Глава 7
Полоса везения
Праздников ждёшь долго, готовишься к ним, а пролетают они быстро. И вот уже Надежда вышла на работу, а Николай решил съездить в поликлинику и магазин. Причём уже не на такси или троллейбусе, а на своей машине. Пора, пора садиться за руль, застоялась, родимая. А то ведь аккумулятор окончательно сядет.
Но, к его удивлению, машина завелась с полуоборота, и пока мотор прогревался, Николай щёткой очистил стёкла от снега.
Как приятно после долгого перерыва сесть за руль! Да и не только о руле речь. Простые вещи или действия, которые раньше были обыденными, сейчас доставляли Николаю истинное удовольствие.
Час пик с его пробками уже прошёл, и Николай спокойно добрался до поликлиники.
Кардиограмма показала значительное улучшение, но больничный ему продлили ещё на десять дней.
В приподнятом настроении после хороших известий он поехал в супермаркет. Стоянка была почти пустой, что бывает нечасто.
Сделав покупки, он вернулся с пакетами и погрузил их в багажник. И только уселся за руль – даже завести мотор не успел, как сзади раздался удар в бампер машины. Вот чёрт! Места вокруг полно, кто же это ухитрился врезаться?!
Николай выбрался из машины, и тут же уши резанул визгливо-скрипучий голос. О господи, только не это! Он сразу узнал этот голос – это была его бывшая жена.
– Кто этот идиот? Кто машину поставить нормально не может?
Бывшая вышла из-за машины, увидела Николая и тут же осеклась.
– Ты?!
– Кто же ещё может быть здесь идиотом? Стою на паркинге, представь – не еду, стою. И вдруг – удар!
Оксана сразу окинула взглядом обе машины. У автомобиля Николая пластиковый бампер лопнул в нескольких местах, у её машины – и бампер под замену, и противотуманная фара с поворотником.
– И что ты мне всё время гадишь? – взвизгнула бывшая.
– Я? – поразился Николай. – Оказывается, это я тебе рога наставлял, и сейчас я твою машину ударил?!
– Тут же мелочь, тьфу! – Оксана топнула ногой.
Но Николай уже завёлся. То идиотом обозвала, то вдруг гадил он ей… Ну да, сама белая и пушистая, а бывший муж во всём виноват. В общем-то Николай понимал, что изначально виноват был он, и виноват в том, что не разглядел в ней холодную, расчётливую стерву. Вот и сейчас Николай понял, к чему она клонит – мирно разъехаться. Не тут-то было! Он уже закусил удила. Не надо было ей дёргать за хвост спящего тигра.
– Будем ГАИ вызывать, по-мирному не получится.
После звонка Николая приезда гаишников пришлось ожидать долго, и когда офицер начал заполнять протокол, он усмехнулся:
– Надо же, однофамильцы…
– Не однофамильцы мы – супруги бывшие.
Офицер поднял голову.
– Развелись официально и давно, – тут же заявил Николай.
– Гражданка Жарикова, а вы не специально устроили аварию? – насторожился офицер.
Оксана в ответ разразилась руганью – хорошо ещё, что не матерной бранью.
Офицер поморщился и сочувственно посмотрел на Николая:
– Я бы с такой тоже развёлся.
Дальше он писал молча.
Получив на руки протоколы, бывшие супруги разъехались, не попрощавшись. Настроение у Николая испортилось – уж лучше бы он поехал за покупками в другой магазин. Но сделанного не изменишь. Как-то не очень удачно начался Новый год, мелочь – а досадно. А еще он заехал к Аксинье, подарил цепочку, извинился, что запоздал с подарком слегка.
На следующий день ему предстояла поездка в ГАИ, потом – в страховую компанию. Досадная неприятность грозила отнять много времени хождением по присутственным местам.
А ещё через пару дней к нему домой заявился мрачный Лёшка:
– Пап, привет! Слушай, можно я у тебя несколько дней перекантуюсь?
О, этот молодёжный сленг!
– Конечно, можно. Раздевайся. А что стряслось?
Лёшка снял в прихожей ботинки, повесил на вешалку куртку и прошёл в комнату.
Надя выглянула из кухни, поздоровалась:
– Скоро ужин будет готов!
Лёшка уселся в кресло, бросил рядом рюкзачок.
– Мать в депрессии. То вино пьёт, то слёзы пускает, меня задолбала придирками.
– Думаешь отсидеться?
– Хоть несколько дней, если не стесню.
– Живи.
– Она работу ищёт по объявлениям в газете. Спонсора-то её в следственный изолятор закрыли, теперь самой о себе заботиться надо, – с какой-то злостью сказал Лёшка.
– Нового найдёт, – равнодушно произнёс Николай.
Оксана сама выбрала свой путь, пусть теперь расхлёбывает. Развалила семью, а новую построить не сумела. Муж ушёл, любовника посадили, работы нет – как нет и большого желания работать. Жизнь пошла под откос, да вот только не сейчас, а тогда ещё, когда она начала вести двойную жизнь.
– Это она тебя машиной стукнула?
– Она – у супермаркета.
– Страховая компания ей иск выставила, а платить нечем. Маман собирается машину продавать.
– Её дело. Честно говоря, слышать о ней ничего не хочу. Ты лучше о себе расскажи. Как учёба?
– Нормально. Полтора года ещё осталось.
– Быстро время летит. А с Аксиньей как?
– Лучше не бывает. Замечательная девушка! Вот закончу универ, поступлю на работу – сразу женюсь.
– С ней-то хоть говорил?
– Да она согласна. Только у нас условий нет. Своей квартиры нет, арендовать – так на какие шиши? На жизнь денег едва хватает. Поразмыслили мы с ней и решили после учёбы жениться. Я бы хоть сейчас от матери ушёл, да некуда.
