ГЛАВА 18

— Может, мы их больше не интересуем? — задумчиво протянула южанка, когда я зябко поежилась, так явно ощущая чье-то присутствие, но осмотревшись, опять никого не заметила. — Час уже ходим, а никого нет.

— Не знаю, — пробормотала я, обнимая себя за плечи. — Я никого не вижу, но чувствую…

— Ты накручиваешь, рыжуха. Как можно чувствовать без магии?

— Да, — я снова оглянулась, — наверное, ты права.

Летний парк Кримзес-Сити утонул в лучах восходящего солнца. Кроме семейной парочки престарелых магов, мило воркующих у фонтана, в парке не было ни души. Еще одного студента с огромным рюкзаком и кипой книг в руках мы проводили подозрительными взглядами и, не задерживаясь, прошли мимо. Если за нами кто-то и следил, то нападать он точно не планировал. Хотя, судя по рассказу Леннера о женщине, похищенной прямо из патрульной машины под носом у капитана дневной стражи — потрошители, маньяки, преступники или кто они там еще — просто издеваются над стражами и конгрессом. А так же прекрасно осведомлены о нашем статусе и это их тоже не особо заботит. Тринадцатый резерв решили уничтожить подчистую и заключенных тоже. Они ведь уже похищали заключенных, и разрушали сплетения первого резерва, и входили в дом, где некромант ставил блокирующее заклинание, и на протяжении всего месяца оставались незримыми. Это невероятно и оттого еще более пугающе.

— Третий час пошел, — безрадостно сообщила южанка, показав на браслет, в котором погас красный индикатор. — Нас заберут или как? Понятно же, что никто не придет. Ксения, наверное, уже давно в номере — я, похоже, начинаю завидовать. Ее нулевой резерв никаких маньяков не прельщает, а только отпугивает. К тому же эти потрошители не дебилы, чтобы похищать нас при стражах.

Я вздрогнула, краем глаза заметив чью-то тень между деревьев зеленой аллеи. Птица. Просто птица.

— Им плевать на стражей, — вздохнула я, присаживаясь на обвитую виноградной лозой парковую скамью с высокой спинкой. — Они избавляются от всех с тринадцатым резервом. А стражи облегчают им эту задачу… сами выводят заключенных на свободу и подсовывают нас на блюдечке в красивой упаковке!

Я скинула туфли и пошевелила затекшими пальцами. Не привыкла к такой обуви.

— Как думаешь… — южанка села рядом, рассматривая зеркально чистое озеро, — может, стоит позвать стражей? Время-то вышло.

— Ну да… — усмехнулась я, — у тебя, видимо, еще и рация есть? Или хотя бы мобильник Лесли? Позвоним ему, поболтаем.

— Эй! — она пихнула меня локтем в бок. — Я серьезно. Что делать будем?

Я набрала в грудь побольше теплого летнего воздуха и со стоном потянулась, щурясь от солнца и теплого ветра. Давно я не сидела на природе.

— У меня идея, — повернувшись к южанке, я заговорщически улыбнулась и, придвинувшись к ней, шепнула на ухо: — искупаемся?

Она выпучила глаза.

— Ты серьезно? — нервно рассмеялась. — Нас преследуют какие-то потрошители, а ты предлагаешь плюхнуться в болото? Да, проклятье! У тебя даже купальника нет.

Я пожала плечами.

— Как хочешь, — поднявшись на ноги, я крепко схватилась за подол платья и на глазах посмеивающейся магички разорвала его до пояса, открывая бедро и лямку от трусиков. Не знаю насчет того, как это выглядит с эстетической стороны, но движения больше не стесняет и в случае чего позволит бежать. — Лично я искупаюсь, а ты можешь сидеть здесь дальше и ждать, когда тебе вставят арматуру в голову.

Смеяться она перестала.

— Какую еще арматуру?

— Железную, — фыркнула я и, окинув берег оценивающим взглядом, с разбегу прыгнула в нагретую на солнце воду.

