ГЛАВА 24

Умиротворяющая тишина.

Я сонно поежилась, ощущая на своем теле чей-то продолжительный взгляд откуда-то со стороны. Вся кожа покрылась мурашками. Недоумевая, зачем меня вообще разбудили и так безбожно вырвали из объятий желанного сна, в котором реальность растворялась и одиночество чувствовалось не так явно, я перевернулась на спину и, растерев лицо, открыла глаза.

Через приоткрытое матовое окно в комнату проникал слабый дневной свет. Светляки мирно спали, прицепившись тонюсенькими черными лапками к потолку, и выжидали наступления ночи.

Я привстала на локтях.

— Доброе утро, Тэс. — Леннер сидел в кресле напротив широкой двуспальной кровати, положив руки на подлокотники и расставив ноги. Его задумчивый туманный взгляд неотрывно следил за моими полусонными копошениями.

Некромант выглядел спокойным, даже расслабленным, но очень уставшим. Черты прекрасного лица заострились, а правая рука то сжимала, то разжимала подлокотник кресла.

Просыпаясь, я боялась, что снова увижу перед собой Стенли, вдруг он задержался в особняке или зачем-то вернулся, но мрачного мужчину с устрашающими габаритами и в военной форме я была рада видеть куда больше, поэтому не смогла удержать идиотскую, почти счастливую улыбку, заигравшую на губах. Вот только Леннер не улыбался. Он смотрел на меня строго, почти жестко, без капли былого веселья или… заинтересованности.

— Привет, — улыбаться я перестала. Резко сев на кровати, притянула к груди шелковое одеяло и сжалась, не понимая, что случилось и почему в сапфировых глазах нет блеска. — Что-то не так? — не могла не спросить.

Леннер слабо улыбнулся.

— Все хорошо, — успокоил он, заметив, как я напряглась от его хриплого голоса, — просто немного устал. Только приехал из управления, еще даже не завтракал. Подумал, может ты составишь мне компанию?

Господи, он вообще спит? Третьи сутки уже без сна… нормальный человек не выдержит такой нагрузки. Загнется быстрее.

— Конечно, — я сползла с кровати. Леннер склонил голову набок, голубые глаза заблестели, рассматривая мою фигуру в лучах солнца. — Я только переоденусь. Сейчас… быстро.

Капитан заставил себя моргнуть и поднять глаза чуть выше, на мое лицо.

— Переодевайся, — кивнул он, — я подожду здесь.

Схватив брюки с рубашкой, я скрылась в ванной, неплотно прикрыв за собой матовую дверь. Расчесав спутанные волосы, я сполоснулась под душем, заплела длинную волнистую косу, привела себя в порядок и переоделась. Вернувшись в спальню, застала Леннера на том же самом месте. Он даже не шевелился. Совсем измученный…

— Готова?

— Да.

— Отлично, — тем не менее на ноги капитан поднялся решительно и с легкой улыбкой протянул мне руку, раскрыв ладонь. — Проголодалась?

На первый этаж мы спускались в тишине. Леннер ненавязчиво приобнимал меня за талию, направляя по темным коридорам в столовую. Кроме гостиной я насчитала больше десятка закрытых дверей, ведущих в жилые комнаты. Особняк по-настоящему огромный, с этим не поспоришь.

Столовая, или лучше назвать ее банкетным залом, с длинным столом, накрытым белой скатертью, и несчетным количеством высоких стульев в ажурных накидках, тонула в уютном дневном свете. На первом этаже большинство стен заменяло непробиваемое стекло с сапфировыми отблесками и вставками из камня марэны — не для красоты, скорее для защиты. Но вид на фазенду открывался поистине прекрасный, манящий своими летними красками. Мне даже захотелось прогуляться во дворе и лучше с фотоаппаратом, или даже с красками. Раньше я любила фотографировать, не говоря уже о картинах и визуализации. Но все это было давно. В той прошлой жизни.

— Доброе утро, Амалия, — Леннер подошел к своей сестре со спины и, наклонившись, поцеловал ее в затылок. Девушка вздрогнула и, завертевшись на высоком стуле, обернулась. Пустой, белый взгляд с полностью выцветшей радужкой вокруг зрачков сперва задержался на мне и только потом обратился к брату.

