Глава 12
Когда боги смеются. И один в поле воин

Очнулся я не от взгляда, насмешливо-снисходительного, а от прозвеневшего весёлым колокольчиком заразительного мелодичного смеха. Как ручеёк прокатился по камушкам… Проморгался, помотал головой, прокашлялся, вызвав очередной весёлый смех. Надо приходить в себя. Да и кого не сбило бы с толку волшебное превращение пусть и милой, но простой девушки в знатную и не менее милую от этого аристократку. Ладно. Как бы представиться? А если так:

– Боярин Владимир Псковский.

И раскланиваюсь так, как видел в фильмах про мушкетёров. Запоздалая мысль о том, что эти времена ещё не скоро наступят, приходит в голову только тогда, когда опять звенит весёлый, заразительный смех, а я покрываюсь багровой краской стыда от конфуза. Совсем голову потерял и забыл, что на ней, голове то есть, шлем надет. Да ещё и не застёгнутый, который и свалился наземь при моих активных расшаркиваниях и упрыгал в сторону, забрякав железом и прокатившись полукругом по вытоптанной траве. Надо как-то выкручиваться. Развожу руками со сконфуженным видом, подбираю потерянную железяку и цепляю на пояс. Поднимаю глаза и тону в прекрасных бездонных тёмных омутах, чётко очерченных длинными пушистыми ресницами, под тонкими соболиными бровями. Девушка задумчиво смотрит на меня, тихо хмыкает и, чуть склонив голову, медленно произносит:

– Боярин? Чему соответствует ваш титул? И Псковский, это где?

– Титул соответствует графскому. Город Псков далеко отсюда, на восходе, – отвечаю практически без задержки, мгновенно сопоставив текущие реалии и имевшиеся у меня знания.

А сам отмечаю смену эмоций на загоревшем милом лице, от облегчения до досады. Почему? Постепенно разберёмся, да и я начинаю приходить в себя, полученный эмоциональный шок прошёл, и голова наконец-то мыслит так, как и должна. Не хочу себе признаваться, но полученная встряска изумила. Как током тряхнуло. Руки до сих пор подрагивают. В уши врывается разноголосый шум детских голосов вокруг, недоумённое ворчание изумлённого моим поведением Грома, шум листьев в кронах деревьев от налетевших порывов ветра и разноголосое пение лесных птиц. Треплю собаку по шёлковой голове, успокаивая своего друга и успокаиваясь окончательно сам. Похоже на гормональный взрыв. Я же не юноша, какой может быть взрыв в моём возрасте… И память услужливо открывает фрагмент давнего разговора, где мне было обещано постепенное омоложение бонусом нахождения в этом мире. Вот оно в чём дело, это я молодею, оказывается. Жаль, что зеркала нет, посмотреть бы на себя. Припомнил и прилив физических сил, и увеличение выносливости, да и чувствовать себя в последнее время стал гораздо лучше. Опять же шевелюра погустела и потемнела. А то уже залысины присутствовали. Вот павлин! Разлюбовался собой! Тут же обрываю дурацкие мысли и прихожу в себя. Хоть понятно теперь, почему меня так приплющило. Ладно, разберёмся. Почему-то сейчас всё произошедшее вызывает только досаду, досаду на себя, что поддался эмоциям, досаду на эту красивую девушку, которая сыграла роль катализатора, и огромная досада на богов, замутивших всю эту авантюру. Задираю голову вверх и, прищурившись, вглядываюсь в бесконечную голубую высь. Ну, держитесь. Словно в ответ, где-то в вышине прокатывается насмешливый гром. Ну-ну.

– Боярин, – растягивает мой титул графиня. – Можно я вас так буду называть? – И смотрит вопросительно.

А у меня там кони не кормленные, почему-то вспоминается мне шутка моего времени, и я непроизвольно фыркаю, не сумев полностью задавить смех.

– Извините, это к вам не относится. Вспомнились родные места. А называть так, конечно, можно. Прошу простить мне моё поведение и реакцию, но я никак не ожидал встретить в этой глуши, посередине леса такую прекрасную незнакомку, да ещё и аристократку знатного рода.

Немного лести никому не повредит, а от меня не убудет. Вон как румянец через загар пробился. Красивая.

