Глава 5
Неужели всерьёз?
Закончились праздничные дни. Николай и Надя провели их на новой квартире, и им вдвоём не было скучно. Они говорили, занимались любовью, познавая друг друга, и ему было интересно с ней.
Женщина открывалась для него с новых сторон. Он невольно сравнивал её с бывшей женой и находил в Надежде всё более привлекательные черты. Оксана была неплохой хозяйкой – этого у неё не отнять, но Надежда брала умом, образованностью, культурой. И телом тоже. Николай слегка устыдился этого ощущения – но было же. И не потому, что тело для него новое или более молодое, чем у его бывшей жены, – тело Надежды было более упругим. И запах! Запах женщины! Чёртовы феромоны! От Надежды исходил особый запах – волнующий, соблазнительный, пьянящий и дразнящий одновременно. Как же он раньше не обратил на неё внимания? Ведь и прошлый новогодний праздник они встречали вместе, и после происшествия с отморозками он у неё был – и не ощущал исходящей от неё такой волны чарующих ароматов. Или она теперь раскрылась?
В предпоследний день он отвёз её домой. Ещё в его квартире они обменялись телефонами.
Надежда открыла дверь машины, которая стояла у знакомого Николаю подъезда.
– Позвонишь или опять пропадёшь на год?
– Обязательно позвоню. Да мы теперь встречаться будем чаще.
– Тогда до свидания. – Она чмокнула его в щёку. Могла бы и в губы, но у подъезда сидели вездесущие и любопытные старушки – их и постеснялась Надежда. Старушки такого наплетут, чего и не было.
Проводив Надежду, Николай направился в магазин – его домашний холодильник опустел. Да и постирать нужно было, проутюжить. Домашние хлопоты отнимали уйму времени, и Николая это порядком раздражало, как и многих мужчин.
Уже войдя с пакетами в квартиру, он постарался увидеть её глазами Надежды. Действительно, неуютно, казёнщина. Но и вешать на стены или ставить на тумбочку какую-то безделушку не хотелось. Все мужчины прагматики, и, по их мнению, любая вещь – что на работе, что дома – должна нести какую-то функцию.
Женщина может купить или сделать сама продукт, ненужный абсолютно, но придающий окружающему некий шарм, а чаще – просто для красоты, как они её понимают. Взять цветы – подарок общепринятый. Большинство мужчин не всегда могут отличить хризантемы от гвоздик. Красивые, приятно пахнут – и этого достаточно.
Весь следующий день Николай хлопотал по дому. Он пылесосил, стирал, утюжил рубашку и брюки, готовил немудрёную еду, а сам вспоминал каждый проведённый с Надей день – как она себя вела, что сказала и как это сказала. Для Николая важна была интонация, взгляд – не обманывает ли она его? Ведь человек в любых обстоятельствах, даже перед незнакомыми людьми, хочет казаться лучше, значительное, чем он есть на самом деле. И только он сам, да и то не всегда, знает, что у него в душе, в самых потаённых уголках. Вот и теперь, после многих лет семейной жизни рядом с постоянно обманывавшей его женой он пытался осмыслить, разложить по полочкам всё увиденное и услышанное. Честна ли она с ним? Наступать второй раз на одни и те же грабли ему не хотелось.
Речь пока не шла о женитьбе – для Николая поход в ЗАГС был делом серьёзным, к этому моменту он должен был морально созреть. В молодости на это иногда толкают гормоны или боязнь, что понравившуюся девушку уведёт соперник. А сейчас куда торопиться? Но и оценить женщину со всех сторон тоже надо.
Не найдя ничего настораживающего, он успокоился. Нравится ли она ему? Несомненно. Не было между ними той искры, что проскакивает иной раз между людьми, искры, называемой любовью с первого взгляда. Такая любовь вспыхивает мгновенно, как костёр, но и зачастую гаснет так же быстро. Их же чувства развивались медленно.
После новогодних каникул работы навалилось много, но в свободные минуты он вспоминал о Наде, проигрывал в памяти моменты встречи – насколько она была искренна с ним, или это было минутной слабостью с её стороны? Ведь живой же человек – со своими чувствами, желаниями. И мужчины у неё давно не было. Вначале, может быть, физиология требовала своего. Женщина молодая, с опытом, как говорится, – в самом соку.
Но чем больше он думал и анализировал, тем больше сомневался, не мог прийти к правильному выводу – слишком мало он её знал.
После работы он заехал в оперный театр – не в кино же Надю вести?
В городе давала гастроли заезжая труппа.
Николаю не нравились современные новомодные постановки. Дважды, будучи в Москве, он ходил на такие, и впечатление осталось скверное. Либо он очень старомоден, либо постановки дрянные. Но, судя по тому, что половина зала ушла в первом же антракте, он всё же склонялся ко второй версии.
