Глава восемнадцатая. Темные Земли.

Застыло море, застыли эльфы, сжимая в темных руках кривые мечи, застыл Ник, открыв рот с целью выплюнуть очередную ругань. Застыла Изабелла, трогательно прижимая к себе мешочек с вещами. Только мой мозг лихорадочно работал, стараясь отыскать ключи к спасению, хоть я и понимал, что даже быстроходная лодка дроу не сможет уйти от легендарного корабля-призрака. Впрочем, идея нашлась.

Споткнувшись об канаты, я подскочил к капитану и, грубо его встряхнув, привел в чувство, после чего поведал свой план. Эльф внимательно меня выслушал, затем скривил тонкие губы и отдал на родном языке приказ разворачиваться. Остальные моряки, было, загудели, но наткнувшись на недовольный взгляд капитана, умолкли и бросились выполнять указания. Нашей лодке хватило десяти ударов сердца, чтобы развернуться и на всех парах помчаться назад, к еле виднеющимся вдали скалам, возле которых мы встретили русалку. Дальнейшие мои действия были ожидаемыми. Я велел Нику и Изабелле спрятаться в каюте и не высовывать нос, пока опасность не исчезнет. Но друзья меня не послушались. Ник, в котором заиграла темная сторона, схватил весло и, судя по суровому лицу толстяка, был готов дорого продать свою жизнь и жизни друзей. А Изабелла, покопавшись в мешочке, принялась высыпать в воду порошки, которые создавали удивительные вещи, в виде дымовой полосы, скрывающей нашу лодку, или же огненного пятна, пляшущего на поверхности воды. Лишь Колобок яростно скакал по палубе, и его пришлось отправить в мешок Ника, ибо пользы от уродца было мало.

С замершим сердцем я смотрел на то, как быстро приближаются скалы. Вот мелькнула знакомая рыжая голова и послышалась песня, только на сей раз, мы были готовы. Капитан залепил своим матросам и мне уши воском, после чего, не снижая скорости, помчался прямо на звук. Я крикнул Изабелле, что время пришло и девушка, смешав две пригоршни серой и оранжевой пыли, высыпала их за борт, создав тягучий черный туман, полностью скрывший нас от преследователей. Когда до скалы оставалось совсем немного, капитан резко крутанул руль и спустил паруса, спрятавшись за соседним куском камня. А дальше случилось то, что запросто бы принесло оскаровскую статуэтку любому режиссеру, решившему экранизировать это сражение.

«Летучий Голландец», вылетев из полосы тумана, слишком поздно заметил скалы. Напрасно кричали прозрачные люди на палубе и пытались предотвратить неизбежное. Корабль на полном ходу врезался в скалу, заставив поющую русалку умолкнуть. Раздался жуткий треск и призрачный фрегат накренился, спешно набирая воду. Темный эльф, увидев это, злобно скрежетнул зубами и ухмыльнулся, после чего отдал команду поднять паруса и вернуться на прежний курс. Через несколько минут «Летучий Голландец» отправился на дно, а мы последовали дальше.

Конечно, я понимал, что он, как и все выдумки сказочной страны, в скором времени вернется, но нас здесь уже не будет. Общее настроение подпортил Ник, спросив меня о такой очевидной вещи, как «а если бы корабль тоже был бы призрачным?». Мне оставалось лишь развести руки и устало улыбнуться. Результат-то всегда будет на первом месте.

— Спасибо, человек, — улыбнувшись, произнес Дриззт Де’Вир, когда наша лодка причалила к южному порту, носящему знакомое название «Изумрудный город». – Дроу не привыкли отступать перед враг, но ты сделать куда хорошо. Слава об этот деяние еще долго будет греметь в Мензоберранзан. Наша родина. Как четыре эльф и три человек потопить «Летучий Голландец». Ты всегда желанный гость в мой дом, Тимофей.

— Спасибо тебе, Дриззт, — поклонился я, выразив капитану почтение. – Попутного ветра вам и семь футов под килем.

— Пусть успех прийти к тебе, — кивнул капитан и, запрыгнув в лодку, велел своим помощникам начать разгрузку товаров, а мы направились в другой конец причала, где темнели несколько утлых черных лодчонок. Единственное средство передвижения, способное доставить путешественника в Земли Мертвых.

