Бирмингем
Вторник — пятница
00:20. 1 декабря 2015 г., вторник.
Страдонице. Веранда в доме Генри.
Генри сидит с бутылкой пива, наслаждается тишиной и покоем. Время от времени делает несложные упражнения, тренируя руку.
Телефонный звонок. Знакомый голос из фирмы:
— Привет. Как здоровье?
— Поправляюсь потихоньку.
— Слушай, есть простое задание. Нужно съездить в Бирмингем, проверить там некоторые обстоятельства. Никаких действий, просто проинспектировать.
— А конкретно, что там случилось?
— Наш человек делал там работу. Нужно было по просьбе одной группировки обсудить кое-что с другой группировкой. Никаких акций, только переговоры. Но вчера наш человек не вышел на связь. Есть косвенная информация, что его убили. Нужно проверить, действительно ли это так. Если удастся, выяснить, кто виноват. Возможно, придется потом направить туда группу для чистки. Убивать посланника — беспредел. Мы не можем оставить это без последствий. Но твоя задача — только информация.
— Понятно. Но я ведь «на больничном». В случае чего могу оказаться в том же положении, что и «посланник».
— Еще раз повторяю: никаких переговоров или акций, только наблюдение. Да, если поедешь, будем считать, что закрыли вопрос о тех деньгах, которые ты получил от предыдущего заказчика.
— Понятно. Я подумаю.
— Долго нельзя думать. Посмотреть нужно по свежим следам.
— Хорошо. Позвоню утром.
Настроение немного испорчено. Отставил в сторону бутылку, раздумывая: «Опять неопределенное задание. Они всегда наиболее сложные. Пора кончать со всем этим. Но долг ведь нужно отрабатывать. С фирмой нужно разойтись по-хорошему».
08:00. 2 декабря, среда.
Гостиная дома в Страдонице.
Генри звонит:
— Слушаешь?.. Да, поеду. Сегодня вылетаю. Перебрось мне всю имеющуюся информацию.
19:00. Отель в Бирмингеме.
Генри смотрит телефон. Звонит:
— Да, все получил. Завтра начну действовать.
10:00. 3 декабря, четверг.
Центральная библиотека Бирмингема.
Генри, немного потерянный, ходит по этажам.
Невысокая девушка, неброско одетая, но явно не служащая библиотеки, скорее студентка, подходит к Генри:
— Вы что-то ищете?
— Да, хочется найти в этом лабиринте место, где можно почитать газеты.
— Но это совсем не лабиринт. Вас интересуют свежие?
— Нет, за конец ноября. Какую газету вы посоветуете?
Девушка осмотрела Генри с ног до головы:
— Вас, наверное, финансы не очень интересуют?
— Да, у меня друг поехал к девушке в Бирмингем. И вот не отвечает на звонки. Хочу посмотреть, не случилось ли с ним что-нибудь.
— Так, может быть, заявить в полицию?
— Нет, возможно, он просто застрял у своей девушки. Не хочет отвечать на звонки и отключил телефон. Но проверить нужно.
— Посмотрите в «Бирмингем мейл». Эта газета не пропускает ни одного происшествия. Нормальная бульварная газета.
— Но как я ее найду? Вы не поможете мне? И как вас зовут?
Девушка рассмеялась:
— Джессика. Это мама меня наградила таким именем, модным было. Идите за мной.
— Красивое имя, а я — Генри. С удовольствием последую.
В зале газет.
Джессика подводит Генри к стенду «Бирмингем мейл»: — Вот, смотрите. Но лучше вам воспользоваться системой чтения. Смотрите, на этом экране вы можете все прочитать, а что заинтересует — распечатать.
— Может, вы поучите меня, как всем этим пользоваться? Меня интересуют номера, начиная с двадцать восьмого ноября.
Джессика смотрит на часы:
— Хорошо, у меня есть немного времени.
Села за пульт:
— Смотрите.
