#Глава 19

Я – Спутница Проводника, и от этого никуда не деться. Если моя избранность и так называемая «отмеченность» еща была под вопросом, то владение Посохом не оставляло никаких сомнений. Владеющая Посохом и есть Спутница Проводника.

– Это не правила Хозяина, – стала пояснять Эви, когда я помогла ей убрать со стола, – это правила Мира Синих Трав. – Эви говорила медленно, неохотно и тихо, словно разжевывала истины, которые и без того ясны всем, кроме меня, бестолковой. – Так всегда происходило в Мире Синих Трав. Если какая-то девушка, пусть и не из вороньего рода, путешествовала с Чародеем и владела Посохом, она становилась его Спутницей.

– И что же дальше? – решила уточнить я.

– Дальше Проводник брал ее в жены и вороний род продолжался, – совершенно спокойно ответила Эви.

Ее детский голосок прозвучал так ровно, так мило и ласково, что смысл фразы не сразу дошел до меня. А когда я уяснила, что она сказала, то возмущенно уставилась на нее.

– Мне что, теперь и замуж тут выходить придется?

Лука громко засмеялся. Вернее, заржал – это самое подходящее определение для его смеха. Хант ошивался где-то в огороде, поэтому не слышал, иначе бы просто умер от смеха.

Иоко тоже заулыбался.

– А что, я не нравлюсь тебе? – поинтересовался он.

– Нравишься, конечно. Но… Мне всего шестнадцать лет, какое замужество в этом возрасте?

– Здесь нет времени, – совершенно спокойно напомнила Эви, – поэтому можешь забыть, сколько тебе лет. Тебе ровно столько, на сколько ощущаешь себя. Правила Проводника и Спутницы соблюдаются только в Мире Синих Трав. А сейчас этот мир мертв. Вот когда вернем его к жизни, тогда и поймешь, что тебе делать.

– Что-то много мы болтаем, – произнес Иоко. – Со, ты собиралась со мной к призракам в башню? Так пошли. Эви сама управится с уборкой. Остальные тоже пусть остаются здесь, мы пойдем только вдвоем.

И мы отправились в башню.

Наступала ночь, и синие сумерки уже успели окутать развалины старых стен. Но мне не было страшно, я успела хорошенько узнать здешние места. Да к тому же со мной был Иоко, а он всегда защищал меня.

Мы поднялись по остаткам белой лестницы, и едва оказались наверху, как перед нами вырос Распорядитель. Он церемонно поклонился, растянул губы в наглой улыбке и осведомился, что угодно Им Сиан Иннади.

Им Сиан Иннади.

Настоящее имя Иоко резануло мой слух, а высокие своды башни повторили его гулким эхом.

– Давай сядем, и ты расскажешь. Я хочу знать всю историю. Почему я решил забрать себе будущую жену отца? Что произошло после того, как вы с Залхией стали призраками?

– Ооо… – Оис почесал живот, потом многозначительно кивнул и подмигнул Иоко. – Значит, правду говорят о проклятии Проводников. Ты все забыл, да?

– Кто говорит? Кого ты встречал? – потребовал ответа Иоко.

Голос его звучал резко и напряженно, и я чувствовала, что Распорядитель вызывает у него сильное раздражение.

– Говорят. Разве некому говорить? Во́роны тут частенько бывают, они и разносят разные сплетни. Да и ваша родня не молчит, они все знают о Проводниках.

– Рассказывай. – Иоко опустился на верхнюю ступеньку лестницы, положил рядом с собой Посох и добавил: – Если соврешь, не миновать тебе тумаков. Я сумею достать призрака, поверь.

– Знаю, знаю. Твоя Спутница уже успела показать, как владеет Посохом. – Распорядитель поднял верх руки, развернув ладони, словно показывая, что он готов на любые условия. – Да и рассказывать особенно нечего. Ты всегда был горячим, вспыльчивым и быстрым. Прежде действовал, потом думал. Ты был сыном своего отца и всегда брал то, что нравилось. А тут еще и твой дар проявился во всей силе. Ты почувствовал собственную мощь, стал превращаться в во́рона и улетать по ночам. Тебе хотелось власти, ты мечтал проявить себя. Залхия просто подвернулась под руку.

Распорядитель сел ступенькой ниже Иоко, слегка повернулся к нему, зачем-то улыбнулся мне и продолжил рассказ.

