Глава 11
Но это была именно она — их Эдита. И несмотря на изможденный вид, она нашла в себе силы, чтобы приветствовать их улыбкой. А Светку так она еще и обняла. И Барона приласкала. При этом покрывало, в которое куталась девушка, с одного плеча спало, и Саша увидел воспаленную красную кожу. Это была то ли свежая татуировка, то ли что-то другое в виде круга, поделенного на сектора. Целиком рисунок Саше разглядеть не удалось, потому что Эдита быстро поправила свое одеяние.
Да еще Светка в этот момент закричала:
— Эдитка, да ты же босиком!
Эдита переступила босыми ногами и смущенно улыбнулась:
— Да.
— Тебе же должно быть холодно.
Но Эдита выглядела как-то удивительно отрешенно. Асфальт под ее пятками был и впрямь холоднющий, а девушку это словно бы и не очень волновало.
— Есть немного, — заметила она и снова улыбнулась.
Было заметно, что Эдита совсем не в себе.
— Что с тобой случилось?
— Да столько всего, что и не расскажешь! — улыбнулась девушка, а потом произнесла: — Знаете, сегодня ночью я простилась с жизнью, а потом разве что чудом осталась жива. И поэтому все остальное мне сейчас кажется таким пустяком! Подумаешь, обуви нет. Ерунда! Главное, что сами ноги на месте.
Но Светке отсутствие обуви у подруги пустяком не казалось. Она захлопотала вокруг нее.
— Скорее в дом. Тебе нужно согреться.
Вот тут и пришло время порадоваться предусмотрительности Эдиты, оставившей ключи от своей квартиры подруге.
— Ты как чувствовала, что оставила ключи мне. Ну, пойдем!
Эдита послушалась. Но прежде чем двинуться с места, она оглянулась, как будто кого-то искала:
— А где же?.. Где же он?
Голос ее звучал растерянно, на лице появилось обиженное выражение. А глаза шарили по двору, девушка пыталась кого-то найти. И только сейчас Саша со Светой вспомнили, что с ней был какой-то человек. Это он привез ее на своей машине. Но где он? Они оглядели двор, но той машины, которая доставила Эдиту, видно больше не было.
— Уехал, — огорчилась Эдита. — Мой спаситель уехал. А я даже имени его не спросила.
— Ну, уехал и уехал! — отмахнулась Светка. — Главное, что ты здесь. А он свое дело сделал, пусть проваливает.
Но Эдита, кажется, вовсе так не считала. И если бы не друзья, которые ее удержали, так бы и побежала босиком и в одном одеяле за своим спасителем. Светке удалось перехватить подругу. Приговаривая, что надо хотя бы одеться, она повела ее к подъезду, а Саша сумел ее убедить, что она может подняться наверх, он сам поищет ее спасителя.
— Что с тобой случилось? — накинулась на подругу Света, едва они оказались в тепле и безопасности ее квартиры. — Где ты была? Что у тебя на плече? Рана? Ожог?
Эдита поморщилась.
— Тавро. Очень хочется помыться. Но он сказал, что ожог лучше не мочить.
— Он? Кто он?
— Не знаю, как его имя! Пойми ты, все случилось так внезапно, я ничего толком не успела понять. И еще они мне что-то вкололи, и я только сейчас начинаю более или менее нормально соображать.
Ну, насчет нормально это еще можно поспорить. Вернувшийся Саша сказал, что во дворе ему никого постороннего найти не удалось. И Эдита едва не расплакалась. Опустила голову на руки и спрятала в них лицо. Плечи у нее подрагивали. Одно из плеч опять обнажилось, и Саша смог рассмотреть круг, разделенный на двенадцать секторов. Внутри большого круга располагался еще один поменьше. Вся картинка выглядела красной и воспаленной.
— Что у тебя с плечом? — сочувственно спросил он.
Эдита перестала плакать, а Света за нее ответила:
— Она говорит, это тавро или клеймо, вроде того.
— Дикость какая-то!
Эдита подняла голову.
— Я хочу переодеться, — твердо сказала она. — А потом я вам все расскажу.
