Браунлаге
Четверг
7:00. 12 ноября 2015 г., четверг.
Гостиная номера в отеле «Вильдер Манн».
Генри стучит в дверь спальни:
— Эмма, вставайте. Мы уезжаем.
Эмма через несколько минут выходит из спальни в халате. Генри, побрившись, появляется из ванны:
— Одевайтесь, Эмма. Сколько вам времени нужно на сборы?
Эмма, раздраженно:
— Не знаю, какое это имеет значение?
— Лучше бы нам убраться отсюда пораньше. Нам ехать недалеко, но я хотел бы показать вам красивые места. Да, почему вы все так воспринимаете в штыки?
— Мне надоели эти гонки, непрерывные переезды.
— Скажите спасибо, что до сих пор живы. Поверьте, это не просто.
Эмма молча уходит в ванную, резко закрыв за собой дверь.
7:30. Генри и Эмма в машине, едут по улицам поселка.
Эмма, раздраженным голосом:
— Мы даже не позавтракали.
— Потерпите с полчаса. Позавтракаем в Браунлаге, это совсем рядом.
Едут дальше молча.
8:00. Браунлаге. В машине на стоянке.
Генри, обернувшись к Эмме:
— Мы сейчас оставим машину здесь. До отеля пойдем пешком.
— Почему? Зачем тащить вещи? Это далеко?
— Не очень, здесь все близко. Но я не хочу ставить машину слишком близко к отелю. Пора от нее избавляться.
Выходят, Генри несет чемодан Эммы и свой кейс.
8:15. Браунлаге. Отель «Аскания», ресепшен.
Генри подает портье паспорта:
— Нам двуспальный номер.
— Извините, но у нас маленькие номера. Сейчас имеются только односпальные. Но во всех номерах двуспальные кровати или две отдельные. Есть номера на третьем этаже, где кроме двух кроватей имеется диван.
Генри смотрит на Эмму:
— Может, поедем в другой отель?
Эмма, почти раздраженно:
— Да ладно, пусть будет так. Мы ведь опять только на одни сутки? И мне все равно, вы ведь не проявляете ко мне излишнего интереса.
Генри пожимает плечами:
— Не принято.
— Что не принято?
— Проявлять интерес к клиенту.
Обращается к портье:
— Да, мы берем номер на третьем этаже.
Портье начинает оформлять заказ.
Генри спрашивает:
— Скажите, что интересного сейчас в городе? Ваши знаменитые гонки не состоятся в ближайшие дни?
Портье отрывается от своего гроссбуха, широко улыбается:
— Наш знаменитый международный чемпионат по голому спуску на санях еще не скоро. И это будет последний чемпионат. На следующий год он уже не состоится — к сожалению, запретили окончательно. Если бы вы приехали во время чемпионата, свободных номеров нигде бы не было. Все наши двадцать девять отелей в эти дни забиты под завязку. Ведь приезжает до двадцати пяти тысяч зрителей.
— О каком чемпионате вы говорите?
— Будут гонки на девяностометровом спуске. Участвуют как мужчины, так и женщины. Но участников не много — порядка тридцати, и все опытные спортсмены. На них будут сапоги и шлемы. Ну, а если кто хочет, может надеть трусы или короткие шорты. Больше ничего надевать нельзя.
У Эммы расширились зрачки:
— Какой ужас! И женщины?
— Конечно. Это многих и привлекает. А победителю достается приз — тысяча евро. И все это в двухстах метрах от нас! Но вы, к сожалению, это не увидите.
Номер в отеле «Аскания».
Эмма глядит на стоящие у стенки две узенькие кровати, не очень длинный диван. Прошла в маленький совмещенный санузел:
— Боже, какая убогость. Почему мы остановились здесь? Портье упомянул про двадцать девять отелей в городе.
— Отель удобно расположен, и номера дешевые в это время года. Приехали бы через несколько недель — ничего бы не нашли здесь. Попытайтесь смотреть на все с другой точки зрения. На мой взгляд, весь отель — с двухэтажной мансардой, которая как раз над нами, с красивыми воротами и обрамлением из деревьев, выглядит игрушечным, даже сказочным. И убранство в номере соответствует общему стилю — как будто все игрушечное. Я был здесь один раз, года три назад, мне очень понравилось.