Я скованно улыбнулась, не ожидая, что завтрак пройдет в составе всех членов семьи Леннер. Амалия этого, видимо, тоже не ожидала, поэтому ее реакция мне была вполне объяснима, но не совсем приятна. Точнее, совсем неприятна. Захотелось поскорее уйти и не мешать тихому семейному уединению.

— А я могу приводить своих любовников в наш дом? На ужин там, например? — она сложила на груди тонюсенькие ручки. Дорогие браслеты с драгоценными камнями утяжеляли ее запястья. — Или любовниц? Я еще не определилась со своей ориентацией.

Леннер закатил глаза и сделал вид, что ничего не слышал.

— Познакомься, Амалия, это Тэсия, моя подруга.

Она усмехнулась.

— То есть это теперь так называется? «Подруга»?

Некромант бросил на нее короткий взгляд, и та подозрительно быстро замолчала, поджав губы и состроив недовольную рожицу.

— Это Амалия, — Леннер усадил меня за стол с противоположной от девушки стороны, — моя единственная и горячо любимая сестра.

— Привет, — как можно непринужденней поздоровалась я, стараясь не показывать насколько мне здесь неуютно. — Красивые камни, — я кивнула на один из ее браслетов, пытаясь разрядить обстановку. — Тебе очень идет.

Амалия нахмурилась и проследила за моим взглядом, после чего демонстративно сняла понравившийся мне браслет и выкинула его куда-то за пределы стола. Я молча проглотила обиду, только и услышав глухой стук, с которым бриллианты ударились о стену и разлетелись по полу.

— Амалия! — рыкнул Леннер. — Прекрати себя так вести.

Она изогнула аккуратную бровь.

— Не понимаю, о чем ты, братец.

Такая приятная девушка… сразу видно — дружелюбная. Я расправила салфетку на своих коленях, затем еще раз и еще, не зная, чем себя занять.

— Сколько тебе лет? — Амалия неожиданно прищурилась, до ужаса напомнив этим своего брата, только глаза совершенно другие и резерв не тот. — Прельщущая подруга Ларка была намного моложе. Ты старовата.

Капитан занял место во главе стола и, посмотрев на нервно дергающуюся меня, покачал головой:

— Не принимай на свой счет, Тэс. Амалия злится, что я не отпустил ее на один бестолковый праздник, где недонекроманты занимаются откровенной ересью во вред себе, поэтому теперь она пытается меня задеть. Ты здесь совершенно ни при чем. Не слушай.

Я понимающе кивнула и опустила глаза. Внутри все равно стало неспокойно, как-то тяжело, словно я не на своем месте. Амалия ведь не знает, кто я, да? Наверняка и про Обитель ей ничего не говорили.

— Я хочу есть, — девушка со стоном откинулась на спинку стула. — Ларк? Сделай что-нибудь. У меня нет никакого желания торчать здесь с вами. Я быстренько поем и пойду заниматься дальше своими убогими недонекромантскими делами. Не всем ведь спасать мир, как тебе.

Хозяин особняка два раза хлопнул в ладоши, негромко, но высокие двустворчатые двери тотчас же отворились, и в столовую забежали… ОНИ!

Больше семи человек. Больше семи трупов, оживленных черной магией! Сшитые лица, как старое одеяло в лоскутах, красные, покрытые пеленой глаза, выступающие челюсти, у двоих даже клыки. Прихрамывая, они, повинуясь приказу некроманта, вбежали в зал и начали расставлять столовые приборы, выкладывать еду и разливать чай. У меня сердце чуть не остановилось, когда один из них с урчащим стоном нагнулся и протянул мне салфетку, которая упала с колен на белоснежный мрамор с золотыми разводами. Амалия запрокинула голову назад и звонко рассмеялась.

— Не н-н-надо, — я неосознанно вскочила на ноги, — пожалуйста, лучше оставьте ее себе.

