Глава 26 Избавление от отката…
– Т-ты… знал?.. – не без труда выдавила я, пытаясь не растечься лужицей, в руках всё ещё державшего меня Виратье.
– О чём? – опешил тот.
– Т-ты… сказал… «м-мож… м-мож… жет… оба… т-туннеля… приведут… – на этом я выдохлась.
– К одному и тому же месту, – завершила за меня Катя.
– Ах это! Нет, – усмехнулся красавчик, и от его немного кривоватой улыбки всё внутри аж скрутило, так захотелось припасть к этим губам, ощутить эти руки не так, в качестве поддержки, а…
– Долго обжиматься будете? – раздался из-за спины недовольный голос Ральфа, и я едва не взвыла от боли, когда Виратье послушно поставил меня на землю.
Перед глазами всё на миг помутилось, ноги не удержали, и я тут же, как куль с мукой, осела на песчаный грунт стартовой площадки.
– Что с тобой? – с волнением произнёс очутившийся рядом Стэн.
– Бер… серкер… – не без труда выдавила я. – Откат…
– Ну вот и что мы будем с тобой сейчас делать? – спрашивает рыжик и мне не слишком нравится скрытый в его интонациях подтекст. А тот, как ни в чём не бывало продолжает: – Завтра очередная практика, ты нам нужна бодрая и здоровая.
– П-проблема, – выдохнула я.
– Не только с этим, – подал голос Ральф и подняв на него взгляд я ошалела: лицо парня было основательно так «подрихтовано» – правая бровь рассечена, один глаз метает молнии, второй заплыл, на нижней губе запеклась кровь.
Посмотрела на Вира и застонала. Его личико тоже оказалось «разукрашено». О причинах этих художеств спрашивать глупо. А ещё… Ещё страшнее узнать, что они в итоге нарешали на мой счёт. Тем временем подошедший к нам миор Ранель окинул нашу компашку оценивающим взглядом и распорядился:
– Быстро к целителям!
– Думаю, моё присутствие не обязательно? – заставил меня содрогнуться голос прислушивавшегося к нашей беседе Виратье.
– Да уж как-нибудь справимся и без тебя, – буркнул в ответ Ральф.
– Вижу, вы уже справились, – усмехнулся красавчик, явно оценивший расписные физиономии моих товарищей. – И это… У неё «Жажда Цирцеи», – добавил он, таким тоном, будто я подцепила какое-то венерическое заболевание, и пользуясь тем, что мне даже слово из себя выдавить сложно, как ни в чём не бывало горделиво направился к выходу с площадки.
– Да ла-а-адно! – воскликнула Катя.
– Ч-чего?.. – не поняла я.
– То проклятие, что в тебя метнули, это Цирцея? – словно рассуждая сама с собой, продолжила подруга. – И Вир… Ох, Вир… Ральф… Ребята, ну вы чего, а?
Я взглянула на враждебно буравящих друг друга взглядами парней. Вот честное слово, впервые в жизни захотелось сказать: «Не виноватая я…»
– Теперь многое встало на свои места, – произнёс возле самого моего уха Стэн, и тут же без предупреждений подхватил меня на руки. – Идём в столовую, там всё обсудим, – от этих его слов мне стало ну очень не по себе.
– А к целителям?..
– Шрамы украшают мужчин, – ухмыльнулся рыжик, взглянул на меня и добавил: – А тебе никакие лекари сейчас не помогут.
– Кать, не уверен, что тебе стоит при этом присутствовать, – добил Вир.
– Ещё чего?! – возмутилась подруга. – Знаю я, что это за проклятие. На третьем курсе у нас одна девчонка схлопотала такое.
– Не ты ли, часом? – поддел Стэн.
– Не я, – спокойно отозвалась та. – Моя подруга. Так что я знаю, что это такое. И никого ни в чём не виню.
– Про откат берсеркера тоже знаешь? – ухмыльнулся Стэн.
– Не поверишь, но – да, – твёрдо ответила Катя, явно не собирающаяся оставлять меня наедине с ребятами, и именно в этот момент я была ей за это безмерно благодарна.
Дорогу до столовой запомнила смутно. Да и нечего было помнить: Стэн меня нёс на руках, я закрыла глаза и ломала голову на тему – что же делать в сложившейся, мягко говоря, щекотливой ситуации. Ребята молчали. Катя тоже. Она судя по всему прекрасно поняла, что произошло между мной и Виром вчера вечером и что за тайну он хотел сохранить, сказала, что понимает и не винит, но так ли это? И как быть сейчас? Как ни крути, от отката надо избавиться. Как, с кем, и… До чего же стыдно! Ещё и это проклятие, будь оно не ладно, я надеялась, что вчерашнее помутнение рассудка на почве половой невоздержанности – это «разовая акция». Ан нет, Виратье рассмотрел проклятие, значит, оно всё ещё есть и может активироваться в любой момент? Как избавиться от этой гадости?
Ну а дальше всё стало ещё хуже… Первым попытался открыть дверь в комнатку Вир, и… Там оказалась огромная кровать. М-да… Видимо воспоминания о минувшей ночи ещё очень сильны. Следующим был Ральф… Эффект прежний. Я пришла в ужас, когда и попытка Стэна увенчалась точно таким же успехом. Прямо какой-то «брачный гон» у наших самцов. Сама я даже пытаться не думала. Последней попытала счастья Катя, и… Пришлось нам войти в комнату, где большую часть пола занимала мягкая мохнатая шкура какого-то гигантского зверя и бесчисленное количество подушек и подушечек.
– У тебя фантазия побогаче, – усмехнулся Стэн, осторожно укладывая меня на шкуру.