Сейчас репертуар был классический. Николай выбрал «Пер Гюнт» – его давали редко. От кассы он позвонил Надежде:
– Здравствуй, Надя.
– Добрый вечер, Николай.
– Ты занята в субботу вечером?
– Особых дел нет. Ты хочешь что-то предложить?
– Стою у театральной кассы, в субботу дают «Пер Гюнт». Пойдём?
– С удовольствием, никогда не видела!
– Тогда беру. Позже отзвонюсь.
Николай хотел купить билеты в партер, но в задних рядах – там не слышен стук пуантов. Но ему достались места только в середине амфитеатра, и его это приятно удивило – ходят ещё люди на балет, не все ещё вечера в Инете, в социальных сетях проводят.
Неделя пролетела быстро. По вечерам Николай созванивался с Надей. Они болтали о том о сём, а в общем – ни о чём, ему было просто приятно слышать её голос.
Наступила суббота. Николай сходил в парикмахерскую и выбрился до синевы. Дома отутюжил лучшую свою рубашку и в условленный час подъехал к дому Нади на такси. На своей машине ехать – лишняя головная боль с парковкой.
Ждать Надю ему почти не пришлось, она выпорхнула из подъезда быстро – опять маленький плюс к её характеристике. Некоторые женщины заставляют себя ждать долго, испытывая терпение мужчины.
В театре они разделись в гардеробе, и Николай мысленно ахнул: Надя была в вечернем платье, с причёской и явно новых туфлях.
– Наденька, ты чудо как хороша!
– Спасибо.
– У нас места в амфитеатре, идём.
– Как давно я не была в театре!
Николай только улыбнулся – он и сам никуда не выходил года два. Сначала измена жены, больно ударившая по его самолюбию, потом развод, смена работы, зарабатывание денег на собственное жильё – было не до выхода в свет, как говорили раньше.
Постановка была старая, классическая, но тем больше было удовольствие.
Уже в конце, когда блудный сын возвращался к престарелой матери и звучала трагическая музыка, Николай посмотрел на Надежду. Её глаза увлажнились от слёз, лицо было одухотворенным – это был хороший знак для него, Николая. Тонко чувствовать классику, сопереживать – это не каждому дано.
По окончании спектакля публика долго аплодировала, раздавались крики «Браво!». Разве это можно сравнить с концертом поп-звёзд, где исполнение зачастую идёт под «фанеру», а в зале свистят и топают?
В такси они всю дорогу молчали – в душе ещё звучали аккорды бессмертной музыки.
В квартире Надежда прижалась к Николаю.
– Я так благодарна тебе! Когда бы мне удалось вот так выбраться? Одной возвращаться вечером боязно, а подруги не всегда могут или хотят. Мне понравилось.
– Я рад. И мне понравилось.
– Я раньше не видела «Пер Гюнт».
– У меня идея. Только давай разденемся, – они так и стояли в прихожей в верхней одежде.
Николай помог Надежде снять пальто, и она с ногами забралась на кресло.
– Ну не томи, говори скорее – какая идея?
– У тебя отпуск летом?
– Конечно, когда у учеников каникулы.
– Я тоже заявление на июль писал – у нас в начале года отпуска распределяют. Я предлагаю тебе поехать в Питер – ты же оттуда?
– Да, ты не забыл.
– Ну вот. Город посмотрим, в музеи, театры сходим.
– Группы на гастроли летом разъезжаются, не сезон. Если и будут, то приезжие.
– Ну и что? Провинция – это не место жительства, это состояние души. Вспомни хоть одного великого актёра того же кино – коренного москвича? Все приезжие.
– Я с удовольствием, только…
– Договаривай.
– Мне неудобно.
– Неудобно портки через голову снимать.
– Ты и сам должен был догадаться, какая зарплата у учителя.
– Да, судя по вашей зарплате, наше государство интеллигенцию не любит и не ценит. Но денежный вопрос я беру на себя.
– Ура! Тогда я двумя руками за! Слушай, я проголодалась!
– Яичница и сосиски тебя устроят?
– Николай, уже первый час ночи – какая яичница? Какие сосиски? У меня же фигура!
– Эти вечные женские выкрутасы! Где логика? То она проголодалась, то у неё фигура…
– Ну, чего-нибудь лёгонького…
– Кофе?
– На ночь?!
– А ты спать собралась? Завтра воскресенье.
– А, давай!
Надежда сняла платье, Николай дал ей свою домашнюю рубашку, и от этого женщина стала выглядеть ещё привлекательнее и сексуальнее.
Они выпили кофе с печеньем, и уже на диване Надежда стала вслух перечислять, куда им можно будет направиться в Санкт-Петербурге.
Немного послушав, Николай закрыл ей рот поцелуем.
Угомонились быстро, всё-таки они не подростки прыщавые, у которых гормоны играют.
Утром Надежда заявила:
– А ты храпишь!
