Прозвучал-раздался негромкий хлопок. Высокая мужская фигура, подломившись в коленях, неловко опустилась на землю. Вернее, на чёрные островные камни, местами поросшие светло-зелёным мхом и жёлто-фиолетовыми лишайниками.

Второй хлопок. Молодая женщина, едва заметно вздрогнув, безвольно прилегла рядом со своим спутником.

— Первый акт марлезонского балета завершён. Точка, — насмешливо пробурчал Тим. — На очереди, понятное дело, второй. Да и третий с четвёртым уже не за горами… Сонный израильский заряд действует на среднестатистический человеческий организм в течение полутора-двух часов. Следовательно, особо торопиться некуда…

Он аккуратно разобрал «усыпляющее» ружьё, сложил его в составные части в чехол и отправил на «оружейную» слюдяную полку. Потом достал с «бытовой» полочки бухту крепкого нейлонового шнура, разрезал его на отрезки одинаковой длинны, а их — в свою очередь — поместил в боковой карман штормовки.

После этого Тим, затратив порядка пятнадцати-семнадцати минут, несуетливо разрушил искусственную гипсовую стену, выбрался из пещеры наружу, закурил первую — за несколько суток — сигарету и жадно затянулся ароматным табачным дымом.

Стоял, курил, думал.

О чём — думал?

Да, о всяком и разном. То бишь, обо всём понемногу. В том числе и о том, что женщины являются самыми непонятными, загадочными и непредсказуемыми существами на этом Свете…

Сигарета была выкурена практически до фильтра. Он затушил окурок, поместил его обратно в сигаретную пачку и напомнил — сам себе:

— Потом надо будет весь бытовой мусор — в обязательном порядке — унести с собой. Включая пустые консервные банки, окурки и деревянные ручки, оставшиеся от сгоревших факелов. Весь-весь-весь… Захватить на рандеву с пришельцами винчестер? Не знаю, не знаю… Наверное, всё же, не стоит. Почему? Да по целому комплексу важных и серьёзных причин. В том числе, и психологического плана…

Тим тщательно связал по рукам и ногам мужчину, аккуратно перевернул его на спину и усмехнулся про себя: — «Лощёный и гладковыбритый брюнет. Судя по физиономии, типичный ботаник, не умеющий толком постоять за себя… Хотя, о чём это я? У инопланетян всё может быть совсем по-другому. Надо срочно выбросить из головы все земные стереотипы. В преддверии грядущего разговора, имеется в виду, выбросить…».

И женщину, естественно, он связал. Причём, также крепко и основательно, как и мужчину. Связал, перевернул на спину, всмотрелся и засомневался: — «Чёрт, определённо знакомое лицо! Или мне только так кажется? Очередная шарада… Платиновая блондинка, волосы собраны в простейший „конский хвост“. Длинная, очень стройная шея. По лицу рассыпано с сотню милых веснушек. Пухлые чувственные губы. Косметика на лице полностью отсутствует. Нос…э-э-э, тоже какой-то узнаваемый… На кого же она, путешественница межзвёздная, так похожа? Нет, не могу вспомнить. Отдельные черты, безусловно, знакомые. А всё вместе? Расплывается образ. Ускользает и пока не даётся…».

Зазвучала незнакомая приятная мелодия. Тим нагнулся и достал из брючного кармана мужчины маленький плоский приборчик, издававший эти звуки, и предположил:

— Мобильный телефон? Навряд ли. Сплошной экран дисплея и ни одной кнопки. Или там переключателя… Как пользоваться этой хитрой штуковиной? Ничего, разберёмся. Чай, не Боги горшки обжигают…

В правом верхнем углу дисплея тихонько подрагивала-пульсировала ярко-зелёная точка. Поразмышляв, Тим прицельно ткнул в эту точку ногтем указательного пальца.

Мелодия прервалась, в приборе что-то тихонько щёлкнуло, и хриплый фальцет вежливо поинтересовался:

— Мистер Том Смит?

— Он самый, — соврал Тим. — С кем имею честь разговаривать?

— Меня зовут — Альвисс Олсен. Я представляю на островах архипелага интересы компании «Эксклюзив». Вам про меня должен был рассказать господин Координатор.

— Да, помню. Было дело… Что вы хотите, милейший?

— Произошли непредвиденные и экстренные события, — фальцет заметно поскучнел. — Очень серьёзные и неприятные. Более того, могущие стать фатальными… Короче говоря, вам необходимо срочно прервать путешествие и вернуться… э-э-э, домой. По крайней мере, попытайтесь это сделать. Двадцать второе июня ещё не завершилось. Попробуйте — в экстренном порядке — стартовать. Вдруг, получится…

— Не получится, — лениво зевнув, заверил Тим. — Даже и пытаться не стоит.

— Почему?

— Потому, Альвисс Олсен, что ты являешься законченным недоумком и редкостным чудаком. Причём, чудаком на букву «м».

— Простите?

— Не прощу. Ты, морда очкастая, сейчас разговариваешь со старшим инспектором Белофф. Въехал в тему, родной?

— Брут? — болезненно охнул Олсен. — Не может быть…

— Может.

