Нет ничего, что так глубоко раскрывало бы, так целостно истолковывало бы суть моего врожденного невезения, как тот вид фантазирования, который я, на самом деле, больше всего лелею, бальзам, который я чаще всего выбираю для моего печального существования. Краткая суть того, чего я желаю, заключается в следующем: спать по жизни. Я слишком люблю жизнь, чтобы желать ее прекращения; я слишком люблю не жить, чтобы испытывать к жизни излишне навязчивую привязанность.

Поэтому та греза, которую я запишу, — лучшая из моих любимых грез. Иногда ночью, когда в доме царит покой, потому что хозяева вышли или молчат, я закрываю створки моего окна, затворяю их тяжелыми ставнями; облачившись в старый костюм, я сажусь в глубокое кресло и погружаюсь в грезу, в которой я — отставной майор в провинциальной гостинице в час после ужина, засидевшийся с одним или несколькими более трезвыми сотрапезниками без какой-либо причины.

Представляю, что я таким и родился. Мне не интересна ни молодость отставного майора, ни военная служба, посредством которой он возвысился до этого моего желания. Не завися от Времени и от Жизни, майор, которым я себя воображаю, не обладает никакой предшествующей жизнью; у него нет и не было родственников; он вечно существует в жизни этой провинциальной гостиницы и уже устал от анекдотов, которыми делились друг с другом засидевшиеся сотрапезники.