#Глава 24

Мы покинули Храм в полном молчании. Так же молча прошли через густой высокий лес и зашагали по траве. Над головой появились и зловеще закричали хриплыми голосами во́роны – то ли предрекали беду, то ли предупреждали о чем-то.

Я так и не поняла, кому сейчас служат эти птицы. Вроде бы Хозяину, ведь они были его вестниками и помощниками. Но если изменился Иоко, перестав быть покорным хозяйским слугой, то может, и птицы тоже перешли на сторону добра?

Вопрос вертелся у меня на языке, но, взглянув на мрачное лицо моего Проводника, я не решилась его задать. Ладно, уточню позже.

Обе луны стояли достаточно высоко, поэтому нам предстояло идти и идти. Мы торопились и шли очень быстро. Широкое травяное плато, небольшой пролесок с молодыми деревьями, другое поле, мрачный овраг, на дне которого шумела еще одна река, – все это буквально пронеслось мимо нас.

Здесь от моста, соединявшего два высоких берега, остались только белые, бессмысленно торчащие каменные опоры, похожие на гигантские ноги погибшего чудовища. Вот через такое сооружение мы точно не могли бы перебраться, подумала я.

Иоко без лишних слов поднял Посох, слегка махнул им, и мы, открыв рот и вытаращив глаза, увидели еще одно настоящее чудо – восстановление моста. Перед нами из ниоткуда, прямо из воздуха возникли белые ровные камни и сами собой сложились в узорчатую кладку. У основания пролегли крепкие деревянные балки, поднялись до уровня земли опоры и раскинулся белокаменный дорожный настил. И все это под мелодичный перестук молотков и веселый перезвон, будто звучало множество медных колокольчиков.

– Готово. Пошли. Мосты я всегда умел строить. Это намного легче, чем проклятия снимать, – сказал Иоко и первым двинулся вперед.

Лука, молча взиравший на происходящее, обрел, наконец, дар речи и стал громко восхищаться. Я же молчала потрясенно – все еще звучала в моей голове торжественная музыка, услышанная в Храме, и стояло перед глзами изображение крылатого Хранителя. Поэтому новое чудо с мостом уже не так впечатлило – это было красиво, но не казалось столь уж значительным. Гораздо важнее было то, что я увидела в Храме.

Клятва Хранителей – вот что было важно. Неужели Чародеи в своем Мире Синих Трав были чем-то вроде ангелов-хранителей? Неужели и в нашем мире существуют такие хранители? Неужели ангелы действительно существуют?

Ответа я не знала, поэтому не произнесла ни слова. Глубокое изумление, поселившееся в моей душе, никак не могло обрести форму. Я чувствовала, что должна принять какое-то решение, найти что-то важное, но еще не понимала, как это сделать.

Чародеи-хранители правы – прежде чем что-то делать, надо познать себя и найти свое призвание. Вот что теперь мне было абсолютно ясно. Иногда казалось даже, что я уже нашла его, только не решалась облечь в слова. Я чувствовала его, но пока не находила названия.

И все еще не могла принять решения.

Наконец мы добрались до пологой вершины холма и перед нами раскинулась красивая широкая равнина, уходившая к блестевшей вдали воде. Там виднелся пролив, серебрянная лунная дорожка на водной глади и развалины города, окруженные остатками стены.

– Вейм, – тихо произнес Иоко.

– Ну, теперь держитесь! Здесь на самом деле полно призраков. И очень много судов, только они за мысом, просто рейда отсюда не видно. Надо спуститься и пройти до самого маяка. А в маяке живет чудовище, которое жрет всех путников, и прежде чем мы пройдем, нам придется его сначала убить, – наставительно объяснил Хант, и на его голове снова выросли рожки.

– А ты откуда знаешь? – недоверчиво спросила я.

– Он облазил все города и развалины на этом берегу Воющего Пролива, – пояснил Лука. – Перезнакомился со всеми призраками.