Набирает название и дату. Показывает Генри, как управлять движением текста.
Генри, восхищенно:
— Все так просто. Спасибо. Я ваш должник. Можно угостить вас кофе? Когда вы закончите здесь заниматься?
Джессика рассмеялась:
— Вам придется долго ждать. Я работаю над курсовой работой, просижу здесь до шести вечера.
— Но на обеденный перерыв вы пойдете? Мне тоже долго искать здесь. Вам подойдет обед в тринадцать часов?
— Вы серьезно?
Мгновение подумала:
— Тринадцать подойдет. Вы не местный?
— Нет, я из Германии.
— Тогда не уходите отсюда, иначе мы в этом здании не встретимся.
13:00. Там же.
Генри еще просматривает на экране газетные тексты.
Подходит Джессика, извиняется:
— Я немного запоздала. Пойдемте скорее, а то не будет свободных мест.
— Когда я шел сюда, видел два кафе: «Старбакс кафе» и «Centenary Cafe bar». Может быть, пойдем туда?
— Думаю, что там уже нет мест. Ведь все сейчас идут обедать. Пойдемте в «Asha’s». Там немного дороже, но обычно свободнее. Прекрасная еда, вежливое обслуживание и очень уютно.
— Вам виднее. Я готов.
Ресторан индийской кухни «Asha’s»,
Питер-стрит, 47.
Уютный уголок. Столик на четверых. С двух сторон фиолетовые мягкие кресла на двоих посетителей. Тихая музыка. Слава богу, не индийская. Генри и Джессика сидят друг против друга.
Генри оглядывается по сторонам:
— Действительно, уютно.
Смотрит карту, принесенную официантом:
— Не очень дешево. Но, надеюсь, оно того стоит. Но разве студенты ходят в такие рестораны обедать?
Джессика улыбается:
— Не нужно было приглашать! Конечно, одна я пошла бы в «Pizza Express». Обед здесь мне не по карману.
— Я очень рад, что мы обедаем здесь.
После того как Генри и Джессика сделали заказ и официант удалился, Генри поинтересовался:
— А о чем ваша курсовая?
— Разброс взглядов журналистов Бирмингема.
— И большой разброс выявили?
Джессика, ставшая очень серьезной:
— Да, у нас здесь полный спектр мнений. От крайне левых, проповедующих взгляды от анархистских до коммунистических и до оголтелых правых, отстаивающих право предпринимателя увольнять без суда рабочих, требующих снижения налогов и уменьшения социальных выплат.
— Так у вас, наверное, много знакомых журналистов?
— Читала и штудировала публикации почти всех. Но лично знакома очень с немногими. Они обычно подозрительны, неохотно допускают в свой круг молодежь.
— Вам знакомо имя Лесли Браун?
— Да, конечно. Старая мымра, охотница до сплетен. Печатается в «Бирмингем мейл», поэтому вы на нее наткнулись. У нее прекрасные связи в полиции, наверное, из-за неразборчивости в связях.
Улыбнулась:
— Говорят, что имеются знакомства и в криминальной среде.
— Прям-таки старая?
— Да, ей не меньше сорока лет. Но она все молодится. А почему она вас заинтересовала?
— Я нашел много ее заметок. Возможно, она двадцать девятого писала о моем приятеле.
— Что? Что-то плохое? О хорошем она никогда не пишет.
— Боюсь, что дело очень плохое. Но давайте не предполагать худшее. Кажется, нам несут заказ.
Официант принес заказ, расставляет. Генри и Джессика молча приступили к обеду.
Через некоторое время там же.
Генри закончил есть. Пьет принесенное пиво, задумчиво глядит на Джессику. Джессика еще только заканчивает еду, подняла взгляд на Генри:
— Генри, вы так внимательно смотрите на меня. Что такое?
— Извините. Я задумался: не будет ли невежливо пригласить вас и на ужин сегодня.
Джессика рассмеялась:
— Невежливо не будет. Но я после занятий встречаюсь с моим парнем Роем. Так что ужин не получится.
