Часть вторая

На экран я продолжал смотреть красиво и величественно с надлежащей суровой торжественностью и величием момента. Не сомневаясь, что искусственный интеллект тоже продолжает рассматривать мой императорский облик, запоминает рисунок моих вен и капилляров, их вроде бы подделать невозможно, а также вносит в капчу прочие характеристики, может быть, количество заряженных кварков и бозонов в моих извилинах.

– Причины?

– Разве не очевидно? – спросил я. – Я же говорю, все погибло! Мир рухнул!.. Только я и остался из руководства… которое было там, на поверхности. Потому вводи меня в курс дела.

Через несколько долгих секунд раздался тот же приятный и строгий женский голос:

– Смена администрирования закончена. Какие будут указания?

– Не будут, – поправил я машинный интеллект, – а уже есть!.. Проверить все системы, исправить все, что можно исправить здесь и сейчас. Мусорные файлы не удалять, потом еще пороемся, но из исполняемых убрать в карантин.

– Делаем, – ответил голос, – это займет полторы минуты…

Точно не квантовый, мелькнула у меня мысль, тормознутая здесь аппаратура. Или заодно ремонтирует не только софт, но и харды?

– Проверка закончена, – доложил голос.

– Анализ, – потребовал я. – Доложить о результате!

– Повреждено девяносто восемь и семь процента системы управления, – сообщил голос. – Еще три процента информации можно восстановить. Остальное невосстановимо.

– Чё так?

– Механические повреждения.

– Жаль, – сказал я, – а как насчет бэкапа? В смысле, важные данные должны дублироваться и храниться отдельно!

– Это и есть самое важное, – доложил голос. – Системы жизнеобеспечения. Остальное разрушено полностью.

Я поинтересовался:

– А чью жизнь обеспечивают?

– Теперь вашу, – доложил голос. – А до этого система была на временном отключении ввиду экономии энергии.

– Сейчас тоже, – предупредил я, – шиковать не надо. Я здесь только с инспекцией, как Верховный Администратор с правом абсолютного доступа. Как уйду, все свести до минимума. Как-то восстановить уровень энергии до прежней возможно?

– Нет, – ответил голос бесстрастно. – Силовые установки разрушены.

– Восстановлению не подлежат? Или можно?

– Не подлежат.

– Гм, – сказал я, – а запасные системы? Склад с запчастями?

– Не осталось специалистов, – ответил голос.

– А роботы-ремонтники?.. – спросил я брюзгливо. – Ладно, понял. Только стационарные?.. Им привезти и положить на стол, тогда чинить начнут?.. Ладно, разберемся. Я хоть и Верховный Админ, но начинал с простого пользователя в ранге оруженосца, все ступени прошел, не постыжусь и с тележкой появиться на складе… А то и принести, я не гордый, хотя, конечно, титул обязывает… Только мне все равно нужно знать, что взять и куда покласть.

Голос сообщил:

– Прорабатываю логистику. Недостает энергии.

– Чё, – пробормотал я, – в самом деле? Дикари-с!.. Пусть все разряжено, но есть же память на мнеморезисторах? Независимая от энергопотребления?.. Эй, Клара, просыпайся!.. Я верховный администратор, повелеваю доложить, в каком состоянии ключевые узлы жизнеобеспечения!

Долго ничего не происходило, я уже поднялся, готовый идти в следующий зал, но из стены донесся слабый голос, в котором я уловил знакомые женские нотки:

– Код… доступа?

Я ощутил такой прилив ликования, что едва не заорал в восторге, но выпрямился и ответил как можно четче:

– Перезагрузка!.. Я назову новый код.

Тот же голос повторил без интонации:

– Код… доступа…

– Плохо слышу, – ответил я. – Добавь себе громкости!.. Клара, исправь все, что мешает твоей полноценной умственной и прочей работе. Неужели все батареи разрядились? А что насчет дециллиона циклов перезарядки, вранье? Реклама?

Голос произнес еще тише:

– Перезагрузка… Только админ… и только вручную…

– А где кнопка? – спросил я. – Где кнопка? Если тут жили не филигоны, то кнопка где-то поблизости? Да говори же!

