Глава 18
Искра
Свадебная процессия катила по улицам Скагаранского Халифата. Впереди — два мотоциклиста. За ними — лимузин с ханом и его будущей женой. Настолько белый, что в сравнении с его белизной меркли снежные шапки пика Грачева. Дальше — автомобиль с ближайшими родственниками Хадаша. Получалось, что это — я, Барош и еще пара скагов, которых я видел на охоте. А после — целый хвост сверкающих хромом в лучах солнца джипов, лимузинов и просто седанов. Замыкали колонну еще пара мотоциклистов. В парадной форме, в белых лакированных портупеях. Все как полагается.
Из приглашенных ханов явились далеко не все. Думаю, значительная часть просто находилась в контрах с Хадашем из-за резни в Вашнадаше. И проигнорировали сию почетную обязанность. Мишель, прибывший в город специально на свадьбу, не выдержал испытаний вчерашнего мальчишника и остался в номере, пребывая до сих пор в невменяемом состоянии.
Для хана весь мир сошелся клином на одной Ямахе. Кроме нее он вообще ничего не замечал. Инопланетянин не видел и не хотел видеть, что его привычному миру вот-вот наступит конец. А самому властелину крошечного в масштабе вселенной мирка краснокожих конец наступит еще быстрее.
По обе стороны проспекта выстроились ликующие горожане. Тысячи чертей, радостно махающих руками своему хану, швыряющих под колеса букеты цветов. Большинство ликовали не из-за свадьбы Хадаша. Они надеялись, что теперь, когда хан остепенится, он займется наведением порядка не в своей койке, а в магазинах Скагаранского Халифата. Что на полках появится жрачка по нормальной цене, а земляне продолжат давать краснокожим работу. И что все трудности последнего времени закончатся с началом этого брака. И они ошибались.
То, что настоящий кошмар вообще не начался, а начнется только вечером, знал лишь я один. И еще несколько приближенных Калаша. Но я-то буду уже в Верхнезаводске. А рогатые — здесь.
Однако моим мечтам не суждено было сбыться. Город содрогнулся. Громыхнуло так, словно сам Тилис, Единый В Трех Ликах, метнул молнию точно в асфальт. Как не профессионально устанавливать заряд на прямой, где автомобили идут на скорости! Недостаток опыта взрывник компенсировал мощностью устройства. Бабахнуло с такой силой, что стекла повылетали у половины квартала. Зрителей разбросало, как насекомых. Лимузин от ударной волны просто сложило пополам и протащило по мостовой, подминая под искореженный металл все больше и больше инопланетян.
Кто? Какой придурок учинил такое?
В минимальной видимости, в клубах пыли, откашливаясь, я начал выбираться из лимузина. Зазвенело посыпавшееся с меня стекло. Или это звенело у меня в ушах? Рука нащупала что-то мягкое и теплое. Подняв это нечто, я обнаружил ногу. Отдельную ногу. Без всего остального. В женской туфельке. Отбросив страшную находку, я выкарабкался из останков машины.
Вокруг, истошно крича, метались инопланетяне. Все — серые от пыли. Многие — с красными пятнами на одежде. Ханы тоже вылезли из автомобиля, смятого, как пустая жестянка. Отфыркиваясь, отплевываясь от бетонной взвеси, они водили по сторонам стволами пистолетов. Глупцы! Чем гром-палка поможет против фугаса? Подрывник, кем бы он ни был, находится в безопасном отдалении, скорее всего — где-то сверху, откуда открывается хороший обзор, откуда он и привел в действие бомбу.
Кто-то сшиб меня с ног. Я свалился, успев подставить руки, сразу расцарапав ладони осколками. В пыльном облаке совершенно невозможно разобрать — кто и откуда на меня несется. Еще кто-то споткнулся об меня и кубарем покатился по мостовой. По тому, что осталось от мостовой. Чьи-то руки схватили меня, подняли и сильно встряхнули.