Эмма еще раз оглядывает комнату. Выбрала кровать, стоящую подальше от входа, положила на нее сумку:
— Располагайтесь на второй кровати. Диван слишком маленький.
— Сейчас ресторан закрыт, пойдемте в кафе — там на завтрак шведский стол.
— Это имеет какое-то значение? Бесплатный завтрак.
Скривилась. Генри, повышая тон:
— Послушайте, вы что ли так привыкли к обеспеченной жизни? При ваших нерегулярных заработках фрилансера?
— Слава богу, меня не очень волнует моя зарплата. Финансово меня поддерживает мой дядя по матери, и это позволяет мне чувствовать себя независимо.
— Прекратим этот обмен любезностями. Спускаемся.
9:20. Там же.
Генри и Эмма возвращаются в номер. Эмма, с кислым выражением лица:
— Паршивый завтрак. Пресно и не вкусно.
— Почему вы во всем находите только отрицательные стороны? Да, завтрак простенький. Но питательный, это такой стиль. Можно назвать его деревенским.
Ладно, у нас сейчас много свободного времени. Весь день я не жду никаких козней от людей концерна. Пока они разберутся со своим пропавшим человеком, пока смогут выяснить, где мы находимся, пройдет не меньше суток. А мы за это время уедем дальше. Предлагаю походить по городку, посмотреть Ледовый дворец. Вы катаетесь на коньках?
— Каталась в колледже, но сейчас у меня нет такого желания. Я посижу до обеда в номере — поработаю, подумаю.
— Хорошо, посидите здесь. Я пройдусь, разомну ноги. Повторяю, сегодня не ожидаю никаких приключений, а утром мы уедем. Но, пожалуйста, не выходите из номера до моего приезда. Здесь вполне можно встретить на улице не очень вежливых баварцев или крикливых итальянцев.
— Обещаю. У меня нет ни малейшего желания шататься по улицам, глазеть на «прелести» этого зимнего уголка. Кстати, почему здесь снег? Ведь в Нюрнберге еще ни разу не было снега.
— Мы сейчас на высоте шестьсот метров. На улице плюс два градуса. Но уже несколько дней как выпал снег и пока, слава богу, не тает. Так что я пока похожу на лыжах. Запритесь.
Уходит. Эмма несколько минут глядит на свои записи. Внезапно хватает телефон и звонит:
— Джованни? Да, это я. Ты не поверишь, мне так надоели эти переезды с места на место. Да еще этот мужлан. Грубый, неотесанный. Ты не представляешь, в какой паршивый номер он меня засунул. И все, мол, для моего блага… По-моему, это не охранник, а просто убийца. Вчера снова расправился с кем-то… Нет, он мне не говорил, с кем встречался. Что ты молчишь?.. Соскучился? Я сейчас просто мечтаю попасть снова в свой уютный домик. И чтобы ты был рядом со мной. Целую неделю… Здесь уже снег… Где? Я в Браунлаге, это в Гарце. Говорят, что здесь красивая природа… Было бы красиво, если бы ты был рядом. Жаль, что ты не можешь сейчас сюда приехать… Да, отель «Аскания». Я тебя целую. Пока.
Закрывает мобильник, оставила на столе. Уставилась в одну точку.
10:00. Кабинет Хартманна.
Хартманн работает с бумагами. В кабинет без стука устремляется сотрудник. Хартманн молча очень недовольно смотрит на него. Тот, взволнованно:
— Опять отзвонился наш Макаронник. Журналистка вместе с охранником находятся в Браунлаге. Это между Нордхаузеном и Госларом. Отель «Аскания». Передает со слов своей крали, что нашего человека этот тип ликвидировал. Предлагаю отправить усиленную группу. Нужно уже закрывать это дело.
— У тебя есть подходящие люди под рукой?
— За пару часов я найду пяток специалистов. Но нужны средства. Выделите?
— Да, в расходах не стесняйся. Я уже докладывал руководству, что угрозу мы ликвидировали. Так что отступать нам некуда.
