Глава 13
Возвращение
Ещё звенели мечи внизу на дракаре, но всем нашим было понятно, что уже всё, ещё миг – и победа упадёт в подставленные ладони. Оглянулся на Бивоя, показал рукой на якорь, кивнул утвердительно. Получил в ответ такой же короткий кивок-понимание и задрал голову. Парусов нет, убрали, молодцы. Мимо тяжело пробухали сапогами о настил палубы матросы, спешившие к якорю. Как тяжело бегут, броня вниз давит? Упустили мы этот момент. Надо бы физической подготовкой команды тоже заниматься, а то ногами еле перебирают, пыхтят, тяжко им.
Затихли звуки боя, перестали звенеть мечи, и только стоны раненых и просьбы добить слышались с обеих сторон шхуны. Облокотился на борт и осмотрел дракар. Внизу осторожно переступали через обломки румов бойцы, проверяя уколами мечей лежавших вповалку противников. Начали поднимать наверх своих и чужих раненых. Хоть и мало оставалось нападавших после нашей стрельбы, но сопротивление они оказали яростное. Страшно подумать, чем бы закончился бой, если бы не пушки. Перешёл к правому борту, а там уже начался сбор и передача трофеев.
Надо подсчитать наши потери. Во время боя только и успевал заметить краем глаза, как опускались вниз то один, то другой боец на палубе. Очень плотный был обстрел, да с двух сторон. Если бы не броня… Какого лешего на нас полезли? Грабили бы себе потихоньку побережье, мы бы только спасибо сказали таким союзничкам, так ведь не удержались, зла не хватает, сами полегли и наших сколько побили.
– Боярин, тебе бы к Иве пройти…
– Зачем? – поворачиваюсь к Ждану.
– Да ты на себя-то посмотри. Из плеча стрела торчит. Как ходишь-то, больно же?
Чёрт, верно, а я и не чувствую. И сразу же, как только посмотрел на пробитое плечо, навалилась жгучая дёргающая боль и рука онемела. А я-то ещё думал, почему пальцы постоянно скользят, а это они у меня в крови все. Палубу заляпал…
– Потери есть?
– Есть, – скривился старшина. – Раненых семеро, тяжело трое. Двое убитых… – заторопился, оправдываясь: – Стрелами всех побили и поранили. Убитые оба с носового скорпиона, живого места нет, стрелами искололи. На дракарах всё чисто прошло, ни царапины. Да и арбалетчики не оплошали. Кто ж знал, что у норманнов столько лучников?
– Да уж. Теперь-то навоевались? Или мало всё ещё?
– Да мы-то при чём? Они же первые начали.
Я даже недоумённо в лицо Ждану всмотрелся, не смеётся ли? Очень уж знакомая отговорка, извечная. Вроде нет, на полном серьёзе оправдывается.
– Хорошо. Ты тут командуй, я к Иве пойду, дёргает что-то. Горивой где, я его вообще не видел?
– Ты только не ругайся, боярин. Это он приказал тебе ничего не говорить…
– Что?! – остановился, разворачиваясь в ярости к старшине и потревожив руку. Ослепительная вспышка полыхнула в голове, заскрипел зубами, охнул, повёл глазами в сторону, пытаясь чем-нибудь отвлечь, успокоить себя. Пустяки, это всего лишь боль.
– Да он с абордажниками на первый дракар полез. Жив, жив, ни царапины, ты только успокойся! – зачастил Ждан, опасливо отступая назад.
Я яростно, но в то же время с облегчением выругался. Ну, держись, Горивой. Перевяжусь, поговорим.
Очнулся, темно вокруг. Где это я? Ни пошевелиться не могу, ни продохнуть. Хотел позвать кого-нибудь, но пересохшее горло смогло только что-то еле слышно прохрипеть. Заполошно заколотилось сердце, выпрыгивая из груди, гулкими ударами отдаваясь в ушах. Навалился липкий страх, стал хватать холодными ручонками. Дёрнулся изо всех сил, свалилась вниз тяжёлая кипа одеял, ворвался в лёгкие чистый воздух, в сером мареве проступили очертания каюты Ждана. Фу-у, а я уже, было, испугался, чёрт-те что подумал. А почему меня так завалили? Попить бы ещё. Осторожно нащупал край койки, свесил ноги. Плечо прострелило резкой болью. Замотал головой, откинулся в изнеможении на переборку, перевёл дух, шумно выдохнув сквозь сжатые зубы. Полегчало. Аккуратно утвердился на подрагивающих ногах, голыми ступнями с облегчением ощутил прохладу деревянных досок, сделал пару шагов к двери. Протянул руку, намереваясь открыть, и чуть не провалился вперёд в резко открывшийся передо мною проём.