– Придумаем что-нибудь. Я сейчас тоже на мели. Сам знаешь – в больнице лежал, не работал.
– Я не денег пришёл просить, – заерепенился Лёшка.
– Прошу к столу, всё уже готово! – крикнула из кухни Надя.
Николай ел не спеша, зато Лёшка всё сметал с тарелки, и Надя подкладывала ему добавки. Готовила жена вкусно, лучше прежней, но Николай понял, что, ко всему прочему, Лёшка ещё элементарно голоден. Что же Оксана, совсем ничего не готовит?
Они уселись смотреть телевизор в комнате, Лёшка в маленькой спальне что-то набирал на ноутбуке.
– Надь, Лёшка у нас поживёт несколько дней, ты постели ему.
– Хорошо.
Николай достал деньги и сунул две тысячи в карман Лёшкиной куртки. Сын парень гордый, может не взять предложенную помощь. А завтра в университете обнаружит в кармане деньги – они ему и пригодятся, в ту же студенческую столовую сходить. Ребёнок не виноват, что у его родителей семья развалилась.
Ночью Николаю спалось плохо. До бывшей жены Оксаны ему дела никакого не было, а вот Лёшка… У матери жить не хочет, а у Николая тесно, да и Нади он стесняется, чужой она ему человек. Денег купить хотя бы однушку у Николая не было – как не было их даже на комнату в коммуналке. А деньги нужны – хотя бы Лёшке на жизнь. Впереди ещё роды у Нади, декретный отпуск. От тяжких дум пухла голова, сон не шёл. Взять кредит на жильё? Да это просто удавка на шею!
Уснул он уже под утро и встал поздно. К этому времени Лёшка уже в университет убежал, а Надя ушла на работу. Уходя, она оставила для Николая записку на кухонном столе:
«Если не трудно, сходи в магазин, купи продуктов. Мужичков-то теперь двое!»
И правда, двое.
Николай позавтракал, привёл себя в порядок. Надо бросать привычку спать до упора. Через пять дней уже на работу.
Он не спеша пошёл в магазин, купил полный пакет продуктов – мяса, колбасы, фруктов. Без мяса любой мужик голодным будет, а фрукты свежие Наде нужны, всё лучше, чем витамины в таблетках пить. Благо ещё, что беременность протекает хорошо, без токсикоза.
Едва только он отомкнул дверь, как услышал, что городской телефон заливается трелью звонка. Как был, в одежде, он подскочил к тумбочке и снял трубку.
– Да, слушаю.
– Николай Васильевич Жариков?
Голос в трубке был незнакомый, официальный, да ещё с каким-то акцентом, напоминающим Николаю немецкий.
– Я.
– Вас беспокоит инюрколлегия. Вам удобно говорить?
– Да.
– Нотариус Блумберг Рихард Карлович. Скажите, у вас есть родственники за границей?
– Мама говорила, что тётя в Швеции проживает. Но они не поддерживали отношения.
– Ваша тётя неделю назад скончалась. Приношу вам искренние соболезнования.
– Спасибо.
Николай растерялся. О тётке он слышал несколько раз. Отношения с родственниками она не поддерживала – и вот этот странный звонок. Он узнал о смерти тётки только сейчас и не понимал, как ему реагировать. Если она скончалась неделю назад, то на похороны ехать поздно. Тогда почему звонит нотариус?
– Простите, вы меня слушаете?
– Да-да. Просто новость неожиданная, надо как-то осмыслить.
– Да, я понимаю, но дело есть дело. У меня есть обязательства перед клиентом. Ваша тётя, Александра Владимировна Магнуссен, урождённая Троицкая, перед смертью оставила завещание, в котором единственным наследником указала именно вас.
– Меня?! А почему?
Николай был в шоке. Тётку он никогда в жизни не видел, только молодую, на фотографии – ещё на старом чёрно-белом фото. Знал только, что она вышла замуж за шведа, с которым познакомилась в Санкт-Петербурге, во время учёбы в институте в Северной столице России. Вроде бы это и послужило скандалом с роднёй: время было непростое, и почивший в бозе СССР был в конфронтации с Западом.
– Теперь этого не знает никто. Александра Владимировна перед смертью болела и нотариуса вызвала в больницу.
Наступила пауза, и в трубке были слышны только шорохи и лёгкое потрескивание.
Наконец, собравшись с духом, Николай спросил:
– И что же мне теперь делать?
– Желательно приехать в Москву, подписать бумаги – тогда вы сможете вступить в законные права наследника и распорядиться имуществом и средствами в банке.
– Как-то всё это неожиданно…
– Так всегда бывает, – философски изрёк нотариус.
– И много времени это займёт?
– Нет, несколько часов. Вам необходимо иметь при себе личные документы. Записывайте мой телефон и адрес коллегии.
– Минуточку, я только возьму ручку и бумагу.
Николай достал блокнот, ручку и записал всё, что продиктовал ему нотариус.
Попрощавшись, он уселся на стул, как был – в куртке и шапке. Он был ошарашен. Положа руку на сердце, сказать, что он сильно огорчился, было нельзя. В мире каждый день умирают тысячи людей, и это волнует и печалит только их близких родственников. Тётку он не видел никогда, не общался – просто знал, что она есть, и всё.
Отойдя от первоначальной растерянности, он разделся, переложил продукты из пакетов в холодильник, и только тут пришёл к нему запоздалый вопрос: а как велико наследство? Стоит ли из-за него ехать в Москву? Может, тётя оставила ему любимую собачку и ржавый драндулет?
Немного поразмыслив, Николай решил сделать Наде сюрприз, а заодно и занять руки. Он сделал салат и испёк в духовке рыбу со специями в фольге. Запах по квартире витал просто чудный.
Надя и Лёша вернулись домой почти одновременно. Надя только раздеться успела и вымыть руки, как в дверь позвонил Лёшка.
