XII
Когда они добрались до Инсбрука, солнце стояло уже высоко, и небо прояснилось. При виде города у Элизабет перехватило дыхание. До сих пор она не видела ничего, кроме своей деревни и гор. Заснеженный город раскинулся вдоль реки, покрытой ледяными глыбами. Над рекой нависали мосты, которые служили подступами к мощным стенам, а за ними виднелись колокольни и крыши каменных домов. С севера над городом вздымалась горная цепь, а на юге между утесами лежала долина. Монастырь за городскими стенами придавал этому зрелищу некую завершенность.
– Так… красиво… – Элизабет говорила как завороженная.
Фон Фрайзинг кивнул.
– Красиво, но опасно. Мой монастырь расположен в городе, а стены охраняются. Вам придется дождаться меня где-нибудь в предместье. Я раздобуду одежду и припасы, это займет пару-тройку часов.
– Мы пока погреемся в трактире, – сказал Иоганн.
– Их тоже сторожат. Кругом война, и они всюду ищут шпионов и… дезертиров. – Монах посмотрел на Листа.
– Только не в том трактире, о котором я толкую, – ответил тот и показал на дома к северу от реки.
Дорога, покрытая наледью, взбиралась по правому склону долины. Иоганн вел за собой Элизабет и радовался, что они наконец-то добрались до города. Хотя из ущелья они поднялись еще два дня назад и без особых трудностей, путь по долине Иннталь через метровые сугробы отнял последние силы.
Но холод и снег давали одно неоспоримое преимущество: на дорогах почти никого не было. За все время им встретились лишь несколько торговцев и бродяг. Без солдат, конечно, тоже не обошлось, но от них вовремя удалось скрыться.
Иоганн заметил, что Элизабет еле держится на ногах. Она вдруг поскользнулась на льду, и он едва успел ее подхватить.
– Осталось еще немного. Справишься?
Девушка кивнула.
– Просто устала, мы так долго шли…
Иоганн тревожился за нее. Элизабет переменилась с тех пор, как умер ее дедушка. Лишь бы она не заболела – как бы ужасно это ни звучало, но у них не было на это времени. Лист по-прежнему был в бегах, а без бумаг они представляли собой дичь – как для властей, так и для вербовщиков, которым всегда требовались люди на полях сражений.
– Почти пришли. Там ты сможешь отдохнуть.
* * *
Эта часть города называлась Анбругген, и состояла она из покосившихся деревянных домов, богадельни и церкви. Иоганн слышал также, что этот квартал называли «помойным», а их жителей насмешливо прозвали «навозниками». Здесь селились бедные люди, кому не нашлось места внутри городских стен. Горожане и солдаты без крайней нужды сюда не совались.
Если вначале зрелище крупного города показалось Элизабет величественным, то бедность и грязь этих улиц производили тягостное впечатление. Между ветхими домами тянулись узкие улочки без брусчатки, покрытые замерзшей грязью и нечистотами, всюду попадались кучи отбросов, и, несмотря на холод, по вонючим проулкам пробегали тощие куры и свиньи.
Людей почти не было видно, а те немногие, которые им попадались, одетые в рванье, тупо смотрели себе под ноги. Жизнь особо не баловала обитателей этих улиц, но и тянулась не слишком долго – едва ли кто-то доживал до четвертого десятка.
– Что нам здесь нужно? – спросила измученная Элизабет.
– Места безопаснее здесь не найти. И кроме того, – Иоганн остановился перед большим домом с толстыми оштукатуренными стенами и маленькими окнами, – здесь многим есть что скрывать. Так что никто не болтает.
Элизабет подняла голову. Над входом висели громадные оленьи рога – неизвестно, были они призваны привлекать народ или наводить страх. Дверь была вся в насечках. Лист постучал.
Они подождали немного. Потом одно из окон резко распахнулось, и наружу высунулся растрепанный, уже немолодой мужчина. Он посмотрел на Иоганна и Элизабет.
