XIII
Фон Фрайзинг ждал их у реки. Он остался доволен их перевоплощением.
Медлить не стали и сразу двинулись в путь, на юг.
Когда город остался позади, иезуит остановился и обратился к Элизабет:
– У меня кое-что есть для тебя.
Монах порылся в своем свертке – он каждому выдал по такому свертку с хлебом, вяленым мясом и сушеными яблоками – достал небольшую книжку в кожаном переплете и отдал ее Элизабет вместе с графитовым стержнем.
Девушка пролистала книжку, но страницы оказались пустыми. Она растерянно взглянула на иезуита.
– У меня много таких, – пояснил фон Фрайзинг. – Я записываю в них все, что вижу в пути. Вот и решил, что тебе это, возможно, тоже придется по душе. Так ты сможешь упражняться в чтении и письме.
– Спасибо, святой отец, – радостно воскликнула Элизабет. – Я буду писать при любой возможности. – Она лукаво взглянула на Иоганна. – И ты сможешь написать еще какое-нибудь стихотворение.
Фон Фрайзинг явно развеселился.
– Стихотворение?
Лист невольно приосанился и стиснул посох.
– Ей ведь нужно было упражняться. Ну и…
– Конечно, – усмехнулся монах.
* * *
Сначала дорога вытянутыми петлями змеилась по дну ущелья, а дальше углублялась в густой лес. Путевые указатели и межевые камни занесло снегом, но фон Фрайзинг, по всей вероятности, хорошо знал дорогу и уверенно шагал вперед.
Время от времени им попадались деревни и подворья, по большей части сгоревшие и заброшенные.
– Баварцы… – глухим голосом произнес Иоганн.
– Тирольцы ничуть не лучше, – спокойно ответил монах. – Их отряды по ту сторону границы тоже грабили и сжигали.
– Но баварцы напали первыми.
– Одно злодеяние не оправдывает другого.
– Но в Библии сказано иначе, не так ли? – процедил сквозь зубы Лист.
– Я не говорю, что не стал бы обороняться. Но так нам никогда не прервать порочного…
– Иоганн, смотри! – прервала их Элизабет, показав на дорогу.
Впереди было какое-то столпотворение: люди собрались в круг и оживленно спорили о чем-то.
Когда они подошли ближе, стало ясно, что это группа паломников. Иоганн насчитал по меньшей мере пятнадцать человек. Он повернулся к фон Фрайзингу.
– Идите дальше, я сейчас догоню.
* * *
В окружении паломников Лист увидел маленькую лошадь, она была напугана, и никто не мог ее успокоить. Их предводитель, неотесанный мужчина с суровым лицом, хлопотал чуть в стороне и подбирал вещи, вероятно сброшенные лошадью.
– Паломники, тоже мне, даже лошадь успокоить не можете! – проворчал он сердито, собрал бумаги и инструменты для ориентирования и протолкался к лошади. – Все приходится делать самому, – продолжал ворчать мужчина.
Он взял лошадь под уздцы. Животное успокоилось, но стояло припав на одну ногу.
– Если она захромала, надо облегчить ее страдания, – заявил один из паломников.
– Воистину, ты постиг, что значит сострадание к тварям божьим, – съязвил предводитель. – Советую тебе совершить паломничество повторно, причем немедля!
Иоганн шагнул вперед.
– Может, лошади плохо приладили подкову и ей просто больно…
– А вы что же, кузнец, брат? – с недоверием спросил мужчина.
– Скажем так, мне доводилось кое-что видеть.
Лист погладил лошадь по холке. Она тихо фыркнула, но не стала сопротивляться, когда он поднял ей ногу. Стряхнув грязь с копыта, увидел, что гвоздь в подкове забит криво.
– Так я и думал… Держите лошадь покрепче.
– Ну и что, оглохли? – Предводитель первым шагнул к лошади и взялся за поводья. Остальные неуверенно последовали его примеру.
Иоганн вынул нож. Лошадь фыркала и брыкалась, и паломники с трудом ее удерживали. Лист поднял копыто и быстрым движением поддел подкову. Гвоздь упал на землю, и лошадь успокоилась.
– Не следует нагружать ее или ехать на ней верхом, пока подкова не закреплена, – сказал Иоганн, обращаясь к предводителю.
Тот похлопал его по плечу.
– Спасибо, брат. Чем я могу отплатить вам?
– Подкуйте заново лошадь, – ответил Лист.
– На ближайшем дворе, даю слово.
Иоганн заметил на его плаще гребешок святого Иакова.
– Тогда доброго пути.
– Да хранит вас Господь, брат. – Мужчина повернулся к своим паломникам. – Видели? Вот так вершится божий промысел.
Те уставились себе под ноги, никто не проронил ни слова. Предводитель вздохнул и покачал головой.
Иоганн потрепал напоследок лошадь и стал нагонять Элизабет и остальных.
* * *
После обеда они остановились передохнуть. Элизабет устроилась на стволе поваленного дерева, съела немного хлеба и яблоко. Потом вынула книжку, подаренную фон Фрайзингом, и графитовый стержень. Раскрыла первую страницу, осторожно приложила стержень к бумаге и провела линию. Задумалась на секунду и написала:
Элизабет Каррер. Путевые заметки
Подарок святого отца фон Фрайзинга
В память о моем дедушке
Тироль, зима 1704 года.
Наше путешествие продолжается много дней и берет начало с той ужасной ночи, когда я разом лишилась всего, что любила. Спастись со мной смогли только дедушка, Иоганн и Вит, наша собака. Меня до сих пор бросает в дрожь от одной мысли об участи, которая постигла деревню.
И, словно этих испытаний оказалось недостаточно, Господь несколько дней назад забрал у меня дедушку и Вита. Я глубоко скорблю, но в меру сил стараюсь не поддаваться унынию и оставаться сильной. Дорога каждый день сулит нам новые испытания, и я верю в Иоганна и в нашу любовь. Верю, что все закончится хорошо.
Лист подсел к Элизабет. Та быстро закрыла книжку, словно занималась чем-то неподобающим. Он протянул ей флягу.
– Вот, попей, станет лучше.
Девушка молча кивнула и глотнула разбавленного вина. Потом вернула флягу Иоганну.
– Спасибо. – Она посмотрела на дорогу, окаймленную лесами. – Долго мы сегодня будем идти?
Лист посмотрел на небо. Над горами повисли тяжелые тучи, и они не предвещали ничего хорошего.
– Недолго. Погода скоро переменится, – ответил он. – Здесь поблизости есть какое-нибудь укрытие? – спросил он фон Фрайзинга.
– Скоро будет приют, – ответил монах. – Надо только выйти из леса.
– Тогда идем, – сказал Иоганн и помог Элизабет подняться.
* * *
– Почти пришли, – фон Фрайзинг показал вперед.
Они прибавили шагу. Лес понемногу редел, впереди показалась узкая заснеженная долина.
И отряд солдат, перегородивший дорогу.
