тишине рождались ужасные мысли… которые у меня не получалось заглушить, не начав разговаривать. — А вы умеете насылать проклятья?

Стенли нахмурился. Веселье в его взгляде я восприняла, как само собой разумеющееся. Да, я забавная и все такое, помню.

— Проклятья? — переспросил он.

— Проклятья, проклятья, — закивала я. — Хочу узнать, может меня кто проклял. Не может же так не везти одному человеку. Это либо проклятье, либо порча. Я уверена!

Улыбка на мужских губах с каждым моим словом становилась все шире. Сейчас скулы порвутся, если он не прекратит так надо мной ухмыляться.

— Ни проклятья, ни порчи на вас нет, — «обрадовал» меня Стенли. — И я с вами категорически не согласен. Вашему везенью можно позавидовать. Не каждому дано выжить в Обители, и уж тем более не каждый день маги, вроде вас, общаются со мной.

— И впрямь, — пробормотала я, даже не зная, то ли мне заплакать, то ли засмеяться. Навзрыд. — Небывалое везение. А еще меня в детстве змея укусила.

— Сожалею.

— Вот и Ричард так сказал, — я улыбнулась, ощущая укол безысходности, — «сожалею, что ты не сдохла, маленькая рыжая поганка». А я вот все думаю, поганки

— они ведь белые, да? — я посмотрела на изумленное лицо стража. На мой риторический вопрос он почему-то не ответил.

— Вы очаровательны, Тэс.

— Странно, что вы так считаете.

— Красота и резерв идут порознь.

Я отвернулась. Мрачные тени сгущались, холод цепкими лапками подобрался со всех сторон, и ощущение вдруг появилось, что я во сне. В абсурдном таком и страшном. И как назло этот сон почему-то не заканчивался.

— Полагаю, — прокашлявшись, Стенли вновь привлек мое рассеянное внимание, — пора переходить к делу.

— К какому еще делу?

Я настороженно проследила, как страж вытащил из кармана военного камзола амулет с черным магическим камнем. Нет! Не может быть! Это мой амулет! Точнее, это амулет Парка, но он подарил его мне, значит, теперь он мой.

— Откуда это у вас? — сердито спросила я. От страха сносило голову.

— Я решил, — Стенли самодовольно усмехнулся и тоже взглянул на амулет, внутри которого бесновалась черная магия, — что вам он больше не пригодится, как и отслеживающий чип, который вам вживили в Кримзес-Сити. Вас здесь все равно никто не найдет — хоть с чипом, хоть без него, хоть с заклинанием слежки, хоть с древним амулетом. Я об этом позаботился заранее, уж поверьте.

— Отдайте, — упрямо потребовала я, — это мое!

— Нет, не ваше. Амулет некроманта должен носить некромант. К тому же один раз я уже получал заряд некромантии прямо в голову, больше желания повторять данный эксперимент у меня нет. Хотя признаю, это было весьма и весьма неожиданно. Удивлять вы умеете.

Стенли покрутил камнем у меня перед глазами, а затем сдавил его в ладони, чтобы через секунду смахнуть на пол черную пыль, в которую превратился некогда сильный защитный амулет. Я плотно сжала губы в тонкую линию, выразительно глядя на капитана дневной стражи. Надеюсь, Парк его когда-нибудь задушит. Без магии. Просто возьмет и придушит голыми руками, пока тот не посинеет и не упадет замертво.

— Подождите… — и вдруг до меня дошел смысл сказанных им слов. Когда это Стенли успело ударить некромантией, запечатанной в амулет? Амулет сработал лишь однажды, когда мне угрожала опасность. Той ночью в парке Кримзес-Сити, когда невидимка затянул на моей шее аркан, а южанку утащило в пропасть несуществующее чудовище.

Невидимка! НЕВЕДИМКА! Я застонала в голос, пораженная своей догадкой. Невидимка — это же верховный маг под личиной давно покойного!

— О, господи! — у меня округлились глаза. — Это же вы! Всегда были вы!

Стенли повел бровью, не понимая, а я… я рассмеялась, истерично так, переходя

на сумасшедший хохот. Нет, Стенли не Йонас. Стенли в разы превзошел Йонаса.

— В чем дело, Тэс? — нежно спросил страж, касаясь моей затекшей руки своими пальцами. — Что могло вас так развеселить?

— Это вы меня преследовали! — не скрывая своего отвращения, я с ненавистью выплюнула слова прямо в его надменную физиономию. — Это вы пытались меня задушить! Причем дважды! Это вы были в парке Кримзес-Сити под личиной покойника, вы встретили меня в доме брата, а потом скрыли следы, чтобы Парк счел меня сумасшедшей и вернул обратно в Обитель. Это все вы! ВЫ!

Стенли еще с секунду выразительно смотрел на мое лицо, не произнося и слова, а затем я отпрянула, как только мужская тень покрылась голубоватым свечением, и вместо Стенли передо мной предстал невидимка. Тот самый, с моей визуализации, которую я рисовала для розыска.

Проклятье!

Я с трудом проглотила вставший поперек горла ком. Это он! Все время находился рядом с Парком, путал следствие, обманывал конгресс. Выключить камеры видеонаблюдения, проникнуть в изолятор, управление, исправительный центр и стереть все следы проще простого, когда ты капитан стражей столицы южной конфедерации.

Я скользнула взглядом по непропорциональным чертам лица, сальным, неровно обрезанным волосам, серым глазам с первым резервом, полным пальцам, похожим на жирные сардельки, которыми он провел вдоль моей руки и одним небрежным движением снял путы, милосердно даруя свободу.

— Черт! — я вскочила с кровати, пошатнулась. Тело затекло после двух суток непрерывного лежания на жестких пружинах. И я упала на колени.