— И на этом нам плыть? – фыркнул я, рассматривая натуральное корыто, только вымазанное в смоле и украшенное черепом на носу.

— Ага. Ты скажи еще спасибо, что нам бесплатно, — буркнул Ник. – Бумажка Мортимера хоть на что-то сгодилась, а то я уж думал ей только жопу вытирать можно.

— Они и так бесплатны, — сказал я, ткнув пальцем на небольшое объявление, приколоченное к столбу рядом с причалом.

— Только в ту сторону. А вот обратно уже за монету. И цена будет весьма высокой, Тимка. Иначе бы темные заполонили всю страну. А так живут там и не мешают никому. Почти. Прикинь, у них там даже продуктовые магазины свои есть. «Манит» или как-то так называется. Колбаса с личинками, мясо тухлое, яйца несвежие, картошка гнилая. Все блага, блядь.

— Как и в моем мире, — усмехнулся я. – А плыть нам тоже самим?

— Я отвезу, – раздался рядом скрипучий голос. Изабелла от неожиданности взвизгнула и рассмеялась, когда увидела причину испуга. Ей оказался сморщенный домовой эльф из вселенной Гарри Поттера. Такой же длинный бородавчатый нос, налитые кровью глаза и паскудная ухмылка. Существо было одето в засаленную простыню, с очень неприятными пятнами, предмет появления которых мне был неинтересен.

— Кикимер? – поинтересовался я, заметив сходство с киношным домовиком. Тот покачал головой и уставился на меня с выражением глубочайшего презрения.

— Грязнокровка спрашивает, Кикимер ли Эллиот, а Эллиот не Кикимер, а правнук славного Кикимера.

— Эллиот, значит, — констатировал я. Домовик поморщился и кивнул.

— Он называет Эллиота по имени, но не выказывает уважения. Мерзкий грязнокровный мальчишка. Эллиот отвезет вас к нему домой.

— Ты заебал скулить, — рявкнул Ник, уставший от показушной оперы домовика. – Вези нас, блядь, олень в страну свою оленью.

— Ишь ты, толстяк ругается на Эллиота, а сам прыщи давит, пока никто не видит. И мечтает член свой трогать, пока тот плеваться не начнет.

— Фу, Ник! – поморщилась Изабелла. – Серьезно?

— А чего? – ухмыльнулся тот. – Я уже кофе пью, спать умею, даже по-маленькому ходить научился, а вот дрочить пока не получается. Синхронизация шалит, мать её ёб. Так, отвлеклись. Ты, страховидло ебаное. Заканчивай меня обсуждать так, будто я тут не присутствую. И вообще. Твоя работа отвозить почтенных путешественников в Земли Мертвых, а не корчить из себя дитя Нострадамуса, выебанного гоблином и упырем.

— Толстый негодник. Сиськи лизать хочет. У распутных девок. Эллиот знает. Эллиот все знает. А есть ли у толстяка разрешение Императора на посещение дома Эллиота? М?

— У нас есть больше, чем разрешение, — ответил я за Ника, который покраснел и собрался выдать очередную колкость, и протянул домовику бумагу Мортимера.

— Вижу. Ненавистный Колдун подписал. Да отложат ему мухи детей своих в задницу.

— Заканчивай, — оскорбилась Изабелла. – Мортимер не такой плохой.

— Девчонка кричит на Эллиота, а сама к мальчишке неровно дышит. Хочет губы его кусать и гадости добрые говорить, — съязвил домовик, за что не заработал себе плюсов в карму, зато получил персональных врагов в лице Изабеллы и Ника. – Прошу в лодку, путешественники. Эллиот домчит вас куда надо. Куда едем?

— Минас-Моргул, — тихо ответил я. Домовик внезапно задрожал, как осиновый лист, и крепко вцепился в весла своей лодчонки. – Что тебя так напугало? Дом же, Эллиот.

— Никто не смеет приближаться к обители Кольценосцев, — забормотал эльф, опустив глаза. – Земля там безжизненна, нет воды, травы и животных. Лишь мертвенный зеленоватый свет, которым пропитаны стены Чародейской твердыни.

— Это я знаю и без тебя, — улыбнулся я, садясь в лодку и накидывая тряпки на сиденья. – Залезайте. Время не ждет.

— Сикотно мне как-то после слов гандоныша, — буркнул Ник, неуютно поежившись. – Даже Лорд избегал этих земель, считая их проклятыми и безжизненными.