И рассказала. От удивления у обоих ее друзей глаза так и лезли из орбит, они просто не знали, что им делать — верить или нет. События, о которых рассказывала Эдита, были такими чудовищными, что казалось, она все придумывает. Но тавро у нее на плече говорило о том, что это не так.
После того как Эдиту бросили на колени и заклеймили, наступил момент ее знакомства с самим Хозяином. Девушку, которая от боли и перенесенных унижений уже не могла стоять на ногах, привязали к какому-то шесту, вертикально вбитому в нечто вроде платформы. И на ней, как на тележке, Эдиту выкатили в середину большого зала. И тут девушка поняла, что главные приключения этой ночи ждут ее еще впереди.
Она оказалась на сцене, вокруг нее были расставлены стулья и куда-то в темноту уходили зрительские ряды. Они терялись в пространстве, поэтому Эдита почти не могла различить лиц сидящих в зале. Да и что бы она там увидела? На месте лиц у всех зрителей лишь слабо белели маски. А вот зрители видели Эдиту очень хорошо. Эти люди могли рассмотреть девушку, что называется, во всех деталях, потому что именно на нее были направлены лучи прожекторов.
Определенно, она была главным действующим лицом этого представления, но радости от этого Эдита не испытывала. Закричать? Позвать на помощь? Вокруг нее было полно народу, она слышала их отдельные возгласы. Может быть, они ей помогут? Поймут, что она тут находится против своей воли, и заступятся за нее?
Эдита слабым, как у котенка, голоском промяукала сквозь свой кляп:
— Помогите!
Кляп заглушил даже те звуки, которые ей удалось издать. И в ответ донесся лишь издевательский смех. Нет, эти люди вовсе не собирались ей помогать. Поняв, что помощи она тут не дождется, Эдита замолчала. Не хотела дарить радость тем, кто явился поглазеть на ее унижение. По звукам голосов девушка догадывалась, что все эти люди крайне возбуждены и чего-то ждут. Но чего? Или верней, кого они ждали?
Долго гадать на этот счет Эдите не пришлось. Ударили невидимые барабаны и затрубили трубы. Звук был таким резким, громким и неожиданным, что Эдита даже дернулась. Веревки тут же больно впились ей в тело, заставив застонать. Но и этот стон растворился в нарастающем шуме. В зале раздался шелест десятков шелковых одеяний — это поднялись на ноги все гости без исключения. Они смотрели куда-то влево.
Эдита не выдержала и тоже поглядела в ту сторону. Все-таки любопытство родилось раньше женщины. Даже сейчас, стоя одной ногой на краю пропасти, Эдита не могла удержаться. Аплодисментами, которые заглушали временами завывания духовых инструментов и бой барабанов, зрители этого странного амфитеатра приветствовали некоего мужчину, завернутого в белый плащ в противоположность всем остальным зрителям, завернутым в плащи черного цвета.
На лице у этого человека тоже была маска, но не белая, как у всех прочих, а черная. Эти особенности его внешнего вида ясно указывали на его привилегированное положение в здешнем обществе. Кроме того, лучи прожектора переместились с Эдиты на этого типчика, чтобы дать возможность всем лицезреть его персону.
Хотя что там было лицезреть? Плащ скрывал его тело точно так же, как лицо скрывала маска. Голову и ту укрывал просторный капюшон. Эдита совершенно не понимала той помпы, с которой принимали этого господина. Кто он такой этот коротышка? Ни ростом, ни статью он точно не вышел. Маленького роста, толстенький, что в нем такого особенного? Но видимо, остальные были лучше ее подкованы в этом вопросе, потому что буквально исходили преданностью и восторгом при виде своего кумира.
Женщины, которых можно было вычислить по стройным фигурам, с обожанием посылали ему воздушные поцелуи. Мужчины кланялись. Общее ликование достигло такого градуса накала, что даже луч прожектора принялся метаться по рядам зрителей, чтобы коротышка мог полюбоваться произведенным на публику эффектом. И он им любовался. Принял значительную позу, одной рукой подпирая бок, а второй приветствуя своих почитателей.
