Глава 10

Поздно вечером позвонил папа, и на следующий день я лично отвезла Лотара на машине на небольшой аэродром, откуда ему предстояло лететь в Великий Новгород, на военный аэродром, с которым договорился кто-то из папиных помощников. Лотар был в тех же рваных джинсах, кроссовках, другой футболке, на этот раз — просто темно-синей и без рисунков, и легкой ветровке.

Мамочка прибыла самостоятельно на такси. При виде меня завопила, что я могла бы ее забрать и довезти до аэропорта, раз я все равно сюда приехала. Я ответила, что в такси никогда не работала, не работаю и работать не собираюсь. Тем более я не собиралась таскать за мамочкой чемоданы. А она прибыла с весьма увесистым. Неужели и к языческим святилищам прется с набором нарядов на все случаи жизни? Думает, что и у них мужа можно найти? Хотя кто знает…

Мамочка заорала, что в штате моей фармацевтической империи есть шоферы. Я могла бы прислать за ней шофера и охранника. Я ответила, что у этих шоферов есть своя работа, и они ею и занимаются. Да и мамочка прекрасно может сама сесть за руль. Я сажусь, и корона у меня при этом с головы не падает. Понтов я не люблю и ходить в окружении охранников не собираюсь. Они мне мешали бы жить моей жизнью. У меня охранники только при входе на заводы и склады стоят. И от кого или от чего охранять мамочку?

— А если меня украдут? — спросила она.

— Кто? — поразилась я.

Удивление отобразилось и на лице моего брата по отцу Петра, который должен был сесть за штурвал самолета, и Лотара, который молча стоял рядом. У Лотара с собой была небольшая спортивная сумка. Алтынгуль сказала, что купила ему белье и носки, кроссовки, рубашку, пару футболок, спортивные штаны, толстовку, длинные шорты, ветровку с отстегивающейся подкладкой, набор для бритья, расческу, зубную щетку и пасту, еще что-то по мелочи — в общем, все, что посчитала нужным. Мой отец велел обеспечить гостя минимальным набором товаров. Также ему был куплен простой кнопочный мобильный телефон. Кепку Лотар надвинул на глаза. Хотя навряд ли мамочка его узнает. Насколько мне было известно, она не встречалась с ним лично, могла видеть только на официальных фотографиях. А на них он выглядел совсем по-другому. Да и следы драки с его лица пока полностью не сошли, как я уже говорила, только цвет изменили.

— Кому вы нужны, Нелли Александровна? — спросил Петр у моей мамочки, к которой никогда не питал теплых чувств, ведь наш общий отец ушел от его мамы к ней. — Я аж прямо известный рассказ О. Генри вспомнил про вождя краснокожих. Мне всегда было жалко Сэма и Билла. Бедные мужики! Да если вас, Нелли Александровна, кто-то по глупости и украдет, то в самое ближайшее время отдаст обратно, еще и с приплатой. Чтобы обратно взяли. Лариса, может, подскажешь Наташке, как немного заработать? А то она уже от отчаяния на мужиков бросается.

— На кого это Наташа бросается?! — завизжала мамочка.

Но Петр ей не ответил. К самолету подъехала еще одна машина, из нее вылез один из помощников отца, поздоровался за руку с Петром и Лотаром, потом водитель, помощник отца и Петр стали выгружать какие-то коробки. Лотар с минуту стоял, затем к ним подключился.

Мамочка подпрыгнула ко мне и спросила, что это за мужик летит вместе с ней. Я ответила, что он для нее слишком молод.

— Это сейчас модно! — ответила мамочка и добавила, что рассматривает любые варианты.

— Он женат?

— Спроси у него сама.

— А ты не знаешь?

— А мне это неинтересно.

— Дура! — с чувством сказала мамочка и принялась внимательно рассматривать Лотара. Я надеялась, что он сам справится. Хотя отшить мамочку бывает трудно, если она вцепилась как клещ. Возможно, застольные беседы с участием моей бабушки как-то помогут европейскому принцу. У них, конечно, тоже женятся на женщинах, годящихся в матери, но только не те, от кого долг перед семьей требует обеспечить наследников престола. При мне мамочка к Лотару не приставала. И вообще раньше ее в мужиках интересовали только деньги, а по внешнему виду Лотара в тот день нельзя было предположить, что его достаток может заинтересовать мамочку с ее запросами.