— Жаль. Ну что поделаешь. Как-нибудь в другой раз, когда у вас будет свободное время. Позвоните мне, если вам будет скучно. Просто посидеть где-нибудь, поболтать.
— Не уверена, что будет свободный вечер. Но дайте телефон. Вы надолго приехали?
— Нет, всего на несколько дней. Но я буду рад, если вы позвоните. Даже если это будет просто звонок.
Вынимает телефон, показывает номер. Джессика записывает номер в свой мобильник. Генри, как будто невзначай интересуется:
— А где обычно проводит вечера пишущая братия?
— Вас, наверное, не вся «братия» интересует. Если вы о Лесли, то журналисты «Бирмингем мейл», занимающиеся сплетнями и криминалом, часто бывают вечером в «Jekyll & Hydl». Это на Стилхауслэйн, на пересечении с Ньютон-стрит. Попробуйте ее там найти. Но осторожнее, она обязательно постарается вас очаровать и выведает о вас все. Это она умеет.
— А обо мне нечего выведывать. Я прост, и жизнь у меня совсем простая и скучная. Представитель фирмы, по-простому — коммивояжер.
Джессика почему-то снова рассмеялась:
— Не прибедняйтесь. Даже мне, студентке, видно, что это не совсем правда. С комми я не пошла бы обедать.
Генри хотел что-то возразить, но Джессика тоже покончила с едой и позвала официанта.
— Нет, нет. Это было мое приглашение.
Вынул бумажник и положил перед собой. Джессика опять улыбнулась:
— Но я и не собиралась расплачиваться.
У входа в ресторан.
Генри галантно спрашивает:
— Вас отвезти домой?
— Что вы. Я еще буду сидеть в библиотеке до шести.
— Но вы позвоните мне?
— Да, если будет совсем скучно.
Пошла к библиотеке.
16:00. Номер Генри в отеле.
Генри ищет на экране телефона улицу Стилхауслэйн. «Понятно. Недалеко. Можно поспать пока».
18:30. Ресторан «Jekyll & Hydl».
Ресторан еще не заполнен. Лесли Браун и ее приятельница — чуть полноватая блондинка — сидят на табуретах у стойки. Первый коктейль уже выпит. Лесли Браун — худая сорокалетняя женщина. Черные волосы коротко пострижены, почти «под мальчика». Одежда тоже почти мужская, но поверх рубашки из-под пиджака выглядывает нитка крупных бус из натуральных камней. Судя по размеру — индийская поделка. Приятельницы разглядывают немногочисленных посетителей, отпуская при этом порой нелестные замечания.
Генри входит в ресторан, направляется в угол, садится за столик недалеко от этой парочки. Смотрит карту и заказывает что-то подошедшему официанту. Осматривается, не останавливая взгляд на сидящих у стойки журналистках.
Лесли показывает своей соседке:
— Смотри, Сами, как я буду снимать этого симпатичного бычка. Учись.
— Не удастся, он слишком молодой.
— Смеешься? Если я уйду с ним, ты меня поишь два раза.
— Но, если оконфузишься, тебе оба раза расплачиваться. Договорились?
— Заметано.
Ловит случайный взгляд Генри, как бы случайно улыбается и сразу отводит взгляд в сторону.
Генри ждал именно такой момент. Встает, подходит к журналисткам:
— Дамы. У вас бокалы пусты. Это не дело. Можно вас угостить? Что будете пить?
Лесли поворачивает к нему голову, окидывает его оценивающим взглядом с ног до головы:
— Мы сами разберемся с этим.
Отворачивается. Генри, отнюдь не смущаясь:
— Да, но мне было бы приятно угостить таких симпатичных дам.
Бармену:
— Приятель, повтори дамам, а мне виски!