— Но как же так? Зачем? Почему?

— По кочану. Точка.

— Ты, скотина брутальная, даже не представляешь, во что ввязался. Я уже молчу о последствиях, которые для тебя будут страшными. Труп ходячий, вот ты кто. А ещё…

— Заткнись, гнида, — прервал норвежца Тим. — Всё я представляю и прекрасно осознаю. В отличие от тебя, дурочка недальновидного… Кстати, если из твоих поганых уст прозвучит ещё хотя бы одна угроза, или же хотя бы одно оскорбление, то я за себя не отвечаю. В плане безопасности твоих здешних подопечных… Сечёшь, дурилка учёная?

— Что??? Что ты сделал с…? Что ты сделал с путешественниками?

— Пока только усыпил с помощью специализированного «зоологического» ружья. И, понятное дело, связал. Чисто для начала… Ну, будешь ещё хамить и грубить?

— Не буду, — в фальцете проявились откровенно-просительные нотки. — Честное слово, не буду…

— Так-то оно гораздо лучше, молодчик… Кстати, представитель компании «Эксклюзив», а ты получил по электронной почте видеозаписи допроса господина Ежи Вайды?

— Получил.

— Ознакомился?

— Ага.

— Проникся?

— Э-э-э… Сколько денег, господин Белофф, вы хотите за молчание? Говорите напрямик и не скромничайте…

— Разве я умею скромничать? — искренне удивился Тим. — Насмешил, право слово, очкарик недоделанный… Впрочем, взаимовыгодная сделка, действительно, возможна. Только я в деле не один. Предлагаю следующую схему. Ты, родной, знакомишь меня с инопланетными туристами и даёшь развёрнутые рекомендации. Мол, я — очень любопытный и положительный человек. Но полностью безопасный и совсем неболтливый. Просто поставлю свою палатку рядом с их «базой отдыха». Поживу денёк-другой, пообщаюсь, поболтаю, подружусь, подробно расскажу о природе Шпицбергена, далее по списку… А двадцать четвёртого июня я — в безусловном порядке — выйду из игры. То есть, вернусь в Ню-Олесунн, а полученной информацией ни с кем делиться не буду. Честное брутальное слово… Что же касается моей напарницы-журналистки. Здесь пусть компании «На Краю Земли» и «Эксклюзив» сами разбираются между собой. Переговоры проводят, торгуются, договариваются, приходят к разумному компромиссу, ну, и так далее… Как тебе, морда, моё предложение?

— Значит, хочешь познакомиться с инопланетными туристами? — голос норвежца был бесконечно-задумчивым. — Чисто для себя? Без каких-либо коммерческих последствий? Чтобы просто поболтать?

— Ну, и обменяться мироощущениями. А ещё байками и свежими «солёными» анекдотами. Так сказать, для расширения общего брутального кругозора…

— Интересный такой подход. Интересный и нестандартный… Почему бы, собственно, и нет?

— Вот, и я о том же, — нравоучительно усмехнулся Тим. — Никто ничего не теряет. Отнюдь. Наоборот, все только приобретают… Так как, представитель хренов? Сговоримся?

— Может быть, может быть… А что дальше?

— Ничего хитрого. Двадцать четвёртого июня позабудем о взаимных претензиях, да и разойдёмся в разные стороны — как белоснежные круизные лайнеры в бескрайних морских просторах.

— Неплохо сказано, — Альвисс Олсен неожиданно успокоился и даже заметно повеселел. — Разойдёмся, так и быть. Как белоснежные лайнеры… Сделаем, пожалуй, так. Посмотри на экран дисплея переговорного устройства. Видишь, зелёный подрагивающий огонёк? Через минуту я отключусь, но для тебя, Брут, останусь в прямом доступе, о чём и будет сигнализировать ярко-лиловый огонёк. Как только… э-э-э, как только инопланетяне проснуться, так сразу же тыкай в огонёк пальцем. Я им всё подробно объясню. То есть, договорюсь о возможном сотрудничестве… Идёт?

— Лады. До связи…

Естественно, что Тим не собирался отдавать Альвиссу инициативу. То есть, идти у него на поводу. Ещё не хватало. Блин горелый. Настоящий брутальный мужик прямо-таки обязан — полностью контролировать ситуацию. Любую. Причём, самостоятельно и полноценно контролировать, без дураков… Чужое мнение? Его, конечно же, надо учитывать и даже местами уважать. Особенно, когда оно оформлено в виде вежливых и полезных советов. А если в голосе собеседника прорезаются высокомерные начальственные нотки? И, более того, вежливые советы постепенно преобразовываются в чёткие и наглые указания? Мол: — «Надо делать только так и никак иначе…»? В таких случаях, дабы не утратить стратегической инициативы, необходимо делать только одно — срочно менять правила Игры. Частично менять? Или же кардинально? Тут, уж, как получится, в зависимости от настроения и душевного спокойствия-равновесия…

В то утро настроение у Тима находилось, как раз, на достаточно прилично-положительном уровне, поэтому и правила Игры были поменяны лишь частично: он решил, что необходимо сперва пообщаться с инопланетными туристами лично, и только после этого подключать к процессу очкастого хамоватого норвежца.

