Глава 9
Марта Тэбрем

Им нужен ребенок.

Эта мысль пришла не сразу. Поначалу Лидии хотелось плюнуть на все и согласиться на развод, отомстить за себя, оттяпать у этого недоумка все, что можно. Зачем держаться за него? Лидия не бралась точно сказать, любила ли она своего мужа хоть когда-нибудь. Когда все начиналось, она точно была влюблена – в Леона, обаятельного, красивого, яркого, сложно было не влюбиться. Но потом все пошло совсем не так, как она ожидала. Он почему-то не сделался принцем, который усыпает ее постель лепестками роз и заказывает на ее день рождения карету с белыми лошадьми. Лидия, прожив с ним несколько лет, до сих пор слабо представляла, что творится у него в голове, и это ее даже пугало.

Так что да, развод казался заманчивым вариантом. Но потом она все же решила, что это будет поражением, которое она не могла допустить. Во-первых, тогда казалось бы, что она проиграла этой сумасшедшей бабе с синими волосами – где он вообще отыскал это существо? Во-вторых, Лидия прекрасно знала, что может и не найти никого лучше своего нынешнего мужа. Красивей так точно нет, но когда тебе под тридцать, это не так важно, как стабильная сытая жизнь. Захочется красоты – заведет любовника, в конце концов, а муж «для жизни» должен быть надежным и щедрым. Вот только Лидия сомневалась, что ее нынешнюю снова поведут под венец, она уже не тянула на молоденькую беззаботную девчонку, которых так ценили олигархи. Скорее, на опытную хищницу, но таких чаще делали любовницами.

Поэтому ей и нужен был ребенок. Многие ее подруги с помощью ребенка и удерживали мужей… да что там, замуж выходили! Узнав, что они станут отцами, мужики переставали беситься и метаться, они принимали семью как долгожданное благо. Ребенок был крепким поводком, другого такого и не придумаешь.

А даже если этого поводка не хватит, чтобы удержать Леона, ребенок, как ни странно, станет короткой дорогой к другому мужчине. Из постаревшей девушки она превратится в молодую мамочку. Она будет мадонной, кормилицей, хранительницей семьи, таких любят. Да и потом, от Леона наверняка родится красивый малыш – если повезет, со светлыми волосами, как у мамы, и небесными глазами, как у папы. Ну кто откажется усыновить такого херувимчика?

План был готов, оставалось привести его в исполнение. И вот тут была загвоздка: Леон в последние недели ее просто игнорировал. Недели – страшно подумать! Это был самый жестокий удар по ее гордости. Но ничего, говорят ведь, что месть нужно подавать холодной. Поэтому сейчас Лидии надо было обойтись без скандала, подготовиться, получить способ поквитаться с ним позже и по-настоящему.

Так что сегодня она была красивой для своего мужа. В квартире его встречал полумрак, развеянный мерцающими золотыми огнями: по такому случаю Лидия достала новогодние гирлянды, разложила их на полу и еще порадовалась, что купила когда-то однотонные. Она завила волосы, сделала макияж, она надела платье, которое изначально было создано лишь с одной целью: чтобы его снимали. А точнее, срывали, нетерпеливо, потому что оно делало ее и без того соблазнительную фигуру идеальной.

Кто устоял бы перед таким? Он не мог, не должен был – она-то знала, на что он способен. Но о своей миссии Лидия не забывала, умные подруги уже подсказали, какие лекарства нужно принимать, чтобы увеличить вероятность беременности. Не получится в этот раз – получится в другой, проблемы нет!

Однако оказалась, что проблема все-таки есть. Леон вернулся домой уставший, раздраженный, он окинул удивленным взглядом гирлянды, а потом щелкнул выключателем, и квартиру залил грубый яркий свет.

– Эй! – возмутилась Лидия. – Зачем ты портишь сюрприз?

– Прости, настроения нет. Расследование застопорилось и никуда не движется, а у нас, похоже, новая жертва.

