Лондон
Суббота
8:30. 5 декабря 2015 г., суббота.
Бирмингем. Номер Генри в отеле.
Генри еще не встал. Отдыхает после тяжелого дня.
Звонок телефона. Генри шарит рукой по тумбочке у изголовья кровати. Находит телефон:
— Да, я слушаю.
Голос Оксаны:
— Доброе утро, Пьер. Вы у себя в Чехии?
— Нет, я сейчас в Бирмингеме.
— Удивительно. А я в Лондоне.
— Что-то случилось?
— Нет, просто стало скучно. Я уже два дня была на выставке. Все посмотрела. А билеты в Австрию взяла только на вторник. Теперь сижу в номере. Не знаю, что делать. Вы надолго еще в Бирмингеме?
— Нет, я свои дела здесь закончил. Вы хотите показать мне мой портрет?
— Нет, портреты еще не готовы. А вы не хотите приехать сюда, в Лондон? Я провела бы вас по выставке. Рассказала бы о современных течениях в живописи. Хотя, возможно, вас это не интересует?
— Наоборот, с таким экскурсоводом я готов смотреть любую выставку.
— Не смейтесь, Пьер. Я понимаю, что мой звонок, возможно, совсем неуместен. Нарушает ваши планы?
— Нет, нет. Ваш звонок очень кстати. Я тоже не знал, чем мне заняться в этот уик-энд. В каком отеле вы остановились?
— «Хилтон Лондон Кенсингтон Отель». Номер 324.
Когда вы можете приехать?
— Я посмотрю, чем скорее можно добраться. Скорее всего поездом. Думаю, они должны ходить здесь часто. Я позвоню, когда определюсь с поездкой. Надеюсь добраться к обеду.
— Тогда я приглашаю вас на обед.
— Но так не принято. Мужчина должен приглашать.
— Мне было бы приятно пригласить вас.
— Хорошо, разберемся на месте. Пока.
— До свидания.
Генри звонит в «контору»:
— Привет. Что сказал заказчик по моему делу?
— Все нормально, заказ выполнен. Деньги переведем в Прагу сегодня.
— Хорошо. Я на некоторое время выбываю из игры.
Необходимо подлечить нервы. Было очень тяжко.
— Что, нашел в Англии хорошую девицу?
— Нет, встретил знакомую. Ладно, пока.
11:30. Железнодорожная станция «Лондон Естон».
Генри звонит:
— Оксана? Я приехал. Сейчас на станции «Лондон Естон». Буду минут через пятнадцать, если быстро поймаю такси.
— Прекрасно. Заходите прямо ко мне. Пока.
Номер Оксаны в отеле.
Оксана лениво смотрит по телефону последние известия.
Звонок в дверь. Оксана встает, открывает дверь.
На пороге появляется Генри:
— К вам можно?
— Проходите. Вы быстро добрались.
— Да, повезло. И поезд не задержался, и такси сразу нашел.
— Что будете пить?
— Минеральную без газа, если можно.
— Да, конечно.
Вынимает из холодильника маленькую бутылочку воды:
— Садитесь, пожалуйста. Выглядите устало.
Генри бросает плащ на спинку кресла, садится:
— Вчера был тяжелый день. Утомительные переговоры о завершении контракта.
— Но завершились удачно?
— Начальство говорит, что удовлетворено завершением.
— А вы, Пьер? Так не считаете? У вас сомнения?
— Честно говоря, мне наплевать, как у наших контрагентов пойдут дальше дела. Мы здесь выступали в качестве консультантов. Я свою часть выполнил. Но что это мы о делах? Расскажите, что вы планируете? Как я обязан развлекать вас?
Оксана смеется:
— Я считала, что это моя обязанность. Планирую показать вам галерею современного искусства. Потом мы проедем в Озерный край, поэтическую область. А дальше, если вам не надоест, посетим Корнуолл. Я могу поменять билет. Вы в Корнуолле были раньше?
— Нет, не был. А об Озерном крае даже не слышал. Я вообще в искусстве и поэзии не подкован, чистая страница.
— Ну, да. Вы же коммерсант!
— В некотором роде, да.
— Мое предложение: до обеда у нас только час, на выставку не успеем, лучше пойдем туда после обеда. А сейчас можно было бы бросить взгляд на Кенсингтонский дворец и сады.
— Да, но я еще должен заказать номер. Давайте так: вы одевайтесь, ждите меня в лобби. Я спущусь заказать номер, брошу свой кейс и тоже присоединюсь к вам. Вы управитесь за десять минут?
— Безусловно.
Забирает плащ и уходит.
Лобби отеля.
Оксана ждет Генри у стойки, пьет сок.
Генри появляется и жалуется Оксане:
— Меня засунули на четвертый этаж. Хорошо, хоть лифты нормальные. Пойдемте?
У входа в отель Генри останавливает такси:
— Я успел посмотреть в Интернете: до Кенсингтонского дворца больше двух километров, да и прямой дороги нет.
У Кенсингтонского дворца и в садах.