— А нечего было одеяло тянуть на себя, — закуривая очередную сигарету, неодобрительно пробормотал Тим. — Успокоился, понимаешь, как-то подозрительно рано. Голос перестал дрожать и явственно повеселел. А потом, морда, и вовсе, принялся отца-командира изображать из себя. Мол: — «Я отключусь, а ты потом выйдешь на связь… Я же обо всём и договорюсь…». «Разъякался» тут, сволочь. Хам трамвайный. Он, видите ли, договорится. Представитель хренов… Кстати, компания «Эксклюзив». Она, интересно, чья? Земная? Инопланетная? Или же смешанного типа?

Он аккуратно и бережно перетащил тела спящих инопланетян к красно-малиновому домику, усадил их, прислонив спинами к боковой плоскости крыльца, и принялся терпеливо ждать…

Первой проснулась молодая женщина, то есть, инопланетянка женского пола.

Проснулась, открыла и глаза и, слегка подрагивая пушистыми ресницами, уставилась на Тима странным взглядом — то ли откровенно-испуганным, то ли бесконечно-удивлённым. Просто смотрела и молчала…

«Большие такие глаза, тёмно-карие и очень выразительные», — машинально отметил Тим. — «Знакомые? Трудно сказать. Возможно, где-то уже видел похожие. Например, на обложке глянцевого журнала… И вообще, доверять женским глазам — последнее и заведомо проигрышное дело. Плавали — знаем…».

Потом очнулся от искусственного сна и спутник женщины.

Очнулся и повёл себя насквозь противоположно. То есть, нервно и очень агрессивно: истошно задёргался, безуспешно пытаясь разорвать крепкие путы, завертел головой в разные стороны, а потом, прожигая Тима гневным взглядом, заявил — на американском диалекте английского языка:

— Мы с супругой являемся гражданами Соединённых Штатов Америки и поэтому требуем развёрнутых объяснений. С чем связано это грубое и ничем немотивированное задержание? Причём, совершённое на приватной частной территории? И кто вы, в конце-то концов, такой?

— Старший инспектор Тимофей Белофф. Охраняю на островах архипелага дикую природу, — вынув из кармана штормовки кожаный чехол, представился Тим. — Вот, мой жетон инспектора ЮНЕСКО. А это — служебное удостоверение. Прошу, американские граждане, ознакомиться.

Он подошёл к связанным пленникам и поочерёдно поднёс к их глазам овальную латунную бляху и маленький картонный прямоугольник, ламинированный специальной плёнкой.

Женщина повела себя странно: сидела, крепко зажмурив глаза, и болезненно морщилась.

Мужчина же изучил предложенные документы-атрибуты очень внимательно, после чего вальяжно (американец, как-никак), поинтересовался:

— Какие проблемы, шериф?

— Проблемы? — Тим напустил на физиономию вселенскую скорбь. — Они, к сожалению, есть у всех. И у охранных служб. И у мирных беззаботных туристов. И у отвязанных авантюристов. И даже у непогрешимых белых медведей…

Он — доходчиво и скупо — рассказал о находке на берегу Вейде-Фьорда чёрного брезентового мешка с костями двух убитых белых медвежат, о следственных действиях, произведённых в Лонгьире, о показаниях польского портного Ежи Вайды и о неприглядной роли в этом деле норвежца Альвисса Олсена.

Подытожил же своё выступление Тим следующими словами:

— Из шкур убитых белых медведей портной Вайда пошил два подарочных комплекта, каждый из которых состоял из жилетки, шапки, рукавиц, унтов и комбинезона, отороченного кусками медвежьей шкуры. Для кого же предназначались эти экзотические подарки? Вопрос, что называется, риторический. Именно на вас, господа американские туристы, прямо сейчас и красуются белоснежные меховые жилетки, а на головах — не менее белоснежные шапочки. Улики, что называется, налицо. Остальные предметы «медвежьего» туалета будут, скорее всего, обнаружены при проведении запланированного обыска в вашем коттедже. Именно поэтому мной и произведено данное задержание. Следствие — по сути — закончено. Дело можно передавать в местную островную полицию — для документальной фиксации и дальнейшей сдачи в суд… Ежи Вайде и его супруги будет предъявлено обвинение в укрывательстве и недоносительстве. Альвиссу Олсену — в убийстве двух редких животных, находящихся под бдительной охраной сурового норвежского Законодательства. Ну, а вы, подозрительные господа туристы, будете осуждены в качестве заказчиков этого зверского преступления — лет на семь-восемь каждый.

— Как же всё странно, — приоткрыв глаза, едва слышно пробормотала женщина. — Странно и фатально…

— Что же тут странного? — притворно удивился Тим. — Я являюсь одним из лучших инспекторов архипелага. Причём, очень упрямым и настойчивым. Ловить кровавых браконьеров и их подлых пособников — моя основная профессия… Что же касается фатальности. Любое преступление — рано или поздно — будет раскрыто. Диалектика и не более того. Точка.

