Разросшийся парк с левой стороны проспекта с самого начала вызывал у сталкеров некоторое беспокойство. Когда-то это был скромный Литовский сад, отделявший Лесной проспект от путей железной дороги. Теперь здесь стоял настоящий лес.

Именно в лесопарковых зонах, а не в руинах жилых зданий, чаще всего таилась угроза. Все съедобное, что оставалось на полках магазинов и в ларьках, люди и звери растащили много лет назад. Теперь среди руин валялась лишь сгнившая мебель да обглоданные скелеты. Парки, скверы – совсем другое дело. Кто только не прятался в густых тенистых зарослях. Ждали своего часа твари на любой вкус и цвет.

– Может, обойдем? – спросил у капитана Сергей Харитонов, когда они преодолели руины железнодорожного моста и оказались в паре шагов от заснеженного парка.

– Не. Лишний крюк, – отрезал Гаврилов. – ЛТУ тоже обойдем?

– Там – без вариантов. Тут хоть есть обход… – проворчал Харитон, но спорить дальше не стал. Отряд двинулся по проспекту вдоль линии типовых пятиэтажек.

Вдруг заросли кустарника, подступавшие к самой проезжей части, зашевелились.

Дальше все произошло так стремительно, что Алиса не успела ахнуть.

Раздался оглушительный хруст ломаемых веток, свежевыпавший снег взвился в воздух, точно от взрыва, и из чащи на дорогу с утробным рычанием выскочили приземистые лохматые твари.

Опытные сталкеры едва успели среагировать. Чайка и вовсе застыла посреди улицы, начисто забыв и об элементарных мерах безопасности, и о пистолете.

Ван-Дамм разрядил подствольник, но граната пролетела мимо монстров и взорвалась в сугробе. Эффект от этого взрыва был, как от дымовой шашки. Все вокруг заволокло снежной пеленой.

– М-мать, куда стреляешь, козел?! – взвыл Харитон.

Замешательство сталкеров длилось считанные мгновения, но этого хватило, чтобы твари успели преодолеть почти все расстояние, отделявшее их от приморцев. По густому рыхлому снегу хищники передвигались на удивление ловко. Это была их стихия. Один из них, вырвавшийся вперед, прыгнул прямо на людей. В последний момент Зуб срезал монстра из автомата. Пули вспороли брюхо твари. Кровь хлынула на свежий снег. Но следом в бой рвались сородичи убитого.

Алиса почувствовала, как по ее спине заструился холодный пот. Никогда еще ей не доводилось видеть настоящих хищных зверей. Никогда еще ей не доводилось сталкиваться лицом к лицу с первозданной злобой диких лесных обитателей, чьи кривые клыки и ужасные когти грозили гибелью всему живому.

Сталкеры открыли, наконец, прицельный огонь. АКМ, «Вал» и «Винторез» ударили дружно.

Первые три монстра рухнули, прошитые пулями. Но из парка выскочили еще четыре хищника, крупнее и мощнее первых.

– Получайте, суки, подыхайте! – прохрипел Ван-Дамм, отправляя в заросли еще одну гранату. На этот раз она не пропала даром. Истошный вой раненого живого существа быстро перешел в предсмертный хрип.

Но из кустов вновь послышался треск и хруст.

– Да сколько ж вас там?! – застонал Гаврилов. – Ну и влипли, м-мать.

Капитан пока не стрелял. Он почти силой заставил Алису опуститься в снег на колени, сам встал рядом, заслонив собой Чайку от наседавших хищников. Первые минуты слаженный огонь трех стволов сдерживал стаю. Но вот Зуб потянулся к запасным магазинам. Почти одновременно с ним сделал паузу и Ван-Дамм. Тут же в дело вступил АЕК. Гаврилов упер приклад в плечо, прицелился прямо в голову атакующему монстру и тремя выстрелами отправил чудовище на тот свет.

Зуб не успел перезарядить оружие, как еще один хищник бросился прямо на него, сталкер едва успел выхватить нож и полоснуть им по морде твари, а выстрел Харитона довершил дело.

Тут, к счастью, снова заработал АКМ Ван-Дамма.

И стая дрогнула. Ураган свинца оказался мощнее, чем первозданная ярость лесных хищников.

Хруст веток еще некоторое время слышался из чащи, но он не приближался, а удалялся. Люди устояли. Отряд Гаврилова спасла только железная дисциплина и прекрасная экипировка. Иначе едва ли людям удалось бы уцелеть в схватке. Окажись на их месте отряд, оснащенный простыми ружьями, да еще и с небольшим запасом патронов, все могло бы кончиться хуже.