Садится рядом с Лесли на табурет, оборачивается на свой стол:
— Смотрите-ка, мне уже принесли заказ. Дамы, вы не присоединитесь ко мне? По-моему, самое время не только выпить, но и закусить. Простите простому коммивояжеру настойчивость, но мне было бы одиноко сидеть за таким столом в одиночку.
Лесли, победно взглянув на Сами:
— Ну, если вы настаиваете. Кстати, подругу зовут Сами, а я — Лесли.
Генри, вставая с табурета:
— Очень приятно, прекрасные имена. А я — Генри.
За столом Генри.
Кампания не спешит заканчивать ужин.
Лесли начинает разговор сама:
— И что привело вас в наш город, Генри? Что вы здесь продаете?
— Что можно сейчас продать? Программное обеспечение. Наша фирма — пионер в области охраны секретов производства, солидные фирмы берут нашу продукцию охотно.
— Кому продаете? Я знакома с некоторыми фирмами.
— Сожалею, но это коммерческая тайна. Не имею права разглашать.
— Мы с Сами могли бы немного прорекламировать вас и вашу продукцию. Правда, Сами?
Сами неопределенно кивает. Генри в ужасе хватается за голову:
— Вот попался. Вы рекламщики? Мне реклама совсем не нужна. Наша область деятельности очень деликатная.
Лесли успокаивает:
— Не пугайтесь. Мы журналистки. Ничего не напишем, если вы не захотите. Да и работаем совсем в другой области.
Генри, с явным интересом:
— А чем вы занимаетесь?
Сами вступила наконец в разговор:
— Всякой ерундой. Где что случится, там и мы. Как гиены. Самим иногда противно.
Лесли возражает:
— Но кушать-то надо, да за квартиры платить. Вот и стараемся, разгребаем грязь.
Генри подошедшему официанту:
— Счет, пожалуйста.
На улице, перед рестораном.
Генри останавливает такси:
— Садитесь. Куда вас отвезти?
Сами отказалась:
— Я пройдусь пешком. Мне недалеко. Пока.
Улыбается Лесли. Лесли, сделав индифферентное выражение лица:
— Я посидела бы еще в тихом баре. До завтра, Сами.
Генри и Лесли садятся в такси. Сами уходит.
21:00. В неизвестном баре.
Генри и Лесли сидят в уютном уголке. Тихая музыка, не слышно, о чем они говорят. Перед ними полупустые бокалы с коктейлем.
23:00. Номер Генри в отеле.
Генри и Лесли в постели. Лесли приподнимается:
— У тебя сигареты есть?
— Не курю.
— А я люблю затянуться после секса.
Поднимается, не смущаясь, что совсем голая, проходит к столику, на котором лежит ее сумка, вытаскивает сигареты, закуривает:
— Тебе, Генри, не помешает запах?
— Не важно, кури спокойно.
— Хочется как-то взбодрить себя после этой чертовой работы: хорошей выпивкой или добротным сексом.
— Взбодрилась?
Лесли улыбается:
— Ничего. Ты мужик крепкий.
Снова улеглась на свое место.
— А чем тебе не нравится твоя работа?
— Много крови и дерьма приходится видеть. С отвратными мужиками, да и женщинами иметь дело. Ты-то чистенький. Продаешь свои программки. Небось и в тяжелые кварталы никогда не входил?
Генри, очень серьезно:
— Да, что мне там делать? Расскажи что-нибудь.
— Пощекотать хочешь нервы?
— Да нет, но хочется понять твою работу.
— На днях, двадцать девятого, мне позвонил знакомый полицейский. Сказал, что нашли свеженький труп. Естественно, я в такси и туда. Лежит труп мужчины, голова валяется рядом. Как сказал эксперт — отрублена тесаком или чем-то похожим. Но сначала его застрелили: стреляли в голову. Представляешь зрелище? Я сфотографировала, а самой плохо, мутит.
— Но как тебя полиция подпустила так близко?