– Как же вы тут оказались? Каким благословенным и попутным ветром занесло вас в эту глушь? Хочешь не хочешь, а этикет никто не отменял и вести себя нужно подобающе. Другой вопрос, нужно ли это мне, но и свинтусом невоспитанным в её глазах выглядеть как-то не хочется. Хотя, по легенде, происхождение у меня почти местное и язык я знаю. Значит, должен соответствовать.

– История длинная и запутанная. В силу своего возраста и положения многое мне неизвестно. А то, что знаю, могу рассказать. Смею надеяться, вреда вы мне не причините?

– Вреда не причиню, в чём клянусь. Даже могу предложить вам свою помощь и доставить вас к вашим родным, если они у вас есть и вам есть куда возвращаться. Мой корабль к вашим услугам.

Вон как завернул. В духе Дюма. Даже самому понравилось.

– Я подумаю, – благосклонно склонила красивую голову. – Спасибо за щедрое предложение. А история простая. Моему отцу, графу де Фезансаку, королём был дан титул графа Бордо, но этого ему показалось мало. Отец всегда был очень честолюбив, говорил мне, что в нас течёт голубая кровь Каролингов и наше место гораздо выше того, которое мы занимаем сейчас. Поэтому, как только до него дошёл слух, что кресло герцога Васконии освободилось и прямых наследников нет, он поспешил заявить свои права и с приближёнными из ближнего круга отправился сюда. Ему удалось занять герцогский престол, но, к сожалению, счастье моего отца было недолгим. Постоянные стычки с арабами на границах, а потом и тот проклятый набег норманнов. После одной из многочисленных битв отца не стало. Армия разбежалась, ближний круг рассорился в попытках прибрать к рукам опустевший герцогский трон, а про меня все, к счастью, забыли. Да и не принимали в расчёт в силу моего детского возраста. Хотя сейчас я с ужасом думаю, что бы случилось со мной, если бы кому-нибудь из них в голову пришла мысль связать себя узами брака со мной и таким образом получить законную власть. Слава богу, король прекратил эти раздоры. Герцогство Васкония прекратило своё существование, а на его месте основалось совсем другое – Гаскония. Про меня тогда сразу же забыли, хотя и так, к счастью, никто не помнил. С северо-востока давили норманны, с юга – арабы. Всем стало не до меня. Вовремя убежать мне не удалось, хотя в королевстве у меня остался дедушка, поэтому пришлось скрываться в одном из поселений, жители которого лояльно к нам относились и любили моего отца. Всё-таки он был очень хорошим человеком, и душа у него была благородная. Больше года я прожила в этом поселении. Возможности перебраться в королевство не было никакой. Морем было опасно, вокруг сновали огромные суда с норманнами, перевалы перекрыты арабами. Они уже почти все земли захватили вокруг, только мы ещё держимся. Так и жили до последнего времени, когда на поселение в очередной раз напали морские разбойники. В этот раз нам не повезло. Безжалостно вырезав стариков и увечных, похватав женщин и подростков, пришлые разграбили дома и вскоре ушли в море, разозлённые скудной добычей. Все, кому удалось убежать, сначала скрывались в этом лесу, а потом разошлись по родичам. Остались те, кому некуда идти.

Внимательно выслушав короткий и эмоциональный рассказ, я задумался. Помочь-то я, конечно, помогу. Слов нет. А вот что с детьми делать? Может, с собой взять? Мне люди всегда нужны, сделаем из них человеков. Единственная проблема заключается в том, что со мной вторым судном идёт как раз такой же чёрный дракар Рагнара. Увидят его, и всё. Прощай все мои благие намерения, на которых можно будет ставить большой и жирный крест. Надо что-то придумать.

– Графиня, я сейчас отправлюсь на свой корабль и дам приказ приготовить всё необходимое для того, чтобы принять вас и детей с должным вниманием. Если кто-то из них согласится остаться со мной, я возьму их в команду на своё обеспечение. Будут работать и учиться. Позабочусь о них. Пока меня нет, пусть подумают над моим предложением. Потом вернусь, и мы все вместе пройдём ко мне. Будете моими гостями на время плавания. Там и разберёмся.

– Благодарю вас, граф.