Он так увлекся, что даже не заметил, как пролетели минуты. Наконец авации поутихли. Коротышка очень вовремя подловил этот момент, и за долю секунды до того, как люди и сами поняли, что уже устали аплодировать, он взмахнул рукой, призывая всех успокоиться.
— Садитесь!
Голос у него оказался таким высоким и пронзительным, что Эдита в очередной раз поморщилась. Это не укрылось от глаз коротышки.
— Похоже, нашей избраннице не нравится быть главным украшением нашего праздника. Похоже, у нее на сегодняшнюю ночь были другие планы.
Все зрители угодливо захихикали. А некоторые так даже засмеялись в голос. Эдита же нахмурилась. Но отнюдь не сказанное было тому причиной. Девушка пыталась сообразить, где она могла слышать этот ехидный, тонкий и высокий голос? Пыталась и не могла. А ведь она его точно где-то слышала. Где-то совсем близко от мамы. Эдита невольно вспомнила тот день, когда она была у мамы на работе в лаборатории. И тогда за стенкой она слышала этот голос. Но на ее вопрос, кто это там такой противный, мама ничего не ответила. А другие сотрудники отвели глаза. Между тем голос раздавался в одной из тех лабораторий, куда Эдите ходу никогда не было.
Пока девушка пыталась понять, что это значит лично для нее и как она может это использовать в своих интересах, Коротышка снова произнес:
— Ну-с! Начнем наш пир!
Эдита невольно огляделась по сторонам. И где же еда? Что-то не видно ни столов, ни приборов. Впрочем, столы появились в тот же миг, когда девушка про них подумала. Из-за тяжелых темно-алых занавесей столы на колесиках выкатили проворные слуги. Они подобострастно поклонились собравшимся, обмахнули приборы белоснежными салфетками и так же проворно скрылись за занавесями.
Теперь столы на сцене были. И тарелки были. И даже приборы имелись. Они лежали так близко от Эдиты, что она могла рассмотреть их острые зубцы и лезвия и угольно-черные рукоятки. Недешевые приборчики. И тарелки очень тонкого фарфора. Но вот угощения на них по-прежнему не наблюдалось. Накрытые белоснежными скатертями столы были уставлены одними пустыми тарелками.
Внезапно возле столов появился обнаженный до пояса мужчина. В руках он держал два огромных мясницких ножа, которые со звоном непрестанно затачивал друг о друга, как это иногда делают мясники на восточных базарах для привлечения большего количества публики. Но где же само мясо? Запеченный бычок или жареный барашек. Кого они будут резать?
Но к удивлению Эдиты, сколько бы она ни вертела головой, никакого намека на барбекю она не замечала. Сам мясник направился прямиком к ней. Он не сводил с нее своего кровожадного взгляда, а ножи в его руках поблескивали очень уж зловеще. И внезапно Эдита поняла. Главное блюдо предстоящего пира — это она! Точнее, его единственное блюдо.
На мгновение девушке стало интересно, как они собираются ее съесть? Целиком или по кусочкам? Сырой или поджарят? А соус какой к ней подадут? Но когда мясник приблизился к ней настолько, что девушка смогла уловить его запах, ее прошиб пот, а потом окатила волна ледяного ужаса. Господи, ее же сейчас будут резать! Живьем! Станут отрезать от нее по куску и раскладывать на белоснежных фарфоровых тарелках. А эти в масках станут поедать ее теплое мясо!
Если бы Эдита могла, она бы заверещала в этот момент от ужаса. Но рот у нее был предусмотрительно заткнут, так что орать она не могла, только мычала, глядя на приближающиеся к ее груди лезвия. Неужели, они станут резать ее живьем! Это же настоящее живодерство! Вообще ни в какие рамки! Хоть бы прикончили ее сначала!
Чтобы не видеть всего этого ужаса, девушка закрыла глаза. Господи, кому же ей молиться? Кто может ее спасти в таком безвыходном положении? Никто ее не спасет, только чудо. Ну а кто у нас главный по чудесам? Мысли Эдиты судорожно метались, она пыталась вспомнить. И вдруг само собой всплыло имя — Николай!