— Но мы ничего не заказывали. Ничего. Клянусь! Если бы я только знала о…, о такой кровавой цене, то никогда не одела бы этих вещей…

— Не утруждайтесь, мадам. Словами и клятвами меня не пронять. Как и просительно-искренними взглядами. В полиции во всём, безусловно, разберутся. Это их работа… Кстати, я до сих пор не знаю ваших имён. Да и на паспорта, право слово, хотелось бы взглянуть.

— Наши документы находятся в доме, — равнодушным голосом сообщил мужчина. — В комнате, у правой стены, стоит бюро. Самый нижний левый ящичек. Выдвиньте его. Увидите тёмно-синюю пластиковую папку. В ней и находятся все наши с супругой документы.

— Как же я попаду в коттедж? Дверь-то, небось, заперта.

— Сбоку от двери имеется маленький металлический кружок. Прикоснитесь к нему подушечкой указательного пальца…

— Ха-ха-ха! — развеселился Тим. — Отличная американская шутка! Просто замечательная и козырная… Я, значит, прикоснусь, а меня — в ответ и по полной программе — шандарахнет электрическим током? Очень весело! Отличный юмор! Ха-ха-ха! Ох, уж, эти американцы. А потом ещё удивляются, почему их нигде не любят.

— У вас в руках — пульт управления, — прошелестел печально-тягучий женский голос.

— Пульт управления — чем?

— Нашим путешествием. Прикоснитесь экраном монитора к металлическому кружку, дверь и откроется.

— Заманчивое предложение.

— Не верите, господин старший инспектор? Напрасно…

«Глаза-то у неё, конечно, правдивые», — засомневался Тим. — «Но, как известно, верить женским глазам — себе дороже. Но этим почему-то хочется верить. Причём, безоговорочно… Рискнуть, что ли?».

Он подошёл к дверям, прикоснулся экраном приборчика к металлическому кружку, через приоткрывшуюся дверь прошёл внутрь дома, достал из нижнего ящичка бюро тёмно-синюю полиэтиленовую папку, вышел из коттеджа, присел на корточки напротив пленных и принялся вдумчиво изучать содержимое папки.

Изучал и комментировал:

— Том Смит. Эге, действительно, гражданин Соединённых Штатов Америки. В паспорт вложена визитка — совладелец юридической компании, расположенной в городе Санкт-Петербурге, штат Флорида. Знаковое совпадение. Я тоже имею самое непосредственное отношение к Санкт-Петербургу. Только, конечно, к русскому… Джесси Смит. В девичестве — Джесси Ренгольц-Перешь. Ну-ну, благородным и аристократическим происхождением попахивает за версту. Как же, помню — «Перешь», киношедевр — «Джуманджи». Бесспорно, классный фильм. Практически культовый… Тоже имеет место быть визитка, мол: — «Частная психологическая помощь в кризисных ситуациях». Солидно, ничего не скажешь… Что там ещё? Ага, турпутёвка от фирмы «Эксклюзив». Надо же, на целых полгода. Договор аренды коттеджа, расположенного на мысе Верпегенхукен. Страховые полиса. Всякие справки о пройденных подробных инструктажах. Внушает… Анкеты, прилагающиеся к путёвкам. Здесь мистер Томас Смит обозначен как адвокат по бракоразводным процессам. Терпеть не могу адвокатов, да и бракоразводные процессы… А миссис Смит ещё и спасательницей на городском пляже работает. Да, разносторонние и богатые интересы, ничего не скажешь. Намешано тут у вас, ребятишки, всякого и разного. Сборная солянка какая-то…

Он безостановочно молол языком сугубо для того, чтобы скрыть своё лёгкое смущение. Вернее, чёткое и однозначное замешательство.

«Паспорта-то настоящие. О подделке и речи быть не может», — бестолково бродили в голове скомканные и нерешительные мысли. — «Сразу видно, что они изготовлены в серьёзной государственной Конторе. Да и образы этой парочки — типично американские. Мол, симпатичная девушка трудится на пляже, в свободное от основной работы время подрабатывает антикризисным психологом, а замуж вышла за адвоката по бракоразводным процессам. Шик, блеск и красота. Для тех, кто понимает, конечно… Инопланетяне так тщательно подготовились к визиту на Землю? Зачем? Для пущей перестраховки? Ей-ей, не верится. Попахивает откровенным перебором, мать его… Но я же собственными глазами видел „летающую тарелку“. С этим-то как быть? Не говоря уже об откровениях-предположениях фрекен Хелены…».

— На каком транспортном средстве, уважаемые супруги Смит, вы прибыли на мыс Верпегенхукен? — отправляя изученные документы обратно в тёмно-синюю папку, хмуро спросил Тим. — Советую отвечать правдиво. Всё равно потом проверю и перепроверю.

— На экспериментальном дисколёте, — не моргнув глазом, ответил Том. — Он относится к летательным аппаратам вертикального взлёта и посадки. Компания «Эксклюзив» уже давно и успешно сотрудничает с компанией «Боинг». Так что, инспектор, ничего хитрого… Развяжите нас, пожалуйста. А? Уже руки и ноги слегка затекли…

«Не на того напали!», — мысленно скрипнул зубами Тим. — «Чтобы я так быстро сдался? Не дождётесь!».