Петька сказал, что позвонит, когда сядут, а потом, после возвращения в Питер, пригласит на шашлыки на их дачу, вернее, в деревенский дом, который принадлежал их с Васькой бабушке и дедушке со стороны матери. Они там в детстве все лето проводили, и мы с бабушкой иногда ездили туда в гости.

— Лариса, приезжай с детьми на следующих выходных. На речку сходим, детство вспомним. У меня все-таки отпуск.

— Надо в отпуск летать на цивилизованные курорты, — встряла мамочка.

Петька ответил, что обойдется без советов и указаний Нелли Александровны, и на «цивилизованные курорты» он регулярно летает по работе и все их видел. А отдохнуть ему хочется в деревне, где прошло его детство. Мамочка опять попыталась что-то сказать, но тут встрял помощник отца, который заметил, что у Пети другие цели в жизни и другие представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. И вообще пора загружаться в самолет.

Мы тепло распрощались с братом, Лотаром и помощником отца, холодно — с мамочкой, которая напоследок едко заметила, что мне пора проводить процедуры по омоложению.

— Лариса, ты выглядишь великолепно! — бросил Петр, мне улыбнулся, подмигнул и помахал рукой. Таким я его и запомнила.

— Отлично выглядите, Лариса Ивановна, — улыбнулся помощник отца. — Не надо омолаживаться и худеть. Нормальные мужчины любят как раз таких женщин, как вы.

— Вы очень красивая женщина, — поддакнул Лотар, снова перейдя на «вы».

Самолет улетел, я вернулась на дачу. Там меня застал звонок Петра о том, что они удачно приземлились на военном аэродроме, нужный человек забрал Лотара и отвез в маленькую частную гостиницу, где по его новым документам был забронирован номер. Я предполагала, даже была уверена, что папа установил за Лотаром слежку. Куда его там понесет? С каким археологом он хотел советоваться или консультироваться? Специалисты по римской истории не работают под Новгородом! Или работают?

Я не знала, кого Петр повезет обратно. Лотар сам не знал, на сколько дней задержится в Новгороде. Мамочка тоже не знала, сколько будет подзаряжаться и омолаживаться. Помощник отца летел на одну из его фабрик, делающую сувениры. Вроде забирать заказ к какой-то выставке, раз самолет все равно летит в Великий Новгород. Хотя какая мне разница?

Вечером мы пили чай с бабушкой, как в годы моего детства, и бабушка говорила, что мне все-таки нужно подумать об устройстве личной жизни. Мальчишкам нужен отец — вон как они потянулись к Лотару. Конечно, ими занимается Хасан, сын Алтынгуль, и дедушка их обожает, и братец Славик, настоящий отец младшего и дядя старшего бывает наездами, но нужен взрослый мужчина, который станет мужем и другом мне и отцом мальчишкам.

— Ну, неужели ты на дне рождения олигарха никого не приглядела?

Я печально усмехнулась. Я сама не знала, с каким мужчиной смогла бы ужиться. В первую очередь он должен быть мне другом. Он также не должен ревновать меня к работе. Работа для меня очень важна. Мне должно быть с ним интересно! То есть человек тоже должен быть занят делом — и увлечен им. Где познакомиться с таким мужчиной?

Пока я раздумывала над этим вопросом, в комнату вбежала Алтынгуль, за ней — Хасан.

— Что случилось?! — спросили мы хором с бабушкой.

— Самолет разбился!

— Господи, еще один! — всплеснула руками бабушка. — Сколько человек?

— Двое.

— Ну, слава богу. Немного жертв, а то в прошлые разы…

— Это самолет Ивана Васильевича.

Я вскочила с места и закричала:

— Папа?!

— Нет, ваш брат и еще один пассажир с завода под Новгородом. Петр Иванович и… я не запомнила. Они всего минут пятнадцать были в воздухе или даже меньше.

Хасан сказал, что сейчас уточнит в Интернете. Но я и без него сама это сделаю. Я бросилась к ноутбуку.

Информация оказалась верной. Самолет разбился. Взорвался в воздухе. Упал рядом с деревней, но, к счастью, на лугу, и никто из деревенских жителей не пострадал. На месте уже работала следственная группа.

— Я в Новгород! — объявила я. — Хасан, посмотри координаты места крушения!