— Шангшускаг! Твоих рук дело? — прорычал Барош, тыча мне в нос пистолетом.
— Совсем дурной? — поинтересовался я.
Беглого взгляда на меня хватило бы, чтобы понять, что я к произошедшему не имею никакого отношения. Только законченный кретин будет закладывать взрывное устройство такой мощности под себя же.
— Верю, — согласился старик, отпуская меня.
Ветер постепенно рассеивал пыль. Во мгле махала руками знакомая рогатая фигура Хадаша, а рядом с ним — стройная, женственная Ямаха. Какой же живучий черт! Он направлялся к нам.
— Живой, брат! — обрадовался краснокожий, обнимая меня. — Клянусь Тилисом, Единым В Трех Ликах, я найду того, кто это сделал, и умирать он будет долго!
Бомбист или опоздал, или детонатор сработал с задержкой. Устройство сработало в аккурат между двумя автомобилями — Хадаша, и в котором ехали мы. Лимузин брачующихся, с раскореженной кормой, развернуло поперек дороги и опрокинуло на бок. Однако он пострадал гораздо меньше. Хан в очередной раз показал, что он не так уж и прост — головная машина была бронированной!
Вокруг валялись сотни изуродованных взрывом тел, среди которых — ни одного целого. За такое бездарное покушения я б сам с удовольствием казнил исполнителя. Зачем? Для чего выбирать такое людное место, если маршрут свадебной процессии известен заранее? Всего через два квартала — поворот на узкий, пустой мостик, где автомобили точно снизят скорость. Взрывай — не хочу!
В конце проспекта, визжа сиреной уже приближались кареты скорой помощи, бросая на стены синие блики мигалок. Вскоре в серой мгле забегали скаги с носилками.
Хадаш лично указывал прибывшим медицинским бригадам, кого госпитализировать в первую очередь. Из особо приближенных я пострадал больше всех. Посечен стеклом, из ушей текла кровь. Похоже, контузия. Ханам, ехавшим в одной машине со мной — хоть бы хны. Рогатые, не в пример нам, намного крепче.
В больнице Скагаранского Халифата, куда меня привезли, царил настоящий хаос. Такого количества пострадавших за всю историю города еще не было. В коридорах — не протолкнуться от раненых инопланетян, многие, в бессознательном состоянии от потери крови, просто лежали на полу. И многих можно было бы спасти, если бы не споры врачей, сплошь — землян, с чертями. Краснокожие утверждали, что ампутантами даже нечего заниматься — согласно заветам предков они не могут приносить пользу обществу, а, значит, в скором времени их ждет голодная смерть. И более гуманно позволить изувеченным рогатым помереть сразу, чем мучиться непонятно сколько времени.
У докторов, которые давали клятву Гиппократу, взгляды на устройство мира сильно отличались. Они считали, что сперва следует заняться как раз скагами, потерявшими конечности, которым требовалась безотлагательная помощь, а царапинами — после. Споры закончились тем, что тяжелых бойцы хана или начали добивать прямо в приемном покое, или попросту выкидывали на улицу.
Даже меня, доставленного в госпиталь в числе первых, приняли лишь спустя полчаса.
Молодой доктор, неодобрительно качая головой при виде моих еще старых боевых шрамов, промывал раны, извлекая осколки стекла, и смазывал их зеленкой. Даже самые незначительные. А их было столько, что мне было проще искупаться в зеленке целиком, чем обрабатывать каждую в отдельности.
— Выйди, — потребовал у врача ворвавшийся в палату Брагин.
С ним прибежал и Рамирес. Оба были покрыты пылью с ног до головы, но крови заметно не было. Значит находились где-то около взрыва, но на безопасном расстоянии.
— Кто вы такие? — возмутился лекарь. — Товарищи, это — больница! Я сейчас вызову охрану!
Вместо ответа полковник продемонстрировал свое удостоверение. Врач сразу изменился в лице, понимающе кивнул и покинул перевязочную.