— У меня там знакомые. Понимают, что мне работать нужно. Именно за такие репортажи меня в газете и держат. Но и я выдерживаю условия. Лишнее не печатаю. Что могли, они рассказали, но я опубликовала только несколько строчек. Ни фамилии убитого, ни про отрезанную голову, ни где его нашли. И без предположений, кто это сделал. Видите ли, городское начальство не хочет, чтобы межрасовые страсти накалялись.
— А что, мусульмане отрезали голову?
— А кто еще подобное практикует?
— Не знаю, откуда мне знать. И где это произошло? Ты говоришь, в газете не написали?
— Это было на Нансен-роуд. Рядом со школой «Роквуд Академия». Чистенький район, приличные дома, населенные сплошь мусульманами. Большинство — законопослушные граждане. Не худший район Бирмингема. Но в последнее время там поселилось много новых иммигрантов. И район сильно изменился. Ночью туда лучше не соваться. Что делал там мужчина, никому не известно. Но результат печальный.
— И до сих пор его не опознали?
— Как сказали мне в полиции, по документам он гражданин Нидерландов. Но из Гааги пришел ответ, что такой у них не числится. Вероятно, документы фальшивые, хотя подозрений не вызывают. И ничего из этого я не могу опубликовать. Сэр Альберт Бор, наш мэр, хоть и признал, что администрация боится обвинений в расизме, но по-прежнему требует, чтобы ничего о мусульманской преступности не публиковали.
— Лесли, а какая еще преступность здесь? Разве коренные англичане нарушают законы?
— Смотря кто. Здесь ведь смешение всех вер и национальностей. Мусульман у нас в городе не меньше пятой части населения. А есть еще и масса других религий. Ирландцы, например, добропорядочные католики, но много лет поставляли основную массу правонарушений. Это сейчас их вытесняют новые мусульмане.
— Как? Я думал, что ирландцы очень сплоченные, да и опыт всяких действий у них имеется достаточный. И оружие умеют закупать.
— Да, но мусульмане давят численностью. И у них полно людей, совершенно не ценящих свою жизнь. Много детей, много неработающей молодежи. Живут новые мусульмане на пособия. Не видят перспектив. Вот и объединяются в шайки. Впрочем, извини, я тебе забиваю голову своими проблемами. Вряд ли тебе это интересно. И мне пора ехать домой.
— Тебя проводить?
— Не нужно. Сама доберусь.
Одевается:
— Запиши мой телефон. Твой я уже посмотрела. Может быть, еще встретимся.
Генри заносит номер в свой телефон.
Лесли уходит.
23:30. Там же.
Генри звонит по телефону:
— Кое-что выяснил. Наш человек погиб. Ему отрезали голову. По имеющимся у меня сведениям, это работа одной из мусульманских группировок. Скорее всего — той, с которой он должен был говорить о мире. Примерное место известно. Прошу инструкций.
Голос:
— Завтра шеф скажет, что делать.
8:30. 4 декабря, пятница. Номер Генри в отеле.
Генри уже побрился, одет.
Звонок телефона. Начальственный голос:
— У тебя все нормально? Мне передали твою информацию. Недостойно они поступили. Или наш человек что-то сделал не так? Но заказ не выполнен. Ты мог бы попробовать встретиться с этими мусульманами? Это нам очень нужно.
— Я после моего происшествия не пришел еще в норму. Да и оружия нет никакого. Я не предполагал встречаться с этими бандитами.
— Но тебе и не нужно оружие. С любыми отморозками можно найти общий язык. И ты это умеешь. Тебе же сказали, что старые дела забудем после твоей поездки.
— Мы так не договаривались. Я должен был только выяснить, что с нашим человеком. Это я сделал.
— Да, договаривались. Но обстоятельства изменились. Если вопрос о деньгах, то я готов доплатить еще десять кусков.
— Ну и предложение! Меня там, почти наверняка, ухлопают. Так рисковать за десятку я не собираюсь.
— Ладно, подожди. Я переговорю с ирландцами. Перезвоню позже.
9:30. Там же.