Наконец я обратил внимание на щиток, закрытый на толстые металлические скобы, а дырочки для ключа нет, что понятно, реагирует только на личность.

– Мы же творческие люди, – пробормотал я с угрозой, – смекалка наша где?.. Где смекалка?.. Ах да, она же на поясе…

Некоторое время возился, пытаясь расцепить пряжку, хотя вроде бы дело не в пряжке, сопел, пыхтел, вздрогнул, когда в проеме распахнутой двери показалась тонкая фигурка Жанны-Антуанетты.

– Ваше величество, – сказала она жалобно, – вы велели остаться, но вас так долго нет, а мне так страшно!..

– А здесь весело? – спросил я сварливо.

– Еще страшнее, – призналась она. – Но здесь же вы!.. Вы от всего спасете.

– Я такой, – подтвердил я. – Так спасу, мало не покажется.

Она увидела мои попытки расстегнуть пояс.

– Ваше величество, позвольте…

– Позволяю, – буркнул я пристыженно. – У меня пальцы толстые…

– У меня тонкие, – ответила она, – и я видела, где там сцепилось…

Она присела, шурша ворохом платьев, протянула руки, почти касаясь лицом моих брюк. Я смотрел поверх ее головы, возилась долго, мне уже показалось, что расстегнула и тот ремень, что поддерживает брюки, но все-таки щелкнуло, пояс с лязгом обрушился на пол, а брюки, слава богу, остались.

Я торопливо наклонился за поясом, едва не стукнувшись с маркизой лбами.

– Спасибо! Ногу не ушибло?

– Убрала, – ответила она. – Ваше величество?

– Вы просто чудо, – сказал я. – Маркиза, теперь вижу, мода вечна и вообще изначальна! Женщины ее чувствуют, как ежики весну. Надо же, как вы легко!

Она бледно улыбнулась, а я с поясом в руке подошел к щитку. Болтер вытащить не сумел, со злостью повернул пояс так, чтобы ствол этого заклепочного молотка смотрел по касательной на скобы.

– Давай, – велел я. – На полную мощь!.. Ну?.. Что тебе нужно еще?.. Где тут нажать…

Жанна-Антуанетта отступила на шаг, глаза распахнуты в тревоге, я какой-то не совсем понятный император, пусть даже с далекого Севера, где все не так, но все-таки…

Я давил на спусковую скобу, сам чувствовал, что жму сильно, но выстрела нет, нажал сильнее, до упора, никакой реакции.

– Спасибо и за то, – пробормотал я.

Жанна-Антуанетта спросила тоненьким голоском:

– Ваше величество?

– Выдохся, – пояснил я. – Заряд кончился. Только подразнил… но спасибо и за это.

Она смотрела непонимающими глазами, а я вернулся к разорванным извне или снаружи агрегатам, обломки так и лежат в красивом беспорядке.

Маркиза охнула, когда я вернулся с металлической штуковиной, похожей на метровый отрезок железнодорожного рельса.

– Ваше величество?

– Все в порядке, – заверил я. – Такой вот я эстет-неандерталец с высоким челом и задумчивым взглядом.

Она вздрогнула от звона металла по металлу. Я начал поднимать тяжелый обломок для второго удара, но толстая крышка слетела и запрыгала, позвякивая по полу. Думаю, здесь все проржавело или как-то еще, говорят же про усталость металла, вот он и устал, даже изнемог, мне можно было бы и руками, упустил возможность показать женщине крепость мускулов.

За внешним толстым кожухом еще дверка щитка, но уже без запоров, открылась тоже с трудом, будто проржавела, я с дрожью уставился в небольшую панель, где всего две кнопки, обе одинакового серого цвета.

– Эстеты, – сказал я с отвращением, – минималисты! Лень покрасить?.. Ладно, если первая вырубает, то вторая врубает?.. Могли бы одну, перезагрузка, и усе… Ладно, при женщине мы рискуем чаще всего… Но без них не вышли бы даже из пещер, так что, маркиза, спасибо, что не даете полежать и помечтать.

Жанна-Антуанетта ничего не поняла, при чем здесь пещеры, никогда мы там с нею не были, но спорить не стала, хоть и женщина, а я с сильно стучащим сердцем нажал первую кнопку.

