ГЛАВА 25
Ненавижу эту проклятую рацию! Только сегодня ночью поняла, как же сильно я ее ненавижу. Она способна выдернуть любого стража из собственной постели посреди ночи и заставить беспрекословно ехать в управление, потому что кто-то там, на другом конце патрульного канала, так сказал.
— Не уходи! — разочарованно захныкала я, прижимая к груди подушку и всматриваясь в черноту комнаты. Пламенный светлячок едва освещал темный мужской силуэт.
— Меня ждут в управлении.
— Не-е-ет. Сейчас же два часа ночи!
Леннер усмехнулся.
— Я ночной страж, милая, если ты не забыла.
Забудешь тут. Я упрямо поджала губы, уже ощущая холод, который подбирался к кровати. Оставаться одной не хотелось, особенно в таком огромном доме с оживленными трупами, но выбора, естественно, у меня не было. Все что я могла, так это лежать под шелковым одеялом и безучастно смотреть, как капитан стражей мечется по комнате.
Меньше чем за минуту Леннер полностью оделся, пристегнул к ремню шипевшую рацию и, склонившись над кроватью, посмотрел на меня.
— Ты ведь приедешь утром? — сонно протянув к нему руку, спросила я.
— Вечером, — он поцеловал тыльную сторону ладошки и, не задерживаясь, вышел из комнаты.
С тяжелым вздохом я рухнула обратно на подушки и с головой накрылась
одеялом.
Второй раз открыла глаза, когда в комнату пробивались яркие лучи дневного солнца. Поплескав в лицо холодной водой, я нацепила на себя одну из рубашек Леннера — моя одежда так и осталась лежать в погоревшем зале — и вышла в коридор в надежде найти что-нибудь съедобное, чем здесь можно подкрепиться.
Сбежав на первый этаж, я дошла до столовой и, еще не заглядывая внутрь, услышала незнакомые голоса и шум работающих инструментов. Вчера Леннер, решив не расходовать резерв, вызвал обычную бригаду мастеров, которая за неделю обещала все восстановить и привести прекрасный светлый зал в былой вид.
Побродив по первому этажу, я не нашла ни кухни, ни одной живой души, а вот неживая нашла меня сама.
Переборов себя, я остановилась около лестницы и с опаской взглянула на спускающегося ко мне навстречу старикашку. Какой же он жуткий! И эта его разлагающаяся кожа. Никогда бы не стала жить рядом с таким чудовищем, к тому же еще и мертвым. Некромантам не привыкать.
— Хг-р, — оживленный затормозил посреди лестницы и уставился на меня безразличными очами, в которых когда-то была жизнь… наверное. Я нерешительно помахала рукой в знак приветствия, на что это чудовище оскалилось на меня на удивление целыми, хоть и редкими зубами и зарычало: — Гх-х-р-р-р?
Я отступила от лестницы, решив не испытывать удачу. Никто не знает, что придет ему в голову, если он вообще способен думать и анализировать, но судя по всему способен и даже лучше, чем некоторые люди.
— Мне бы поесть, — четко разделяя слова, произнесла я, не совсем уверенная, что оживленный меня понимает, Леннер ведь говорит с ними на другом языке.
— Гх.
— Завтрак. — Я сделала вид, словно держу в руках ложку. — Понимаете?
Ням-ням. Нет?
Старикашка медленно спустился, прихрамывая на обе ноги. Я отшатнулась, но он лишь фыркнул и, низко поклонившись, скрылся за поворотом. Я растерянно посмотрела ему в след. И что это было?
Через четверть часа в комнату постучали. Открыв дверь, я увидела на пороге одного из оживленных. Молодой парень. Был. Когда-то. Сейчас это просто труп. Выдавив из себя нечто наподобие улыбки, я пропустила его в комнату, а сама спряталась за дверь, придерживая ее как щит. Оживленный принес завтрак. Костлявыми пальцами в атласных перчатках он переложил фарфоровые тарелки с овального подноса на прикроватную консоль и, повернувшись ко мне, оскалился. У меня нервный смех вырвался от его улыбки, а у него чуть зубы не выпали от переусердствова ния.