– Расследование, расследование… Твоя жизнь не сводится к одним лишь расследованиям, ты ведь больше не полицейский!

– Мы уже говорили об этом, – напомнил Леон. – Или смирись, или уходи, я не держу. Ты отлично выглядишь, считай, что я оценил.

Эх, как же ей сейчас хотелось сорваться, наорать на него, отвесить ему пощечину, да еще такую, чтобы ногтями все лицо расцарапать! Но она не могла, нужно было терпеть, ради ребенка – который заставит этого следователя недоделанного за все ответить!

Поэтому вместо гримасы гнева на ее лице застыла ласковая улыбка. Лидия стала на пути у мужа и опустила руки ему на плечи.

– Милый, мы так давно не были вместе…

– И сегодня не будем. Девушке, которая пропала, меньше лет, чем тебе, мне нужно найти ее, пока этот урод ее не разделал. Ты серьезно думаешь, что меня на этом фоне тянет покувыркаться?

Он мягко отстранил ее и направился на кухню. Прекрасно: пожрать его тянет, а к любимой жене – нет!

Лидия не хотела сдаваться так просто, болтовня о пропавших девушках, которых она даже не знала, не волновала ее. Она последовала за мужем, прильнула к нему всем телом и прошептала, нежно касаясь губами уха:

– Любимый, на мне сейчас нет белья, между нами только эта тонкая ткань, которую так легко сорвать… Это платье такое короткое, что ничего не закрывает, только руку протяни…

– Ну так иди и надень трусы, это, в конце концов, негигиенично, – прервал ее Леон.

Тут уж не выдержала даже она. Лидия отстранилась от него и уперла руки в бока.

– Какая же ты скотина!

– Есть такое, – пожал плечами он.

– Импотент хренов!

– Уж прости, что меня не тянет на романтику, когда я думаю о смерти.

– Ты зациклился, совершенно сошел с ума!

– Может быть, – кивнул Леон. – А может, я всегда таким был. Но я чувствую: я близок к нему… Начался обратный отсчет, шанс найти эту девушку еще есть.

– Да пошел ты со своими девушками!

Лидия не желала все это слушать. Она была бы не против расследования, если бы Леон умел четко разделять работу и личную жизнь. Но он ведь думает только об одном, даже когда перед ним стоит женщина, за обладание которой другие мужчины бы убили!

Она направилась в спальню, зная, что он не пойдет за ней. Хотелось плакать, чтобы он пришел, раскаялся, пожалел и сделал так, как ей хочется. Однако этот прием не сработал уже несколько раз и вряд ли сработает снова. Раньше, когда они только поженились, у нее получалось давить на жалость.

Теперь нужен уровень выше – ребенок, только ребенок. Но где его взять, если Леон смотрит на нее, как на торшер? Лидии нечем было его удивить, он знал все ее уловки, все ее умения. У нее не осталось козырей, так ведь она и не думала, что они однажды понадобятся.

Как ни странно, теперь ей хотелось этого ребенка больше, чем раньше. Лидия знала, что сможет управлять мужем только так. Но как этого добиться? Подождать, пока Леон угомонится? А если этого вообще не произойдет, если его безумная любовница окончательно заберет его?

Нет, ждать нельзя, время работает против нее. Но что тогда, родить ребенка от другого мужчины? А если малыш будет похож на отца? Это не дело. Леон, с его подозрительностью, может заставить ее пройти тест ДНК, который, конечно же, раскроет правду. Такой сценарий вполне вероятен: за все годы совместной жизни у них не было детей, а теперь вдруг появились, после стольких дней без секса?

Лидия до сих пор не знала, почему у них ничего не получается. Это волновало ее, и где-то с полгода назад она прошла обследование сама и заставила пройти Леона. Но результат им ничего не дал: оба были совершенно здоровы, врачи лишь руками разводили. Говорили, что иногда так бывает, что иногда партнеры несовместимы – и прочий бред.