Несмотря на безвыходность положения, девушка даже как-то приободрилась. Да, все правильно она вспомнила, Николай Угодник — архиепископ Мир Ликийских. Только ему под силу сотворить такое чудо, спасти Эдиту от неминуемой смерти! Надо его попросить. И плевать, что рот у нее заткнут, для святого замкнутые уста — это ерунда. Он слышит голос сердца, голос души, так что надо звать на помощь.
И девушка взмолилась изо всех сил:
— Батюшка Николай! Спасай меня! Скорее!
Конечно, полной уверенности в помощи у нее не было. Все-таки она порядочная грешница. И в церковь ходит нечасто. А когда ходит, наверняка что-то там делает неправильно, поскольку вся семья у них совсем в делах церковных неразбирающаяся. Так что же, не поможет ей тогда святитель Николай? И внезапно какая-то жаркая волна поднялась из глубины ее существа. И Эдита почувствовала: нет, поможет! Обязательно поможет! И услышит. А уж как именно поможет, это ему решать.
И в тот момент, когда девушка уверилась, что все с ней будет хорошо и что умрет она не сегодня, не сейчас, и не так, над головами собравшихся откуда-то с потолка раздался возглас, в котором перепуганная Эдита сперва признала глас Божий. И лишь мгновение спустя она догадалась, что эти звуки издают вполне обычные земные люди.
— Сдавайтесь! — кричали они. — Вы окружены!
Множество мужчин в черном камуфляже спускались на тросах откуда-то с потолка. Действовали они столь стремительно, что никто из зрителей не сумел оказать им сопротивления. Мясник первым сообразил, что дело неладно, и отшатнулся от своей жертвы. Он побежал прочь от Эдиты, растеряв по дороге все свои ножи. А вот прочие соображали медленней. Часть зрителей осталась сидеть на своих местах, среди других поднялась паника.
— Сопротивляться бесполезно. Стреляем на поражение!
Но никто из «театралов» не обратил внимания на эту угрозу. Теперь почти все зрители носились между рядами, частенько теряя свои маски. Лица их были перепуганными и такими жалкими, что оставалось только удивляться, как еще несколько минут назад эти люди наводили жуть на Эдиту. Теперь она бы посмеялась прямо в их перекошенные лица, если бы не все тот же проклятый кляп!
Но девушка даже с кляпом все равно наслаждалась процессом унижения противника. Теперь уже не она была жертвой. Это все остальные попали в западню.
Внезапно она заметила того коротышку с противным визгливым голосом, который тут был за главного. Он был почти единственный, кто не поддался панике и, казалось, твердо знал, что нужно делать. Он деловито двигался в направлении занавеса. Путь через беснующуюся толпу ему освобождали двое крупных мужчин. Телохранители также не потеряли присутствия духа, они сумели сохранить маски, тем не менее Эдите показалось, что и с ними она уже где-то встречалась. Эти трое буквально приковали к себе ее взгляд. Девушка и рада была бы от них оторваться, но не могла. Так и проследила до того момента, пока все трое не скрылись за тяжелым бархатным пологом, который на мгновение приоткрылся, пропуская этих троих, а потом также быстро упал снова.
Эдита особенно не волновалась, что они убегут. Ее охватило какое-то удивительное умиротворение и спокойствие. Сохранять спокойствие в ситуации, когда она стояла совершенно обнаженной у столба с заткнутым кляпом ртом и обожженным плечом, а вокруг нее бегали и суетились ее недавние обидчики, было удивительно. Но Эдита была абсолютно безмятежна.
Она стояла и смотрела на то, как помещение наполняется все новыми людьми в черном камуфляже. Теперь они не только спускались из-под купола, они бежали вдоль рядов из стульев и словно черные ручьи втекали через боковые двери. У них лица тоже были закрыты балаклавами, но Эдита уже не боялась. Кем бы ни оказались эти люди, святой Николай знает свое дело, ничего страшного с ней больше не случится.
Но стоило Эдите так подумать, как тут же один из зрителей — он, как и все прочие, был в плаще и закрывающей лицо белой маске — бросился к ней. В руке у него внезапно появился нож. Это был обычный складной карманный ножик, но Эдиту он напугал. Лезвие у ножа было хищное и зазубренное. Настоящая челюсть динозавра. И нож приближался к ней.