— Лариса, куда ты на ночь глядя?! — закричала бабушка. — Ты уже ничем не поможешь! Что тебе там делать?

— А ты думаешь, что я смогу лечь спать?

— Только не гони, — устало сказала бабушка, поняв, что я все равно поеду.

— Я сейчас вам поесть соберу! — крикнула Алтынгуль и убежала в кухню.

У меня в машине всегда «дежурит» сумка с вещами — на тот случай, если нужно куда-то срочно лететь, а заехать домой я не успеваю. Я не знала, где буду ночевать сегодня. Скорее всего, нигде.

— Только не гони, — еще раз попросила бабушка. — Все уже случилось.

Место крушения было оцеплено, и работало там много людей. Я даже поразилась их количеству. Когда я представилась и показала документы, сразу же позвали старшего следователя.

— Я могу… увидеть брата?

— Там не на что смотреть, Лариса Ивановна. И нечего опознавать.

Я моргнула.

— Самолет принадлежал вашему отцу, Лариса Ивановна? — уточнил следователь.

Я кивнула.

— Где ваш отец находится сейчас?

— В Лотиании. Пока я ему не звонила.

— У него же вроде бы имеется и какой-то «Боинг»?

— Да. Он на нем и полетел в Лотианию. То есть, конечно, во Францию. В Лотиании нет аэропорта.

— Даже для маленьких самолетов?

— Вы представляете размеры этого королевства? — ответила вопросом на вопрос я.

— Признаться, нет, — улыбнулся следователь.

— Там даже нет ни одной стоянки для автомобилей, какие имеются у нас у любого крупного супермаркета.

— А где они ставят свои машины? — заинтересовались окружавшие нас мужчины.

— Есть подземные гаражи. Туристы — вдоль улиц. Кто-то в порту. Туристы предпочитают прибывать в Лотианию на автобусах.

— А ваш отец?

Я невольно представила папу на автобусе. Вслух сказала, что папа туда чаще всего приплывает на собственной яхте, на которой и живет, а в королевский дворец ходит пешком. Если же прилетает на самолете, король присылает за ним автомобиль. На этот раз он был там по зову короля, поэтому и сорвался так быстро — на самолете, а не яхте.

Я, конечно, не сказала, что папа был и по собственному желанию, и по зову королевы… Не нужно нашим органам знать о родственных связях нашей семьи с одной из европейских королевских семей.

И ведь погиб второй папин сын и мой второй брат по отцу! Хотя…

Я невольно вспомнила, что на разбившемся самолете совсем недавно летел наследный принц Лотиании, не папин сын. И если можно сказать, что погибли два сына моего отца, то также можно сказать, что целью были и принцы. Но почему?! У Жана и Лотара нет ничего общего. Они — совершенно разные люди. У них разные интересы. У них общая мать и общее гражданство, то есть подданство. Или принцы подданными не считаются? Они — члены правящей семьи. Оба. Кто знал, что Жан не сын короля? Лотар — первый в очереди на престол, Жан был третьим. Хм, это наводит на размышления.

Если не будет Жана и Лотара, остается Максим, который, насколько мне известно, является сыном одного из наших вице-премьеров, Максима Вячеславовича Суворина. И отношения королевы Патриции с Сувориным продолжаются до сих пор. Она только разок согрешила с моим отцом, когда они с Сувориным пытались расстаться. Но поняли, что чувства сильнее.

Суворин — еще тот жук. Вполне возможно, что он хочет посадить своего сына на европейский трон. Какой угодно! Даже не «возможно», а точно хочет. Пусть Максим пока и не знает, что Суворин — его настоящий отец и на протяжении многих лет — любовник его матери. Но если Суворин посадит своего сына на трон, это означает, что он сможет взять под контроль королевство, являющееся очень привлекательной оффшорной зоной. А королевство, как говорил в свое время Людовик XIV, — «это я».

Суворин был на дне рождения олигарха Безденежных. Мог он проникнуть во дворец и убить Жана? Мог. А мог и кого-то нанять, чтобы руки не пачкать. Пусть Жан и младший наследник, но Суворин мог избавляться от конкурентов. Он знал, что Жан — сын моего отца, и если у Суворина есть планы посадить своего сына на европейский трон, он явно предполагает, что у моего отца имеются такие же. И папа уже подданный Лотиании и советник короля, и явно вынашивает планы по усилению своего влияния на оффшорные компании и капиталы. Так что с точки зрения Суворина избавиться от Жана было бы логично. Ну а потом и от Лотара, как наследного принца.