– Есть такой грешок. Но, полагаю, не самый страшный.
Во многих отношениях Николай был консерватором и обеими руками был за патриархат. Не может быть равноправия в семье. Вот если у человека есть разные органы, то управляет ими только голова. И муж – глава, то есть голова семьи, если он настоящий мужчина. Мужик – он добытчик, а дело женщины – родить и воспитать детей, обустроить дом.
Конечно, он не деспот, не тиран. Хочет женщина работать – её дело. Только равноправие – в смысле работы – ввели большевики. Они полагали, что детей будет воспитывать и учить школа, и до того равноправием увлеклись, что женщины уже и шпалы на железной дороге укладывали, и у станка на заводе стояли.
Николай считал, что они неправильно поступают. Школа может научить математике и прочим школьным премудростям, но воспитывать ребёнка должна семья, и в первую очередь – родители своим примером. Конечно, женщины вынуждены работать, и в первую очередь – матери-одиночки, чтобы элементарно выжить. Также это делают и молоденькие женщины, потому что на работе проще и быстрее познакомиться с кавалерами. Ибо у женщины одна из важных целей в жизни – удачно выйти замуж. Цель и задача правильные, ибо женщина – продолжательница рода, да и материнский инстинкт со счетов не сбросишь.
Он и с Оксаной, бывшей своей женой, пытался построить такие отношения, только не сложилось. Часть вины на нём лежит – недосмотрел, может быть, и пожёстче надо было. Но ведь не ожидал, что змею на груди пригрел.
И теперь Николай пребывал в лёгкой растерянности – неужели не прав? Конечно, теперь уже ничего не исправить, Рубикон перейдён, и нужно просто налаживать отношения с Надей. Чем больше он её узнавал, тем всё сильнее и сильнее она ему нравилась.
До отпуска оставалось чуть больше полугода, и он впрягся в работу – поездка в Питер предполагала большие расходы. С Надей они встречались только по выходным дням, да и то не каждый раз, а только если он не был занят на дежурстве. А когда человек загружен до упора, время летит быстро, и вот уже июнь к концу подходит.
С Лёшей он встречался регулярно, но с каждым разом всё реже и реже, и не по занятости своей – просто Лёшка звонил всё реже и реже. То ли парень уже привык к тому, что Николая нет дома, то ли решил не обременять его звонками и встречами. В этом возрасте тяжело пережить так изменившуюся ситуацию. Двадцать лет быть любимым и любящим сыном, и вдруг оказаться чужим по крови – это непросто.
И Николаю, особенно в первое время после развода, было тяжело. Лучше бы Лёшка был приёмным ребёнком, тогда хоть знаешь, что он чужой, но воспитываешь, как своего. Конечно, Лёшка ни в чём не виноват, но видеть его – это как постоянное напоминание об измене жены. А сколько таких детей по России, и сколько счастливых отцов, будучи в неведении, растят и воспитывают чужих по крови детей, удивляясь иногда, почему их кровиночка на родителя не похож и характером в него не удался?
Воспоминания о жене тоже не сразу из памяти ушли, двадцать лет совместной жизни никуда не денешь. Но Николай гнал их от себя, и со временем образ бывшей супруги потускнел, поблек. А с появлением в его жизни Нади он почти совсем перестал вспоминать Оксану.
А вот с Аксиньей, дочкой своей, Николай созванивался, встречался урывками, деньги, как и Лёше, давал, поддерживал.
Звонок от Нади перебил думы о прежней семье.
– Добрый вечер, Коля.
– И тебе нижайший поклон. Как дела?
– У нас ничего не меняется – в плане поездки в Питер?
– Нет, шеф в график отпусков мой на август поставил. А по какому поводу волнение?
– Через два дня июль, пора брать билеты. Лето, сложно будет.
– Каюсь, упустил! Поездом поедем или самолётом полетим?
– Мне всё равно, но, кажется, самолётом удобнее, быстрее.
– Тогда я сейчас еду к тебе за паспортом. Если хочешь, собирайся, поедем вдвоём.
Когда Николай подъехал, Надя уже ждала его у подъезда.
Сначала они направились в кассы «Аэрофлота». Правда, такого названия уже не было, называли по привычке. Им удалось купить два билета на самолёт на второе августа до Пулкова, и сразу же – билеты на обратный рейс, который должен был быть через две недели.
Усевшись в машину, Надя вздохнула:
– Надо же, билеты «туда-обратно» – как моя двухмесячная зарплата.
– Поездом не дешевле, я уже посмотрел в Интернете.
– Правда? Всю жизнь билеты на поезд стоили дешевле. Как давно я не ездила никуда! Прямо не верится, что поедем!
– Поедем! У тебя ведь билеты на руках. Теперь только вещи потихоньку собирай.
– Ты зонтик возьми и ветровку, – посоветовала она Николаю.
