Глава 9

Всё сошлось так легко и просто что Ориен не смогла сдержать какой-то грустной улыбки. Ведь вот он… её финал. То, к чему она так долго стремилась. Перед ней стоит её отец… и, судя по тому, каким взглядом он смотрит на герцогиню, догадки Ори были верны, и именно эта женщина является её матерью. И, казалось бы, нужно радоваться, ведь мечта сбылась, вот только… почему-то в этот момент ей стало так горько, что искренне захотелось разрыдаться.

Но вместо этого она поступила иначе. Стянула с пальца ишерский перстень, на мгновение чуть крепче сжала его в ладони, будто стараясь на прощание впитать в себя частичку хранящегося в нём тепла. А потом отпустила руку Лита и подошла к Ридьяро.

— Лорд Орте Гриан, — безжизненным тоном начала она, протягивая ему кольцо. — Судя по всему, это ваше. Возьмите, пожалуйста. Наверное, оно важно для вас. Я… просто хотела его вернуть.

Он удивлённо посмотрел в глаза фаворитке принца Литара, только потом опустил взгляд и непонимающе уставился на знакомый до боли перстень, который не видел столько лет.

— Откуда… — выпалил он и тут же осёкся, снова глядя на стоящую перед ним красноволосую девушку.

Она же смотрела вниз, не желая встречаться взглядами ни с ним, ни с герцогиней, и больше всего сейчас мечтала просто уйти. Развернуться и убежать… Спрятаться в покоях Литара и тихо поплакать в одиночестве.

— Ориен, — дрогнувшим голосом позвал Ридьяро. — Посмотрите на меня.

И она всё же нашла в себе силы поднять голову и взглянуть ему в лицо. И то, что она там увидела, поразило её до глубины души. В глазах этого мужчины… ишерского лорда… отражалась такая дикая тоска, такая переполняющая душу боль, что Ори всё-таки не сдержалась… Она чувствовала, что по её щекам катятся мокрые капли, что на глазах продолжают наворачиваться глупые слёзы слабости, но оказалась не в силах держать себя в руках.

— Заберите кольцо, — сказала она, нервно растирая влажные дорожки тыльной стороной ладони. — Оно ваше. Делайте с ним, что хотите. А я просто хочу уйти.

— Нет, Ориен. Оно давно не моё, — отозвался ишерец, разглядывая её блестящие от слёз лицо, в котором всё больше узнавал такие знакомые черты. — Этот перстень я отдал девушке по имени Лиара… вместе со своим сердцем. Но она так его и не приняла. Не надела. И вот, прошло двадцать три года, и я вижу тебя… — Он с шумом выдохнул и всё-таки осторожно обхватил пальцами руку Ори, ту самую, на которой лежал его перстень.

И в следующее мгновение она почувствовала дикий безумный порыв силы, и что самое странное, эта сила была внутри неё. Будто все энергетические резервы её организма в одно мгновение собрались воедино, готовые в любой момент вырваться на свободу. А потом… тело Ори резко дёрнулось и выгнулось дугой, а за спиной против воли раскрылись большие чёрные крылья.

Ридьяро же вдруг отпустил её руку и крепко прижал девушку к своей груди, а Ориен даже не пыталась сопротивляться. Она чувствовала, как его сила гасит в ней остатки непокорной разбуженной энергии, подавляет её, заставляя снова вернуться в состояние покоя, и чувствовала… как постепенно успокаивается.

Почему-то вспомнилось, что когда-то она уже переживала нечто подобное, правда тогда поток бушующей в ней силы был в разы сильнее и гасить её, увы, оказалось некому. Это произошло после изнасилования, когда она разбитая, растоптанная лежала на каменном грязном полу одного из тёмных тоннелей катакомб. В тот момент Ори не понимала, что с ней творится. С организмом происходили странные вещи, тело будто выворачивало наизнанку, а внутри ощущалась такая обжигающая боль от проснувшейся энергии, что даже кричать не получалось.

Тогда этот кошмар продолжался до самого утра. И Ориен уже была уверена, что не выживет… думала, что это конец. Агония. Что больше никогда не согреется в лучах тёплого солнца, не сможет увидеть чистое голубое небо. В ту ночь она действительно почти умерла. Но с рассветом, будто возродилась… совсем другим человеком. Да только о том, что именно это и было её инициацией, догадалась гораздо позже.

Тогда она чуть не сгорела в потоках бесконтрольной энергии. Ведь рядом не оказалось никого способного помочь, никого, кто мог бы удержать этот невероятный шквал неконтролируемой силы. Но сейчас, стоя рядом с тем, кто совершенно точно не желал ей зла, кто был сильнее её, кто полностью контролировал ситуацию… Ори вдруг стало небывало спокойно.

— Ты моя девочка, — прошептал Ридьяро, проводя рукой по её спине, где ещё мгновение назад были крылья, а теперь остались только две дыры на платье в месте их выхода. — Ориен Орте Гриан, — добавил он громче. — Здесь при свидетелях, я официально признаю тебя своей дочерью.

Она подняла на него растерянный взгляд, и хотела что-то сказать, но вдруг позорно всхлипнула и разрыдалась, уткнувшись лицом в его грудь. После этого странного контакта, после всплеска силы, в которой совершенно точно участвовала не только её, но и его энергия, она уже не сомневалась, что он — её родитель. Отец…

— Лиара, — ледяным тоном позвал он, поворачиваясь к белой, как полотно герцогине. — Говори… почему она не знала, что ты её мать? Почему, наша дочь росла одна?

Ори снова всхлипнула и, заглянув ему в глаза хотела спросить, откуда он это знает, когда услышала рядом спокойный, но какой-то надломленный голос Лита.

— Я рассказал, — бросил он, глядя на заплаканное лицо девушки. — Думал, что лорд Орте Гриан сможет оказать содействие в поиске твоего отца. А он и оказал…

Ори грустно усмехнулась сквозь слёзы и попыталась мягко отстраниться. Ридьяро не стал её удерживать, позволяя девушке отойти. Но она остановилась в шаге от ишерца и снова протянула раскрытую ладонь с лежащим на ней кольцом.

— Оно принадлежит твоей матери, — пояснил он, чуть нахмурившись и с грустью глядя на свой собственный перстень. — По нашим обычаям, Ориен, брак считается свершённым, если женщина принимает родовое кольцо своего жениха, и оно признаёт её хозяйкой. В тот день, когда я решил отдать его Лиаре, оно перестало быть моим.

Тогда Ори молча кивнула, решительно повернулась к герцогине и, не глядя в её глаза, протянула ей чёрно-белую драгоценность.

