#Глава 10

Здесь, в Безвременье, наши костры горели только днем, при свете яркого солнца. Это лишало привал того очарования, какое бывает в лунную ночь, когда приветливое пламя освещает темноту и его искры так хорошо видны на фоне темного неба.

Едва мы оказались во втором Убежище, как проворное солнце вскарабкалось по небосводу и посветлевшие травы радостно подставили свои завитки под теплые лучи. Крытый сухими ветками и листьями навес, высокая скала, в углублении которой журчал тоненький ручеек, да выложенное камнями кострище – вот и все Убежище. Оно находилось в уютном закутке между скал, и проход в него Иоко завалил крупным камнем.

– Лусы не сунутся туда, где есть призраки, – наставительно сказал Лука, оглядывая новое пристанище.

– Хватит с меня призрачной помощи, сыт уже по горло, – зло проговорил Иоко. – Если те паршивцы появятся, убью. Пусть и не пробуют даже.

Я благоразумно промолчала.

Иоко хромал, морщился, видимо, ему досаждали натертые подошвы. И я недоумевала – где это он умудрился так натереть ноги?

– Быстро едим и ложимся спать. Тут у меня есть кое-какая еда. – Иоко ткнул пальцем в сторону Луки и велел: – Если хочешь остаться с нами, натаскай хвороста. И бегом. Устал я с вами.

– Куда там, перетрудился! – не выдержала я. – Убил двоих призрачных лусов и уже устал.

Иоко усмехнулся и даже не взглянул на меня. Зато Лука толкнул меня – и хотя я не почувствовала его прикосновений, но выражение лица своего нового друга поняла очень хорошо. Сердито зыркнув глазами, он приложил палец к губам и принялся собирать сухие ветки под кустарниками.

Огонь Иоко разжег с помощью посоха, а потом достал из глиняного горшка какие-то клубни, похожие на картошку, только продолговатые и крупные. Разложил их и посчитал.

– Ты есть не будешь, – он указал посохом на Луку, – и не приспосабливайся. Не собираюсь кормить призраков.

Лука только пожал плечами, повернулся ко мне и попросил достать тетрадь.

– Охота посмотреть на нее.

Иоко замер, увидев обложку, потом почесал за ухом.

– Все-таки нашли карты, – медленно произнес он. – Валес за них убьет. Как пить дать, явится сюда.

Лука вздрогнул, а я, открыв от неожиданности рот, уставилась на Проводника.

– Ну а что вы думали? Валес – могущественный колдун, он не отдает свои вещи просто так. Но и со мной сражаться не станет, потому что я тоже не слабак, – пояснил Иоко, – поэтому я тоже буду читать вместе с вами.

– Ты читаешь по-русски? – быстро спросила я.

– Разберу. Не дурак, – отрезал Иоко.

Пока прогорал огонь да пеклись в углях клубни, мы втроем рассматривали загадочную книжку. На первой же странице было написано, что Время может освободить только Отмеченная, если сумеет найти Железные Часы.

Так было написано на первой странице. Буквы ровные, печатные, надпись выведена точно посередине, чтобы ее легко можно было прочесть.

– Отлично, – сказала я, – можно не сомневаться, что это не обо мне. Потому что никакой Злой Дух меня не отмечал. У меня на щеке просто родимое пятно.

– А, точно, – Лука внимательно посмотрел на меня, – а я сразу и не заметил.

– Чего не заметил? – удивилась я.

– Пятна твоего. Его и не видно почти, – продолжал Лука.

– Ну конечно, – усмехнулась я, достала зеркальце из рюкзака (его тоже нашла в Шкафу Желаний) и торопливо взглянула на себя.

На самом деле с того самого момента, как оказалась в Безвременье, я ни разу не смотрелась в зеркало.

Мое пятно – то самое, большое, коричневое и жуткое – стало гораздо меньше и побледнело. Теперь оно было не во всю щеку, а только возле уха, и родинка там все еще была ярко-коричневой.

