Глава девятая

Помню, когда мне было семь лет, я сильно заболела и слегла на несколько недель. Вспоминая о моей болезни, отец утверждал, что я едва не умерла, тогда как мать считала, что я просто хотела отделаться от уроков фортепьяно. Сама я тот период помню смутно, но кое-что врезалось в память навсегда. Когда в самый разгар недуга я металась в горячке, моя няня прикладывала мне ко лбу смоченные холодной водой тряпицы, а у перед глазами проплывала целая вереница странных и ужасающих видений. Сейчас мне кажется, что тогда жизнь просто готовила меня к тому, что нам с Чарли предстояло увидеть, вернувшись в дом номер 926 по Авгур-лейн.

– Нет! – раздался приглушенный крик Джекаби изнутри здания, когда мы поднимались по ступенькам. – Выньте это изо рта! Положите на место! Это же магический жезл, вырезанный из египетской слоновой кости во время правления… и вы его сломали. Нет! Не садитесь на это! Ради всего святого!

Я распахнула дверь. Сказать, что прихожая оказалась битком набита людьми, означало бы погрешить против истины и не отдать должное разношерстному собранию, заполнившему дом Джекаби. Самым высоким был сгорбленный великан, который легко проткнул бы головой крышу, выпрямись он в полный рост. Под стойкой для зонтов сгрудилась кучка коротышек, едва достававших мне до пояса, хотя их фиолетовые шляпы были чуть ли не вдвое выше их самих. Оказались тут и куда более мелкие создания, некоторые не более чем мерцающие огоньки, мелькавшие вокруг нескладной костлявой женщины с прутиками в волосах. Хотя я не была до конца уверена, отдельные ли это существа или просто какое-то дополнение к ней. Нашлись и люди с бородами, и люди с жабрами, и еще один с лицом, на котором мои глаза напрочь отказывались фокусироваться, как бы я ни старалась. А еще здесь обнаружилась Дженни, пытавшаяся отогнать облачко мелких фей от хрупких реликвий на полках. По красным глиняным осколкам на полу было заметно, что сохранить греческую вазу ей не удалось. Короче говоря, в и без того захламленной прихожей стояли, сидели или парили в воздухе самые удивительные посетители, которых мне когда-либо доводилось видеть.

– Прошу вас! Просто прекратите хотя бы суетиться! – надрывал связки Джекаби. – А, мисс Рук, где вас носило все это время?

– Мы… – начала я.

– Очень увлекательно. Окажите помощь, если не трудно. Мы с Дугласом и Дженни пытаемся подыскать всем временное пристанище, пока я не решу, как с ними быть.

Он махнул рукой, призывая подойти поближе. Мне пришлось протиснуться мимо коротышек в фиолетовых шляпах, которые любезно сгрудились еще плотнее, чтобы дать мне место. Великан пробормотал что-то нечленораздельное с акцентом, напомнившим мне французский, но больше походившим на рычание медведя, доносившееся из очень глубокого колодца.

– Ты меня слышал! – развернувшись, Джекаби показал на него пальцем. – Я сказал «временное», и я не шутил! Ты тут не останешься!

Великан недовольно пожал плечами, умудрившись при этом поцарапать ими потолок.

Джекаби снова обернулся к нам.

– Так что же вас задержало?

– Только не надо срывать раздражение на мне. Ожил труп, который в буквальном смысле безжизненно лежал на месте преступления, и напал на нас! Мне пришлось… проломить ему голову.

– Да, так и было, – подтвердил Чарли.

– Какого цвета у него были волосы?

– Что? – недоуменно спросила я. – Что за странный вопрос? При чем тут его волосы?

– Сведения о цвете волос никогда не бывают лишними. У западноафриканских зомби волосы обычно черные, а у их гаитянских собратьев бывают самые разные. У скандинавских драугров же они чаще рыжие, в дополнение к густой бороде. У вашего мертвеца была борода?

– Нет, кажется, не было.

– Мне кажется, он был брюнетом, – предположил Чарли. – А какое это имеет значение? Кто из них хуже?

– Ну, на самом деле между ними нет особой разницы, кроме цвета волос, – признался Джекаби. – Хотя дополнительные подробности не помешают. Так или иначе, но ничего хорошего в живых мертвецах нет.

– Сделаю вид, что я этого не слышала, – громко заметила Дженни с другого конца оживленной прихожей. – Эй! Держитесь подальше от этой лампы! О, надеюсь, вы обожжете себе крылья, мелкие мерзавцы.

– Сэр, – обратилась я к своему работодателю, – не могли бы вы объяснить, откуда взялись все эти… – тут я немного замешкалась, – люди?

– Сойдет и «люди».

– Откуда взялись все эти люди?

– Первые пришли непосредственно из полицейского участка. Остальные начали стекаться, когда новости распространились вплоть до самых дальних уголков сверхъестественного сообщества Нью-Фидлема.

– Может, предложить им разместиться на третьем этаже, где побольше места? – спросила я, когда нечто серебристое проплыло в воздухе мимо моей головы, словно рыба в воде.

– Мы и предложили, – ответила Дженни через плечо.

– Потому что здесь стало слишком тесно, – мрачно добавил Джекаби. – А ипотаны не очень-то ладят с кентаврами, что забавно, если учесть, как много у них общего. Эй, Азиза! Я все видел. Попрошу не вытряхивать трубку на мои Библии!

Последняя фраза была обращена к волосатому человечку с угольно-черной кожей, сидевшему на куче книг на рабочем столе, чей рост не превышал эти самые книги. Азиза понимающе кивнул, но тут же невозмутимо стряхнул пепел на лежавшую рядом с ним копию Библии короля Якова.