— Забери… — проговорила она, севшим от нервов голосом.

Но её мать не сдвинулась с места и даже не дернулась. Она смотрела на Ориен и просто не знала, что делать дальше? Как быть?

— Забери! — выкрикнула Ори, а потом сама взяла её за руку и вложила пресловутый перстень в её ладонь. — Оно твоё. Не моё… Мне оно никогда не принадлежало.

— Ориен, — сдавленно прошептала женщина, но Ори не стала её слушать.

В этот момент она пребывала не в том состоянии, чтобы покорно принимать чьи-то оправдания. Резерв её терпения окончательно исчерпался, и сейчас она едва сдерживала себя, чтобы не закричать от той боли, что, будто змея, кольцами сдавила грудь. Поэтому, не говоря больше ни слова, развернулась и направилась к дворцу.

Литар же хотел пойти за ней и даже почти сделал шаг, но вдруг неожиданно даже для самого себя передумал. Он понимал, что сейчас Ори нужно осмыслить произошедшее. Осознать, обдумать. Что-то принять, с чем-то смириться… и хотя бы попытаться навести порядок в собственных мыслях. А это, как известно, лучше всего делать в одиночестве.

Он проводил девушку напряжённым задумчивым взглядом, и только когда её силуэт скрылся за дверью, ведущей в одну из гостиных дворца, глубоко вздохнул и повернулся к Ридьяро.

— Она очень сильная девушка, — сказал Литар, глядя ему в глаза. — В её жизни случались и более страшные потрясения. Сейчас ей просто нужно немного побыть одной. А после… когда она немного успокоится, вы обязательно объяснитесь. Но…. - он перевёл взгляд на герцогиню, которая явно сама была на грани нервного срыва, и добавил: — Думаю, перед тем, как говорить с Ориен вам бы самим не мешало побеседовать. И не здесь…

— Не могу с вами не согласиться, — холодным тоном бросил Ридьяро.

С этими словами он подошёл к Лиаре и, сжав пальцы на её запястье, повёл за собой вглубь парка. Она не сопротивлялась… На самом деле сейчас эта женщина больше была похожа на какую-то заводную куклу, чем на живого человека. За тем лишь исключением, что куклы не умели плакать… а по щекам Её Светлости беззвучно катились холодные слёзы.

— Да… дела, — протянул княжич, глядя вслед уходящему в темноту родственнику. — Я знал, что Рид отдал перстень женщине, которая по каким-то непонятным причинам его не приняла, но даже не подозревал, что она — человек. А теперь получается… — он на секунду задумался и вдруг усмехнулся. — Ориен — моя троюродная племянница… Надо же.

Ренделли перевёл взгляд на стоящего рядом Лита, и его улыбка стала по-настоящему хулиганской.

— А вам, Литар, я теперь не завидую, — сказал он, даже не пытаясь спрятать собственную иронию.

— Это ещё почему? — уточнил Сокол, поворачиваясь к своему собеседнику.

— Ридьяро не станет мириться с тем, что вы спите с его дочерью, — пояснил Ренделли, разводя руками. — У нас с этим всё обстоит довольно строго.

— Я заметил, — бросил Лит, кивая в ту сторону, куда ушли родители его фаворитки. — А ребёнок у них просто так получился… зачался неким волшебным образом? — иронично бросил он. — Так что не переживайте о моей личной жизни. Лорд Орте Гриан, конечно, имеет право высказать Ори свою позицию по этому вопросу, но решение принимать всё равно будет она.

Ориен сидела в самом центре небольшого квадратного бассейна и с отсутствующим видом наблюдала за тем, как из изогнутой позолоченной трубы вытекает горячая вода. От медленно наполняющейся ванны поднимались светлые клубы пара, наполняя теплом прохладное помещение. Вокруг было тихо и очень спокойно, и только монотонный звук падающей воды делал эту тишину какой-то живой.

Девушка больше не плакала. То ли успокоилась, то ли попросту закончились слёзы. Но теперь, вдали от эпицентра собственной печали, ей стало гораздо легче. Сейчас вся эта ситуация уже не казалась ей такой уж невероятной. Ведь она же, на самом деле, догадывалась, что Лиара — её мать, и даже хотела, чтобы это оказалось правдой. А Ридьяро… о нём Ори пока знала слишком мало. Но уже сейчас могла сказать, что её отец — человек жёсткий, сильный, волевой и категоричный. Ренделли прав, она сама характером пошла не в него, но и от матери в её натуре тоже было очень мало.

Родители… Подумать только? Мама и папа. Те, кто должен был стать её семьёй… Те, кто должен был растить её… любить. Интересно, как бы сложилась её жизнь, если бы они жили все вместе. Вероятнее всего, она бы выросла настоящей леди, получила бы прекрасное образование, а о каторге вообще имела довольно смутное представление. Ей бы никогда не пришлось под покровом ночи пробираться в чужие спальни, воровать драгоценности. Её внимания бы добивались знатные лорды… и она бы уж точно никогда не узнала, что такое насилие.

В комнату тихо вошёл Литар, но Ори всё равно продолжала сидеть неподвижно. Она знала, что он сейчас не станет ничего говорить. Всё, же, как бы ни складывались их отношения раньше, сейчас он понимал её, как никто другой. Поэтому и не пошёл за ней сразу. Отпустил… дал время прийти в себя. Подумать… поплакать…

Он спокойно разделся и, не говоря ни слова, опустился в воду за её спиной. А потом приобнял за талию и, подвинув ближе, крепко прижал к себе.

Несколько минут они сидели, слушая лишь звук воды, которая всё продолжала стекать в выложенный мраморной мозаикой бассейн. Постепенно расслабляясь в его руках, Ориен доверчиво откинула голову на его плечо и прикрыла глаза. И сейчас, наслаждаясь объятиями своего Сокола, в очередной раз подумала, что рядом с ним ей очень хорошо и спокойно. Настолько, что любые потрясения начинают казаться лишь досадными недоразумениями.

— Спасибо тебе, что ты есть, — проговорила она, открывая глаза. — Спасибо… что пришёл.

Он же вместо ответа, поймал её руку и, поднеся к своим губам, поцеловал запястье.

— Всегда к вашим услугам, — прошептал он, но вдруг улыбнулся и добавил: — Леди Орте Гриан.

Ори хмыкнула, но возражать против такого обращения не стала. Да… теперь она уж точно леди. По праву рождения. Но, Боги, какая же злая ирония судьбы! Её мать — герцогиня, отец — родственник ишерского князя, а она… приютская девочка, воровка и беглая каторжница.