— Ну что вы так разнервничались, сейчас поговорим, и, может, у вас появится шанс прожить очень долгую и счастливую жизнь, — снова своим голосом промурлыкал Стенли над моим ухом. — Я свято верю, что мы можем оказаться очень полезными друг для друга.

Придерживаясь одной рукой за стену, я почти поднялась на ноги, но капитан без усилий придавил меня обратно к грязному бетону, безвольно распластав под своим телом. Тяжелый, сильный, сумасшедший. Я закричала, забилась изо всех сил. Создала щит, но он тут же рухнул под натиском черной магии.

— Я верну путы, если не прекратите истерить, — пригрозил потрошитель. — Меня не интересуют бестолковые препирательства, я лишь пытаюсь договориться. Не мешайте мне быть милым и хорошим, прошу вас, — Стенли чмокнул меня в висок, — иначе ничего не выйдет и вы отправитесь к остальным.

Я остановилась. Понимая, что вырываться бессмысленно — легла на живот, прижалась лбом к бетону, судорожно придумывая все возможные варианты исхода событий. То, что я все еще жива, о многом говорит. Значит, убивать меня пока не планируют, что, конечно, плюс. Но я только что очнулась прикованная путами к кровати в каком-то странном месте, где в воздухе витает запах крови и мяса, что, безусловно, минус.

— Мистер Морган, — я прикинулась дурочкой и мило улыбнулась, когда Стенли поднялся на ноги и протянул мне руку, требуя подняться за ним следом, — может, поедем обратно в управление, а? Я даже на портал согласна. И никому ничего не расскажу. Честно-честно.

На меня посмотрели как на идиотку, но попытаться все равно стоило.

— А хотите, я вам заплачу? — с еще большим энтузиазмом предложила я, игнорируя его взгляд. Не могу же я не поторговаться за свою собственную жизнь? Вдруг проблему решат банально деньги. — На моем счету хранятся восемь миллионов штергов.

— Вы кого-то ограбили?

— Нет! Мой брат продал квартиру, — затараторила я, заметив смесь удивления и заинтересованности на лице стража. — Риелтор перевел все штерги на мой счет, там даже больше восьми миллионов, я просто не помню конкретную сумму. Брат надеялся, что эти деньги помогут мне нанять хорошего адвоката.

— Не помогли?

— Как видите.

— Очень жаль, — без капли сожаления произнес Стенли и кивнул на железный стул: — Садитесь, Тэс. Меня не интересуют ваши накопления. Я преследую благую цель, как и мои последователи. Очистить конфедерацию, поднять уровень магии, привести всех магов к единству. К тому же эти деньги могут вам понадобиться в дальнейшей жизни, если вы все же решите со мной сотрудничать.

Я рухнула на стул. Идею с выкупом придется забыть, что вполне ожидаемо, хоть и обидно.

— Давайте, наконец, перейдем к делу. — Стенли, рассматривая меня с высоты своего роста, пригладил белоснежные волосы, заправляя выбившиеся пряди. — Во-первых, вы живы только потому, что я считаю вас выгодным и достаточно привлекательным материалом, уж простите, из которого многое можно вылепить, если закрыть глаза на ваш резерв, что я на данный момент и делаю. Во-вторых, вы каким-то необъяснимым образом ладите со стражами, с которыми остальным приходится годами выстраивать более менее доверительные отношения. Основатель Обители? — он присвистнул. — Капитан ночной стражи столицы южной конфедерации? У-у! Я хочу вам поаплодировать. Можно?

Я покачала головой. Нет. Все не так. Нет. У нас никогда не было доверительных отношений с Йонасом! Я его ненавидела за всю ту боль, что он причинил в первые месяцы заключения, а он… хоть он и говорил, что давно лишился всех чувств… я знаю, что ему было меня очень жаль. Поэтому он помогал. Вот и все отношения. Жалость и ненависть. Не самый лучший коктейль для доверия.

— Боюсь, вы ошибаетесь, мистер Морган.

— И наконец, в-третьих, — не обращая внимания на мое возражение, продолжил он, — вы в состоянии поделиться недоступной для городских стражей информацией, если мы установим с вами некую связь. Вернетесь в Обитель и станете моим непосредственным и незаменимым связным. К сожалению, самая неприступная крепость во всем мире — это чертова Обитель. Изначально мы даже не подозревали, что она может принести столько неудобств в дальнейшем. Что ж, — он печалено вздохнул, — всем свойственно ошибаться. Однако я привык исправлять свои ошибки. Допуск на территорию Обители получает лишь Ларк раз в месяц, я не могу туда попасть без его ведома, как и любой другой патрульный страж. Эта их мера безопасности и отдельный свод правил в регламенте… хм. — Стенли сжал кулаки и от ярости побледнел. Свет в комнате замигал, и слизь стремительно начала разрастаться. — Все мои связные умирали слишком быстро, — не без раздражения сообщил он, — последний не продержался и месяца. И, разумеется, был невхож в покои основателей.

— Основателя, — буркнула я. — Одного основателя.

— Хорошо, — беспрекословно согласился Стенли, — одного основателя будет вполне достаточно.

— Что вы от меня хотите? — решила прямо спросить я, чтобы не мучиться в догадках. — Вы предлагаете мне сделку?

Стенли положил ладони на мои плечи. Снова! Остановился за спиной и вкрадчиво поведал о своих планах:

— Я хочу, чтобы вы стали моим связным, Тэс. Преспокойненько вернулись в Обитель живой и здоровой и снова прильнули к скрытному основателю. Подумайте. Ведь это лучше, чем патруль стражей начнет находить ваши останки по всему Нерону. Одна рука здесь, другая там.

Нервный смешок вырвался сам собой.

