Наша цель, Институт, располагался на опушке посреди леса. Главный вход был в баре «Три поросенка», дополнительный – в ста метрах от бара, замаскированный под болото. Охранялся Институт отлично и очень плохо одновременно: кто не ставил целью найти Институт, тот не добирался до него из-за сеющих тревогу излучателей, потому сумасшедший Иггельд считал, что четырех человек охраны у главного входа и двух бойцов у дополнительного – предостаточно. Спасибо, что облегчил нам задачу, наивный человек!

Помимо людей и излучателей, подходы охраняли четыре огневые точки с датчиками движения, которые активировались дистанционно, расположены они квадратом вокруг «Трех поросят» и в нескольких сотнях метров от главного входа, их Зяблик заминировал еще ночью.

По данным Зяблика, в Институте трудилось человек пятнадцать плюс две женщины, около пяти сотрудников находились в подземелье, о котором обитатели верхнего яруса не догадывались. Именно здесь проводились эксперименты на людях. Зяблик сам не знал, что именно и действуют ли они сейчас. Точно ничего хорошего, раз этот ярус тщательно скрывают даже от своих.

Хоть сотрудники Института не профессиональные военные и даже не сталкеры, они все, включая женщин, умели обращаться с оружием, и нельзя было списывать их со счетов.

План был простым: делимся на две команды, одна атакует главный вход, вторая ждет, когда крысы побегут через черный, и стреляют их поодиночке. Часть мы перебьем, часть отступит и спрячется. Тогда в дело пойдут баллоны с хлором, которые мы перли на себе столько километров. Если кто-то успеет добежать до противогаза, добьем его, когда войдем внутрь. План идеален, все козыри у нас. Хоть бы судьба не внесла свои коррективы!

Выдвинулись мы, как и планировали, на рассвете. У каждого был коммуникатор в виде пластмассового гибкого серпа: наушник в ухе, микрофон напротив рта. Ганн, Зяблик и Пуля должны были дежурить возле черного хода, все остальные – атаковать главный вход и выкуривать людей из Института. То ли это работала странная аномалия, то ли мне и правда было чертовски тревожно, – в победу почему-то не верилось.

Поначалу мы крались к цели все вместе. Впереди – Зяблик и Ганн, за ним – Винс, дальше Пуля, я, Алеша и Полковник, замыкали Соло и Чуи. Солнце еще не взошло, по серому небу плыли пузатые облака, сбивались в чернильную тучу на севере, изредка роняя капли. Ветер трещал деревьями, тростником и держал нас в напряжении. Прислушиваясь к посторонним звукам, мы не заметили движущихся навстречу сталкеров. Громко матерясь, Ганн открыл по ним огонь, из коммуникатора его голос велел:

– Всем залечь и не шевелиться. Пусть передадут в штаб, что нас мало.

Ганну ответили одиночными из двух стволов. Он залег за кочкой, Зяблик спрятался за сосной, я притаился за валежником, снял АК с предохранителя. Что делали остальные, не было видно. Справа грохнула граната – я инстинктивно прижался к земле, но осколки не долетели до моего убежища, только в ушах зазвенело. Молодец, враг, быстро сориентировался!

– Раненые есть? – прошептал Ганн через коммуникатор.

– Вродие ниет, – отчитался Винс. – Возлие миеня разворотило ствол, остальныие залегли дальшие.

Что там происходило, оставалось только догадываться. Ганн, понятное дело, попытается встречных пристрелить, а те постараются вернуться в Институт. Наверняка они уже связались со своими и доложили о нас. Это ничего не меняет, но если бы мы напали внезапно, было бы проще.

Перебежками от ствола к стволу Ганн преследовал сталкеров и исчез из виду. Когда понял, что охранники меня точно не увидят, я побежал за ними – а вдруг помощь понадобится, ведь неизвестно, скольких человек они преследуют. Мало ли что может случиться – вдруг их ведут в ловушку?

Воцарившееся беззвучие нарушил голос… я не поверил своим ушам! Голос Химика:

– Мы не причиним вам вреда! Позвольте нам уйти. Мы даже не знаем, кто вы.