– Ой, как вкусно пахнет! А что у нас сегодня на ужин?
– Сегодня у нас на ужин будет запечённая рыба и салат! – торжественно объявил Николай.
– Ты решил стать кулинаром? – пошутил Лёша.
– Ага, ресторатором. Тренируюсь пока.
Салат понравился всем, а рыба превзошла все ожидания. Лёша попросил добавки.
Готовил Николай редко, по настроению. Известное дело, лучшие повара – мужчины, кто готовит мясо или рыбу лучше? А шашлык вообще не любит женских рук. И не потому, что женщины хуже. Просто для них приготовление пищи – дело привычное, обыденное. Для мужчины же это священнодействие.
Уже вечером в постели Николай поделился с Надей новостью о наследстве.
– Почему сразу не сказал? – прошептала она.
– А вдруг там любимая собачка, ржавый драндулет и сундук со столетними письмами?
– А что там, нотариус не сказал?
– Говорит – не телефонный разговор.
– Что думаешь делать?
– С тобой вот советуюсь.
– Единственный наследник ты – тебе и решать. Мне-то уж точно никто наследства не оставит.
– Это только один Господь знает. До сегодняшнего дня я и сам так думал. Ладно, давай спать, тебе завтра на работу.
Николай стал уже засыпать – он привык ложиться в одно и то же время, через пару дней на работу, надо входить в режим, как услышал голос Нади:
– Вот бы привалило!
Он даже подумать не мог, что её это так сильно впечатлит – вон даже заснуть не может. Надо было молчать. Если действительно наследство стоящее, был бы сюрприз.
Утром Николай съездил к лечащему врачу и по знакомству уговорил того продлить ему больничный ещё на пять дней – он решился ехать в Москву. А чем чёрт не шутит, пока бог спит?
Сборы были недолгими: в портфель – свежую рубашку и носки, в портмоне – деньги и паспорт. Ехать поездом до Москвы – меньше суток, как раз к утру там будет.
Свободные места в проходящем поезде были. Он купил билет, зашёл в вагон и только оттуда позвонил Наде:
– Надюша, я в поезде, еду в Москву на пару дней. Ты знаешь, по какому вопросу.
– Хоть бы предупредил, я бы тебя собрала.
– Не маленький, сам собрался. Да и два дня – не срок.
– Тогда удачи тебе! Целую.
– И я тебя.
Ещё дома, по Интернету, Николай узнал, как добраться, и теперь, подъезжая к Москве, созвонился с нотариусом. Полчаса на поиски – и вот он уже в солидно обставленном кабинете. Обстановка говорила о серьёзной фирме.
Для начала нотариус внимательно изучил паспорт, сделал с него ксерокопию. Потом выпытывал у Николая некоторые семейные подробности – вроде имени отца умершей тёти, где она получала образование и тому подобное. Наконец вернул паспорт и извинился.
– Простите за некоторую назойливость, просто хотел удостовериться, что вы – это вы.
– Но это же вы меня нашли, а не я вас! – искренне удивился Николай. – До вашего звонка я и не подозревал о смерти тёти.
– Текст завещания существует на шведском и русском языках, невозмутимо продолжил нотариус, – и оба экземпляра аутентичны. На каком языке зачитывать завещание?
– Конечно, на русском! Шведского языка я не знаю.
– Хорошо. Вы получите заверенную копию.
Нотариус достал из сейфа папку, зачитал завещание. Текст был коротким, и оглашение заняло не более нескольких минут. Но Николай понял главное: тётя отписала ему дом в Стокгольме и имение в сельской местности, а ещё – счёт в национальном банке.
– И сколько денег на счету? – полюбопытствовал он.
Нотариус заглянул в другую бумагу и назвал сумму со многими нулями.
– Это в рублях? – спросил Николай.
– Нет, в шведских кронах.
– Сколько это будет в долларах или в евро? Как-то я не силён в кронах.
Нотариус пощёлкал на калькуляторе и назвал сумму в евро. Услышав её, Николай был оглушён и какое-то время сидел в некоторой прострации.
– Только учтите, вам придётся уплатить с наследства значительные суммы. Нотариусу, то есть коллегии, – два процента, и государственную пошлину.
– Конкретнее можно?
Подсчёт занял минут десять – нотариус был скрупулезен.
– По законодательству вашей страны, поскольку вы её подданный, – восемь тысяч крон.
– А в рублях?
Нотариус назвал сумму. Выходило не много, а очень много. Но и чистый остаток был велик, таких денег Николай никогда не держал в руках. Ему даже смешно стало. Он собрал почти всю наличность дома, а её не хватит даже, чтобы заплатить два процента нотариусу.
– Простите, Рихард Карлович, у меня таких денег ни с собой, ни дома нет.
– А у вас их сейчас никто и не просит. Вы подписываете заявление о вступлении в права наследования, и через шесть месяцев получаете свидетельство. Сумма, которую я вам назвал, – это только за счёт в банке. А ещё ведь есть недвижимость.
– Но я не собираюсь жить в Швеции!
– Если я правильно вас понял, вы хотели бы продать эту недвижимость и получить деньги на счёт.
– Именно так.
– Вы бы хотели продать её сами?
– У меня нет опыта, и я не знаю шведских законов.
– Нет ничего проще. Мы пригласим адвоката и составим договор. Сначала независимый оценщик определит стоимость недвижимости. Если вы будете с ней согласны, имущество будет выставлено на продажу. Но продажа произойдёт только после истечения шести месяцев, когда вы получите на руки свидетельство о праве наследования.
– Согласен.
– Мне пригласить адвоката?
– Конечно.
Инюрколлегия была конторой адвокатской. Сам же нотариус был шведский, приехавший на оглашение завещания.
Николай подписал бумаги, заявление.