Он, упрямо помотав головой, продолжил допрос. То есть, стал задавать въедливые и дотошные вопросы. О чём? Да, обо всём подряд. О бытовом укладе американского городка Санкт-Петербурга и о режиме работы городского пляже. О наиболее сложных бракоразводных процессах и об особенностях налогообложения американских юридических компаниях. Об антикризисной психологии и об особенностях плавания на открытой воде. О лидерах современной республиканской партии США и о прогнозах на итоги ближайших президентских выборов. Ну, и так далее…

Всё было бесполезно. Ответы пленных были чёткими, однозначными и выверенными.

Тим расстроился, загрустил и, выкурив очередную сигарету, вызвал на связь Альвисса Олсена.

— Привет, Брут! — фальцет норвежца был на удивление бодр и оптимистичен. — Как там наши инопланетные гости? Уже проснулись, бедолаги? Замечательно. Давай, я с ними побеседую… Говоришь, что у них руки связаны? Так развяжи. Куда они от тебя, орла брутального, убегут? Тем более со связанными ногами? Вот, и я о том же… Итак, развяжи руки, отдай им переговорное устройство и отойди метров на семьдесят-восемьдесят… Как это зачем? Чтобы не смущать межзвёздных туристов и не отвлекать их от разговора со мной… Да не беспокойся ты, инспектор. Я и сам заинтересован в наилучшем разрешении сложившейся запутанной ситуации. Мол, идём на разумный компромисс, забываем о старых взаимных претензиях-обидах и расходимся в разные стороны… Ты же сам предлагал этот вариант. Я ничего не путаю?

— Предлагал, врать не буду, — неуверенно вздохнул Тим.

— Так в чём же тогда дело? Развязывай, отдавай и отходи…

Тим сидел на низеньком покатом валуне, нервно курил и с интересом наблюдал за интуристами (сокращение от термина — «инопланетные туристы»). Разговор, судя по всему, был жарким и, отнюдь, непростым. То есть, проходил на явно-повышенных тонах. Особенно Джесси Смит нервничала: кричала, возмущалась, возбуждённо размахивала руками и гневно трясла головой.

«Джесси Смит?», — мысленно усмехнулся Тим. — «Ну-ну, позвольте не поверить. Готов спорить на условиях сто к одному, что эту белобрысую симпатяшку зовут по-другому. То бишь, как-нибудь более благозвучней и, главное, романтичней…».

Минут через двадцать разговор, всё же, завершился, и Том Смит призывно махнул рукой, мол, греби сюда, господин старший инспектор…

— Я весь во внимании, — подойдя, известил Тим. — Слушаю вас, господа и дамы.

— Вы, действительно, такой, каким вас описал мистер Олсен? — старательно глядя в сторону, спросила Джесси.

— Предлагаю — в срочном порядке — перейти на «ты». Терпеть ненавижу — «выкать».

— Ты, действительно, такой?

— Какой?

— Очень и очень упрямый? И, более того, упёртый?

— Есть такое дело, врать не буду. Очень-очень-очень. До полной и нескончаемой бесконечности… Это плохо?

— Не знаю. Время покажет.

— А ещё я очень любопытный.

— Это мы уже поняли, — многозначительно усмехнулся Том. — Значит, старший инспектор Белофф…

— Меня зовут — «Брут».

— Значит, Брут, хочешь узнать об инопланетных Мирах? Расширить, так сказать, свой информационный кругозор?

— Хочу. И узнать, и расширить.

— Да, без проблем. Предлагается такой план совместных действий. Первое, ты нас полностью освобождаешь от пут. Второе, устанавливаешь рядом вон с тем красно-белым валуном свою палатку… Кстати, а где означенная палатка?

— Принесу, не вопрос.

— Понятно… Третье, осуществляем совместный завтрак. Четвёртое, приступаем к живому общению. Надеюсь, оно не будет односторонним? Ты готов и на наши с Джесси вопросы ответить?

— Не будет — односторонним, — широко улыбнувшись, пообещал Тим. — Готов ответить на ваши вопросы. Причём, на любые…

Когда Тим — с рюкзаком и прочими вещами — вернулся от карстовой пещеры к красно-малиновому домику, то недалеко от приметного валуна уже был установлен пляжный светло-сиреневый грибок, под которым разместился прямоугольный стол и три стула того же цвета.

«Пляжный грибок?», — мысленно усмехнулся Тим. — «Вполне возможно, что так оно и есть. Только сделан он (впрочем, как и стол со стульями), из какого-то странного материала, внешне напоминающего фарфор. Инопланетные хитрые заморочки, понятное дело…».

Пока он устанавливал — примерно в тридцати пяти метрах от грибка — походную пятнистую палатку, гостеприимные хозяева, входя-выходя из красно-малинового коттеджа, суетились возле столика.

— Всё готово к завтраку, — объявил Том. — Брут, прошу к столу… Усаживайся вот на этот стул. Ну, как оно тебе?

— В каком, извини, плане?

— В плане сервировки. Отличается она от вашей…м-м-м, земной?