В голове у девушки невольно промелькнула тоскливая мыслишка: как, неужели святой Николай ее не уберег, неужели ей все-таки придется сегодня умереть? Как обидно, что за огромными ножами ее ангел-хранитель присмотрел, а вот маленький ножик в руках этого человека да и не углядел!
Нож в руках мужчины взлетел над головой Эдиты, она зажмурилась, но ничего не произошло. А потом знакомый голос произнес:
— Ну и долго ты еще намерена тут торчать? Да еще нагишом?
Девушка открыла глаза и увидела перед собой спасителя. Он уже снял с себя маску, но все еще был в плаще.
— Ты!.. — воскликнула Эдита, и больше ничего придумать не сумела.
— Я! — заверил ее спаситель. — Ну как? Оперативно мы? Ох, пришлось мне подергаться, когда этот гад к тебе с ножами потопал!
Внезапно Эдита осознала, что способна шевелиться и, что самое важное, говорить. Ненавистный кляп был вынут у нее изо рта, и путы были разрезаны маленьким, но таким острым ножичком. И девушка решила, что вполне может позволить себе упасть в обморок. И упала! Прямо на руки своему спасителю. И не пожалела, так хорошо и уютно было лежать в его сильных объятиях.
Честное слово, за все свои страдания она заслуживала хотя бы это маленькое удовольствие.
Когда Эдита дошла в своем рассказе до этого места, она ненадолго прервалась и посмотрела на своих друзей. Светка с Сашей сидели с одинаково отвисшими челюстями, не сводя с нее глаз.
— Неужели все правда? — пробормотал Саша.
— Тебя хотела сожрать стая взбесившихся людоедов? — добавила Светка.
— Чистая правда! От первого и до последнего слова, — заверила их Эдита. — Хотите узнать, кто был моим спасителем?
— Ну тут и гадать нечего! — хмыкнула Светка. — Твой Накачанный это был.
— Как ты догадалась?
— Достаточно было увидеть разок, какими глазами ты на него смотришь. У тебя на лице все было написано.
— Что написано?
— Что ты в него влюбилась, вот что!
Эдита запротестовала:
— И вовсе я не влюбилась! Вот еще! Просто он обещал мне помочь в поисках мамы.
— И что он там тебе наобещал?
— Он сказал, что знает, где моя мама.
— И обещал тебя к ней отвезти?
— Нет… Не знаю.
— Так не знаешь или не обещал?
— Ах, не приставай ко мне! — печально вздохнула Эдита. — Я не расспрашивала его особо, потому что, во-первых, была не совсем в себе. А во-вторых, я никак не думала, что он вот так возьмет и удерет.
— Еще бы! После всего что он для тебя сделал, он вправе был рассчитывать хотя бы на простое человеческое спасибо от тебя.
— Вот именно! Я же его толком и не поблагодарила. Даже имени его не узнала. Даже телефон не взяла! Все думала, что он поднимется вместе со мной, проводит до квартиры. А он вместо этого куда-то укатил.
Светка понимала и разделяла досаду своей подруги. В кои-то веки девушке попался настоящий герой, и не просто попался, он еще и спас ее от грозящей опасности. Спас и почти сразу же исчез! Было от чего обломаться.
— Может, хоть в друзья его себе добавила?
— Нет! Представляешь?!
Света представляла. И вместо ответа она молча обняла подругу. Эдита ответила на объятия. И спустя несколько минут перед Сашей сидели две рыдающие девушки. Барон заскулил, а потом ретировался из кухни. Такой сырости он не любил. Саша с удовольствием последовал бы за собакой, но его не пускали подруги. Обе они держали Сашу за руки — Светка за левую, а Эдита за правую и убежденно твердили, что без него им точно не справиться. Что оставалось делать Саше? Только смириться со своей участью и ждать.
Когда обе девушки немножко успокоились и шмыганье носами прекратилось, Эдита сказала:
— Дома у тети Иры я нашла одну занятную штуку.
— Знаем, — кивнул Саша. — Ее труп.
Эдита поморщилась:
— Нет, не это. Зря ты мне об этом напомнил. Бр-р-р… До сих пор мурашки по телу, как вспомню. Увидела и сразу же в оборок грохнулась. И сколько провалялась, не помню.