Восемь окровавленных тел остались лежать на снегу. В чащу вели кровавые следы раненых хищников. С минуту люди стояли, не решаясь тронуться с места, не сводя глаз с запорошенного снегом парка. Потом Харитон сделал несколько шагов в сторону, осмотрел тело ближайшего убитого зверя.

– Это волки, – сообщил он. – Обычные волки, не муты. Видимо, из области.

– Какие еще твари могут забрести к нам из леса?.. – проворчал капитан Гаврилов, перезаряжая автомат.

– Да. Зверья много развелось, – согласился Сергей Харитонов. – Мутантов меньше становится, факт. Но радоваться рано. На их место обязательно кто-то придет. Росомахи там, или медведи.

Убедившись, что волчья стая не пытается возобновить атаку, отряд тронулся дальше. Но не по проспекту, а переулками, обходя парковые зоны.

Алиса еле передвигала ноги. Ужас, который испытала девушка во время кровавого побоища, парализовал ее душу и тело.

Капитан прекрасно понимал состояние Чайки и не ругал ее. Шел рядом, нарочно сбавляя шаг.

– Да, детка. Вот так оно, на поверхности, – говорил Савелий Игоревич, озираясь по сторонам. – И это еще не худший вариант. Не дошло бы до рукопашной…

Прежде чем выслушать решение Ратникова, Игнат попросил пару минут, чтобы прочесть письмо. Гаврилов не посвящал своего посланника в детали, просто дал лист бумаги, сложенный вчетверо, и велел отнести по адресу.

Как и следовало ожидать, ни слова про пропавшего сталкера Молотова в письме не говорилось. Зато там содержался призыв оказать Альянсу помощь в грядущей войне.

«Это наша общая война, – писал капитан, – рано или поздно веганцы доберутся и до вас. Проявите благоразумие, пришлите нам своих людей».

И далее в том же духе.

Игнат почувствовал себя обманутым, обида закипала в его душе. Все слова Савелия Игоревича о спасении Бориса Молотова оказались ложью. Ширмой для истинных планов Альянса. Вкусной сосиской, вовремя брошенной в пасть Псу. Гаврилов отлично понимал, что Игнат отправится в путь только в том случае, если будет иметь личный интерес, вот и наплел ему про Молота. Псареву все было ясно. Но легче ему от этого не становилось.

«Я просто рядовой исполнитель. На меня всем плевать», – размышлял Игнат, дочитывая письмо. Он с раздражением скомкал лист бумаги и бросил на стол перед Морозом.

Заместитель начальника службы безопасности, терпеливо дожидавшийся, пока Псарев дочитает письмо, заговорил снова.

– Итак, Альянс требует подкреплений…

– Не требует. Просит, – уточнил Игнат.

– Один хрен. А раньше, раньше вы о нас вспоминали?! – лицо Морозова побагровело. – Да Альянсу же насрать на нас! Всем вообще по фигу было, живы мы тут или сдохли, пока не приспичило. Мы двадцать лет тут за жизнь цепляемся. Ничьей помощи не просили! И не просим. Короче, наш ответ твоему начальству: пусть идут в жопу.

Мороз замолчал, чтобы перевести дух.

Псарев слушал его речь, исполненную злости и желчи, и все яснее понимал, что крыть ему нечем. Заместитель начальника службы безопасности один за другим бросал в лицо «полномочному представителю» козырные тузы, а на руках у Игната были только шестерки – красивые слова об объединении перед лицом общей угрозы.

Сталкер думал, что было бы, поменяйся они местами. Если бы хозяином кабинета был он, Псарев, а Мороз явился бы к нему с мольбой о помощи. Что бы ответил тогда Игнат? Скорее всего, то же самое. У самих, мол, проблем по горло.

– Было бы, что присылать, – продолжал Андрей Николаевич, отдышавшись. – Ты видел наше ополчение? Доходяги. Салаги. Есть сталкеры, человек десять. И еще десятка два крепких мужиков. И все, парень, все! Остальные – оторви да брось. А нападут на нас веганцы – вы че, поможете?!

– Скорее всего, нет, – отозвался сталкер.

– Сто пудов, не поможете, – Мороз устало махнул рукой и отвернулся.

На этом разговор можно было завершать. Была ли озвученная позиция решением Ратникова или точкой зрения самого Морозова, не играло большой роли. Перед Игнатом ставилась простая задача: доставить письмо. Дипломатические переговоры в его обязанности не входили. Сталкер мог с чистой совестью уходить обратно. И все же Псарев решил предпринять последнюю попытку договориться с северянами. Не ради Альянса, ради своей безопасности.

«Дима и Соня погибли, а одному топать обратно – ссыкотно. Может, хоть сопровождение дадут. Приведу Гаврилову хоть человек пять – уже дело. Скажу, остальных сожрали, хых».