После завтрака я на цыпочках зашла в кабинет капитана стражи. Ничего не трогая из бумаг и не прикасаясь ни к каким документам, я с трудом выискала в распахнутом книжном шкафу тот самый толстый дневник из прошлого, который написал некромант во время перестройки конфедерации, и вернулась с ним в спальню.
Большую часть дня я провела за изучением кровавых ритуалов, которые в Кримзес-Сити я поспешно пролистывала, наивно полагая, что знания о воскрешении умерших мне никогда в жизни не пригодятся.
Первое, что стало более менее приятным открытием — у верховного некроманта оживленные имеют разум, некоторые импульсы в мозгу восстанавливаются под действием черной магии. Говорить они не могут, зато все слышат и анализируют, почти как дети. А едят они все же человечину… Где только Леннер ее берет? Плюс многие из оживленных обладают магией, тем же резервом, каким обладали при жизни, только сложные заклинания, которые требуют сплетений двух или трех энергий, они создать не в состоянии, поэтому пользы от этой магии практически никакой.
Рассматривая мрачные зарисовки оживленных, меня замутило. Видимо, разрезать человека, а потом заново сшивать оторванные конечности, чтобы вдохнуть в мертвое тело жизнь — не мое. Вот совсем. Интересно, Амалия тоже этим занималась до опустошения своего резерва? Как представлю, мурашки по коже.
— Эй! Хозяева! — веселый, почти мальчишеский голос вторгся в мои мысли, когда я только-только подошла к главам, посвященным Общине — или, другими словами, клану, или отдельной коммуне некромантов, что живут вдали от цивилизации по своим законам. Ни одна Община не подчиняется конгрессу. У некромантов своя культура, свои ценности, свой язык, своя религия. Зато теперь понятно, почему у Амалии с Леннером незнакомый акцент. — Тут хоть живые-то есть? Так. Второй этаж, налево. Ага! — обрадовался незнакомец прямо за дверью покоев Леннера. — Вроде эта. Все, парни, заносите!
В коридоре послышался нечеловеческий топот, словно стадо животных пробежало, а потом распахнулась дверь и в комнату один за другим начали забегать оживленные. Они торопились, кряхтели и прихрамывали. Каждый из них тащил в руках по виду тяжеленные коробки, ажурные пакеты, даже чемоданы на колесиках приволокли, и побросали все это посреди комнаты, сваливая вещи в кучу, хоть и аккуратную.
Я ошалело открыла рот, переводя ничего не понимающий взгляд то на фирменные коробки, то на бегающих туда-сюда оживленных, то на распахнутую дверь. Зрелище было бы смешным, если бы не было таким странным. Толпа мужиков вламывается к тебе в спальню и, пыхтя, затаскивает в нее какой-то хлам, бросает его на пол и бежит за следующим хламом, чтобы тоже его бросить посреди комнаты. И все бы ничего, если б хоть мужики были живые, но так нет же… мертвые. Интересно, это я свихнулась, или у них у всех разом в голове что-то переклинило?
Первые несколько секунд я в немом ступоре наблюдала, как гора коробок увеличивается, а оживленные продолжают бегать туда-сюда и мелькать перед глазами, но потом ко мне вернулся дар речи.
— Что, черт возьми, происходит?! — я захлопнула книгу и вскочила с кровати. — Что это такое?
Оживленные флегматично покосились на меня, словно услышали непонятный возмущенный шум, но так ничего и не ответили, зато откуда-то из коридора до меня донесся вполне живой мужской голос:
— Ваш новый гардероб, полагаю.
Что? Новый гардероб?
Я нахмурилась, накинула на плечи шелковое одеяло и неспеша вышла в коридор. А там, привалившись к стене прямо около двери, стоял высокий худощавый мужчина в деловом костюме с блестящими запонками, явно дорогими, и отменным парфюмом с приятным ароматом. На ногах лакированные ботинки с заостренными носиками, а на голове аккуратная шляпа, наподобие борсалино, черная, с загнутыми вверх полями.
Как только я выглянула в коридор, медовые, светло-золотые глаза, пропитанные четвертым резервом, с недоумением посмотрели на меня, точнее на одеяло, в которое я закуталась при виде незнакомого мужчины.