– Зачем? Ведь август, самое начало.
– Ты Питера не знаешь. Если утром нет дождя, то, значит, он будет в обед или вечером.
Они заехали в кафе, перекусили, поболтали. Настроение у Надежды в преддверии поездки явно поднялось.
Николай довёз её до дома и всю обратную дорогу размышлял. Нравится ли ему Надя? Определённо – да. И чем больше он с ней общался, тем больше она ему нравилась. Умна, не капризна, хорошо сложена. Характер покладистый, что для совместной жизни большой плюс. В отдалённой перспективе Николай не исключал для себя возможности создать с ней семью.
У женщин требования к избраннику зачастую прямо противоположны. Им хочется, чтобы муж обеспечивал семью, не был тряпкой, решал все возникающие проблемы. Но на это способен только мужчина волевой, с твёрдым характером, а таким управлять жене невозможно. Он никогда не будет подкаблучником, и жене придётся принимать его таким, какой он есть, приспосабливаться к нему. Однако поуправлять очень хочется, поэтому женщины с сильной натурой зачастую выбирают мужа слабохарактерного, тряпку, а потом жалуются подругам, что вторая половина только и делает, что лежит на диване, денег в семью приносит мало и даже гвоздя забить не в состоянии. Так ведь вы сами этого хотели. Муж не стал таким после свадьбы, он таким и был. Уступчивость при ухаживании воспринимается как любовь, жертвенность, а за этим стоит мягкотелость.
И вот уже получены отпускные, завтра вылет.
Николай пересмотрел собранные в дорогу вещи. Вроде всё взял – бритву, документы, билеты, деньги. Если что-то и забыл по мелочи, то можно прикупить. Он позвонил Надежде:
– Добрый вечерочек! Я готов, вещи уложил. А ты?
– Укладываю, почему-то не всё входит…
– Ну, тут одно из двух: либо сумка мала, либо вещей слишком много, – пошутил Николай. – Да ты отложи половину, всё равно все носить не будешь.
– Вот ещё! Днём одно, вечером другое надену… С подругами институтскими встретимся – надо же хорошо выглядеть. Мы не виделись, дай бог памяти, лет пять, наверное.
Ну да, у женщин две проблемы с вещами: нечего надеть и уже ничего не помещается в шкаф.
По опыту с бывшей женой Николай знал, что половина нарядов так и не покинет чемодана или сумки.
– Надя, оставь половину, потом мне спасибо скажешь.
– Мужчинам женщину не понять.
– Вот скажи, ты фен взяла?
– А как же без него?
– В гостинице же есть, выложи. А тапочки?
– И тапочки положила.
– Выложи. В номере разовые есть – как и халаты. Если забудешь что-нибудь, мы купим.
– Обещаешь?
– В пределах разумного. Норковую шубу не обещаю, сразу говорю.
– Я и не прошу.
– Умница! Будь утром готова к восьми часам. Я буду на такси. Забираю тебя – и в аэропорт.
– Как я соскучилась по Питеру! Жду тебя с нетерпением! Целую!
Николай завёл будильник, созвонился с фирмой такси и сделал заказ. Вроде всё, ничего не забыл. Свою машину он ещё в обед отогнал к знакомому в пустующий гараж – нечего ей стоять без хозяйского глаза на улице.
Хоть и волновался немного, но уснул быстро – как привык. В бытность начинающим врачом во время ночных дежурств он ценил каждую минуту. Если не было поступающих пациентов или не беспокоили послеоперационные, он ложился на узкий и жёсткий диванчик и засыпал мгновенно. Но вот что было занятно: едва он слышал доносящиеся из коридора шаги дежурной медсестры, как тут же просыпался. Медсестра только за ручку двери бралась, а он уже был на ногах.
Хотя – что скрывать, Николай волновался. В первый раз придётся общаться с Надеждой достаточно длительное время. И как-то половина его отпуска пройдёт – ещё вопрос. Одно дело, когда они встретились, пообщались, и совсем другое – когда будут общаться две недели без перерыва. Вдруг надоедят друг другу, какие-то черты характера проявятся, каких раньше он не замечал? Вроде как пробный брак у них. Сейчас ведь появились «гостевые браки», «браки выходного дня», чего Николай не понимал. Ну так пусть уж будет и пробный. Наверное, не они первые, не они последние. Поживут в гостиничном номере, приглядятся друг к другу, да и быт в виде кухни, стирки и уборки довлеть не будет.
У Надежды, конечно, фора. Во-первых, она питерская, город знает, а во-вторых – чаще всего размолвки и ссоры как раз из-за быта и случаются. Никто ведь не бьёт тарелки из-за того, что прочитанная книга супруге не понравилась? А из-за не отглаженной вовремя рубашки или пересоленного супа – запросто. Слово за слово – и уже проблема разрослась до вселенского масштаба.
