Часть вторая

Паша открыл глаза и начал озираться. Он не понимал, где находится. Большая комната с выкрашенными в цвет желтка стенами, двухъярусные кровати, окно под потолком, в которое вливается солнечный свет и бьет по глазам, незнакомые люди…

— Доброе утро, — услышал он веселый женский голос откуда-то сверху. Поднял глаза и увидел круглое лицо со смеющимися черными глазами. Роза, вспомнил Паша имя девушки, занимающей верхний «этаж». Вчера они познакомились и немного поговорили перед тем, как уснуть.

— Доброе, — ответил девушке он.

— Вы храпели.

— Извините… — Паша сконфузился. Меньше всего ему хотелось доставлять людям беспокойство. Тем более посторонним. Свои поймут. И уйдут в другую комнату или кухню, где имеется диван, чтобы остаться в тишине, но в данный момент Паша находился в хостеле, в самом дешевом номере на десять человек.

— Ой, я обожаю храп, — рассмеялась Роза и спрыгнула со своей кровати, хотя могла бы спуститься по лесенке. — Меня прабабушка растила. Мы с ней в одной комнате жили. Я засыпала под ее мерный храп. И просыпалась, если его не слышала, боялась, что она умерла.

— Надеюсь, ваша прабабушка еще жива?

— Да, замуж вышла в восемьдесят два, переехала к супругу. Теперь он следит за ее храпом.

— Не зря говорят, любви все возрасты покорны.

— Да какая любовь? Ради меня постаралась. У нас комната двенадцать квадратных метров в общежитии, а я замуж собралась. Вот она и освободила жилплощадь. Но живут хорошо, дружно…

Девушка еще что-то говорила, улыбаясь губами и глазами, но Паша не слушал. Он только смотрел на Розу, потому что она была удивительно хорошенькой, но думал о своем. Койка в хостеле стоит пятьсот рублей. Значит, за месяц придется отдать пятнадцать тысяч. Сумма не маленькая, если учесть условия проживания. Но квартиру он точно не потянет. По крайней мере, сейчас: нужно оставить залог и внести плату за месяц, а у него на карте десятка. Естественно, можно взять заем или кредит. Но Паше хотелось попробовать прожить на ту сумму, что имелась, поэтому он решил уехать из Москвы. Удалиться недалеко от нее, километров на сто пятьдесят. Осесть в каком-нибудь селе. У него почти шестьдесят дней неотгулянного отпуска. Он имеет право взять их все. Но на такой долгий срок Пашу вряд ли отпустят. И пусть. Ему для начала хватит одного месяца. Нужно только на работу съездить, заявление написать…

С этими мыслями Паша встал с кровати. Он спал в спортивных штанах и майке, поэтому не стеснялся посторонних, в том числе Розы, которая все еще рассказывала ему о чем-то.

— Вы откуда в Москву приехали? — услышал Паша вопрос, когда доставал из сумки зубную щетку и пасту. Это соседка сверху решила сменить тему. Или продолжить? Знал бы, если б слушал…

— Я тут родился. А вы?

— Из Молдавии я. Муж мой на заработки сюда подался, а я следом. — Как ни любила Роза говорить о себе, но остановилась. Взыграло любопытство, не иначе: — Но как же вы, москвич, и тут? Есть же родственники, друзья?

— Хотелось побыть одному.

— Но нас тут десять человек! В двадцати метрах. И мы буквально сидим на головах друг у друга.

— Среди толпы чужаков легче остаться наедине с собой…

Паша улыбнулся Розе и направился к выходу — туалеты и душевые находились на этаже, и они, естественно, были общими.

Отстояв небольшую очередь, он привел себя в порядок. В стоимость входил завтрак, но Паша не стал заходить на кухню. Да, он не отказался бы от чашечки чая или кофе (есть не хотел вообще), но лучше вовремя приехать на работу, чтобы написать заявление на отпуск. Надеялся, подпишут. Причем сразу, без проволочек. И он уйдет день в день. Сбежит, пока супруга Лена, работающая на том же предприятии, не настигла его.

Павел хотел попрощаться с Розой, но не нашел ее. Поэтому всего лишь кивнул девушке на ресепшн, когда покидал хостел. Дальше — метро. И десятиминутная прогулка до проходной завода. Паша немного запаздывал, поэтому шел торопливо. На ходу доставал сотовый телефон, чтобы связаться с начальником. Он не собирался заходить в родной цех. Только в отдел кадров. И об этом нужно было предупредить чуть вышестоящую инстанцию…

— Павлуша, — услышал он за спиной. — Прошу, удели мне минуту.