– Мы закрыты, – проворчал он. – Приходите завтра!
– А усталого кузнеца с Изельталь впустить не хочешь? – спросил Лист.
Мужчина вздрогнул, потом взглянул на них внимательнее. Окно с грохотом захлопнулось. Элизабет вопросительно посмотрела на Иоганна.
– Изельталь?
Через мгновение дверь распахнулась. Перед ними стоял мужчина с широким безобразным шрамом поперек лица. Он уставился на Иоганна… и неожиданно хлопнул его по плечу.
– Иоганн Лист! Вот уж кого не чаял…
– Здравствуй, Людвиг, – осклабился Иоганн.
В проулке послышались шаги. Мужчина отступил в сторону.
– Заходите. Тут и у стен есть уши.
* * *
Они вошли в харчевню. Света не хватало, но Элизабет отметила, что в зале на удивление чисто. На утоптанном полу не было ни соринки, столы и скамьи аккуратно расставлены. Внутри было душно, пахло табаком и шнапсом.
Людвиг подвел их к столу рядом с камином.
– Здесь теплее. Садитесь, я принесу что-нибудь поесть и выпить. Вам это явно не помешает.
Он скрылся за дверью.
Изможденная, Элизабет опустилась на стул.
– Кто это, Иоганн? И почему Изельталь? Ты ведь не оттуда.
– Зато Людвиг оттуда, – ответил Иоганн. – У него был двор в местечке под названием Шлайтен. Однажды, уже в бегах, я спрятался в его сарае. Он обнаружил меня, но, вместо того чтобы сдать солдатам или прикончить, дал мне поесть. Несколько дней я помогал ему по хозяйству, а потом явились мародеры. Тогда-то он и заработал этот шрам на лице.
– Он и вправду ужасный.
– Его брату повезло меньше… Как бы там ни было, я помог ему отбиться, и Людвиг сказал, что я в любое время могу рассчитывать на него, если мне понадобится помощь. В последний раз, когда я был в Инсбруке, до меня дошли слухи о трактирщике из помойного квартала. Говорили, что лицо у него просто загляденье, а клецки он готовит на редкость гадкие. И поскольку это единственный трактир в Анбруггене, я решил попытать удачу… И, как видно, не прогадал.
Довольный, Иоганн откинулся на спинку и сложил руки на животе.
Распахнулась дверь, и вошел Людвиг с подносом в руках. Он принес блюдо с дымящимися клецками, мясом и зеленью и три кружки пива.
– Я как раз собирался поесть. Угощайтесь.
* * *
После еды и неизбежной порции шнапса, который, в сравнении с адским пойлом фон Фрайзинга, показался Иоганну простой водой, мужчины покуривали трубки. Элизабет между тем свернулась на скамье поближе к камину и сразу уснула.
Лист только теперь осознал, до чего изнурен. В трактире стояла тишина, он был сыт, пряный вкус табака щипал язык, и впервые за несколько дней ему удалось согреться. Его стало клонить в сон, но Иоганн живо взял себя в руки. У них было мало времени.
Людвиг вытряхнул трубку.
– Что привело тебя в город, Лист?
– Я тут не задержусь.
– Снова не сидится? Ну, может, так оно и лучше… Тут солдаты на каждом шагу. Куда пойдешь?
– На юг.
Трактирщик почесал голову.
– Но там фронт.
– Мы обогнем его.
– Со святым Иаковом, так? – Людвиг рассмеялся. – Иоганн Лист – паломник, вот до чего мы дожили… Храни нас Господь!
– Может, загляну в Изельталь, – сказал Иоганн. – Мне по пути.
Улыбка на лице трактирщика померкла.
– Твоя семья ведь до сих пор там? – спросил Лист.
Людвиг вздохнул.