В молодости, когда привычки ещё не устоялись, притираться друг к другу проще. В более зрелом возрасте характер уже не изменишь, но мудрости житейской прибавляется, терпимость, способность вовремя понять и простить партнёра.
Будильник затрезвонил неожиданно. Казалось, только голову к подушке преклонил, а уже пора вставать.
Проснувшись, Николай сразу встал под прохладный душ, сбросив остатки сонливости. Побрился, позавтракал, оделся – вроде всё. Ах да – закрыть краны на холодную и горячую воду, отключить газ, закрыть форточку.
Тут же зазвонил телефон.
– Здравствуйте, служба такси. Ваша машина у подъезда.
Николай окинул взглядом квартиру – ничего не забыл? Заперев дверь, он бегом спустился вниз по лестнице.
Водитель услужливо открыл крышку багажника. Николай уложил сумку, уселся, назвал адрес.
Надежда уже стояла у подъезда с чемоданом на колёсиках.
Николай выскочил, чмокнул её в щёку и распахнул дверцу машину. Подхватив чемодан, он отправил его в багажник.
– Вот теперь в аэропорт.
Домчались быстро, зато долго проходили положенные в таких случаях процедуры – регистрацию, потом досмотр, во время которого Николая заставили снять ремень и туфли и даже бросить в урну маленькую бутылочку минеральной воды. Маразм какой-то! Как можно водой взорвать самолёт?
Наконец-то объявили посадку.
Летели на «Боинге». Удобно, звук двигателей не досаждает, как на отечественных «Ту» или «Илах».
Два часа полёта – и вот уже самолёт катится по бетонке Пулкова.
Выдачи багажа ждали долго. Наконец вышли из здания аэропорта на привокзальную площадь. Надя вдохнула всей грудью питерский воздух и счастливо засмеялась:
– Ты чего? – не понял её Николай.
– Здесь даже воздух другой.
Полчаса на такси – и вот они уже входят в небольшой отель рядом с Дворцовой площадью. Самый центр города, рядом Невский проспект, однако малолюдно и тихо, потому как отель в глубине квартала.
Номер был небольшой, но со всеми удобствами – вплоть до сейфа.
Они расположились, разложили вещи по полочкам шкафа, и оба разом выглянули в окно. Перед ними был глухой двор.
– М-да… – задумчиво произнёс Николай. – Я думал – пусть не Финский залив, так хоть Неву или что-нибудь другое видно будет, – разочаровался он.
– Да мы тут только спать будем, а всё остальное время – в городе. Я есть хочу.
Вокруг Дворцовой площади находилась куча кафешек и прочих заведений, где можно было перекусить.
Они выбрали итальянский ресторан. Порции были большие, блюда вкусные. А потом – осмотр центра: Невский проспект, Казанский собор, потом – Спас на Крови. До вечера устали, едва до номера добрались. Зато впечатлений – масса.
Приняв душ, они перекусили шоколадкой и легли спать – всё-таки перелёт сказывался.
С утра они направились в Петергоф – лучший, красивейший парк не только России, но и Европы. Есть чище, благоустроеннее, но красивее – вряд ли. Они вдоволь налюбовались фонтанами, среди многих десятков которых не было двух одинаковых, посмеялись над шутихами в Банном корпусе, осмотрели Екатерининский дворец. Лепота!
В город вернулись на теплоходе. Свежий, насыщенный морской воздух снял усталость.
Посетили кафе «Шоколадницу».
– В номер? – осведомился Николай, поставив чашку на столик.
Но Надежда покачала головой:
– Коля, пойдём побродим, посмотрим развод мостов?
– Пойдём.
На Дворцовой набережной собрались толпы людей – поглядеть разведение мостов. Зрелище было завораживающим, и до постели Николай с Надей добрались в третьем часу ночи. Едва улёгшись, Николай сразу уснул.
С утра Надя стала обзванивать подруг. Кто-то сменил номер, другие не отвечали, но с несколькими удалось созвониться. Договорились встретиться вечером, благо – суббота.
После завтрака они поехали в Музей восковых фигур. Там было много исторических личностей, сделаны мастерски, и одежда соответствовала эпохе.
Ещё на Невском проспекте Николай видел, как Надежда поглядывала на витрины магазинов. Понятное дело, женщина. У них в городе почти вся одежда низкосортная, турецкое или китайское барахло. А здесь едва ли не на каждом углу бутики или фирменные магазины.
– Давай зайдём, – предложил Николай.
– Ну разве что посмотрим, – неуверенно согласилась Надя.
Платье, которое привлекло её внимание, ей очень приглянулось, она даже примерила его, но посмотрела на ценник и вздохнула.
– Нравится? – попытался поймать её взгляд Николай.
Надя кивнула.
– Оно дорогое.
– Берём.