Спокойное родниковое озеро приняло меня в свои объятия, поглощая целиком. Природе неважно кто ты — убийца или пастырь, она будет любить тебя до шелеста листьев, пока ты не нарушаешь ее баланс.

Оттолкнувшись от илистого дна, я вынырнула, отплевываясь и приглаживая волосы, которые расплылись вокруг яркой пышной юбкой.

— Ты сумасшедшая! Знай это! — крикнула с берега южанка. — Майя была права, когда говорила, что ты двинулась в Обители!

— Она так говорила? — притворно удивилась я.

— Ты только посмотри на себя! — магичка уселась на землю, нерешительно спуская ноги с отвесного берега, едва касаясь ступнями родниковой воды. — Ты же вся мокрая! Волосы, платье!

— Да! Так бывает, когда погружаешься в воду!

— Тебя Лесли убьет!

— До или после потрошителей?

— Ты его платье порвала!

— Мне жаль, но это вынужденная мера!

— Сумасшедшая! — с улыбкой заключила она, когда я снова нырнула в воду и выплыла только у самого берега, обрызгав ее с ног до головы.

— Знаешь, чего не хватает? — спросила у южанки.

— Знаю! Санитаров.

— Дурочка! — рассмеялась я. — Сейчас бы огромный плед, корзину для пикника и холодный морс, как в детстве. Пикник, природа и палящее солнце Нерона.

Южанка мечтательно потянулась.

— Я бы не отказалась от хорошего вина и парочки бутербродов с ветчиной.

— Ветчина? Фу! После изолятора смотреть на нее не могу!

— А мне нравится ветчина. Еще можно мороженого и каких-нибудь фруктов. Желательно сочных и экзотических.

— Неплохо бы.

Я выбралась на берег и, не обращая внимания на вымокшее до нитки платье, улеглась на траву рядом с южанкой.

— Если переживем эту авантюру с серийными убийцами и тринадцатым резервом, — она весело взглянула на меня, — то я закачу такую вечеринку. Весь Нерон узнает!

— Меня пригласишь?

— Ты, рыжуха, будешь самым почетным гостем!

Я удержала на губах улыбку. Даже если мы все это переживем, то меня ждет Обитель. Никакой свободы на ближайшие пятьдесят с лишним лет.

Не знаю, почему так сложилось, но у меня никогда не было подруг. В детстве я часто меняла школы. То одно место, то другое… Ни в одном районе мы не задерживались надолго, а завязать крепкую дружбу за два месяца невозможно. Когда в жизни матери появился Ричард, меня перевели в высшую школу визуальных искусств. Друзья? Надо мной издевались все одноклассники, потому что дети с первыми резервами не могут принять в свою компанию недомагичку с тринадцатым. Конечно, поступив в академию все могло бы измениться… но либо я не хотела, либо у меня просто не хватало времени на дружбу и знакомства. Днем на учебу, вечером на работу, ночью рисовать визуализации для продажи на рынке. Я так старалась накопить штерги на эту чертову квартиру, чтобы забрать мать и обезопасить себя от Ричарда, что шла к этой цели напролом, забросив свою личную жизнь в далекие — предалекие дебри. На последнем курсе академии жизнь начала налаживаться: бабушка пообещала помочь с деньгами, я в совершенстве овладела визуализацией и присмотрела ипотеку для студентов Нерона. Но друзья… нет. Иногда ходила на свидания, редко, и то ради того, чтобы не умереть от одиночества — приходилось брать волю в кулак и выбираться из своего кокона дел. Правда, ни с кем не заходило дальше парочки свиданий. А единственную свою подругу обрела в Обители. Еще в самый первый день она посоветовала мне бежать и опасаться Йонаса. Я, конечно же, послушала и стояла посреди зала как вкопанная, в то время как заключенные в ужасе разбегались по углам, спасая свои обреченные жизни. И Йонас… Ненавижу его. После Ричарда этот человек доставил мне столько боли, что за считанные месяцы заключения я выплакала все слезы, на которые только способна женщина. Но в то же время не передать словами, как я ему благодарна. Ужасные чувства, противоречивые и сложные. От них голова раскалывается.