После звонка нотариуса в комнату пришёл адвокат, и Рихард Карлович откланялся.
– Как только истечёт шесть месяцев, я позвоню, и мы с вами должны будем встретиться. До свидания.
Адвокат был уже в курсе дела, и Николай лишь уточнил детали сделки. Свою работу нанятый шведский оценщик сделает до вступления Николая в права наследования, но сама продажа недвижимости раньше срока осуществиться не может.
Адвокат протянул Николаю договор:
– Внимательно прочитайте и подпишите на каждой странице.
Договор Николай прочитал дважды. Написано было чётко, без непонятных слов – и никаких мелких сносок внизу текста. Конечно, процент за работу велик, но зато Николаю не придётся самому ехать в Швецию. Страна хоть и член Евросоюза, но законы и деньги у неё свои, да и языка он не знает. Лучше уж пусть этим займётся сведущий человек.
Николай подписал бумаги, и адвокат протянул ему визитную карточку:
– Мой служебный и мобильный телефоны. Как только нам станет что-то известно по делу, я вас извещу.
– Простите, я не могу оставить вам аванс – я не рассчитывал на такие суммы.
– О, не тревожьтесь! Сначала вам надо официально вступить в права наследования. А после продажи мы предъявим вам все документы о сделке, и свой процент вычтем. Пока у вас есть время, лучше откройте счёт в солидном банке в Москве.
– За совет спасибо.
За деловыми переговорами день пролетел, как один час, незаметно. По совету адвоката Николай направился в офис солидного банка, имеющего филиалы за границей и даже в шведской столице – Стокгольме, и открыл там счёт.
Когда Николай вышел из банка, на улице уже было темно. Он отправился на вокзал и купил билет. До отхода поезда было ещё два часа, и он успел посетить кафе и сытно поесть – ведь за хлопотами весь день был голоден. Зато в поезде, едва улёгшись на полку, уснул крепким сном.
Дома уже никого не было. Надя ушла на работу, сын убежал в университет. Николай отзвонился Наде:
– Коленька, здравствуй, – обрадовалась она. – Я сейчас занята, у меня урок.
– Я вернулся, уже дома. Целую и жду, – протараторил он.
Он заглянул в холодильник – пустовато. Пошёл в магазин, накупил всяких деликатесов и вкусностей, а к возвращению Нади и Лёшки приготовил салат из креветок. Нарезал ананас, сырокопчёную колбасу, открыл бутылку хорошего вина и сервировал стол. И сам переоделся, надел белую рубашку с галстуком.
Первым заявился Лёшка. Увидев Николая при параде, хлопочущего у накрытого стола, он наморщил лоб от удивления и застыл изваянием:
– А какой сегодня день? И по какой причине такой стол? Что-то я не могу припомнить повода…
– Потом узнаешь. А пока мой руки, подождём Надю.
А вот она, войдя в комнату, не удивилась, вероятно, ожидала нечто подобное. На столе не хватало цветов, но и покупать их по морозу Николай не решился. По тому, как радостно заблестели у жены глаза, Николай понял, что со столом он угодил.
Они уселись, Николай разлил по фужерам мартини и сказал короткий тост:
– Ну, за успех, мои дорогие!
Николай с Лёшей выпили, Надя лишь пригубила.
– Неплохое вино, – заметила она.
– Да вы хоть скажите, какой повод? – Алексей недоумённо переводил глаза с отца на Надежду. – Чего молчите? Пап, ты на повышение пошёл?
– С чего бы? Я только послезавтра на работу выхожу. А тем, кто на больничном листе столько просидел, повышений не дают.
– Может, у вас годовщина свадьбы? – не унимался Лёшка. – А то нехорошо получается. Я не в курсе, не поздравил…
– Лёш, не суетись, – остановил сына Николай. – Всё узнаешь в своё время, сюрприз будет.
– Да ну вас, вечно какие-то секреты! А кто салат делал?
– Я.
– О! А почему-то вкусный.
– Ты что, считаешь, что я салат сделать не могу? Тогда добавки не дам!
Лёшка сунул в рот сразу два куска колбасы, едва прожевал:
– Класс!
– Еврейская кошерная, – в тон ему отозвался Николай.
– А разве у нас в семье есть евреи? – Лёшка так и застыл с набитым ртом.
– Не было никогда, однако колбаса вкусная, ешь.
Потом и Надя сказала тост за Николая – короткий, но проникновенный, с чувством.
Лёшка наелся и встал из-за стола.
– Каждый день бы такой ужин! Вкуснятина!
– Не обещаю.
– Я пойду к Аксинье.
– Только постарайся вернуться не поздно. И на приключения не нарывайся.
– Да понял уже, па! Что вы все с нравоучениями? – Лёшка оделся и ушёл.
Надя положила свою руку на ладонь Николая:
– Как съездил?
– Наследство мне отвалилось от тётки. В Швеции она жила, там и похоронена. Счёт у неё в банке, дом в Стокгольме…
– Это в Финляндии?
– Столица Швеции. Только в права наследования я могу вступить через полгода.
– У, долго!
– Мне теперь работать надо за троих.
– Почему?
– Ты скоро в декрет уйдёшь, Лёшке помогать надо… А ещё…
Николай помолчал:
– Процент заплатить надо шведскому нотариусу.
– Фи!
– Четыреста тысяч.
– Сколько?!
– Ты не ослышалась.
– Почему так много?
– Догадайся с трёх раз.
– Наследство большое!
– Угадала.
– Сколько? Говори, не томи.
– Цыплят по осени считают. Я пока претендент, и то пятой очереди.
– Впереди ещё наследники есть? – Надя встревожилась. – Четверо?
– Никого. Просто я не совсем уж близкий родственник. Почему тётка написала на меня завещание, не пойму.