— В любом случае, наш путь лежит туда, — вздохнул я. – Вперед, Эллиот.

— Да, господин, — проквакал домовик, опуская черные весла в воду и держа курс на темную пелену впереди. Границу центрального континента с Темными землями.

Пока лодка неслышно скользила по темной воде, я пытал Изабеллу многочисленными вопросами на тему Земли Мертвых. Девушка отдувалась за семерых, но честно рассказывала мне все, что знала.

К примеру, никто так до конца и не изучил темный материк, поэтому о его размерах доводилось лишь гадать, ибо желающих проверить, что кроется в диких землях, попросту не было. Сам материк был давно поделен на зоны еще при правлении Мрачного Лорда. Такой порядок и прижился в итоге. Но, как сказала Изабелла, маги считают темный материк более огромным, чем все светлые земли вместе взятые. Виной всему фантазии из моего мира, где Зло имеет много поклонников, в том числе и среди писателей, киношников и музыкантов.

Нам же предстояло отправиться на запад, где начинались земли Мордора, безжизненной черной страны Средиземья и колыбели Зла, под предводительством Саурона. Благо, что для изготовления кольца была нужна длань Короля-чародея, а не, к примеру, другое кольцо. Всевластья или еще чего похуже. Я не знал, что хранит в себе Дол-Гулдур или Барад-дур и мог об этом только догадываться.

За разговором время летело быстрее и мы постепенно приближались к берегу. Эллиот постоянно вздрагивал, когда в небе раздавался хриплый клекот неведомых птиц, или испуганно смотрел на темную воду, на поверхности которой появлялись большие пузырьки. А вскоре стали видны и безрадостные пейзажи с разрушенными крепостями, выжженной землей и чахлыми сухими деревцами, но мой взгляд был прикован к другому замку. Могучему, грозному и молчаливому. Обители назгулов.

Мы молча восхищались исполинскими размерами крепости чародейства. Даже Ник предпочитал не язвить, а лишь обеспокоенно ерзал на месте и частенько сжимал правой рукой левую сторону груди. На мои вопросы он отмахивался или невразумительно шипел, сосредоточившись на стенах Минас-Моргула, куда нам только предстояло пробраться. Прошлые задания сразу же показались глупыми и несущественными. Мы были на враждебной земле, предоставленные лишь самим себе. Поэтично, но факт.

Наконец, домовик добрался до разрушенного причала, и с пятой попытки ему удалось подогнать свою лодку, как можно ближе. Я первым ступил на злые земли и моментально ощутил, как сердце сдавило от тоски. Что же. Теперь мне понятно состояние Фродо, который был вынужден тащить Кольцо к Ородруину. Правда, от грустных мыслей меня отвлек Ник, вновь придравшийся к Эллиоту.

— Ну не умею я пиркыр… пркрп… пирпыркаковываться, — оправдывался домовик. Правда делал он это весьма ехидно, что еще больше заводило толстяка.

— Так я тебя научу пирпыркарковываться, долбоеб ты эдакий, — ругнулся он. – Понаберут по объявлениям всяких уебков, а нормальным путникам потом страдать.

— Заканчивай, Ник, — вклинился я, останавливая друга, но тот, к моему удивлению, раздраженно меня отпихнул и направился вверх по склону, в сторону крепости назгулов.

— Толстяк борется с тьмой, — ухмыльнулся Эллиот и добавил на мой вопросительный взгляд. – Тьма в нем, как и в тебе. А это темные земли.

— Куда деваться, — пожал я плечами и кинул домовику монетку. – За старания.

— Вы щедры, господин, — алчно ответил эльф, сжимая в руке мой подарок. – Когда вы собираетесь обратно? Эллиот подождет вас.

— Было бы здорово, — улыбнулась Изабелла. – Тима. Дай ему еще пару монет. Возможно, нам придется спешно покидать эту страну.

— Без проблем, — кивнул я и протянул Эллиоту еще две монеты. От восторга домовик чуть не рухнул в обморок. – Эй. Ты нам нужен.

— Да, господин, — прокаркал он, когда отошел от потрясения и проявления благодарности с нашей стороны. – Я буду ждать вас. Еще никто не был так добр к Эллиоту. Один совет, господин.

— Да? – спросил я, наклоняясь ниже, ибо домовик перешел на шепот.