— И что — эта козлина ни разу к тебе не приходила за весь год? — возмутилась южанка. — Тоже мне, братец!

А она мне нравится, мы могли бы с ней подружиться… при других обстоятельствах.

— Ага, — я кивнула, рассматривая ночное небо, усыпанное миллиардом ярких мерцающих звезд. — Ни он, ни мать.

— Мне так жаль, рыжуха. Не знаю, чтобы я делала, если бы от меня отвернулась семья после того случая на дороге. В исправительном центре приходилось много работать, но не было и дня, чтобы я не вспоминала родителей. Они тоже обо мне думают, Рэя передает мне посылки каждую неделю… передавала, пока не пришел Лесли и не предложил этот дурацкий бартер.

— Тебе предлагали бартер?

— А то! Досрочное освобождение в обмен на помощь в расследовании. Я даже договор подписала, но зря не прочла его внимательней. Никто не сказал, что меня используют как наживку, а потом выкинут.

— А меня сразу предупредили, — я пожала плечами, — Леннер так и заявил: — либо идете со мной на добровольных началах, либо я забираю вас силой. Я выбрала первый вариант.

Южанка усмехнулась.

— Вполне себе в духе Леннера.

— Он неплохой… мужчина.

— В первую очередь он страж, — наставительно пригрозила пальцем магичка, — а ты знаешь, чему учат стражей в цитадели? Убивать. Людей убивать. Они тренируются на пожизненно заключенных.

Я нахмурилась.

— Откуда ты это взяла?

— Все так говорят.

— Слухи.

— А если нет? — она забралась на лавку с ногами и уставилась на бликующее в свете луны озеро. — Ты только представь: родители решают отдать своего маленького семилетнего сынишку не в обычную школу, а в цитадель на полное обеспечение конгресса. Семь лет, ребенок совсем, психика слабая. Что с ними делают за закрытыми дверьми? Чему учат? А еще рассказывают, что комиссия отсеивает слабых детей. Каким образом? История об этом умалчивает. Парни уже в десять лет убивают с закрытыми глазами, а в двадцать — отбирают самых дрессированных и отправляют их в городские и тюремные стражи. А ведь чтобы стать капитаном, нужно выделиться. Боюсь предположить каким образом.

Я прикрыла тяжелые веки, начиная сладко позевывать. Мы сидим в парке с самого утра. Сейчас должно быть перевалило за полночь, но почему-то этот факт не беспокоил, а, наоборот, очень даже расслаблял.

— Мне кажется это домыслы, — привалившись на спинку лавки, я улыбнулась свежему порыву ветра, взлохматившему волосы, — то, что ты говоришь про стражей. На самом деле никто не знает, что происходит в стенах цитадели и чему там обучают детей.

Южанка промолчала.

— Скорее всего, это простая военная школа, — продолжила я, — где с самого детства приучают к дисциплине и практической магии.

Южанка молча завозилась на месте. Обленившись, я потерла закрытые глаза, подавляя очередной зевок.

— В любом случае, — уверенно закончила я свою мысль, — из цитадели выпускают не убийц, а стражей. Блюстители закона, как-никак.

Южанка тихо всхлипнула.

— Ты чего? — я изумленно распахнула глаза и уставилась на задыхающуюся от магического аркана южанку. Она покраснела и, высунув язык, пыталась стянуть удавку со своей шеи, но без магии убрать аркан невозможно, лишь кожу раздерешь до крови, не более.

Растерявшись, я среагировала не сразу и, только заметив несколько темных фигур, медленно приближающихся к нам со стороны парковой аллеи, подскочила на ноги и дрожащими руками вцепилась в магическую веревку. Изодрав ладони, я потратила большую часть энергии, разрывая сплетения аркана.