Услужливый продавец был уже тут как тут:
– Наличными платить будете или по карточке? Я бы рекомендовал к этому платью туфли – у нас есть прямо в тон.
Они купили и платье, и туфли – в них Надя пошла на встречу с подругами. Идти вместе с ней Николай отказался – зачем мешать женщинам говорить по душам? Да и неинтересно было ему слушать женскую болтовню. К тому же при нём подруги Нади будут чувствовать себя скованно.
Он дал Надежде денег на такси и на кафе, сам же отправился в Железнодорожный музей. Женщинам там скучно и неинтересно, зато у мужчин глаза горят. Старые паровозы их волнуют не меньше, чем женщин – показы мод. С превеликим удовольствием он провёл среди железа три часа.
Он уже придрёмывал в номере, когда пришла Надя. Она была весёлой и слегка пьяной.
– Ты знаешь, милый, я выглядела не хуже, чем мои питерские подруги, – похвасталась она.
– Куда им до тебя, ты лучше! – Николай вскочил и сграбастал Надю в охапку.
– Подожди, я хоть разденусь и макияж смою.
Полночи прошло в любовных объятиях, и утром Надя с трудом растолкала Николая:
– Вставай, лежебока! За окном – лучший город страны, а ты спишь.
– Город подождёт, дай поспать! – Он натянул на себя одеяло.
– Вставай, у нас сегодня по плану – Царское Село.
Ещё в своём городе они составили план – куда сходить и что посмотреть.
Съездили в Царское Село, осмотрели дворец, парк. Почти всё было любовно отреставрировано, и впечатление оставляло непередаваемое.
И так – каждый день: Царицын остров, Петропавловская крепость, Меншиковский дворец, Эрмитаж. А вечером, если оставались силы, они заходили в магазин. И тут усталость у Надежды куда-то уходила. Пока Николай сидел на банкетке, она без устали перебирала и примеряла вещи.
Николай, как и большинство мужчин, по магазинам ходить не любил. Когда предстояло делать покупки, он составлял список, в магазине быстро брал нужный товар с полок, расплачивался и уходил. Но сейчас была не та ситуация – нужно было одобрить выбор Нади и оплатить покупку. Затраты на магазин он планировал. Основная программа – культурно-познавательная, но и магазин игнорировать нельзя, не должен мужчина быть скупым. К тому же Николаю всегда нравилось больше дарить, чем получать подарки, особенно если он видел искреннюю радость человека, получившего его. Надежда же, стеснённая в средствах, нечасто позволяла себе покупки.
В общем, к отъезду обновок набралось много, и пришлось покупать сумку.
– Я же говорил тебе – бери самый минимум, тут купим, – упрекнул её Николай.
– Пока я отсутствовала, Питер так изменился! А магазинов сколько! Глаза разбегаются! Дома подругам покажу обновки – ахнут! А на работе обзавидуются!
– Ну и пусть. Ты достойна большего.
– Правда? Я тебе нравлюсь?
– Неужели не понятно?
– Нет, ты скажи, скажи!
– Нравишься.
– Из тебя признания прямо-таки вытягивать надо, – притворно рассердилась она.
Николай, как и многие мужчины, высоких слов не любил. Он полагал, что женщина по отношению к ней мужчины, по его поступкам и сама должна догадаться, мила она его сердцу или нет.
Дни отпуска летели, как осенние листья на ветру, но никогда Николаю не было так хорошо. Отдых, никаких забот о пациентах и быте, нравящаяся женщина рядом, старый, своеобразный и красивый город. Ему хотелось, чтобы эта сказка никогда не кончалась.
Но почему-то всё хорошее быстро заканчивается. Вот уже и уезжать завтра, даже взгрустнулось. Они бродили последнюю ночь по набережным Мойки, Фонтанки, берегам каналов и любовались городом, тем более что ночи были короткие и светлые.
Утром им уже нужно было быть в аэропорту. Такси, Пулково, самолёт – и вот уже посадка в аэропорту их города. В первые минуты после Питера показалось – жарко. Конечно, город намного южнее, и август – самый жаркий месяц.
Пока они добрались на такси до дома Надежды, взмокли, и, едва войдя в квартиру, Надя воскликнула:
– Сначала душ!
Пока она плескалась, Николай открыл дверь на балкон и раскрыл настежь все форточки. За две недели, что их не было, воздух в квартире застоялся. Когда Надя вышла из ванной, обмотанная банным полотенцем, он успел вскипятить чайник.
– Ох, хорошо! Теперь твоя очередь.
Пока Николай принимал душ, Надя высушила волосы феном и успела сервировать стол. Довольно скромно: печенье, варенье, чай – ведь холодильник был пуст.
Они не спеша напились чаю и прилегли на диван отдохнуть. После сутолоки в аэропорту и трёхчасового перелёта оба были порядком утомлены.