– Залхию и еще парочку девушек мы привезли поздно вечером. Ты был почему-то зол, поругался с отцом. Кажется, он требовал, чтобы ты стал добывать для него лусов. Он купил пару зверей за огромные деньги и держал их в клетках. Но для управления большой плантацией этого было мало, поэтому отец потребовал от тебя твоих магических услуг. Уж не знаю, о чем вы там договорились, но отец так кричал на тебя, что слышно было во дворе. Ты спустился вниз, к повозкам, посмотрел на девушек и ушел. А уж потом стал приходить и уводить Залхию в дальние поля, где вы сидели у ручья. Я вычислил это ваше место и доложил твоему отцу. Дальнейшее ты должен помнить.

– Зачем? Зачем ты доложил об этом отцу?

– Это была моя работа. Твой отец платил мне за это. Ничего личного, ты не был моим врагом, Им Сиан Иннади.

– Вот и отлично. Значит, я отказался проводить лусов для отца?

– Ты бы и не смог. Тогда ты еще не прошел обучения. Каждый Хранитель должен был учиться у другого Хранителя. Твой отец не желал отпускать тебя, поэтому вы ссорились.

– Ладно. Что случилось потом?

– После того как мы стали призраками?

– Как я смог вас превратить?

– Не вспомнил?

– Смутно.

– Этого я не знаю. Ты пожелал, Посох исполнил. А дальше мы остались обитать вечными призраками в окрестностях плантации, и нас боялись, особенно меня. А ты ушел от отца и тебя принял к себе в обучение Валес. Ты считался самым способным его учеником.

– Валес? – нахмурился Иоко.

– Валес был твоим учителем до той поры, когда все Чародеи ушли в мир Хозяина, чтобы вернуться с призрачным войском и погубить Мир Синих Трав. Ты, видимо, ушел вместе с ними, потому что Ноом и Вейм захватил именно ты. Вот и вся история, мой господин. Больше мне рассказывать тебе нечего.

– Ты не врешь, говоришь правду, – медленно проговорил Иоко, – любое вранье я могу распознать. Что ж, постараюсь исполнить обещание и вернуть тебе человеческий облик. Если ты этого хочешь.

– Этого хочет Залхия, мой господин. Ты не желаешь с ней попрощаться? Когда-то ее поцелуи были для тебя слаще меда.

– Те времена прошли. Я попрощаюсь с ней. Где она?

– Я тут, мой господин, – прозвенел тихий серебристый голосок.

Из мрака появилась тоненькая черноглазая девушка, увешанная золотыми кольцами, браслетами и цепочками.

Залхия была так красива, что меня пробрала дрожь. С новой силой вспыхнули огорчение, раздражение, злость. Другими словами, я поняла, что ревную Иоко, что привыкла считать его своим, дорожу его обществом и не желаю ни с кем делить.

Он что, вернется к Залхии? Женится на ней, когда она станет человеком? Он до сих пор любит ее?

От этих вопросов мне стало дурно, и я подумала, что если бы была призраком, то отрастила бы от злости сразу четыре рога и два хвоста.

– Залхия, я ничего не могу тебе обещать. – Иоко поднялся и подошел к девушке совсем близко. Он возвышался над ее невысокой фигуркой, как темный ворон, и оба выглядели такими красивыми, что у меня защипало в глазах.

– Я не обещаю, что верну человеческий облик. Не обещаю, что женюсь. Даже не могу точно сказать – вернусь ли я. Прости меня, Залхия. У меня нет выбора, я не всесильный маг. И я уже не Хранитель. Я почти ничего не помню из своего прошлого. Я как опустошенный сосуд, как листок, сорванный с дерева и унесенный ветром далеко от родного сада. Я ничего не могу обещать. И ничем не могу помочь. Прости меня, Залхия. Я не могу остаться.

Залхия ничего не сказала ему, лишь по щекам ее скатились две крохотные прозрачные слезинки.

Мне стало жаль ее. И Иоко тоже жаль, потому что в этот момент его горе и его потерянность были слишком очевидными.

Залхия молча кивнула. Иоко поцеловал ее в щеку – вернее, сделал вид, будто поцеловал, ведь Залхия была бесплотна.

После этого мы покинули заброшенную башню рода Сиан Иннади.

Иоко молчал, хмурый и злой. Мне хотелось засыпать его вопросами, которые буквально вертелись у меня на языке. Но я лишь сухо спросила:

– Как твоя голова?

– На месте, – лаконично ответил Иоко.

У хижины на камне сидел Хант, постукивая хвостом о дорогу и втыкая ножичек в землю. Я всегда удивлялась, как эти бесплотные призраки могут владеть предметами. Почему, к примеру, я призраков не чувствовала, а они могли управлять оружием, трогать его, брать и даже убивать им?

Призрачный дракон убил бы меня вне всякого сомнения. И сожрал бы.

Как там говорил Хант? Все, что съедают призраки, становится призрачным.

– Ну что? – нетерпеливо спросил Лука, выглядывая в открытую дверь хижины.