– Нет, и уже давно. Жена и дети умерли от лихорадки, и там меня ничто уже не держало. Этот трактир принадлежал родичу моей матери, мы вместе его содержали. А в прошлом году родич помер, и трактир остался за мной… – Он помолчал немного. – И знаешь, что я тебе скажу? Меня все устраивает. Если люди бедны, это еще не значит, что они не хотят жрать. У нас договоренность: я не беру с них много, а они не громят мое заведение. – Он горько рассмеялся. – В Инсбруке не сыскать более тихого трактира.
Они помолчали. Потом Иоганн прервал молчание:
– Мне жаль, что так вышло с твоей женой и детьми.
Трактирщик пожал плечами.
– Они на небесах. А посмотреть, что творится вокруг, так, может, им там даже лучше…
В его голосе не было никаких чувств, но Лист знал, что Людвиг сам не верит своим словам. Он видел, с какой любовью этот человек заботился о своей семье и с каким бесстрашием защищал их от солдат.
Людвиг кивнул на спящую Элизабет.
– Мой тебе совет: отведи ее в такое место, где люди не мрут от эпидемий и тебя не пытаются убить на каждом шагу.
Иоганн едва не рассмеялся.
– Если б ты знал, через что мы прошли…
– Я к тому, что вам следует поспешить. На паломническом тракте, может, и безопасно, но на пути к Бреннеру разве только вшей не обыскивают. К тому же ходят слухи, что вскоре сюда вернутся армии с южного фронта. Тогда уж никому не пройти…
– Мы выходим сегодня же.
– Ты-то выберешься, я не сомневаюсь. А вот она… – Он взглянул на Элизабет.
– Без нее я никуда не пойду, – решительно заявил Иоганн.
Трактирщик рассмеялся.
– Ну ты даешь!.. Тогда береги ее как следует.
В дверь постучали. Лист невольно потянулся к ножу. Это движение не ускользнуло от Людвига. Он положил Иоганну руку на плечо.
– Не волнуйся. Солдаты не стучатся. К тому же тут с прошлого года ни один не показывался. Им, как видно, в крови мараться милее, чем в дерьме.
Он поднялся и пошел открывать.
Иоганн подсел к Элизабет, осторожно потряс ее. Девушка открыла глаза.
– Что, уже уходим? – спросила она, зевнув. – Здесь так хорошо…
– Когда доберемся до Леобена и раздобудем бумаги, сможем отправиться куда угодно, – приободрил ее Лист. – Я ведь обещал тебе.
Они поцеловались. Потом Иоганн испытующе посмотрел на нее.
– Скажи мне правду, что-то не так?
Элизабет помотала головой.
– Просто я очень устала.
– Ты уже который день так говоришь.
Она медлила.
Но прежде чем Элизабет успела ответить, дверь распахнулась. Вошел Людвиг и показал в коридор.
– Там какой-то попик; видно, язык проглотил. Он с вами?
* * *
– Неплохо. Прямо настоящие паломники! – Трактирщик ухмыльнулся.
Иоганн и Элизабет стояли посреди зала и оглядывали друг друга. Рясы, которые принес им Базилиус, вызывали чесотку, как мешки со вшами, но они хотя бы закрывали руки и лица. Путники повязали кожаные пояса и надели широкополые шляпы. Кроме того, Базилиус вручил им по мешку из оленьей кожи и посохи с железными наконечниками, какие были у паломников. Фон Фрайзинг все предусмотрел, отметил Иоганн.
– Этого должно хватить, – сказал он. – Если никто не станет присматриваться… – Затем повернулся к Людвигу и пожал ему руку. – Спасибо за помощь. Как всегда.
– Да брось.
– Сколько я должен?
– Прибереги деньги, они тебе понадобятся. Да и как я могу брать плату с божьего человека? – Трактирщик ухмыльнулся, но потом вновь посерьезнел. – Береги себя. И ее.
– Хорошо.
– Тогда ступайте. Столько попья в трактире навредит репутации!
