Жанна-Антуанетта все еще спит, а если и просыпалась, то ненадолго, по бледному изнуренному лицу видно, насколько устала, измучена похищением маркиза и всем тем, что с ним связано.

Я приблизился, не решаясь будить, но она почуяла, женщины вообще-то чуткие зверюшки, распахнула прекрасные глаза, затуманенные сном они не фиолетовые, а ярко-синие, в них мелькнул испуг.

– Ваше величество! Что-то случилось?

– Только хорошее, – заверил я. – Как спалось?

– Ваше величество? Что насчет Антуана?

Я сказал успокаивающе:

– Не волнуйтесь, маркиза. За его поиски взялся я, великий и неподражаемый Ричард, у которого все, ну почти все, хорошо и прекрасно, если не считать нехорошего и не совсем прекрасного. Так что и у нас…

Она попыталась встать и присесть по всем правилам, но я удержал ее тело на ложе.

– Антуана, – вскрикнула она, – отыскали?.. Ой, простите, перебила…

Я отмахнулся:

– Такого дуба кружевным платочком не перебить, маркиза. Мы узнали, где его прячут. И сейчас же отправляю туда отряд самых лучших героев, ибо что может быть важнее для империи и всего прогрессивного человечества, чем красивое и победное освобождение маркиза Антуана?

– Ой, ваше величество…

Она снова попыталась встать, я все еще удерживал из самых благих намерений, пусть женщина отдохнет, но она взглянула в мое лицо и вдруг вскрикнула с ноткой отчаяния:

– Ваше величество!

Я поинтересовался с сочувствием:

– Что не так?

– Я настаиваю! – сказала она плачущим голосом.

– Что случилось? – спросил я встревоженно. – Маркиза, чего вдруг…

– Если избегаете меня, – выпалила она, – то и на моего Антуана можете махнуть рукой!.. А я для его спасения все сделаю!

У меня привычно мелькнула ироничная мысль, что это «все», о котором так жертвенно говорят женщины, на самом деле исчезающе мало, даже крохотно, только они могут называть это всем, так как у них ничего больше обычно нет, вот и носятся, как с сокровищем, но смолчал, поклонился и сказал торжественно:

– Маркиза!.. В случке необходимости нет, вы же бренд, а я для величия империи и так все сделаю, чтобы вы успокоились!

Она вскрикнула:

– Тогда овладейте мной!.. Я выспалась, сейчас мягкая, теплая… Наслаждайтесь, как хищное животное моим телом, втопчите его в пучину самой грязной похоти, чтобы я чувствовала, как стараюсь для спасения Антуана!

– А-а-а, – сказал я несколько ошарашенно. – Это как бы проясняет… Ваши чувства мне понятны. Мои, естественно, только мне, ибо я – это тот Самый… В общем, маркиза, если случка необходима для вашего успокоения, то я, как всякий самец, готов жертвенно пойти вам навстречу и выполнить все, что необходимо. Вот только…

Она рухнула на ложе дивана, раскинула руки и даже раздвинула, как догадываюсь по шевелению кружевного платья, ноги.

– Ваше величество?

– Отложим, – сказал я. – Ненадолго. Сейчас не время. Лучше вы того, остыньте и… поднимайтесь.

Я протянул ей руку, она смотрела с непониманием и обидой, но нельзя, чтобы длань императора повисла в воздухе, с некоторой поспешностью оперлась о нее двумя пальчиками. Поднялась тоже легко, несмотря на десяток платьев, что вообще-то одно, но там столько слоев, будто их тысяча, я бы точно запутался и позорно рухнул бы с дивана.

– Маркиза, – сказал я ласково, но с императорской твердостью, – вон там прекрасная площадка… Нет, не для, она помогает перемещениям. Позвольте, помогу взойти…

Она послушно поднялась на две ступеньки, хотя, как теперь понимаю, Клара может переместить нас с любого места в скайбагере, но принимать и отправлять ей чем-то легче или привычнее отсюда.

– Не споткнитесь, – приговаривал я. – Не бойтесь, здесь страшно, даже ужасно, понимаю, но безопасно. Теперь обнимите меня крепко-крепко.

Она взглянула на меня с укором в честных женских глазах.

– Это же неприлично, ваше величество. Женщина не должна проявлять инициативу… Это вы имеете право делать с нами все, что возжелаете. А со мной так и вообще!

– Так это вовсе не секас, – пояснил я, – а необходимый ритуал для спасения Антуана.

Она взглянула на меня большими честными глазами.

– Ради Антуана я сделаю все, ваше величество.

