Едва закончился разговор с Гавриловым и Соней, Псарев, с которого сняли наручники и дали полную свободу действий, побежал на сестринский пост, чтобы увидеться, наконец, со своей подругой Алисой Чайкой.

Пес и Алиса не виделись с того дня, когда группа Молотова ушла на правый берег вместе с купцом Краснобаем. Рейд затянулся. Но и вернувшись в метро, Псарев долго не мог добраться до станции врачей. В общей сложности он не видел девушку десять дней. Срок серьезный…

Алису Игнат не застал, дежурила медсестра Лина.

– Нету Чайки, казачок, – промурлыкала она прежде, чем Псарев успел задать вопрос. – На операции. Сталкера одного зашивают. Может, я на что сгожусь? – с этими словами Лина похотливо улыбнулась.

Игнат скривился, словно от зубной боли, развернулся и зашагал прочь, провожаемый обиженным ворчанием девушки.

Операция – дело серьезное, особенно если с того света вытаскивали сталкера.

– Ах, Алиса, как бы нам встретиться?.. – печально напевал Игнат себе под нос, отправляясь в тюремный блок, чтобы проведать Суховея.

Дверь камеры ему не открыли. «Не положено», – хмуро процедил караульный. Пришлось общаться с Суховеем через дверь.

– Короче, жопа, Кирюх. Разозлился Гаврилов. Озверел прямо. Тебя отпускать отказался.

– Какой сюрприз! – долетело из-за двери.

«А я тебе говорил, что добром наша самоволка не кончится», – эта фраза не была произнесена вслух, но подразумевалась. За прошедшие сутки Игнат слышал ее от товарища раз сорок.

– Ты там это самое… Не скучай, – буркнул Пес. – Я скоро вернусь, обещаю.

Из-за двери донеслось:

– Хоть от тебя отдохну.

Усилием воли Псарев подавил обиду, закипавшую в душе.

– Точняк. Поспишь, отдохнешь – и пойдем снова в рейд. А, Кирюх?

– Боже упаси, – раздалось в ответ.

Игнат сделал вид, что не расслышал эту реплику.

– Есть шансы найти Молота. Гаврилов тут идейку подкинул…

– А-а-а! Как же заколебал ты со своим Молотом! – рявкнул в ответ Суховей.

И терпение Игната лопнуло.

– Ну и иди в жопу… – проворчал Пес, покидая тюремный блок.

Больше Игнату делать было нечего. Он прошелся по станции туда-сюда. Сунулся в операционную, но его не пустили.

– Не положено! – прорычал санитар, дежуривший у входа в палату.

– Мэ-мэ-мэ. Не положено им, не наложено, – передразнил Псарев.

Но отступил, не стал ввязываться в скандал. Заглянул в палатку к гостям из Оккервиля, чтобы поболтать, но Соня и Дима спали без задних ног.

«И то дело. Надо бы вздремнуть», – решил сталкер, выпросил у Гаврилова разрешение занять пустующую палатку и через пять минут погрузился в крепкий здоровый сон, каким может спать только человек, много потрудившийся и много переживший.

Проснулся Игнат в отличном настроении. Тяжелый разговор с Суховеем, приказ Гаврилова и прочие потрясения прошлого дня не забылись, но как-то смазались.

«Еще бы с Алиской повидаться – и совсем круто будет», – подумал сталкер, вылезая из палатки. Он как раз терялся в догадках, где искать Чайку, но бегать по станции не пришлось. Стоило Игнату поднять голову, как он увидел ее прямо перед собой.

Медсестра шла мимо, понурив голову.

На халате виднелись кровавые разводы. Отстирывать одежду медики уже даже не пытались. Прежняя веселая, жизнерадостная Алиса, дарившая окружающим искрящиеся улыбки, осталась в прошлом. Тяжелый труд в подземном госпитале дал себя знать. Сколько человек умерло буквально у нее на руках! Она больше не пела песен и не декламировала стихов. Ослабли крылья чайки…

Десять дней разлуки тоже не прошли даром. Пока Игнат бился на поверхности с мутантами и метался по туннелям подземки, девушка ждала его, тревожилась, плакала…

Увидев его, она от неожиданности охнула и застыла на месте. Ее реакция одновременно позабавила и огорчила Псарева.

– Сцена из серии «Не ждали», – проворчал он. – Картина Репина. Ну, привет, милая.

Игнат хотел заключить Алису в объятия, но в последний момент остановился. Девушка стояла, обхватив себя руками. Рефлекторный жест, означавший тревогу и неуверенность.

– Наконец-то. Где ты был? – произнесла она чуть слышно, с затаенной болью.

– Работал, по городу гулял, – буркнул в ответ Псарев. Ему не хотелось рассказывать Алисе долгую, полную кровавых подробностей историю путешествия на правый берег Невы, в ходе которой Молот и его друзья вступили в бой с загадочными мутантами и едва не погибли. Но сейчас, встретившись взглядом с девушкой, сталкер понял: рассказать надо.