— Вы это серьезно? — от удивления я даже встала на ноги и развернулась. — Ни один из основателей Обители никогда не расскажет своих тайн заключенным, даже под пытками.

— Да, — Стенли выпрямился и окатил меня раздраженным взглядом, — вот только вы необычная заключенная. Я прочитал ваше личное дело очень и очень внимательно. То что вы живы после тех условий заключения, что назначил для вас конгресс, не может не вызывать восторга. Я преклоняюсь. Ну а в довершении своих догадок я с превеликим удовольствием переговорил со своими хорошо знакомыми стражами из Обители.

— И что они вам сказали? — его сальная улыбка меня насторожила.

— О! — Стенли театрально всплеснул руками. — Они меня очень обрадовали. Не каждый день я встречаю мага с тринадцатым резервом, способного решить кое-какие мои личные проблемы. Тем более женщину. С этой Обителью давно пора покончить. Она отделилась от конгресса более двухсот лет назад и ушла из-под моего контроля. Теперь ни мне, ни конгрессу до заключенных никак не добраться. Да и сами основатели не одно столетие подряд мутят воду и ведут себя крайне подозрительно. Что-то с ними не так, но я никак не могу разобраться, что именно… — Стенли задумчиво повел плечом, а затем улыбнулся и воззрился на меня.

— В любом случае, Тэс, я своими глазами видел, что вы сделали с Парком, поэтому полагаю, что с мистером Йонасом Раем у вас столь же теплые и доверительные отношения. Он — один из основателей и обладает всеми необходимыми мне знаниями, вам лишь остается быть послушной и покладистой девушкой для мужчины, который не слепой, и не идиот, и ценит женскую красоту, так же как и я, как и все маги нашего возраста ценят прекрасное. — Я испуганно ахнула, когда Стенли растворился в воздухе, оставляя после себя черный шлейф магии, и неожиданно возник за моей спиной, обнимая за талию и прижимая к себе. — Мне нужно не так много. Некая документация, засекреченная от конгресса, и кое-какие сведения о создании Обители. Ее стены состоят из необыкновенного минерала, вещества и магии, сущность которых никто из старорожденных и моих людей не может идентифицировать. Жаль, что в свое время я не поддержал идею создания Обители и не участвовал в строительстве. Но я искренне надеюсь, что узнать эти незначительные детали не составит для вас огромного труда. Так же будет крайне полезна любая информация, которой мистер Рай решит щедро поделиться со своей протеже. Любая, Тэс. Совершенно любая. Начиная с того, какой кофе основатель предпочитает пить по утрам.

Я опустила глаза, посмотрела на мужские руки, что бесцеремонно сжимали мои бедра и… стала медленно оседать на пол, теряя сознание. До Стенли не сразу дошло, в чем заключается причина моего внезапного порыва погрузиться в беспамятство, а когда все же дошло, менять личину уже смысла не было, я и так все видела.

— Прекратите! — возмущенно рявкнул он, подхватывая меня на руки. — Давайте обойдемся без обмороков, истерик и всего прочего. Я и так прождал двое суток, пока вы приходили в себя. Больше медлить нельзя. — Стенли усадил меня на жесткие пружины, насильно всунул в руки какой-то стакан и приказал: — Пейте, сейчас же.

Я закрыла глаза и отчаянно замотала головой, всеми силами желая выбросить из головы воспоминания о костлявых длинных пальцах, сжимающих мои бедра, и когтях… животных, острых, покрытых безобразной желтизной. Такими когтями можно запросто вспороть живую плоть и выпотрошить тело. Не когти, а закругленные лезвия.

И все-таки Стенли не человек.

— Пейте, чтоб вас!

Выпить зелье, а по вкусу это было именно зелье, меня все же заставили, при этом не особо интересуясь моим мнением. Я закашлялась, разлила половину содержимого на пол, а половину себе на колени, проглотив при этом несколько капель, но и этого оказалось достаточно.

Стенли удовлетворенно кивнул, забрал стакан и сел напротив, смотря на меня решительным взглядом, от которого впору потерять сознание, но я уже была и так напугана до предела, что смогла лишь забраться на кровать с ногами и прижаться к стене, ища спасения.

— Итак, теперь поговорим о вашей выгоде в нашей нетривиальной сделке, — Стенли стряхнул с камзола несуществующую пылинку. — Я освобожу вас от Обт’ели и позволю остаться с нами, как только вы выполните свою часть договора. Сколько времени вам на это потребуется? — он начал загибать пальцы.

— Месяц? Два? Несколько лет?

— Вся жизнь, — отозвалась я, затравленно рассматривая его вновь совершенно обычные мужские грубые пальцы. — То, что вы хотите — невозможно при всем желании. Мне жаль.

Изумрудные глаза яростно блеснули. Я поджала губы.

— Значит, повысьте уровень своего желания!

— Вы не понимаете, — попыталась вразумить его я, — любой основатель, а уж тем более мистер Рай, свернет мне шею, как только заподозрит неладное.

— В чем проблема? — так искренне недоумевал Стенли. — Будьте осторожней, подбирайте правильные слова, действуйте скрытно и втирайтесь в доверие. У вас это прекрасно получается, как и у меня.

— Это же Обитель! — застонала я. — Ничего не выйдет!

— Вас прельщает будущее жертвы?

— Нет.

— Но и помогать мне вы тоже не собираетесь?

— А смысл? Не вы, так мистер Рай убьет меня.

Стенли цокнул языком. Я уже видела, как его зрачки расширяются, видела, как на руках снова проступают когти, вытягиваются пальцы, бледнеет кожа, покрываясь отвратительными язвами и могильными пятнами, как у залежалых трупов.

