Он узнал парня с первого взгляда. Тот шел вместе с директором питомника Аллой и еще тремя ребятами от ворот к так называемому офису. Они что-то обсуждали. Все разговаривали громко, о чем-то спорили, а он только междометия вставлял. Завидев парня, кот, которого Павел согнал с кресла, пулей кинулся к нему. Но на полпути затормозил, сделал вид, что погнался за стрекозой, а не бросился к человеку, после чего продолжил движение в неспешном темпе.

— Привет, Шах. — Парень наклонился, чтобы погладить приблизившегося кота. — Прости, но я без еды. Придется тебе мышей ловить.

— Да накормим мы твоего обормота, Гриша, не переживай, — успокоила того директриса. — Нам сегодня пожертвовали кучу корма. И вон сидит человек, который это сделал, — она указала на Павла.

— Здравствуйте, — поприветствовал компанию Павел. — Как прошла акция?

— Так себе, — поморщилась женщина. — Мы чай пить, присоединяйтесь.

Павел так и сделал. Когда все расселись за деревянным столом, его представили остальным. Он не запомнил никого, кроме Григория.

— А я вас как будто знаю, — сказал он, внимательно посмотрев на Павла.

— Бывал уже тут.

— Не один, так ведь?

— Да, с дочкой Дарьей. Не помните ее?

— Тут бывает много девушек. Сами знаете, как они любят животных и стремятся им помогать.

— Даша великолепно пела. И вы с ней часто обсуждали музыку.

Гриша покачал головой. Как будто не понимал, о ком речь. Но Паша не верил ему. Даша не из тех, кого забывают.

— Да он о Дусе, — встрял другой парень. Некрасивый, нелепый, но располагающий к себе.

— А, да? — встрепенулся Григорий. — Ее я, конечно, помню. Замечательная девочка.

— Почему вы называете ее Дусей? — спросил Паша.

— Не мы — она. Хотела выступать под этим псевдонимом. Говорила, Даш много, а Дуся — это оригинально. Куда она пропала? Давно не видно.

— Погибла.

Повисла напряженная тишина.

— Давно? — спросила директриса.

— Шесть с половиной месяцев назад.

— Что произошло?

— Ее убили.

— Какой ужас!

— Примите соболезнования, — сдавленно проговорил Гриша.

Остальные закивали.

Павел надеялся на то, что волоокий гитарист не догадывается о том, что отец погибшей Даши-Дуси явился в питомник по его душу. В противном случае затаится. Но есть еще второй парень. У него какая-то смешная канцелярская кличка. Точилка, скрепка, кнопка? Паша постарается разговорить его. Судя по всему, с Григорием они друзья.

— Чай готов, — нарочито бодро проговорила директриса и взялась его заваривать. Гриша бросился ей помогать.

— Ластик, у тебя в сумке коробка конфет, достань, — обратился он к товарищу. Так Павел вспомнил, что тот не точилка, скрепка или кнопка. Ластик.

— А что это за фотографии? Кто на них? — спросил Павел, оставшись с Ластиком наедине.

— Люди, которые помогают приюту. Не все, конечно, но самые активные или яркие.

— Вот эти девушки яркие или активные? — Он указал на тот снимок, на котором была изображена девушка с зелеными дредами.

— О, это известная в узких кругах фолк-группа. Называется «Меле». Она дважды в наших акциях участвовала. Но девочки только творчеством помогают…

— Гриша ведь тоже музыкант. Это он их подтянул?

— Я, — сообщил Ластик.

— Ты тоже играешь на чем-то? — спросил Павел.

— Нет, у меня никаких музыкальных способностей. Увы и ах. Я с детства мечтал освоить гитару. Не получилось. Думаю, может с балалайкой выйдет? Там струн меньше. Но тоже нет. И в хор меня не взяли. А губную гармошку, на которой я играть пробовал, дед, когда жив был, в окно выкинул и пригрозил, что, если еще раз услышит, как я инструменты мучаю, следом отправит меня.

— Говорят, слух развить можно.

— Да, а слона научить рисовать, — беззлобно усмехнулся Ластик. — Только где ему сравниться с Шишкиным или Рембрандтом?

— Тем не менее картины, написанные животными, отлично продаются.

— Но произведениями искусства они от этого не становятся. Я бы хотел творить в первую очередь. И только потом на этом зарабатывать. Девочки из «Меле» такие же. В каждой из них бездна таланта. А красавицы какие, вы же видите. Могли бы одеться в мини, встать на каблуки, накраситься, сменить репертуар и бегать по кастингам. Чем не «Виагра»? Но они исполняли некоммерческую музыку, потому что она шла от их сердец.

— Ты общаешься с ними до сих пор?

— Нет, — вздохнул Ластик, — они меня исключили из списка приятелей.

— Почему?

— Мне очень одна из них нравилась. Кристина. Она с зелеными волосами.

— Повел себя с ней не по-джентльменски?

— Наоборот. Хотел ухаживать, цветы дарить, водить в кино. Но она так меня резко осадила, что я не сразу в себя пришел. Думал, вот тебе и тонкие натуры, а ведутся на смазливые мордашки и тугой кошелек. Потом оказалось, что они темные девочки.

— Какие? — не понял Паша.

— В смысле, не для мальчиков. И думали, что я в курсе.

— Надо же… А с виду нормальные барышни.

— Сейчас это нормально.

— Слушай, а ты тут, в «Усах, лапах, хвостах», работаешь?

— На полставки бухгалтером. И зарплата «серая». А так мы с Гришей из городской службы отлова беспризорных животных. Бюджетники. А это приют частный. В таких зверье лучше содержат, поэтому мы чаще пристраиваем найденных животных в подобные места. В «Ушах-лапах» еще директор замечательная. — Ластик с улыбкой указал на Аллу. — Не чуднáя, как многие. Мы с ней не просто дружим, она очень помогает нам. Мне в первую очередь.

— Как думаешь, позволит она мне тут остаться на несколько дней?

— Почему нет? Тут многие останавливаются на постой. Только вы столько корма животным купили, что легче было снять хостел.

— Я утром только сбежал оттуда. Никакого покоя.

— Что, по карманам шарят?

Паша не стал опровергать — подтвердил.

А потом они пили чай с конфетами. Спорили о том, кто лучше — кошки или собаки. Сошлись на том, что и те и другие лучше людей. Шах, как будто желая доказать обратное, ни с того ни с сего покусал Павла. Просто подобрался к нему и впился зубами в большой палец его правой ноги. Не цапнул, как делал раньше, не щадя даже хозяина, а вгрызся в плоть. Третий парень оказался ветеринаром. Он заверил пострадавшего в том, что кот не бешеный, и обработал рану, оказавшуюся весьма глубокой. Естественно, Павла без вопросов оставили в питомнике на ночь. А Шаха наказали. Лишили ужина и выгнали за порог. Но он не сразу ретировался. Обернулся и сурово посмотрел на Павла. Как будто понимал, что тот точит зуб на его хозяина, вот и напал.