– Только здешние призраки меня не любят, – Хант нахмурился и погрозил кулаком в сторону городских развалин, – считают меня сухопутной крысой. А они будто бы крепкие морские волки, не боящиеся любого шторма и знающие что почем. А на деле такие же дети-оборванцы. Просто им больше повезло, что у них есть суда.

– Суда у призраков? – не поняла я.

– Конечно. У каждого призрака свое судно. Они ведь стали ничьими после того, как наступило Безвременье. Вот призраки и захватили их. А у призраков, сама знаешь, все сохраняется лучше всего.

Я скептически улыбнулась, но не стала возражать Ханту. Пусть думает на этот счет как хочет.

– Ты кого-нибудь знаешь на рейде? – спросил Иоко.

– Я же говорил – всех тут знаю! Надо бы найти одну девчонку, она неплохая, с ней можно договориться, но только если она будет в настроении. У нее хорошее судно.

– Знаю, о ком ты говоришь, – отозвался Иоко. – Тоже с ней договаривался. Это она перевозит подопечных для Проводников. Ты говоришь о Зане, верно?

– Зана? Она же из вороньего отродья, бездарная, как у вас таких называют. Нет, Зана ваша тоже служит Хозяину и ничего не помнит о себе. И она не призрак, Иоко. Ты опять все забыл? – Хант оскалился и скосил глаза к переносице, превратив себя в форменного идиота. – Когда, наконец, Проводники перестанут все забывать!

– Ладно. Да, Зана не призрак. Ты прав, – выделив последнее слово, Иоко пристально посмотрел на Ханта. – Тогда о ком речь? Я ее знаю?

– Откуда мне знать, кого ты знаешь? – Хант скривился. – Это Миес. Слышал о Миес? Клянусь своим хвостом, ты даже не видел ее ни разу. Миес так любит свое судно, что почти не сходит на берег. Нам страшно повезет, если встретим ее.

– Да, почти так же, как в доме Валеса. Ох… – Иоко покачал головой. – Очень надеюсь, что не влипнем опять в какую-нибудь историю.

– Нам действительно поможет только Миес. Она ненавидит Хозяина, поэтому может стать нашим союзником, – рассудительно сказала Эви. – В этот раз Хант прав. Надо искать Миес.

– Тогда пошли, пока луна не ушла. – Иоко направился с холма вниз, и мы последовали за ним.

Развалины приблизились, выросли, обрели объем и грозную обреченность. Городская стена местами сохранилась вплоть до зубцов, и пришлось немало прошагать, прежде чем удалось добрались до пролома. Травы тут росли низкие, тонкие, кое-где в них попадались колючки, упрямо цеплявшиеся за штаны. С моря дул прохладный ветер – настолько прохладный, что по коже бежали мурашки.

Вот когда я вспомнила про Шкаф Желаний. И почему я не захватила тогда теплую толстовку с капюшоном? Сейчас бы очень пригодилось.

Мы прошли по каменному крошеву, миновали несколько разрушенных почти до основания домов, еще какие-то руины, оставили позади несколько чудом уцелевших арок, но никого не встретили. Где-то совсем близко кричали чайки и еле слышалось дыхание моря.

Чайки не должны кричать по ночам, вдруг поняла я и, оглянувшись на Луку, высказала свое сомнение вслух.

– Это странно, – согласился Лука.

И только он это вымолвил, как с неба на нас обрушился град ударов, наносимых крыльями, клювами и цепкими лапами. Меня несколько раз ударили по голове и по носу, одна птица вцепилась в мою руку и рванула с такой силой, что едва ли не вырвала кусок кожи.

Не растерялся только Иоко. Он поднял Посох и принялся раздавать удары направо и налево, отгоняя настырных и агрессивных птиц. По крикам я поняла, что это чайки, потому что в темноте рассмотреть нападающих не удавалось. К тому же приходилось все время закрывать лицо руками, чтобы не остаться без глаза или не получить по носу.