Грациозно откланялась и сразу же, практически без перехода, скомандовала так и стоящим чуть в стороне ребятам:

– Граф милостиво согласился отвезти меня к моим родным. Кто желает, может также отправляться с нами и остаться служить на корабле. Будет у вас еда и кров над головой.

Ладно, пусть они пока разбираются между собой, а я поспешил вернуться на берег, надо решать основную задачу. Караульные посты так и оставил пока на своих местах, предупредят если что.

Рагнара, к счастью, пока не было. Отправив к кораблю лодку с указаниями подготовить к встрече команду и приготовить мою каюту для проживания гостей, вернулся назад. Пока есть возможность, нужно успеть перевезти всех на борт, а там и довести уже всю информацию. Сложно-то как всё.

Переезд прошёл спокойно. Почти все ребята дали согласие отправиться со мной, кроме нескольких самых старших. Это понятно, они уже почти взрослые по меркам этого мира и скоро им защищать свою Родину. Уважая это достойное решение, передали им часть трофейного оружия и снабдили простенькими луками и стрелами, захваченными у англичан. У нас этого добра было с избытком, а ребятам пригодится. Подкинули и немного провизии на первое время. Дальше они сами. Команда приняла гостей достойно. Подивились на красоту графини, что было, в общем-то, понятным и ожидаемым, спокойно приняли ребятишек под своё покровительство и даже, как мне показалось, обрадовались этому занятию. Хоть что-то новенькое в монотонном плавании будет. Кино-то нет.

В то время, когда гостья обустраивалась в моей каюте, я осмотрел выделенную мне койку Ждана. Старшина потеснил команду в общем кубрике, где с приходом ребят стало шумно. Разложил свои вещи, посидел немного, приводя мысли в порядок, и вышел на палубу, первым делом оглядываясь назад и опасаясь увидеть в море знакомый силуэт. Пока никого, задерживается варяг. С одной стороны, это хорошо, а с другой – у меня сейчас появляется великолепная возможность отвезти графиню к родичам, оставив на берегу пост с воинами. Если увидят Рагнара, дадут сигнал и предупредят. Пусть ждёт или дальше идёт по своему плану. И о норманнах впереди не забыть бы его предостеречь, а то нарвётся горячий парень.

Пока в голове обкатывалась эта идея, подозвал Бивоя и Ждана, надо раздать указания. Облокотившись на борт и наблюдая за неспешным мельканием серебристых тел в глубине морской воды, утвердился в своём решении. Вот только принять его оказалось очень тяжело, что-то не давало мне решиться, и я понимал, что. Зажав эмоции в кулак, обернулся к подходившим друзьям.

– Снимаемся с якоря и возвращаемся назад. На берегу оставляем пост, который подождёт Рагнара и даст ему сигнал дымом. Пусть или ждут нашего возвращения, или уходят вперёд. Только предупредить не забудьте о норманнах впереди. Мы постараемся быстро обернуться. Графиня попала в тяжёлое положение, и её нужно отвезти к родственникам. Заодно у них загрузимся отличным вином, которое там производят. Командуйте.

– Детей там же оставим?

– Захотят высадиться, пусть уходят. А кто изъявит желание остаться у нас, пусть остаётся. Отправляйте лодку с бойцами на берег, отходим.

Проснулась шхуна, разлетелось мирное спокойствие жаркого дня, зашевелилась команда, подстёгиваемая отрывистыми командами Ждана и Бивоя. Ссыпались в лодку проинструктированные бойцы, и глухо ударил о борт поднятый якорь. Расправились паруса, стараясь поймать слабый ветер, заскрипели канатами, зашелестели, напряглись и медленно потянули тяжёлый корабль, удаляясь от берега.

Приоткрылись двери, показалось прелестное личико в обрамлении пушистых чёрных волос, и графиня, заметив меня у борта, глянула вопросительно. Пожав в ответ плечами, пригласил на палубу, показав место рядом с собой. Графиня мой жест истолковала правильно и вскоре уже стояла рядом, расспрашивая о моих планах. А какие планы? Возвращаемся назад, ищем её родственников. Если всё в порядке, графиня остаётся с ними, а я следую своему прежнему маршруту. Как-то так. Пока моя собеседница что-то весело щебетала, я не сводил глаз с удаляющегося берега. Лишь бы дракар Рагнара сейчас не показался, не хватало мне ещё потом объясняться и успокаивать своих гостей. Могут ведь подумать всё что угодно. И не оправдаешься ведь никак. Пока везло, в море было пусто. Ну как пусто? Чайки присутствовали.