Откуда он знал, что Лотар в России? Вообще-то об этом знало немало народа, и Лотар официально пересек границу Российской Федерации. У Суворина явно есть хорошие знакомые в спецслужбах, может быть, «прямая связь» с таможней. Мог узнать, причем разными способами. Конечно, для него проще организовать убийство на территории нашей страны, чем в Европе.

Но Лотар не погиб. Повезло. Может, неправильно установили время на взрывном устройстве? Этого я, наверное, не узнаю никогда. Но надо предполагать, что просто произошла ошибка или сбой в работе — и в результате погибли на два человека меньше. Остались живы моя мать и наследный принц Лотиании. Но Петр и помощник отца мертвы.

От размышлений меня оторвал следователь, которого интересовал груз, который перевозили в самолете. Я предложила по этому вопросу обратиться на фабрику сувениров под Великим Новгородом. И по поводу частоты рейсов этого самолета тоже.

— Почему за штурвалом был ваш брат? Он же вроде бы на больших самолетах летает.

Я пояснила, что брат имел несколько лицензий. Сейчас он в отпуске, то есть был в отпуске и собирался в деревню, где прошло его детство, и я туда собиралась в гости, как ездила в детстве. Я с грустью подумала, что больше никогда не смогу вместе с Петькой пойти на речку, мы никогда больше не посидим рядом у костра, не поедим пойманной им рыбы… Петька был мне ближе, чем Василий, я была всего на полтора года младше его.

Какая же сволочь подложила в самолет взрывное устройство?!

К нам подошел кто-то из следственной бригады и сообщил, что часть тарелок цела.

— Каких тарелок? — спросили мы почти одновременно со следователем. Парень из МЧС протянул нам две пластиковые тарелки с изображением веселых йорков.

— Заказ был к какой-то собачьей выставке, — вспомнила я. — Или конкурсу?

Помощник отца говорил, что заказ срочный, он как раз его заберет. Я не сразу об этом вспомнила. При виде тарелок информация всплыла из памяти. На фабрику он вез какие-то детали, раз самолет все равно летел в Великий Новгород, а обратно собирался эти тарелки везти с изображением разных пород собак.

— Самолет развалился, а тарелки целы? — удивленно спросил следователь.

Парень из МЧС пояснил, что коробки, которые стояли в хвосте, практически не пострадали, да и хвост самолета, можно сказать, цел. У людей, находившихся в самолете, шансов не было. И от кабины ничего не осталось. Потом парень из МЧС сказал, что люди с фабрики хотят забрать тарелки. Я вначале удивилась, что они уже здесь, потом решила, что зря удивляюсь. Им было ехать гораздо ближе, чем мне. Просто мне о них тут никто не сообщил. Да и с какой стати?

— Можно забрать? — спросила уже я. Надо было думать о живых. А если срочный заказ… — Если они целые, взрывчатка явно была не в них.

К нам подбежал человек с фабрики, узнал меня, стал говорить про заказчика, про то, что мой отец строго-настрого приказывал не подвести, ведь это первая партия. Хорошо, что они сделали небольшой запас. И линия снова запущена, будут работать всю ночь, чтобы изготовить нужное количество. Но очень надо и целые взять.

— Берите, — махнул рукой следователь.

Я подумала, что отцу будет не до тарелок с веселыми йорками. Хотя он может и сорвать всю свою злость на тех, кто не обеспечил поставку. Мало ли что самолет взорвался. Когда что-то срывается, мой отец непредсказуем.

— А тело? — спросила я.

— Не сразу. Там только фрагменты. Еще не все собраны. Ваша мать жива? — спросил следователь.

— Моя жива. И мать Петра жива. У нас разные матери и один отец.

— Останки мы отправим в Питер. И вашего брата, и второго погибшего. Их биологическим родителям нужно будет сдать биоматериал.

— Я не уверена, что у второго живы родители.

— Значит, другим близким родственникам. Детям, братьям, сестрам.