— Есть немного. У вас тарелки и кружки овальные, а у нас — в большинстве случаев — круглые. Пластиковые бутылки, опять же, непривычной формы… А эти разноцветные пластиковые контейнеры, очевидно, заменяют кастрюльки и сковородки? И почему возле тарелок только ложки лежат? Ножи и вилки, получается, не нужны?

— Белковые смеси очень удобно есть именно ложками, — непонятно вздохнула Джесси.

— Понял. Значит, в данных прямоугольных контейнерах они и размещаются? Белковые смеси, то бишь?

— Да, это так. Белковые смеси с различными вкусовыми ароматизаторами.

— С ароматизаторами, которые придают белковым смесям различные вкусы? — задумался Тим. — То есть, их главная функция — имитировать конкретные продукты и блюда?

— Так оно и есть, — подтвердил Том. — А каковы, Брут, твои вкусовые предпочтения?

— Мясо.

— Пожалуйста, — Джесси пододвинула по столешнице ярко-розовый контейнер. — Открывай крышку и накладывай.

Тим снял и отложил крышку в сторону, заинтересованно подёргал носом и, неуверенно разглядывая подозрительную буро-серую массу, уточнил:

— А какое мясо — в данном конкретном случае — имеется в виду? Варёное, жаренное, тушёное?

— У нас «мясо» не разделяется на категории. «Мясо», и всё тут.

— А ещё какие «продукты» характерны для вашей кухни?

— «Рыба», «овощи», «фрукты», «сыры».

— Всё?

— Всё.

— Бедновато живёте, граждане инопланетяне.

— Ну, это как посмотреть, — слегка обиделась молодая женщина. — По-настоящему продвинутые и развитые цивилизации, они всегда стремятся к здоровому рационализму. Причём, по самым разным причинам. И по очень серьёзным, в том числе… Какой напиток тебе налить?

— В бутылках, небось, находится кипячёная вода, в которую добавили различные ароматизаторы-имитаторы?

— Угадал. Сообразительный… Так какой?

— А что есть?

— «Сок», «молоко», «вино», «пиво».

— «Пиво», конечно, — недоверчиво вздохнул Тим, после чего предложил: — Ребята, а давайте, и я продуктов добавлю в общую, так сказать, корзину? У меня и колбаска полукопчёная имеется, и баночка гусиного паштета, и пару пачек галет соевых. А ещё можно на газовом примусе воды вскипятить и заварить кофейку. Или там чайку. А?

— Увы, нам ничего этого нельзя.

— Почему?

— Строгие профильные инструкции запрещают, — пояснил Том. — Да и о здоровье надо заботиться.

— Понятное дело.

— А ты можешь, не обращая на нас никакого внимания, вкушать привычную пищу. Не стесняйся.

— Нет уж. Буду — как все. Чисто за компанию… Опять же, когда ещё удастся попробовать инопланетного и межзвёздного хавчика?

Когда завтрак был завершён, Джесси попросила:

— Поделись, Брут, своими ощущениями. Как она тебе, наша трапеза?

— Ну… Э-э-э…, — замялся Тим.

— Говори, как есть. Мы не обидимся.

— Хорошо, как скажете… Белковая «мясная» смесь. У меня есть старшая сестра, а у неё — маленький сын. Когда я был у сеструхи в гостях, то мне доводилось кормить мальца детским мясным пюре из стеклянной баночки. И сам тогда его попробовал из любопытства. Вкус — один в один, как и у вашего белкового концентрата… Теперь по так называемому «пиву». Если открыть бутылку магазинного земного кваса и оставить её в таком виде на недельку, то вылитый ваш напиток и получится… Может, поговорим, всё же, о серьёзных вещах? Кто вы? Что вы? Зачем? Откуда прилетели? Как обустроен ваш Мир? Поделитесь, пожалуйста, информацией…

И супруги Смит, сменяя друг друга, поделились. Причём, делились часа четыре с половиной.

С их слов у Тима в голове сложилась следующая картинка.