Глаза застелила багровая муть ярости, я побежал к Ганну и дальше с единственной целью пристрелить Химика. Нет, ранить, а потом бить, бить его, превращать его наглую рожу в фарш до тех пор, пока он не взмолится о пощаде. Спасибо, судьба, за подарок!

– Здесь аномалия, которая навязывает вам страхи и тревоги, – продолжил Химик. – Мы для вас не опасны.

Ах ты ж сволочь! Думаешь, что мы просто встречные, которых доконала паранойя, и теперь мы на всех кидаемся. Полжизни отдам, чтоб посмотреть на твою перекошенную рожу, когда ты поймешь, что это не так.

– Ты куда? – шепнул Ганн, когда я остановился возле него.

– Это Химик, – проговорил я, задыхаясь от предвкушения и сосредоточенно глядя вперед. – Я должен его прикончить!

– Нет. Мы дадим ему уйти.

Мой мозг раскололся надвое. Одна половина рвалась в бой и вцеплялась в глотку Химика, вторая понимала, что правильнее потерпеть, позволить ему уйти, чтобы потом найти и его, и того, кто за ним стоит. Они должны думать, что мы – просто заблудшие сталкеры, у которых от излучателей малость повредился рассудок. Я опустил ствол и до боли сжал кулак, размахнулся, чтобы ударить дерево, но хватило здравого смысла опустить руку, потому что она мне еще пригодится.

– Ладно, идите, – крикнул Ганн Химику. – Спасибо, что объяснили.

Я выглянул из-за ствола и поначалу ничего не увидел, потому что Химика скрывал лес, но в пятидесяти метрах от нас мелькнул силуэт… Два силуэта. И скрылись из поля зрения. Мне бы хватило секунды, чтоб пристрелить его, но я сдержался.

Сердце колотилось так, словно собиралось вырваться из груди, перед глазами темнело от злости, небо сделалось коричневым.

– Ты так сильно его ненавидишь? – или показалось, или в голосе Ганна и правда читалось сочувствие.

Я промолчал, лишь кивнул в ответ. Словно ниоткуда материализовалась Пуля с огромной сумкой, где она несла крупнокалиберную снайперскую винтовку:

– Пора разделяться, – проговорила она, отыскала Горлума и протянула раскрытую ладонь, куда он без объяснений вложил папиросу. – Сейчас начнется шухер.

– Согласен, – кивнул Ганн, подождал, пока она закурит, кивнул Зяблику, и их небольшая группа отделилась от нашей.

Перед тем как уйти, Зяблик вложил мне в руку детонатор. Автоматические огневые точки следовало взорвать, когда они поднимутся из-под земли.

Бразды правления перешли ко мне. Теперь нужно освободить голову от лишних мыслей. Как хорошо, что есть Полковник, который сразу же образовался рядом и проговорил:

– Нас уже обнаружили. Возможно, отправят группу на перехват. Не расслабляемся, движемся цепью параллельно друг другу. Стреляем без команды…

– Чего ты раскомандовался? – возмутился Горлум.

Алеша похлопал его по спине, посмотрел на Винсента, на рыжего Соло и Чуи, скрестившего руки на груди, и объяснил:

– Мы не взвод с четкой иерархией, мы скорее стая. Когда летит стая журавлей, вожаки меняются. Первым становится тот, кто лучше знает маршрут. Затем он уступает место другому. Это рационально. У Полковника больше всех боевого опыта, сейчас у нас не просто налет на вражеский лагерь, а штурм отлично укрепленной позиции. Неизвестно, какие нас ждут сюрпризы, потому лично мне спокойнее под началом Полковника.

Винсент одобрил смену командования:

– Чиерный диело говорит.

– Полностью согласны, – неожиданно мягким, вкрадчивым голосом ответил Чуи за себя и за напарника.

– Хрен с вами, – согласился Горлум, и Полковник продолжил:

– Стреляем из пистолета с глушителем, чтоб не поднимать шум.

Мы растянулись цепью и двинулись параллельно друг другу от ствола к стволу, я прикрутил глушитель во время очередной передышки, собрался было бежать к намеченной цели, но на пути обнаружил подозрительно примятую траву, как если бы спало какое-то животное. Подозревая гравитационную аномалию, я собрался перебегать к Алеше и уже вылез из-за ствола, но далеко впереди кто-то мелькнул, и я спрятался за долю секунды до того, как услышал выстрел.