Я побоялась принимать что-либо из разложившейся руки низкорослого, почти облысевшего старикашки, который один раз уже приносил мне еду в гостевые покои. На самом-то деле я не видела — разложившаяся у него рука или нет, она до локтей была спрятана под черной атласной перчаткой, но то, что у него пальцы пришиты иллюзорными нитями, я прекрасно помнила.

— Хг-р! — старикашка, видимо, меня не понимал или просто проголодался, поэтому и ринулся ко мне, клацая челюстью и протягивая смятую в его руке салфетку. У меня подкосились ноги. Недолго думая, я выставила перед собой мерцающий щит, в который несчастный врезался и еще громче зарычал, пытаясь пробиться сквозь магическую преграду.

Некромант молча поднялся, отодвинул стул и подошел ко мне, отстраняя свое оживленное детище назад и разбивая черным пульсаром мой щит.

— Ар'шез! — строго приказал он старикашке, отчего тот, сложив салфетку, убрал ее в карман и, низко поклонившись перед Леннером, скрылся из виду.

— Сколько их в доме? — наблюдая за беготней остальных оживленных, спросила я. — Они ведь едят людей! Я где-то читала. И животных! Они могут слопать элементаля? — я испугалась за Кошмара. Он с вечера не появлялся. — Он же такой ма-а-аленький и беззащитный!

— Тэс… — Леннер подмигнул мне. — Не волнуйся. Мои оживленные не едят людей. Это всего лишь прислуга.

— Чем же они тогда питаются?

— Мясом, естественно.

Меня передернуло.

— Надеюсь, не человечьим?

В ответ на мой вопрос Леннер лишь неоднозначно повел плечом. Я оцепенела. Ну точно! Человечьим. Человечьим, мать их, мясом! Где он берет человечье мясо? Покупает на рынке вместе с брокколи? На развес?

Некромант, привыкший каждый день лицезреть разлагающихся трупов у себя дома, снисходительно улыбнулся и поцеловал меня в лоб. Черт! Да это ведь он их и сшивает! Своими руками!

— Идем, — Леннер легонько подтолкнул меня к столу, за которым надрывалась Амалия. От смеха. Может, со стороны это и смешно, но только не мне. Я до сих пор оживленных лишь на картинках видела, как иллюстрации к страшным преданиям о жертвоприношениях. И на покойников старалась не смотреть. Это жутко.

Когда я вернулась обратно, капитан приобнял меня одной рукой за талию, а свободной снял сверкающие крышечки с горячих блюд. Амалия в предвкушении растерла хрупкие ладошки и сразу принялась накладывать себе всего понемножку. Салат, рис с креветками, овощи.

Пока я гоняла толстую, аппетитную креветку по тарелке с рисом, думала о том, как же полулюди — ни живые, ни мертвые, скорее магические марионетки без души, смогли приготовить целый завтрак. Да еще такой вкусный. Получается, это заслуга Леннера. Сколько вложено магии в один труп? Чтобы этот труп не просто ожил, но и вел разумный образ жизни, знал своего хозяина, исполнял обязанности: готовил, разносил еду, скорее всего, еще и убирался. Дом-то огромный, а вокруг ни пылинки. Я покосилась на Леннера. Держа спину прямо, он разделывался с креветками и иногда следил за сестрой. Чего уж таить — Ларк потрясал своей мужественностью, любовью к строптивой сестре и непростым характером. Я хотела видеть себя рядом с ним. Разделять так каждый завтрак и ужин, разделять постель и все свободное время.

Капитан поймал мой взгляд.

— Невкусно? — осведомился он, заметив, что я совсем не ем, а наблюдаю за

ним.

Я смутилась. Вот если бы Амалии здесь не было…

— Спасибо, все вкусно, правда.

— Тогда ешь.

— Угу. — Не отводя взгляда, я опустила руку и медленно провела ладонью по его ноге. От неожиданности капитан напрягся, но тут же расслабился и коварно усмехнулся.

— Осторожней, мисс Рейтли. Вы играете с огнем.

— Я люблю огонь, мистер Леннер.

Некромант перехватил руку и резко положил мою ладонь на свою ширинку. Я задержала дыхание, когда почувствовала, как там все твердеет. Кожу на ладони защипало.