— Если бы мистер Рай хотел вас убить — вы бы не сидели передо мной, — резонно заметил капитан, — у вас есть неоспоримое преимущество перед другими связными. Вот и используйте его. Никто не сможет за столь короткое время проникнуть в Обитель и втереться в доверие, никакая магия мира не поможет, когда речь заходит об этом проклятом заколдованном месте. Мне нужна помощь,

— Стенли изогнул бровь, изучая мою реакцию, — взамен ваша жизнь и место среди нас. Достойный обмен?

— Место среди вас? Это среди кого, интересно? — Я тяжело сглотнула. — Кто вы, Стенли? Не просто маг с первым резервом, ведь так?

— Я намного сильнее, чем просто маг с первым резервом, как и большинство старорожденных, — самодовольно сообщил страж, с чувством величия поднимаясь на ноги. — Не многие маги доживают до моего возраста, и не многие способны мыслить так же радикально, как я. К сожалению, конгресс отказался должным образом принимать старорожденных в новое общество и стер все упоминания о потрошителях со страниц истории конфедерации. Мы решили им не мешать. Пусть. Так даже лучше. Никто из нас не стремится к власти, мы лишь хотим привести конфедерацию к совершенству.

— Избавив ее от слабых резервов? — не могла не спросить.

Стенли кивнул, медленно обошел стул и облокотился на железную спинку.

— Само собой, но не только, это лишь малая часть наших далекоидущих планов, которыми я поделюсь с вами с превеликим удовольствием, но после того как вы вернетесь из Обители с интересующей меня информацией.

Обитель! Я закрыла лицо руками. Если я соглашусь, то это шанс выбраться отсюда, а там уже встретиться с Леннером и рассказать все о Стенли. Я нахмурилась. Все как-то подозрительно просто, что даже не верится.

— Мы заключим договор, — словно прочитав мои мысли, торопливо добавил капитан, пока я не успела размечтаться, — договор на крови, — уточнил он и широко ухмыльнулся, заметив весь ужас, отразившийся на моем лице. — Да, вы правильно поняли, Тэс. По условиям нашего договора вы никому и ничего не расскажете ни обо мне, ни о потрошителях, ни об этом разговоре. Иначе…

— Иначе ваша магия убьет меня на месте, — закончила за него, теперь понимая в чем подвох. Я не успею и заикнуться о Стенли, как магический договор, подкрепленный первым резервом и черной магией, вступит в силу и уничтожит меня. Я никогда о таком не слышала, но читала, что некроманты используют подобные договора, скрепленные кровью. Это же сумасшествие!

— Ну что? — Стенли нетерпеливо хлопнул в ладоши. — Сделка должна проходить добровольно, иначе она будет недействительна. Согласны? Или все же отправить вас домой?

— Домой? — жалобно переспросила я.

— Разумеется, но домой смогут вернуться лишь определенные части вашего тела, которые я сочту наиболее привлекательными.

Меня передернуло. Перспектива обрисовывалась какая-то уж совсем нерадостная.

— Хорошо, — сквозь зубы согласилась я, надеясь, что голос звучит убедительно,

— тогда сделка.

— Уверены?

— Уверена!

Стенли победно улыбнулся, а я с ненавистью покосилась на его кривые губы, приняв для себя решение, что всеми силами сотру эту гадкую улыбку с его лица. Не знаю как, но сотру! Или хотя бы постараюсь это сделать.

— В таком случае вы должны хорошенько отдохнуть. Для скрепления договора понадобится много магии с обеих сторон, поэтому продолжим разговор завтра утром, когда вы окончательно придете в себя. — Капитан, как сама галантность, подошел ко мне и выжидающе протянул руку, требуя подняться. — Идемте, я провожу вас в свой кабинет. Оставаться здесь одной… небезопасно.

И я даже не хочу знать, что скрывается за этим «небезопасно».

Нервно передернув плечами, я встала на ноги. Стенли хищно проследил за мной, вернул своим рукам прежний вид, и даже кожа у него снова порозовела. Толкнув ногой стальную дверь, страж вывел меня из комнаты в длинный, стерильный коридор с электрическими лампами на белом потолке.

— Где мы? — незаметно оглядываясь по сторонам, спросила я. В воздухе стоял все тот же невыносимый, спертый запах, но теперь к нему добавились резкие, непонятные, тяжелые и монотонные звуки, словно где-то поблизости работал какой-то огромный механизм.

Капитан сжал мою руку, положил ее к себе на локоть, увлекая меня в смежный, точно такой же стерильный коридор с множеством белых дверей, на которых кроме нумерации ничего не значилось.

— Это, дорогая Тэс, один из крупнейших заводов по переработке мяса во всей южной конфедерации, — Стенли подмигнул мне. — Пользуется популярностью, кстати. Никогда не слышали о «Стен»?

«Стен»? Слышала, конечно! Большая часть дешевой мясной продукции поступает как раз из этого мясокомбината, довольного известного и, на удивление, доступного для всех резервов, включая тринадцатый.

— Вижу, что слышали, — правильно понял Стенли мое задумчивое молчание. — Я польщен.

Я нахмурилась, теряясь в догадках. «Стен» — это сокращенно от Стенли? Но ведь этому мясокомбинату, расположенному на окраине Кримзес-Сити, почти две сотни лет, да и название его постоянно менялось. Никто и никогда не связал бы мясокомбинат с одним из капитанов столицы. Сколько же на самом деле Стенли лет? Если он как-то причастен к тем потрошителям, которые истребили пять резервов много лет назад, то ему сейчас как минимум переваливает за одно тысячелетие, что в принципе невозможно. Для этого нужно присвоить себе магию десятков, а то и сотен тысяч магов… хотя сколько тысяч резервов он уже поглотил? А сколько еще поглотит? Люди будут пропадать, пока потрошители не добьются полного истребления неугодных магов, в чьих жилах течет недостаточное для жизни в новом обществе количество магии.