Столовая для беседы не годилась, там было слишком много лишних ушей. Спальный блок, где ночевала Чайка, тоже был тем еще проходным двором. Но решение нашлось.

– А пошли к оккерам, – предложил Игнат. – Тут ребята с правого берега пришли. Им отдельную палатку дали.

Дима и Соня встретили Псарева радостно. Они выспались, отдохнули и как раз обсуждали грядущую экспедицию.

– А вот и Пес! – воскликнула Соня, когда Игнат показался на пороге. – Заходи, дружище.

– Это Алиса, – представил Игнат свою спутницу.

Самохвалов вскочил и с сияющей улыбкой поприветствовал Чайку. Бойцова тоже дружелюбно улыбнулась.

Игнат и Алиса сели напротив Димы и Сони. Медсестра молчала. Псарев вяло отвечал на расспросы товарищей.

Да, они идут искать Молота и Лену. Да, на север. Нет, вестей от Молота не было. И дальше в том же духе. Думать и говорить о предстоящем походе Игнату не хотелось. Он надеялся потолковать с Алисой с глазу на глаз, без лишних свидетелей, но попросить оккеров пойти погулять все никак не решался. Соня уловила настрой сталкера.

– Дим, давай сходим в столовую, пообедаем, – произнесла девушка мягко, но в то же время с нажимом.

Самохвалов лишних вопросов задавать не стал, послушно кивнул и исчез.

Соня задержалась на пороге.

– Ты че-то спросить хотел, я вижу, – обратилась она к Игнату.

– Митяй тебя слушается, словно песик, – тот решил перевести разговор на другую тему. – Как ты его так выдрессировала?

– Люблю я Диму, – Соня вяло пожала плечами. – Вот и весь секрет.

Бойцова ушла.

Игнат и Алиса наконец остались наедине.

– Круто. Они доверяют друг другу, – заметил Пес, глядя вслед Соне.

– А мы – нет, – отозвалась девушка, смахнув набежавшую слезинку. – Десять дней, Игнат. Десять дней ты пропадал! Мог бы хоть записку передать…

– Ну, я не хотел тебя расстраивать.

– Все равно расстроил. Так что уж лучше сразу – правду. Ну, рассказывай, где ты там «гулял» столько времени.

И Псарев начал свой долгий невеселый рассказ.

Он поведал о том, как группу Молотова нанял купец Краснобай. Как погибла подружка Краснобая, Женя, которую убили по приказу известных криминальных авторитетов, братьев Жабиных. Как сталкеры переправились через реку и столкнулись с мутантами. Игнат опустил красочные подробности битвы с монстрами, лишь буркнул: «Никогда еще мне не было так стремно…»

– Естественно, нас долго не выпускали обратно в город, – продолжал он. – Шутка ли, рядом такие твари шныряют. Потом мы ушли разбираться с Жабами. Ну, с этими ублюдками.

– «Потом» – это когда? – Алиса в первый раз перебила его.

– Дней пять назад. Но мы почти сразу обратно свалили. Грохнули этих уродов – и назад, в Оккервиль.

Девушка тяжко вздохнула, но промолчала.

Игнат рассказал про предательство лейтенанта Ларионова.

– Что?! – Алиса чуть не лишилась дара речи. – Ларионов? Предатель?!

– Угу. Веганский ублюдок. Ссучился, продался.

– Господи, нет! – простонала Чайка и закрыла лицо руками.

Реакция девушки слегка удивила сталкера, но он не придал ее эмоциям большого значения.

– Кстати, тебе тут записка. От полковника, – с этими словами Пес вытащил небольшой мятый листок и протянул Алисе.

Девушка развернула бумажку, быстро пробежала глазами текст и сунула записку в карман халата.

Игнат тем временем продолжал свой рассказ. Он поведал о том, как в Оккервиль пришел старший лейтенант Гаврилов. Как они все вместе отправились обратно в Большое метро, а с ними сбежала из Оккервиля Лена Рысева.

– Она, типа, папу своего искала. И Гришу, жениха. Их веганцы замочили, но Ленка все равно верила, надеялась… А тут еще у Ленина нашли какие-то трупы.

– Мы выяснили, кто это, – прошептала Алиса. – Джигиты. Из общины Озерки.

– О как! – протянул сталкер. – Дела-а. Одной тайной меньше. Ну, вот и все, милая. Потом началась эта фигня с моряками Вавилона. Потом я Молота искал и в тюряге сидел, за самоволку.

– Спасибо. Я поняла.

Девушка помолчала с минуту, а потом произнесла тихо:

– Что было – то прошло. Но не надо. Не надо больше так со мной.