13:30. Номер в отеле.
Эмма принялась, наконец, за работу. Услышала стук в дверь:
— Кто там?
— Откройте. Это я.
Генри входит в комнату. Видит рабочий беспорядок на столике у Эммы:
— Поработать удалось? Прекрасно.
Увидел телефон на столе:
— Кому звонили? Я же говорил, что звонить нельзя.
— Никому я не звонила.
— Не нужно обманывать. Вы, по-моему, не понимаете, как это опасно. Вчера вы тоже никому не звонили?
— Нет, не звонила.
— Но я же слышал, когда вчера подходил к двери, как вы разговаривали с кем-то. Уверен, что с Марчиано. Вы разве не понимаете, что нас нашли в отеле «Вильдер Манн» именно через несколько часов после вашего разговора.
— Что же, я должна сидеть без всякой связи с друзьями? Мой разговор с Джованни никак не мог повлиять на появлении вчерашних бандитов. Или вы думаете, что он после каждого нашего разговора бежит все докладывать агентам концерна?
— Я не знаю, кто сообщил службе безопасности концерна наш адрес. Может быть, ваш дружок, или же его телефон прослушивается. В любом случае нельзя ни с кем разговаривать. Я не шучу. Телефон я пока конфискую. А если позвоните из автомата или еще как-нибудь — умываю руки. Защищайте себя и свои материалы сами.
Взял со столика телефон, вытащил батарейку, убедился, что внутри нет маячка, вытащил сим-карту:
— Я-то думал хоть один день отдохнуть. Когда вы разговаривали сегодня? И не врите, пожалуйста, это слишком важно.
— Утром, после вашего ухода.
— Прекрасно! Часа через полтора-два, а то и раньше, следует снова ждать «друзей». Теперь приедет целая куча «специалистов». Придется поспешно уезжать. Но пока мы должны пообедать. Соберите свои вещи, и пойдем в ресторан.
— Опять здесь? Может быть, поищем что-то получше?
— Обойдемся тем, что у нас под рукой. Никуда из отеля выходить я теперь не собираюсь.
14:30. Там же.
Заходят Генри и Эмма.
— Вот видите, вполне приличный обед. Мне понравилось.
— Вам всегда все нравится. По-моему, по-прежнему все было слишком пресно.
— Да, это не французская кухня, а добротная немецкая пища. Если хочется изысков — поезжайте в Страсбург хотя бы. Но только после понедельника, когда закончится неделя моих проблем с вами.
— Вам так надоело мое присутствие? Поверьте, мне тоже не по душе наше совместное странствование.
— Ура! Мы наконец-то сошлись хоть в чем-то во мнениях. Это прогресс.
Эмма негодующе посмотрела на Генри, но промолчала.
Потом все же вымолвила:
— Выйдите, пожалуйста, я еще не готова к отъезду.
Генри покинул номер. Эмма со слезами бросилась на подушку — слишком много накопилось эмоций.
Через несколько минут встает, идет в ванную умыться. Начинает снова собирать вещи. Держит в руках свои записи — смотрит на них и со злостью бросает в чемодан:
— Чтоб он провалился, этот концерн. Знала бы — ни за что не взялась за эти грязные дела.
В дверь стучит Генри:
— Вы готовы?
— Да, заходите.
Генри заходит в номер:
— Посидите еще здесь, а я посмотрю, где можно будет взять машину.
— Опять украдете?
Генри покачал головой:
— Вот всегда вы так. Не украду, возьму на время. Иначе нам нельзя.
15:00. У выхода из отеля.
Генри осматривает территорию отеля, неторопливо проходя от выхода к воротам.
У выхода стоит, переминаясь с ноги на ногу, типичный боевик. Еще один стоит у ворот. Видно, что он бросает взгляд на фотографию, когда к нему приближается молодая женщина. За воротами Генри видит машину, в ней двое.
Генри зевает, вынимает пачку сигарет, делает вид, что закуривает, и возвращается неспешно в отель.
