Глава 40
День очищения
Час до восхода полных лун.
Иринка проснулась от энергичного встряхивания за плечо.
— Не спи, а то пропустишь весь спектакль, — произнес Ми-ха, глядя на нее исподлобья. — Тебе это будет интересно.
Он помолчал немного и добавил:
— Полезно для общего развития.
Иринка не до конца еще оправилась от отравления — тошнота и головокружение по-прежнему давали о себе знать. Девушка с трудом сфокусировалась на приятеле.
— Я вся внимание. В этом хлеву есть телевизор? — через силу усмехнувшись, спросила она.
— Зачем? — удивленно спросил Ми-ха. — Мы же не в подвале Ве-ни-ама. Достаточно выйти на воздух, под навес. Выдох прошел, так что там сейчас вполне сносно.
Иринка попробовала встать. Тело слушалось плохо, и ее вдруг охватила внезапная вялость. Ми-ха заметил это и протянул девушке руку.
— И что мы должны здесь увидеть? — спросила Иринка, опираясь на его руку, когда они вышли из хлева во двор и встали под навесом. Солнце садилось, было безветренно и очень тихо.
— Сейчас, сейчас… — Ми-ха оглянулся по сторонам в поисках подходящего приспособления для сидения. Увидев какую-то старую протертую сидушку, на вид — как-будто от трактора, прислоненную к стенке хлева, Ми-ха радостно воскликнул и мигом притащил ее к навесу, где, покачиваясь, стояла Иринка и с удивлением смотрела на происходящее. Ми-ха снова пошарил вокруг глазами, подтащил с другого угла двора какой-то здоровенный пластиковый ящик и водрузил сидушку на него.
— Садись, сейчас начнется.
— Да что начнется-то? — озираясь по сторонам и снова улыбаясь, спросила Иринка.
— Не туда смотришь, — ухмыльнулся Ми-ха, сел на заскрипевшее старыми пружинами сиденье и вдруг притянул Иринку к себе и посадил рядом.
— Гляди.
Он указал рукой прямо в темнеющее закатное небо над городом, раскинувшимся по всему горизонту на западе. Пусть это будет запад, раз там садится солнце — усмехнулась Иринка про себя, — но надо будет потом уточнить у Ми-хи. Солнце уже село, и подсвеченное им небо на горизонте озаряло бесконечные ряды близко посаженных черных зубьев высоток.
— Ми-ха, а ты не боишься, что нас тут накроют Стражи? — спросила вдруг Иринка, поеживаясь от вечерней прохлады и озираясь по сторонам. Вокруг было тихо, пейзаж был совершенно умиротворяющий, но события последних дней совсем не располагали к расслабленному созерцанию местных красот.
— Им сейчас точно не до нас. Большое стечение народа всегда нервирует власть. Даже если она сама устраивает сборище преданных и оболваненных.
— Понятно, — Иринка потерла ладонями предплечья и втянула воздух сквозь зубы.
— Замерзла? — спросил Ми-ха, покосившись на нее. Иринка кивнула. Он быстро стянул с себя кожанку, накинул ей на плечи. Иринка благодарно улыбнулась ему. Неожиданно для нее, да и, наверное, для себя, Ми-ха вдруг приобнял девушку одной рукой.
Как мило, — подумала Иринка улыбаясь. Но тут же посерьезнела. В последний раз, перед тем как на них в очередной раз вышли преследователи, Ми-ха тоже что-то говорил, про «последнее место, куда сунутся Стражи». Но все-равно — до чего приятно сидеть вот так рядом с ним! Будто они — чуть больше, чем просто случайные знакомые, вынужденные выживать, вдвоем спасаясь бегством от Системы…
Какое-то время Иринка и Ми-ха сидели молча, и ничего не происходило. Наконец, солнце совсем скрылось и небо стало почти черным. Лишь над городом оставалась светлая полоска неба — это вечерние огни мегаполиса постепенно замещали уходящие лучи солнца.
— Ты меня разыгрываешь, — снова улыбнулась Иринка и покосилась на Ми-ху. — Так бы и сказал, что хочешь вместе со мной посмотреть на закат и вечерний город…
— Во! — вдруг прервал ее Ми-ха и опять показал пальцем в небо. — Смотри.
Иринка взглянула на небо и ахнула. Прямо над центром города, высоко в небе вдруг возник широкий, в полнеба, светящийся белый прямоугольник со смазанными краями. Внутри прямоугольника заплясали цветные точки, черточки, кружочки. И вот — разом проявилось изображение, Три больших синих буквы на все том же белом фоне.
— Что это?
— Название. «СТП» — Служба Трансляции Потиса. Главный канал.
— Ясно. А звук как же?
— Сейчас настроят. Услышишь. Дроны, думаю, уже на подлете к окраинам.
— Дроны? — удивилась Иринка. — В самом деле?
— Ну да. Во время турнира или прочих мероприятий их всегда запускают, пару-тройку тысяч. Чтобы всем все было видно и слышно. — Ми-ха недобро усмехнулся. — Захочешь — не спрячешься.
Он помолчал и добавил:
— А Ве-ни-ам все-таки совсем не дурак. Знал, где обосноваться…
Иринка внимательно посмотрела на него, но промолчала. Внезапно по округе разнесся громогласный звук музыки. Зазвучали фанфары или что-то в этом роде. Звуки напомнили Иринке старые фильмы про рыцарские турниры. Не хватало только разве что напыщенных объявлений глашатаев.