— Черт! — я придержала южанку, когда та захрипела и закашлялась, судорожно глотая ртом ночной воздух. — О, черт…

— Потро… — с трудом выдохнула она, — потрошители?!

Следующий аркан удачно поймал в свои сети пустой воздух. Это был намеренный промах?.. Ни один маг с первым резервом не промазал бы с такого расстояния.

— Бежим! — укрывая нас мерцающим от нехватки энергии щитом, я ринулась вперед, огибая озеро и скрываясь в «Аллеи Влюбленных».

— Откуда у тебя магия?!

— Ты действительно хочешь обсудить это прямо сейчас?!

— Нет!

Пульсар ударился о мой щит. Щит разлетелся вдребезги, и нас накрыло волной энергии. Оступившись, я кубарем покатилась в крутой овраг, весь заросший сырым мхом. Южанка устояла на ногах и, вовремя увернувшись от аркана, сбежала по насыпи ко мне.

— Ну вставай же! — она помогла мне подняться. — Нашла время разлеживаться!

Создать щит больше не получилось. Ноги дрожали от потери сил, но мне ли не

привыкать? Скрывшись в парковых зарослях, я то и дело подхватывала южанку, которая спотыкалась о корни деревьев, торчащих из земли. Если представить, что это Обитель, то становится легче. Но в Обители меня бы давно поймали. Разве лесополоса из редких деревьев реальная преграда для магов, которые остаются невидимыми для конгресса?

Я вскрикнула, пропустив ветку. Щеку рассекло хлестким ударом.

— Куда мы бежим? — проорала на бегу южанка. Острые ветви нещадно царапали нежную кожу в темноте, но в сумерках легче всего рассмотреть мужчин с энергетическими пульсарами в руках.

Я оглянулась. Они плыли следом. По воздуху. Но не быстро, предоставляя возможность уйти. Чего они добиваются?

— Нам помогут стражи, — неуверенно отозвалась я. — Наверное…

— Ты это серьезно?

— Просто беги, — я резко затормозила и, потащив южанку за собой, свернула в густой ельник, затем к дороге. — Выбежим из парка и найдем людное место. От нас отстанут в любом случае.

Но идеальный план провалился при выходе из парка… когда ворота с протяжным скрипом захлопнулись перед нашими удивленными лицами и свистящий пульсар ударил в землю под нашими ногами. У меня чуть сердце не остановилось. Кусок земли провалился в глубокую бездну, образовавшуюся в месте удара пульсара. Реальность пошатнулась, угрожая разлететься на части и, чего доброго, взорваться, похоронив нас под руинами.

— Это что за чертовщина такая?! — переводя дух, южанка с открытым ртом проследила, как брусчатка осыпается в пропасть. — Это не практическая магия… это какая-то… неведомая хрень!

Я в ужасе попятилась назад. На нас наступала бездна. Она засасывала в себя все: деревья, столбы, лавки, мусорные баки — словно намеревалась поглотить всю землю целиком, и в том числе двух магичек с тринадцатым резервом.

Мы сорвались с места. Знакомая фигура невидимки замелькала среди деревьев.

— Пошел к черту! — завопила я, отбившись от него слабым пульсаром.

Перепрыгнув через поваленное магией дерево, я устремилась обратно к озеру.

Южанка хрипела позади. Мне не привыкать бегать под знаменем смерти, а она задыхалась от сумасшедшего ритма и едва успевала ставить ноги на землю, прежде чем та кусками проваливалась в черную пропасть под ее пятками.

— Этого не может быть! — сквозь гул в ушах прозвучал голос южанки. — Это… кх… иллюзия. Просто надо остановиться и… проверить.

— Нет! Беги!

— Никакой пропасти нет, никакой…

Душераздирающий крик разнесся над кронами еще уцелевших деревьев. Я в самый последний момент успела ухватить южанку за руку. Пропасть на мгновение замедлилась, а потом с утробным чавканьем откуда-то из глубины бездны показались длинные белые щупальца с огромными присосками.