— Стенли? — от неожиданной догадки меня затрясло. — А сколько вам лет?

— Три тысячи, если считать по-новому летоисчислению.

— Сколько?!

— Три тысячи, — терпеливо повторил он, распахивая очередные стальные двери с маленькими круглыми окошками. — Заходите.

И я зашла. Зашла и тут же зажала ладонью рот, развернулась и ринулась обратно в коридор, сдерживая то ли рыдания, то ли рвотные позывы. Стенли перехватил меня за талию, снова заталкивая в ярко освещенный механизированный зал, где на конвейерах вместо животного мяса… лежали люди. Много… очень много людей. И все мертвые, обнаженные и, возможно, расчлененные и выпотрошенные, как скотина на убой. На этих конвейерах должна быть свинина, говядина, в крайнем случае, куриные потроха… но никак не люди! Они тут что, из людей сосиски делают?!

Я не смогла вновь открыть глаза. Зажмурилась и, вообще, плотно закрыла лицо руками, а когда Стенли попытался меня впихнуть в зал и запереть на задвижку двери, я вцепилась в его камзол, всем сердцем желая телепортироваться отсюда на другой край света, даже если эта телепортация будет стоить мне жизни. Я не вынесу этот запах! Это слишком для одной меня!

— Идите вперед, Тэсия! — приказал капитан таким тоном, что ослушаться я не смогла.

Всхлипнула и, не отпуская его камзол, слепо пошла следом, жмурясь и зажимая нос. Дребезжания работающих конвейеров эхом отзывались у меня в голове, как и звук ломающихся костей, когда тела попадали в огромную чашу, наподобие адской мясорубки для переработки людей в фарш. Я не останусь здесь. Нет-нет-нет!

— Мясо! — через силу выдавила я, как только мы покинули убойный цех и зашли в чистый, светлый кабинет, который разительно отличался от той комнаты, в которой я очнулась. — Что вы продаете людям? Стейки из обычного животного мяса, ведь да? Там же свинина есть? Баранина или говядина?

Стенли с легкой снисходительностью покачал головой и указал мне на небольшой кожаный диванчик, над спинкой которого прямо в стену был вбит железный крюк.

— А я ведь… я ведь… я покупала ваше мясо! Вы что, кормите людей человечиной? — у меня по щекам потекли ручейки слез. Запах смерти стал ощущаться на подсознательном уровне. Мне казалось, что даже стены здесь впитали в себя отголоски смерти. — Вы сумасшедший?

Я посмотрела на мужчину — самовлюбленного, фанатичного психопата, который и бровью не повел при моих словах, только кивнул, подтверждая догадки.

— Человечина или свинина — какая разница? Низшим резервам не все ли равно какую гадость жрать? Вы настолько опустились, что опозорили само понятие магии. Любой резерв можно расширить, любой уровень силы растянуть и увеличить.

Меня сейчас стошнит! Так вот как потрошители утилизируют такое огромное количество пропавших людей! Пускают их на фарш! Я тихонько завыла, смиренно позволяя приковать одну мою руку к железному крюку. Не знаю, как бы скоро меня накрыла волна отчаянья, приправленная отвратительным запахом и осознанием всей трагичности данной ситуации, если бы вдруг не сработала рация Стенли.

— Где тебя носит? — голос Ларка, искаженный динамиками, прозвучал так неожиданно, что я подпрыгнула, устремила взволнованный взгляд на Стенли и… как закричала. В глазах потемнело от собственного крика.

— При желании вы и мертвых разбудите, — то ли сыронизировал, то ли на полном серьезе пожурил страж. Я тут же замолкла и в слезах поняла, что совершила глупость. Рация активна только в момент, когда отвечает Стенли, пока он этого не сделал, Ларк слышит лишь шипение на том конце патрульного канала.

— Эй! — я забралась на диван с ногами и попыталась выдернуть крюк из стены. — Куда вы собрались? — Стенли, не оборачиваясь, направился на выход, погасив свет и погрузив кабинет в кромешную темноту. — Вы же не оставите меня здесь одну? — у меня от страха затряслись руки. — Мистер Морган! — заорала я, но дверь уже успела захлопнуться за его спиной. — Вот черт! Черт.

Я рухнула на диван, судорожно создавая светляка у себя над головой. Чувствуя мой испуг, зеленоватый огонек, охваченный золотым свечением, нервно запрыгал под потолком, цепляясь за него своими черными тонюсенькими лапками и балансируя в комнате тусклый свет.

Несколько минут тихие всхлипы сотрясали мое тело. Радовало лишь одно — меня собираются использовать и только потом убить, а не сразу, как южанку. Вряд ли Стенли оставит в живых хоть одного мага с тринадцатым резервом. Скорее всего, он найдет способ обмануть кровный договор, если его правила вообще распространяются на потрошителей.

Когда дрожь немного успокоилась, а я сумела взять себя в руки и вытереть слезы, рывком села, осматривая кабинет, ища что-нибудь, что помогло бы мне отцепить крюк или хотя бы порвать путы. Кроме стола, бесполезной стопки бумаг, электрической лампы и высокого директорского кресла в кабинете ничего не было. Паника снова начала подступать к горлу.

— Так, — я растерла лицо руками, — думай, Тэс. Думай.

Я еще раз осмотрелась, уже более спокойно и внимательно. Тщательно взвешивая все возможные варианты, которых у меня, к сожалению, не так чтобы много. Путы в любом случае не снять, железный крюк из стены не вырвать, да даже если и вырвать, что дальше-то? Пойти разгуливать по заводу с этим крюком, где все кишит трупами и, я больше чем уверена, потрошителями? Нет — это безумный и, откровенно говоря, паршивый вариант. Нужно что-то такое… что-то такое…

Я задержалась взглядом на стопке с отчетной документацией.