Где-то в бескрайних глубинах чёрного Космоса расположено созвездие Кита. По земным понятиям, это экваториальное созвездие, находящееся в «водном» регионе неба, недалеко от созвездий Водолея, Эридана и Рыб. В данное созвездие входит порядка двухсот десяти звёзд и звёздочек, вокруг которых вращается более тысячи планет, двести сорок девять из которых заселены разумными существами. В основном, конечно же, гуманоидами, но есть и куда более экзотические варианты. Например, «Кошачья Мирра», где, в полном соответствии с названием, «верховодят» разумные коты и кошки. Причём, вся эта хвостато-усатая братия чётко делится на три больших класса. То есть, по старику Марксу, на три социально-общественные формации… Первая — это «архмагики». Они — уже на протяжении долгого-долгого времени — являются откровенно-правящим и бессменным аристократическим классом, так как наделены ярко-выраженными магическими способностями. В частности, телепатическими. Умеют — силой мысли — разрушать и убивать, а также создавать различные полезные материальные ценности. Как то: современные технологические линии, различные механизмы и даже роботов-андроидов. Именно благодаря усилиям архмагиков, «кошачья» цивилизация и является — в технико-технологическом плане — достаточно развитой и продвинутой. Архмагики, они внешне немного похожи на земных сиамских кошек, но только более крупные, слегка пятнистые и с лучистыми изумрудно-зелёными глазами… Вторая крупная социально-общественная формация — это «арархи». Они на Кошачьей Мирре выполняют функции «силовых ведомств»: полиции, армии, прокуратуры, МЧС и различных спецслужб. Арархи — по визуальным признакам — здорово напоминают земных лесных манулов: серо-палевая шерстка, приземистое мускулистое тело, полукруглые уши, мохнатые баки на выпуклых щеках. А своими неподвижными янтарно-жёлтыми глазищами они умеют испускать смертоносные, так называемые «арарховы» лучи. Очевидно, что-то сродни лазерным лучам… Все остальные мирранские коты и кошки относятся к классу «бродяг». То есть, являются — по глубинной сущности — простолюдинами и дармоедами, гуляющими сами по себе и не приносящими — «кошачьей» цивилизации в целом — ни малейшей пользы-выгоды. Бродяги, они бродяги и есть. Не отнять и не прибавить… Возможны ли любовно-семейные отношения между представителями и представительницами разных социально-общественных формаций? Конечно, да, ибо природу-мать не обманешь. Но на сей счёт существует целый свод строгих законов и выверенных правил. Арархи и бродяги, например, вправе спариваться и иметь легальное потомство. Но котята, родившиеся в результате таких отношений, автоматически причисляются к когорте «бродяг». Причём, по визуальным признакам — у полукровок разноцветные глаза: один глаз янтарно-жёлтый (он может испускать «арархов» луч, только очень слабый, способный убивать-калечить лишь насекомых и прочую мелкую-мелкую живность), а другой — голубовато-мутный или же ярко-синий… С архмагиками же всё гораздо сложней и строже. Они очень трепетно и щепетильно относятся к такому понятию, как — «чистота крови». Наверное, для этого существуют веские основания-причины. Мол, «половинчатая магия», она зачастую непредсказуема и даже опасна. Короче говоря, если, всё же, рождается архмагик-полукровка (определяется также по разноцветным глазам), то такой котёнок незамедлительно умерщвляется. Более того, и его беспутные родители — в назидание всем остальным — подлежат безжалостной казни. Как бы оно так… Ещё одна особенность архмагиков. Они не могут — без тяжких последствий для себя — покидать пределы Кошачьей Мирры. Раньше предпринимались попытки по переброске архмагиков — через специализированные Порталы — в другие Миры. Но все они, к большому сожалению, заканчивались фатально. То есть, полным и бесславным провалом. Мол, всё идёт в штатном режиме, показатели приборов и датчиков находятся в норме, Капсула успешно прибывает в Гнездо, оператор, выждав положенное время, открывает первую запорную дверь, вторую, а за ней — внутри Капсулы — лишь аккуратные конусы серой золы… Климат же на Кошачьей Мирре достаточно мягкий и комфортный: равномерные дожди, щадящий температурный режим, отсутствие периодов аномальной жары и зимних морозов. Никогда не происходит и прочих природных катаклизмов: тайфунов, цунами, торнадо, наводнений, засух и землетрясений. Тишь, гладь и Божья благодать, образно выражаясь. Да и с животным миром наблюдается аналогичная идеалистическая картинка: полностью отсутствуют хищники (кроме котов и кошек, понятное дело), а также всякая ядовитая нечисть — змеи, пауки и насекомые. Такая, вот, земная Новая Зеландия, только в планетарном масштабе. Только в Новой Зеландии этот «природно-климатический рай» сформировался естественным путём (по крайней мере, так принято считать), а на Кошачьей Мирре — насквозь искусственным. То бишь, всемогущие архмагики, объединив каким-то неведомым образом магическую энергию, подсуетились. Бывает… Теперь по разумным гуманоидам. Да, они, безусловно, присутствуют. В ограниченных количествах? Скорее, уж, в оптимальных. Сколько надо — по расчётам профильных специалистов — столько и будет. По крайней мере, воспроизводство гумми (так там принято именовать разумных гуманоидов), находится под плотным и неусыпным контролем со стороны подозрительных архмагиков. Существует строго-выверенная система запретов-разрешений на продление рода, а в определённых случаях (в глобальном временном понимании, конечно), и стимулирующих поощрений. Дело заключается в том, что гумми «используются» на Кошачьей Мирре в достаточно узком, так сказать, целевом сегменте. А именно, в качестве обслуживающего персонала для архмагиков и — частично — для арархов. То бишь, в качестве горничных, садовников, нянек, поваров и так называемых личных ремесленников. Что следует понимать под термином — «личные ремесленники»? На мирранских промышленных предприятиях, производящих электроэнергию, стройматериалы, пластмассу, электронику, летательные аппараты, бытовые приборы и всё прочее, трудятся роботы-андроиды. Так как эти существа являются усидчивыми, надёжными, безотказными и, кроме всего прочего, никогда не устают. Но есть и такое важное понятие, как — «предметы роскоши». Например, авторская мебель, предметы архитектурного декора, дизайнерская проработка интерьеров, гениальные картины, художественный наборной паркет, эксклюзивная роспись виман (бытовых летательных аппаратов, заменяющих автомобили), ну, и так далее. Эти виды работ доверяют сугубо гумми — считается, что они умеют работать «с Душой», в отличие от бездушных андроидов, понятное дело. Услугами личных ремесленников пользуются архмагики, а также наиболее богатые и знатные арархи… Ещё один важный и знаковый момент. Архмагики, безусловно, ценят разумных гуманоидов — как искусных мастеров, наделённых высоким художественным вкусом. Но, кроме того, и слегка опасаются. Видимо, чётко осознают, что именно гумми — при стечении определённых обстоятельств — могут составить им реальную конкуренцию в борьбе за почётный титул — «Цари мирранской природы». Именно поэтому, во-первых, количество разумных гуманоидов, проживающих на планете, строго контролируется. Во-вторых, на Кошачьей Мирре запрещены — под страхом незамедлительной и лютой смерти — разработка и производство любых видов оружия: огнестрельного, холодного и всего прочего. Нет там ни пистолетов, ни ружей, ни кинжалов, ни луков, ни арбалетов, ни булав, ни палиц, ни копий. Гумми даже палку в руки — без отдельной команды хозяина — взять не могут. Если гуманоид является, к примеру, скульптором, то он может пользоваться всякими профильными инструментами — молотками, молотами, клиньями, долотами и резцами. Но только — исключительно — на работе. Не дай Бог, если арарх увидит гумми с молотком в руках вне рабочего места. Обязательно изрежет до смерти «арарховыми» лучами… Знать, опасается кошачья аристократия гуманоидов. То есть, неожиданных нападений — из-за угла и сзади. И правильно, между нами говоря, делает. Не без оснований. Нашего непредсказуемого брата-гуманоида завсегда следует опасаться. Чисто на всякий пожарный случай. Так как лишним — в любом раскладе — не будет…