— Не отпускай! — перепугалась южанка, с бешеными от паники глазами пытаясь выбраться из пропасти, одной рукой цепляясь за меня, а другой — опираясь на осыпающуюся вниз землю. Ледяное озеро. Как чертово ледяное озеро! Цепляешься за кромку льда, а он осыпается в воду, и ты снова тонешь. — Не вздумай меня отпускать! Пожалуйста! Не отпускай!

— Сейчас! — удерживая ее выскальзывающие ладони, я упала на колени у самого обвала и, не обращая внимания на приближающегося невидимку, начала ее вытаскивать. — Давай! Быстрей! — когда она наполовину оказалась на земле, только ноги в пропасти, я схватила ее за платье, вытягивая из пожирающей бездны за рвущуюся материю… но аркан затянулся на моей шее и без шансов потащил в сторону.

Южанка истошно завизжала, протянула ко мне руки и, выбравшись из пропасти, ринулась помочь. Гигантские щупальца не дали добежать ей пары метров. Опутав ноги, они поволокли ее обратно и скинули в бездну. Крик оборвался.

Слезы застилали глаза, но я упорно старалась порвать аркан. Даже когда невидимка под личиной давно покойного мужчины склонился надо мной, я не прекращала попыток высвободиться.

— Передай стражам, чтобы они оставили нас в покое, — мрачно произнес он леденящим голосом и затянул аркан сильнее, перекрывая доступ к кислороду, но не стремясь меня убить. — Иначе пострадает конгресс. Никто ведь этого не хочет, правда?

В глазах потемнело. Напрасно теряя последние силы, я опустила руки, уже не надеясь избавиться от удавки стянувшей горло, но тут неожиданно грудь обожгло огнем. Невидимку откинуло назад волной черной энергии, оборвав аркан и его магию. Схватившись за горячий медальон, я зашипела и, не дожидаясь пока потрошитель оклемается, кинулась бежать. Наугад. Снова через «Аллею Влюбленных». Ноги сами несли меня вперед. Тело дрожало от надрывных рыданий, и мозг отключился, не понимая, что стоит осмотреться и снова попытаться выбраться из парка. На этот раз одной. Перелезть через забор или найти дырку в ограждении. Бежать к людям, где полно народу, где у потрошителей не будет возможности развернуть силу магии на полную мощность, при этом не покалечив другие резервы.

Туфли остались далеко позади, босые ступни, все в крови, щипало от боли, но я ее не чувствовала, бежала, бежала, бежала, пока не начала выдыхаться. Дикий страх застучал в висках, и я споткнулась, полетела на асфальт и тут же взмыла в воздух, подхваченная сильными руками.

— Нет! Отпусти меня! Отпусти меня, подонок! — я заколотила сжатыми кулаками по невероятно мощной груди, царапая пальцы о застежки и железные эмблемы… стража.

Леннер удержал, не позволил упасть на дорогу и закричать, хотя я упорно порывалась это сделать. Казалось, черная дыра расползлась не только на земле, но и в моей груди, пожирая изнутри. Страх, боль, надежда на спасение. Все смешалось.

— Я не успела ее спасти! — между рыданиями взвыла я, судорожно цепляясь за человека, крепко державшего меня в своих объятиях. — Всего секунда…

Я говорила что-то еще, много говорила, язык заплетался. Отправляя нас в город в качестве приманки, Леннер знал, что со мной ничего не случится. Магия и амулет с энергией некроманта не позволят причинить вреда или телепортировать меня из парка, но также он знал, что южанка больше никогда не вернется…

Южанка!

— Я даже не знаю ее имени, — поднимая голову, прошептала я, — как… как ее зовут? Звали.

Леннер посмотрел мне в глаза. В его глазах металась черная буря и синие волны. В моих… должно быть, в них отражалось столько боли, что страж не выдержал и прижал мою голову к своей шее. Поцеловал в лоб.