– Вы меня совсем не слушаете. О чём задумались, боярин?

– Простите.

– За что? Это вы меня простите. Стою тут, надоедаю глупыми разговорами, а у вас, понятно же, своих забот хватает.

Посмотрел недоумённо, кивнул, повернул голову чуть в сторону, пытаясь скрыть внезапно загоревшееся лицо. Хоть не смотри на неё вовсе. И только потом дошёл смысл сказанного, смысл того, что я только что подтвердил своим кивком. Опять прокололся. А девушка обиделась. Тоже смотрит в сторону, надулась, даже немного побледнела. Сколько живу на белом свете, а так до сих пор и не научился понимать противоположный пол. А что делать, слово-то, то есть кивок уже сделан, назад его не вернёшь, придётся как-то исправлять ситуацию.

– Графиня, позвольте спросить? – И, не ожидая разрешения, перехожу к делу: – Вы знаете, куда нам на месте нужно будет идти?

– Нам? Вы намереваетесь лично проводить меня до замка? Это не будет вам в тягость?

– Я намерен удостовериться, что доставил вас в безопасное место, где вам не будет ничего угрожать.

– А что мне там может угрожать?

– Как же? Вы же сами мне рассказали, что являетесь последней и прямой наследницей древнего рода?

– И что? Кроме титула у меня ничего нет. Кому я нужна?

– Я думаю, многие только за одно обладание таким титулом пойдут на всё. Это деньги можно заработать, отобрать, украсть, в конце концов, а вот титул… Титул просто так не получишь… Вам нужно быть очень осторожной. Тем более, вы очень привлекательны, что уже само по себе может быть опасным.

– Опасным? Что же тут опасного? Наоборот, хорошо. Я рада, что вы наконец обратили на меня своё внимание.

Что-то я опять не то ляпнул. Как хорошо в армии – раз, два, кругом, шагом марш. Всё ясно, всё всегда понятно и на своём месте, а тут? Надо как-то выкручиваться. Девушка, конечно, достойная и красивая, голову на раз сносит, но у меня задачи сейчас другие, мне вперёд идти нужно, через моря и реки и что меня там ждёт, неизвестно. Нечего.

– Ладно, на месте разберёмся.

А что это она так довольно улыбается? Опять я что-то не заметил? Не-е, так не пойдёт:

– Графиня, вам следовало бы отдохнуть. Каюта в вашем распоряжении, ступайте, а то вы утомлённо выглядите.

Фыркнула, обожгла огромными глазищами:

– Я вам надоела? Так и скажите.

Развернулась, как кошка, мгновенно, пока я открывал рот, собираясь ответить, и скрылась в дверях. Нет, не моё это – общение с женским полом. Никогда я их не пойму. А может, и не нужно понимать? Вот такая вот мысль пришла в мою бедную голову. Мозги уже выкипели, а всего-то ничего общаюсь. Мотнул резко головой, стряхивая ненужные мысли и эмоции, повернулся к Бивою. Стоят вдвоём с Жданом, ухмыляются. И эти туда же. Этим-то почему весело?

– Что?

– Не-не, ничего, это мы тут о своём беседы беседуем.

– Вы по сторонам лучше смотрите, беседники. Чем у вас личный состав занимается? Детей обустроили, переодели, накормили? Проверю!

То-то же. Тут вам не там. А то, ишь ты, разулыбались.

– Бивой, а ты куда правишь? Ты что, знаешь, куда нам нужно идти? Или ты уже весь местный берег изучил?

Ага, смутился, глазёнки забегали, руки штурвал затискали, ножонками на месте заперебирал.

– Ишь ты, улыбаются они. На тот мыс правь, да по сторонам поглядывайте. Где вперёдсмотрящий? Сам вижу, что на месте. Ещё одного поставьте, не помешает, а то всё провороните. Как мыс пройдём, так ближе к берегу иди, нужно будет узнать, куда нам править. Понял?