— Следите за толстяком. Он может остаться здесь навсегда. Проклятые земли всегда манят темных. Особенно тех, в ком есть доброта.

— Спасибо, Эллиот. Жди нас, — вздохнул я и, подав Изабелле руку, помог девушке выбраться из лодки. Напоследок мы услышали ворчание старого домовика, который бережно любовался монетами.

— Следите за ним. Проклятые земли манят темных. Темные часто остаются здесь навсегда.

— Ник! – крикнул я, тщетно надеясь услышать голос друга. Да, я уже давно стал считать его своим другом. Пусть это всего лишь волшебное зеркало, получившее физическую оболочку.

— Ник! – кричала Изабелла, не отходя от меня. Девушке тоже было некомфортно от пребывания на землях темных, но иного выбора у нас не было. Есть цель и мы должны достичь ее. Хмыкнув, Изабелле обратилась ко мне. – Куда он пропал?

— Думаю, что пошел в крепость, — я кивнул в сторону высившейся на холме твердыне. – И, пока мы расплачивались с домовиком, мог куда-нибудь вляпаться.

— Это плохо. Фактор внезапности нам бы не помешал.

— Ты забываешь о том, что мы на землях темных существ. Здесь их сила больше и возможности почти безграничны. Ты знаешь, кто такой Король-чародей Ангмара?

— Только то, что он был в войске Саурона Великого и командовал назгулами. Эти монстры всегда выступают на темной стороне, стоит лишь появиться на горизонте новому Темному властелину.

— На самом деле, он был человеком. Человеком, очень искусным в черном колдовстве и некромантии. Поговаривали, что он обладает уникальным даром видеть часть будущего, но это не уберегло его от проклятия Глорфиндела.

— Я слышала об этом. Ему предначертана смерть не от руки смертного мужа.

— Ага, — хмыкнул я, продолжая подниматься по склону. – В любом случае, он очень опасный противник, играющий на эмоциях людей и тонко знающий то, что в моем мире зовут психологией. Иначе я не могу объяснить его влияние на взвешенных и могучих людей, которые признали его волю и сложили оружие. Он сократил жизнь Боромира одним ударом своего зачарованного клинка.

— Моргульский холод.

— Он самый. Если мы и доберемся до него, то забрать Иссохшую длань будет тем еще испытанием. Смотри, — я указал пальцем на влажную почву, где отпечатались чьи-то следы. – Ник был здесь.

— И ты был прав, — побледнела Изабелла. – Он в Минас-Моргуле.

— Твою мать, нахрен, — только и мог молвить я, поднимая голову. Мы стояли рядом с гигантскими вратами, светившимися холодным зеленоватым светом, плавно переходящим в темно-синий. Цвет этот был безжизненным, как и вся злая цитадель. Но была еще одна деталь, заслуживающая нашего внимания. Они были приоткрыты, и щели как раз хватало, чтобы туда протиснулся человек комплекции Ника. Оттуда несло могильным холодом и чем-то неуловимо печальным, так похожим на момент, когда исчезает призрачная надежда.

Войдя внутрь, мы не натолкнулись на стражу или каких-нибудь странных зверей, призванных охранять чародейскую твердыню. Было очень тихо, и лишь шлепанье далеких капель создавало удручающую атмосферу безысходности.

Изабелла, вцепившись мне в руку, отказывалась идти вперед, и мне стоило больших усилий успокоить девушку и уговорить ее продолжить путь. Пол, мерцающий все тем же зеленым светом, словно подсказывал, куда нам идти и я, вздохнув, принял единственное верное решение в этой ситуации. Вперед. Странно, но сама цитадель выглядела безжизненной. Чистой – да. Но безжизненной. Не было и намека на то, что здесь хоть кто-нибудь живет. Ни мебели, ни запахов, ни пыли. Насколько я помнил из любимой книги, Минас-Моргул имел свою немаленькую армию, которая чуть не разбила хилые войска объединённых светлых, и лишь чудом дошедший Фродо сумел предотвратить катастрофу.

Мы медленно шли вперед, готовые к любой неожиданности и любому врагу, который мог бы выскочить из темных проходов, не подсвеченных зеленым. Я крепко держал в руках клинок Нуаду Среброрукого, а Изабелла, запустив руку в свой мешочек, была готова поразить врагов хитрым заклинанием. Но тишина по-прежнему главенствовала в мрачной цитадели. Только далекий звук падающих капель, словно метроном, отсчитывающий секунды до старта, изредка ее нарушал.