В голову взбрела нелепая идея: а что если попробовать сплести практическую магию с магией визуализации? Сердце забилось быстрее, сбивая и без того неровное дыхание. А ведь может сработать! Приглядевшись к листам бумаги, я с взыгравшей надеждой слезла с дивана, вытянула свободную руку и попыталась зацепиться пальцами за край стола, который стоял слишком далеко от дивана, а путы слишком сильно стягивали правое запястье, не позволяя отойти от места заключения более чем на два шага.

— Ладно, — собираясь с силами, я повела плечом, разминая мышцы, — а ну-ка, миленький, иди сюда.

Мне потребовалось больше десяти минут, чтобы добиться хоть какого-то результата. Я искусала все губы и стерла запястье в кровь, когда, наконец, извернувшись, дотянулась кончиками пальцев до самого краешка стола и резко его толкнула. Несколько листов бумаги полетели на пол. Поймав один из них, я с болезненным стоном упала на колени, подползла к дивану и, забравшись на него, начала дуть на израненную путами, посиневшую конечность, надеясь, что мои стоны и всхлипывания никто не слышал.

— У-у-у… как больно!

Успокаивая себя, я сложила пополам чистый лист и оторвала от него небольшой кусочек.

Заклинание передачи… будь оно неладно. Сложные сплетения внешних энергий, большой расход резерва и применение практической магии — никогда раньше этим не занималась, разве что на последних курсах академии. Подобные заклинания передачи получались у Филиппа, но никак не у магов с тринадцатым резервом. Весь расчет на визуализацию, которая играет решающую роль в этом заклинании передачи.

Я глубоко вздохнула, приготавливаясь. Нужна краска или карандаш, либо мелок или ручка, подошел бы даже уголь… Но ни того, ни другого в кабинете не оказалось, по крайней мере, в доступных для меня местах. Значит, писать буду кровью. Бр-р. Выбор небольшой.

— Магия расширяет границы, — пробубнила себе под нос, прежде чем натянуть путы изо всех сил, позволяя им разбередить запястье и разрезать тонкую кожу.

Мой крик потонул в тишине. Обжигающая струйка крови ручейком побежала по руке, сочась из запястья и окрашивая путы. Наверное, Стенли все же меня слышал, но списывал все крики на ничтожные попытки призвать помощь. Как будто бы я не понимаю, что никто сюда не придет! Этот монстр сделал все возможное и невозможное, чтобы отвести от себя подозрение стражей. Господи! Да он старше Ларка на целые тысячелетия, не говоря уже об обычных патрульных стражах, которые уступают ему не только в силе, но и в стратегическом мышлении, резервах и происхождении магии.

— Ну, ничего, ничего, — клацая зубами, прошипела я, — еще немного.

Рассчитывая на то, что визуализация, которой я владела в совершенстве,

полностью окупит огрехи сплетений практической магии, я расправила оторванный клочок бумаги, и осторожно, стараясь не изляпать его сверх меры, размашисто вывела кровью всего одно слово:

«Стен».

Хотелось написать больше, но я сомневалась, что у меня хватит сил, чтобы передать даже такое крошечное послание, на которое и так придется истратить большую часть энергии резерва. В любом случае других вариантов я не вижу. Либо так, либо Стенли убьет меня, как только поймет, что никакую сделку я заключать не намерена. В отличие от него, я здраво отдаю себе отчет, что обмануть основателей Обители не получится даже ценой собственной жизни и при огромном желании.

Я вдвое свернула бумажку, сжала ее в ладони, а затем зубами сорвала с руки браслет — единственное, что осталось от Ларка, тщательно спрятанное от посторонних глаз под чарами его магии. Камни марэны хорошо сохраняют чужую энергию, надеюсь, что энергию некроманта они тоже успели в себя впитать в достаточном количестве, иначе ничего не выйдет.

— Итак, — я облизнула пересохшие губы и уселась на колени, закрывая глаза. — Что дальше?

Сжимая послание, написанное на обрывке бумаги, я мысленно создала в голове образ капитана ночной стражи, вспоминая все: глаза, губы, сильные руки, шрамы от меча и эмблемы конгресса на одежде, воссоздавая образ в самых мельчайших подробностях, чтобы уж наверняка. После чего сплела заклинание передачи, опираясь на подзабытые от времени теоретические знания, полученные на последнем курсе в академии, вложила в ладонь браслет, превращая его в центр связующего портала, и, почувствовав легкое жжение на кончиках пальцев, первый предвестник того, что все идет по плану, бросила загоревшееся синим пламенем послание в слабый временной поток, воронкой образовавшийся посреди кабинета. И вот по всем законам практической магии записка с посланием в эту же секунду должна была оказаться в ладони капитана ночной стражи, где бы он не находился, что бы не делал, а браслет пеплом осыпаться на пол, закрывая портал передачи… НО! Я так и знала, что одной визуализации будет недостаточно, нужна хорошая подготовка в практике, которая у меня напрочь отсутствовала.

Временной поток замерцал и потух, погружая комнату в былую тьму. Оторванный клочок бумаги с кровавым посланием закружился в воздухе, а браслет со звоном брякнулся на пол, и все драгоценные бусинки разлетелись по кабинету, забиваясь в щели, закатываясь под диван и замирая под суровым взглядом предводителя тысячелетних потрошителей. Я лишь успела схватить записку, и пока Стенли с ненавистью крутил между пальцами одну из бусинок, спрятала несостоявшееся послание под ремень брюк.

— Что это? — страж хмуро посмотрел на меня.

Стараясь успокоить биение собственного сердца, я через силу улыбнулась. Улыбка вышла жалкой, да и губы дрожали, что никак не сочеталось с той святой невинностью, которую я пыталась изобразить на лице.