– Нормально. Собираемся. Ночь настала, обе луны стоят высоко. Следует поторопиться. До следующего Убежища очень и очень далеко, – сухо ответил Иоко.

– Следующее Убежище за Воющим Проливом, – тут же подсказал Хант. – Вот нам достанется, если наткнемся на Ходящего по волнам.

– Ходящий по волнам нужен нам, – возразил Иоко. – Он должен передать мне карту. Если только мы желаем, чтобы сбылись все изречения.

– А что случится, если все сбудутся? – тут же поинтересовался Лука.

– Отмеченная сможет освободить Время, – тихо проговорила Эви. – Это одно из условий. Когда сбудутся все изречения, тогда сбудется и последнее. Железные Часы вновь пойдут. Только тогда спадет проклятие с Мира Синих Трав и время снова потечет своим ходом, как это было всегда.

– А сколько всего изречений? – спросила я.

– Мне вспомнились только четыре, – пожал плечами Иоко.

– Всего семь. Всегда семь. Семь – это хорошее число, его и следует придерживаться, – подсказала Эви.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво уставился на девочку Лука.

– Знаю. – Эви нахмурилась, отвернулась и смахнула со стола невидимые крошки.

В хижине было чисто. Стояла в ведрах вода, сиял надраенной столешницей обеденный стол. Ровно разложенные подушки яркими пятнами украшали сумрак домика. Эви постаралась и навела порядок. Можно было отправляться в путь.

Я посмотрела на Иоко и поняла, что он не желает сейчас говорить о Валесе. Но он вспомнил. Он определенно что-то вспомнил, и воспоминание не радовало его.

Может, он понял, что был преданным последователем мерзкого Чародея? Может, и сам творил злые дела? Кто его знает…

Мы отправились в путь. Иоко просто прикрыл дверь хижины и направился вниз по синей дороге, а мы потопали за ним – вереница странных путешественников, из которых относительно нормальной была только я.

У колодца я еще раз умылась, забрала с веревки высохшие вещи. Посмотрела украдкой в зеркальце и удивилась, что пятно почти пропало со щеки. Из глубины овального зеркальца на меня смотрела милая и симпатичная девушка.

Предсказание Иоко сбылось, проклятое пятно пропало. Рада ли я этому?

Я не могла ответить на этот вопрос. В моей жизни произошло столько разных событий, что вся эта круговерть сделала мое уродство чем-то совершенно незначительным, пустым и неважным.

Во всяком случае я знала, что Иоко на мое пятно не обращал никакого внимания. Он даже не заметил его исчезновения.

Нравлюсь ли я Иоко?

Нет, конечно. Ему не до влюбленности. Он пытается вернуть себе прошлое, вернуть свою сущность. Пытается понять – кто же он такой на самом деле. Но он, несомненно, ценит нашу дружбу. По-настоящему ценит, а не как Игорь.

Иоко не притворялся, я это знала. И не обманывал.

Я вздохнула и поправила лямки рюкзака, который стал гораздо тяжелее, потому что теперь там лежали овощи с огорода и мешочек муки.

Иоко оглянулся. Быстро, но пристально посмотрел на меня и спросил:

– Чего вздыхаешь?

– Ничего. Все нормально.

– Точно? – переспросил он.

Я лукавила. Конечно, не все было нормально. Теперь в голове крутились мысли о том, что Залхия очень красива, что вряд ли я смогу понравиться своему Проводнику… и еще куча разной девчачьей чепухи. Но не рассказывать же об этом?

– Точно, – буркнула я.

Иоко покачал головой, приблизился ко мне. Он подошел настолько близко, что коснулся моих плеч, слабо улыбнулся и вдруг поцеловал меня.

У него были мягкие и нежные губы, прохладные и приятные.

Я ни разу в жизни ни с кем не обнималась и не целовалась – приходилось держать дистанцию и отворачивать лицо.

Поэтому когда губы Иоко прижались к моим, сердце куда-то ухнуло, голова закружилась, а щеки запылали, просто зажглись огнем, и глазам тоже стало горячо.

Иоко обнял меня и заглянул в глаза – это был грустный и внимательный взгляд.

– Ты нравишься мне, Со. Действительно очень нравишься. Не ревнуй к Залхии, ладно? Не знаю, как там насчет женитьбы, обсудим это потом. Но я не променяю тебя ни на одного призрака в Безвременье. Веришь мне?

Я могла только кивнуть.

– Вот и славно. А теперь пошли.

Мы двинулись дальше. За спиной хихикал Хант, подшучивал Лука. Но я была счастлива. Глупо счастлива.

И когда это я умудрилась влюбиться в Иоко?