Телефонный звонок. Тот же голос:
— Я разговаривал с ирландцами. Они готовы добавить, если согласишься выполнить миссию. Твоя часть заказа будет тридцать тысяч.
— Ладно, попытаюсь. Только из уважения к тебе.
12:00. Нансен-роуд.
Генри идет по улице Нансен-роуд от Тарри-роуд к Гленпарк-роуд. Стандартные, вполне приличные на вид, но унылые дома. На улице практически никого нет. Из некоторых окон Генри провожают настороженные взгляды. Справа за домами почти подряд два больших здания школ.
На Гленпарк-роуд встретилось такси. Генри садится в него и уезжает.
18:00. Номер Генри в отеле.
Генри читает на экране телефона большой текст. Удовлетворенно хмыкает.
Звонит телефон. Голос Лесли:
— Какие планы на вечер?
— После десяти я буду занят. А так, можно сходить, посидеть в баре.
— Что, на ночь у тебя запланирован кто-то другой, вернее, другая?
— Нет, нужно встретиться с одним человеком по делу. А завтра он уезжает.
— Ладно, созвонимся завтра.
— Хорошо.
Снова звонок. Голос Джессики:
— Генри, это вы?
— Да, добрый вечер, Джессика. Что, стало немного скучно?
— Не говорите, ужасно скучно и тоскливо. Просидела целый день, пролистала две книги о британской журналистике. Тоска… Что я смогу нового сказать по сравнению с уже написанным?
— Наверное, писать то же самое, но другими словами. Я, конечно, ничего не понимаю в журналистике, особенно британской. Но почти все авторы так делают. И ваши преподаватели, уверен, великолепно это знают. А что вы собираетесь сейчас делать? Где ваш Рой?
— Сегодня пятница, он уехал к родителям в Девоншир.
— Тогда понятно ваше настроение. У меня предложение — сделать то, что не удалось вчера: пойти вместе поужинать. Я свободен до полдесятого.
— А потом у вас встреча?
— Да, но не с женщиной, если вас это интересует. Кое-что узнал о своем приятеле.
— Нисколько не интересует. Но я согласна. Куда пойдем?
— Лучше вы предложите. Я же совсем не знаю ваш город. Но хороший ресторан.
— Тогда пойдемте в «Tipu Sultan Mayestic Dining». Я там ни разу не была, но подруга говорила, что там здорово. Это от вас минут десять на такси.
— А вы как доберетесь?
— Не волнуйтесь, мне тоже недалеко. Давайте встретимся у входа в семь тридцать или чуть позже.
— Договорились.
20:00. Ресторан «Типу Султан».
Генри и Джессика уже сделали заказ, официант оформил стол. Есть возможность немного поговорить.
Генри интересуется:
— У вас особенный интерес к восточной кухне? Обедали в индийском ресторане, а теперь и ужинаем. Кстати, это индийский или малазийский ресторан?
— Все просто. Я не могу посещать сама такие рестораны. И с Роем это тоже не получится. Мы оба студенты, такие рестораны — не для нас. Ресторан пакистанский. Видите, в меню нет вин.
— Конечно, обратил внимание. Но я сейчас и не могу пить. Слишком важная встреча. Расскажите немного о себе.
— Ничего интересного. Я из Глостершира. Родители живут в Челтнеме. Городишко не бедный, но ужасно скучный. Оживает только в марте, во время Челтнемского фестиваля, когда разыгрывается Британский Стипль-чез на Золотой кубок. А все остальное время — провинция. Да, проводится еще много фестивалей: музыкальные, джазовые, научные. Город пыжится, пытается на фестивали пригласить знаменитостей, но все равно это выглядит убого. Два раза была на литературных фестивалях — не понравилось.
— Ну, не так уж провинциален ваш городок. Даже не понятно, почему о нем с таким пренебрежением говорить.