— Мисс Леннер? — отлепившись от стены, спросил одетый с иголочки маг. Часы на его руке сверкали россыпью бриллиантов.
Я подозрительно покачала головой.
— Нет, мисс Рейтли, — поправила я, не спеша подавать ему руку для рукопожатия, которое принято по регламенту. — А вы? Кто?
И как сюда попали? Защитное заклинание, наложенное на особняк, беспрепятственно пропускает тех, кому хозяин доверяет и разрешает войти. Стенли Ларк доверяет, значит, и этому типу тоже.
— Ах да, — незнакомец дружелюбно улыбнулся, приподнял элегантную шляпку и учтиво представился: — Мистер Клэхэр Саливан, мисс Рейтли. Модельер.
Красивая визитка с золотым тиснением перекочевала в мои руки. Модельер… Я задумчиво покрутила лакированную бумажку. «Одежда Амфрид. Прекрасное в тебе!» Знакомый логотип.
— В этих коробках одежда? — догадалась я, кивнув на пробегающих мимо нас оживленных. — Для кого? Для мистера Леннера?
Он не говорил, что ему сегодня должны что-то привезти. Или… может, он и не должен мне об этом говорить?
— Конечно, нет! — обиделся Клэхэр, внезапно приобнял меня за талию и потянул за собой в комнату. Я округлившимися глазами уставилась на мужчину. Почему все ко мне прикасаются? Я не переношу чужих прикосновений, уж точно не после Обители. — Это не просто одежда, мисс Рейтли, это настоящее воплощение искусства и утонченности. Оцените сами.
Модельер выпустил меня и, открыв одну из плотно запечатанных фирменный коробок «Амфрид», вытащил на свет элегантное черное платье, украшенное фактурной цветочной вышивкой, кристаллами, пайетками и мелкими драгоценными камнями. И при виде этого платья у меня что-то так в горле запершило и попить
сразу захотелось.
— Но это же платье! — изумленно констатировала я.
— Ну-у-у, да, — Клэхэр посмотрел на «произведение искусства», словно мои слова заставили его засомневаться, — платье, да.
— Зачем мистеру Леннеру платье?
У модельера глаз дернулся от моего вопроса.
— Полагаю, что платье предназначено исключительно для вас, — неуверенно произнес он, — для… хм… мистера Леннера размер неподходящий. Мы, конечно, можем расшить, но эти модели не подойдут для мужской комплекции, особенно для такой, как у мистера Леннера.
— А-а-а, — задумчиво протянула я, покосившись на платье, — вот как, значит.
Клэхэр расслабил галстук. Видя мою растерянность, у него капельки пота на лбу
проступили. Волнуется? Боится гнева капитана стражей, а заодно и представителя конгресса, верховного и некроманта? Понимаю. Я бы тоже боялась, если бы была на его месте и перепутала заказ для представителя конгресса.
— Не переживайте вы так, — поспешно успокоила его я, опасаясь, как бы у мужика приступ какой не случился, а то лицо у него пятнами уже начало покрываться и глаза нервно забегали. — Вы сказали, что это для мисс Леннер? — он кивнул. — Тогда берите все это и несите в комнату сестры мистера Леннера. Комната мисс Леннер где-то, — я неоднозначно развела руками, — где-то в доме, я точно не знаю, простите.
Я улыбнулась. Не думала, что Ларк так быстро забудет вчерашнюю обиду, с учетом того, что слова Амалии задели его до глубины магии, раз она так разбушевалась, но, похоже, я ошиблась. Сколько он денег потратил… боже мой… Амалии, должно быть, понравится.
— Но… — мужик совсем раскис, мне его даже жалко стало. Сгорбившись, он аккуратно сложил платье и вернул «воплощение искусства» обратно в коробку. — Но ведь мистер Леннер дал четкие указания по поводу доставки.
Я пожала плечами.
— Извините, вам лучше поговорить с мистером Леннером и еще раз все уточнить. Боюсь, я не смогу вам помочь и где комната мисс Леннер тоже не знаю. Я здесь просто… гостья.
Или как еще можно обозначить мой статус? Подруга мистера Леннера? Любовница? Это даже в мыслях звучит как-то смешно.