Генри и Оксана неторопливо прогуливаются. Прекрасный дворец, круглый пруд, великолепные сады, но Оксана смотрит на часы:
— Мы опоздаем на обед. Я заказала столик в ресторане «Борщ и слезы». Это совсем недалеко — меньше километра. Пройдем пешком, здесь мы все равно не возьмем такси.
— Странное название для ресторана: что-то непонятное и слезы!
— Это русский ресторан. Борщ — это национальная русская еда. Попробуйте — вкусно.
— Никогда не был в русском ресторане. Посмотрим.
Типичная торговая улица — Бошам Плейс. Однообразные трехэтажные здания. Сплошные магазинчики, конторы, салоны и всякие мелкие бизнесы.
Генри насчитал пять кафе на расстоянии сотни метров. Собственно, вся улица — длиной в двести метров. Ресторан ничем не отличается от других. Четыре ступеньки вверх, и они оказались в ресторане.
Ресторан «Борщ и слезы».
Генри разглядывает зал, пока Оксана на русском языке заказывает обед. Зал небольшой, столик прямо у окна, но на улице свет не очень яркий, да и в зале лампы приглушены.
Оксана докладывает:
— Я заказала винегрет, грибочки, борщ со сметаной, шашлык из баранины, вам дополнительно «мясо Распутин», мне блины с копченым лососем и красной икрой и чай. Из вин — Цинандали, это легкое вино.
— И это всё национальные блюда?
— Да, но не все русские. Шашлык — это что-то кавказское, типа израильского а-ля эш. Хотя вы и этого, наверное, не знаете. А борщ — действительно русское или украинское блюдо. Мне так нравилось, когда бабушка готовила его. У мамы так не получалось.
Постепенно на столе появилось все.
Генри вдыхает запах борща. Совсем, как в детском доме.
Вспоминает столовую детского дома, Розу Марковну — необъятную даму, жалостливо вздыхающую, глядя на маленького, худенького мальчишку, подкладывающую ему в борщ кусок мяса побольше.
— Вырастай большой скорее.
И следом другой эпизод.
Вот он прибегает на кухню в слезах:
— Они опять меня побили.
Роза Марковна отвечает ему:
— Но ты должен давать им сдачи.
— Они сильнее меня, и их много.
— Ты совсем, как мой Боренька. Он не умел драться, прибегал ко мне жаловаться. Бедный мой малыш. За что его забрали с первого курса института? И погиб где-то за рубежом. Даже похоронить его не смогла, и не знаю, где его могилка.
Попроси нашего учителя физкультуры Сергея Трофимовича. Он добрый, только на вид сердитый, он тебя научит давать сдачи.
И снова детский дом. Физкультурный зал, пожилой физрук и маленький мальчик. Физрук показывает приемы самбо:
— Запомни, никогда не выдавай, что ты боишься. Бей первым. И лови момент, когда противник в движении. Он может быть неустойчивым. Нужно использовать его массу, его напор, чтобы он полетел на землю.
Зал ресторана «Борщ и слезы»
Оксана замечает, что Генри совсем не слышит ее:
— Пьер, где вы? Вам не нравится запах борща?
— Нет, нет, мне нравится. Один раз в жизни такое поесть очень приятно. Только странно, я где-то читал, что Распутин вообще мясо не ел.
— Не знаю. Это говяжье филе с куриной печенью. По крайней мере так написано в меню. А откуда вы про Распутина это знаете?
Генри немного смутился. По легенде ему бы про Распутина не к чему знать.
— Не помню, может быть, не читал, а кто-то рассказывал. Я предлагаю выпить за продолжение нашего знакомства.
Наливает рюмки. Пробует «незнакомое» вино:
— Неплохо. Наверное, под борщ пьют что-то более крепкое, но можно и Цинандали.
Оксана смеется:
— Да, у нас в Питере под борщ пошла бы холодная водка.
Генри сосредоточенно ест борщ. Внезапно остановился, смотрит на Оксану:
— Вы можете спросить официанта, почему слезы в названии?
— Я уже спрашивала раньше. Все просто. Ностальгия при виде борща. А в результате — слезы.
Медленно ест, изредка бросая взгляды на Генри.
14:00. У выхода из ресторана.
Оксана торжественно заявляет:
— Теперь можно перейти к духовной пище.
Подзывает такси:
— В галерею «Тейт Модерн», пожалуйста.
У галереи «Тейт Модерн».
Оксана останавливается, поворачивается к Генри:
— Вы знакомы, Пьер, с современной живописью?
— Признаюсь, очень поверхностно. Но некоторые имена слышал. И не скажу, что с хвалебными характеристиками. Если это все такое, как вы нарисовали меня, то ладно. Но я слышал о «черном квадрате» Малевича, и это всегда вызывало у меня только недоумение.
Оксана улыбается:
— Прекрасно, будет интересно услышать ваше непредвзятое мнение о хранящихся здесь сокровищах. Посмотрим только их. А на выставку не пойдем: не хватит времени осмотреть и то, и другое.