– Странно, – пробормотала я, потирая щеку.

– Значит, можно успокоиться, ты не Отмеченная. – Иоко кивнул мне и чуть-чуть, словно нехотя, улыбнулся. – А чего ты хотела? Я же сказал тебе, что избавишься от пятна. А я всегда говорю правду.

– Но почему так произошло? – недоумевала я.

– Безвременье отражает твою суть. Чем больше тут пробудешь, тем более настоящим будет твой облик, – пояснил Иоко. – Оно показывает тебя изнутри. Вот как у Ханта отрастают рожки, потому что в душе у него сплошные гадости, так и твое лицо отражает твою сущность.

– А твое лицо? – тут же спросила я. – Что оно отражает? Почему ты иногда походишь на мальчика, а иногда снова становишься мужчиной?

– Мое лицо тоже отражает мою сущность, – невозмутимо пояснил Иоко.

– Потому что он не помнит своего прошлого. Он как потерявшийся ребенок, – вдруг тихо произнес Лука. – Вот, почитай, что написано на третьей странице книги.

И я принялась читать третью страницу.

Мир Синих Трав охраняли могущественные колдуны, им были доверены все порталы мира. Всего было двадцать три таких портала, и каждый охранял один Чародей. Чародеи владели Энергией Жизни и могли принимать облик во́ронов.

Но однажды Чародеи-охранники стали пропадать. Один за другим порталы оставались без присмотра, и через них в мир стали проникать страшные звери, которых не так-то просто было убить. Разные непонятные и невиданные твари, что обладали могуществом и мощью, тоже стали пробираться в Мир Синих Трав через неохраняемые порталы.

Никто не знал, куда пропадали Чародеи-охранники, пока однажды из одного портала не явилась огромная армия воинов-призраков, предводимых пропавшими Чародеями. Только теперь уже колдуны-охранники не владели собой. Они не помнили своих имен, забыли своих родных.

Их сила и власть стали огромными, но слушались они только одного властелина, того, кто владел чужеродным далеким миром и пожелал овладеть еще и землями Синих Трав.

Колдуны перестали превращаться в во́ронов и служить своему миру. Все они оказались слугами Злого Духа, которого называли своим Хозяином. Они повели армию своего владыки в те места, которые еще совсем недавно были для них родными. Они захватили деревни, замки и города, мосты, реки и холмы.

А потом, когда уже не осталось ни одного свободного и целого города, а жители их были сожжены огнем, пришел сам Хозяин. Кто уцелел, попал в плен к владетелю, в его жуткий и холодный мир, откуда никто никогда не возвращался.

Таким образом, Злой Дух захватил Мир Синих Трав и стал его Хозяином. Порталы теперь работали лишь на него, и все живое в Мире Синих Трав стало подчиняться только Хозяину.

А он поставил Железные Часы и заключил в них Время. И с тех пор Время в Мире Синих Трав остановилось навсегда и он стал называться Безвременьем.

– Ничего себе, – тихо проговорила я, поднимая голову.

– Иоко, это ведь ты освободил меня, когда превратился в ворона? – глядя прямо в глаза моему Проводнику, спросил Лука.

Иоко невозмутимо пожал плечами и приложил палец к губам.

– Меньше болтайте. Догадались – и молодцы. Лучше помалкивать, и у стен есть уши, Со. – Он усмехнулся.

Так вот кто, значит, столько раз помогал мне!

Иоко мой оказался не так прост, как я думала!

А он, словно ничего такого и не случилось, принялся разгребать посохом золу и выкатывать испекшиеся клубни.

– Это хорошая еда, – пояснил он.

– А мозоли на твоих ногах – это от заколдованной цепочки Валеса, – вдруг догадалась я.

– Ну конечно, умница моя, – кивнул Иоко, – помойся, и я обработаю твою руку. У меня есть тут хороший бальзам, гораздо лучше твоего средства. К утру все затянется и не будет болеть.