Отдохнув, Николай сходил в супермаркет и набрал два пакета продуктов. Теперь неделю можно было из квартиры вообще не выходить.
К моменту его возвращения Надежда успела привести квартиру в порядок – пропылесосить, сделать влажную уборку. Занятно: форточки закрыты были, откуда же столько пыли нанесло?
Пять дней они и на самом деле провели, никуда не выходя и наслаждаясь друг другом. Ведь скоро на работу, и свободного времени у обоих будет значительно меньше. Мужчине и женщине, если они интересны друг другу, не будет скучно вместе. Разговоры, в которых они лучше узнавали партнёра, физическая близость.
На шестой день после прилета Николай засобирался домой.
– Коля, тебе ведь не завтра на работу, оставайся, – предложила Надя.
– Убраться надо, продуктов купить, хоть на часок на работу заехать – не произошло ли чего?
– Тогда, как управишься, приезжай.
Холостяцкое жильё тоже требовало уборки. Потом – стирка, хоть и не руками, а стиральной машиной, магазин. За почти трёхнедельное отсутствие накопилось много почты. Пришлось ехать в Расчётно-кассовый центр – оплачивать коммунальные услуги, потом забирать из гаража свою машину… В общем, дел накопилось много, на два дня, и всё это время с подругой он только созванивался по телефону. А вечером, уже лёжа в постели, вспоминал совместно проведённые дни в Питере.
Первый рабочий день дался Николаю тяжело, как всегда бывает после отпуска. Трудно встать утром по сигналу будильника, трудно быстро собраться.
В отделении он был встречен тепло, немного потрепался с врачами об отдыхе, а затем – по натоптанной уже дорожке: истории болезни, обходы. Вот оперировать сам в первый день не стал, постоял ассистентом, вторым лицом. В авиации строже, там после длительного перерыва – вроде отпуска или болезни – дают вывозные полёты с опытным лётчиком, дабы восстановить навыки. В медицине такого правила нет, но многие делают, как и Николай – после отпуска ассистируют. Руки быстро вспоминают навыки, в голове восстанавливается ход операции, на память приходят возможные осложнения.
День тянулся медленно. Уже в конце, когда он переоделся, зазвонил сотовый телефон. Николай взглянул на номер – Надя. У неё отпуск длиннее, чем у него, ей отдыхать ещё две недели.
– Здравствуй, слушаю.
– Здравствуй. Ты ещё на работе?
Голос у Нади был какой-то странный.
– Уже заканчиваю.
– Ты не заедешь ко мне?
– Конечно, прямо сейчас. Буду через полчаса. – Неужели что-то случилось?
Уже через полчаса Николай позвонил в дверь Нади.
Едва открыв, она кинулась ему на шею.
– Ты что, соскучилась? Ведь всего два дня не виделись.
– Садись, я скажу тебе что-то очень важное.
– Если не сяду – упаду? – пошутил Николай. Но, тем не менее с торжественным видом уселся на диван.
Надя явно нервничала, пальцы её рук были в постоянном движении.
– Надя, не томи.
– У меня задержка, – наконец выпалила она.
– Мало ли что, – попытался успокоить её Николай, – перелёт, смена обстановки, климата…
В ответ Надя молча вытащила из кармана халата тест с двумя тёмными полосками, свидетельствующими о беременности.
– Что делать будем? – с тревогой спросила она.
– Рожать, – ни секунды не раздумывал Николай.
– Я всерьёз спрашиваю. Мы не расписаны, мне не двадцать лет. Ребёнка я хочу, но боюсь – одной мне его не поднять.
– Значит, распишемся. Мне нужен паспорт.
– Правда?
– Разве я похож сейчас на шутника?
Лицо Нади как-то разгладилось, напряжение спало. Она подошла к Николаю, обняла его и расплакалась.
– Ты чего? Всё хорошо.
– Это я в отпуске расслабилась, не предохранялась.
– Стало быть – судьба. Ты же хотела ребёнка?
– Хотела. Только всё как-то спонтанно получилось. И ещё – мы не расписаны, а мне бы не хотелось, чтобы у ребёнка в графе «Отец» стоял прочерк.
– Так за чем дело стало? Бери паспорт, поехали в ЗАГС.
– Ты на часы посмотри! Шесть часов вечера, какой ЗАГС?
– Хм, тогда так. Я завтра уеду с работы пораньше, думаю, часа в три смогу. Где у нас ЗАГС?
– На Октябрьской.
– Вот там и встретимся – в три. Паспорт не забудь.
– Как-то ты очень легко согласился…
– Мы взрослые люди, ты мне нравишься, и ты от меня беременна. Чего долго думать? Или я тебе не подхожу?
– Ну что ты, Коля?
– Тогда до завтра.