Клэхэр судорожно вздохнул. Достав из внутреннего кармана пиджака смартфон, он выискал в контактах нужный номер и, выждав пару секунд, решительно нажал на кнопку вызова и поднес телефон к уху.
Пока модельер вышагивал по комнате, кусая губы и слушая гудки, я осмотрела гору фирменных коробок с логотипом «Амфрид» и с любопытством заглянула в один из небольших черных пакетиков. Нижнее белье?! Леннер покупает нижнее белье для своей сестры? Да еще такое?! Ну… эм… ладно.
— Мистер Леннер? — модельер быстро затараторил от волнения. Не зная статус Леннера, я бы удивилась, а так… наверное, никто в здравом уме не ищет общения с капитаном стражей, за исключением других стражей или верховных. — Вы простите… Что? Я вас отвлекаю? Ох, я всего-то на секунду, на одну секундочку, не больше, вы только не переживайте.
Клэхэр зажмурился, а я покрепче закуталась в шелковое одеяло, невольно услышав часть разговора. Не припоминаю, чтобы Леннер позволял себе кричать в моем присутствии, конечно, если не принимать во внимание вчерашний неудачный завтрак, после которого мы почти весь день провели с ним в постели, наслаждаясь друг другом, а в перерывах изучая практическую магию и стихию огня.
Ну то есть, это я ее изучала, а Леннер показывал простецкие сплетения заклинаний и страдальчески закатывал глаза каждый раз, когда приходилось корректировать мою энергию.
— Тут произошло маленькое недоразуменьице, — все еще сжавшись и зажмурившись, продолжал быстро тараторить модельер, — вы неправильно заполнили бланк на доставку. Ой! То есть это у нас! Конечно же, у нас что-то напутали с вашей доставкой и… Да ну нет, ну что вы, глаза у всех на лице, а не на заднице… Да, понял. Вы правы. Конечно.
Клэхэр привалился к стене, обтирая фирменным платком лицо. Шляпка у него сползла на бок, да и разговор с Леннером получался какой-то неконструктивный. Клэхэр подлизывался, пытался все смягчить, а капитана это злило, как и то, что его отвлекают от работы. Через минуту крайне натянутого разговора я уже грешным делом решила, что Леннер сейчас сбросит вызов, и все коробки останутся лежать на полу в спальне до его прихода, как вдруг модельер перестал вздыхать и просиял.
— Ну вот зачем вы ввели меня в заблуждение? — Клэхэр перекрестился, убрал телефон в карман и с упреком посмотрел на меня. — Только зазря побеспокоили такого человека! Можно узнать ваше имя?
Червячок с нехорошей догадкой шевельнулся в голове. Да нет… нет! Не может
быть.
— Тэс, — сипло представилась я, прока шлялась и сказала громче: — Тэсия.
Модельер взмахнул руками.
— Прекрасное, — он послал мне игривый воздушный поцелуй, — прекрасное имя, мисс Леннер.
— Я не…
— Отлично! Расписываться нигде не нужно, мистер Леннер все заполнил за вас, — он перебил меня и с облегченной улыбкой переступил порог комнаты. — Если что не так, то моя визитка у вас есть. И, конечно же, спасибо, что выбрали «Амфрид», — Клэхэр дергано поклонился, с каждым новым словом пятясь на выход, — мы ценим всех клиентов. Особенно мистера Леннера! Так ему и передайте.
— Какого черта? — возмутилась я, но мой вопрос уже был адресован закрытой двери.
Мотнув головой, я пересмотрела с десяток фирменных коробок, просто чтобы убедиться… и да. Размер мой. Для Амалии слишком великовато. Но теперь возникает один единственный вопрос:
— Зачем так много?
Не говоря уже о стоимости. Насколько я помню, «Амфрид» — одежда не для всех. Миссис Фларгерман, директор школы прикладных искусств и визуализации, всегда отзывалась об «Амфрид» только с любовью, но она и зарабатывала на уровне верховных, обычные маги, вроде меня или Сандры, только слышали название этой фирмы, довольно популярной в определенных кругах, но ходить в платье стоимостью равной приблизительной стоимости однокомнатной квартиры в Арфине… Ух! Никогда не планировала примерить на себя однокомнатную квартиру вместо свитера.