— Но их же было всего двое! Не целый самолет, как…

— Я же говорил вам: там только фрагменты. И они… перемешаны. Вероятно, ваш брат и помощник вашего отца сидели рядом. И взрывное устройство было именно там, где они сидели. Мощность пока не могу назвать, но не очень большая. Их убило, они не могли выжить, не смогли бы даже на земле выжить, если бы так рвануло. Самолет, конечно, рухнул… Но раз хвост цел и тарелки целы… Мощность взрыва невысокая. Кто мог желать смерти вашему брату?

— Никто, — сказала я. — Петр не участвовал в бизнесе отца и не хотел. Он хотел летать, он болел небом. Отец в свое время, конечно, помог ему устроиться в известную авиакомпанию. Петр был классным пилотом. Он занимался тем, к чему лежала душа. В бизнес-структурах отца работает Василий, наш старший брат. У них с Петром одна мать.

— Петр часто летал на этом самолете?

— Не знаю. Знаю, что когда летал, то по личной просьбе отца. Кого-то просят сыновей на дачу отвезти или бабушку в поликлинику, а Петьку можно было попросить сесть за штурвал и «сгонять» в тот же Новгород. А тут, насколько я понимаю, был срочный заказ с этими собаками.

— Конкуренты? — тут же ухватился следователь.

— Какие? По производству сувенирной продукции? Взорвали самолет?

«Может, мне лучше помолчать? Пусть лучше ищет конкурентов по бизнесу. А служба безопасности отца займется другими версиями».

— А вообще я не знаю, — добавила я. — Отца я вызову. Только звонить ему буду завтра. Пусть спит до утра. У него со здоровьем не очень. Не хочется его будить, чтобы сообщить плохую новость. Тем более что он ничего уже не может сделать. Матери Петра тоже я позвоню. И тоже завтра. Куда ей приехать?

Следователь вручил мне свою визитку, записал мои телефоны и телефон тети Иры.

В этот момент к нам подошел другой член следственной бригады с представителем сувенирной фабрики.

— Вот Леонид Игнатьевич говорит, что этим самолетом в Новгород летела бывшая жена Ивана Васильевича Большакова.

— Да, моя мать, — не стала скрывать я.

Оказалось, что об этом на фабрике рассказал помощник отца, который погиб вместе с Петром. Там все посмеялись, узнав, что кто-то летит под Новгород омолаживаться, вместо того чтобы делать это в дорогих салонах Санкт-Петербурга.

«Может, теперь следователь немного попортит жить мамочке?»

— Так что ж вы молчали? — повернулся ко мне с укором старший следователь.

— О том, что моя мать летела этим самолетом? Так она же не в Питер летела. Кстати, она не просто омолаживаться сюда приехала, а подзаряжаться какой-то энергией. Где у вас тут источники силы, которые возвращают молодость? Я не знаю точно, где она. И я не хочу ее ни видеть, ни слышать.

— Но она — ваша мать…

— Которая отдала меня бабушке со стороны отца, когда отец сел в тюрьму. И мной никогда не интересовалась. Меня растила бабушка, отец принимал участие в воспитании. А мать не принимала. Сейчас обращается, когда ей что-то нужно. И к отцу тоже, когда что-то нужно. И лучше сразу же сделать то, что она хочет, иначе не отстанет. Я с радостью дам ее телефон. Папа только спасибо скажет, если вы ее в кутузке немного подержите как подозреваемую в организации взрыва. Правда, потом, боюсь, придется отпустить. Достанет всех.

На лицах мужчин появились улыбки. Вероятно, вспоминали тещ, которые умеют достать так, что проще сделать, чем слушать нотации, указания, советы. Но потом ведь все равно скажет «а надо было»… Она же лучше знает! И все равно все будет не так.

Меня спросили, с каким багажом в самолет садилась моя мать. Я, как могла, описала чемодан на колесиках. Еще была дамская сумочка.

— Но мужчины бы, наверное, заметили, если бы она бомбу из чемодана вытащила!

— Вы знаете, как выглядит бомба, Лариса Ивановна?

— По фильмам о Великой Отечественной. Предполагаю, что теперь они значительно меньшего размера. Но при всей моей нелюбви к моей матери я не могу представить, чтобы она подложила бомбу. Куда-либо. А этот самолет ей был еще самой нужен — возвращаться обратно. Это самый удобный и быстрый способ добраться до Новгорода и назад.

«Значит, Лотара никто не упоминал? И я не буду. И он тоже не мог подложить бомбу! Где бы он ее взял?!»