Итак, двести сорок девять планет, населённых разумными существами и объединённых в единое сообщество, называемое — «Система Мирра». Естественно, такой большой состав участников предполагает различные регулярные катаклизмы: бунты, локальные столкновения интересов и даже полноценные войны. А ещё существует и постоянная угроза военной агрессии со стороны соседей — как от «Водолейцев», так и от «Рыб». Непросто там всё, в созвездии Кита. Нельзя расслабляться…

Поэтому в «Системе» безраздельно царят плановость и рациональность. Абсолютно всё находится под жёстким контролем: климат, погода, численность населения, видовой и численный состав флоры и фауны, распорядок бытовой жизни, нормы нравственности и морали, ну, и так далее…

А функционирует «Система» уже чёрт знает сколько миллионов лет. Причём, функционирует крайне жёстко — и по отношению к ближайшим соседям, и по отношению к собственным жителям. Возьмём, к примеру, «Закон о накопительных штрафных баллах». Допустим, что некто был уличён в незначительном компьютерном мошенничестве. Получи, мерзавец, пять штрафных баллов. Потом тот же наглый тип грубо нарушил правила воздушного движения. Ещё десять штрафных. Неподобающее обращение с домашними животными? Очередная десяточка. Попытка завести «несанкционированного» ребёнка? Четвертак. Ну, и так далее… А если количество штрафных баллов, набранных конкретным индивидуумом, переваливает за сто, то такого индивидуума незамедлительно «изымают». Был человек (выражаясь земными терминами), и нет человека. Ничего хитрого. Жестоко, спора нет, но — при этом — и эффективно.… А ещё бывает, что некоторых индивидуумов «изымают» сразу, без учёта набранных штрафных баллов. То есть, по итогам «профилактических мероприятий». Спецслужбы регулярно «считывают» мысли у жителей Системы. Не у всех, понятное дело, а лишь выборочно. Учитывая рекомендации и советы профильных компьютерных программ. Мол, у некоторых персон в головах бродят такие крамольные мысли, что без срочного «изъятия» никак не обойтись. Себе дороже…

Много ещё чего рассказали-поведали Тиму его неожиданные инопланетные знакомые. В том числе, и о красочных Звёздных войнах, которые жители «Системы» вынуждены регулярно вести с наглыми и жадными космическими соседями. И во время трапез рассказывали, и во время совместных прогулок по побережью мыса Верпегенхукен. И двадцать второго июня, и двадцать третьего.

Всё это было так захватывающе и интересно, что Тима иногда даже начинали терзать смутные сомнения, мол: — «А может, меня разводят, как лоха последнего? В том смысле, что зубы старательно заговаривают, а на доверчивые уши усердно вешают длинную лапшу? Больно уж всё так гладко… Иногда складывается устойчивое впечатление, что эта сладкая парочка, сменяя друг друга, просто-напросто пересказывает мне содержание фантастических романов, вышедших из-под пера одного и того же автора. Чем, собственно, не вариант? Мол, получи, любопытный олух, что просил и выметайся — на все четыре стороны… Впрочем, с фантастической литературой самых разных стран я знаком в приличном объёме. Плотно и уже давно интересуюсь данным вопросом. Но о существовании цикла фантастических романов, где подробно описывалась бы межзвёздная „Система Мирра“, ничего не слышал…».