Переодевшись в нечто схожее со сгоревшими вещами — в белую блузку, облегающие черные брюки и короткий приталенный жилет, я решила больше ничего не трогать. За два с половиной месяца, что у меня остались до Обители, я чисто физически, из соображений логики, не смогу перемерить все это, даже если буду переодеваться по три раза на дню, чего я, естественно, делать не буду. Через два месяца или даже раньше Леннер с чистой совестью сможет вернуть все обратно в «Арфин» и забрать свои штерги, потраченные впустую. А потратил он, думаю, немало.
Я глупо улыбнулась. Несмотря на бешеное расточительство, у меня внутри все потеплело. Леннер обо мне заботится? Переживает о моем внешнем виде. Как я себя тут чувствую, разгуливая по особняку в одной его рубашке за неимением собственных вещей? Это неожиданно, но чертовски приятно.
Забрав дневник, я спустилась в гостиную.
Капитан вернулся глубокой ночью. Застав меня спящей, свернувшейся комочком на диване около камина, он присел рядом, осторожно вытащил из моих рук дневник и развернул на той странице, где я оставила закладку.
— Быть некромантом ужасно, — хриплым после сна голосом сообщила я, на что Леннер неодобрительно покачал головой, пролистывая те главы, что я успела прочитать. А почитать там было что… — Все Общины устраивают ежегодные жертвоприношения? — я лениво приоткрыла один глаз, затем второй. — Выбирают самого слабого и разделывают его на алтаре смерти? И чаще всего это женщины. Они ведь слабее мужчин, так?
— Это часть нашей культуры, — отозвался Леннер таким тоном, будто говорил нечто само собой разумеющееся: — но тебе в ней делать определенно нечего.
Я не обиделась, но от резких слов недовольно поморщилась и, растерев лицо, села, поджав под себя озябшие ноги.
— А если я хочу узнать немного больше о вашей культуре? — я с надеждой закусила губу. — Совсем чуть-чуть. Ты расскажешь?
Некромант, откинувшись на спинку дивана, захлопнул книгу, и та моментально растворилась в его руках. Скорее всего, опять заняла свое законное место в рабочем кабинете.
— Зачем тебе влезать в некромантию, милая? — Леннер посмотрел на меня, сжавшуюся на другом конце дивана, маленькую по сравнению с ним, с тринадцатым резервом в изумрудных глазах, без знаний практической магии, со слабым владением энергией. — Некромантами рождаются, этот дар невозможно приобрести или изучить. Ты, к сожалению, в пролете.
Какая жалость, но разрезать тела и вступать в секту с извращенной, неподвластной уму религией в мои планы не входило.
— Я и не собираюсь изучать некромантию, — спокойно пояснила я, выпрямляя ноги и упираясь озябшими пальчиками в бедро стража. — Я собираюсь изучать тебя.
Леннер скептически повел бровью.
— И я хочу начать с Общины, — меня смутил его откровенно-насмешливый взгляд, но я продолжила: — точнее, с твоего пребывания в ней. В книге описано много ужасных вещей: про детей и про разные ритуалы рождения, отбора сильнейших и все такое, — я сглотнула, вспоминая кровавые картинки, которые впору показать специалисту по психиатрическим заболеваниям. — Это правда? — я обратилась к Леннеру. — Ты тоже это делал? Участвовал в ритуалах? Убивал детей? Слабых женщин?..
— Нет.
— Нет? — я удивленно распахнула глаза. — Точно нет?
Капитан рассмеялся.
— Ты как будто расстроилась. Неужели тебя огорчает тот факт, что я не занимался детоубийством в пору своей юности?
— Я просто думала, что все некроманты этим занимаются. По крайней мере, так написано в дневнике.
— Ты права, — согласился Леннер, — все, кто состоит в Общине.
— Но ты ведь состоишь в Общине.
— Я никогда такого не говорил.
— Раньше состоял?
— Это было очень давно. — Леннер пожал плечами. — Я покинул Общину в возрасте пяти лет, когда умерла моя мать, а отец предпочел начать жизнь заново уже с другой женщиной, нежели в одиночку тянуть на себе ребенка от первого брака. В пять лет конгресс принял меня в цитадель на обучение. В шестнадцать лет я заступил на службу и возвращаться в Общину уже не планировал. Пришлось изучать некромантию и язык мертвых самостоятельно. Сейчас я смотрю на мир иначе, чем большинство некромантов.