– Очнулся, боярин? А я только отошёл за водичкой, очень уж ты хрипел, да вот припоздал.
– Горивой, ты, что ли? – просипел я на выдохе.
– Я, я, не узнал? Попей вот, тёпленькой принёс.
Припал к ковшу, ничего не видя и не слыша, захлёбываясь и обливаясь живительной влагой, глотая жадными большими глотками так, что заболело горло.
– Эка ты торопишься. Пей маленькими глоточками, а то облился весь. Ну, попил? Куда собрался? Тебе отлежаться нужно.
– Где мы? Всё в порядке?
– У берега стоим, отошли чуток от устья, где бой был. Помнишь?
Кивнул головой в ответ. Хоть и темно, но увидел что-то Горивой, потому как продолжил:
– Тут бухточка удобная, встали на якорь. Днём убитых похоронили. Раненых, своих и чужих обиходили. Дракары сюда же перегнали. Ночь на дворе.
– А со мной что? – вроде полегчало, дышать стало легче, горло перестало хрипеть, и в глазах прояснилось.
– Ивушка сказала, жар от раны приключился. Сразу стрелу не выдернул, потом ещё разбередил всё, крови много потерял, палуба под тобой вся скользкая была. Сразу сомлел, как стрелу выдернули. Ты что, не чувствовал ничего?
– Веришь ли, даже не заметил в горячке боя. Только когда Ждан потянул к Иве, тогда и задёргало руку.
– Бывает.
– А чего так закутал меня? Я очнулся, даже испугался.
– Тебя сюда перенесли, Ива от тебя не отходила и графиня тоже. А на ночь я их подменил. Мёрз ты сильно, просил укрыть, вот я и навалил на тебя одеял.
– Хочу на палубу выйти, да и нужно мне.
– Ну, если нужно, пойдём, провожу.
– Пошли.
Сделав свои дела, посидел, подышал, стоять сил пока не было, ноги предательски подрагивали.
– Слушай, Горивой, а что-нибудь перекусить найдётся? Сил нет, так есть хочется.
– Сейчас. Тут Ивушка распорядилась жаровню не гасить, бульончик тебе подогревать. Как знала. Махнул рукой, и рядом мгновенно очутился боец. А я никого и не видел. Действительно, ослабел.
Через минуту с урчанием вгрызся в огромный кус варёного мяса, запивая горячим бульоном, с трудом проталкивая в желудок полупережёванные куски. Заглотив принесённое, с сожалением оглядел пустое блюдо. Тут же, как по волшебству, появилось следующее, но уже поданное маленькими изящными ручками. Поперхнулся, поднял голову. Полукругом надо мною склонились Ива и графиня, Ждан и мои бойцы. Даже Бивой свою бородёнку вперёд пропихнул.
– Оголодал что-то, – смутился я. Хорошо, что в темноте не видно, как краска стыда залила моё лицо.
– Ты, боярин, не смущайся, так и должно быть. Много крови потерял, потому и надо теперь силы наедать.
– Ива, а с плечом что?
– Жить будешь.
– Ива!
– Что Ива? Сам себя не бережёшь, а теперь Ива?
– Ну? Говори уж.
– Завтра посмотрим. Если горячки не будет, то повезло тебе, боярин. И не рассиживайся тут, ступай вниз, отлежаться тебе нужно. Кому сказала? Горивой, отведите его.
Вяло перебирая ногами за своей волочащейся на чужих плечах тушкой, добрался до топчана. Накатила слабость, от съеденного пробил пот. А может, от слабости. Прилёг и закрыл глаза. Закружился потолок, завертелся, раскачиваясь. Провалился в сон, как в яму. Утром проснулся, рукой не пошевелить, болит.
– Дёргает рану-то? – как по волшебству, возникла в дверях Ива с ковшом в руках.
– Вроде, нет. Болит, ноет, но не дёргает.