– Я вас понял. Но поймите и вы: судьба всего метро решится в этой войне. Или мы их – или они нас. Больших армий ни у кого нет. Вот Оккервиль. Тридцать человек прислали. Капля в море. Но если капель будет много…

– Красиво говоришь, – заметил Мороз; сначала он демонстративно зевал, но постепенно стал слушать речь Игната с интересом. – Ты точно сталкер, а не поэт?

– Все сталкеры немного поэты. Все эти развалины навевают что-то такое… Лиричное. Так вот, никто не просит прислать несметные легионы.

– Легионы Смерти Темного Властелина, – хихикнул Андрей Николаевич.

– Они самые. Речь идет о любой помощи. Все метро с нами, – продолжал Псарев. – Моряки Вавилона. Ополченцы Оккервиля. Циркачи. Джигиты.

– Это еще кто такие?

– Из общины Азерки. Они теперь две станции занимают, Озерки и Удельную.

– А. Хачи, – заместитель начальника службы безопасности оглушительно заржал.

– Не хачи. Джигиты, – Игнат нахмурился. – Классные ребята, между прочим. Отправили на войну крупный отряд. Спортсмены тоже с нами. И даже эти. Ну, эти… С Пионерской.

– И не противно тебе, мужик? В одном строю с педиками? – прыснул в кулак Морозов.

– Нормально, – отозвался Игнат. – Перед лицом общего врага…

– Заключишь союз хоть с чертом, – перебил Андрей Николаевич. – Нужно только быть уверенным, что ты проведешь черта, а не он тебя. Знаем мы эту песню. Короче, ты, Игнат, парень нормальный. Но начальству своему передай: пусть идут в жопу.

И Игнат понял, что дальнейшие попытки убедить Морозова смысла не имеют. Задание оказалось невыполнимым. Нищая, голодная община, отрезанная от всего мира, не имела ни сил, ни желания посылать своих сынов в кровавую мясорубку. Их можно было понять.

Оставалось еще одно дело.

– Последний вопрос, брат казак, – Игнат сбросил с себя деловую маску, убрал официальный тон и сдержанные интонации и заговорил с Морозовым, как с другом и товарищем.

Такое обращение, без сомнения, польстило самолюбию Андрея Николаевича. Он благосклонно улыбнулся.

– Слушаю, брат казак, – Мороз задействовал излюбленный прием самого Псарева: копировать чужой тон.

– К вам не забредал сталкер по кличке Молот? Здоровый такой мужик. На тебя, кстати, похож немного. С ним шли еще двое. Один – азиат. Ну, тут и описывать не надо. Глазки вот такие, – Игнат сощурился. – И девчонка – рыженькая такая, красивая. Не видали, не слыха…

Заместитель начальника службы безопасности ответил моментально, даже не дав Псу договорить:

– Не-е-ет. Такую троицу я бы точно запомнил. Сто пудов нет. У нас все четко, – Морозов извлек из ящика стола толстенный гроссбух, куда скрупулезно записывали всех, кто покидал территорию Конфедерации или использовал ее как транзитную зону. Открыл последнюю страницу, пробежал глазами.

– Нет. Не заглядывали к нам такие. Так что прости, казачок, – Андрей Николаевич сделал вид, что сочувствует Псареву, но тут же губы его изогнулись в озорной ухмылке. – Кстати, насчет красавиц. Есть у нас, у северян, добрая традиция.

– Девочками гостей угощать, – договорил Игнат вместо Морозова. – Знаю. Прости, брат казак, я к проституткам плохо отношусь. Мало ли, чем заразишься…

– Ну-ну. Шлюхи – это для простых смертных. А для полномочного представителя, – трудно было понять, чего в словах Андрея Николаевича было больше, сарказма или пафоса, – у меня есть настоящая изюминка. Уверен, ты не откажешься от такого угощения.

Морозов встал, приоткрыл дверь и крикнул:

– Диану сюда, живо.

– Я же сказал, не надо мне ваших девушек… – проворчал с досадой Игнат. Он еще не терял надежды наладить отношения с Чайкой, да и связей со случайными партнершами всегда старался избегать. К тому же, сталкер до сих пор не оправился от марш-броска через руины.

– О, брат! Это тебе не наши потаскушки плюгавые. Это не девочка – огонь! Новенькая. Из Токсово к нам прихряпала. Всего два дня назад. Через леса пришла, ты прикинь?

– Да ну? – Псарев искренне удивился. Он был уверен, что рассказы Данилы про выживших в области – просто бредни.

– Ну да. Красоткой назвать сложно, но характер – ого-го! Палец в рот не клади. Сам хотел укротить эту дикую кобылку. Но так и быть, поделюсь с другом.

За дверью раздались торопливые шаги, и на пороге возникла невысокая женская фигурка в кофте и камуфляжных штанах.