Опять Нюрнберг
Понедельник
00:00. 16 ноября 2015 г., понедельник.
Улица Ам Айхенранген, недалеко от дома Эммы.
Генри останавливает мотоцикл, ведет его рядом с собой. Оставляет между двумя елками, не доходя до поворота на тупичок к дому Эммы метров сто. Дальше крадется, прикрываясь деревьями. Обходит дом с тыльной стороны. Устраивается между двумя елками и ждет.
Минут через двадцать бандит осторожно выглядывает из окна, осматривает подходы к дому. Генри стреляет в его направлении, стараясь не попасть в бандита. Бандит скрывается в окне. Звонит по мобильнику.
Недовольный голос из мобильника:
— Что случилось, Фредди?
— Бруно, охранник появился. А может быть, с ним и журналистка.
Голос Бруно:
— Что ты видел?
— Ничего не видел, но в меня стреляли.
— Куда попали?
— Промазали. Но я уверен, это тот самый охранник, о котором ты рассказывал. Я не видел выстрел, не понял откуда стреляли. И больше он не стрелял.
— Тебе не привиделось все это? Охранник пристрелил бы тебя. Впрочем, может быть, он специально оставил тебя в живых, чтобы ты мог позвонить. Ладно, через полчаса мы приедем. Не высовывайся больше. В следующий раз он тебя не пожалеет.
Генри сидит неподвижно прямо на земле. Ему хорошо виден вход в дом Марты.
Прошло не менее получаса, Генри сидит все так же неподвижно. Слышен отдаленный шум подъезжающей машины, но сама машина не видна. В конце переулка появляются темные фигуры, крадущиеся к дому, прячущиеся за деревьями.
Подошли поближе, и видно, что это Бруно, Пауль, Георг и Дитмар. В руках у Бруно автомат, остальные вооружены пистолетами. Генри они пока практически не видны.
Бруно указывает движением руки Георгу и Дитмару пробираться за домом. Паулю показывает направление прямо на дом. Сам уходит в тень деревьев, приближаясь к возможному месту засады Генри.
Генри теперь видит Пауля, стреляет в него издалека и не глядя на результат меняет позицию. Отмечает про себя: «Осталось четыре, и шесть в запасной обойме». Пауль хватается за плечо и оседает. Ползком пробирается к дому.
Бруно замирает на мгновение, прислушиваясь к еле слышимому звуку выстрела. Удовлетворенно качает головой. Меняет направление движения, осторожно подбираясь к месту, откуда был слышен выстрел.
Георг и Дитмар появляются из-за дома, обходят его и углубляются вглубь рощи.
Генри лег на землю на новом месте, прислушиваясь к шумам. Бруно дает короткую очередь по направлению к тому месту, где раньше сидел Генри. Пригибается. Генри выстрелил дважды в направлении звука автоматной очереди. Ему Бруно не виден.
Георг и Дитмар неожиданно появляются в десяти шагах от Генри. Генри стреляет два раза. Георг падает, ему пуля попала в грудь, хрипит. Дитмар хватается за плечо, падает на землю, чтобы не быть мишенью. Замирает.
Генри, пригибаясь, снова меняет позицию двумя короткими перебежками. Вытаскивает обойму, сует ее в карман, вставляет новую. Дитмар стреляет ему вслед два раза из неудобного положения. Не попадает. Начинает отползать к дому.
Фредди опасливо выходит из дома, не знает, куда идти, мельком увидел Бруно, передвигающегося между деревьями, бросился к нему.
Бруно знаками показывает Фредди не подходить к нему, идти поодаль. С осторожностью продвигается вперед. Возможно, ему показалось движение или тень в зарослях. Дает еще одну короткую очередь. Генри отвечает двумя выстрелами на звук. Не попадает.
Фредди неосторожно выходит на открытое пространство. Генри стреляет, попадает в грудь Фредди. Фредди падает. Лежит неподвижно.
Раздаются звуки полицейской сирены. Вдалеке на улице появляются три полицейских автомобиля.
Бруно кричит:
— Отходим.
Бросается назад за деревья. Генри опять стреляет вслед на голос. Не попадает.