– Выпей вот, – протянула ковш. – Да не спеши, пей маленькими глоточками.
– Покушать бы…
– Принесут, потерпи немножко. Давай, руку посмотрю. Повезло тебе. Сейчас повязку сменю и поешь. Из каюты не выходи. Тебе лучше отлежаться.
– А…
– Горшок у тебя в углу для чего поставлен? Вот в него и а…
– Понял.
– Ну, раз понял, тогда ложись. А я пойду, остальных осмотрю.
Ох ты ж! Горячий стыд прокатился жаркой волной по спине. Только о себе и думаю.
– Погоди. Как там раненые?
– Будут жить. Троим долго ещё придётся отлёживаться… – Помолчала мгновение и продолжила: – Ты уж прости, боярин, что не в своё дело лезу. Только подумали бы вы о том, что скоро на ладье вашей некому будет воевать. После острова раненые не окрепли, тут другие добавились. Уже большей части воинов нет. А ты рассказывал Горивою, что нам ещё три раза по столько же плыть. И что там нас впереди ждёт, никому не ведомо. Боги тебе показывают, не к добру этот поход. Вернись назад, поправь руку, людей на ноги поставь, а потом ещё раз пробуй. Куда так рвёшься? Вот, выговорилась, теперь можешь наказывать.
– Ступай, один хочу побыть.
Тихо закрылась дверь, зашушукались за переборкой, заскреблись. Осторожно просунул голову Горивой, поймал мой взгляд, всмотрелся и уже смелее протиснулся весь.
– Посижу?
– Посиди, – закрыл глаза, проваливаясь в тёмную яму. Всё потом.
Резко выкинуло из сна. Скосил глаза, выдохнул облегчённо, увидев Горивоя.
– Новости какие?
– Да никаких новостей. Мимо никто не проплывал, раненые поправляются, – замялся он.
– Что? – уловил невольную заминку и насторожился.
– Ивушка тебе тут наговорила… – начал было защищать свою супружницу Горивой.
– Погоди. Всё правильно она сказала. Ты сам-то что думаешь?
– Не задался поход. Вернёмся, подлечимся, людей наберём новых. Припасы, опять же, огненные на исходе. Надо новые делать. С графиней что будет, не знаю. Ты же пообещал ей, что до родичей доставишь. Опять время потеряем.
– И что предлагаешь?
– То и предлагаю. Отвозим графиню, если ты не против. Возвращаемся домой, где-нибудь остатки товара распродадим. Подготовимся лучше, и в следующий раз всё получится.
– Что там с постом нашим? Люди заждались. Ночь или день, а то я сегодня и не поднимался на палубу.
– Ночь.
– Утром возвращаемся, забираем бойцов. Потом ищем родичей графини. А там посмотрим, куда дальше.
– А с Рагнаром что думаешь?
– Посмотрим. Бойцов сначала заберём. На палубу выйду, воздухом подышу.
– Выйди, выйди. Пошли, провожу.
– Ты Иву провожай. Я себя нормально чувствую.
– Ну-ну. Чувствует он. Пошли, подышим на пару.
Преодолев лёгкое головокружение, добрался до борта, прислонился здоровым боком. Плечо задёргало, но терпимо. Пошевелился, устраиваясь удобнее, утвердился на ногах. Втянул ночной воздух, до боли в лёгких наполняя грудь. Тиха какая-то там ночь… Как там у классика? И чего-то там ещё про звёзды. Не помню. А ночь действительно тиха. Берега не видно в темноте, только по накатывающим запахам и можно определить его близость. Шумит осторожно море, плюхая мелкой волной о борт. В разрывах облаков проглядывают крупные яркие звёзды. Луна скрыта, надо подождать, пока откроется. Вот и облака пролетели, и вокруг всё озарилось ярким призрачным светом. И почему я ни разу не Айвазовский? Красота ночного моря, близкого берега, освещённого лунным светом, завораживала. Хорошо на юге. Закружилась голова. Слишком много кислорода. Пора в свою каютку.