— Любите огонь? — почти шепотом переспросил капитан, когда я сжала ладонь, сминая жесткую ткань на военных штанах. В глазах Леннера заплясали черти, вроде и страшно, но так привлекательно, что я не выдержала и подалась вперед, села почти на край стула, упираясь в ноги стража коленями. — Бросьте, мисс Рейтли. — Некромант накрыл мою ладонь своей, широкой, в мозолях. — Огонь обжигает, — сообщил он на ухо, — а вы боитесь новых ожогов.

— Только не ваш, — прошептала в ответ, коснувшись губами его уха. — Ваш огонь согревает меня, мистер Леннер, и вы об этом знаете.

Некромант тяжело выдохнул, а рядом… рядом разбилась тарелка. Со звоном так, рьяно.

— Тащите тазик! — заорала Амалия, демонстративно выплевывая пережеванный омлет на пол. — Меня сейчас стошнит! — Она с раздражением выпрямилась и посмотрела на брата. — Побойся бога, Ларк! Я все еще здесь! Твоя несовершеннолетняя сестра.

Я зарделась и отстранилась, закрывая лицо руками. Стало стыдно за свое поведение. Что со мной такое творится?

— Не драматизируй, Амалия, — в отличие от меня, совесть Леннера не грызла. Он подозвал одного из оживленных и снова приобнял меня за талию, незримо защищая от любых кошмаров, но от его прикосновения мне стало только хуже. Все чувства обострились, и тот самый огонь, который обжигает, разгорелся внутри, в самом сердце. Пожалуй, я влипла… Как только может влипнуть девушка, влюбленная не в того мужчину.

Двустворчатые двери распахнулись, в зал вошел сутулый старикашка. Наклонившись, он убрал осколки фарфора, дочиста вытер мрамор и заменил тарелку Амалии.

— Довольна? — спросил Леннер, как только за оживленным захлопнулись двери.

Амалия фыркнула.

— Вполне, — она подцепила креветку и отправила ее себе в рот, — вот только… — ее рука задела новую тарелку, и та разлетелась вдребезги под столом, — я уже наелась.

— Амалия!

— Ларк!

Некромаьгт сжал вилку, отчего та превратилась в жидкую субстанцию и лужицей стекла по скатерти на пол. Девушка победно вскинула голову, специально провоцируя брата, добиваясь чего-то, о чем я не могла догадываться. Леннер с минуту смотрел ей в глаза, ожидая извинений, но так и не дождавшись, без эмоций произнес:

— Ты наказана. — Он стукнул кулаком по столу — энергетическая волна разбила все столовые приборы Амалии, подбросила их в воздух и сожгла. — Убирайся отсюда.

— Ой да, пожалуйста! — она вскочила, как обожженная, уронила стул и, гордо расправив плечи, двинулась в сторону выхода. Скорее всего, этого Амалия и добивалась с самого начала.

— И телефон! — окрикнул ее капитан. — Верни.

Амалия сделала вид, что не услышала, хотя строгий голос эхом разлетелся по залу, так что даже я подпрыгнула. Подойдя к двери, она взялась за ручку и, переступив порог, наткнулась на призрачную стену. Уж не знаю, видела ли она ее со своим нулевым резервом или нет, а я с тринадцатым прекрасно заметила всполохи магии в воздухе. Почти смертельный барьер, каким ограждена Обитель и здание изолятора.

— Выпусти меня! — уперевшись ладонями в стену, заорала Амалия. — Не хочу тебя видеть! Сам сказал, чтобы я убиралась.

Леннер поднялся. Оказавшись рядом с девушкой, он грубо схватил ее за руку, прижал к стене и, ощупав кричащее, бьющееся в плену тело, вытащил из кармана джинсов смартфон. Я отвела взгляд. Телефон разбился о стену, рядом с головой Амалии, которая почти захлебнулась в безумном крике. Какие-то микросхемы, дисплей, проводки и несколько кнопок упали к ее ногам. Это было жестоко, но показательно. Не только Амалия умеет ломать чужие игрушки.

— Ты монстр! Настоящий тиран! — завизжала она, царапая плотный камзол, почти разрывая его. Вот это истерика. — Второй телефон за месяц! Когда ты наконец от меня отстанешь?