Джекаби глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

– Мы сейчас придумываем, как поделить их на разные группы: двуногие против четвероногих, стадные против одиночек, агрессивные… против тех, кто менее склонен швыряться боевым топором в окна лаборатории.

Он многозначительно посмотрел на бородатого человечка под своим локтем, которому, по крайней мере, хватало вежливости виновато шаркать ножкой и отводить глаза.

– Кстати, в вашей комнате в настоящее время размещены птицеобразные антропоиды. Позже вам, вероятно, понадобится постирать постельное белье.

– Но почему они все пришли сюда, сэр? – спросила я.

– Из-за Спейда, – проворчал Джекаби. – По моей просьбе мисс Ли освободила задержанных, но мэр Спейд не пришел от этого в восторг. Согласно рассказам кое-кого из первых прибывших, он даже побагровел от возмущения и попытался помешать их освобождению, но вмешался комиссар Марлоу. Возможно, дело на том и закончилось бы, но Спейд пожелал во что бы то ни стало расквитаться со мной, усложнив мне жизнь. В свой первоначальный указ он внес поправку, согласно которой «нежелательным элементам» предоставляется убежище, но только одно на весь город. И догадайтесь, что за здание он объявил официальным убежищем для представителей паранормального мира?

– Вы шутите.

– Конечно, шучу. Я тут стою по колено в гномах только потому, что мне нравится устраивать с ними веселые пирушки. Эй! Я все видел! Не кусать своих товарищей по несчастью! Мы же договорились!

– Не ожидал, что в Нью-Фидлеме настолько разнообразная паранормальная жизнь, – заметил Чарли, продолжая в изумлении разглядывать комнату. – Я думал, что тут немного таких… как мы.

– Это все из-за ингибитора чар. Когда я ремонтировал дверь, то вставил его в основном для мисс Рук. Со временем эффект должен развеяться, но когда они повалили через входную дверь, чары, скрывающие их истинный облик, временно развеялись, то есть были аннулированы. Теперь вы видите их так, как их вижу я: такими, какие они есть на самом деле. Ну, за исключением Пустышки. – Джекаби кивнул по направлению мужчины, лица которого я никак не могла разглядеть. – Пустышку невозможно увидеть таким, какой он в действительности, потому что, строго говоря, настоящего его облика не существует.

Пустышка скромно помахал рукой из угла. Во всяком случае, мне так показалось.

– Не скажу, что нахожу вашу систему удобной, – пробормотал Чарли. – Некоторым из нас лучше скрывать свой истинный облик, и не без веских причин.

– А у вас создалось впечатление, что хоть кому-то в этой комнате сейчас удобно, мистер Баркер? – процедил Джекаби, и глаз его слегка дернулся. – Их предупреждали, но они все равно пришли. Ну, то есть многие. Примерно полдюжины решили, что не хотят лишаться наложенных на себя чар и предпочли безызвестность безопасности. И слава богу. Иначе они тут не поместились бы.

– Вы действительно считаете, что мы сможем гарантировать их безопасность?

– Нет! – воскликнул Джекаби с нотками маниакального смеха в голосе. – Даже отдаленно не сможем! Вряд ли я смогу гарантировать даже вашу безопасность. И уж точно у меня не получится приглядывать, словно нянька, за каждым сатиром и каждой сиреной в городе! Но не могу же я дать им от ворот поворот, правда? Только не сейчас, когда головорезы мэра прочесывают улицы.

– А мне кажется, это хорошо, – вставила я.

Дженни обернулась и с сомнением посмотрела на меня.

– Я понимаю, что ситуация не идеальна, но ведь им нужна помощь. Как раз этим мы и занимаемся, верно? Оказываем помощь тем, кому она нужна. Ночью я буду засыпать крепче, зная, что мы сделали все, что было в наших силах.

– Ты же помнишь, что у тебя в спальне устроили гнездо какие-то птицеобразные существа? – пожала плечами Дженни.

– По крайней мере, мне будет приятно осознавать, что многие невинные создания сегодня ночью не встретят на пороге своего дома поджидающих их охотников.

– Да, это верно, – проворчал Джекаби, кивая в направлении входной двери. Выражение лица моего работодателя изменилось, ясно свидетельствуя о том, что он внезапно лишился последних крох позитивного настроя. – Они обнаружат охотника на пороге нашего дома.

Все собравшиеся как по команде повернули головы к распахнутой двери, со стороны которой раздался зычный голос:

– Разрази меня гром! Вот это зрелище!

Сердце у меня замерло. На пороге стоял огромный мужчина, уступавший ростом разве что присутствовавшему здесь настоящему великану. Хэнка Хадсона можно было сравнить с горой в кожаной куртке и тяжелых ботинках. Его левая рука чуть ниже локтя оканчивалась металлическим крюком, что придавало ему сходство с пиратом из приключенческого романа. Хадсон был не только нашим другом, но и опытным звероловом, а также экспертом-охотником на паранормальных существ. Иногда, правда, паранормальным существам случалось одержать над ним верх. Часть его руки, например, исчезла в желудке пятидесятифутового дракона во время нашей последней встречи.

Улыбка на лице зверолова расплылась от одного края кустистой рыжеватой бороды до другого.

– Как вышло, что я не получил приглашения на твою вечеринку, приятель? – обратился он поверх толпы к Джекаби. – Ты же знаешь, как я люблю всякие редкости!