Она решила не торопить события и просто ждать, пока природа сработает на них, а потом, через годик или два, решиться на искусственное оплодотворение, если понадобится. Кто ж знал, что все сложится именно так? Теперь ей нужна была случайная беременность, да еще такая, которая не вызвала бы подозрений… А такую «случайность» планировать и планировать!

Да и то будет провал, если только…

Если только ребенок не окажется связан с Леоном, даже не будучи его сыном.

Эта идея была настолько простой и гениальной, что сумела затушить пылающий гнев Лидии. Ну конечно! Если родить ребенка от Димы, все сложится идеально. Даже если малыш окажется копией отца, это никого не удивит – похож на дядю, только и всегда, да и с тестом ДНК не все будет однозначно. К тому же сам Дима будет землю рыть, лишь бы его ребенок рос в полной семье.

У него уже двое детей, все должно получиться. Правда, Дима явно гордится тем, какой он примерный семьянин… Но ничего, это поправимо. Лидия не раз замечала, как старший из братьев смотрит на нее, она прекрасно знала, чего он хочет, однако не думала, что ей придется использовать это.

Зато теперь, когда все сложилось, она не собиралась отступать. У нее будет этот ребенок, даже если ради этого ей придется кого-нибудь убить!

Многие в полиции до сих пор помнили Леона, поэтому пройти вместе с Димой за натянутые ленты ограждения оказалось несложно. Одни и вовсе не знали, что он уволился, и думали, что он один из следователей. Другие задавали вопросы, но, узнав, что он выступает консультантом по этому делу, верили и отходили в сторону.

– Тебя ведь тоже не должно здесь быть, да? – поинтересовался Леон.

– Да, – кивнул Дима. – Территориально сюда должны были вызвать не меня. Но я сразу сказал, что мне интересно это дело. В этом и суть авторитета: сначала ты пашешь как проклятый, чтобы получить его, а потом он открывает перед тобой нужные двери.

– Принцип студенческой зачетки не меняется всю жизнь.

Машину нашли возле узкой проселочной дороги неподалеку от Москвы. Поначалу казалось, что автомобиль просто попал в аварию: его занесло на грязи, он врезался в дерево, да так там и остался. Но уже более внимательный взгляд подсказывал, что на машине нет повреждений, которые появились бы при такой аварии. Ее просто поставили здесь, прямо у дерева, и сделали саму аварию неважной, оставив багажник открытым – потому что в багажнике лежал труп.

Эта машина и ее водитель, теперь превратившийся в мертвое тело, давно уже были в розыске. Именно этот автомобиль вызвала перед самым своим исчезновением Полина Чивкина, он и увез ее со двора.

Мобильное приложение, которым пользовалась пропавшая блогерша, позволяло подрабатывать извозом кому угодно – даже непрофессиональным таксистам. Требования к водителям, конечно, были, но немного, и на их машинах не было никаких опознавательных знаков компании. По сути, это были их личные автомобили, которые легко сливались с общим потоком.

Но это не значит, что клиенты были в опасности. Компания тщательно проверяла своих водителей, со всеми встречались лично, делали фото, регистрировали машины. Со стороны водителей было бы полнейшим безумием нападать на клиентов и уж тем более убивать их: преступник мгновенно был бы опознан. Поэтому и считалось, что имя похитителя Полины давно известно – Ярослав Леско, молодой парень, который принял ее заказ.

Версия складывалась более-менее четко: он приехал за Полиной ранним утром, она, сто раз пользовавшаяся этим приложением и не ожидавшая подвоха, села в машину, а Ярослав увез ее и… Никто не знал, что было за этим «и». Никто пока не спешил с выводами. Но одно было точно: Ярослав тоже пропал, разве это не доказывало, что он преступник?

Оказалось, что нет. Труп, лежащий среди засохшей крови, служил лучшим тому доказательством.