Николай устал за день, да и новость о беременности требовала обдумывания. К тому же предстоящая женитьба несколько выбивала из колеи. Он бы не прочь связать себя узами брака с Надей – она была ему не безразлична. Но это должно было быть его решение, продуманное и взвешенное, к нему он должен был прийти сам, оно должно было вызреть, как плод. А сейчас Надя подталкивала его к такому шагу, с какой стороны ни смотри – вынуждала. Но и оставить будущего ребёнка без отца – это тоже не выход.
Весь вечер, до глубокой ночи, он размышлял над ситуацией. Конечно, есть вариант – сделать Наде аборт. Но для неё эта беременность, скорее всего, последний шанс родить, ведь ей не двадцать лет, когда всё ещё впереди. И ещё: если она согласится на аборт, то дальнейшие их отношения разладятся. А терять её он не хотел: нравилась, привык.
– Знать, судьба! – заключил он. – Пусть идёт, как предначертано свыше.
И уснул, причём, без сновидений, сразу.
На следующий день сразу после работы он поехал к районному ЗАГСу. Наденька уже поджидала его у входа. Они тут же написали заявление о желании вступить в брак.
– Как я поняла, у вас браки повторные? Регистрировать будем торжественно? – спросила сотрудница.
Надя и Николай переглянулись и ответили одновременно:
– Нет.
Ушло то время, когда девушка с вожделением, нетерпением и предвкушением ждала, когда же она наденет белое платье невесты и будет в центре события. Принцесса на балу, не меньше. Девочки об этом мечтают, только после торжества наступают будни, и семейная жизнь зачастую не соответствует ожиданиям.
Но молодые легче притираются друг к другу. С возрастом привыкание даётся сложнее, поскольку есть характер, предпочтения, своё мировоззрение. Они оба немного побаивались этого, но желание быть вместе было сильнее.
На небольшое торжество решили пригласить только самых близких и отметить бракосочетание в узком кругу, арендовать зал в кафе.
Забот навалилось много, и они сидели вдвоём вечерами – решали, где будут жить? Продать обе квартиры и купить одну, но большей площади? Ведь через восемь месяцев ожидается прибавление в семействе. И маленькому лучше иметь отдельную комнату, детскую. И, кроме того, после ухода Нади в декретный отпуск кормильцем в семье остаётся только Николай, поэтому все вопросы необходимо решать до родов.
Денег требовалось много, и, взвесив всё, они составили совсем скромный список гостей. Со стороны Николая – Лёшка и Аксинья, да давний, ещё институтский, друг с женой. Ещё четверо гостей будут со стороны Нади. Тут уже можно столом в кафе, и лучше в отдельной комнате, обойтись, а не залом, как они планировали раньше.
Надя занималась торжеством. Николай же обратился в риелторскую контору. Что удивительно – вариантов оказалось много. Люди разводились, разъезжались семьи разных поколений, и желающих разъехаться было больше, чем съехаться.
Каждый вечер после работы Николаю приходилось ездить, осматривать квартиры, и через неделю он подобрал неплохой вариант. С небольшой доплатой за свои две однокомнатные они получали трёхкомнатную в почти новом кирпичном доме, в неплохом спальном районе. Николай и Надю свозил посмотреть, и ей понравилось.
За хлопотами миновал месяц, их расписали. Посещение ЗАГСа прошло почти буднично. Было шампанское, крики «Горько!», но без толпы гостей и кавалькады машин. И сам банкет в узком кругу прошёл весело – ведь на больших свадьбах гости зачастую родных и знакомых второй половины и в глаза не видели.
Николай ещё не успел привыкнуть к новому статусу – мужа, как начался переезд во вновь приобретённую квартиру. Хоть и грузчиков с машиной нанимали, а потрудиться пришлось самим, поскольку хрупкие или особо ценные предметы они грузчикам не доверили. А потом беготня с оформлением бумаг на новую собственность, всякие регистрационные палаты, паспортно-визовая служба, агентства. И везде – очереди, выводившие из себя. Сколько времени уходит зря, утекая в никуда, в песок!
Но всё плохое, как и хорошее, имеет свойство когда-нибудь заканчиваться. И когда вся эта суета наконец закончилась, Надя счастливо вздохнула:
– Неужели всё? Не верится даже.
Теперь требовалось обставить детскую комнату – пока она была пустой. Но приятные заботы пришлось отложить на потом, поскольку денег оставалось только на то, чтобы дотянуть до зарплаты.
Николай старался каждый день покупать для Надежды фрукты – в её интересном положении требовались витамины. Уже стояла глубокая осень, и фрукты были местные, а не привозные.
Надя с беременностью слегка округлилась, похорошела. Никаких пигментных пятен, никакой тошноты – как у многих, даже выражение лица изменилось, стало безмятежно-спокойным, умиротворённым.
Николай старался оградить её от бытовых забот, сам ходил в магазин за продуктами, сам оплачивал ЖКХ – не ей же носить тяжести или стоять в очередях?