Ничего не случилось, но я некоторое время прислушивался, почти не дыша, однако все-таки ничего, как бы медленно ни работал машинный мозг, что уже явно сыпется, но не сработало.

Печалит, но, с другой стороны, если все и так уже издохло, то чего еще ожидать?

Вторую кнопку нажал, прислушался, и хотя снова ничего не услышал, но как-то ощутил, что в недрах исполинского скайбагера нечто проснулось, началась проверка нейронов, аксонов, дендридов, потом их иерархии, связей, наконец-то дошла очередь до мышц и сухожилий.

Голос Клары, уже более отчетливый и ясный, произнес с прежними бесстрастными интонациями:

– Проверка закончена.

Маркиза охнула и отпрянула, а я потребовал воспрянувшим голосом:

– Доклад!

– Двигатели повреждены, – доложил голос, – восстановлению не подлежат. Топлива нет, системы жизнеобеспечения не работают. Установки разрушаются…

Я выслушал, кивнул. Конечно, будь я здесь один, дал бы деру, но со мной женщина, да не просто женщина, а красивая, и по непроверенным, но заслуживающим доверия данным, вроде бы самая-самая в империи, потому я, как любой самец, желающий выглядеть доминантом, набундючился и произнес государственным голосом:

– Разрушение остановить или хотя бы замедлить! Составить план по восстановлению важных объектов, затем неважных, а потом остальных. Ничего не демонтировать, беречь базы данных. Об исполнении доложить.

– Код доступа?

– Код доступа новый, – распорядился я. – Как насчет системы распознавания лиц?.. Всмотрись в мое исполненное благородства лицо, выдели и запомни все характерные точки, расстояние между глазами, рисунок вен и капилляров, узоры радужной оболочки… Сумеешь? Кто появится с этими характеристиками, тот и есть Верховный Администратор.

Голос ответил тут же:

– Принято. Код изменен. Указания?..

– Жить, – сказал я внушительно, – и работать!.. Первый вопрос – как доставляли экипаж на борт? Второй – как вертали взад на землю?.. Но можно эти два животрепещущих объединить, разрешаю.

Голос ответил моментально:

– Вопрос непонятен.

– Ты не искусственный интеллект, – определил я. – Хотя искусственный, верю, но не общий, а часть системы, верно? Не связанная с остальными. Наверное, чтобы не перегружать, а то зависнете.

Голос ответил без паузы:

– Да, у всех свои функции.

– Тебе придется, – сказал я с сочувствием, – принять на себя функции павших товарищей!.. Вот как я, был беспечным оруженосцем, а теперь вот работаю в поте лица императором. Так и тебя повысим в звании и дадим соответствующий титул…

За спиной Жанна-Антуанетта жалобно пискнула:

– Ваше величество!.. Вы разговариваете с чужеземным демоном!.. Как можно ему титул?

– За важные услуги, – пояснил я, – может, он арап Петра Великого?.. Маркиза, простите, я не заметил, что вы едва на ногах…

Ее прекрасное личико осунулось, румянец исчез, краше в гроб кладут, хотя, конечно, одухотворенность и все такое прихрамывает, но, когда я обратил на нее взгляд, с достоинством выпрямилась и постаралась выглядеть, как бренд под взглядами конкурентов.

– Маркиза, – сказал я с раскаянием, – это моя вина!.. Да и ночь уже на дворе. На этом дворе. Давайте, я вас верну на землю? Отоспитесь, а завтра продолжим.

Она устало посмотрела с подозрением:

– А вы?

– Поковыряюсь малость, – пояснил я. – Оказываются, тоже люблю грабить могилы. Это романтично называется археологией. Грабить людей уже нельзя, а могилы еще можно.

– А потом?

Я пожал плечами.

– Прикорну где-нить.

– Нет уж, – возразила она решительно. – Я останусь. А то передумаете.

– Передумаю спасать Антуана? – переспросил я. – Маркиза, как вы могли подумать! Я только о нем и думаю!..

Ее прекрасные глаза наполнились слезами и заблестели, как две утренние звезды.

– Ах, ваше величество…

– Тогда вон туды, – велел я. – Там что-то вроде альтанки, пусть даже больше похожа на цех, но все равно альтанка, ибо так желает император.