– Он ведь умер давно? – спросил Леон.

Дима подошел поближе, осторожно коснулся мертвого тела, изучая рану на шее.

– Да. Пока сложно сказать, когда именно, но, думаю, время смерти совпадет с похищением Полины.

Это не было почерком Джека… это было даже не похоже на Джека! Он избегал случайных жертв, он презирал женщин и считал их достойными смерти. Но тут перед ним был молодой мужчина – и его не пожалели.

Получается, это не Джек? Все возможно, не все преступления мира сводятся к этому маньяку. Когда Леон услышал об исчезновении девушки, публично изображавшей проститутку, он тоже поверил, что это – новая жертва Джека. Все ведь сходилось! Правда, в эту теорию не вписывался Ярослав Леско, вроде как откровенно подставивший себя, однако Леон ожидал, что его рано или поздно найдут связанным в каком-нибудь сарае.

Связанным, а не мертвым! Зачем Джеку идти на такие жертвы? Перед ним открыты огромные возможности, на улицах полно одиноких беззащитных мишеней вроде Валентины Сурковой. Но он поднял ставки, увеличил риск… или просто не имел к этому никакого отношения.

Вполне возможно, что Полину похитил кто-то из ее безумных фанатов: судя по комментариям под ее роликами, таковых хватало. Полина играла с огнем: все медийные персоны рискуют, привлекая к себе внимание сумасшедших, а она еще и выбрала сферу, в которой сумасшедших полно по умолчанию. Один из них оказался достаточно хитрым и безжалостным, чтобы похитить ее.

Так что это не было делом Джека. Леону было жаль пропавшую девушку, которая, судя по показаниям друзей, была бесконечно далека от настоящей проституции, она просто играла на публику. Однако он не мог расследовать все преступления Москвы.

Это дело он собирался предоставить полиции, но раз уж он здесь, раз уже приехал, он хотел осмотреться. Если он что-то заметит, то сможет сообщить об этом следователю – Леон прекрасно знал, что в его случае внимание можно считать особым талантом.

– Почему сюда не приехала твоя новая знакомая? – полюбопытствовал Дима, не отрываясь от работы. – Я был бы не прочь познакомиться с ней.

– Анна не любит большие собрания людей. Она изначально сомневалась, что дело, в котором есть убитый мужчина, может быть связано с Джеком, и предоставила все мне.

– Хорошо, что между вами установилось такое доверие. Жаль только, что своей жене ты доверяешь гораздо меньше!

Леон знал, что рано или поздно речь об этом зайдет – так всегда бывало, когда Лидия устраивала ему скандал. Другие женщины звонили матерям и подружкам, она – его старшему брату. Понятно, что Дима уже подготовил нотацию. Но не над трупом же ее читать!

– Потом расскажешь, что я в этой жизни сделал не так, – холодно произнес Леон. – Как его убили?

– Пока я вижу только одну рану – и ее достаточно для смерти. Его ударили в шею сзади. Удар был таким четким и сильным, а лезвие – таким длинным, что нож прошел через его шею насквозь и острие было видно из горла.

– Нож?

– Я предполагаю, что это был нож. Ты хочешь слишком много четких ответов от того, кто впервые видит труп.

– Ладно, допустим, – согласился Леон. – Получается, он подошел к нему сзади и убил одним ударом?

– Сзади вплотную, – уточнил Дима. – Только так это могло получиться.

Водитель был крепким молодым парнем, явно неслабым. Но к своему убийце он отнесся спокойно, подпустил его достаточно близко, доверился ему. Значит, этот человек показался ему безобидным, у водителя не было ни одной причины для беспокойства. Это походило на тот портрет Джека, который они составили с Анной, а больше – ничего.

Жертва – мужчина, убит быстро, без эмоций, его просто убрали с пути. Однако удар все равно был кровавым…

– Если он хотел незаметно избавиться от этого парня, не проще ли было свернуть ему шею? – задумчиво спросил Леон.