– А, ладно! Жили без наследства, полгода ещё подождём.
– Умница ты моя!
Николай обнял жену, погладил по округлившемуся животу:
– Как он?
– Толкается.
– Иди отдыхай, устала, наверное, со своими балбесами.
– Есть немного. Ноги к концу дня отекают.
Николай и сам устал за поездку. В своей профессии он был на высоте, а приехал в Москву – и оказалось, что есть иная область жизни и деятельности человеческой и в ней всё непонятно, всё внове. На какие фразы обратить внимание в документах, как понять, нет ли в договорах подвоха? В тех же банках, автосалонах подводные камни обычно внизу, да мелким шрифтом, и внимание на них обращают не всегда. Опростоволоситься не хотелось, а знаний и подобного опыта у Николая не было. Многие ли могут похвастаться, что получали наследство из-за границы? У себя на родине – да, получали. Это были дачи, дома, квартиры и машины умерших родителей или других родственников. Нередко из-за них разгорались страсти и обиды – даже родственные войны порой. А тут – завещание из-за границы, и единственный наследник – он, делить наследство не с кем. Конечно, захапать всё себе он не собирался. Лёшке с Аксиньей помочь, часть в Фонд милосердия, для больных детей – да мало ли ещё какие нужды. Только сейчас делить неполученное ещё наследство, пусть и мысленно, – всё равно что делить шкуру неубитого медведя.
Через два дня Николай вышел на работу. Заждались здесь его: ведь ведущий хирург клиники, а в отделении отсутствовал долго. Понятное дело, каждый из докторов свою работу знал, но всегда была масса организационных вопросов.
С самого начала Николай впрягся по полной, с утра до вечера. Нужно было зарабатывать деньги – и на жизнь, и на уплату пошлины. Никто не мог вступить в права наследования, не уплатив предварительно государственную пошлину. Да ещё Надя скоро в декретный отпуск уйдёт, кормить-поить надо, кроватку, коляску и многочисленное детское приданое покупать. Всё это постоянно довлело.
Николай был мужчиной консервативного воспитания, и оно сформировало у него определённые привычки. Он считал, что ответственность за семью, за атмосферу в ней, за материальный достаток, за то, чтобы поставить детей на ноги, дать им образование, помочь на первых порах самостоятельной жизни нести должен глава семьи. И ответственность за все решения, касающиеся семьи, должен брать на себя глава семьи – просто потому, что мужчина, добытчик. Уют в семье, воспитание детей – это уже женское. Мир и лад – дело обоих. Тогда и дети вырастут достойными людьми без назиданий и нравоучений, поскольку им будет с кого брать пример.
Новомодных веяний вроде гражданского брака Николай не понимал и не принимал. Если любишь женщину – женись, штамп в паспорте – не просто формальность. В жизни всё может случиться, и свидетельство о браке женщине уж точно пригодится.
Теперь он видел Надю только вечерами, а бывало – дежурил в отделении и по ночам. Лёшка ушёл к матери, но забегал часто – о себе рассказать, денег перехватить. А Николай и без его просьб подкидывал понемногу, но каждый раз.
По срокам, рожать Наде было в конце мая. Николай был на дежурстве, когда раздался звонок с сотового:
– Коля, мне плохо что-то, живот болит.
– Скоро буду. Приготовь обменную карту, паспорт и личные вещи.
Он тут же позвонил одному из хирургов и попросил срочно его подменить. Потом стал обзванивать знакомых акушеров-гинекологов. Он уже договаривался заранее с заведующим родильным отделением, но тот, как на беду, уехал в отпуск. Теперь вопрос приходилось решать в пожарном порядке.
Пока он договорился, приехал сменщик. Николай тут же переоделся, завёл машину и поехал домой.
Надя охала и ахала, держась за живот.
– Воды отошли? – с порога спросил Николай.
– Нет ещё. А разве должны?
– Собирайся, едем, – не стал разъяснять ей подробности Николай.
Время было ночное, улицы пустынны, и до роддома они добрались быстро.
Надю сразу отвели в приёмное отделение. Знакомый акушер-гинеколог, поздоровавшись, спросил:
– При родах присутствовать будешь?
– Нет уж, уволь! Я лучше здесь подожду.
Надя была первородкой, у таких роды могут длиться долго, и Николай знал, что ему нужно было набраться терпения. Крови он не боялся, как другие мужчины, у самого во время операций руки иногда по локоть в крови были. Но рожать – это дело чисто женское, мужчине при сём великом таинстве появления на свет нового человека лучше не присутствовать.
Час тянулся за часом, томительно и напряжённо, и когда слух Николая уловил донёсшийся откуда-то издалека крик младенца, он встрепенулся.
Хлопнула дверь, и вышла акушерка:
– С дочерью вас! Пятьдесят сантиметров, три пятьсот вес. Замечательная девчушка!
– Здоровая?
– Здоровенькая. И жена в порядке.
Уф! Николай только теперь понял, в каком напряжении он пребывал всё это время. Отпустило! Самое трудное и волнующее позади. И почему девочка? На УЗИ показывало – мальчик. Да ладно, ему все равно, сын-дочь!
– Спасибо за добрую весть.
Николай вышел, сел в машину и доехал до дома. Сейчас находиться с женой ему не стоит, ей отдохнуть надо, да и в родильное отделение посторонних не пускают из-за режима.
Утром, ещё до пересмены, он позвонил дежурному акушеру-гинекологу:
– Илья, доброе утро, это Николай.
– Поздравляю с дочкой! – засмеялся тот. – С ребёнком и мамочкой всё хорошо. Разрывов нет, пока отдыхает. Так что не дёргайся. Имя дочери уже придумал?
– С женой согласовать надо. И нам мальчика обещали.
– Думай быстрее, надо документы о рождении выписывать.
– Илья, спасибо, за мной не заржавеет.