— Что творит этот твой чертов Калаш? — процедил сквозь зубы разведчик.
— А при чем тут Калаш? — возмутился я. — Он до вечера сидит тихо. Разве это не вы устроили? И он такой же мой, как и твой!
— Взрывал дилетант, — заметил американец. — Место закладки крайне неудачное. Никаких поражающих элементов, надеялся, что ударной волны будет достаточно, или просто не знал. Потому и заряд такой чудовищной силы.
— Если не вы и не Калаш — то кто тогда? — удивился я.
— Хрен его знает, — развел руками Саша.
— Шашан? — спросил я.
— Точно нет, — отмахнулся полковник. — Он под полным контролем. Может, есть другие террористические группы?
— Какие это — другие? — нахмурился я.
— Ой, перестань, — отмахнулся Брагин. — Террористы, борцы за свободу… какая разница?
— Это же очевидно! — воскликнул янкель. — Борцов за свободу финансируем мы, а террористов… кто-то другой!
— Гениальная точка зрения! — ответил я. — Саня, старый мой боевой товарищ. А откуда в больнице столько людей? Разве их не должны были эвакуировать? Сам же знаешь, что вечером начнется…
— Нельзя, — покачал головой разведчик. — Эвакуация такого количества землян неизбежно привлекла бы внимание Хадаша. Да их и не так много осталось. Коммерсанты почти все давно уже свалили. Так, дипломаты, журналисты, врачи, инженеры.
— То есть ты вот так просто поставил на них крест?
В этот момент скрипнула дверь. Мы все трое подпрыгнули от неожиданности. Офицеры засунули руки под пиджаки, нащупывая рукояти пистолетов. Хоть бы это был кто-то из медперсонала! Я вскочил с кушетки и выбежал в коридор. Среди общего бедлама мелькала стройная фигура Ямахи в подвенечном платье. У меня еще оставалась надежда, что в палату заглянула не она, но когда чертовка обернулась и встретилась со мной глазами, все сомнения развеялись. Она все слышала.
— Товарищи, нам кранты, — проинформировал я сообщников, вернувшись в палату. — Это была Ямаха.
— Она все слышала? — спросил Рамирес с резко вытянувшимся лицом.
— Если и не все — то достаточно, — мрачно проговорил я. — Она — баба умная.
— Валить надо, — заключил Брагин. — Она сдаст нас Хадашу.
— Машина на паркинге у больницы. В городе сейчас такие пробки, что выберемся минимум через час, — произнес американец. — Главное — выйти на трассу, а там по прямой до границы…
— Я Мишеля не брошу, — ультимативно заявил я.
— Чихал я на твоего Мишеля, — резко ответил полковник. — Самим ноги уносить надо. Но по дорогам — тоже не выход.
— А как тогда? — удивился янкель.
— Вертолет, — улыбнулся разведчик. — В посольстве стоит БеС-38, как раз для разных непонятных случаев.
— Тем более, — воскликнул я. — От отеля до посольства — десять минут пешком. Выбросите меня на площади, я метнусь туда-обратно.
— Хрен с тобой, — рубанул рукой воздух Брагин. — Поехали.
Таким Скагаранский Халифат я не видел ни разу. Он и раньше казался мне муравейником, но каким-то ленивым. Улицы были полны чертей и людей, равно как и транспорта, но никто никуда не торопился. Те, кто жил в мегаполисе, считали, что уже везде успели. И все было как-то размеренно, упорядоченно.
Но сейчас в Скагаранском Халифате творился настоящий бардак, порожденный паникой. Рогатые метались по тротуарам, не зная, куда кинуться. Не каждый день совершается покушение на хана ханов! Машины стояли в пробках, беспрестанно сигналя. Те, кто понаглее, у кого позволяла прочность бампера и количество лошадей под капотом, расталкивали застрявших в заторе автомобилистов, а то и просто выезжали на встречку или на тротуар, разгоняя прохожих клаксоном.
