Часа два после его ухода разбирался с делами. Весь конгломерат двадцати восьми королевств и сотен княжеств, герцогств и баронств держится только на скрепляющей мощи Великих Магов, и как только выйдут из глубоких пещер, мир вернется к тому состоянию, что и было. А нас, завоевателей с Севера, смахнут, как баба веником муравьев с порога.

На какой-то миг ощутил, как по всему телу прокатилась теплая волна, словно на меня дохнул Бобик, ставший размером с дворец. Ощущение тут же исчезло, но я успел уловить, что пришло со стороны Маркуса.

Попробовал сам восстановить, не получилось, снова вернулся к тягостным размышлениям, что же делать, как предотвратить тяжелую и затяжную войну с Великими Магами.

Покинул кабинет, но в коридоре с замершей в недвижности охраной ничуть не веселее, мысли тоже толкутся, как в вязком болоте, спустился в нижний зал.

Еще только показался на верху лестницы, как внизу вся масса якобы прогуливающихся развернулась в мою сторону. Мужчины склонились в подобострастных поклонах, женщины с цветущими улыбками плавно присели, демонстрируя грацию и подвижность суставов.

Жанна-Антуанетта оказалась в переднем ряду, полагаю, совсем не случайно. Все знают, где находится император и с какой стороны появится, потому за место встать поближе идет ожесточенная борьба, хоть и без мордобоя.

Я медленно спускался по ступенькам, быстрее двигаться императору несолидно, изобразил благосклонную улыбку с долей рассеянности во взоре, все о народе думаю, о народе.

От лестницы через зал образовался проход, через который предстоит пройти к выходу во двор.

Я сошел с последней ступеньки, Жанна-Антуанетта сделала шажок вперед, я автоматически подставил локоть, уж не знаю точно, есть ли в регламенте обязанность прогулки с официальной любовницей, но лучше перестрахуюсь, не так уж это и трудно.

От нее пахнет мило и вкусно, вся светлая и чистенькая, сияет, как утреннее солнышко. Я поглядывал искоса и чувствовал, что в самом деле совершенство, природа миллион лет пыталась совершить шедевр, и вот удалось, но вряд ли сумеет повторить в обозримое время.

– Ваше величество, – прощебетала она чистым нежным голоском, – весь двор только и говорит, как вы спасали маркиза Антуана! А я так счастлива, так счастлива, что теперь готова вам петь!

– Пойте, – ответил я благодушно, затем уточнил: – Хвалу?

Она пояснила тем же музыкальным голоском:

– Вы тогда сказали насчет вперед и с песней, но тогда было не до песен, а теперь вот чувствую вину и обязанность…

– Ага, – сказал я, наконец-то вспомнив, – маркиза!.. Вы же образец красоты, зачем вам еще и петь?.. Вдруг испортите? Может быть, вы поете так, как я играю на арфе?

– А вы играете? – спросила она с сомнением.

– Как князь Кутузов, – сказал я гордо, – Таврический. Был такой певец на иерихонской трубе… Как запел, так стены крепости и рухнули!.. Не нужно петь, маркиза, я освобождаю вас от такой жуткой обязанности!.. Песни, что звучат в походе, не должны звучать в стенах дворца. Отдыхайте, маркиза, набирайтесь сил. Скоро вам блистать на всенародном празднике, подумать только, в честь освобождения маркиза!

– Ой, – сказала она с восторгом, – всенародном?

– Да, – подтвердил я, – в пределах города. Во дворце бал, на улицах веселье.

В сторонке заметил Карла-Антона, деликатно ждет, когда замечу и потом подзову или не подзову, через плечо сумка, это значит еще какие амулеты идентифицированы.

Жанна-Антуанетта перехватила мой взгляд в его сторону, чарующе улыбнулась и отступила, красиво присев и растопырив платье в стороны.

Я пригласил его жестом идти рядом, император может прогуливаться с кем угодно, к тому же Карл-Антон, как известно всему двору, очень высокого происхождения, что тщательно скрывает.

– Карл, – сказал я, – вы там как, еще не определились со своей биографией?.. Будут втихаря допытываться. Народ любопытный, хоть и бароны. Рекомендую нехотя признаться кому-то, что вы младший сын герцога или князя, но из-за дуэлей вынуждены были бежать из родных краев. Это так красиво и романтично…

– Ваше величество, – запротестовал он, – а не лучше пока помалкивать? Пусть думают, что хотят.

– Лучше, – согласился я. – Дамы вами еще больше заинтересуются. Они любят таинственность.

Он поморщился, интерес со стороны женщин – потеря ценного времени для того, кто умеет читать и любит исследовать тайны южного материка.

– Ладно, – ответил он, – взвешу. Я уже дал задание Зельду, чтобы выяснил, чем то герцогство отличается от других. Как только, сразу прибуду с докладом!.. А сейчас, ваше величество, хотел бы показать еще пару десятков амулетов! Есть любопытные. Хотя, конечно, как мы все понимаем, все по-настоящему ценные Маги взяли с собой.