— А мы все это время сидели и ждали тебя внизу на лестнице. Потом надоело, поехали наверх. А ты в это время по лестнице спустилась. Так и разминулись.
— Я на улицу выскочила, а там эти бандиты. И как они меня вычислить сумели?
Светка покраснела.
— Прости, это я виновата. Это я тебя сдала.
— Ты! — поразилась Эдита. — Зачем?
— Случайно получилось. Я стала тебе звонить и случайно позвонила на твой номер. А телефон-то твой был в руках у этих гадов. Потом они спросили номер дома и как называется улица. И я им все это написала. Прости!
— Ничего, — отмахнулась Эдита. — Все хорошо, что хорошо кончается. Но знаете, сдается мне, что там в квартире кроме меня и мертвой тети Иры был кто-то еще.
— Ты его видела?
— Только краем глаза заметила какое-то движение. А когда очнулась, то в руке у меня была записка.
Саша заинтересовался:
— И что за записка такая?
— Я так поняла, что это писал какой-то мамин знакомый. Но он же знал и тетю Иру. И он писал мне очень ласково, называл меня дорогой девочкой и сообщал, что мне угрожает серьезная опасность. Что мне не нужно искать маму, и что мой жених должен позаботиться обо мне.
— Жених?
— Наверное, имелся в виду Игорь.
— Он же тебя предал!
— Да, предал, — задумчиво согласилась Эдита. — Автор записки, видимо, этого не знал.
— Это был Коняша! — воскликнула Света. — Уверена, что это он тебе написал! Во-первых, он знал твою маму! Во-вторых, состоял в любовниках у тети Иры. И в-третьих, он был в квартире в то же время, что и ты!
— Надо же, — удивилась Эдита. — Но записка — это еще не все. Было кое-что еще.
— И что же?
— Сейчас.
Эдита сунула пальцы себе в рот и пошарила за правой щекой. Там она не нашла того, что искала, потому что лицо у нее сделалось задумчивым, а затем просветлело. Эдита полезла за левую щеку и нашла там искомое. Это была прозрачная субстанция, похожая на гель, заключенная в прозрачную оболочку из мягкого пластика. Этакий маленький запаянный со всех сторон мешочек.
— И что это такое? — спросил Саша, осторожно потыкав субстанцию пальцем.
Запрятанное внутрь пластика вещество производило странное впечатление. На гель оно было похоже лишь отчасти. Но при этом оно могло принимать любую форму, какую пожелаешь. Оно могло превратиться в лепешку, могло собраться в кучку или даже шарик. И при этом не теряло формы, а внутри его что-то поскрипывало, как скрипит снег в морозный день или чисто-пречисто вымытые детским мылом руки.
Увидев, что Саша проделывает с этой капсулой, Светка тоже осмелела и взяла ее в руки. Повертев перед глазами, она подняла ее на свет и воскликнула:
— Как интересно! Тут прямо все цвета радуги!
К этому времени ночь уже закончилась, наступило утро. Солнце взошло над крышами соседних домов. И стоило его первым утренним лучам упасть на капсулу с гелем, как по стенам рассыпались разноцветные всполохи. Света вертела капсулу в руках, и разноцветные точки разбегались во все стороны. Вся кухня была усыпана ими, словно драгоценными сияющими на солнце камнями.
— Красота-то какая!
Саша отнял у разошедшейся девушки капсулу и озабоченно произнес:
— Да, красота. Но что это такое?
Эдита развела руками:
— Я не знаю. Но похоже, что, проходя через этот гель, солнечный свет разбивается на цвета спектра.
— Но почему вот так точками? А вот так уже линиями. А если перекрутить, то вообще получаются какие-то зигзаги. Там внутри однородная жидкость.
— Не такая уж и жидкость, если ей можно придать форму.
— От выбранной формы получившийся на свету рисунок не зависит. А от чего же он зависит?
Никто из девушек не мог объяснить. Знаний, почерпнутых из школьного курса физики, определенно для этого не хватало.