Обнимая себя за плечи, я подумала, что неплохо было бы показать ее специалистам. Я не говорю, что она сумасшедшая или вроде того, нет, она нормальная, но на фоне нулевого резерва многое могло случиться. Тот же нервный срыв никто не отменял, особенно в подростковом возрасте.

— Прекрати! — рявкнул на нее Леннер, закрываясь одной рукой, по которой Амалия колошматила сомкнутыми в кулачки пальцами, нападая на стража, как злая

шипящая кошка.

— Ты все испортил! Забрал меня из Общины и насильно притащил в этот жуткий город, где я вообще никого не знаю, кроме твоих оживленных трупов! — девушка вывернулась и умудрилась ударить Леннера по лицу. На мужской щеке остались полосы от ногтей и тут же проступили капельки крови. — Я хочу вернуться домой! Хочу в Общину! Подальше от тебя, «папочка»!

— Я твой опекун и страж конгресса. К сожалению, ни ты, ни я больше не принадлежим Общине и уже никогда не сможем ей принадлежать.

— Мне плевать на твой конгресс!

— Амалия, существует закон…

— Я сказала — мне плевать! Ты не понимаешь? Я все равно уеду! УЕДУ!

Леннер перехватил ее руку, оттолкнул от себя, но она снова кинулась на него с

кулаками.

— Я здесь больше не могу. Не могу! Ненавижу этот город, этих людей! И тебя ненавижу! — надрывалась Амалия. Откуда в ней столько дури? — Некроманты не живут среди людей! Это не мой мир, а твой. Вот и подавись им! А меня верни обратно. Верни домой! Я не хотела с тобой никуда уезжать! Не дай бог, кому-нибудь заполучить такого брата как ты! Бедный твой полуторагодовалый сынишка, явно сам выбросился из окна, не выдержав такого мерзкого, циничного, жестокого отца! Ты даже не пытался его воскресить! Как, после всего этого, у тебя язык поворачивается называть себя некромантом? Отщепенец! Это я некромант, рожденный в Общине, а ты…

Истерика оборвалась. Амалия сдавленно захрипела, из последних сил хватаясь слабеющими пальцами за мощную мужскую руку, которая сжала ее шею и оторвала девушку от земли, подняв в воздух. Свет замигал. Стены задрожали. По всему полу, начиная от места, где стоял Леннер, побежали безобразные трещины. И я не сразу поняла, что этот полный отчаянья крик принадлежит мне:

— Довольно! Что вы здесь устроили?! — я схватила стул, замахнулась, вынуждая Леннера обернуться и отпустить Амалию. — Хватит! — когда стул разлетелся в щепки, а стальная рука инстинктивно сомкнулась на моей шее, заорала я, сотрясаясь от крупной дрожи. — Ты меня задушишь!

Амалия сползла по стене.

— Прости… Ларк, — прошептала она, пряча свое лицо в ладонях, — прости меня, пожалуйста, я не хотела этого говорить! Не хотела!

Я закашлялась, растерла горло, когда Леннер меня отпустил и отшатнулся на несколько шагов назад. На этот раз в его глазах не было привычной бездны… только ярость и боль.

Я всхлипнула. Непробиваемый страж закрыл глаза, и за какое-то неуловимое мгновение все встало на свои места. Свет в последний раз моргнул, и светляки снова засияли. Трещины на стенах прекратили разрастаться, намереваясь разрушить особняк до основания, и стремительно затянулись.

Опустив руки, я смотрела на капитана, который вернул своему лицу холодное спокойствие, и у меня по щекам покатились слезы. У него был ребенок? И он разбился? Выпал из окна… Как давно?

— Прости меня, Ларк! — Амалия сильно пожалела о сказанных словах. Она на коленях подползла к стражу и с мольбой сложила на груди руки. — Мне так жаль, Ларк. Очень жаль. Я ведь знаю, что это был несчастный случай, что няня недоглядела… Прости! Я никогда не хотела этого говорить, просто ты меня разозлил, а я сорвалась.