Когда рядом раздался чей-то призрачный смех, я не успел даже испугаться, зато испугалась Изабелла, метнув порошок в сторону звука. Где-то вдали взорвался огненный шар и все стихло. Я сжал руку девушки и подмигнул, благодаря за верное решение. Хотя, теперь-то на внезапность рассчитывать не приходилось. Взрыв наверняка был слышен даже в подземельях Минас-Моргула, что уж говорить о хозяевах.

Наконец, длинный коридор привел нас ко входу в нечто, отдаленно напоминающее тронный зал. Войдя туда, я внимательно осмотрелся и лишь потом дал знак Изабелле следовать за мной. Девушка удивленно рассматривала диковинные статуи, стоящие в углах зала и мрачный витраж, на котором был изображен Король-чародей и его свита. Кольценосцы. Молчаливые, могучие и безжалостные.

Я же потрясенно уставился на большой трон, на котором восседала статуя предводителя назгулов. Темный провал вместо лица уставился в противоположную стену, на которой располагалась карта сказочного королевства. Подойдя ближе, я ощутил слабую волну ледяного зла и ненависти, коснувшуюся моего сердца, а затем, поняв свою ошибку, бросился к Изабелле. Статуи, стоящие в углах, пришли в движение и, словно по команде выхватив клинки, медленно направились к нам. Оттеснив девушку к карте, я встал поудобнее и ради пробы взмахнул мечом, чем вызвал лишь тихий смех назгулов. Жидкий и безжизненный смешок. К которому добавился еще один. Призрачный и больше похожий на шелест сухих листьев, которые ветер гоняет по асфальту холодной осенью. Назгулы замерли и почтительно поклонились статуе на троне, которая оказалась тем, чем я и думал. Передо мной сидел он – Верховный Король-чародей Ангмара, Черный предводитель и Повелитель ужаса. Пустота капюшона повернулась в мою сторону, и в зале раздался голос. Злобный голос, полный тихой желчной ненависти. Никогда бы не подумал, что мне доведется услышать его.

— Опусти свой меч, мальчик, — степенно произнес ангмарец, поднимаясь с трона. Росту в нем было по меньшим меркам, метра три, если не больше. – Тебе не покинуть мою твердыню.

— Это мы еще посмотрим, — воинственно буркнул я. – Клинок Света и не в таких переделках бывал.

— Клив-Солаш? Интересно, очень интересно. Светлая вещь в обители темных. Какая ирония, — засмеялся он. – Здесь его силы призрачны и почти невидимы. Зачем ты нарушил мой покой?

— Не лукавь, Безымянный, — парировал я оскорбительным титулом, которым ангмарца величал весь честной люд. – Ты знал, что я приду сюда. Ты похитил нашего друга?

— Его воля слаба. Ожидаемо от волшебной вещи, сделанной руками темного мага. Сейчас он бродит по цитадели, потерянный, одинокий и лишенный друзей, которые про него забыли. Значит, мальчик, ты хочешь мою руку?

— Да. Мне нужна Иссохшая длань.

— Это легко. Подойди и возьми, — ответил ангмарец, протягивая мне правую руку. Черная металлическая перчатка изредка отсвечивала серебристо-зеленым, если на нее падал свет от витража.

— Тима, не делай этого! – воскликнула Изабелла, когда я сделал шаг. – Иссохшая длань высасывает жизнь, пока он владеет ей.

— Дева умна, — усмехнулся назгул, спускаясь с подиума и останавливаясь в двух шагах от нас. – Но повредить мне вы не сможете. Мои верные слуги пронзят вас моргульскими клинками, стоит вам лишь шевельнуться. Я знаю о пророчестве и второй раз не куплюсь.

— Ты ошибаешься! – раздался в зале высокий голос, заставив нас с Изабеллой подпрыгнуть.

— Как они так подкрадываются, а? Чертовы рояли в кустах, – устало спросил я, тщетно пытаясь успокоить скачущее сердце и рассматривая девушку, стоящую у входа в зал. На ней был легкий доспех, голову закрывал остроконечный шлем, не позволяя увидеть лицо, а руки сжимали острый меч, лезвие которого почернело.