Идет по коридору к служебному входу ресторана, выглядывает из него. У второго выхода с территории отеля стоит еще один мужчина, независимо поглядывающий по сторонам. Чуть дальше за выходом видна пустая машина.
Генри возвращается внутрь отеля.
Номер в отеле.
Генри, сумрачно:
— Сбылись самые худшие ожидания. Ваше сообщение дошло утром до службы безопасности концерна. Они прислали своих ребят. Двое дежурят у главного входа и ворот, один у второго выхода. Да еще пара парней в запасе сидят в машине. Поздравляю вас.
— Не может этого быть! Вы что-то путаете.
— Хотел бы я, чтобы вы были правы, но увы. Уходить будем через второй выход. Вы с чемоданом и моим кейсом идите за мной к служебному входу ресторана. Я пойду впереди, попытаюсь забрать машину. Не высовывайтесь. У них имеются ваши фотографии, но меня они пока не знают. Как только я свистну, быстро выходите и бегите ко мне.
— Я с чемоданом не смогу бежать.
— Ну, как сможете. Все, идемте.
Во дворе отеля перед вторым выходом.
Генри появляется в служебных дверях ресторана, идет покачиваясь, изображая сильно пьяного. Проходит мимо дежурящего бандита, едва не задев его. Бандит смотрит на Генри, посмеиваясь.
Генри подходит ближе к машине, недоуменно смотрит на нее:
— Где моя машина? И где ворота? Здесь были ворота, я точно знаю. Кто это забрал мой форд? Что, у ирландцев можно безнаказанно воровать машины?
Поворачивается к бандиту и подходит к нему, опять пошатываясь, почти вплотную:
— Вы не видели здесь подозрительных личностей?
Бандит, с презрением:
— Иди, иди отсюда, пьянчуга.
Пытается оттолкнуть Генри, протянув в его сторону правую руку. Генри обхватывает протянутую руку, поворачивает бандита и сбивает его на землю. Падая, бандит пытается вытащить свободной левой рукой из-за пояса пистолет, но не успевает снять с предохранителя.
Генри выхватывает из футляра, привязанного к обнажившейся ноге бандита, узкий нож и вонзает бандиту под третье ребро. Левой рукой прижимает его левую руку с пистолетом. Правой рукой бьет по горлу и перехватывает пистолет. Но бандит уже обмяк, почти выпустил пистолет.
Генри вырывает пистолет, отстраняет бандита, чтобы не выпачкаться в крови. Оттаскивает его под ближайшую ель. Вынимает из груди нож и бросает рядом, протерев рукоятку. Свистит.
Появляется Эмма, в левой руке сумка и кейс Генри, правой катит за собой чемодан. Смотрит со страхом на Генри, на пистолет, переводит взгляд на лежащего под елью бандита.
— Идите к машине.
Шарит в карманах бандита, вытаскивает связку ключей, телефон, быстро идет к машине.
Генри и Эмма в машине.
Генри молча выруливает на дорогу. Эмма, очень тихо:
— Опять?..
Боится продолжить.
— Да, опять. Если бы не ваши звонки, был бы он сейчас живой, сидел бы дома.
— Нельзя было его оставить в живых?
— Нельзя. Он видел мое лицо. Я могу теперь надеяться, что вы больше не будете звонить? Никому — пока все это не закончится.
— До понедельника?
— Хотя бы. После понедельника вы сами будете решать: звонить или не звонить.
— А я? Я ведь тоже видела ваше лицо…
— Вы клиент. На вас это не распространяется.
Эмма, с сарказмом:
— Слава богу.
Генри молча продолжает путь на запад к дороге 242. Потом резко меняет направление на юго-восток.
Останавливается около телефона-автомата. Выходит из машины: «Пора выполнить обещание».
Набирает номер. После нескольких гудков слышит голос девушки:
— Ало. Кто это?
— Я звоню по поручению вашего отца. Он просил передать вам, что очень любит вас.
— Кто вы? Вы шутник? Или что-то путаете? Мой папаша не мог так сказать, черт бы его побрал. Он никогда не интересовался мной. И не видела я его уже несколько лет.
— Я извиняюсь, но это последнее, о чем он сказал перед своей смертью. Поверьте, в такую минуту не врут. Он вас всегда любил.