Леннер подхватил ее за локоть, без труда поставил на ноги, и достав из кармана свой телефон, всунул ей в руки со словами:

— Не подходи ко мне больше.

Амалия заревела.

— Ларк… — сквозь слезы простонала она. И уже никакого телефона не нужно.

Некромакт нагнулся так, чтобы их лица оказались на одном уровне и, несмотря

на внешнее спокойствие, гневно прошипел сквозь плотно сжатые зубы:

— Убирайся, Амалия! Чтобы сегодня я тебя больше не видел. Хотела телефон? Забирай! Все забирай и проваливай.

Он легонько ее оттолкнул, не применяя силы, но девушка едва устояла на ногах. Разревевшись до хрипоты, она аккуратно положила телефон на пол и выбежала из зала.

Леннер помедлил, смотря ей вслед, а затем перевел на меня свой ледяной, как будто мертвый, ничего не выражающий взгляд. Вот так сапфиры превращаются в лед. Я не могла пошевелиться, не могла вымолвить и слова. Я была так потрясена. До боли, до глубины души!

— Уходи, Тэс, — мрачнея, приказал страж. Не Леннер, страж. Мне казалось, что он даже стал выше и мощнее в несколько раз. Неземное преображение из нежного страстного мужчины в убитого горем отца. Волны импульсов ходили по его телу, не предвещая ничего хорошего. И вот как я могу оставить его одного? В таком-то состоянии. — Рейтли! — он передернул плечами, из последних сил сдерживая ярость — черную, как его магия, и такую же убийственную, как первый резерв. Светляки снова замерцали, пытаясь выровнять баланс первого резерва, который обычно их подпитывал, но сейчас и Леннер, и его магия находились на грани, и ни о каком балансе речи идти не могло. — Господи, женщина, убирайся отсюда! — он швырнул в меня энергетическим пульсаром, собираясь волной энергии откинуть к двери, но наученная горьким опытом Обители, я увернулась и на всякий случай загородилась щитом.

— Ларк, не надо… — немеющим голосом прошептала я, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Трещины снова появились на стенах. Иллюзия парящего неба под потолком рухнула.

Небрежным взмахом руки Леннер разбил мой щит и, приблизившись, дьявольски страшными глазами уставился на мое лицо. Сверху вниз. Жестко. Как будто намеревался ударить. Но я знала, что не ударит, поэтому не шелохнулась.

— Я хочу остаться один, Тэс, — чеканя каждое слово, повторил он, пугая своим напором и внушительной тенью, что отбрасывала его фигура. Самое время упасть в обморок, вот прям сейчас. — Я невнятно выражаюсь? Завтрак окончен. Уходи. Оставь меня одного!

Я прикусила губу и решительно покачала головой.

— Нет! — сделав для себя выбор, твердо ответила я и не без усилия провела ладонью по его щеке. Не ожидая этого, капитан дернулся, но я снова подошла и, наивно полагаясь на то, что меня не придушит неконтролирующий себя верховный маг, уткнулась лицом в широкую грудь, обняла его за талию и даже сквозь ткань камзола услышала бешеное биение сердца.

— Тэс… — сквозь зубы простонал Леннер. Я крепче обняла его. Напряженного, злого и настроенного на разрушение всего и вся вокруг. Мрамор под ногами треснул, потолок начал осыпаться, и комната разделилась на две части.

Не помню, когда в последний раз мне было так страшно. Особняк ожил, норовя похоронить нас под руинами своих обломков. Вокруг посыпались камни, стены заскрипели, лопнули стекла. У любой магии есть обратная сторона. Иногда она принимает разрушительный характер, особенно если силы слишком велики.

— Ларк, пожалуйста, хватит! — Я сжалась, зажмурилась, но не отступила. Если суждено умереть, то лучше так. Некроманту ничего не будет, а тринадцатому резерву из-под обломков вряд ли удастся выбраться. Это я точно знаю. — Тебе придется реконструировать особняк, если не остановишься, — пробормотала я, судорожно цепляясь руками за военный камзол.

Леннер тяжело вздохнул, наклонился, прижался губами к моим волосам, не произнося ни слова. Его магия вихрем сносила все на своем пути, ни перед чем не останавливаясь.