— Марэна, — искренне поведала я, когда он наклонился, сгреб с пола несколько белых камней и поднес их на свет люминесцентной лампы. — Редкий минерал, добываемый элементалями конгресса в…

— Я знаю, что это такое! — огрызнулся Стенли, да так, что у меня пропало всякое желание впредь отвечать на его вопросы. — Я спрашиваю, откуда это у вас?

Только бы он не догадался о связующем послании. Я снова улыбнулась и не нашла ничего лучше, кроме как пожать плечами и начать косить под дурочку. Опасная тактика — понимаю, но на большее я была не способна, не после того, как зазря истратила треть энергии резерва. Обидно до ужаса, обидно, что ничего не получилось.

— Тэс? — Стенли смахнул с руки блестящие бусинки бриллиантов в окантовке марэны. — Что еще вы скрываете?

— Ничего.

— Вы говорите мне правду?

Внизу живота шевельнулся клубок страха.

— Да, — я слабо выдохнула и забралась на диван с ногами, в попытке избежать встречи с надвигающимся на меня капитаном дневной стражи, который при каждом новом шаге становился выше, и мышцы его — на руках, ногах, груди — подозрительно увеличивались в размерах. Настоящая чертовщина во всей ее красе! — Мистер Морган, у меня больше ничего нет. Совсем ничего! Правда! — Я задрожала, когда Стенли грубо выругался, видимо почувствовав ложь, ядом пропитавшую мои слова. Но я решила стоять на своем до победного. Не отдам записку. Нет! Это мой единственный шанс выбраться отсюда живой. — Видите! — я продемонстрировала ему запястье свободной руки. — Ничего нет! Только этот браслет, но его уже тоже нет. Я его выкинула! Разбила об стену.

Потрошитель прищурился, втянул носом воздух и замер. Я не успела толком понять, что происходит, как Стенли сгорбился, одежда на его плечах треснула, позволяя костям беспрепятственно деформироваться. Наверное, у меня шок. Иначе я бы уже изошлась сумасшедшим криком, или еще хуже — забилась в истерике, и в итоге вовсе потеряла бы сознание. Последний год, проведенный в Обители, настолько меня закалил, что вместо душераздирающих воплей ужаса, которые Стенли ожидал услышать, у меня вырвался только неоднозначный писк и глаз… задергался.

Стенли не человек! Теперь я убедилась в этом точно! Скорее, он монстр, или зверь, или живая мумия. Точно мумия! Бедный камзол капитана разошелся по швам и упал на пол, открывая отощалую грудь, выпирающие ребра и впалый живот. Его тело было как будто бальзамировано — желтоватая обвисшая кожа в рыхлых язвах на обрюзгшем лице, костлявые пальцы, исхудалые, как и все тело, облезлые редкие пряди вместо белоснежных волос и ноги… такие длинные ноги! Стенли больше не ходил. Он пружинил! Отталкивался от земли, сгорбившись и прижав руки к груди, чтобы они не казались такими огромными из-за длинных пальцев и смертоносных когтей. Но даже в таком, почти сложенном пополам состоянии, Стенли достигал двух, а то и трех метров, шаркая облысевшим затылком о потолок.

У меня перехватило дыхание. Не знаю, как только сердце не остановилось.

И этот человек столько времени работает на конгресс, дружит с Леннером и другими стражами, защищает граждан… Чудовище. Оживший забальзамированный труп.

— Тэс, Тэс, Тэс, — он осуждающе покачал головой. — Что ты наделала?

Я перевела взгляд на свое кровоточащее запястье.

— Путы… — заплетающимся языком попыталась оправдаться, — сильно затянуты… Вот и поранилась. Простите, я тут вам диван своей кровью запачкала. Надеюсь, все ототрется…

Хриплый смех, затем гневное:

— Не стоит, Тэс. Со мной играть не получится. — Его костлявые пальцы сжали лист бумаги, от которого я совсем недавно оторвала небольшой кусочек, и бесцеремонно сожгли. — Я не Ларк и не основатель этой проклятой дыры, и если ты еще хоть раз выкинешь нечто подобное, отправишься на конвейер к остальным, а я найду другого связного. — Капитан выразительно заглянул в мои глаза. Что-то в его взгляде напоминало того старого Стенли, которого я привыкла видеть… но совсем отдаленно. — Мы друг друга поняли?

— Хорошо, — смысла отпираться не было, поэтому я согласно кивнула, стараясь не моргая смотреть в нечеловеческое лицо тысячелетнего мага, чтобы казаться более убедительной. — Я вас поняла.

Стенли отстранился. Я облизнула пересохшие губы, даже не веря, что все обошлось одним лишь извинением, как вдруг когтистая ладонь ударила меня по щеке, исполосовав кожу и лишив жизненной опоры. От мощного удара я отпрянула назад и сползла по дивану на пол, начиная терять сознание.

— Никогда. Больше. Мне. Не лги.

Потрошитель, возвышаясь надо мной, вернул своему обличию привычный человеческий вид и носком сапога толкнул меня в плечо. Пока я корячилась на полу под его ногами, пытаясь забраться на диван или хотя бы выпрямиться, чтобы не сломать прикованную к крюку руку, он не прицеливаясь ударил меня по животу, чем незамедлительно отправил в вязкую пустоту, которая приветливо поглотила меня в своих объятиях, на время похищая сознание из ненавистной реальности.