– Попозже, – пояснил я. – Через час заседание Верховного Государственного Совета по вопросу какой-то чрезвычайной важности. Вон уже прибывают экипажи…

– Экипажи?

Я отмахнулся:

– Повозки, я имею в виду. Колесницы с крытым верхом. Не придирайтесь, Карл!.. Какие-то старые словечки невзначай прорываются…

– Да уж, – заметил он с многозначительностью. – Очень интересные словечки. Хорошо, я подожду здесь, ваше величество. К вам идет сэр Альбрехт…

Альбрехт на ходу кивнул волшебнику, дружески и одновременно покровительственно, Карл-Антон поклонился вежливо, Альбрехт взял меня за локоть и отвел чуть в сторону.

– Ваше величество, – прошептал он негодующе, – что там за слух пошел, что готовится указ о возведении меня в принцы? С какого перепугу?

– Укрепляю вертикаль власти, – ответил я с достоинством. – В целях крупных государственных интересов!.. Так надо, герц… уже, можно сказать, прынц! Мы победим, сэр Альбрехт!.. Даже в этом затхлом и застойном обществе я видел живой символ триумфа человека!

Он уточнил:

– Это когда сэр Растер, стоя на краю пропасти, помочился в нее?

Я посмотрел косо, Альбрехт снижает мои возвышенные речи, как и приостанавливает ту хрень, что иногда несу, уходя в далекие вбоквелы. Как никто, четко видит грани, через которые не стоит переступать ни вправо, ни влево. Тем более императору с его просто дикой властью.

– Принц, – сказал я с укором, – а почему не…

Он сказал громким шепотом:

– Простите, ваше величество, но я вижу, прелестная леди Мишелла стремится поговорить с вами. Другой бы я не уступил, но леди Мишелла самая деликатная при дворе и ненавязчивая…

Я повернулся, от своих подруг отделилась леди Мишелла, трепетная и восхитительная, вся от лент в высокой прическе и до туфелек в голубом цвете, только голубое платье перепоясано чем-то золотым, не то шнурком, не то цепочкой.

Альбрехт удалился, взамен подошла леди Мишелла, торопливо присела и ждала, пока я не сказал отечески:

– Леди Мишелла? Встаньте. Вы что-то хотели сказать?

Она грациозно поднялась, взглянула снизу вверх дивными глазами.

– Ваше величество! Герцогиня Самантелла сказала, что сегодня моя очередь идти в вашу постель…

Я посмотрел на нее с интересом.

– Но вас от меня уже тошнит?

Она вскрикнула:

– Ваше величество!.. Просто прошу вас… очень прошу!.. на эту ночь взять мою подругу Эльзивеллу. Вы ее видели, она очень хорошенькая и просто мечтает…

Я дернулся, все еще не врубаясь, переспросил, не веря своим ушам:

– Вы хотите, чтобы я взял в постель леди Эльзивеллу?

Мишелла торопливо кивнула, в глазах страх и даже какое-то непонятное отчаяние, но продолжала старательно улыбаться, а голосок держать мило щебечущим:

– Вы абсолютно правы, ваше величество.

– Ничего себе, – пробормотал я в озадаченности, – а почему меня уверяли, что женщины конкурируют, отпихивая друг друга локтями?.. Или это только со мной? Дескать, а чего за такого дурака конкурировать…

Она возразила с такой страстью, что вокруг нас накалился воздух:

– Ваше величество!.. Несправедливо так говорить!.. Все конкурируют за место поближе к вам.

– Но тогда…

Во взгляде ее прекрасных глаз я рассмотрел глубокую печаль.

– Ваше величество… вы же мужчина, скоро начнете отодвигать ваших нынешних любовниц, заменяя новыми. Но в число новых моя лучшая подруга может не попасть! Потому настойчиво добивается, чтобы я позволила хотя бы на одну ночь подменить себя!.. Но, конечно, я не могу этого сделать без вашего разрешения…

Я всмотрелся в нее пытливо.

– А как к этому относитесь лично вы, Мишелла?

Она ответила чуть не со слезами на глазах:

– Ваше величество! Умоляю, пусть подменит меня на одну ночь!.. А дальше уже как изволите. Возможно, она и останется вместо меня.

– Нет уж, – ответил я решительно. – Враг не пройдет, победа будет за нами. Ни за что.

– Ваше величество!

В ее удивительных глазах было столько чистого света, что я сглотнул, не в силах спорить, выдавил с неохотой:

– Только для того, чтобы сделать вам приятное, Мишелла.

– Ой, спасибо, ваше величество!

Я пробормотал озадаченно:

– Да уж и не знаю как отнестись к этой «спасибе».

С балкона второго этажа мощно заорал Периальд:

– Ваше величество!.. Там в Малом Зале уже собрались какие-то очень важные, вам таким никогда не стать… Говорят, вас дожидаются!

– Иду, – крикнул я. – Скажи, щас буду.

Мишелла присела, придерживая кончиками пальцев растопыренное платье, я кивнул ей и с обреченным вздохом начал подниматься по ступенькам.