Утро встретил на ногах. За ночь окончательно оклемался, рука почти не болела, если, конечно, не напрягаться. Попросил подвязать косынку, стало гораздо легче. Подошли к берегу, прошлись по раненым. С кем можно было поговорить, поговорил, выясняя, кто такие и откуда, какими силами пришли. Кстати, выяснилось, что норманны возвращались из Ируна, вволю там порезвившись. Городишко потрясли, хорошенько его ограбив и вдоволь погуляв. Горивой только покивал утвердительно на эти слова. Что-то я про добычу совсем забыл, что мы хоть захватили-то? Ладно, потом, никуда она не денется. Отошли чуть в сторону, надо было принимать решение, что делать с пленными. Вопрос решился буквально за минуту. Лишней крови никто на себя брать не захотел, не дело добивать раненых. Оставили им дракары, всю кожаную броню, кое-какое оружие. Остальное сразу после боя уже было перетащено на наше судно. Ну и хорошо. Напоследок попросил не нападать на наши суда, иначе будет плохо. На скептическое молчание пожал плечами в ответ:
– Дело ваше. Так, как повезло вам, не всем может повезти.
А что? Пока живы. Если повезёт, выживут. Ну а если нет, то значит, не повезло.
Оставив на берегу недоумевающих норманнов, подняли якорь и пошли назад. Нужно забирать наших бойцов. Может, и Рагнар уже там. На недоумевающие вопросы графини пока не стал ничего отвечать, а отослал её к Горивою, сославшись на слабость. Нечего мне сказать, да и разговаривать неохота, всё равно скоро расставаться. Единственное, так это попросил Горивоя предупредить на всякий случай возможную панику при встрече с нашими союзниками. Да разберутся, не маленькие.
Рагнар ждал нас. Горели костры на берегу, мурашами суетился лагерь около чёрной туши дракара, умостившего чёрный острый нос на жёлтый песок.
– Горивой, я на берег сойду, а ты на борту останешься. Приготовьтесь к бою, так, на всякий случай. Мало ли какие мысли у Рагнара появятся, особенно если прознает о побитых норманнах.
– Вот и я так же думаю. Только куда тебе на берег? Может, лучше я схожу, поговорю?
– Раньше надо было нам думать, теперь увидели нас. Не объяснишь им, почему я на борту остался. Бивой, становись рядом с дракаром. Да пушки проверьте и зарядите, пусть будут. Бойцы наши вроде спокойно стоят, встречают, но не расслабляйтесь.
Встали рядом, аккуратно по сброшенным прямо в воду сходням сошёл на берег, раздвигая сапогами упругую волну. Вымок, да и ладно, зато рану не потревожил, высохну. Пошлёпал к встречающей меня группе воинов во главе с Рагнаром, противно и громко чавкая сапогами.
– Заждались тебя, псковский ярл, – конунг внимательно глянул на мою подвязанную руку.
– Пришлось позвенеть мечами. Норманны напали.
– Что, прямо так взяли и напали? Даже не поговорили? – насторожился ярл.
– Из-за мыса выскочили и сразу в бой. Красный щит на мачте подняли.
– Далеко?
– Половину дня на восход. Я раненых приказал не трогать, оставил на берегу. Хочешь поговорить с ними, собирайся и иди за нами. Мы возвращаемся.
– Дальше не пойдёшь? Хотя, что это мы с тобой на берегу говорим? Приглашаю к нашему костру. Там удобнее будет.
– Пошли, коли приглашаешь! – Обернулся и крикнул внимательно наблюдающему за нами Горивою: – Оставайтесь на борту. Я с конунгом переговорю и отходим.
– Торопишься. Посидели бы, выпили. Добыча богатая. Делить нужно.
– Конунг, теперь ты торопишься. Присядем, тогда и будем говорить.
– Пошли, – скривился Рагнар недовольно, развернулся и потопал к костру, загребая песок.
Я чуть задержался, бросил вопросительный взгляд старшему поста. Тот понял правильно, поспешил успокоить:
– Всё в порядке, боярин. Увидели, сигнал подали, встретились и рассказали, как ты и велел.
– Молодцы! Ступайте на шхуну.
Присел у костра, принял протянутый кубок, ухватил кусок жареного мяса. Прожевал, запил, крякнул.
– Отличное вино. Долго вас ждали. Пришлось пост оставлять на берегу. Как погуляли?
– Жаль, что ты с нами не пошёл. Много пропустил. Да, привёз тебе несколько местных, будешь говорить? Только как ты с ними поговоришь? Язык-то знаешь?
– Знаю. Давай сразу и поговорю. Где они у тебя?
– Привести или не надо?