Благо ниши с едой тут всё же имелись, и меня накормили и напоили. А потом, принялись обсуждать… Ну да, опять же – меня. Вот только у объекта тех самых обсуждений не хватало сил на активное участие в беседе, единственное что я могла это слушать и краснеть. Краснеть и слушать.
– Нам предстоит немало времени провести в компании друг друга, – начал Стэн. – Глупо отгораживаться, смущаться или что-то скрывать…
В итоге, друзья хладнокровно сошлись на том, что в сексе нет ничего предосудительного. Он нужен всем участникам предстоящего похода, а в связи с тем, что у меня предвидятся откаты, то мне это потребуется в первую очередь. Если прибавить «дарованное» мне проклятие, которое невозможно снять… Из-за этой «Жажды Цирцеи» не только моё бренное тельце периодически на протяжении года будет плавиться от страсти, но и все окружающие будут сгорать от желания обладать им. Радужная перспектива, ничего не скажешь. Что там говорили, про Виратье и легкодоступных женщин? Теперь я неизбежно вхожу в их число, и априори презираема им, будь тому сто раз причина и объяснение. А жаль… Такой красавчик, и…
И если Стэн как всегда зубоскалил, Катя просто краснела, обсуждая эту тему, а Вир косясь на мою подругу смущался, то Ральф явно негодовал.
– Вариантов несколько, – подвёл итог рыжик: – Либо слепой жребий, либо очерёдность.
– Она не племенная кобылка, – прорычал в ответ на это заявление, покрасневший от гнева Ральф.
– Согласен. Но это крайняя мера. Потому что ты, он или я, тоже явно не племенные бычки, – внешне совершенно спокойно парировал Стэн. – Думаешь вытянешь один? Сдюжишь?
– Уж как-нибудь! – вздёрнул подбородок «влюблённый Отелло».
– Ну-ну, – как-то невесело усмехнулся рыжик. – Предлагаю дать ему шанс оценить масштабы трагедии прямо сейчас. А нам бы успеть убраться прежде чем активируется Цирцея… Если Дейла, конечно, не против. Ты же не против?
– Н-нет… – краснея пуще прежнего, прохрипела я.
На том они и порешили. Засунули мне в рюкзачок записки с пожеланиями относительно инфо-кристаллов, взяли у Кати блокнот с подсказками по прохождению изученного нами фрагмента Лабиринта Смерти и убрались восвояси, оставив нас с Ральфом наедине.
Дверь за друзьями закрылась, отсекая нас с Ральфом от всего мира. Я полулежу на шкуре, там и сям «подпёртая» подушками. На этот раз откат давался гораздо сложнее, нежели после первого включения берсеркера в библиотеке. Может в Лабиринте я сильнее выложилась, находясь в этом состоянии? А может с каждым разом откат всё тяжелее переносится? Не знаю. И знать не хочу. Всего лишь хочу избавиться от боли. И искренне надеюсь, что секс поможет, хотя одна лишь мысль о том, как это будет происходить, заставляет болезненно ёжиться. Ведь малейшее движение или толчок будут причинять невыносимую боль…
Дальнейшее поначалу напоминало первое свидание первоклашек. Я вынужденно играю роль бессловесной смущённой школьницы, Ральф явно не привыкший пользовать безвольные женские тела пытается что-то лепетать о своих чувствах, до коих именно сейчас мне дела нет. Но не говорить же об этом? Да и тяжко это – говорить, когда у тебя даже голосовые связки дрожат от напряжения. А тут ещё и трижды проклятое проклятие активировалось, и тело вспыхнуло от желания: во рту пересохло, кожа стала чувствительной, дыхание участилось. Видимо Ральф всё же стал жертвой наведённых на меня чар – в какой-то миг его неуверенный лепет затих, и я наконец-то ощутила его руки на своём теле, горячее дыхание на шее, и поцелуй… Настолько желанный, настолько сладкий, что голова пошла кругом.
А потом меня затопило нежностью. Вопреки ожиданиям, Ральф не срывал зло за минувшую «измену». Да и права он на это не имел, мы ведь не пара. Он не доказывал право на меня, а лишь дарил ласки – покрывая поцелуями моё тело, гладил, будоражил сознание мягкими прикосновениями, обжигал своим дыханием сводя с ума, заставляя плавиться в его руках. Это было так не похоже на вчерашнюю спонтанную встречу с Виром, и что ужасно – я плакала! От избытка счастья окутавшего в эти мгновения мои тело и душу. Хотелось, чтобы это не кончалось никогда. Чтобы мы были неразлучны и… В общем, в отличие от прошлого наваждения, сейчас в голове были мысли и они не были сосредоточены лишь на удовлетворении плотских желаний, и это пугало. Я так мечтала о любви, а сейчас, когда мне казалось, что она найдена и тот самый единственный и неповторимый рядом – стало вдруг страшно. Ведь пока не любишь, нет страха потерять, а теперь… Теперь я искренне молилась о том, чтобы всё это было не более чем наваждением, чтобы проснувшись завтра я осталась прежней.
В какой-то момент мышцы и вправду перестали болеть, а в тело словно полились потоки сил и энергии. Мы выдохлись, и Ральф, обняв меня, задремал. Как бы не хотелось понежиться, по-прежнему переполняющая меня нежность пугала, и к тому же вспомнилось что выданный дедом инфо-кристалл до сих пор не изучен, да и вообще, мне надо для ребят кристаллы выпросить, а значит, следует забежать в библиотеку, а ещё… Вмиг всплыли из памяти сотни срочных и неотложных дел. Или просто отговорок, оправдывающих перед самой же собой трусливый побег, на который я уже почти решилась? Побег от столь желанного некогда счастья, от возможной любви, и как минимум от любящего меня мужчины? Не важно. Осторожно выпутавшись из объятий любовника, тихонько оделась и выскользнула из столовой. На улице вовсю царила ночь.