— Я училась в Челтнемском женском колледже. Мои предки считали, что любое другое заведение слишком современно и опасно для девочек. Представьте заведение, в котором порядки не менялись почти с самого основания — с 1853 года.
— Да, наверное, сурово.
— Не то слово.
— И как удалось вырваться?
— Поставила вопрос ребром: или ухожу из дома, или поступаю в университет в крупном городе. Родители посчитали, что Лондон слишком греховен, отправили меня сюда.
Разговор прервался, так как официант принес заказ.
21:00 Там же.
Генри смотрит на часы. Джессика, немного с сожалением:
— Вам уже пора?
— Пока не опаздываю, но все равно мы ужин практически закончили.
Подзывает официанта, рассчитывается.
У входа в ресторан.
Генри подозвал такси:
— Садитесь. Я вас подвезу.
— Не стоит, мне недалеко. Я пройдусь.
— Ни в ком случае. Садитесь. Только скажите водителю, куда ехать.
21:30. Начало Нансен-роуд.
Генри идет неспешно по улице. Прошел до конца, возвращается.
Из-за припаркованной грузовой машины выдвигаются три фигуры. По виду арабы, сирийские или ливанские. Высокий араб, пренебрежительно:
— Опять по нашей улице гуляют шпики.
Выхватывает из-за пояса пистолет, направляет на Генри: — Давай оружие. Стреляю без предупреждения.
Второму, по-арабски:
— Готовь свой тесак. Сможешь опять порадоваться.
Второй араб находится чуть дальше, вытащил тяжелый Золингенский поварской тесак для разделки мяса.
Третий араб остановился в отдалении, ничем не вооружен.
Генри пытается все закончить мирно:
— Я без оружия. Пришел поговорить с вашим главным. Высокий араб:
— Еще один переговорщик. Только на днях с одним разделались.
Подходит ближе, сует пистолет чуть ли не к голове Генри. Генри перехватывает правой рукой руку высокого араба, заворачивает ее, направляя ему в грудь. Высокий араб не удержался, выстрелил, но в это время пистолет уже был направлен ему в грудь.
Генри выдернул пистолет из руки высокого араба, который, хрипя, начал падать, выстрелил в подбегающего к нему второго араба. Второй араб падает, выпустив из рук свое оружие.
Третий араб убегает, скрывшись за грузовиком.
На улице полная тишина. Вероятно, все двери и окна закрылись после выстрелов.
Генри подходит к первому арабу. Проверяет карманы. Достает запасную обойму, заменяет в пистолете обоймы. Старую прячет в карман. Прислушивается.
Не слышно сирен полицейских машин. На этой улице не принято вызывать полицию. Трупы найдут только завтра утром, если они останутся на месте.
Генри звонит в контору:
— Я разобрался с теми двумя бандитами, которые пришили нашего парня. Нашел и разобрался. Окончательно. Может быть дальше ничего не нужно делать?
Начальственный голос:
— Нет, нужно продолжать. Заказ должен быть выполнен.
Генри закрывает телефон. Идет дальше по улице до конца. Снова возвращается. На месте столкновения уже нет трупов. Только пятна крови на том месте, где они лежали.
Из-за той же машины выдвигаются пять мужчин. Все арабы, все вооружены пистолетами.
Первый араб:
— Бросай оружие. Генри, спокойно:
— И не подумаю. Хватит с меня ваших приятелей.
Первый араб:
— Нас пятеро. Ты уже труп.
— Со мной «туда» уйдут не меньше троих. Ты первый.
— Слушай, шейх Мансур ал-Хомси приказал привести тебя. Но к нему нельзя с оружием.
— Оружие сдам только шейху. Ему верю.
— Тогда положи в карман.
— Хорошо.
Кладет пистолет в карман.
22:20. Большая комната-пристройка за домом.
Генри стоит, прислонившись к стене. Кроме него в комнате два вооруженных араба.
В сопровождении еще двоих арабов входит шейх Мансур ал-Хомси — небольшой старик с седой аккуратно постриженной бородой. Садится за стол, пытливо смотрит на Генри.