– Не надо.
– Пошли, послушаю, как ты с ними говорить станешь. Чуть в отдалении, под охраной двух воинов, тесной группой прямо на песке сидело несколько грязных и оборванных человек. Увидев приближающегося конунга, испуганно вскочили на ноги и неосознанно сбились плотнее. Как запугали бедолаг. Остановился, внимательно рассмотрел такие недавно ухоженные лица и ободранные руки, рваную дорогую одежду. Не простые люди. О чём мне с ними говорить? Графиня обстановку мне прояснила, какую информацию мне ещё нужно получить? Горивоя бы сюда, да он языка не знает.
– Ответите мне на несколько вопросов и пойдёте домой. Согласны?
Подняли головы, смотрят неверяще.
– А выкуп?
– Не нужен нам выкуп. Лучше ответьте, как место называется, откуда вас взяли, что на юге происходит? Где арабы?
Приободрились вроде, переглянулись, подтолкнули пухленького здоровяка вперёд.
– Арабы на юге, еле сдерживаем их. Захватили нас в Доностии, не повезло нашему городу, только-только вздохнули спокойно после нападения норманнов, как даны налетели, – испуганно вжал он голову в плечи, услышав зловещий хмык Рагнара. Помешкал чуть, но собрался с силами и продолжил: – Отдали всё, что было, как теперь жить будем…
– Ты на жалость не дави. Наверняка в подвале кубышка с золотом зарыта?
Услышав про золото, конунг заинтересовано придвинулся ближе. Поймал затравленный взгляд купца, злобно ухмыльнулся, поиграл ножом на поясе, вгоняя бедолагу даже не в бледность, а в синеву.
– Погоди, Рагнар. Помрёт ещё. Да и оно тебе нужно? Добычу взял и довольно. Пусть хоть что-то им останется.
Скривился недовольно дан, отошёл назад, а у самого глаза довольные, как у того кота, что горшок со сметаной уронил.
– Ты продолжай. Да не бойся, никто тебя грабить больше не будет. Пока. Я-то точно не буду, за других не ручаюсь. Скажи, во-он тот мыс видишь?
– Вижу.
– Что там за ним?
– Хондарибия. Хендай, Ирун, да много что.
– А Бордо далеко?
– Это тебе на север идти нужно. Пройдёшь сначала Байонну, потом будет большой залив, Аркашон, но ты иди дальше. Увидишь большую реку, туда и заходи. Поднимешься вверх, и будет Бордо. Только тебе не взять города.
– Рассказывай.
– Стены у графа высокие и крепкие. Войск хватает, и наёмники есть.
– Я не воевать туда иду. У меня судно товаром загружено, хотел бы его продать. Как думаешь, удастся?
Пухлый с сомнением искоса глянул на меня, на Рагнара. Правильно сомневается, подводит меня конунг.
– Это родич герцога нашего. Встретились недавно. Они на острова шли, – ответил на невысказанный вопрос.
Покивал головой, а что ему ещё остаётся:
– Не знаю. Ничего теперь не знаю. Вся торговля порушена с начала лета.
– Хорошо. Забирай своих людей и уходите. Отпускает вас конунг.
Не обращая больше на них внимания, обернулся к Рагнару:
– Пленников я отпускаю. Дай указание своим воинам пропустить их. Пусть уходят.
– А выкуп?
– Я им слово дал, если честно ответят на вопросы, отпущу.
– Это ты слово дал, а не я. У меня они бы и так всё рассказали.
– Конунг, дело твоё. Хочешь честь мою уронить? – бросил взгляд в сторону шхуны.
На борту зашевелились, почуял стреляный волк Горивой, что горячим запахло. Вот я ввязался. Кто меня за язык дёрнул? Что мне дело до этих пленных горожан? Нет дела. Но и мимо уже не могу пройти. Да и конунг на голову сядет, если слабину почует. Глупая была идея его с собой брать. Хотя он сам прицепился, долг у него. Кстати, может на этом и сыграть?
– Ты за мной зачем пошёл? Долг крови отдать? Или за добычей?
– Хорошая добыча долгу не помешает. Как я тебе его отдам, если ты боя избегаешь?
– Рагнар, пока ты мирных горожан грабил да с девками забавлялся, мне пришлось одному с двумя дракарами схлестнуться.
Ух, как вскинулся, кровью налился.