***

Пришла в себя все в том же кабинете. Застонав от головной боли, я перевернулась на спину, с удивлением обнаружив, что путы сняты и запястье больше не кровоточит. Поднеся пальцы к щеке, я осторожно дотронулась до кожи. Раны от когтей тоже нет. Значит, Стенли решил проявить неслыханное милосердие и пожертвовать каплей своей магии, чтобы излечить меня. Хотя я больше склоняюсь ко второму варианту — пока ему нужно заполучить все знания основателей Обители, он ни за что не упустит такой шанс, как использовать меня, не привлекающую внимания заключенную, которая уже показала себя с лучшей стороны и смогла продержаться целый год в стенах самой охраняемой тюрьмы трех конфедераций мира. А если добавить к этому наши прошлые взаимоотношения с Йонасом, о которых Стенли знает лишь поверхностно, то я вообще ценный кадр в его глазах. Что ж. Пусть будет так. Это моя гарантия на ближайшее будущее.

Не зная, какое сейчас время суток — кабинет по-прежнему окутывала тьма — я медленно поменяла свое положение и встала на ноги. Г олова закружилась. Судя по тому, что дребезжащие звуки конвейера прекратились, сейчас ночь, ну или, по крайней мере, вечер. Ночью же ни один мясокомбинат не работает? Поэтому так тихо.

Ощупав руками брюки, я выудила свернутое пополам послание, написанное запекшейся кровью. Стенли настолько сомневается в моих способностях и ни во что не ставит тринадцатый резерв, что даже не стал изымать записку, предназначенную для Ларка. На секунду в голове промелькнуло нестерпимое желание разорвать этот клочок на малюсенькие кусочки и испепелить к чертовой матери, но я сдержалась, и вместо этого зажгла светляка, и упала на колени, терпеливо выискивая под диваном бусинки от браслета. Сдаваться я не собиралась, хотя в данный момент больше всего хотелось сжаться комочком на

диване и разрыдаться.

Отыскав несколько осколков драгоценных камней, я подошла к двери, подергала ручку и убедилась, что дверь заперта с той стороны. Подтащив к двери стул, я плотно прижала его, надеюсь, что эта ничтожная преграда, если не остановит, то хотя бы задержит Стенли на пару секунд.

Скептично осмотрев неустойчивую баррикаду, я махнула на нее рукой. Времени нет. И устроившись посреди комнаты, начала все с нуля. По новой визуализировала образ Парка, вплела тринадцатый резерв в открытие временного потока, с помощью неустойчивой магии и скудных знаний создала мерцающий портал в воздухе, изумившись своей гибкой памяти. В академии мы проделывали такие штуки с перемещением предметов во времени и пространстве. Стоит ли говорить, что у меня, как и у всех студентов, чей резерв превышал десятый, твердый неуд по дисциплинам, рядом с которыми обычно в скобках приписывается слово — «практика».

Через несколько часов у меня затекли ноги, и вокруг все неудержимо принялось кружиться, когда раз за разом портал закрывался, прежде чем послание проникало во временной поток. Во мне было слишком мало энергии, чтобы его расширить. Зарычав от бессилия, я ударила кулаком о пол, взвыла, подула на ушибленную ладонь и снова принялась за дело с самого начала. Визуализировать образ — открыть портал — создать временной поток — постараться протолкнуть бумажку с посланием в центр связующего портала. Для последнего не хватало энергии, для первых двух не хватало практики, но я все равно пыталась. Не получалось, я сбивалась, начинала заново. И так всю ночь. Пока за стенной вновь не заработала адская машина для убийства и переработки людей в мясной фарш.

Я сделала судорожный вздох и концом рукава стерла кровь, которая сочилась из носа. У меня не осталось сил, даже чтобы подняться и пересесть на диван. Сжимая послание, я в слезах смотрела на такого живого, почти не мерцающего капитана ночной стражи, который всплывал в сознании и проецировался в воздухе прямо перед глазами. И хоть в глубине души еще теплилась надежда, что я вижу его не в последний раз, что кроме этой дурацкой проекции у нас есть будущее, далекое от отношений стража и заключенной, я уже осознавала, что не выйду из этой темной комнаты, где стены пропитались запахом смерти.

К утру я почти не ощущала магии, она медленно выгорала, с каждой наивной попыткой перепрыгнуть через способности собственного тринадцатого резерва. Еще немного… и нулевой резерв мне обеспечен. Не хотелось бы умирать с нулевым резервом. Это даже как-то унизительно.

Опустив глаза, чтобы не видеть проекцию Парка, я полностью сконцентрировалась на расширении потока, пока магия не начала сжигать меня изнутри, недвусмысленно намекая, что резерв опустошен и пора бы остановиться, но нет, я, стиснув зубы, продолжала мысленно растягивать воронку энергии, увеличивая портал. В ушах стучала кровь, поэтому звуки работающего конвейера стали почти не слышны, но это меня даже немного порадовало.

Подняв голову, я взглянула на портал, огненные всполохи которого освещали всю комнату. Как красиво! Истинная магия всегда восхитительна!

Неожиданный спазм скрутил мое тело. Немедля я бросила послание прямо в центр огненной стихии и с ликующим хрипом проследила, как пламя проворно сжевало бумагу и, обуглив стены, погасло, а следом и осколки марэны вспыхнули, закрывая портал.

На моих бледнеющих губах заиграла торжествующая улыбка, и я начала медленно скатываться на пол. Магия расширяет границы. Да, теперь верю.

Почувствовав скачок энергии, который, должно быть, вихрем пронесся по всему заводу, Стенли ворвался в кабинет, но я уже его не видела, только военные сапоги, которые уверенно направились в мою сторону, и разлетевшийся на части стул. Вот тебе и преграда.

Комната померкла, окружающий мир перестал существовать, а вместо него меня стремительно заполнила странная, пугающая пустота, которая сочилась по венам, проникая в резерв. Так вот как на самом деле бывает, когда тебя покидает родная магия. Отвратительное чувство, чего уж тут говорить.

Темная воронка обморока затянула меня ровно в тот момент, когда по рации на связь вышел Парк… и я впервые услышала такой жесткий голос.