План Полковника провалился: нас обнаружила группа, отправленная на перехват. Точнее, обнаружила меня одного.

– Пригоршня, вызываешь огонь на себя, делаешь вид, что отступаешь. Когда они поравняются с нами, мы их снимем.

– Так точно, – привычно ответил я и, стреляя перед собой, побежал назад, залег в мох, а это оказалось небольшое болотце, вывалялся в грязи, пузо намочил.

Между мною и преследователями что-то происходило: стоял грохот, что-то клацало, чавкало, я не удержался, выглянул из убежища и увидел разряжающуюся аномалию, которая с корнем вырывала траву, подхватывала клочья глины и расшвыривала по сторонам. Видимо, ее разрядили предназначенные мне пули.

Загрохотали автоматы наших. Когда я поднялся, трупы охранников Института обыскивал Горлум с, я не поверил своим глазам, Полковником. Горлума интересовала добыча, Полковника – ПДА с сообщениями о проделанной работе. Коммуникаторов или раций у них, слава богу, не было.

Голос Полковника прозвучал в голове так неожиданно, что я вздрогнул.

– Отвечаю их командованию, выдерживая стиль: «Двое неизвестных. Мертвы. Предположение – случайные сталкеры». Внимание всем! Готовимся к штурму. Бен Ганн, что у вас, заняли позицию?

– На месте. Пуля?

– Дайте мне минуту.

И снова Полковник:

– Движемся друг за другом, окружаем деревянное здание, бьем по нему из подствольника. Пригоршня, останься на месте, когда появится огневая точка, опусти рычаг детонатора и нейтрализуй их все.

– Так точно.

– Остальные – за мной.

Группа исчезла из вида за деревьями, я проводил взглядом Винса, бегущего последним, посмотрел на раскинувшего руки охранника. Молодой парень, тридцати явно нет, поджарый, с аккуратной эспаньолкой. На разноцветной бандане – хохочущий лист конопли. Второго убитого я не рассмотрел, он лежал дальше ничком.

И откуда ожидать появление огневой точки? Из-под того дерева? Из валежника, а может, из лужи, где я валялся? А вдруг прямо из-под ног вылезет? Тогда я не успею убежать, оно меня или пристрелит, иди осколками посечет. Зяблика спрашивать, где он положил взрывчатку, бесполезно, он глухой. Я тупица, нужно было сделать это раньше.

Раньше, чем начнется штурм, оно не появится. Значит, прислушиваемся к грохоту и вертим башкой по сторонам.

В три голоса залаяли автоматы, им ответило что-то крупнокалиберное, точно не наше. Бабахнула граната, затем – еще одна. Я напрягся и принялся вращаться вокруг своей оси, чтобы успеть убежать от взрыва, но ничего не происходило. Неподалеку грохало, выстрелы слились в канонаду, а я стоял тут истуканом, хотя должен быть в сердце боя, чтобы ничего не пропустить и не дать Химику уйти.

– Пригоршня? – спросил Полковник.

– У меня тишина. Огневой точки нет. Они чего-то ждут…

И тут до меня дошло, чего именно: прямо сейчас проходят испытания артефакта. Возможно, Химик рассчитывает, что мы вот-вот потеряем волю, пойдем каяться и сдаваться, но у нас браслеты, нам все равно. Когда поймет, что его план не сработал, тогда он и запустит огневые точки. Озвучивать мысли я не стал.

– Оставайся на месте и… Винс! Гранатой его!.. Крэнк?… Помогите ему!

Никогда не слышал, чтобы Полковник так отчаянно матерился.

Что у них происходит?! Только я раскрыл рот, как земля вздрогнула, в десяти метрах от меня красивая замшелая кочка лопнула, как яйцо, и из нее сквозь корни вылез железный механизм, истыканный стволами. Неподалеку я заметил две сумки со взрывчаткой, одну слева от точки, вторую справа.