– Не все, знаешь ли, умеют сворачивать шею!

А ведь это вариант… Убийца водителя, как и Джек, неплохо знал анатомию, знал, куда бить ножом, он владел оружием достаточно хорошо, чтобы не сомневаться в успехе. Но шеи он никогда не сворачивал, не знал, получится ли у него, и не хотел рисковать.

– Он быстро умер? – уточнил Леон.

– Весьма. О сопротивлении там точно речи не шло.

– Зато о крови шло. Кровь должна была ударить в обе стороны.

– Так и было…

Понятно, что водитель был убит не здесь – застывшие багровые потеки остались лишь с внутренней стороны багажника. Кровь успела высохнуть до того, как машину оставили у дороги. Получается, Ярослава заманили в какое-то отдаленное место, туда, где у убийцы хватило бы времени, чтобы спрятать труп, помыть машину, переодеться. И в таком месте водитель все равно доверял своему клиенту? Или они были знакомы, или с ним поработал умелый манипулятор, а таких очень мало.

Может, все-таки Джек?..

– В машине есть какие-то доказательства, что Полина была там?

– Хватает, – отозвался Дима. – Там нашли ее вещи, которые она брала с собой на фотосессию, и пряди ее волос. Конечно, мне сейчас полагается говорить «вещи, похожие на ее имущество, и волосы, которые могли принадлежать ей». Но мы-то с тобой знаем, что экспертиза все подтвердит, она была здесь.

– А кровь? Есть следы крови?

– В салоне – ни капли.

Ну конечно. Он не стал бы идти на такие усилия, чтобы похитить Полину, если бы хотел зарезать ее на месте. Нет, для этого он мог бы просто наброситься на нее с ножом в подъезде. Он хотел забрать ее себе, а значит, она еще может быть жива.

Пока Дима возился с трупом, Леон медленно обошел вокруг машины. В голове звучал все тот же проклятый голос, который в последнее время возвращался все чаще – и никак не хотел затихать.

Это был злой голос и злой человек, но иногда его советы работали чертовски хорошо. Именно он научил Леона видеть все сразу, соображать быстро, и сейчас это помогало.

– Машина стояла не здесь.

– Что? – растерянно переспросил Дима.

– Машина изначально стояла не здесь.

– Это понятно, что его убили не пойми где!

– Дело не в этом. Она стояла не здесь, причем стояла достаточно долго, и только потом ее перевезли сюда.

Вот теперь Дима насторожился, он отвлекся от работы и подошел к брату.

– Почему ты так решил?

– Посмотри вокруг, – ответил Леон. – Деревья тут сплошь лиственные, а на крыше и лобовом полно сосновых иголок. Вон там, на дверце со стороны водителя, царапина, а на царапине – смола. Уверен, экспертиза на хвойное дерево укажет. На колесах есть веточки и следы мха, тоже не отсюда. Все это не появится, если машина просто проехала через лес. Когда пропала Полина?

– Четыре дня прошло…

– Думаю, хотя бы три дня из этих четырех она стояла в сосновом лесу.

– И что это должно означать? Что Полина в сосновом лесу? – растерялся Дима.

– Нет, в сосновом лесу одни белки, и это проблема.

– Тебе это кажется отличной темой для шуток?

– Да не шучу я, – вздохнул Леон. – Я пытаюсь понять, что и зачем он сделал. Тут у него явно была цель, и совсем не такая, как можно было ожидать. Похоже, он хотел, чтобы эту машину нашли, но чтобы это выглядело не слишком очевидным. Он оставил ее в каком-то лесу – а там, как назло, никого не было, и он, не выдержав, перегнал машину сюда. По сути, он бросил ее нам в лицо: вот, не Ярослав Леско ее похитил, а я! Но кто – я, вы не узнаете.