— Это было очень давно. — Леннер пожал плечами. — Я покинул Общину в возрасте пяти лет, когда умерла моя мать, а отец предпочел начать жизнь заново уже с другой женщиной, нежели в одиночку тянуть на себе ребенка от первого брака. В пять лет конгресс принял меня в цитадель на обучение. В шестнадцать лет я заступил на службу и возвращаться в Общину уже не планировал. Пришлось изучать некромантию и язык мертвых самостоятельно. Сейчас я смотрю на мир иначе, чем большинство некромантов. Убийство заведомо слабых членов Общины, в том числе детей, рожденных в нечистокровных семьях некромантов, меня не прельщает, — он нахмурился и добавил, — в отличие от Амалии. Смысл ее жизни заключался в Общине. До недавнего времени.
Я опустила глаза. Леннеру не повезло с отцом, мне с отчимом. У нас есть что-то общее.
— Вчера мне показалось, что Амалия хочет вернуться обратно в Общину. Почему ты ее не отпускаешь?
— Я бы с радостью, — он усмехнулся, — вот только некуда отпускать. Община не принимает членов конгресса, а после смерти нашего отца Амалия перешла под мое опекунство. Старейшины не делают исключений. И как бы ей не хотелось вернуться обратно, она теперь живет здесь, со мной. С ненавистным сводным братом, который настаивает на общепринятом образовании, а не на посиделках в кустах в компании оживленных и других недонекромантов, изучая недетские ритуалы убийства.
Я тяжело вздохнула, не зная, улыбаться мне или плакать. Филиппа никогда не заботило мое образование, как и местожительство, работа и самочувствие. Амалия еще мало, что понимает, но пройдет время, и она по-другому посмотрит на жизнь и на своего брата, который желает ей только лучшего. А Община… нечего там делать молодой привлекательной девушке! Это лично мое мнение.
— Ларк? — я подобралась к нему поближе. Капитан положил одну руку на подлокотник, рассматривая меня своим первым резервом, блестящим, с необъятной вселенной внутри, от которой у меня в груди каждый раз растекалось приятное тепло. Удивительно, насколько сильным может быть ощущение домашней близости от мужчины в военной форме. В той форме, которую я ненавижу каждой клеточкой своего тела. — Я уже очень давно хотела спросить про Амалию. Можно?
Леннер поморщился. Ясное дело, что у каждого человека существуют такие моменты жизни, которые никогда не вызывают желание с кем-то их обсудить. У меня тоже есть такие моменты — Ричард… Обитель… Тем не менее Ларк не отказал, а я подползла к нему поближе и тут же скользнула в нежное кольцо жестких рук.
— Спрашивай, — довольно холодно разрешил он, уже догадываясь, какую рану я собираюсь разбередить.
— Нулевой резерв.
— Это не вопрос, а констатация.
Хорошо.
— Почему у Амалии нулевой резерв? Не от рождения ведь?
Я замерла в ожидании ответа.
— Она выжгла свою магию, — ответил Леннер с огромной неохотой, почти сквозь зубы, — сама выжгла, сама виновата. Я пытался восстановить ее резерв хотя бы частично, но это бессмысленно.
— Сама выжгла? — опешила я. — Как можно выжечь первый резерв? Там же столько магии!
— Когда умер отец, Амалии было всего пятнадцать лет. В юности многие вещи ошибочно кажутся поправимыми, особенно когда ты живешь в Общине и каждый день наблюдаешь за взрослыми некромантами. Амалия решила, что у нее хватит сил вернуть отцу жизнь до того момента, как о его гибели узнают старейшины.
Бедная девочка. Совсем ребенок.
— Как ты понимаешь, Амалии не хватило ни сил, ни опыта, чтобы вдохнуть в мертвое тело подобие жизни, чему я, в общем-то, несказанно рад. — Леннер выдержал паузу. — Наш отец умер, его могла спасти медицина, которая в Общине не развита, но никак не бездумная некромантия. Оживить душу невозможно, только тело. Но, увы, это уже будет кукла, управляемая черной магией, а не живой человек.
