Карл и Альберт

Пока парни были заняты наблюдением за вскрытием Коротышки, сам Карл решил отправиться к Альберту. Покинув кабинет и пройдя через главный коридор, он свернул в служебное помещение, спустился в подвал, где была расположена кухня, и вышел через небольшую дверь, сквозь которую повара, чтобы выкурить сигарету, просачивались во внутренний дворик, соединенный с гаражом. Курение было запрещено в тюрьме, но Карл закрывал глаза на мелкие огрехи. Без них тут можно было сразу бросаться с крыши вниз головой.

Кивнув парням, неловко попытавшимся спрятать сигареты, он направился в гараж, где стояла его машина. Обычно Карл ходил пешком — краткая дорога из дома в офис была единственной возможностью для движения и времени для мыслей. Утром он готовил себя к рабочему дню, вечером к встрече с Алисой и Моникой. Карл ходил пешком даже в дождь. Авто ждало торжественных случаев. В последний раз он возил на нем Алису к врачу в другой город. Большую часть времени машина тихо старела и умирала в темном гараже.

Карлу удалось завести ее с третьей попытки. Он выбрался из машины, открыл ворота гаража. Осторожно выехав во двор, снова вышел из авто, чтобы закрыть дверь гаража. Обернувшись, увидел одного из мужчин из управления, стоявших около его машины. Тот с незаинтересованным видом смотрел на Карла. Кажется, его звали Виктор.

— Вы куда? — поинтересовался мужчина.

— У меня есть дела, — стараясь скрыть раздражение, ответил Карл.

— Не возражаете, если я поеду с вами?

— Я под арестом?

— Нет.

— Под подозрением?

— Все мы под подозрением. Позволите? — Виктор взялся за ручку двери.

Карл пожал плечами. Сердце колотилось, но он быстро взял себя в руки. Пожалуй, это даже к лучшему. Он им покажет, что тоже заинтересован в расследовании и пытается найти виновных. Ведь если бы он сам был в этом всем замешан, разве стал бы что-нибудь предпринимать?

— Вы слышали, что у нас в городе живет знаменитый художник? — вернувшись в машину и выезжая с территории тюрьмы, Карл попытался завязать светскую беседу с деревянным человеком.

— Конечно. Он живет в лесу, — коротко кивнул тот.

— Да, именно. Коротышка шел из леса, у него были костыли. Я подумал, что нужно нанести визит художнику. Ну, знаете, поговорить о жизни. Узнать, не видел ли он кого-нибудь подозрительного?

Человек молча кивнул и уставился в окно, где не было ничего интересного, кроме очередного унылого затяжного дождя.

В полном молчании они проделали половину пути. А затем Карла словно обуял какой-то бес. Он остановил машину в двух километрах от того места, где нашли Коротышку.

— Отсюда пешком, — придав голосу оттенок скорби, сообщил он попутчику. Тот кивнул и даже не поморщился, хотя темный шерстяной костюм и щегольские кожаные туфли явно не были рассчитаны на прогулку по дождливому лесу.

Понял он или нет подлую задумку Карла, но человек смело шагнул в грязь и последовал за своим проводником.

Им пришлось идти через самую чащу, земля чавкала под ногами — ощущалась близость водопада. Спустя несколько минут Карл был измазан с головы до ног.

— Скоро уже, — зачем-то пояснил он Виктору. Тот продолжал идти молча размеренным шагом. В какой-то момент шутка перестала казаться Карлу смешной. Мужчина напоминал хорошо отлаженный механизм, искусное творение микромеханики. Из тех — с идеальной точностью мыслей, синхронностью движений и полным отсутствием сердца.

Обогнув водопад поверху (сам Карл поскользнулся и упал в противную жижу несколько раз, в то время как его спутник всего лишь запачкал дорогие туфли и немного брюки), они наконец-то добрались до хижины Альберта.

Карл постучал. Тишина. Но не успел он поднять руку, чтобы постучать еще раз, как дверь отворилась. Альберт, одетый в одни брюки, держал в руках кисть. Голый торс перемазан краской. Волосы растрепаны, скулы впали, щетина отросла. Перед ними стоял человек, не спавший несколько дней.

— Чем могу помочь, господа? — спокойно, даже немного насмешливо поинтересовался художник.

Первым вошел молчаливый спутник Карла. Тот, пыхтя и стряхивая налипшую грязь с ботинок, последовал за ним. Мужчина осматривал, точнее сказать, сканировал пространство. Заметил камин, шкуру, пылающие дрова, мольберт, палитру, чашку чая. Принюхался.

— Простите за беспокойство, — извинился Карл. — У вас в последнее время ничего подозрительного не происходило? Может, вы слышали что-то странное или к вам кто-то заходил?

Альберт пожал плечами, он продолжал стоять в дверях, всем своим видом демонстрируя, что не намерен задерживать гостей.

— Нет, ничего. Никто не знает, что я здесь живу. Ну, кроме вас, господа.

— И Марии, — выразительно добавил Карл, наблюдая за выражением лица Альберта. Тот снова пожал плечами вместо ответа.

— Рядом с вашим домом нашли беглого преступника, — кратко сообщил Виктор.

— Да что вы? — равнодушно поразился Альберт. — Полагаю, мне повезло, что он не дошел до меня.

— Несомненно. — Виктор остановился перед холстом, стоящим на полу и повернутым к стене.

— Могу я поинтересоваться, что сейчас с этим преступником? — немного поколебавшись, но все-таки поддавшись любопытству, спросил Альберт.

— Он мертв. Не возражаете? — Виктор взялся за холст, намереваясь развернуть его к себе.

— Ни в чем себе не отказывайте, — кивнул Альберт.

Человек поднял картину и развернул ее к себе. Карл уставился на портрет Эльзы. Хотя, какая глупость, это был не ее портрет. Это было изображение Девы Марии, пропитанное святостью и благочестием. Задрапированная в темно-синий с глубоким и серым отливом материал, она казалась воплощением страдания и скорби. Светлой, вечной, глубокой.

— Что это? — Карл не смог сдержать удивления.

— Это же подруга Коротышки. Анастасия Миллер, — задумчиво протянул человек, цепко ловя и разбирая на составляющие каждую деталь картины.

— Нет, вы ошиблись. Это вовсе не Анастасия или как там ее.

— Я никогда не ошибаюсь. — Виктор уставился художнику прямо в глаза.

— Все когда-то бывает в первый раз. — Альберт выдержал взгляд.

— И кто же это по-вашему?

— Это Мадонна. Современная иконография.