– Даже обнимете? – уточнил я. – Тогда все в порядке. Позвольте, я приподниму вас… По ритуалу в момент переноса могут стоять только мои копыта. Иначе не получится.

– Делайте все, – ответила она, – что хотите, только бы мой Антуан был спасен.

Я приподнял ее легкое тельце, стиснул в объятиях.

– Готово!.. Старт!.. Клара, ты не спишь?.. Где две миллиардные…

Пояс на миг сжало так, что я охнул, пахнуло горячей волной воздуха. Взамен отделанных дорогими породами дерева стен командного центра возникла стена из розовых кустов в мой рост.

Чистый воздух скайбагера сменился ароматами пряных духов и женских притираний. Нет, это запах роз, так похожий на притирания.

Я опустил Жанну-Антуанетту на землю, каблучки сразу вошли в рыхлую почву, торопливо пощупал пояс.

Все на месте, только пряжка заметно нагрелась, где-то что-то коротит, не взорвалось бы на мне, как на шахерезаде. Или шахиде.

Жанна-Антуанетта в ужасе и восторге, но все еще с непониманием огляделась по сторонам.

– Мы в императорском саду?.. В Волсингсборе? Вы волшебник, ваше величество!

– Да, – ответил я самодовольно, – когда я с вами, маркиза, то способен на весьма как бы чудеса… Всякие, разные, не при дамах будь сказано. Хорошо, вы не дама, а наша гордость! Пойдемте… Ага, вон уже бегут!

Я поспешно провел ладонью по пряжке пояса, не светится ли, не нужно простому народу герцогов и графьев давать пищу для сплетен и предположений, чего это у меня светится в том месте, когда я с маркизой.

Жанна-Антуанетта снова церемонно оперлась о мой локоть, так и вышли красивые и надменные с прямыми спинами из окружения кустов роз, словно там под их изысканные ароматы, подобранные лучшими сомелье, и под нежное пенье соловьев совместно справляли какие-то физиологические нужды.

Стража бдит, едва мы выбрались из зарослей на мощеную аллею, послышался рев всевидящего Юстера.

К нам подбежали двое гвардейцев и неслышно двинулись сзади, ничему не удивляясь и ни на что не реагируя, кроме безопасности императора.

– Маркус, – сказал я шепотом, – Маркус, ты меня слышишь?.. Нет, это не проверка слуха. Можешь отпустить ту металлическую штуку, которую сейчас держишь. Да, отпусти. Заделай дыру в обшивке и пусть двигается по прежней орбите, то есть не придай ей какое-нить ускорение, а то нам только тунгусского метеорита не хватает… Хорошо, так и сделай. Я тебя люблю!

В ответ ощутил теплую волну по всему телу, что значит, он меня тоже любит и обожает, а что я уже на земле, ничуть не удивился. То ли не умеет, как мы не умеем удивляться во сне, то ли считает мои перемещения делом естественным, это же так просто.

Во дворе гуляющие придворные останавливаются и кланяются, а те, кто успел увидеть издали, спешат навстречу, выстраиваются в две шеренги и ждут с радостно-сладкими улыбками на лицах.

Дамы низко приседают, хорошая гимнастика для коленных суставов и циркуляции крови, мужчины почтительно кланяются так, что хрустят шейные позвонки. Когда вот так во дворе и во множестве, этикет позволяет обходиться без помахивания шляпами над обувью, это обязательно для индивидуальных приемов, пусть даже принимаю целую толпу.

Жанна-Антуанетта идет красиво и гордо, даже не улыбается, так ведут себя на показах мод, а еще породистые кони на плацу. Я тоже что-то вроде королевского пингвина, неспешен и полон величия, только внутри стучит тоскливая мысль, что до ступеней дворца не меньше трех сотен шагов, в следующий раз можно попытаться прямо в кабинет. Для переноса в силовом вихре любые стены не преграды, если уж проскочил через силовой щит…

Альбрехт, как почуял, вышел навстречу, когда мы с Жанной-Антуанеттой поднимались по широким мраморным ступенькам.

Под оценивающими взглядами сотен придворных он церемонно склонился, сорвал с головы шляпу и красиво взмахнул дважды над выставленным вперед носком сапога.

– Ваше императорское величество…

– Герцог, – ответил я, подумал, что «принц» прозвучало бы для наблюдающих за нами значительнее, – герцог, я вижу, вы никогда не спите даже днем, все бдите и блюдете. Это похвально, а моему величеству еще и угодно.

Он коротко поклонился:

– Все во славу вашей империи, ваше величество!

– Империя, – проговорил я, – изволит поручить вам важнейшее задание государственной важности и строгой конфиденциальности.