Генри аккуратно двумя пальцами вынимает из кармана пистолет, кладет его на стол перед шейхом:
— Другого оружия у меня нет. Это тот, который я забрал у пытавшегося меня убить. Я прислан говорить о ваших отношениях с ирландцами.
Шейх, на очень приличном английском:
— Кто ты, кто тебя прислал, почему ты говоришь от имени ирландцев?
— Меня зовут Генри. Я представитель одной неправительственной структуры. Мы не заинтересованы в вашей войне с ирландцами. Я не говорю от имени ирландцев. Но мой шеф хотел бы, чтобы ваши представители встретились с ирландцами и договорились о прекращении войны.
— Но они мешают нашей работе. Утверждают, что мы вторгаемся на их территорию.
— Вы торгуете наркотиками около их школ. Они не хотят, чтобы их дети становились наркоманами. Ты хотел бы, чтобы твои внуки стали наркоманами.
— Этого не будет никогда. Пророк Мухаммад, да благословит его Всевышний и приветствует, говорил: «Сторонитесь одурманивающего! Нет сомнения в том, что оно — ключ всех зол».
— Так зачем вы распространяете наркотики?
— Только среди неверных. Это не грех. Они и так погрязли в грехах. Почему вас интересует наша война?
— Я маленький человек. Не знаю всю политику. Но я знаю, что если война не прекратится, ирландцы перейдут под крыло ИРА. ИРА пришлет своих боевиков, и те взорвут ваши дома, перестреляют не только мужчин, но и женщин с детьми. Нам не выгодно ни уничтожение вашей группы, ни уничтожение ирландской банды.
— Ты слишком смел. Ведь я могу приказать и тебя пристрелят на месте.
Первый араб, по-арабски:
— Только прикажи, господин. Я его мигом пристрелю.
Шейх только отмахнулся от него.
Генри, по-прежнему спокойно:
— Да, я знаю, можете пристрелить. Но я успел позвонить своему шефу, сказал, кто убил нашего человека. Если я тоже не вернусь, то сюда пришлют десяток наших парней с автоматами. А это, поверь мне, похуже отряда боевиков ИРА.
— Ты мне не грози. У нас тоже оружия и мужчин хватает. И я не знаю, что мне с тобой теперь делать. Ты убил двоих наших людей.
— Они убили нашего посланника, безоружного. Хотели меня, безоружного, убить. Считаю, что мы квиты.
— Почему безоружного? У тебя пистолет!
— Его я забрал у убийцы, высокого араба, когда он угрожал убить меня.
— Ладно, что конкретно ты можешь? Свяжи меня с ирландским главарем.
Генри медленно, чтобы не испугались сторожащие его бандиты, вытащил телефон. Набирает номер:
— Шеф, я у шейха Мансура ал-Хомси. Вы можете соединить меня с главарем ирландцев?
Начальственный голос:
— Сейчас попробуем. Я перезвоню.
Молчание. Шейху и Генри принесли по чашечке кофе. Еще не успели выпить, как раздался звонок:
— Да, говорит О’Рейли, я слушаю.
Генри объясняет:
— Господин О’Рейли, я соединяю вас с почтенным шейхом Мансуром ал-Хомси, руководителем организации мусульман. Думаю, что о месте встречи, гарантиях и полномочиях представителей на переговорах вы договоритесь между собой. Считаю, что наше дальнейшее участие в переговорах излишне. Передаю телефон уважаемому шейху.
Уважаемый шейх, я подожду в соседней комнате.
В соседней комнате, через несколько минут.
Генри сидит в кресле, ждет окончания разговора. Рядом два охранника. Первый араб выходит из комнаты шейха. Говорит Генри:
— Шейх поручил проводить тебя до такси. Возьми телефон. Пистолет я не верну. Это наше оружие, не твое.
Генри пожал плечами, встал. Уходит вместе с первым арабом.