Бросается к реке, переходит ее вброд. Пробегает метров пятьдесят против течения и возвращается на правый берег. Пробирается к своему мотоциклу.
Из автомобилей выскакивают полицейские. Осторожно приближаются к дому. Трое обходят его, пятеро прочесывают лесочек перед домом и до реки. Натыкаются на Дитмара. Один остается рядом с ним, вызывает скорую помощь. Еще двое двигаются дальше к дому, находят мертвого Георга. Четверо возвращаются от реки, находят мертвого Фредди.
Офицер звонит по телефону:
— Здесь мертвые и раненый. Срочно нужен амбуланс и следователи.
Голос по телефону:
— Выставьте охранение, чтобы никто не затоптал следы. Следователь приедет утром. Амбуланс выехал.
Пауль выходит из дома с одной поднятой рукой.
Бруно появляется на улице вдали от полицейских. Садится в автомобиль и тихо отъезжает. Через несколько минут резко увеличивает скорость и исчезает в направлении Нюрнберга.
Генри уезжает в сторону Чехии.
4:30. Дом Генри в Границе.
Генри подъезжает на мотоцикле к дому, мотоцикл шумный, но из дома никто не выходит. Генри стучит в дверь, никакой реакции. Идет к хозяйственным постройкам, берет длинную палку. Возвращается, стучит в окно.
Через несколько минут открывается окно. Выглядывает сонное лицо Марты:
— Генри, это ты? Сейчас.
Открывает входную дверь, бросается Генри на шею:
— Цел? Когда у тебя прекратятся все эти «противоречия»?
Генри отстраняет ее:
— Хорошо, хорошо. Все нормально. А сейчас я хочу спать.
Заходит в дом, закрывает за собой дверь.
9:30. Горница в доме Генри.
Генри и Марта спускаются со второго этажа. Генри рассеяно:
— Я сейчас поем и поеду снова.
— Опять в Нюрнберг? Ты разве вчера не все сделал?
— Нет, осталось еще кое-что.
— Тогда я с тобой.
— Нет, нельзя. Ты там мне будешь мешать. Придется все время оглядываться на тебя. Я вернусь до вечера. И вместе пойдем к «Черному Франтишеку». Как обещал.
Смотрит на стол: — Откуда все это?
На столе основательный деревенский завтрак.
— Ты приготовила? У меня же ничего не было дома.
— Это Мария — жена Франтишека принесла. Очень приятная женщина. Садись, ты, наверное, проголодался?
— Да, поесть совсем не мешает. Потом некогда будет.
Садится за стол.
12:00. Визенштрассе, 42.
Генри оставил мотоцикл в проезде между домами. Несколько раз прошелся недалеко от здания, на первом этаже которого расположены административные помещения службы безопасности концерна. Иногда уходит довольно далеко от проезда. Не выдержал, позвонил по телефону 0911-746-4112.
После двух гудков телефон ответил:
— Дроммер слушает.
Генри закрыл телефон.
Через двадцать минут из подъезда выходит Дроммер, не спеша идет к кафе «Хабба Хабба», заходит в него.
Генри выдерживает паузу. Следует за ним с большим отрывом, так как на улице мало прохожих.
Заглядывает в кафе, знакомится с вывешенным меню, но не остается в кафе. Уходит по улице Ангерштрассе, мельком взглянув в угол кафе и убедившись, что у мужчины, расположившегося под картиной с сидящим усатым мусульманином, имеется небольшой шрам.
Проходит несколько вперед, садится на скамейку в небольшом парке на площади Меланхтон за Хасперштрассе. Вход в кафе виден плохо, но Генри уверен, что Дроммера он не пропустит.
Дроммер выходит из кафе, идет по Ангерштрассе до дома 10, входит в него.
Увидев Дроммера, Генри быстро переходит почти по диагонали Хасперштрассе и появляется у двери дома Дроммера почти одновременно с ним.
Не спеша поднимается следом за Дромером на второй этаж. Оказывается у дверей квартиры в момент, когда тот уже открыл дверь. Резким движением заталкивает Дроммера в квартиру и закрывает за собой дверь.
Удивленный Дроммер:
— В чем дело? Кто вы?
— Спокойно. Ответьте на несколько вопросов. Ваша фамилия Дроммер?