— Калисия, — раздался хрипловатый акцент капитана. Такой спокойный, по-военному ровный голос. — Калисия Чайлди.

Не успокаивая меня, просто принимая истерику, как вполне ожидаемое последствие случившегося, Леннер отдал несколько приказов по рации, один из которых — отследить вживленный чип мисс Чайлди и пригнать патрульную машину к входу в парк. В парк… который стоял, как и прежде, тихий и умиротворенный. Ни одно дерево не повалено, ни одной, даже самой малюсенькой ямы не видно. Иллюзия. Южанка была права — это всего лишь иллюзия с целью запугать нас и сбить с толку.

***

***

В гостиницу меня привез Лесли.

— Сегодня тебе необычайно повезло, — холодно произнес страж, открывая дверь гостиничного номера и пропуская меня вперед. — Никто не думал, что ты вернешься, — в его голосе проскользнуло явное разочарование. — Только чип зря потратили. Жаль, конечно, но с другой стороны, может, в следующий раз пригодится. Везение — вещь такая, относительная.

— Катитесь к черту, капитан Лесли! — сквозь зубы выдавила я в лицо стражу. — Вы и ваш гребаный чип! — и, не сдерживая слез, со стоном переступила порог. — Господи… как же это больно!

Я чуть не свалилась на пол прямо здесь, у порога, под ноги к бездушно ухмыляющемуся Лесли, на потеху всем жителям седьмого этажа и капитана изолятора. От унижений сдержала мысль — вот же будет глупо умереть от заражения крови, после всего что я пережила. Пришлось взять себя в руки и, содрогаясь от крупной дрожи, пробраться в ванную.

Ступни нещадно жгло и щипало. Бег по ночной аллее не прошел бесследно. Опустившись на закрытое сиденье унитаза, я с криком вылила на каждую ступню по полбанки антисептика, закусила в зубах махровое полотенце и с диким воем, какой только бывает у пациенток из отделения для душевнобольных, принялась вытаскивать занозы от острых веток, застрявшие в кровоточащих ранках, мелкую траву, в основном кусочки осоки, и землю, и грязь, не оставляя ничего, что могло бы послужить началом сепсиса. Я-то знаю, что любая болезнь ведет к могиле. Заключенных не лечат, только хоронят, иногда живьем.

— О-ой! — я уронила антисептик. Руки задрожали, и от боли в глазах начало двоиться. Чудом не потеряв сознание, я пробралась обратно в комнату и, не устояв на ногах, рухнула на белоснежный ковер. Мягкий и теплый. До кровати не дошла пары шагов, но ползти не стала. Сил не было даже для того, чтобы пошевелиться.

— Что случилось? — спросила Ксения, не отрывая бессмысленного взгляда от стены. В мою сторону она не смотрела. — Почему ты одна?

Я ничего не ответила, уткнулась лицом в пушистые ворсинки и зарыдала. Горло сжималось, ступни кровоточили, но плакала я от отчаянья. Есть ли хоть малейший шанс, что южанка выживет? Что ей в голову не вставят арматуру и не подкинут на магистраль стражам, дабы позлить конгресс и потешить свое самолюбие? Если такой шанс и есть, то я в него не верю. Скорее всего, южанки уже нет в живых, и в лучшем случае ее подкожный чип приведет стражей к трупу молодой магички, в худшем… смерть Калисии была напрасной, как и смерти всех остальных людей с тринадцатым резервом. А все из-за того, что кучка магов решила поиграть в вершителей судеб, а конгресс не может их остановить! Да здравствует всемогущий конгресс…

Когда последние слезы высохли, я успокоилась, волна шокового аффекта сошла и наступило равнодушное отупление. Погружаясь в беспокойный кошмар, я сжалась на полу от холода и почему-то вспомнила беснующиеся глаза. Исчерна-синие.

Волшебные. И пугающие, как у большинства стражей.