— Граждане Потиса! — неожиданно прервал музыку оглушительно громкий голос невидимого оратора. Легок на помине, — подумала Иринка. Звук шел со стороны города как-будто фронтом. Если его и в самом деле распространяли летающие дроны, то в сгустившейся темноте их все равно было не разглядеть, и казалось, что звук идет прямо от далекого экрана. На экране по прежнему светились три огромные буквы. Иринка машинально отметила в памяти их написание. «С», «Т», «П»… Когда-то ведь нужно начинать…
— Мы рады объявить начало ежегодного праздника Свободы и Справедливости! Сегодня, первого донах, в первый день весны, мы проводим ежегодный Турнир как Символ возрождения, становления новой жизни и очищения!
Изображение резко сменилось, и на экране возник вид на огромный стадион или арену с высоты птичьего полета. У Иринки отвисла челюсть от неожиданности. Да, зрелище и в самом деле обещало быть грандиозным.
— Арена… — вдруг мрачно произнес Ми-ха, глядя на небо исподлобья.
Арена невольно внушала благоговение. Даже через периодически подрагивающее изображение на небесном экране становилось понятно, что здание Арены было невероятных размеров и могло вместить просто немыслимое количество зрителей. Все многоярусные трибуны были заполнены до отказа, и море людских масс колыхалось на них из стороны в сторону. Камера вдруг весьма резво приблизилась к одной из трибун. Люди на ней явно были возбуждены, без остановки что-то кричали и размахивали руками.
Камера снова взмыла в воздух и охватила весь внутренний овал Арены, чем-то напомнившей Иринке Римский колизей, только гораздо больших размеров. Народу на трибунах собралось тысяч триста, не меньше. Иринка как-то смотрела в инете трансляцию с огромного стадиона Мичиган Стэдиум, на сто с лишним тысяч человек. Но здешняя Арена определенно превосходила его по размерам.
Здесь камера неожиданно взлетела еще выше над зданием, и Иринка ахнула еще раз. Оказывается, вся бескрайняя площадь вокруг «Колизея» также была заполнена людьми! Должно быть, как и Иринка с Ми-хой, люди, задрав головы, следили за разворачивающимся действом по большому световому полотну, закрывшему полнеба.
И вот, наконец, шоу началось.
* * *
— Дорогу смертным! — разнеслось вдруг вместе с громогласным гонгом по гулким коридорам тюрьмы. Гоша вздрогнул и резко сел на нарах. Он услышал, как другие этажи, затихая, многократным эхом повторили призыв. Гоша не видел здания Арены снаружи, да и изнутри особо не успел рассмотреть его. Но нетрудно было догадаться, что Арена, подобно Монолиту, была огромна.
И весь последний час до Гоши то и дело, волнами, доносилась какофония звуков — громкие крики, многократно усиленные мощными динамиками, не менее оглушающая музыка и шум многотысячной толпы, накатывающий словно бушующий прибой на берег неспокойного моря. Грандиозное ежегодное шоу выборов правителя началось, и зрителей, должно быть, вовсю развлекали и разогревали местные знаменитости, — артисты, певцы, полуголые красавицы, голые уроды и прочие разодетые клоуны… Гоша невесело усмехнулся. Кому-то сейчас было весело и не скучно. А вот ему…
Беда была в том, что он до сих пор так и не решил для себя, готов ли он и хочет ли. Ради своего обещания, данного бездонным озерам янтарных глаз… Из-за емких трезвящих слов Се-пая… Из-за спасения своей драгоценной жизни, наконец!..
Готов ли он убивать, чтобы не быть убитым?
А победа… Нужна ли ему эта такая притягательная для многих власть, отравляющая ум и сердце вседозволенностью и мнимым величием… Но что если это тот самый удивительный, невозможный, волшебный шанс, — пусть не на Земле, пусть в этом, пока еще совсем незнакомом и непонятном мире! — установить, утвердить и упрочить ту самую так нежно любимую им «Справедливость для всех»? Без которой ведь никак не возможно то самое «Счастье для всех»?.. Или хотя бы для тех, до кого он сможет дотянуться… Утешение для обиженных, наказание для заслуживающих…
Гоша в сердцах стукнул кулаком о нары. Почему он должен переступать через чьи-то тела, трупы, ради этого? И не обманет ли его в очередной раз эта чуждая, но такая знакомая Система? А что, если проглотит, не жуя? Ведь не подавится…
Гоша снова сжал кулаки.
Он принял решение.
Встал.
Как раз вовремя. Дверь одиночной камеры, куда его пару часов назад перевели, с грохотом отъехала в сторону. Гоша с недоброй усмешкой оглядел себя. Стражи, перед тем как посадить Гошу в эту передержку для смертников, переодели его в церемониальное — просторные бойцовские штаны с широким прочным поясом и мягкие мокасины из кожи неизвестного животного. Почти один в один как цветастые шмотки на воровском отборе, только цвета другие. Штаны — ярко-желтые, пояс — кроваво-красный. Просто и эффектно, что ни говори. Сразу становится ясно и видно издалека, кто тут «смертный». Простой смертный с планеты Земля. Или все же не совсем простой? Что-то ведь случилось с ним тогда, во время падения… Иначе как бы он выжил?
В коридоре, к удивлению Гоши, не оказалось Стражей. Оглядев с порога коридор, в тупичке которого находилась его камера, Гоша понял, почему конвоиры отсутствовали — бежать все-равно было некуда. Да и незачем. Этот путь — в один конец. Сегодня, наконец, всё решится. Гоша набрал полные легкие воздуха. Медленно выдохнул.
И шагнул через порог.