— Да.
— Вы ведете дело журналистки Блюхер?
Дроммер, возмущенно:
— Какое право вы имеете задавать такие вопросы?
— Имею право.
Недвусмысленно сует ему в бок дуло пистолета с глушителем:
— Отвечай. У нас мало времени.
— Да.
— Как мне найти Хартманна, вашего начальника службы безопасности концерна?
— Почему я должен отвечать тебе? Мне все равно не жить. Буду шестым.
— Каким шестым?
— Бруно рассказал, что ты уже убил пятерых из его группы. Несколько человек ранены. Двое попали в руки полиции. Он убегает из страны, так как захваченные утром раненые обязательно сдадут его.
— А тебя сдадут?
— Надеюсь, что нет. Я имел дело только с Бруно. Но это не имеет значения. Ты все равно застрелишь меня.
— Ты прав. Но если откровенно расскажешь все о Хартманне, у жены и детей не будет неприятностей.
— Не смей трогать мою дочь!
— Это мне решать. Пойми, мне ничего не стоит найти ее. Но если ты спокойно расскажешь мне все о Хартманне, мне незачем будет искать твою семью.
— Если поклянешься, что не тронешь семью, я расскажу все, что тебя интересует. Он меня ни во что не ставил. Постоянно унижал. Чего мне его беречь?
— Клясться не буду, но твердо обещаю. Где я его могу застать после работы? Куда он ходит, где живет? Есть ли семья?
— Он женат и есть сын, но он с ними не живет — они где-то в Саксонии. Хвастался как-то, что раз в месяц заказывает девушек по вызову. Живет за городом, в Ляйнбурге на улице Хауптштрассе, 8. Это за пиццерией «Да Косимо». Нужно повернуть влево, дом метрах в сорока. Обычно вечером не задерживается после работы, едет сразу домой. Имей ввиду, что он вышел из спецназа, и так легко, как со мной, с ним не управишься.
— Как я его узнаю?
— Армейская походка, рост больше метра восьмидесяти сантиметров. Из дома после рабочего дня мало кто выходит. Легко узнаешь.
— Хорошо. Мне достаточно. У тебя есть еще вопросы, просьбы?
— Кроме того, о чем мы говорили, просьб нет. Но я же не боевик, чиновник. Тебе не помеха. Если можно — не стреляй. Если нельзя — кончай все скорее. Только профессионально.
— У меня предложение: если сейчас же уедешь из Нюрнберга и не будешь никому звонить, кроме семьи, я тебя оставлю в живых. Но покажи мне комнату, запирающуюся снаружи.
— Спальня запирается. Если оставишь ключ в двери, я выйду только вечером, когда придет жена. И сразу же уеду. После сегодняшнего мне все равно не работать в концерне.
Генри запирает Дроммера в спальне, бросает ключ на пол, уходит.
13:30. Ляйнбург, около кафе «Цум Дорфстодл».
Генри оставил мотоцикл рядом с кафе. Зашел пообедать.
Через полчаса выходит из кафе. Едет на мотоцикле по Хауптштрассе до Марктплатц. Возвращается по Бахгассе и мимо Сберегательного банка сворачивает направо к дому Хартманна.
Видно, что в доме никого нет. Нет и ограды. Разворачивается и едет в Нюрнберг.
18:00. Визенштрассе. Недалеко от дома 42.
Генри следит за выходом из дома.
Из дома выходит Хартманн, садится в машину. Действительно, высокий мужчина с армейской осанкой и походкой. Уезжает.
Генри тоже уезжает через несколько минут за Хартманном. Обгоняет его на четырнадцатой дороге, переходит на третью и приезжает в Ляйнбурн раньше Хартманна. Оставляет мотоцикл на Марктплатц, пешком идет до пиццерии «Да Косимо». Заходит и заказывает легкий ужин. В окно ему виден проезд к дому Хартманна.
Хартманн проезжает мимо пиццерии, сворачивает к дому. Входит в дом.
Через полчаса Генри выходит из пиццерии, проходит до дома Хартманна, стучит в дверь.
Хартманн открывает дверь, оглядывает Генри:
— В чем дело? Вы ко мне?