— Где они? — тихо спросила Ори, и принц прекрасно понял, кого именно она имеет в виду.

— Остались в парке, — сказал Литар. — Им нужно поговорить. Ведь, исходя из того, что нам известно, расставались они при странных обстоятельствах. А ведь Ридьяро на самом деле собирался жениться на Лиаре. Честно говоря, мне самому интересно, как они вообще умудрились познакомиться.

Ори вздохнула и перевела взгляд на руки Литара, спокойно лежащие на её животе.

— Он был шокирован не меньше меня, — сказала она, наконец. — Но признал… сразу. И принял тот факт, что у него, оказывается, есть взрослая дочь. А ещё… он явно разозлился на Лиару. Мне кажется, он считает её виноватой в том, что я росла одна.

— Это не удивительно, — ответил Сокол. — С его стороны эта история выглядит даже гадко. Ведь Лиара не приняла его кольцо, а после, оставив маленькую дочь, выскочила замуж за герцога. Таковы факты, Ориен. На самом же деле, здесь слишком много непонятного. Но, я очень надеюсь, что ты согласишься выслушать своих родителей, и тогда нам обоим многое станет ясно.

Она кивнула, ведь и сама понимала, что им всем нужно будет поговорить. Но вдруг приподнялась и, развернувшись, села к Литару лицом.

— Что-то не так? — настороженно поинтересовался он, заметив в её лице смущение. — Говори, Ори.

— Я хочу… попросить тебя, — начала она и вдруг остановилась и опустила голову. — Но, наверное, это будет слишком.

— Проси. Обещаю, я сделаю всё, что в моих силах, — мягким тоном заверил её Литар.

— Мне тяжело… — попыталась начать она, да только снова сбилась и замолчала. Но, набравшись смелости, всё же посмотрела ему в глаза и сказала: — Я хочу, чтобы присутствовал при разговоре с ними. Мне легче, когда ты рядом.

— Конечно, милая, — отозвался он, касаясь её лица. — Я и сам собирался попросить тебя об этом.

— Правда? — её голос прозвучал так, будто она сама боялась поверить в то, что слышит.

— Правда, Ори, — отозвался Лит. Потом наклонился ближе и, коснувшись губами её губ, проговорил: — Ты очень мне дорога. И я чувствую, что тебе нелегко всё это принять, но… так нужно. Потом будет проще. Но теперь ты — Орте Гриан. Официально.

На её губах растянулась горькая улыбка, а в глазах отразилась грусть.

— Странно получается, — протянула Ори, гладя своего принца по распущенным завивающимся волосам. — Когда-то я пришла к тебе, желая найти родителей. А теперь, когда, наконец, отыскала их, понимаю, что мне нужно совсем не это.

— А что? — спросил он, ловя её взгляд.

— Ты… — сказала она шёпотом и, придвинувшись ближе и коснувшись поцелуем его губ, отстранилась и добавила. — Мне нужен ты, Литар. Я ведь на самом деле тебя люблю.

Она не ждала от него никаких слов, ведь не сомневалась, что ответных признаний не услышит. Ей просто хотелось, чтобы сейчас он был рядом… как можно ближе. Она сама поцеловала его, и в этом поцелуе отразились все её истинные чувства. А он отвечал ей с не меньшим трепетом, со всей той теплотой и нежностью, что вызывала у него эта девушка. Обнимал её так осторожно и ласково, будто она была его единственным, самым важным и величайшим сокровищем.

Позже, когда она спокойно уснула, доверчиво прижавшись к его боку, он ещё долго лежал, рассматривая лицо своей красноволосой девочки, умилялся тому, какой светлой кажется её кожа на фоне чёрных простыней, слушал её мерное дыхание, и именно в этот момент вдруг понял, что просто не может никому позволить забрать её у него. Ни Ридьяро, который точно будет против этих их отношений. Ни Ренделли, который явно имеет виды на его Ориен. Никому… даже самой смерти.

Но в то же время он прекрасно понимал, что если сама Ори решит отказаться от их отношений, то он ничего не сможет с этим сделать. Она заслуживала большего, чем считаться простой фавориткой. А он был не готов к тому, чтобы жениться на ней.

Несмотря на то, кем оказались её родители, несмотря на то, что она вполне гармонично вписалась в дворцовую жизнь, роль принцессы была не для неё. Это ведь тоже работа, обязанности, обязательства. Ведь ей пришлось бы наравне с Террианой постоянно находиться на виду, стать публичной личностью… жертвой сплетен и пересудов. Он просто не представлял мягкую чистую Ори в центре всей этой дворцовой грязи.

Да и… не мог он на ней жениться. Даже если бы и захотел.

И пусть она любит его… такая жизнь не для неё. Но, кто бы мог ответить, почему от одной мысли о том, что рано или поздно они расстанутся, ему хотелось кричать? Почему жизнь без неё теперь представлялась для него сплошной полосой мрака? Когда он успел настолько к ней привязаться… привыкнуть… полюбить…

«Полюбить?» — он мысленно произнёс это слово. Потом ещё и ещё раз… снова посмотрел на спящую Ориен и, обняв её крепче, уткнулся носом в её волосы. Она пахла его мятным мылом, лесными травами и свежим ветром, а ещё уютом, теплом и чем-то невероятно родным. Она была мягкой, нежной и очень хрупкой, но вместе с тем имела несгибаемую волю. Её душа на самом деле была чистой. Несмотря на все выпавшие на её долю беды, она так и не научилась ненавидеть, врать, хитрить. Она не держала зла на людей… даже на тех, кто был с ней груб. И… простила ему всё. Полюбила его. А он сам не заметил, что полюбил её.

Полюбил… хоть и был уверен, что не способен на подобные чувства.

— Спи моя девочка, — прошептал он, натягивая на неё одеяло. — Спи…

Услышав его голос, она нежно улыбнулась во сне и прижалась к нему теснее.

— …любимая, — прошептал Лит, целуя её голое плечо. — Моя.

Когда утром следующего дня Литару доложили, что с ним желает встретиться лорд Орте Гриан, принц совсем не удивился. На самом деле он даже ждал этого разговора, вот только не думал, что ишерский гость заявится к нему в департамент с самого раннего утра, ещё до завтрака. Всё же беседа им предстояла совсем не простая. Да и к оговоренным накануне совместным проектам и расследованиям отношения явно не имела.