Вешает трубку.
Эмма, удивленно:
— С кем вы говорили?
— Выполнил поручение одного человека. Забудьте, вас это не касается.
— Почему мы едем назад?
— Не хочу ехать через центральную часть национального парка. Там сейчас уже могут быть заносы и скользкие места. Нашей городской машине будет трудно преодолевать такие участки. Выйдем на дорогу 27 и двинем по ней через Геттинген к Каселю. А там уже прямая дорога в Бельгию.
— В Бельгию?
— Да, там я смогу получить наличные деньги. Карточкой нам до сих пор нельзя пользоваться.
15:30. В машине перед воротами отеля.
В машине сидят два бандита. Один из них звонит по телефону:
— Черт, Вилли не отвечает. Поехали, проверим.
Отъезжают.
У запасного выхода отеля, те же двое.
Первый бандит:
— Ни машины, ни Вилли. Он не мог исчезнуть отсюда, не предупредив меня. Пауль, посмотри у входа, что там?
Пауль осторожно приближается к отелю, обходит все место по кругу. Внезапно остановился, машет первому бандиту. Тот, недовольный, выходит из машины, идет к Паулю:
— Ну, что тут?
Пауль показывает на ель, под которой виден сапог Вилли. Оба подходят ближе, осматривают тело. Потом оглядываются вокруг.
Первый бандит:
— Забираем с собой. Это его этот громила порешил. Не даром нас предупреждали.
— Нас могут увидеть, Бруно.
Бруно, первый бандит:
— Хуже, если его обнаружат под елкой. Начнут выяснять, доберутся до нас. А так, нет тела — нет дела. Похороним в укромном месте. Здесь, в Гарце, его никто не найдет.
— А родственники не начнут искать?
— У него нет постоянной женщины. А дочь давно уже не поддерживает с ним отношения. Короче, никому он не нужен. Давай, перенесем его в машину.
Поднимают труп, тащат, как пьяного, к машине, осторожно сажают на заднее сиденье.
Бруно:
— Давай к воротам. Заберем Георга и Дитмара. Попытаемся догнать гада. Если он пошел через Национальный парк, мы его там возьмем.
— У него фора около получаса.
— Застрянет где-нибудь. Кроме того, там будет легче всего спрятать Вилли.
16:30. Кабинет комиссара полиции округа Гослар.
Комиссар — мужчина лет пятидесяти, седоватый, коротко подстрижен. Возвышается над массивным столом.
После стука в дверь входит дежурный:
— Господин комиссар, звонили из Браунлаге. Там какой-то турист из отеля «Аскания» утверждает, что видел в окно, как в машину вталкивают мужчину, у которого волочились ноги. Говорит, что очень похоже на похищение, и он считает своей обязанностью поставить в известность полицию.
Комиссар, недовольно:
— Черт бы их всех побрал, дергают по пустякам. Напился, наверное, какой-то английский или итальянский путешественник, а приятели его увозят. Сезон еще толком не начался, а у них уже там происшествия. И не реагировать нельзя. Пошли кого-нибудь, пусть проверит, не исчез ли кто-нибудь из туристов. И пусть не очень задерживается. Да, запомнил ли этот бдительный гражданин номер машины?
— Слушаюсь.
Уходит.
17:00. Кабинет Хартманна.
Хартманн сидит с документами, делает вид, что работает. Стук в дверь.
— Войдите.
Входит сотрудник. Виновато докладывает:
— Мне звонил Герберт, у него плохие новости. Журналистка снова ускользнула, а ее охранник убил одного из наших людей.
— Где твои люди сейчас?
— Продолжают преследование. Охранник увел одну из их машин.
— Раздолбаи! В газеты попадет информация об инциденте?
— Говорят, что труп они припрятали. До весны никто не найдет.
— А что у макаронника?
— Пусто, больше ему подруга не звонила.
— Дроммер, ты провалил все дело. Срочно ищи, рой землю копытами! Чтоб достал мне журналистку или хотя бы ее записи — мы так и не знаем до сих пор, что к ней попало и откуда.