– Тогда почему ты… – я запнулась, вспомнив его слова про уши у стен.

Ладно, он просто не хотел, чтобы мы много знали. Или…

Иоко вздохнул и, помолчав, заговорил:

– Я действительно не помню прошлого. Эту историю в тетради знает Валес, он мне и рассказывал. Мы знаем, что когда-то были кем-то или даже чем-то другим и у нас было иное предназначение. Больше ничего не могу вспомнить. Мало того, забываю даже тех людей, которых приводил через портал своей башни. Ни имен, ни лиц. Лишь смутно помню, что довел только троих, а как погибали остальные, не знаю. Уже завтра утром могу забыть и этот наш разговор, понимаете?

Он выразительно посмотрел на меня и продолжил.

– Поэтому, Со, надеюсь на твое благоразумие. Держи язык за зубами, не болтай с призраками и не уходи с дороги. Потому что я могу и не спасти тебя. Совсем недавно я вернул себе умение превращаться в ворона. И не спрашивай, как. Может, потом расскажу. Когда становлюсь птицей, я помню свое прошлое. Но когда снова принимаю облик человека, опять все забываю. Это наше проклятие. Проклятие Проводников. Мы ничего никогда не помним. Поэтому не надейся на меня. Думай своей головой.

И он принялся за еду.

Я тоже осторожно придвинула к себе черный дымящийся клубень, взяла его в руки и сильно подула на него. Он чистился почти так же, как картошка. Толстая потемневшая кожура отваливалась, открывая рыхлую голубоватую сердцевину, неожиданно вкусно пахнущую, исходящую дымком и такую горячую, что рот у меня мгновенно наполнился слюной. На самом деле я была голодна как волк, поэтому, недолго думая, принялась за еду.

Лука не ел. Он сидел рядом, обхватив колени руками, и непонятно чему улыбался. Может, радовался, что освободился, или новым друзьям, которых неожиданно обрел.

– Значит, Валес тоже может превращаться в ворона, – вдруг уточнил он, выразительно посмотрев на меня.

Видимо, эта мысль только что пришла ему в голову и он тут же решил ею поделиться.

– И не только. Валес много чего умеет, – ответил Иоко, запивая клубни холодной водой из ручья.

– Но он тоже все забывает, это точно. Он забыл даже куда сунул вот эту самую книжку с картами Безвременья. На него тоже действует проклятие Проводников, – сообщил Лука.

– Проклятие действует на всех Проводников, исключений нет, – пояснил Иоко.

– Это замечательно. Выходит, завтра утром он может забыть обо мне. – Лука радостно заулыбался.

– Да, к утру он будет смутно помнить и твое имя, и что ты когда-то сидел у него на цепи. А через несколько дней и думать о тебе забудет. Так что можешь считать себя свободным. Тебе повезло, мальчик Лука.

– Лука – это имя или прозвище? – спросила я.

– Меня зовут Лукьян, – с готовностью ответил он, – в честь деда назвали. Поэтому сокращенно Лука, или Лук. Мама называла Луковкой, когда я был маленьким. А отец и младшие братья называли полным именем.

Лука вдруг погрустнел, вздохнул и пояснил:

– Хочу вернуться домой. У меня там отец, мать и братья. Без меня им грустно, и маме помочь некому. Я всегда помогал забирать младших из садика, гулял с ними, играл. Теперь ей приходится все делать самой…

И Лука снова вздохнул.

– У меня только один брат, – неизвестно зачем рассказала я, – и он маленький и противный.

– Так все маленькие противные, – наставительно заявил Лука. – Я тоже был противным, и ты. От этого никуда не деться. Пока человек вырастет и поумнеет, должно пройти какое-то время.

– В Безвременье нет времени. Теперь для вас оно остановилось, – неизвестно зачем напомнил Иоко.