Голос был узнан мгновенно…

Дядечка Сашечка!

Бывший друг.

К проходной завода он еще не являлся.

Павел, естественно, сделал вид, что его не слышит. А когда тот вырос на его пути, стал сдавать в бок. Неодушевленное препятствие — нужно обогнуть.

— Убийца Даши снова вышел на дело!

Эти слова заставили Павла замереть на месте.

— Вчера была найдена еще одна задушенная струной девушка, — Паша услышал очередную реплику и посмотрел-таки на Сашу.

— Откуда знаешь? — хрипло спросил Павел.

— Мой сосед — криминальный журналист. Яшка, помнишь его? Кудрявый такой, с тоннелями в ушах.

— Он же студент.

— Журфака. В свободное от учебы время подрабатывает на телевидении. Вчера вечером они пустили в эфир сюжет об убийстве.

— Я видел его, — припомнил Паша. В его кабинете имелся небольшой телевизор, и перед уходом домой он смотрел шестичасовые городские новости. — Но о струне в сюжете не было ни слова.

— Тайна следствия, — пожал плечами Саша. — Но Яшка зуб дает, что видел, как опера запаивали в пакет для вещдоков гитарную струну.

— Могу я с ним встретиться?

— Да, но что тебе это даст?

— Хочу подробностей.

— Я тебе все рассказал.

— А видеозаписи? Те кадры, что не вошли в сюжет?

— Полиция приехала на место преступления раньше, все оцепила, журналистов держала за ограждением. У них ничего нет. Только скудная информация. Но я решил поделиться ею с тобой.

— Спасибо, — сухо проговорил Павел. То, что Саша, как он сам выразился, поделился с ним скудной информацией, ничего не меняет. Да, он благодарен за нее, но не более. Дружбе конец.

— Я знаю, ты пытался найти убийцу собственными силами, — не отставал Саша. — Но тот затаился. И вот снова вышел из тени. Если ты не против, я буду охотиться за ним вместе с тобой.

Саша ничего не выдумал. Павел на самом деле одно время был одержим идеей отыскать убийцу Дашеньки. Не только затем, чтобы отомстить, но и избавить мир от монстра. Свою дочку не уберег, так, может, чужую спасет. Павел не очень хорошо представлял, как ищут преступников, поэтому делал то, что мог: надоедал полицейским, опрашивал жильцов ближайших домов, клеил объявления, в которых просил откликнуться тех, кто мог что-то видеть, и гарантировал вознаграждение за информацию. Но что он сделает с тем, кто лишил жизни Дашеньку, знал точно — убьет. Без колебаний и угрызений совести. За что ответит перед законом. Паша не боялся тюрьмы, как и ничего другого. Пугало одно — то, что убийца останется безнаказанным…

— Мне не нужна твоя помощь, Саша, — отчеканил Павел и собрался уйти. Но бывший друг схватил его за руку и развернул к себе.

— Даже если ты отыщешь его, то не сможешь сделать то, что хочешь, — прошептал Саша.

— Не понимаю, о чем ты.

— Брось. Ты желаешь смерти убийце своей дочери. И я тебя понимаю, такие люди не должны жить, а им позволяют. Да, свободы лишают, но они существуют вполне комфортно: едят, пьют, спят, читают книги, смотрят кино, друг с другом общаются. А еще имеют возможность выйти. Даже те, кто осужден пожизненно. А еще не факт, что убийце Даши дадут высшую меру. Быть может, двадцать пять лет. А ему, предположим, столько же. И тогда он откинется еще относительно молодым мужиком. Считай, нашим ровесником…

— Все, не хочу тебя больше слушать!

— Ты не сможешь убить, — еще тише, но яростнее проговорил Саша. — А я — да. Уже делал это в Афгане. Позволь мне помочь тебе?

— Я подумаю над твоим предложением, — ответил на это Паша. Но лишь затем, чтоб бывший друг отстал.

После чего махнул ему рукой и заспешил к крыльцу. Нужно поскорее уладить все рабочие дела, а сразу после возвращаться к поиску убийцы. Зря Саша думает, что у него кишка тонка. Павел в себе не сомневался. Убьет и не моргнет глазом…