Вчера за ужином, да и позже, во время обсуждения путей решения проблемы с фанатиками из ордена «Красный след», Лит имел возможность взглянуть на Ридьяро совсем с другой стороны… не как на противника, а как на союзника. Этот ишерец, действительно, оказался неплохо осведомлён о положении дел в Карилии, и об обсуждаемой организации знал даже больше, чем сам Сокол. Ему оказались известны имена многих представителей высшей аристократии королевства, поддерживающих сие движение, и он не собирался держать эту информацию в тайне или использовать её как козырь. На самом деле Орте Гриан был не меньше самого Литара заинтересован в том, чтобы это движение просто перестало существовать.

И казалось бы, что в этом сложного? Ведь можно просто арестовать всех участников, а главарей и вовсе публично казнить. Наверно это могло бы стать выходом, если бы этих людей не было так много. По словам Ридьяро на данный момент в рядах сей организации числилось больше тысячи человек. И с каждым днём их становилось всё больше.

Нужно было срочно принимать какие-то меры. Но главная проблема всей этой ситуации заключалась в том, что пока представители «Красного следа» вели себя достаточно осторожно. Да, их руководители активно взращивали в сознании своих сподвижников мысль о том, что ишау нужно непременно изгнать с континента, но пока это оставалось только разговорами. Пустой болтовнёй, за которую даже на каторгу не отправишь. Но и дожидаться того момента, когда их армии наберут мощь, тоже было бы слишком глупо.

Кай предлагал официально объявить их орден экстремистским, рассчитывая, что в таком случае люди попросту побоятся в него вступать. Но Лит не считал это достаточным. Здесь нужны были другие меры. Он полагал, что во избежание возникновения конфликтов, жители их страны, да и всего континента должны осознать, что ишау для них не опасны. Но вместе с тем, прекрасно понимал, что на это могут уйти годы. Всё же завоевать доверие людей куда сложнее, чем развить в них агрессию.

В итоге было принято общее решение продолжить наблюдать за «Красным следом» и в случае возникновения опасности, действовать жёстко. А ещё Ридьяро с Литаром договорились об обмене информацией и плотном сотрудничестве в этом вопросе. Тогда-то Сокол и подумал, что Рид мог бы помочь ему ещё в одном деле… касающемся Ориен. Почему-то, несмотря на свою невероятную интуицию, он даже не допустил мысли, что младший Орте Гриан может оказаться её отцом. Лит сам рассказал ему пор девочку. И про приют, и про её крылья… про дар к ментальной магии. И в парк они вышли тоже только за тем, чтобы попросить Ори показать Ридьяро кольцо.

Кто ж знал, что всё так обернётся?

И вот сейчас, сидя в кресле в своём рабочем кабинете, Лит почему-то ни капли не сомневался, что разговор снова пойдёт об Ориен. Вот только теперь они уж точно будут говорить не как коллеги… и даже не как политики.

— Литар, доброе утро, — ровным тоном поздоровался с ним вошедший ишерец.

Он закрыл за собой дверь и, спокойно пройдя через кабинет, присел в одно из стоящих у стола кресел.

— Доброе утро, — вежливо ответил ему Лит, но больше ничего добавлять не стал, ожидая, пока гость сам озвучит цель своего визита.

— Думаю, вы догадываетесь, о чём пойдёт разговор, — протянул ишерец, внешне сохраняя полное спокойствие, будто данная тема ни капли его не трогала.

— О моей Ориен, — спокойно отозвался Сокол, всего одной короткой фразой отражая свою позицию по волнующему их обоих вопросу.

Лит ведь прекрасно понимал, что Ридьяро, как отец, будет настаивать на прекращении их с Ори отношений. Ведь с его точки зрения роль чьей-то любовницы, пусть даже фаворитки принца, выглядела позорной для дочери человека, находящегося в родстве с князем. Тем более, что лорд Орте Гриан сразу заявил, что признаёт Ори, а значит готов заявить на неё свои права… как родитель.

— Литар, — начал Рид. Тон его голоса оставался хоть и холодным, но явной агрессии в себе не нёс. — Вы спите с моей дочерью… и я просто не могу принимать такое положение вещей нормально. Но… при этом прекрасно понимаю, что с вами она давно. Вы ей небезразличны, и если сейчас перед Ори поставить выбор между вами и мной, она без малейшего сомнения выберет вас. Поэтому, пока… — он подчеркнул это слово, желая показать, что сия мера носит исключительно временный характер, — …пока я буду принимать всё. Закрою глаза на вашу связь. В любом случае, если бы не вы… и не ваша роль во всей этой истории, то мы бы с ней вообще могли не встретиться.

— Так и что же, в таком случае, вы хотите мне сказать? — с искренним интересом спросил Лит. — Признаться, я ожидал услышать что-то вроде жёсткого ультиматума.

— Я, конечно же, могу поставить вам и вашей королеве ультиматум… — усмехнулся Рид, но тут же покачал головой и добавил: — И потерять только что обретённую дочь. Нет, Литар, это было бы слишком глупо с моей стороны. Мы ведь с вами политики и понимаем, что в подобных скользких ситуациях никогда не стоит действовать сгоряча. А результата можно добиться только тонкой игрой.

Да, Литар понимал, хоть и не был особенно силён в политических интригах. Но сейчас, когда вопрос стоял так, что он может потерять Ори, ему пришлось мобилизовать все свои таланты, чтобы понять суть этой самой игры, которую собрался вести Рид.

— А к вам я пришёл с просьбой, — добавил ишерец.

— Очень интересно, с какой?

Лит наклонился чуть вперёд и, уперев локти в поверхность своего стола, сложил ладони домиком, неосознанно копируя привычку матери.

— Нам с Лиарой нужно поговорить с Ориен, — ответил Ридьяро. — Но я не уверен, что девочка согласится.

— Согласится, в этом можете не сомневаться, — заверил его принц. — И я даже организую вашу встречу… более того, предоставлю для этой беседы собственную гостиную. Но хочу вас предупредить сразу, я тоже буду присутствовать.

— У вас в этом есть какой-то интерес, или вам просто любопытно? — холодным тоном поинтересовался лорд Орте Гриан. По всему было понятно, что он не в восторге от перспективы открывать своё прошлое перед этим человеком.

— Это нужно не мне, а ей. — С невозмутимым видом ответил Сокол. Но тут же холодно усмехнулся и всё же решил высказаться до конца: — Вы хоть представляете, что всё это значит для Ори? Как она смотрит на людей… аристократов, богатых и ни в чём не нуждающихся, когда сама выросла в сиротском приюте? Что вы знаете о ней, Ридьяро? Как она росла, с кем общалась? Что она ела, в конце концов? Знаете, как пошла на первое ограбление? Как попала на каторгу? Скажите мне?