Он молча смотрел на меня с вопросом в глазах, только чуть скосил вправо и влево, напоминая, что когда сотни пар ушей слушают-внимают, то да, самое место для конфиденциальности.

– Ваше величество?

– Позаботьтесь о нашем имперском бренде, – велел я и слегка подтолкнул к нему Жанну-Антуанетту. – Это стратегическая ценность. Можно сказать, золотой запас империи!.. В некотором роде часть нашей казны. Я отлучусь ненадолго. Цените мое доверие!

Жанна-Антуанетта окинула его царственным взором, как высокопоставленного слугу, Альбрехт чуть поклонился ей, а у меня поинтересовался:

– Во сколько оцениваете этот золотой запас?

Я произнес строго и с достоинством:

– Герцог, я слышу в вашем еще трезвом голосе нотки мятежа. Нехорошо сразу прикидывать, кому продать и с каким дисконтом! Сказано же, это золото!.. Я бы сказал, что неоценимое сокровище, но тогда какой я император, если не могу оценить то, что мне принадлежит по местному праву?

Он спросил безучастным голосом:

– Отряд приготовить или сразу идти в жопу?

Я дернулся, сказал громко, чтобы лучше слышали любопытствующие:

– Герцог, это напраслина!.. Не так уж и часто я вас туда посылал! Не нужно инсвинировать мне нелицеприятности, не совсем достойные высокого звания… или титула?.. звездного императора!

– Так как, – напомнил он деловито и не меняя выражения лица, – насчет отряда? Не отвлекайтесь на речи, ваше величество. Здесь только я, остальных можно не считать, а с меня ваши инвективы как с гуся вода.

– Пусть люди отдыхают, – велел я. – Со здешними вольными нравами все такие натруженные, что поубивал бы из жалости.

Он молча поклонился, я с облегчением обошел их с Жанной-Антуанеттой и почти бегом поднялся по лестнице на свой этаж. Стражи в коридоре молча выпрямились, не шевеля даже головами и провожая меня только взглядами.

Я вбежал в кабинет, бросив на ходу:

– Хрурт, никого не пускать!.. И Периальду скажи!

Он ответил бодро:

– Никого! – и тут же уточнил опасливо: – Даже вас?

– Никого, – повторил я, – без исключений!

Он плотно затворил за мной двери, а я подошел к зеркалу в стене во весь рост, внимательно всмотрелся в застегнутый на мне пояс командира скайбагера. Хорош и совершенен, никому в голову не придет, что выполняет еще какие-то функции кроме поддерживания штанов и пускания пыли в глаза.

И не просто золото и драгоценные камни, а ювелирнейшее изящество, даже мне приходится напоминать себе, что под изысканностью и роскошью отделки скрываются высокие технологии.

Те самые, что позволяют с помощью скайбагера посещать Зачарованные Места. Скайбагер из той же древней эпохи, когда не существовало Зачарованных Мест, а любые места были доступны. И сейчас он, удерживая в памяти все уцелевшие при катаклизме места, готов отправить туда с еще большей точностью, чем на нынешнюю поверхность, где потомки тех знакомых ему людей заново строят новый мир.

– Клара, – сказал я тихо, – ты говорила, энергии достаточно еще на одно перемещение?

Ее голос из пояса прозвучал едва слышно:

– Это верно.

– Тогда изволю переместиться, – сказал я, – в герцогство Клаурендское. Что, не знаешь?.. Да я сам не знал, но жизнь такая, не хочешь, а такое узнаешь… Займись этим животрепещущим. Я дам все координаты. Теперь я командир скайбагера, а заодно еще и Южного материка, хотя он об этом еще и не знает, так что мне весьма!..

Она ответила, как мне показалось по моей подозрительности, после паузы, то ли долго размышляла, доверять ли мне такую тайну, то ли по косвенным признакам проверяла, сохраняются ли в поясе командира прежние функции:

– Вы можете перемещаться в места, которые хорошо помните. А все координаты, которые знаете, уже знаю и я.

– Ого, – ответил я настороженно. – Чё, правда?

– Во мне хранятся, – сообщила она без всякого торжества в голосе, – оттиски всего, что вы видели, потому вам достаточно визуально представить место, затем нажать первую и третью чешуйки одновременно двумя пальцами и слегка сдвинуть вверх.

– Они сдвигаемы?

– В пределах миллиметра. Это фиксируется.

– Запомнил, – сказал я радостно, – а представить могу! Я такого себе напредставляю… Хорошо, Клара, только ты меня подстрахуй. Командир силен, если команда в теме. И когда доверяет команде, а команда командиру… да мы с тобой мир перевернем, как сто тысяч Багровых Звезд!