— Да, меня послал Дроммер. Просил кое-что передать на словах. Можно войти?
— Чертов чиновник недоделанный. Не мог сам приехать? Полдня ждал от него сообщений. Ну, чего там?
— Так можно войти? Рассказ не короткий. Это о журналистке.
— Ладно, входи.
Хартманн пропустил Генри в дом, сам идет сзади, ощупывая его взглядом:
— Что там случилось с этими его бездельниками? Столько народа получают деньги и не могут одного фраера укокошить?
Закрывает входную дверь, ни на секунду не поворачиваясь к Генри спиной. Пропускает Генри в гостиную. Генри отступает в сторону и разворачивается, чтобы Хартманн не стоял за его спиной:
— К сожалению, в доме журналистки не удалось ликвидировать ее охранника. Двое погибли, двое ранены и попали в руки полиции. Бруно бежал, так как боится, что раненые сдадут его. Меня послал к Дроммеру рассказать все. Дроммер направил меня к вам.
Хартманн кричит:
— Ну, Дроммер, полностью провалил все! Может считать себя в лучшем случае уволенным.
Генри надеялся, что Хартманн выйдет из себя и потеряет хоть на минуту контроль над происходящим. Выхватил пистолет с глушителем:
— А теперь, живо открыть сейф и передать мне все документы по концерну.
Хартманн прекратил выкрики, сразу же стал сдержанным, даже каким-то успокоенным:
— Не знаю, кто ты и зачем тебе документы. Но дома документы не держу. Все на работе.
— Нечего трепаться. Открывай сейф. Долго с тобой возиться не собираюсь.
Хартманн пожал плечами:
— Раз ты настаиваешь… Не стреляй, я сейчас сдвину диван. Сейф за диваном.
Подошел к дивану, сдвинул его в сторону. За ним открылся низко, почти у пола расположенный сейф. Генри сдвинулся еще в сторону, чтобы ни на минуту не терять движения рук Хартманна.
Хартманн нагнулся к сейфу, быстро, чтобы Генри не успел заметить числа, набрал код. Вставил в дверцу ключ из связки и открыл дверцу. Вытаскивает правой рукой стопку папок. Но в левой руке у него оказывается пистолет, из которого он стреляет из-под папок в Генри, не разворачиваясь к нему.
Генри отскакивает в сторону, выстрелив в голову Хартманна. Но пуля Хартманна попадает ему в левое предплечье. Хартманн падает с простреленной головой.
Генри сталкивает его в сторону. Не обращая пока внимания на боль в руке, подбирает упавшие папки и проверяет, не остались ли в сейфе еще документы или вещи. Увидел внутреннюю дверцу. Подбирает на связке, торчащей во внешней дверце, ключ и открывает внутреннюю дверцу. Там ничего, кроме пачки денег и нескольких паспортов. Забирает только деньги. Осматривается, складывает деньги и документы в лежащую на столе сумку, протирает ручки обеих дверец и уходит.
18: 50. Перед домом Хартманна.
Генри несет в правой руке сумку. Идет к Марктплатц. Прикрепляет сумку к мотоциклу. Уезжает, управляя мотоциклом одной правой рукой.
19:30. На шоссе 9.
Генри едет, несмотря на усиливающуюся боль в руке. Переходит на шоссе 470. Через двести метров после Пфанненвайэр слева из лесного массива выскакивает кабан. Генри пытается затормозить, мотоцикл заносит, и Генри летит с мотоцикла на асфальт. Страшная боль в руке, во всем теле, он теряет сознание.
Через несколько минут проезжающий мимо грузовик останавливается. Из него выскакивают шофер и женщина. Бросаются к Генри, лежащему на асфальте.
Женщина восклицает:
— О Боже, он мертв или без сознания?
Приподнимает Генри голову. Случайно задевает плечо. Генри стонет. Шофер успокаивает женщину:
— Живой, ранен, и сильный ушиб. Видишь, крови сколько… Нужно отвезти его в больницу.
Генри открывает глаза:
— Не нужно в больницу. Не могли бы вы довезти меня до Границе. Это в Чехии.