– Погоди, я не закончил. На долю в добыче, которую ты мне обещал, я не претендую. Забирай всё себе, но людей отпусти. Уговор?
Попыхтел, но трезвый расчёт взял верх.
– Уговор! – и в сторону воинам. – Выведите их из лагеря, да пусть удирают поскорее, пока я не передумал. Помолчал, успокаиваясь, и уже мне:
– Что ты там про схватку с норманнами рассказывал?
– Да напали на меня два норманна за тем мысом, про который я и расспрашивал. Теперь раненые на берегу отлёживаются, кто в живых остался, – чувствуя, как по спине стекает противная струйка пота, махнул рукой, показывая направление.
Тяжело переговоры даются, понервничал сильно. Хоть и шхуна почти рядом и мои люди наготове стоят, но всё равно находиться одному в окружении вооружённой толпы, да не толпы, а отряда опытных и умелых бойцов, страшновато. И что я за этих горожан впрягся? Жалко стало, наверное. Или потому, что с самого начала был против похода Рагнара с нами и, тем более, против таких вот его разминок. Ладно, проехали.
– А дракары?
– Зачем они мне? Там же и оставил. К берегу подтянули.
– Тебе они не нужны? Тогда заберу их себе?
– Да забирай. Там ещё раненые…
– Разберусь, – махнул рукой конунг, напряжённо размышляя.
– Ладно, я к себе. Подумать надо, с Горивоем посоветоваться.
– Иди, иди. Я позже подойду.
По сходням подняться у меня не вышло. Мокрые сапоги соскальзывали с досок, а рана не позволяла удержать равновесие, ведь для этого приходилось сильно наклоняться вперёд. Увидев мою скривившуюся от боли физиономию, Ждан отрядил на помощь пару бойцов, которые и занесли меня на борт. Спускаться было легче.
– Ну, что? – первый же вопрос Горивоя ввёл в ступор.
– Что?
– Что это было? Почему так напрягся? Мы уже к бою приготовились.
– Рагнар пленников приволок, чтобы мне было с кем поговорить про здешние места. А потом отпускать не хотел без выкупа.
– И что? Его право.
– Так он пленников для меня приволок. Значит, мои они, и я что захочу, то с ними и сделаю. Верно?
– Верно.
– Вот и я так же подумал. Рагнару же по-другому захотелось. Еле разошлись бортами.
– Лишь бы обиды не затаил.
– Это да. Про бой ему рассказал и про дракары, оставленные на берегу. Что-то конунг заинтересовался сильно.
– Да и пусть их забирает. Нам лишняя головная боль ни к чему.
– Вот и я так думаю. Смотри, к нам топает, послушаем, что скажет. Графиня, дети где? Что-то давно никого не видно.
– Отсиживаются в каюте, боятся. Пусть сидят, так лучше будет, вопросов меньше.
Прогнувшиеся под тяжёлым телом конунга сходни жалобно крякнули, но выдержали. Притопнув по настилу палубы, Рагнар довольно улыбнулся:
– Крепкий у тебя корабль. Где строили?
– Так у себя и строили. Свои верфи в городе.
– Хороший, быстрый, увезти много может. Только сидит низко, не везде пройдёт. Дракар лучше будет! – и, чуть помедлив, продолжил: – Куда дальше пойдём?
– Думаем с Горивоем. Раненых много, надо бы их домой отправить. А потом можно и продолжить поход.
– Хотел тебе то же предложить. Я бы те два дракара домой отвёл, воинов бы добрал, тебя дождался. Что скажешь?
– Согласен. Собирайте людей и идите к мысу. Я позже подойду.
Бросил Рагнар острый изучающий взгляд по сторонам, задержал его на чуть заметном тёмном пятне на палубе (так и не удалось до конца мою кровь отмыть), кивнул каким-то своим мыслям:
– Торопиться нам нужно, ярл. Будем ждать тебя.
Проигнорировав сходни, мощным толчком перекинул сильное тело через борт и аккуратно вошёл в воду, почти не подняв брызг. Несколькими прыжками выметнулся на берег и зычно заорал, поднимая своих людей. Засуетился лагерь, зашумел без суеты ненужной и вскоре опустел, оставив после себя дымы догорающих костров и кое-какой мусор, на который сразу же налетели вездесущие чайки, прыгая по песку и о чём-то крича и скандаля своими противными скрипучими голосами.