– Без тебя знаем, – не очень-то вежливо оборвал его Лука.

Но Иоко не обиделся. Он наелся, ополоснул руки и пристроил над огнем большой казанок с водой.

– Нам надо вымыться. Тебе и мне, – пояснил он, глядя на меня. – Затем обработаю твои раны и сможем отдохнуть.

Я не возражала. После сытных клубней я достала еще одну пачку чипсов, предпоследнюю, раскрыла ее и предложила Иоко. Тот взял парочку чипсин и захрустел. Лука так на меня посмотрел, что я молча отсыпала горсть и ему. И он с выражением истинного блаженства на лице сказал, что страшно соскучился по нормальной еде.

– Все-таки в нашем мире гораздо лучше, чем здесь, – сказал он, – у нас есть чипсы, жвачка, шоколад, сосиски. А тут и еды нормальной нет, одни хасы да клубни.

– Иоко умеет печь потрясающие рыбные пироги, – заметила я.

– Я их не пробовал. – Лука пожал плечами и сунул в рот очередную чипсину.

– А мне можно? – раздался вдруг робкий тонкий голосок, и рядом со мной появилась Эви.

Я никак не могла привыкнуть к этим призрачным фокусам, поэтому вздрогнула, охнула и слегка отодвинулась от нее.

Эви смотрела на меня жалобно и кротко, точно маленькая овечка, хлопала ресничками и несмело улыбалась.

– Вы меня бросили! – резко сказала я.

– Предатели потому что! – с возмущением поддержал Лука.

– Ничего себе предатели! – прозвенел совсем рядом нагловатый голос Ханта, и в тот же момент появился он сам, опять с короткими рожками на лбу, с оскаленными зубами и выпученными глазами. Его уши вытянулись, нос превратился в свиной пятачок, и сам он до жути стал похож на чертика. На мерзкого отвратительного чертика.

– Началось… – Иоко потянулся за посохом.

– Мы привели тебе спасительницу, Отмеченную, Лука! Ты теперь обязан нам свободой! И книгу вы нашли тоже благодаря нам! – заявил Хант.

Иоко поднял посох, повернулся к нему и быстрым движением вытянул его вдоль спины. Резкий свист, вопль… Хант подпрыгнул и попробовал напасть на Проводника в ответ.

– Иоко, да оставь ты его, он ведь ребенок! Его просто некому воспитывать, – тихо сказала я, – и книгу мы действительно нашли благодаря призракам. Нет, ты тоже очень помог, ты вообще во всем помог. Но к Валесу предложили отправиться именно они. Ты ведь и не думал о книге, правильно? Ты просто забыл о ней.

Иоко опустил посох.

– В таком случае пусть держатся подальше от нас, – сердито проговорил он, – а то завтра забуду, что они в чем-то там помогли нам, и им крепко непоздоровится…

Посох Иоко каким-то образом имел особенную силу над призраками, и они побаивались его.

– А чипсы? Дашь нам чипсов? – робко напомнила о себе Эви.

Я не могла на нее злиться, все-таки она казалась мне очень маленькой. К тому же она не так сильно кривлялась, как Хант. Поэтому я протянула ей несколько чипсин, угостила нахального Ханта и заверила призраков, что больше не соглашусь ни на одну их авантюру.

– А что там соглашаться? Книга-то уже у вас, – быстро проговорил Хант, засовывая в рот целую горсть чипсов. Его рожки втянулись, уши приобрели нормальный вид и даже нос стал обычным, веснушчатым и курносым.

– Можно подумать, вы не сомневались, что Со найдет книгу, – усмехнулся Иоко.

– Но мы думали, что она может найти. Уж она-то точно могла, – тихо проговорила Эви.

– Она не Отмеченная. – Иоко пожал плечами.

– Это ты так думаешь. А как оно на самом деле – кто знает? – снова еле слышно проговорила Эви и замолчала.

Я не возражала ей. Я устала, и мне хотелось спать.