– Со, бей их! Это одна из напастей Вейма, жадные чайки! – прокричал Иоко.

Тут я вспомнила про Посох. Лука, Хант и Эви тоже отбивались. Оказалось, что здешних птиц призраки вовсе не пугают и они нападают с завидной отвагой. Мое оружие упало в траву, и пришлось отыскивать его, по-прежнему прикрывая рукой голову. Но как только Посох нашелся, ко мне вернулась смелость. Я даже подумать не успела, как голубое лезвие засветилось на конце, и мне оставалось только сражаться.

Чайки, увидев второй Посох, заорали с такой злостью и таким надрывом, что у нас всех чуть уши не заложило. Хлопая крыльями, они взвились вверх и принялись кружить над нашими головами. Бить нас они уже не могли, зато стали гадить сверху, и теперь приходилось прикрываться от их «сюрпризов».

– Это дети-попрошайки Вейма, – мрачно заговорил Иоко. – Раньше в городе их была тьма-тьмущая. Дети-сироты, чьи родители погибли в море. Городскому хану они надоели, он призвал местного Чародея-хранителя, который отвечал за порядок в Вейме, и попросил его превратить их в чаек. Он сказал, что дети сами должны добывать себе пропитание, а не выпрашивать у людей, и если станут чайками, то это будет им сподручнее всего. Вот Хранитель и превратил детей в чаек.

– И эти заразы уцелели! – возмущенно крикнул Хант, грозя в небо кулаками. – Их защитила магия Хранителя, вот и летают теперь сколько угодно по Вейму и нападают даже на призраков!

– Тебе-то они не страшны, – заметила я, вытирая пучком травы птичий помет с плеча. – Тебе и переживать нечего.

– Все равно неприятно, когда нападают! Мельтешат перед глазами! – не сдавался Хант.

– Ты ведь можешь просто исчезнуть, чтобы не доставали.

– И бросить вас? Чтобы вы потом опять называли меня трусом?

Иоко усмехнулся, покачал головой и сказал, что надо идти дальше.

– Чайки всегда нападают на Проводников. Они терпеть нас не могут.

– Видимо, потому, что однажды их подвел Хранитель, который служил хану, вместо того чтобы служить народу, – напомнила я. – Разве не должен был Хранитель заботиться о детях-сиротах? Где это видано, чтобы ангелы причиняли людям вред?

– Какие ангелы? – не понял Иоко.

– Никакие. – Всмотревшись в летающих над головой птиц, я добавила: – Они же просто дети. Им всего лишь нужна еда и забота.

Я направилась к уцелевшей каменной площадке – нескольким рядам каменных плит, к которым вела пара ступенек, – достала из рюкзака остатки сухарей, пачку печенья и щедро раскрошила все на камни.

– Их просто надо накормить. В моем мире кормят даже птиц, не то что детей, – пояснила я. – И разве мы не должны быть милосердными? Разве не это должны делать Хранители – напоминать о милосердии?

Иоко посмотрел на меня с таким странным выражением, что я попятилась.

А чайки тем временем, увидев угощение на камнях, снова принялись кричать, махать крыльями и кружить над каменной площадкой.

– Это вам. Еда. Спускайтесь и ешьте, – устало сказала я и отошла немного, чтобы не мешать птицам.

И тогда чайки перестали кричать. Они опустились на каменную площадку – огромное множество птиц, для которых мои сухари и печенье были лишь жалкими крохами, – и принялись клевать. Они не ссорились, что довольно странно для чаек, и не отбирали еду друг у друга.

Наступила такая тишина, что я невольно оглянулась, отыскивая взглядом друзей. Иоко подошел ко мне, его Посох превратился в обычную палку, а сам он выглядел так, словно только что нашел какую-то совершенно потрясающую вещь и теперь не знает, что с ней делать.