Это многое говорило об убийце. Он был умен, аккуратен, однако несдержан. Он жаждал славы, но при этом не хотел быть пойманным. Он был не похож на Джека, которого они все это время искали, и все же обладал нужными чертами, чтобы быть им.

Все это сбивало Леона с толку, и он уже жалел, что Анна не приехала сюда.

– Здесь не будет улик, – признал он. – Если только этот тип что-то не упустил при перегонке машины, да и то вряд ли.

– Да, если он намеренно подсовывал машину полиции, то он обо всем позаботился, – согласился Дима. – И что теперь?

– Пока не знаю, мне нужно посоветоваться с Анной.

– Отлично, опять ты к ней едешь!

– И буду ездить, пока все это не закончится, – отрезал Леон. – Она понимает в этом больше, чем я и ты. У нас тут вроде как два разных убийцы – но оба они по-своему гении. Они не должны быть одним человеком, но как могли появиться два уникальных существа одновременно, в одном городе, пусть и огромном? Ты мне можешь сказать?

– Нет, но… Разве эта твоя Анна сможет?

– Не знаю, однако я намерен спросить.

– И ты едешь к ней только ради этого?

– Давай хотя бы ты не будешь трепать мне этим нервы, я не хочу видеть свою жену еще и в брате!

Леон, по сути, ушел от ответа, но получилось неплохо, и Дима ничего не заметил. А Леону просто не хотелось врать старшему брату – ведь он уже не мог уверенно сказать, что хотел видеть свою напарницу только ради работы.

– Да я понятия не имею, зачем он это сделал, – заявила Анна. – И ты не знаешь, и никто не узнает, пока не станет известно, что случилось с Полиной.

Она понимала, что Леон хотел от нее совсем других ответов – быстрых, понятных и простых. Да Анна и сама не отказалась бы их дать, но таких ответов просто не было. Тот, кто похитил Полину, затеял очень сложную игру. Его способности значительно превосходили обычного маньяка-обожателя, который часами мог пускать слюни на портрет любимой блогерши.

Похититель мог быть Джеком, но если это Джек, его поведение становилось совсем уж странным. Он рушил портрет, который Анна с таким трудом создала, а она пока не готова была принять это.

– Так что будем делать? – поинтересовался Леон.

– С похищением Полины? Пока ничего.

– Ничего?!

– А что ты предлагаешь? Следов нет, подсказок нет, как нет и гарантии, что она еще жива. Я понимаю, что тебе хочется спасти ее. Я тоже была бы очень рада, если бы это получилось. Но пока единственный способ хоть что-то для нее сделать – это продолжать искать Джека. Если это он, мы поможем ей, если нет – мы все равно не сможем усидеть на двух стульях.

– Мы и на одном-то не очень хорошо удерживаемся: мы понятия не имеем, где искать его дальше!

– А вот тут ты не прав, – возразила Анна. – Да, с Лириным ничего не вышло, но новый подозреваемый у нас уже есть.

Она пододвинула к Леону бизнес-журнал со стильной матовой обложкой и постучала пальцем по одному из имен. Ее собеседник был удивлен – но иного она и не ожидала.

– Он? – поразился Леон. – Это ж политик!

– Да. А еще именно он был главным покровителем Дианы Жуковой.

– Откуда ты знаешь?

– Через Ольгу Махновец, директора ее магазина, и поверь мне, эти откровения отняли у меня немало сил.

Он не готов был отвлекаться, похищение Полины было для него как красная тряпка для быка: оно требовало немедленного действия. Леон не понимал, откуда вдруг возник новый подозреваемый, как такое вообще возможно.

Скорее всего Джек, если за похищением Полины действительно стоит он, именно такого поведения и добивался. Но Анна не могла позволить Леону играть по его правилам, ей нужно было отвлечь его, усмирить его гнев, вернуть ему возможность мыслить здраво.

– Ты знаешь, кто такая Марта Тэбрем?