Бежать! Не разбирая пути, я рванул прочь. Упал на землю, активировал детонатор и заткнул уши. По земле прокатилась волна, ударила в грудь, тело завибрировало, сверху посыпалась земля, обрывки мха, ветки и сосновая кора. Заскрипело дерево неподалеку, рухнуло. Если бы не соседняя сосна, о которое оно оперлось, меня расплющило бы в блин.

– Полковник! Прием! Задание выполнил, иду к вам? Что у вас?

Возле входа в Институт кипел бой, происходило что-то непредвиденное. Кто-то так истошно орал в микрофон, что пришлось вытащить наушник. Искаженный болью голос был неузнаваемым, только бы ранили не Алешу и не Полковника, отморозков не жалко. Понимая, что нужна моя помощь, я рванул на грохот выстрелов, упал, когда увидел насквозь прошитые сосновые стволы. Молодые деревья пулями разорвало надвое. По нам работал противотанковый пулемет. Против мелких одиночных целей он неэффективен, но только слышишь его «бах-бах-бах», невольно прижимаешься к земле и никуда бежать не хочется.

Потянуло гарью, пулемет пару раз бахнул, заткнулся, я встал и с автоматом на изготовку подбежал к последнему ряду деревьев. Развороченный взрывами деревянный бар «Три поросенка» горел, исходя густым черным дымом.

– Полковник? – прокричал я, снова надевая коммуникатор.

– Крэнк убит неизвестным мутантом, – ответил Полковник и снова выругался, а я увидел человекообразное существо в провале стены, в черном дыму деталей было не разобрать.

Происходящее на секунду вогнало меня в ступор, но напарники не сговариваясь шмальнули в тварь из подствольника, деревянный домик сложился и рухнул, взвились в небо два рукава пламени. Я понятия не имел, где кто стоит, думал только о том, что вход в Институт – под этими завалами, и пока доски не прогорят, нам туда не попасть, а это минимум час. Получается, основной удар на себя примет Бен Ганн.

Когда стало ясно, что пулемет замолчал навсегда, я услышал в голове голос Полковника:

– Противник нейтрализован. Занимаем позиции, удобные для отражения возможной атаки, мы не знаем, какие нас будут ждать сюрпризы. Окружаем дом и ждем.

Я привалился спиной к стволу сосны. Дым тянуло в мою сторону, слезились глаза и хотелось надеть противогаз.

– Сколько ждать? – спросил Винс.

– Минимум полчаса, – ответил Полковник.

Надо было валить Химика, он скользкий тип, может и в этот раз выкрутиться. Я предложил:

– Сейчас все институтские ломанутся к Ганну. Бен, прием? – когда он откликнулся, я продолжил: – Помощь нужна?

– Нет. Ждем. Пускайте хлор, – велел он, но Полковник объяснил, что дом полыхает, и пока это невозможно.

Начал накрапывать дождь, и поляну затянуло густым дымом, выедающим глаза, ветер менял направление, и дым сносило в сторону, потому я издали увидел человекообразного темнокожего мутанта, каких не встречал раньше. На нем были камуфляжные штаны, треснувшие на бугрящихся квадрицепсах. Кубики пресса тоже выпирали, руки раздуло от мышц, майку на груди разорвало на лоскуты. На квадратной шее – головенка с квадратной челюстью, венчает головку знакомая цветная бандана.

Недолго думая, я дал по мутанту очередь, проговорив в микрофон:

– У меня гость, мутант-качок.

– Вали иего, – крикнул Винс, чуть меня не оглушив. – Ние стриеляй – биесполезно, они ние дохнут! Такой убил Крэнка. Голову руби!

Пули ушли будто бы не в живое существо, а в воск, я даже крови не заметил. Мутант уставился на меня, как бык перед атакой, и устремился с такой скоростью, что подствольником я воспользоваться не успел. Едва увернулся от кулака, пригнувшись, и получил такой удар в затылок, что кувыркнулся, выхватил мачете и махнул им наугад.

Мутант был быстрее не то что моей реакции – моих мыслей. Следующий удар в плечо отбросил меня на сосновый ствол, я приложился, и в глазах потемнело. Последнее, что я увидел, – шрамы от пулевых отверстий на груди мутанта, перекошенное землистого цвета лицо и бандану на макушке – хохочущий лист конопли.

Труп восстал и превратился в Терминатора?!