— Знаю, — тихо, но слишком нервно отозвался ишерец. — Пусть и не всё. Мне Лиара рассказала.

— Герцогине известны крупицы из биографии Ориен, — продолжал распаляться Сокол, которого вдруг несказанно взбесило, что этот человек, промаявшись где-то двадцать два года, теперь вдруг решил заявить права на его женщину. И пусть она хоть трижды его дочь, что это меняет?

— Я надеюсь узнать об остальном от неё, — отчеканил его собеседник.

— Да она никогда не расскажет вам и половины! — выпалил Литар. — Мне пришлось приложить очень большие усилия, чтобы узнать о ней хоть что-то. Но… иногда мне кажется, что лучше бы я этого не знал.

Видя, насколько всё это важно для Лита, ишерец вдруг устало выдохнул и отвёл взгляд в сторону, вмиг теряя всю свою напускную холодность.

— Вам, скорее всего, неизвестно, как происходит инициация у ишау, — проговорил он, делая вид, что рассматривает висящую на стене картину. — Это сложный процесс высвобождения силы, и его проводит всегда отец или старший в роду. Нечто похожее вы видели вчера… когда я коснулся её руки. Но сейчас речь не о том, ведь у чернокрылых есть, по крайней мере, ещё один способ инициации — до невозможности глубокое моральное потрясение. Когда тело и дух находятся на грани, когда впереди уже разворачиваются очертания тёмной бездны. Вот тогда, энергия ишау может вырваться сама… дабы спасти и не дать пересечь черту. А Ори инициирована… и я даже не представляю, что ей пришлось пережить, чтобы проснулась её кровь.

На самом деле Лит и раньше догадывался, с чем именно было связано появление у его Миража крыльев. И слова её отца только подтвердили эти догадки. Мгновение он сомневался, — стоит ли посвящать в это дело Рида, но в итоге всё же решил сказать:

— Её изнасиловали… — ледяным тоном выдал Сокол. — В катакомбах каторжного поселения. Двое стражников.

В то же мгновение глаза ишерца полыхнули серебром, а его зрачок вытянулся в тонкую линию. Весь его вид говорил о том, что сейчас он готов убить… разделаться с обидчиками дочери собственными руками.

— Они уже мертвы, — добавил Литар, не меняя тона. — Были осуждены на десять лет пребывания в том самом поселении. Их приговор озвучили перед всеми заключёнными. На следующий день их тела нашли в катакомбах. Забиты до смерти, — пояснил он с ледяной усмешкой. — И виновных я наказывать не буду. Потому что участников у того деяния было больше двух десятков. Можно сказать, что своими руками они исполнили мою волю.

Теперь во взгляде ишерца, обращённом на принца, появилось нечто похожее на благодарность и… уважение. И казалось бы, разве можно уважать человека за организацию жестокого убийства, но со стороны отца Ори поступок Литара выглядел истинным благом.

— Если бы сейчас они были живы, — суровым тоном проговорил Ридьяро, — то им бы пришлось иметь дело со мной. И вряд ли бы их жизни продлились долго.

Лит внимательно посмотрел в его глаза, в которых больше не было ни холода, ни недоверия, молча кивнул и перевёл взгляд на лежащий на столе блокнот с расписанием дел на сегодняшний день.

— Я могу устроить вашу встречу с дочерью через час, — спокойно предложил Лит, с таким видом, будто они и не упоминали ни каторгу, ни фактическую казнь двух подонков, а просто вели обычный светский разговор. — Согласны?

— Согласен, — ответил Рид и уже поднялся, чтобы уйти, но снова посмотрел на Лита и вдруг добавил, совсем другим тоном: — Вы нравитесь мне, Литар. И я был бы искренне рад, если бы избранником моей дочери стал такой человек. Вот только… я хочу, чтобы у неё была семья… но, при всём моём уважении, не верю, что вы готовы на ней жениться.

И ушёл, тихо прикрыв за собой дверь. А Лит проводил его хмурым взглядом, напряжённо вздохнул и, закинув голову назад, закрыл глаза. Теперь он уже не сомневался, что скоро потеряет свою Ори. Фактически, это было лишь делом времени.

И пусть умом он понимал, что так будет для всех правильней. Но, Боги…как объяснить это ноющему сердцу и скрученной в бараний рог душе, которые принимать такое положение вещей никак не желали. Как заставить себя поступать как надо, когда вся внутренняя суть активно выступает против?!

В этот момент ему стало настолько паршиво, настолько гадко, что он просто не смог и дальше оставаться на месте. И передав своему заместителю основные распоряжения, покинул здание департамента и направился в сторону королевского крыла.

Когда Литар вошёл в собственную спальню, Ориен уж проснулась. Она лежала на боку, подложив руку под голову, и выглядела при этом очень задумчивой. Но увидев Лита, который в такое время обычно не появлялся, улыбнулась и поспешила сесть.

— Привет… — проговорила она, но заметив в его глазах какую-то до невозможного горькую печаль, вдруг насторожилась. — Что-то случилось?

— Нет, — бросил он, хотя девушка прекрасно почувствовала — врёт. И за всё время их знакомства это вообще был первый раз, когда он сказал ей неправду.

— Литар, — Ори приподнялась и хотела уже повторить свой вопрос, но он не дал ей этого сделать.

Быстро преодолев разделяющее их расстояние, он остановился прямо перед сидящей на краю кровати девушкой. И пока она тщетно пыталась поймать его взгляд, Лит мягко надавил ей на плечи и уложил обратно на чёрные простыни.

— Что с тобой? — снова спросила Ориен, когда он навис сверху, явно собираясь её поцеловать. — Лит, я чувствую, что тебе плохо. Скажи мне… я ведь могу помочь.

— Не можешь, Ори, — прошептал он, касаясь губами её шеи. Потом снова посмотрел ей в лицо и попросил… причём с такой болью в голосе, которой она никогда раньше не слышала: — Поцелуй меня… Будь со мной. Ты очень мне нужна.

И это было чистейшей правдой. Она чувствовала, что причина такого состояния Литара именно в ней. Но поцеловала, как он и просил… вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь, всю нежность, что испытывала, находясь рядом с ним, а потом чуть отстранилась и глядя ему в глаза, произнесла:

— Я люблю тебя, Литар. Очень люблю… Мне больно видеть грусть в твоих глазах и понимать, что являюсь её причиной. Пожалуйста… не думай о плохом. Будь со мной… — и снова потянулась к его губам, даже не пытаясь сдерживать собственных эмоций.