В залах музея.
Генри и Оксана идут по залам. На стенах редко разбросаны картины. Генри в недоумении рассматривает их, временами останавливаясь. Оксана следует рядом, поглядывая на реакцию Генри.
У картины Пикассо «Сидящая обнаженная женщина» Оксана не вытерпела, спрашивает:
— Ну, как?
Генри, почти раздраженно:
— Это тоже великое? Я читал, что за его картины платят бешеные деньги. А тут… Переплетение прямоугольников, треугольников и лент. Что-то вроде средневекового шлема вместо головы. Две ломаные ленты вместо рук. Что она обнажена, можно догадаться только по названию картины. Но я назвал бы ее «Сидящая мумия».
— Браво, Пьер. Исчерпывающая характеристика. К сожалению, специалисты относят ее к лучшим произведениям начала века — двадцатого.
У картины, на которой смутно можно увидеть гитару, Генри, не дожидаясь вопроса Оксаны, замечает:
— Тот же стиль, нагромождение квадратиков и подобных фигур. Гитару совсем трудно угадать.
— Но ведь это Жорж Брак, основоположник кубизма. По-другому он и не хотел рисовать.
Генри, чуть остановившись еще около подобной картины:
— А здесь тот же стиль, только в середине что-то похожее на мужика.
— Это Глез, теоретик кубизма. Собственно, он-то и ввел понятие «кубизм». Это портрет Жака Найрала.
Мимо картины Роберта Делоне Генри проходит, только бросив:
— Чистое переплетение квадратов, треугольников и других фигур.
У картины Пауля Клее «Вальпургиева ночь» Генри остановился:
— Какое нагромождение вермишели. Не меньше килограмма. Но, кажется, я вижу физиономии ведьм. Все-таки интересно, по сравнению с предыдущими.
Зато у картины Роя Лихтенштейна искренне рассмеялся:
— Ну, дает. У нас в пятом классе ребята рисовали бой истребителей значительно лучше.
Оксана уже с трудом сдерживает смех:
— Все, Пьер. Достаточно. Вы разгромили всю современную живопись. Пойдемте на воздух. Это так все выглядит в глазах нормального современного образованного человека?
— Извините, Оксана, я ведь не очень образованный, в гимназиях не учился.
Оксана удивлена:
— Откуда вы, Пьер, знаете это выражение?
Генри, несколько обескураженный:
— Где-то читал. Не помню. Но это правда. Нам, бизнесменам, современное искусство не понять. То ли дело Рубенс или хотя бы наши, германские: Дюрер, Гольбейн.
— Да, эти великие мастера воспринимаются проще. Особенно сочные женщины Рубенса. А современную живопись нужно чувствовать. Да и неплохо быть подкованным.
— Не спорю. Я — профан в этом деле. Давайте теперь подумаем, где будем ужинать? Только приглашаю и плачу я.
— Мне это непривычно.
— Что непривычно? Оксана помолчала:
— Привыкла, что плачу я. Ведь все мои знакомые — художники, поэты, музыканты. У них никогда нет денег. Обычно я их приглашаю. А тут вдруг вы меня приглашаете.
Генри смеется:
— Не может быть! Вы разве состоятельны?
— Нехорошо получается. Как будто хвастаюсь. Это отец оставил мне какие-то деньги. Я о них ничего не знаю. Мне присылает без вопросов мама. Раньше она управляла деньгами, а теперь передала все моей младшей сестре. Но деньгами полностью меня обеспечивают.
Генри улыбается:
— Хорошо иметь младшую сестру, которая умеет управлять деньгами. Она тоже в Питере?
— Нет, Лола живет в Израиле, учится в университете. Ей двадцать лет. У нас мамы разные, но мы любим друг друга.
Генри наморщил лоб, с недоверием:
— Студентка, управляет деньгами?
— Она, наверное, унаследовала деловую хватку папы. Он был финансистом. А у нее теперь финансовый фонд. Она руководит им.
— А я, как вы. Не умею управлять деньгами. Только зарабатывать их. Но приглашаю в ресторан сегодня я.
19:00. Ресторан в «Тейт Модерн».
Ресторан на шестом этаже. Столик Генри и Оксаны стоит у окна. За окном открывается вид на Собор Святого Павла, купол которого, освещенный заходящим солнцем, сверкает совсем недалеко, прямо за Темзой.
Генри и Оксана сидят за столиком, о чем-то беседуют. У Оксаны — салат и запеченная морская форель, Генри выбрал рибай-стейк. Перед каждым — солидная кружка пива.
У номера Оксаны в отеле.
Оксана держится за ручку двери. Генри стоит перед ней.
— Во сколько мне к вам завтра подойти?
— Давайте, Генри, выйдем пораньше, часов в восемь.
Позавтракаем здесь же и отправимся в Озерный край.
— Хорошо, тогда я успею с утра позаниматься в тренажерном зале. Он здесь приличный. До завтра!
— Приятных снов!
Улыбается.