Я приоткрыла глаза и заорала. Не вслух, конечно, где-то внутри себя. Столб пыли, мертвые светляки на полу и короткие разряды молний прямо рядом с нами. Это было слишком для меня, человека, далекого от практической магии. У Ричарда не было такой силы… И слава богу, иначе я бы не дожила до сегодняшнего дня. А теперь рискую не дожить до вечера. Я снова зажмурилась. Одно из панорамных окон треснуло и взорвалось, нас накрыло снегопадом из мелких блестящих осколков.

Даже в волосах запуталось стекло.

— Ларк?.. — теперь бы я уже никуда не ушла, даже если бы захотела. Слишком поздно. Стоит только отойти от виновника катастрофы, как меня сомнет его магией.

— Ларк, ты знаешь… мне страшно, — призналась я, обнимая его крепче, пытаясь слиться с напряженным, рельефным телом. — Очень страшно. Очень-очень страшно! Давай уйдем?

— Тебе же нравился огонь, Тэс. — Хриплый голос вкрадчиво прозвучал у самого уха. — Чувствуешь, как он согревает?

Леннер резко крутанул меня за плечо, прижал к своей груди спиной, заставляя от ужаса распахнуть глаза и поддаться панике.

— Мы сгорим… — кожу обожгли языки пламени. — Что ты творишь…

Комната полыхала. Огонь не доставал до нас, но поглощал все вокруг. Стены

покрывались копотью, становились черными и безобразными. Запахло гарью и чем-то паленым.

— Не нравится? — осведомился Леннер и подтолкнул меня вперед. Пламя расступилось. — Неужто не греет?

— Обжигает.

Страж одним взмахом руки восстановил ту часть стола, что пострадала меньше всего. И с напором шагнул вперед. Под ногами захрустело стекло. Мне пришлось облокотиться на столешницу, чтобы не оказаться раздавленной. Леннер нагнулся ко мне, наши взгляды встретились — один дикий, с отражением неистового пламени внутри, второй — испуганный, но решительный. Кривая усмешка обозначилась на мужских губах, и некромант открыл рот, собираясь снова что-то сказать, судя по всему что-то грубое и возможно обидное, но я не хотела это слышать. Я прекрасно понимала, что сейчас в нем говорила магия, а не он сам, поэтому притянув его за воротник, поцеловала, не позволяя меня обидеть.

— Зачем ты это делаешь? — Леннер взвыл, его ладони уперлись в столешницу, и она заискрилась, начала плавиться. — Почему не хочешь уйти? Уходи! Я разрешаю!

— Никуда я не пойду! — не отпуская воротник, потому что боялась остаться одна посреди адской сковородки, закричала ему в лицо. — Либо уйдем вместе! Либо я остаюсь здесь. С тобой.

— Ты идиотка.

— А ты, придурок, сейчас нас здесь погубишь.

Капитан рассмеялся, его рука коснулась моей рубашки, и волна огненной энергии сорвала пуговицы, распахнула жилет, обнажая меня по пояс. Я вздрогнула и вцепилась в его плечи, обняла его бедра ногами. Царапающий смех перешел в тихий стон, и Леннер впился в мои губы, напористо, но не жестко. Страстно. Я выгнулась. Пламя пожирало комнату, создав вокруг нас плотное кольцо из огня и дыма. Это было так страшно, что в какой-то момент танцующие языки живой пламенной магии стали завораживать. Леннер за косу притянул меня к себе, оставляя поцелуи везде, куда только мог дотянуться. Его губы были повсюду, и каждое новое касание к коже порождало стон, который срывался с моих губ и тонул в звуках убийственной магии.

— Ты сводишь с ума, — зарычал Леннер, роняя меня на спину, разрывая одежду, полностью обнажая.

Услышав его хриплый, пропитанный страстью шепот, я поняла, что больше не могу. Не выдержу ни секунды. Хочу его сейчас! Он мой. Только мой! Мой мужчина. Мой капитан. Мой.

Непослушными руками я потянулась к его брюкам. Расстегнула пряжку, ремень, молнию и почти сразу ощутила, как огромный, напряженный член проникает в меня, наполняет изнутри.