Я тихо всхлипнула. Леннер прижался губами к моему затылку, зарываясь в пышные после душа волосы.
— Не думай об этом, — шепотом посоветовал он, когда я стерла непрошенные слезы с лица. Не могу представить себя на месте Амалии, это так тяжело, наверное невыносимо. Никто не должен лишаться самого дорогого, да еще в детстве, из-за глупой ошибки молодости. И ведь самое ужасное, что уже ничего не изменить и теперь ей всю жизнь предстоит провести с нулевым резервом, без магии в мире магии. — С тех пор прошло два года, она смирилась и сейчас старается это принять. Ничего, справится, нужно лишь время.
— Мне так жаль…
— Да. Мне тоже жаль, — капитан поцеловал меня в висок и, не выпуская из крепких объятий, поднялся на ноги. — Пошли наверх. Я устал и очень хочу спать.
Я вспомнила, что он не высыпается уже третий день и вообще спит урывками по два часа в сутки, и чуть ли не бегом отправилась в спальню, потащив его за собой. Спать! Определенно, спать! И как можно дольше, пока с такой работой он не довел себя до изнеможения раньше времени.
Десятки светляков загорелись при нашем появлении, освещая спальню непринужденным голубоватым свечением. Мой взгляд невольно наткнулся на аккуратно сложенные коробки посреди комнаты. А я про них уже совсем забыла…
— Придется расширять гардеробную, — задумчиво произнес Леннер, правильно соизмерив масштаб сего безобразия. — Либо строить еще одну.
— Зачем мне столько вещей?
— Можешь и дальше ходить в моей одежде. Я не настаиваю. В принципе, меня устроит любой вариант, какой выберешь.
— Просто мне жалко, что ты попусту тратишь деньги, — я смущенно улыбнулась, заметив, как страж нахмурился, и поспешно добавила, не собираясь его обидеть, — хотя я благодарна тебе за заботу. Правда.
— Это не забота, Тэс, — Леннер посмотрел на меня в упор, — это необходимость. Ты не можешь приехать в управление в одной лишь мужской рубашке, как и выйти на улицу полураздетая. Никто не оценит, поверь.
— А почему «мисс Леннер»? — тут же перевела тему я, решив, что нет смысла спорить. Мы смотрим на одни и те же вещи с совершенно разных социальных позиций. И с этим ничего нельзя сделать, кроме как принять. — Я думала, что это все для Амалии, она ведь сейчас единственная «мисс Леннер».
— Не совсем. Моя бывшая жена тоже носит фамилию Леннер, и некоторые родственники из Общины в том числе.
Жена… Я не заметила, как скривилась, и следующий вопрос сорвался с губ неосознанно, прежде чем я успела себя одернуть:
— Что с твоей женой?
— Не понял.
— Почему вы развелись?
Некромант потушил всех светляков, погружая спальню в приятный полумрак.
— Так иногда бывает, — прошептал он, подталкивая меня к кровати, — люди расходятся.
— Но…
— Т-с-с, — страж зажал мне ладонью рот и повалил на кровать, — обсудим это как-нибудь потом, не сейчас, пожалуйста.
Я перевернулась на спину, встретилась взглядом с невероятно выразительными глазами, ярко горящими в темноте, и… поплыла. Спать мне разом расхотелось и, судя по тому, как грубые пальцы медленно принялись расстегивать бриллиантовые пуговички на блузке, спать расхотелось не мне одной. И снова эта обезоруживающая улыбка, сводящая с ума, и губы, поцелуи, полные безграничной нежности, и хриплый шепот, от которого вся спина покрывается мурашками, заставляя извиваться на простынях, как никогда ощущая над собой тяжесть мужского тела, крепкие руки на своих бедрах и учащенное дыхание.
Засыпая, измотанная, обессиленная, подрагивающая после пережитого наслаждения, я впервые за всю жизнь почувствовала себя счастливой и кому-то по-настоящему нужной, кому-то, кто умиротворенно заснул рядом, намертво прижав меня к своему натренированному телу, уткнувшись носом в распущенные огненно-рыжие волосы и чуть слышно посапывая.