Игнат крепко обнял любимую женщину, привлек к себе, зарылся лицом в ее жесткие стриженые волосы. Принялся ласкать гибкое, сильное тело.

– Конечно, детка. Конечно. Вот только на север прошвырнусь, Молота поищу, – и сразу назад. У нас есть одна ночь перед рейдом. Может, мы с тобой…

Алиса не дала ему договорить. Она тяжко вздохнула, потом резко вырвалась из объятий сталкера.

– Нет. Нет, Игнат! Я просто с ног валюсь! Меня на операции дергают по три раза за ночь! Я устала, Игнат. Очень устала.

– Слушай, милая, бросай ты свою работу. Сколько можно?! Ты ж так совсем захиреешь…

– Не могу, – отвечала Алиса чуть слышно.

Чайка ушла.

Пес остался один. Он откинулся на койку и закрыл уставшие глаза.

«Совсем моя Чайка задолбалась, – размышлял сталкер. – На ней лица нет. И похудела здорово. Нет. Так жить нельзя. Надо что-то делать…»

Вдруг кто-то вошел в палатку и сел напротив.

«Неужели вернулась?» – Игнат открыл глаза, но увидел перед собой Соню Бойцову.

Она сидела, сложив ноги по-турецки, и внимательно смотрела на него.

– Что, поругались? – участливо спросила Соня.

– Есть немного… – проворчал Пес. – Но фигня, разберемся. Лады, я пойду…

– Постой. Не уходи. Дело есть, – Бойцова огляделась по сторонам, даже выглянула на всякий случай из палатки, проверяя, не подслушивают ли их.

– Надо бы одного хмыря замочить, – сказала девушка, вернувшись на кровать.

– Ого, – Игнат готов был услышать что угодно, но просьба Сони застала сталкера врасплох.

– Неужели уже с кем-то поссориться успела?!

– Можно и так сказать… – зловеще улыбнулась Бойцова. Потом подошла к Игнату и шепнула ему на ухо.

– Не сейчас. Давно… На Адмиралтейской есть один ублюдок… Он изгнал моего отца. Братья Жабины…

– Убиты, – заметил Псарев, имевший косвенное отношение к устранению Лехи и Никиты Жабиных.

– Знаю. Но на Садовой и кроме них есть, с кем поквитаться. Вот тут я все написала – кто, как найти, – девушка выудила из кармана лист бумаги.

– Сонь, ау! Прошло десять лет! Все могло измениться. А вдруг они уже давно того? Сдохли?

Игнат пытался найти разумные доводы, чтобы отговорить Бойцову от задуманной мести, но вглядевшись в ее глаза, понял: бесполезно. Соня все эти годы мечтала поквитаться с обидчиками. И вот возможность представилась.

– Кстати, с Безбожниками покончено, – сталкер сделал попытку отвлечь внимание девушки. – Один крутой мужик по имени Таран выжег их логово к едрене фене. Никто не спасся.

– О-о-о! Вот это круто! – по телу Бойцовой пробежала судорога, губы растянулись в кровожадной ухмылке. – Дело надо довести до конца. Ну что, поможешь? А я для тебя… Я для тебя все, что угодно, сделаю.

– Прям все, что угодно? – Игнат криво усмехнулся. – Идешь на риск, подруга. Лады. Передам я весточку одному мужику на Садовую, он по этому делу специалист. Только денежки вперед.

Соня без лишних вопросов вытащила из-под кровати мешок, выгребла из него патроны.

– Вот. Тридцать штук, – протянула она пригоршню патронов Псу. – Хватит?

– Должно хватить, – проворчал Игнат. – Эх, не люблю я все эти дела с киллерами… Ну, ладно уж, ради тебя.

– А чего хочешь ты? – девушка подалась вперед.

Она была красива в этот момент. Красива, как никогда. Грудь ее тяжело вздымалась, дыхание было прерывистым, на щеках выступил румянец. Мысль о том, что люди, виновные в ее страданиях и унижениях, скоро понесут заслуженную кару, приводила Соню в восторг, близкий к исступлению.

Игнат невольно залюбовался подругой.

«Ну, например, тебя», – чуть было не сорвалось с его языка. А че? Дружеский секс – обычное дело… Все равно Алиска не дает.

Но в последний миг сталкер сдержался. В любой момент мог вернуться Дима. Да и неправильно это как-то – использовать для утешения лучшую подругу.

– Ниче не хочу. Спать хочу, – буркнул Игнат. – Ну, бывай. До завтра.

И сталкер ушел, грустно насвистывая песенку про Алису, с которой никак не получается встретиться.

Забившись в укромный уголок, Чайка перечитала сообщение полковника Бодрова. Оно было совсем коротким, всего три фразы, написанные явно в сильной спешке: буквы налезали одна на другую.

«Оставайся в метро до последней возможности. Как начнется война – возвращайся. С группой Воеводина».