— Ларк! О… Ларк!

Леннер заткнул мне рот поцелуем, вдавив в жесткий стол своим телом, не давая пошевелиться. Я запрокинула голову назад, надрываясь в беззвучном крике. Сумасшедший ритм, с которым страж вонзался в мое тело, заставлял задыхаться и царапать его кожу. Неспециально. От переизбытка эмоций, которые, казалось, я не в состоянии вынести одна, не разделив их с кем-то.

Почувствовав мучительно-сладкий спазм, я закричала, выгнулась дугой, прильнув чувствительной грудью к камзолу. Перед глазами плыло, и тело билось в непрекращающейся судороге.

— Останься со мной, — начиная постепенно успокаиваться, попросил Леннер, прижимая к себе мое обмякшее тело. — Хочу, чтобы ты осталась со мной навсегда.

— Это невозможно, — чуть ли не в слезах ответила я. — Обитель…

— Разберемся.

Он вышел из меня, провел головкой члена по горячей промежности, а затем снова вошел, изменив угол проникновения. Я уперлась коленями ему в грудь, сжимая ноги, что позволило Леннеру погрузиться в меня полностью, до самого конца.

Я не заметила, в какой момент пламя погасло и дом перестал рушиться, но когда зал наполнился моими новыми криками, огня уже не было. Только в голубых глазах сохранилось пламя, напоминая о былом срыве, который за считанные секунды превратил прекрасный зал в черное выжженное пепелище.

Кончив, Леннер, не выходя из меня, развернулся, присел на край стола, позволяя мне навалиться на свое тело и обессилено повиснуть на нем, уткнувшись носом в шею.

Мы были перепачканы в саже. В моих волосах все еще торчали запутавшиеся между волосинками осколки стекла, но чтобы их вынуть, у меня банально не хватило сил — я едва дышала, и между ног все пульсировало.

Леннер держал меня до тех пор, пока возбуждение не улеглось, и я не расслабилась. Затем снял с себя камзол, поднялся, накрыл меня и начертил в воздухе знак…

— Нет! — я остановила его руку, не давая закончить метку телепорта. — Только не телепортация. Я ее не переношу.

— Как скажешь, — согласился он, прижимаясь улыбающимися губами к моему виску. — Тогда пошли.

Переступая через обломки, камни, куски опорной балки, некромант выбрался из погоревшего зала в коридор, прошел до гостиной, свернул к лестнице и поднялся на второй этаж. Ударом ноги открыв дверь, он занес меня в ванную и поставил под

горячие струи воды.

Привалившись плечом к стеклу, я украдкой наблюдала, как страж раздевается. Он был восхитителен. Непостижимо восхитителен. А судьба непостижимо жестока. Нам было не суждено встретиться в прошлой жизни, мы принадлежали к разным социальным кругам, не подозревая о существовании друг друга, а теперь между нами такая пропасть, через которую не перепрыгнуть, только голову расшибить. Ни слово капитана стражей, ни просьба основателя Обители не освободят меня от решения конгресса. И что делать? Это становится невыносимым.

— Ты прекрасна. — Леннер не оборачиваясь, посмотрел на мое отражение в зеркале. — Не опускай глаза.

Я улыбнулась, прогоняя мрачные мысли и наслаждаясь отведенным временем.

— Вот так лучше, — одобрил капитан и тоже улыбнулся, а я почему-то смутилась. На меня так никогда не смотрели. Даже мать не испытывала любви по отношению к собственным детям. А в сапфировом взгляде было столько неподдельной искренности, столько нежности и желания, что я тихо ахнула, кусая губы. Наверное, в моем взгляде было то же самое, иначе Леннер бы так не улыбался.

Стянув через голову рубашку, некромант быстро расстегнул массивную бляшку на ремне, спустил штаны и, плавно развернувшись, шагнул в душевую кабину, закрывая за собой матовую дверь.

— Иди ко мне, Тэс.

Я покорно скользнула в крепкие объятия, предоставляя ему возможность управлять технологиями с помощью своего резерва. Мои крупицы магии не осилили бы такую технику. Здесь все было предназначено для первого резерва.