Шофер отрицательно качает головой:
— Не смогу. Мне не по пути. Я еду в Марктредвиц. А до Границе там еще тридцать километров.
— Мотоцикл видишь? Он практически новый. Возьми его, но довези меня. Немного подлатаешь. Но номера сними. Сумку дай мне.
— Что? Мотоцикл краденый?
— Нет, заимствованный.
Шофер отошел, оглядел мотоцикл, осмотрелся по сторонам:
— Понятно. Сделаю. Давай я тебе помогу забраться в машину.
Шофер и женщина затащили Генри в кабину, положили на колени сумку. Мотоцикл с трудом подняли в кузов.
21:00. Границе. У дома Генри.
Марта выходит из дома к грузовику. Видит в кабине бледного Генри.
Женщине, сидящей рядом с Генри:
— Что с ним?
Женщина, твердо:
— Упал с мотоциклом ваш муж. Но может быть еще что-то. Не хотим этого знать. Помогите вынести его. Сам он уже не сможет.
Все вместе осторожно вытаскивают Генри из кабины. Переносят в дом. В гостиной укладывают Генри на диван.
Сумку держит Марта.
Женщина Марте:
— Извините, нам пора.
— Сколько я вам должна?
— Нет, нет. Ничего. Мы поехали.
Уходит вместе с шофером.
Генри немного очнулся:
— Марта, сходи к Франтишеку. Мария — медсестра, она мне поможет. Нужно вынуть пулю.
— Пулю? Ой!
В дверях появляются Франтишек с Марией. Франтишек всматривается в Генри:
— Что с тобой? Мы видели в окно, как тебя волокут. Попал в аварию?
— Немного хуже. У меня в левом плече, возможно, пуля. Мария, ты сможешь ее вытащить?
— Я никогда не оперировала. Только ассистировала пару раз. У нас всех тяжелых сразу перевозят в больницу. Тебя тоже нужно туда везти.
— В больницу нельзя. Ты хотя бы посмотри, что там у меня. Я не чувствую пули. Может быть, рана навылет? Он стрелял с близкого расстояния.
— Я сейчас принесу все, что нужно.
Убегает.
Через несколько минут Мария приносит бинты, пинцеты, зажимы, еще что-то в коробке. Мария и Марта осторожно разрезают и снимают часть одежды. Обмывают запекшуюся кровь на месте ранения. Мария осторожно осматривает рану и обнаженную часть тела:
— Есть выходное отверстие! Но у тебя много ссадин по всему телу.
23:00. Там же.
Перевязанный, аккуратно обмытый и смазанный мазями Генри лежит на застеленном диване, голый по пояс.
Марта смотрит на него:
— Что делать будем? Ты, наконец, закончил со своими «разногласиями»?
— Да, это было последнее дело. Теперь тебе нужно отвезти бумаги Эмме. Они в сумке. И возьми в ней деньги. Посмотри, сколько там?
Марта находит в сумке деньги, считает:
— Тридцать тысяч.
— Раздели на три части. Одну мне, остальное вам с Эммой.
Марта, сердито:
— Во-первых, я никуда не поеду, пока ты не выздоровеешь. Во-вторых, я деньги не возьму, а Эмме вообще не за что. Это твои деньги. Ты рисковал жизнью столько дней, мне Эмма рассказала. Тебя подстрелили, в конце концов. Я бы ни за какие деньги не взялась за эту работу при таком риске. А ты: сколько времени теперь не сможешь работать? Я давно понимаю, какая у тебя работа.
— Марта, твои советы по работе мне не нужны. За охрану Эммы я получил деньги. Это излишние. И тебе, и Эмме они не помешают. А материалы по концерну я обещал Эмме. И ты мне сейчас здесь не нужна. Мария последит за мной. Завтра же выезжай.
Марта неожиданно расплакалась:
— Генри. Почему ты такой жестокий? Это все твоя работа! Может быть, ты будешь делать что-то другое?
— Ничего другого я делать не умею. Иди ко мне.
Притянул правой рукой к себе, погладил по голове:
— Не реви, успокойся. Если я буду в Германии, позвоню тебе. А на днях я уеду отсюда, как только смогу двигаться самостоятельно. Завтра утром садишься в свою машину и уезжаешь.