– Понял, боярин.

– Хорошо, что понял.

Смотрю по сторонам, никого нет, все попрятались от боярского гнева, никому под раздачу попадать не хочется. Да ладно, я ж чуть-чуть, не сильно, чего бояться? Хотел было от досады сплюнуть за борт, да вовремя спохватился. Нельзя, примета плохая, морской царь рассердится. Замотал головой: всего одна женщина на корабле, и уже проблем столько. Постоял, остыл, подумал. А женщина тут при чём? Мужики сдуру бесятся, гормоны играют, а женщины виноваты? Хорошо мы придумали, всегда есть на кого вину свалить за свои косяки. По-моему, только польза от женского присутствия. Не даёт расслабляться, всю гниль наружу вытягивает, все узкие места показывает. Мне даже стыдно стало за своё поведение. На друзьях решил отыграться, свои промашки прикрывая. Накосячил сам, а виноватыми других делаю. Есть польза от женщин, есть. Совесть даже проснулась.

Ладно, хватит самоанализа и бичевания. Делом надо заниматься, батенька, делом. Что там у нас на горизонте показалось, устье какое-то? Подойдём ближе. Подошли. Хорошо, что устье прикрывал длинный, выступающий в море мыс, и мы его начали обходить по большой дуге. Как только завернули, так сказать, за угол, так почти нос к носу столкнулись с норманнами. Что они расслабились, что мы. Правда, мы быстрее опомнились, благодаря моей вспышке раздражительности, которая и сыграла нам на руку. Вперёдсмотрящий, завидев показавшиеся верхушки мачт, сразу же поднял тревогу, а так как команда скрывалась от боярского гнева в кубрике, то ей оставалось только похватать оружие и подняться на палубу. Шуганув вниз высунувшихся вслед детишек и графиню, приготовились к бою. Задымили погасшие жаровни, засуетились пушкари, заскрипели скорпионы и арбалеты. Мне облачаться в броню не нужно, я и так был в ней. То одно, то другое, так и забыл снять. Пропотел, да и запах от меня, наверное, хороший такой. И как я рядом с графиней стоял? Бедная. Ну вот, что за мысли перед боем? Встряхиваю головой, выбрасывая из неё лишнее, оглядываюсь. Команда к бою готова.

– Бивой, возьми левее, бортом встретимся. Эй, кто там на мачте? Что видишь?

– Вижу дракары, пока два, больше не видно, деревья мешают.

Откуда они тут взялись? Хотя мне же говорили, что норманны побережье грабят. Что-то их много, четвёрка на запад прошла, и тут неизвестно сколько. Пройдём ещё немного.

– Бивой, так держи. Пройдём вперёд, посмотрим, что там и сколько их. Может, удастся бортами разойтись. Неохота биться.

– А может, схлестнёмся? – азартно прогудел в ухо Ждан.

Подкрался незаметно, сопит над ухом. Неймётся ему, и бойцы смотрят вопросительно.

– Вы не на меня, вы туда смотрите! – И киваю на выныривающие один за другим из-за мыса остроносые суда. – Вы к бою готовы? Почему нет доклада?

– Готовы. Мы всегда готовы. А-а… Пушки и скорпионы заряжены, стрелки на местах, абордажная команда наготове.

– Другое дело. А то, гото-овы.

И Бивою:

– Держись так, чтобы можно было развернуться. Узковато тут, что скажешь?

– Узковато, но пока справимся. Лишь бы ветер не стих.

– Это да. На мачте, доклад!

– Пока вижу два дракара. Готовятся к бою, засуетились.

– Боярин, а может, ближе подойдём и ка-ак дадим? – опять Ждан. Не терпится ему. Мне и самому не терпится, но и нам ещё вокруг Европы плыть, а что там будет, неизвестно. Порох беречь надо… и людей.

– Проверь, все ли в броне.

– Все, боярин.

– Красный щит! – закричали с мачты.

– Красный, значит. Вот всё само собой и решилось, и не надо самим голову ломать. А ты переживал. Готовьтесь к бою! – кивнул Ждану и обернулся к нашему шкиперу: – Бивой, а ты почему без доспеха?

– Да я…

– Быстро броню кормчему! – рявкнул в сторону.