…В этой их близости всё было иначе. Она сама целовала его тело, снимала с него одежду, а он покорно принимал её ласки. И с каждым новым касанием мягких любимых губ всё больше успокаивался. Ведь на самом деле… ещё ничего не решено. Сейчас его девочка с ним, и даже не думает никуда уходить… уезжать. Она ведь любит его, а значит, не оставит.

В тот момент, когда Лит всё же перехватил у неё инициативу, Ори была уже настолько распалена, что дрожала от каждого его поцелуя, от каждой, даже невесомой ласки. А когда их тела всё же слились, так крепко обхватила его ногами, что Лит не смог сдержать улыбки.

— Моя воительница, — прошептал он ей на ухо. — Горячая, ласковая девочка. Как тебя можно не любить?

Это не было признанием, но у Ориен всё равно потеплело в душе от его слов. А все страхи и сомнения в один момент исчезли, — утонули в волнах её маленького, но такого огромного счастья. И даже физическое удовольствие вдруг перестало иметь хоть какое-то значение… ведь уже само то, что они были вместе… рядом, прижимались кожа к коже… грели друг друга своим теплом, оказалось достаточно, чтобы ощутить самое настоящее блаженство.

— Мой Литар… мой Сокол, — шептала она, цепляясь пальцами за его плечи и погружаясь в какое-то особенно яркое наслаждение.

Её тело содрогалось в его руках… А он смотрел в её затуманенные удовольствием глаза, понимал, что такая она только с ним, только для него, и улыбался. Как может улыбаться только человек, нашедший своё истинное счастье.

Когда Ориен с Литаром вошли в гостиную его покоев, и Лиара, и Ридьяро уже были там. Они сидели рядом на небольшом диванчике и тихо о чём-то переговаривались. Но первым на что Ориен обратила внимание, оказались их крепко сцепленные руки с переплетёнными пальцами. И этот жест стал для неё поистине знаковым. Ведь получалось, что эти двое — её мать и её отец, несмотря на прошедшие с их последней встречи двадцать три года всё равно… тянутся друг к другу.

— Добрый день, — поздоровалась девушка, останавливаясь у чайного столика. — Рада видеть вас вместе.

Она сама не поняла, почему это сказала. Просто… захотелось. Но Лиара в ответ почему-то стушевалась и опустила взгляд, а вот лорд Орте Гриан, наоборот, улыбнулся и смело посмотрел в глаза дочери.

— Добрый день, Ориен, — сказал он, и сегодня его голос звучал удивительно мягко. — Спасибо, что согласилась на эту встречу.

— А как же иначе? — пожала плечами девушка и направилась ко второму дивану, стоящему напротив того, на котором расположились родители. Правда руку Литара она так и не отпустила, и ему пришлось сесть рядом с ней. Хотя он и не был против. Совсем наоборот.

— Несмотря ни на что, мы виноваты перед тобой, — с серьёзным видом заявил Ридьяро. — Обеспечение благополучия детей — это главная обязанность родителей. А мы… не смогли тебе этого дать. И никакие оправдания не в силах снять с нас эту вину.

— Увы, лорд Орте Гриан, прошлого не изменить, — ответила ему девушка, глядя в такие же, как у неё самой серебристо-серые глаза.

— Но наше будущее — в наших руках, — добавил мужчина.

Внешне он выглядел очень спокойным и уверенным, но Ори чувствовала, что на самом деле он тоже нервничает. Лиара же вообще до сих пор так ни разу и не посмотрела ей в глаза, и была такой напряжённой, что просто не смогла этого скрыть. Заметив состояние женщины, Рид ободряюще сжал её руку и снова обратился к дочери:

- Я считаю, что ты, Ориен, имеешь право знать, почему всё случилось так… как случилось. Именно поэтому мы здесь.

— Я готова вас выслушать, — отозвалась девушка, но при этом крепче стиснула пальцы своего принца, который до сих пор предпочитал хранить молчание. — На самом деле кое-что мне известно и так. Нам с Литаром удалось выяснить, что вы были моряком и работали на корабле «Северная жемчужина». Так же ювелир, который делал гравировку на вашем кольце, сообщил нам, что сдал вас своему брату, который состоял в обществе «Красный след», что они держали вас у себя, и что вам удалось от них сбежать. Всё. О моей матери почти ничего выяснить не получилось. Мисс Кариэлла Терроно, у которой мы с ней жили до моих четырёх лет, рассказала, что та прятала внешность за амулетом, и назвалась чужим именем. Лилия. — На этом моменте Лиара, всё же подняла взгляд и заглянула в глаза дочери. Но Ори продолжала смотреть на отца… будто рассказывала всё это только ему. — А потом она заболела. Врачи не знали что это за болезнь, зато городской маг легко определил в этом какое-то проклятие.

— Это и было проклятие, — сдавленным голосом сказала герцогиня. — Чёрное, кровное, которое на меня наслали по приказу моей же матери. Она решила, что я выберу жизнь и свяжусь с ней. И да… я не могла позволить себе гордо умереть, потому что у меня была маленькая дочь.

Ори поймала её взгляд и на секунду замерла. Она чувствовала, что сейчас Лиара едва сдерживается, чтобы не разрыдаться, и в который раз поразилась невероятной выдержке этой хрупкой с виду женщины. Сейчас Ориен очень жалела, что почти ничего не помнит из поры своего счастливого детства. Почему-то ей казалось, что тогда в её жизни было много хорошего… светлого.

— Леди Лиара, я примерно представляю, что произошло дальше. Но всё же хотелось бы услышать это от вас, — вступил в разговор Литар, и сейчас Ори была очень благодарна ему за участие. Потому что самой ей говорить об этом оказалось очень сложно.

Герцогиня посмотрела на принца, затем повернулась к Ридьяро, и только когда тот кивнул, будто давая ей своё разрешение, заговорила снова.

— Здесь правильней начать с начала всей этой истории, — сказала она глядя на Ори. — Мне было всего семнадцать, когда моя мать, графиня Моника Дезри, сообщила, что некий герцог Градицкий пожелал взять меня в жёны. О нём ходили довольно странные слухи, будто он законченный повеса, мот и бабник. Я знала, что у него есть незаконнорожденный сын и что ему нужны официальные наследники. И всё бы ничего, но… Его Светлости было сорок пять, и в то время он казался мне стариком. И тем не менее, мама от моего имени дала ему согласие на этот брак. У меня не было выбора, и в какой-то момент я решила смириться… но в тот же вечер стала свидетельницей того, как именно предпочитает развлекаться с женщинами мой жених.