– Понятия не имею, но уже по одному имени могу догадаться, что не из нашей страны – и не из нашего времени. Прости, но я сейчас не настроен слушать занимательные факты о Джеке-потрошителе, они не имеют никакого отношения к делу!

– Может, и имеют. Ты послушай, это не отнимет много времени.

Она действительно не знала, согласится он или нет, она не настолько хорошо изучила его. Леон все еще злился, однако он, сделав глубокий вздох, ответил:

– Ладно, рассказывай, что с тобой сделаешь…

Это смирение было любопытным и несвойственным ему, но Анна решила подумать об этом позже. Сейчас важна была только женщина из прошлого.

– Марта Тэбрем не входит в пятерку канонических жертв Джека-потрошителя. Но многие исследователи считают, что напрасно.

Анна снова была в Лондоне – но она была собой. Она не хотела даже на время становиться немолодой уличной проституткой, грубоватой, пьющей, потому что без этого там совсем тоскливо. Она не искала клиентов – но она все равно шла с Мартой Тэбрем, дышала с ней лондонским смогом, слушала, как хохочут где-то вдалеке солдаты, как кричит на лошадей припозднившийся кучер.

Она стояла рядом, когда на улице, у лестницы, Марта получила первый удар ножом в грудь. Над Лондоном плыла теплая сырая ночь раннего августа. Уайтчепел спал.

– Она была заколота – множественные раны, но без изнасилования. Этим она была похожа на других жертв Джека и не похожа на Эмму Смит, которую тоже упрямо пытались приписать ему.

– Да и по времени близко к его двенадцати неделям разгула, – указал Леон. – Гораздо ближе, чем Эмма Смит. Но ее не сочли его жертвой – почему?

– Потому что убийца не перерезал ей горло, а именно это следователи позже сочли визитной карточкой Джека. В ее смерти была ярость, но не было той умелой анатомичности, которая проявилась в канонической пятерке. Хотя это спорно, конечно… Никто до сих пор не знает, кто убил Марту Тэбрем и была ли она жертвой Джека.

– А ты как считаешь?

– Что вполне могла быть, – ответила Анна. – Место и время совпадают, мотив, а вернее, его отсутствие, – тоже. На Марту напали, чтобы убить, и убили. Тридцать девять колотых ран – это не убийство ради ограбления, мести или нежелания платить проститутке. Это звериная атака. Что же до точности ударов и другого орудия преступления – он начинал, это допустимо для первого нападения, если Марта действительно была первой. У него не было почерка, он впервые поддался тому, что жило в нем. Его охота никак не могла начаться с Эммы Смит – но она могла начаться с Марты Тэбрем.

– Теперь главный вопрос: зачем мне знать об этом?

Леон делал вид, что злится, хотя на самом деле его злость угасала, расчет Анны оказался верным.

– Чтобы понять: даже в деле Джека-потрошителя, которое исследуют уже больше сотни лет, до сих пор не определен точный список подозреваемых. Что уж говорить о нашем Джеке, скрывающемся гораздо лучше? У него могли быть другие жертвы. Человек, который покровительствовал Диане, уже был связан со смертью проститутки.

– Не слышал о таком, – нахмурился Леон.

– Потому что в мире политики об этом не кричат, но мне удалось найти упоминания об этом. Дело было около семи лет назад, тогда ходили слухи, что он избавился от проститутки, которая пыталась его шантажировать. Но что, если это не причина, а следствие? Что, если это было убийство ради убийства – первое в его списке, первая жертва, которую, как Марту Тэбрем, упустили из виду?

На самом деле, Анна не слишком в это верила. В других обстоятельствах она не стала бы тратить время на такую версию, у которой не было ни одного более-менее серьезного доказательства.

Но сейчас им нужно было держаться даже за соломинку. Любовник Дианы Жуковой обладал и деньгами и властью, чтобы организовать такие преступления. И хотя интуиция шептала Анне, что это не он, не может быть он, она собиралась идти по этому пути, пока человек, похитивший Полину, не проявит себя.