– Брось, о чём ты? Ладно, давай, а то мне некогда, ещё бумаги на смену готовить надо.
– Пока.
И в самом деле. Разговор с Надей как-то был, имя ребёнку придумывали. Если мальчик, то Андрей, – а девочка? Имена обсуждали разные, даже святцы смотрели, а к единому мнению так и не пришли. Наде нравилось имя Пелагея, исконно русское, старинное, православное и редкое по нынешним временам. Николай же больше склонялся к Анастасии, Насте, на худой конец – к Татьяне. Тоже имена не избитые, а то каждая вторая девочка Наташа.
Николай поехал на работу. С половины дежурства он сбежал, правда – по серьёзному поводу, но надо было реабилитироваться.
Он сменил дежуранта – слава богу, дежурство прошло без происшествий, и, сделав обход, позвонил Наде, поздравил. А потом – плановая операция, за ней – экстренная. Из операционной он вышел в три часа пополудни. Заполнив операционный журнал, сел в машину: надо было покупать детскую коляску, кроватку и кучу всяких пелёнок-распашонок-подгузников. Он бы и до родов купил всё это не спеша, но Надя воспротивилась:
– Примета плохая, давай потом.
Он едва вместил в машину все покупки, а кошелёк изрядно похудел. Николай давно не посещал детские магазины, ещё с рождения Лёшки, и был неприятно удивлён ценами.
В несколько заходов он принёс покупки домой.
Соседка, бабушка Маша, увидев его на лестнице, всплеснула руками:
– Никак прибавление в семействе?
– Дочь родилась.
– Поздравляю!
– Спасибо.
Бабка отправилась к подругам поделиться новостью, Николай же поехал к роддому. В приёмном покое узнал номер палаты, обошёл здание в поисках нужного ему окна. Наверное, во всех российских роддомах одинаковые традиции, поскольку на всех окнах изнутри были приклеены к стеклу бумажки с номерами палат. Вокруг роддома, как и он, ходили счастливые, не всегда трезвые папаши.
«Свою» палату Николай нашёл на третьем этаже, позвонил Наде.
– Я под окнами, покажись.
Выглянула Надя. Выглядела она неплохо, только немного бледновата была. Но это ничего, скоро пройдёт.
Николай снова позвонил:
– Дочку кормить приносили?
Надя улыбнулась:
– Уже прикладывала. А ты как?
– У меня всё хорошо. Как дочь назовём?
– Анастасией. Согласен?
– Даже рад.
Больше им поговорить не удалось. Подошла акушерка или медсестра и увела Надежду от окна, видимо – на процедуры. Николай же поехал домой. Надо было приготовить еду – жены ещё несколько дней не будет.
Время протекало в круговерти. Дом – работа – роддом, потом магазин: себе провизию купить, соков к приезду Нади, сосок, бутылочек для воды, подгузников.
И вот уже звонок на мобильный:
– Нас выписывают.
– Во сколько?
– Сказали – после обхода и оформления всех бумаг. Девочки говорят – в три часа.
– Обязательно буду.
Николай постарался закончить работу пораньше, заехал в магазин и купил несколько коробок конфет. Традиция была – вручать медицинскому персоналу конфеты при выписке. А ещё он заскочил на цветочный рынок. Собственно, на рынке тоже было несколько цветочных ларьков на бойком месте. Николай выбрал цветы – белые и красные розы. Получать букеты любят все женщины, всё красивое их привлекает и радует.
Он успел вовремя, отзвонился из машины, и Надя тут же ответила:
– А мы готовы, подходи.
Николай схватил пакет с конфетами, букет и направился ко входу. Оттуда уже выходила Надя – похудевшая, слегка побледневшая, без макияжа, и потому какая-то непривычная. За ней акушерка несла конверт с новорождённой, и медсестра – сумку с вещами.
Николай расцеловал жену, вручил букет роз, обнял:
– Спасибо! За наследницу спасибо! Поздравляю!
– Папаша, так вы на дочку взглянете? – поинтересовалась акушерка. Для неё выписка была обычной, рутинной процедурой. Она откинула уголок конверта, и Николай увидел её, свою малышку: красное, морщащееся от света личико, зажмуренные глазки, крохотный носик, редкие волосики на голове.
– Ой, ну как на папу похожа! – заворковала акушерка.
Николай усмехнулся. В таком нежном возрасте угадать, на кого похож ребёнок, просто невозможно: не сформировались мягкие ткани, костный скелет.
Он отдал акушерке коробки с конфетами:
– Чайку попьёте. Спасибо вам! – и бережно взял из рук акушерки конверт с новорождённой дочерью.
На машине они быстро доехали домой, и до квартиры он нёс и ребёнка, и сумку сам.
Когда Надя вошла в квартиру, она ахнула: и кроватка, и коляска стояли, заваленные пачками подгузников, пелёнками, одеяльцами, распашонками и чепчиками.
– Когда ты только успел? – растроганно спросила она.
– Разве у тебя будет время бегать по магазинам? Сейчас твоя главная забота – дочь.
С этого дня Николай взвалил на себя все хозяйственные заботы в семье: купить продукты, приготовить, пропылесосить комнаты, вымыть полы, помыть посуду – даже иногда стирал и гладил. Правда, справедливости ради нужно сказать, что стирал не он, а машина-автомат. И всё равно к вечеру он уставал – ведь никто не освобождал его от основной работы. Диссертацию он закинул в дальний ящик стола – сейчас была забота посерьёзней.
Надя оказалась мамой заботливой, хлопотливой и любящей. Ребёнок всегда был ухожен, накормлен. Два раза в день, невзирая на погоду, Надя вывозила её в коляске погулять. Малышка росла здоровым и красивым ребёнком, и Николай с Надей не могли нарадоваться на своё маленькое чудо.