— Не может быть! – выдохнул чародей, пятясь к другому выходу. – Остановите её!

Восемь назгулов тут же образовали неприступную стену между незнакомкой и своим повелителем, в голосе которого послышался ужас. Молчаливые и смертоносные, они были готовы ринуться в бой по щелчку пальцев чародея, но тот медлил, отступая назад.

Девушка, перехватив меч, бодро направилась в сторону врагов и те, на удивление дрогнули, узрев перед собой дочь Теодена, Эовин в полном боевом облачении последней войны за Кольцо. С визгом, бестелесные призраки отступали назад, пока не растворились в стенах, оставив после себя лишь слабый запах тлена. Девушка хрипло рассмеялась и выругалась. Очень знакомо.

Я удивленно протер глаза и уставился на Ника, который снял с головы шлем и отбросил в сторону чьи-то пепельные кудри, после чего, метнув в меня такой же удивленный взгляд. Изабелла и вовсе потеряла дар речи, крепко впившись мне в руку пальцами.

— Купился, — хохотнул толстяк, пиная шлем в сторону. – От ведь ебанат.

— Ты какого хрена поперся один в крепость? – прошипел я, подлетая к нему и хватая Ника за грудки.

— Тактическая хитрость. Подумал, что безликий хуесос наверняка знает о нас и подготовит ловушку. Так оно и вышло. Только я заблудился немного, пока не наткнулся на какой-то склеп. Там паутина в углах, гондоны штопанные валяются и доспех лежит на камне. Ну я и оделся. Прикинь, бро. У меня ее размерчик. Я – Эовин, сисястая и ебабльная! Говношар, кстати, куда-то пропал. Я его звал, но тишина.

— Какой же ты балбес, Ник, — покачал я головой. – Мы тут чуть с ума не сошли.

— Не сошли же, — жизнерадостно фыркнул толстяк и ойкнул, схватившись за живот, откуда медленно появлялся кончик черного ржавого лезвия. Назгул, стоящий позади Ника, протяжно взвыл и мы с Изабеллой, ощутили лишь легкое дуновение ветра позади нас, а затем нам в спины уткнулись мечи других кольценосцев.

— Ник! – хрипло крикнул я, но холодная рука назгула, держащая меня за шиворот, не дала мне броситься к другу, который корчился на полу, держась бледными руками за кровоточащую рану. К нему медленно приближался сам чародей, и от голоса его веяло яростью.

— Глупец! – пролаял он. – Никто не смеет издеваться над верховным чародеем Ангмара. Ты примерил на себя роль белобрысой дрянной дочери Теодена и получил смерть. Мерзкий фигляр, недостойный быть темным.

— Ник, — прошептал я, смотря с обливающимся кровью сердцем за тем, как толстяк буквально истончается и исчезает.

— Бля, мужик. Эт же приколюшка была. Хули ты такой унылый? – удивился он, перед тем как окончательно исчезнуть. Частица зеркала, висящая на моей шее, тихо треснула, обдав меня напоследок жаркой волной.

— Теперь ваш черед, — спокойно продолжил ангмарец, даже не посмотрев на то место, где только что лежал наш друг. – Я дам вам выбор, который был и у вашего шута. Отбросьте свет и примкните к тьме. Я чувствую вашу силу. Она бурлит внутри, но только я и мой владыка можем заставить ее служить вам. С моей помощью вы достигните величия. Такого, какого никогда не будет у Великого Колдуна, Светлой триады и самого Императора. По взмаху вашей руки будут падать на колени целые города, а земля покроется пеплом, стоит лишь захотеть. Впустите тьму в ваши души и получите свободу.

— Твои речи сладки, но это сладость яда, — возмущенно крикнула Изабелла. – Ни один здравомыслящий светлый не встанет на сторону тьмы, Владыка Лжи.

— Я ожидал этого, — ответил назгул безжизненным голосом и, коротко кивнув капюшоном, подал знак своему слуге, который держал девушку. Меня прошиб холодный пот, когда Изабелла вскрикнула. Тонко и жалобно. В районе груди медленно расплывалось кровавое пятно, оставленное зловещим клинком кольценосца.

Небывалый гнев наполнил мою душу такой силой, что я одним ударом отбросил троих назгулов и, выхватив меч, разрубил еще двоих. Меч Нуаду потемнел, но не подался темной силе, а тяжкий вой исчезающих духов, стал музыкой для моих ушей. Но приступ гнева закончился также быстро, как и начался, буквально выпив из меня все силы и заставив упасть на колени рядом с Изабеллой.