Она отвернулась к окну, будто от вида чистого голубого неба ей было легче говорить. А Рид переложил руку на её талию, прижимая к себе ближе. И этот его жест совершенно точно придал ей сил для продолжения рассказа.

— В то время мы с мамой и сёстрами отдыхали на побережье… в Карсталле, — сказала она, снова глядя в глаза дочери. — Там-то я и встретила Яро. После очередной ссоры с матерью сбежала на набережную и… упала, споткнувшись о камень. А он мне помог. Мы познакомились… как-то незаметно подружились. А накануне нашего с мамой отъезда, я призналась Ридьяро, что не хочу уезжать. Что предстоящий брак для меня равносилен плену.

— Я не мог тебя отпустить, — проговорил ишерец, поворачиваясь к Лиаре. — Уже тогда не мог.

Она вздохнула, легко ему улыбнулась и снова посмотрела на дочь.

— Яро предложил мне остаться. Пожить пока у него, а там… будет видно. И я… согласилась. Вернулась домой, собрала необходимые вещи, прихватила все драгоценности, и свои, и сестёр, а потом сбежала. У меня был амулет, меняющий ауру (подарок одного знакомого мага), поэтому я не сомневалась, что найти меня никто не сможет.

— Мы сняли домик на отшибе, — добавил лорд Орте Гриан, дополняя рассказ Лиары. — Жили там вдвоём. Сначала в разных комнатах… как друзья. А потом в одной. Я на самом деле хотел жениться… и должен был просто отдать кольцо, объяснить, что это такое и как это работает, но мне захотелось романтики. В общем… это нас и сгубило. Меня поймали ваши фанатики. Держали в каком-то подвале, собирались судить, но мне всё-таки удалось сбежать. Вот только оставаться в Карилии было небезопасно. Я ведь на самом деле не имел права находиться в этой стране. Поэтому и решил, что должен вернуться домой.

— Прошу прощения, Ридьяро, а как вы вообще оказались в Карсталле, да ещё и как простой моряк? — снова подал голос Лит. Всё-таки опыт ведения допросов и здесь оказался для него не лишним.

Лорд Орте Гриан посмотрел на принца и вдруг улыбнулся. И эта улыбка так преобразила его лицо, что Ори в который раз подивилась тому, как могла не узнать его сразу.

— Я уже рассказывал вам, Литар, как проходит инициация у чернокрылых ишау. Так вот, когда мне исполнилось двенадцать и пришло время вызвать мои крылья, отец не смог этого сделать. Он тогда сказал, что не чувствует моей энергии… Решил перенести сие действие на год. Но и тогда ничего не вышло. У меня не было крыльев, а это огромный позор для мужчины, принадлежащего к одному из высших кланов, состоящему в родстве с князем. Это клеймо на всю жизнь… А я ещё и старший сын, первый наследник, и оказался таким вот… порченным. И вот когда мне исполнилось восемнадцать, я решил, что лучше уж принять смерть, чем быть позором семьи. Ушёл из дома. Подался на флот, вот только никто из ишерцев меня брать в команду не желал. Уж не знаю почему. Тогда-то я и попал к людям, контрабандистам. С ними добрался до ближайшего человеческого острова. А там меня легко приняли матросом на «Северную жемчужину». Мы курсировали между сайлирскими и карильскими портами, перевозя грузы, а в зимние месяцы, когда море часто штормило, жили в Карсталле. Там я и встретил Лиару.

— Лорд Орте Гриан, но у вас ведь есть крылья, — возразила Ори, пытаясь понять, что в этой истории не так.

— Дело в том, Ориен, что чёрные крылья — порождение тьмы, а белые — созданы из света. Их энергии разные в корне. Но чёрная, разрушительная, не может пробудить белую, в то время как белая, созидательная, действует на всё. Именно поэтому мой отец, как носитель тёмной энергии, не смог помочь мне пробудить свою силу. Для этого нужен был другой старший родственник из белокрылых. А таковых у нас в роду не было уже три поколения. Белокрылые вырождаются, и то, что я оказался одним из них, стало сюрпризом для всех.

— Но тогда как? — не понимала девушка.

— Я влюбился, Ори, — с мягкой улыбкой ответил ишерец. — А когда получил свою любимую, когда узнал, что она тоже меня любит, испытал настоящее счастье. Тогда-то и пробудилась моя кровь. Тогда и появились крылья. Оказалось, что инициацию может спровоцировать всплеск эмоций. У белокрылых — светлых, а у чернокрылых — тёмных.

— Значит, вы на самом деле хотели жениться на Лиаре? — спросила девушка, желая уйти от темы инициации.

— Чтобы не подвергать её опасности, я должен был убраться из вашей страны. Тогда, сбежав от фанатиков, я отправился к Лие, попытался всё ей объяснить, отдал кольцо, сказал, что вернусь за ней.

— Почему вы не взяли её с собой? — спокойно поинтересовалась Ори. — Оставили её одну…

— Мне нужно было как можно скорее добраться до Ишерии, а корабли туда не ходили, тем более, зимой. Пришлось лететь, а нести её я бы не смог. Крылья тогда ещё не окрепли. Поэтому и сказал, что вернусь за ней.

— И не вернулись. — Ориен хотела сказать эту фразу ровным тоном, но она всё равно прозвучала, как упрёк.

— Вернулся, — заявил Орте Гриан. — Всего через месяц прибыл на своём корабле. Но не смог её найти, как ни искал. А всё потому, что твоя мать, Ори, не приняла моё кольцо. Она не надела его, не активировала нашу связь, и я вас потерял. Искал долго… очень долго, и перестал искать, лишь когда узнал, что моя Лиа вышла замуж за герцога. Того самого, от которого хотела убежать.

Ори тут же повернулась к женщине, очень желая выслушать её объяснения, но герцогиня снова перевела взгляд куда-то в сторону и выглядела крайне обеспокоенной.

— Лиара, — позвала её Ориен. — Скажи, почему ты не приняла кольцо?

И тогда та вздохнула и всё-таки нашла в себе силы посмотреть в глаза дочери.