Глухой топот, стук дверей, снова быстрый перестук каблуков, шорох и перезвон кольчуги за спиной. Оглядываюсь, кормщик уже облачился, за штурвал держится. Проверяю, все ли в броне? Все. А это что за чудо высунулось на палубу?

– Графиня, спуститесь вниз, сейчас здесь будет жарко.

– Но…

– Без но. Или мне вас силой отвести? Не отнимайте моего времени, не до вас сейчас.

У, как зыркнула. Но хоть ушла. А дракары расходятся, ускоряясь, в клещи берут, с двух бортов заходить будут. Вот мы им и поможем. Больше вроде никого нет. Два судна только.

– Бивой, доверни вправо, идём по руслу. Пушки приготовить для стрельбы на оба борта. Носовому скорпиону по головному дракару, выстрел! Начали!

Как ни удивительно, но выпущенный снаряд прошёл мимо, зарывшись в зелёную волну.

– Ждан, расчёт баллисты будешь каждый вечер тренировать! Позорище! Собрались все! Арбалетчики, по первому дракару стрельба по готовности! Начали!

Пошла потеха. Хоть стрелки не подвели. Тем временем дракары разогнались, убрали вёсла и сближались по инерции, чуть подруливая. Уходить не будем, хотя возможность есть. Раз уж ввязались в бой, надо продолжать. Пора стрельбу переносить на левый борт по второму дракару, а по первому можно и картечью отработать. Зазвенело в голове от звонко ударившей в шлем стрелы, дёрнуло за плечо, разворачивая боком. Метко стреляют, черти.

– Арбалетчики, стрелять только по второму дракару! Пушки правого борта… К выстрелу… Огонь!

Вылетевшие густые клубы сгоревшего пороха сносит ветром, и почти сразу же раздаётся глухой удар в корпус.

– Ждан, вперёд!

С рёвом прыгнули через борт абордажники правого борта, выставив перед собой острые мечи. Залязгала внизу в полной тишине острая сталь, закипела яростная сеча. А я уже не свожу глаз со второго судна, сейчас спешащего на помощь атакующим. Пора в дело вступать пушкам. Ловлю вопросительный взгляд пушкарей слева и сильно киваю головой, до хруста в шее, больно ударившись подбородком о нагрудник. Даже язык прикусил. А нечего рот открытым держать. Теперь уже левый борт заволакивает густой сизый дым, прекращают на мгновение стрельбу арбалетчики, ничего не видно. Опять содрогнулась судорожно шхуна, столкнувшись с налетевшим на неё вражеским судном. Они же мне борта так проломят, сволочи, – поднимается тугая злоба изнутри. На первом дракаре затихает сеча, норманнов почти не видно, да задавят их сейчас количеством, наших-то там гораздо больше. Откашливаясь от попавшего в лёгкие кисло-горького дыма, бросаюсь к левому борту.

– Абордажники, стоим на месте, сбиваем с борта варягов. Арбалетчики, не спим, стреляем!

То там, то тут раздались пока ещё редкие выстрелы, но дым постепенно уходит, давая возможность продолжить стрельбу. Слышу пронзительный рёв перезарядившихся пушкарей:

– Боярин, стрелять?

– Давай!

И страшный залп картечи с левого борта в упор разбивает высокий нос дракара, выкашивает столпившихся у борта варягов, разбивая в щепки румы, вёсла и перемешивая их в кровавую кашу с порванными телами. Опять клубы дыма скрывают увиденную на миг жуткую картину, замирают арбалетчики. Снизу слышатся хриплые стоны, кто-то яростно ругается, кого-то зовёт, а я даже не могу понять, на каком языке, шок от результатов последнего выстрела оказался слишком сильным. Хорошо ещё, что Ждан покрепче меня и опомнился быстрее. Раздавая тумаки ошеломлённым бойцам и приведя их в чувство, промчался вдоль борта, повернулся ко мне:

– Вниз?

Опять только кивнул, как-то отстранённо наблюдая, как горохом посыпались на дракар бойцы.

Расстегнул шлем, стянул с головы, вытер подшлемником пот, заливавший глаза, посмотрел на мокрую ладонь. Лизнул, поморщился – горько. Вот он, настоящий вкус победы.