— Держись, — криво улыбнулся я, зажимая рану своими руками. – Мы выберемся.

— Тима, — закашлялась девушка. – Я так много хотела тебе сказать и не успела.

— Тише. Побереги силы. Еще скажешь, — заверил ее я. – Какие порошки в твоем мешке останавливают кровотечение?

— Никакие, — грустно ответила она. – Рану, нанесенную моргульским клинком, нельзя исцелить.

— Блядь! – рявкнул я, в отчаянии ударив кулаком по ледяному полу. – Это же сказки. Тут должен быть хэппи-энд. Зачем я ввязался в эту авантюру? Ёбаный рот!

— Сказки стали такими, какими их сделали вы, — тихо произнесла Изабелла, заставив мою душу кровоточить еще сильнее. – Вернись домой и живи дальше, Тима. Ты хороший человек и обязательно найдешь свою даму сердца, которая… которая…

— Нет, Белла, — прошипел я, глотая горькие слезы.

— Белла. Мне понравилось, когда ты меня так назвал, — робко улыбнулась девушка. – Я так много тебе не сказала, Тима…

Я бережно уложил Изабеллу на расстеленную мантию и, взяв в руки клинок, обратил взгляд на ангмарца, который стоял рядом. Назгул желчно рассмеялся, а затем протянул мне правую руку. Иссохшая длань, ставшая абсолютно ненужной.

— Прими мою руку, мальчик, — произнес чародей. – Впусти тьму. Она уже рядом. Достаточно лишь открыть дверь.

— Тьма всегда будет внутри меня, как и добро. Таков Порядок, — ответил я, скрежетнув зубами, а затем, коротко размахнувшись, обрушил меч на протянутую конечность. Одна секунда, казавшаяся мне вечностью. Крик ангмарца, раздирающий перепонки, бледная Изабелла с улыбкой на прекрасном лице, падающая на пол перчатка. Все смешалось, а в меня ударила волна зла такой силы, что даже Клив-Солаш почернел и ощутимо нагрелся. Назгул яростно выл, держась свободной рукой за покалеченную руку, на месте которой была пустота. Темная и безжизненная.

— Меня не убить смертному мужу! – прошипел чародей, возвышаясь надо мной, как скала. Я лишь недобро усмехнулся.

— Ты правда так думаешь? Давно уже найдено полное пророчество Глорфиндела, от которого ты позорно сбежал. «И падет он не от руки смертного мужа. Лишь рожденный извне нанесет решающий удар». Фанфик четырнадцатилетней девочки, мудила. Кто же знал, что рожденным извне будет попаданец из другого мира, — вскочив на ноги, я резко вонзил меч в то место, где у любого человека находится сердце. Если у предводителя назгулов оно было, то я его проткнул. – Жри пингвинье говно, как любит говорить мой брат.

Ангмарец потрясенно уставился на меч, торчащий из его груди и в который раз протяжно взвыл. Но сейчас выл не только он, но и его слуги и, казалось, даже Минас-Моргул ревет от ярости и боли. Я выдернул меч Нуаду из бесплотного тела назгула и, увидев, что на черной от копоти стали появились трещины, осторожно вложил его в ножны. Среброрукий мог бы гордиться своим оружием, отправившим Короля-чародея в Хаос. Я знал, что он больше не вернется. Пророчество сбылось и пусть оно не было написано по канонам, но этот мир зависит от нашего.

С тяжелым сердцем возвращался я обратно к лодке, в которой меня ждал Эллиот. Домовик, увидев кого я несу, раболепно выскочил и помог мне устроить Изабеллу поудобнее. Она не должна была остаться здесь. Такой чистой душе не место в цитадели Зла.

Эльф метнул в мою сторону осторожный взгляд и, все поняв, отчалил от берега. А я смотрел вдаль. Туда, где начиналась граница между континентами. Остался позади Минас-Моргул, утративший с гибелью ангмарца мертвенно-зеленый цвет. Остались позади друзья. Только я один плыл вперед, сидя в лодчонке домовика и сжимая руку Изабеллы. Теперь я понимал Мортимера. Мое сердце тоже треснуло и разбилось на тысячи безликих осколков.