…говорят, не бывает телепатии. Может быть. Но можно посмотреть в глаза другого человека и в них увидеть то, что отражается в твоих.

Терс совершенно незаметно расслабился и будто упустил что-то из руки, потому что во мне с коротким звуком отдираемого присохшего бинта проснулась память. Как всегда при возвращении стертого – это было ярко до безумия.

…засвистели полицейские свистки, замелькали дубинки. Толпа шарахнулась, девочек оторвало от меня и закружило – впрочем, рядом. Внезапно меня схватили сзади, повисли на руках, подсекли – я упал лицом вниз. Защелкнулись наручники. Я не сопротивлялся, не тратил силы. В конце концов, в моем положении такой вот арест на пару часов, быстрый суд, штраф в полсотни марок – самое лучшее, что можно придумать. Валечка же вполне способна позаботиться о княжне… Так я думал, пока меня волокли за локти, потом заставили бежать… Но мы пробежали мимо тюремных автобусов, обогнули их – там с распахнутой дверцей стоял легковой «пони». Меня втолкнули на заднее сиденье, один из нападавших сел рядом, другой – за руль, и мы рванули с места, как на гонках. Вот это мне уже не понравилось.

– А в чем вообще дело? – как можно агрессивнее осведомился я.

– Узнаешь, – пообещал мне тот, который сидел рядом со мной. Второй обернулся. До этого момента я его еще не успел увидеть в лицо. Это был Ростислав Иванович, помощник Мориты. Впрочем, мне всегда казалось, что маску хирурга он носит только для того, чтобы скрывать лицо.

– Доктор? Что вы здесь?..

– Все хорошо, мальчик. Расслабься. Больно не будет.

– Минуту! Что случилось?

– Морита – предатель. Японский шпион. Он вас всех запрограммировал. Именно ваша группа должна будет завтра уничтожить «четверку». Понимаешь, Игорь?

– Я… да. Пожалуй, понимаю. Но как это… такое… могло случиться? Ведь у Мориты – всех родных…

– Это легенда. Я, наконец, докопался. Так вот, Игорь… нужно принимать меры.

– Да. Какие?

– Сейчас я тебя перепрограммирую. Часа три времени у нас есть?

– Есть… Постойте! А почему я должен доверять именно вам?

– Если необходимо – можешь поговорить непосредственно с полковником. Связь через трабант, канал защищен. Боря, подержи ему трубку.

Я доверчиво наклоняюсь к трубке… сладковатый запах! Мир опрокидывается на скользящих шарнирах…

Чувство, что тебя, удерживая за пятки, бесконечно роняют спиной вперед в бездоннейшую яму.

…Над входом в подвальчик ярко переливался наш рекламный щит: «ЮП – это безупречно!» В радужном треугольнике под щитом менялись буквы: В – Х – О – Д – Е – I – N – G – А – N – G – В – Х – О… Окна в доме были темны сплошь, только на пятом этаже горел свет в кабинете управляющего. За углом раздался характерный звук набирающего скорость автомобиля – через мгновение этот автомобиль, полыхнув стоп-сигналами, выскочил на перекресток передо мной, с визгом свернул направо и скрылся за следующим поворотом. Похоже было на то, что он отъехал от парадного входа нашего дома. Я метнулся вниз по лестнице. Дверь была приоткрыта, за дверью горел яркий свет, тянуло какой-то химической вонью – я не сразу понял, что это за вонь, потому что увидел лежащего поперек пути Мальцева. В него в упор стреляли из чего-то скорострельного… Я помнил, что пять минут назад поднимался по этой же лестнице, в руке у меня был «Рейнметалл» с глушителем… давай, Игорь, действуй, теперь твоя очередь, сказал доктор, забирая автомат… но эти воспоминания испарялись, замещаясь чем-то другим: человек в клетчатом пиджаке, бегущие в штыковую атаку солдаты в тяжелых старого образца касках…

Дрожа, как от холода, я вошел внутрь.