— Да, и впрямь занятная штука, — сказал Саша. — И говоришь, ты нашла ее в квартире у тети Иры?
— Она оказалась у меня в руке вместе с запиской. Записка была сложена конвертиком и в ней лежал этот пакетик. Я так и вышла из квартиры, в одной руке пакетик, в другой — записка. Когда меня схватили, я успела сунуть пакетик в рот.
— Как негигиенично!
— У меня просто не было выбора, — оправдывалась Эдита. — Я подумала, что эта капсула может быть ценной.
— А записка?
— Она выпала у меня из рук. Наверное, до сих пор валяется где-то возле дома тети Иры, если ветром не унесло. Предлагаете поехать и поискать?
Нет, искать записку никто не собирался.
— Что в ней толку? Ее содержание ты нам и так пересказала.
На уме у Саши было совсем другое.
— А этот твой жених, к которому отправлял тебя Александр Сергеевич…
— Игорь.
— Ты знаешь, как его найти?
Эдита удивилась безмерно:
— Найти? Ты шутишь! Этот человек выслуживается теперь перед теми бандитами, от которых прячется моя мама!
Саша радостно кивнул:
— Выслуживается! Вот это то, что нам нужно. Если выслуживается, значит, знает про них всяко больше, чем мы с вами.
Светка захлопала в ладоши.
— Точняк! Если на кого-то работаешь, то уж знаешь про него хоть что-то!
Эдита растерянно переводила взгляд с одного на другого.
— Но как нам-то это поможет? Игорь ни за что не станет с нами откровенничать. Ни со мной, ни с вами.
— А это смотря как спросить.
— И не думайте, что я буду ему звонить, — отказалась Эдита. — Это мы уже проходили! Стоит мне назначить ему встречу, как там окажутся эти имбецилы во главе с Мегерой.
И она замолчала.
— А кто тебя заставляет назначать ему свидание? — произнес Саша.
— Как же иначе нам с ним встретиться?
— Встречу можно организовать и самим, — отозвалась Светка.
Эдита покачала головой и жалобно попросила у друзей:
— Выражайтесь, пожалуйста, яснее. У меня в голове еще не все извилины в правильном направлении изогнулись. Я чего-то не понимаю, о чем вы тут сговариваетесь.
— Нам надо Игоря твоего изловить и самим его допросить! Без всяких там предварительно назначенных ему свиданий. Понимаешь? Пусть наше появление станет для него маленьким неприятным сюрпризом!
Эдита медленно осмысливала предложение друзей. И чем больше она о нем думала, тем сильней оно ей нравилось. Впереди вырисовывалась перспективка поквитаться с прощелыгой и обманщиком, каким показал себя Игорь. И если речь идет о том, чтобы слегка наподдать бывшему женишку по мягкому месту, то что может быть приятней этого?
— Ребята, я согласна!
— Отлично. Теперь только надо определиться, как и где мы этого гада прихватим.
— И куда отвезем?
Да, выбор места для задушевного разговора имел отнюдь не последнее значение. Светка склонялась к какому-нибудь заброшенному заводскому цеху, где еще остались станки, желательно токарно-обрезные и желательно работающие. На взгляд Эдиты, могла сгодиться и старая лесопилка, если на ней имелась хотя бы одна действующая ленточная пила. Саша видел их предстоящее общение с Игорем на фоне строящегося дома с котлованом, полным свежего бетона.
Но, увы, как ни красиво все это рисовалось им в мечтах, ничего подходящего друзья не знали, к тому же догадывались, что в нашей стране с присущей нашим людям хозяйственностью любые станки или пилы долго без хозяина не остаются. Да и бетон, хоть в растворе, хоть как долго без сторожа не пролежит. А присутствие сторожа могло помешать задушевному разговору. При свидетелях-то оно совсем не то.
Все трое глубоко задумались. И наконец Светка произнесла:
— Мне кажется, я знаю подходящее местечко!
И поманив своих друзей ближе к себе, она что-то им возбужденно зашептала. Видимо, ее предложение вызвало полное одобрение у остальных, потому что то и дело в воздух поднималась чья-нибудь рука с одобрительно поднятым вверх большим пальцем или раздавался ободряющий возглас.