И только всё наладилось, как раздался звонок из Москвы – это звонил адвокат.
– Николай Васильевич, здравствуйте! Вас беспокоит Селивёрстов, адвокат из Инюрколлегии.
– Здравствуйте! Что случилось?
– Как что? Полгода прошло, и вы вступаете в законные права единственного наследника. Остальной разговор – не для телефона. Необходимо ваше присутствие в Москве.
Эх, как не вовремя! Наде с малышкой нужна помощь, на работе дел невпроворот… Но ехать надо.
– В понедельник вас устроит?
– Отлично! Буду ждать.
На следующий день Николай написал заявление на отпуск на три дня без содержания, купил билет, сделал запас продуктов и подгузников – и вот он уже подъезжает к столице.
Поезд прибыл рано утром, и он уже знакомой дорогой отправился на Тверскую. Собственно, он и нужен был здесь только для того, чтобы подписать бумаги, всё решилось за полчаса.
– Поздравляю! – адвокат протянул ему руку для рукопожатия.
– А когда я… э…
– Понимаю-понимаю! Вопрос недели, максимум – десяти дней, когда деньги поступят на ваш счёт.
– И всё?
– Да. Свой процент мы снимем, остальной суммой вы вправе распоряжаться по своему усмотрению. Покупатели на недвижимость уже есть, как только они перечислят деньги, вы потеряете собственность в Швеции, а ваш счёт пополнится.
– Благодарю вас.
– Не за что, это наша работа.
– А могу я узнать, не приезжая в Москву, о пополнении счёта?
– Конечно! Только прошу вас не узнавать о движении средств через карточку в банкомате, жуликов, знаете ли, развелось много. Лучше зайдите в местный офис банка – так оно и надёжнее будет, и безопаснее.
– Спасибо за совет.
Николай пообедал в кафе и сразу отправился на вокзал. Купив билет на поезд, он отзвонился Наде:
– Привет, дорогая! Как дела?
– У нас всё хорошо.
– И у меня тоже. Билет уже на руках, выезжаю вечерним поездом. Утром буду дома.
Можно было бы вылететь самолётом, но полёты Николай не любил, да и времени таким образом он выгадывал немного. Пока из столицы доберёшься до аэропорта, пока пройдёшь регистрацию… Потом сам полёт – и снова из аэропорта в город. Экономия во времени получалась не очень большой, часов пять, а в поезде хоть выспаться сносно можно будет.
Войдя в квартиру, Николай первым делом поцеловал жену и сразу спросил о дочери:
– Как она?
– Поела и спит.
– А ты?
– Тебя ждала. Завтрак готов.
– Умница!
Николай переоделся и сел за стол. Он чувствовал, что Надя хочет что-то спросить и не решается.
– Успокойся. Бумаги подписаны, я законный наследник. Через неделю, максимум – через десять дней на счёт в банке должны поступить деньги. Сколько – сразу говорю: не знаю. Вроде бы двумя переводами придут: сначала деньги со счёта тёти, а потом – за продажу недвижимости. Во всяком случае, ты узнаешь первой.
– Второй после тебя. А что мы с ними делать будем?
– Для начала купим Лёшке квартиру. Парень уже большой, как женится – своё жильё будет. А что с остальным наследством делать будем, обдумаем. Времени у нас много.
– Ой, я бы куда-нибудь в тёплые страны съездила, – призналась Надя. – Да вот только сейчас не до отдыха, лялька забот требует. Да и мала она ещё для путешествий.
– А куда торопиться? У нас с тобой впереди ещё целая жизнь…
А у самого в голове мелькнуло: «Не факт, только недавно клиническую смерть перенёс». Но пока он жив, не инвалид, не беспомощный, стало быть, как мужчина, должен обеспечивать семью.
На работе сослуживцы заметили:
– Николай Васильевич, как-то вы переменились. Раньше мы не видели вас улыбающимся, а теперь каждый день – в хорошем настроении.
– А что мужчине для счастья надо? Семья, ребёнок, дом, работа – всё наличествует.
– Счастливый, – с какой-то ноткой зависти сказал один из коллег. – А у меня и жена есть, и детей двое – даже собака дома. Опять же работа, квартира, машина… А всё не чувствую себя комфортно, уютно, как будто обделила жизнь чем-то.
– Пройдёт с возрастом.
– Думаете?
– Несколько лет назад я и сам думал, что жизнь дала трещину. Развод, своего угла нет – пришлось начинать жизнь сызнова. Непросто в мои годы, знаете ли… Не мальчик уже. Но смог. А у вас вроде всё в порядке. Как в Библии: уныние – это один из смертных грехов.
– Что-то я не замечал раньше, что вы человек воцерковлённый.
– Это я так, к слову. Захожу в церковь иногда, когда душа требует.
Однако после работы Николай и впрямь поехал в церковь – поставил свечи всем святым, постоял немного перед иконой Иисуса Навина. Не иначе большим промыслом наследство он получил, когда помощи ни от кого не ждал. Наверное, есть какая-то Высшая сила, Вселенский разум. После посещения храма на душе его стало спокойно и светло. Храм-то старый, намоленный, даже при Советской власти не закрывался.
Николай и в самом деле начал за собой замечать, что веселее стал, улыбчивее. Отошёл, отмяк душою после измены жены и развода. А после рождения дочери как будто переменилось что-то в сознании, затянулась саднящая рана. Женщины о своих проблемах подругам рассказывают, плачут – у мужчин же всё не так. Вот если машина сломалась, могут у друзей совета попросить, а если дело касается личного – почти никогда. Потому как если ты мужчина, с проблемами должен справляться сам. А как справиться, если ребёнок чужой? И измена длительная, годами? Это не мгновенная вспышка страсти, не помутнение рассудка, которое можно простить, а холодное расчётливое действие. Но теперь всё в прошлом, как будто чугунную плиту с плеч сняли, по жизни идти легче.