Чайки очень быстро расправились с угощением, после чего одна из птиц, самая встрепанная и крупная, направилась к нам, важно переставляя лапы. Двигалась она медленно – чайки гораздо быстрее летают, чем ходят, – косила на нас блестящим глазом и время от времени раскрывала клюв, словно хотела что-то сказать.

Мы немного отступили – все, кроме Иоко. Он поднял Посох, слегка тряхнул им, и на птицу упал тонкий голубоватый луч.

Воздух дрогнул, посыпались искры, и птица вдруг обернулась высоким мальчишкой с длинными лохматыми волосами, в рваной рубашке и обтрепанных, точно как у Ханта, штанах.

Мальчишка остановился, нагло улыбнулся, словно приветствуя нас, поднял руки и заговорил:

– Если бы я не захотел стать человеком, ты бы не провернул такой фокус, Проводник. Что, ведешь новую девочку к Хозяину? Выслуживаешься?

– Я уже не Проводник, – тихо ответил ему Иоко.

– Тогда кто ты такой?

– Хранитель.

– Много у нас тут было Хранителей, поганых Чародеев, что служили ханам. Кому служишь?

– Людям.

– Что-то незаметно. Если бы вот она, – мальчишка кивнул в мою сторону, – не пожалела нас, ты поубивал бы почти всех.

– Я не убил ни одного, если ты не заметил, а мог бы. Надеюсь, ты не сомневаешься в силе моего Посоха?

– Ни капли, поэтому и говорю с тобой. Твоя Спутница вспомнила древние обязанности Хранителей. Значит, для вас не все потеряно. Значит, если вам нужна помощь, поможем. Говорите, что хотите найти тут?

– Нам нужна Миес. Ты должен ее знать.

– Кто же не знает Миес! Замечательная девчонка, в отличие от Проводников. – Мальчишка задрал голову и оглядел нас. – Клянусь Ходящим по волнам, такой компании я еще сроду не встречал. Где это видано, чтобы Проводники ходили вместе с призраками? Вы что, значит, одна команда?

– Да, мы вместе, – коротко ответил Иоко.

– Интересненькое дело, – мальчишка расплылся в улыбке, подмигнул Ханту, и я подумала, что эти двое очень похожи – темноволосые, лохматые, веснушчатые. Только у мальчика-чайки был крупный нос картошкой и пухлые губы, что делало его лицо добродушным и мягким, а у Ханта в лице сквозила злость, даже его остренький носик казался злым.

– Интересненькое дело, – повторил мальчишка. – А что нам будет, если приведем вас к Миес?

– А чего ты хочешь? – спросил Иоко.

– Хочу знать ваши планы. Что вам нужно от Миес? Мы своих так просто не сдаем.

– Мы хотим разрушить проклятие и вернуть к жизни Мир Синих Трав, чтобы закончилось Безвременье, а вместе с ним и власть Хозяина, – пояснил мой Проводник.

– И чтобы тут снова правил хан, который превращал бы детей в птиц? – Мальчишка нахмурился. – Не бывать этому! Проваливайте, освободители!

Он с таким воинственным видом посмотрел на Иоко, что я снова попятилась. Остальные чайки за его спиной с готовностью расправили крылья.

– Нет. – Иоко был невозмутим. – Мы хотим, чтобы в новом мире Хранители заняли свое место и выполняли свои обязанности. Мы назначим новых Хранителей, которые станут охранять новый мир. И вы будете с нами. И Хант, который раньше был рабом. И Эви, которая прежде была рабыней. Мы хотим создать новый мир без рабов и ханов.

Мальчишка замер, с удивлением посмотрел на нас, тряхнул головой и с восхищением заговорил:

– Да, я точно еще не встречал таких самонадеянных! Идет. Мне нравится ваш новый мир. Чур, Вейм будет принадлежать нам. И таким, как Миес. Детям. Вейм отдадите детям. Идет?

– Договорились.

– Тогда пошли. Вам повезло, нынче судно Миес стоит на рейде. Вам крупно повезло.