— Потому что не поверила ему, — призналась она, сильнее прижавшись к Яро. — Потому что знала историю про крылья и сомневалась, что теперь буду ему нужна. Он вернулся к своим, а я осталась… ко мне приходили люди из этого гадкого ордена, но я их выгнала. Потом ещё и про беременность узнала. Да и… перед тем как Яро ушёл я сказал ему, что приму его перстень, только когда он вернётся. Я знала, что он сможет меня найти по этому кольцу, но не имела понятия, что оно непременно должно быть на моей руке. Глупо ждала… год, два, три… А ты, Ори была так на него похожа…

Герцогиня улыбнулась, а на её глазах всё-таки показалась плёнка из слёз. Но женщина тут же взяла себя в руки и, выпрямив спину, снова посмотрела на Ориен.

— А потом моя мать наслала это демоново проклятие. Я не маг и не разбираюсь в тонкостях. Знаю лишь то, что оно было как-то связано с кровью. Когда же меня привезли в наш родовой особняк, я была почти на грани, неделю не приходила в себя, а очнувшись, сразу же потребовала привезти мою дочь. Графиня отказала, заявив, что в её семье незаконнорожденных детей не будет. Тогда я рассказала ей про Яро, про то, что он ишерец, что обязательно вернётся за нами, и мы уйдём из её драгоценной семьи. И тогда я в ужасе узнала, что мама тоже является членом ордена «Красный след». Она так рассвирепела, что мне стало страшно. Устроила жуткий скандал, а потом ушла, хлопнув дверью. Зашла ко мне только на следующий день… — на этом моменте голос Лиары дрогнул и осип до шёпота. — Она, сказала, что ишерского отродья больше нет. И похвасталась, что девочка умерла от лихорадки, и ей не пришлось убивать её самой. С того дня я с графиней не разговаривала. А когда смогла встать, собрала свои вещи и ушла. Попросилась на временное жильё к сестре моего почившего отца. Наняла детектива, чтобы он узнал о судьбе моей дочери… Сама ехать была не в силах. Вскоре он подтвердил, что девочка действительно умерла от лихорадки. Даже сказал, что видел её могилу…

Вот теперь выдержка Лиары лопнула. Она всё же не сдержала эмоций и, полностью потеряв над ними контроль, на несколько мгновений уткнулась в плечо Ридьяро. А он обнял её так нежно, что у Ориен не осталось сомнений, что, несмотря на прошедшие годы, любовь этих людей никуда не исчезла.

— Ори… — хрипло выговорила Лиара, снова поднимая лицо и смахивая с ресниц позорную влагу. — Когда до меня дошли слухи, что фаворитку принца Литара зовут Ориен Терроно, я думала, что это совпадение. Всё же в нашей стране немало людей носят такую фамилию. Но имя… имя ведь на самом деле редкое… ишерское. Тогда-то я и вернулась в столицу, хотя собиралась отправиться на побережье. Мне нужно было проверить… убедиться.

На мгновение она замолчала, переводя дух. По всему было понятно, что этот разговор даётся герцогине очень нелегко. Но никто не стал её торопить, давая возможность собраться с мыслями.

— Я никак не могла найти подходящий предлог, чтобы заявиться в гости к верховному магу, а сама ты сидела в его особняке безвылазно, — продолжила женщина. — Но потом, ты сама появилась в гостиной Террианы, а я оказалась настолько шокирована, что просто не могла связать двух слов.

— Почему ты не призналась мне сама? — спросила Ори, глядя в блестящие от слёз глаза матери. — Я ведь говорила, что мечтаю найти родителей.

— Боялась, Ори, — отозвалась та, виновато качая головой. — Мне было страшно снова тебя потерять. Я бы обязательно тебе сказала, позже. И признала бы официально.

— В любом случае, Ориен, теперь ты Орте Гриан, — уверенно добавил Ридьяро. — А у тебя, между прочим, большая семья. Помимо нас с Лиарой, которую я теперь уж точно не отпущу, у тебя есть дед, бабушка, два дяди, тётя и четверо двоюродных братьев. Это если касаться близкой родни.

— Но ведь они все в Ишерии, — с грустью заметила девушка. — А мой дом здесь.

— О том, где твой дом мы поговорим в другой раз, — спокойно отрезал её отец. — А что касается родственников, то твой дед в Эргоне. И, кстати, очень хочет познакомиться с тобой поближе.

— Хемиэрте? — с надеждой уточнила Ориен, хотя уже сама знала ответ на свой вопрос. — Я чувствую родство с ним. С первой встречи…

— Это не удивительно, — ответил ишерец. — Он ведь старший родственник, к тому же чернокрылый. Для твоей внутренней энергии он гораздо роднее, чем я. Хотя и меня она приняла.

— Лорд Орте Гриан… — хотела что-то сказать девушка, но он её остановил.

— Ори, я не прошу тебя называть меня папой или отцом. Понятное дело, что для тебя это сложно. Но, прошу, обращайся ко мне по имени. Хочешь, зови Яро, хотя так меня не называют уже очень давно. Лучше Рид или Ридьяро. И, прошу, на «ты». Так нам с тобой будет легче общаться и находить общий язык.

— Я постараюсь, — кивнула она и перевела взгляд на герцогиню, в глазах которой сейчас плескалась неприкрытая ничем горькая тоска.

Ори чувствовала, что ей невероятно тяжело. Это для Яро всё было проще, ведь ему самому стало известно о существовании дочери меньше суток назад. А вот Лиара знала, что такое быть матерью… каково потерять своего ребёнка, а потом, спустя восемнадцать лет, найти. Ориен чувствовала, насколько той тяжело, но вместе с тем ощущала, что нужна ей…

— Мам… — это слово сорвалось с губ Ори само собой. Но, услышав его, Лиара застыла, а в её глазах отразилось настоящее неверие, помешанное с чем-то так похожим на счастье.

— Ори… — прошептала женщина, затем поднялась, обошла стол и, позабыв про любые правила этикета, обняла свою девочку. — Доченька… моя любимая… родная. Ориен…

Вот теперь Литу показалось, что он присутствует при чём-то очень личном. У него возникло ощущение, что он подглядывает в замочную скважину. Всё же, к этой маленькой семье он не имел совершенно никакого отношения. Поэтому, поднявшись, молча кивнул Ридьяро и вышел за дверь.

Вот и всё…

Теперь можно сказать, что свою часть их с Ори сделки он выполнил, — сделал всё от него зависящее, чтобы она нашла своих родителей. Но теперь Ориен в порядке, ей больше не требуется его поддержка. Как и помощь…и защита. Дальше она справится и без него, а он… пока займётся другими вопросами.

Может хотя бы работа заставит его перестать думать о ней? Может в департаменте найдётся дело, способное увлечь настолько, чтобы хоть ненадолго изгнать из его головы гадкую мысль о том, что Ори для него теперь почти потеряна…