Не прошло и трёх месяцев после рождения дочери, как Лёшка при встрече спросил:
– Пап, неудобно мне… Понимаю, что ребёнок родился, ты работаешь один…
– Ты говори, говори, чего замолчал?
– Деньжат не подкинешь?
– Зачем и сколько? Поделись.
– Жениться хочу и квартиру снять. Мать денег не даёт, сама на мели. И придирки её терпеть уже сил нет.
– И кто избранница? – Этот вопрос Николай задал больше для проформы.
– Да Аксинья же! Ты что, забыл?
– Не забыл, конечно, но ведь ты в личные дела меня не посвящаешь. Ну что же, выбор одобряю и помогу. А когда свадьба? Надеюсь, нас пригласишь?
– Конечно, о чём ты? А о сроках не знаю, заявление мы не подавали.
– Ты хоть с невестой этот вопрос обсудил?
– Говорили, и не раз. Замуж она согласна, но опасается. И она и я студенты, денег нет. Её мать помочь деньгами не может, моя – тоже, жить негде.
– Не торопишься? Вам же ещё учиться… А вдруг ребёнок? Обоим надо образование получить.
– Пап, я Аксинью больше жизни люблю и не отступлюсь. Денег я немного собрал, на скромное застолье должно хватить. Но аренда квартиры дорогая, и есть что-то надо.
– Интересно, как ты накопить что-то смог?
– Подрабатываю после учёбы. То продавцом в компьютерном магазине, то чертежи для богатеньких лентяев делаю – в университете ведь разные люди учатся.
– Решение серьёзное, не передумаешь?
– Нет.
Сказал коротко, как отрезал – ведь Николай сызмальства приучил его отвечать за свои слова. Если сказал – держи слово.
– Хорошо, сын. Не говорил я тебе – не было подходящего момента. Теперь, полагаю, время пришло. Есть у меня деньги на квартиру, накопил. Так что жильё снимать тебе не придётся, бегать по съёмным углам. Ищи объявления о продаже двухкомнатной квартиры по Инету, а лучше – обратись в риелторские конторы. Пожалуй, так даже надёжнее будет. Как подберёшь что-нибудь поприличнее и сам осмотришь, звони мне. Без моего согласия денег не получишь, уж извини. Покупка серьёзная, дорогая. Своё жильё для семьи – штука неоценимая.
– Правда?
От неожиданного выхода или от избытка чувств Лёшка кинулся Николаю на шею. Давно такого не было, пожалуй – с момента его поступления в университет.
– Разве я тебя обманывал когда-нибудь?
– Нет, конечно. Так я побегу, Аксинью обрадую. А можно мы вместе квартиру искать будем?
– Обязательно. Жить-то вам в ней вдвоём. Подбирай из новостроек, чтобы общественный транспорт рядом был, желательно – детсад, школа, поликлиника.
– У, когда ещё детский сад понадобится?
– Хоть через несколько лет, а перспективу держать в уме надо.
– А цена?
– Обсудим после осмотра квартиры с риелтором – это уже моя забота.
– Ну, папа, не ожидал я от тебя такого!
– Иди-иди, обрадуй Аксинью!
Сообщению Лёшки Николай был рад – лишь бы сложилось всё у молодых. Ведь он за обоих переживает. Лёшка сын, хоть, получается, что и не родной, но воспитал-то его он, Николай. А за Аксинью и говорить нечего – родная кровинушка.
Придя домой, Николай поделился новостью с Надей.
– Правильно ты решил, – не задумываясь, одобрила его действия жена, – детям помогать надо. Если ты им сейчас руку помощи не протянешь, они до пенсии по съёмным углам мыкаться будут.
– Так ты не возражаешь?
– Деньги твои, тебе решать.
– Нет, Надя, деньги общие, мы одна семья. А о квартире для Лёшки я тебе и раньше говорил.
– Да я о деньгах и напоминать тебе боюсь. Съездил в Москву, сказал – переведут. А уж сколько времени прошло…
– Да, как-то завертелся я, виноват. Завтра же после работы поеду в банк.
Николай подосадовал на себя. Как же он до сих пор не удосужился проверить, поступили ли деньги на счёт? А то Лёшке пообещал, а сумма там может оказаться несерьёзной, и на квартиру не хватит. Конечно, нотариус Блумберг суммы пересчитал, но всё в кронах, непривычно.
Когда рабочий день уже подходил к концу, Николай спохватился, что в банк может опоздать, поскольку тот работает с физическими лицами до шестнадцати часов.
И вот он уже у стойки, протягивает банковскую карту и паспорт:
– Добрый день, мне бы посмотреть движение средств на счёте.
– Одну минуту. – Девушка-операционист застучала пальчиками по клавиатуре компьютера.
– Желаете распечатку?
– Желаю, – Николай облизнул губы, пересохшие от волнения.
– У вас два поступления. Пожалуйста, – операционистка протянула ему листок.
Николай посмотрел, но от нулей рябило в глазах, и он схитрил:
– Простите, очки не захватил. Не озвучите?
– Пожалуйста. Шестнадцать миллионов, двести тридцать две тысячи рублей.
– Спасибо, – только и смог произнести оглушённый суммой Николай. Для него она была просто нереально огромной.
Операционистка уловила его состояние:
– Что-то не так? – встревожилась она.
– Нет-нет, благодарю вас.
Николай вышел из банка и уселся в машину. Заработать такие деньжищи честным путём для него было просто нереально.
Некоторое время он просто сидел в машине, переваривая информацию. Вот это повезло! Читал он изредка в газетах, что кому-то подфартило с наследством, но чаще это была недвижимость, разумные деньги на счетах. Однако он никогда не примерял подобную ситуацию на себя.