– Что задумал-то?
Шевельнул плечами, тут же скривившись от боли. Забыл. Повернулся к Горивою, кивнул внимательно наблюдающему за нами Ждану. Поманил рукой Бивоя.
– Погоди, все соберутся, скажу.
Дождавшись кормщика, всматриваясь в лица, начал говорить.
– Полежал я тут после ранения, подумал немного. Да и мозги мне тут некоторые прочистили хорошо…
Смутился Горивой, переглянулись виновато между собой мои товарищи, но взгляды не отвели, опять в лицо смотрят. Да тут, по всему, общий сговор.
– Раненых у нас много, половина команды небоеспособна, но вы об этом и так знаете. Есть предложение вернуться домой, пополнить команду, запасы и только после этого продолжить наш поход. Что скажете? Бивой?
– Моя команда не воевала, все на месте, поэтому и говорить не мне.
– Хм, понятно. Ждан?
– По мне бы нужно вернуться. Треть команды только на ногах. Остальные, кто сильнее, кто слабее ранены. Потеряли скольких, носовой скорпион без расчёта остался. Хорошо, что пушкари все целы.
– Осталось сказать, что пороха только-только на пару-тройку залпов, а впереди пираты, арабы, Византия, булгары, хазары. Ответить будет нечем, – подвёл итог Горивой.
Задумался, глядя на солнечные блики в волнах. Много задач я себе нарезал, попытался объять необъятное. Не проглотить такой кусманище с наскока. То, что лучше нам пойти домой, это никаких сомнений не вызывает. Слишком сильно мы на островах отметились. Да, спасли Рагнара, потрепали правящую верхушку, помогли чуток данам, короче, поспособствовали возникшей в королевствах неразберихе. Что из этого получится и получится ли, будет видно позже. По-любому уже не зря сходили, опять же прошли чуть дальше, чуть больше узнали, новые места для себя открыли. Нить рассуждений прервали скрипнувшие двери и высунувшаяся черноволосая прелестная головка, которая быстро осмотрелась по сторонам и, убедившись в отсутствии опасности, вопросительно уставилась на меня своими красивущими глазами. Вот же! Не дождавшись от меня никакого ответа, графиня грациозным, неуловимо быстрым движением оказалась рядом с нами и, тряхнув гривой роскошных волос, спросила:
– Я вижу, мы вернулись обратно?
– Да. Скоро отправимся к месту нашей схватки с норманнами и уже оттуда пойдём в Бордо. Потерпите.
– Хорошо. Я верю вам. – Опять быстрый укол красивых глаз, взмах длинных ресниц и прощальный скрип закрывшейся двери.
Помотал головой, прогоняя наваждение. Почему все на меня так смотрят?
– Что?
– Ничего. Красивая девка. Да мы так, – вразнобой начали оправдываться мои товарищи, которые только что понимающе хмыкали и многозначительно переглядывались между собой.
Ещё раз оглядел каждого, задержал взгляд на довольном Горивое и продолжил:
– Вот графиню отвезти к родственникам нужно. Но там мы можем вином трюмы набить.
– А может, никуда её отвозить не нужно? Может, с собой заберём? – задумчиво проговорил мой товарищ.
– А вот я сейчас Иву позову. Посмотрю, что она скажет на твоё предложение.
– Да я же не о себе забочусь. Что мы, не видим, что ли, как ты на неё смотришь? – замахал руками Горивой. – Вот так всегда. И делай после этого добро людям.
– Ну, Горивой. Ну… – махнул рукой, не найдя нужных слов. – Короче. Идём к Рагнару, оттуда в Бордо. Если будет возможность, распродаёмся полностью и набираем местных товаров. Не хочу пустым возвращаться. Шхуну оставляем у Изяслава. От него нас домой довезёт кто-нибудь. Так? – дождавшись общего одобрения, продолжил: – Тогда вперёд. Бивой, командуй.
Засуетились моряки, забегали. Новая весть мгновенно разлетелась по судну, радостный гомон прошелестел среди раненых, даже паруса взлетели и распрямились с довольным хлопком. Или мне всё это кажется? Да я и сам бы обрадовался возвращению, да вот предстоящее расставание с графиней омрачало душу. Ничего, прорвёмся.