Настолько разнообразных транспортных средств я еще никогда не видел. Ржавые корыта и баснословно дорогие экипажи — все в одном месте. И пробка уравняла всех. И бедняка и хана.
На наше счастье жители пытались покинуть город. Путь к центру, к площади, был почти свободен.
— Где б ты сейчас был, пытаясь выбраться на трассу? — самодовольно оскалился полковник, бросив взгляд на американца.
Рамирес предпочел промолчать. Обгоняя редкие попутки, прижимаясь вправо, уходя от столкновения со встречными, мы быстро достигли отеля. Офицер остановил автомобиль как раз возле моих — грузовика и погибшего джипа. Сердце кольнула легкая боль, когда я осознал, что, скорее всего, больше никогда не увижу своего трудягу, столько служившего мне верой и правдой в скагаранских степях. Придется бросить его здесь.
— Оружие есть? — поинтересовался Брагин.
— Есть, — заверил я, нащупав через карман ВИЗ-54.
— Ждем тебя ровно полчаса, — ультимативно заявил Саша. — Если не вернешься — мы сматываемся.
— Заметано, — кивнул я. — Ты там это… если я не вернусь — хотя бы награди меня. Посмертно.
— Ой, капитан, не нагнетай, без тебя тошно…
Впервые я, в изодранном костюме, испачканном бетонной пылью, с пятнами крови, перемазанный зеленкой, не выглядел в фойе «Великого Хана» белой вороной. В таком виде пребывала половина постояльцев. С сумками, чемоданами и прочим багажом одни покидали отель, другие — наоборот, толпились в очереди у лифта, набиваясь в кабину, как соленые кистоперки в консервную банку.
Я залетел в свой номер. Карабин валялся там, где и всегда — на столе. Схватив оружие, я отсоединил магазин, проверил присутствие боеприпасов и вернул на место. Хлопнул по карману, еще раз убеждаясь в наличии револьвера. Тяжесть оружия подействовала успокаивающе. Сорвав с вешалки в шкафу вещи, я запихал их в сумку. Я и так оставлял чертям свой грузовик, еще и шмотки — жирно будет. Все, я готов к побегу. Всего за двадцать секунд!
— Мишель! — позвал я. — Мишель!
— Да, мсье Грачев?
Француз, пошатываясь, с зеленым лицом, вышел из ванной. Я не ожидал очередного удивления из-за своего внешнего вида. Да и шуму после покушения на Хадаша на весь город. Но инженер отреагировал уж слишком спокойно.
— Мсье Грачев, я уже даже не хочу спрашивать, что произошло, — меланхолично произнес Лафер.
— А вот в этот раз как раз надо спрашивать! — скороговоркой выпалил я. — Срочно собирайся.
— Зачем?
— Ты что, ничего не слышал? — обалдел я.
— Про что? — нахмурился инженер.
— Ты чем вообще занимался? Хадаша пытались взорвать!
— О-ла-ла, — сочувственно покачал головой француз. — Это очень печальная новость, мсье Грачев. Но мы-то здесь при чем?
— Нет времени объяснять! Быстро собирайся, валим из города.
— Вы — патрон, вам виднее, но мне надо забрать одежду из прачечной, к тому же мне все еще дурно…
Дослушивать я не стал. Закинув NAA Scagaran Sport II на плечо, я схватил строителя за шкирку и потащил к выходу из апартаментов. Дойти мы не успели совсем немного.
Двери, сорванные с петель мощным ударом, рухнули на пол. А ведь счастье было так близко, так возможно! В номер, бацая ботинками, ворвались черти в милицейской форме. Вооруженные до зубов, в шлемах, бронежилетах и даже тараном. Оказать сопротивление я не успел бы даже при максимальном желании — до карабина не дотянуться. А крошечные пульки крошечного револьверчика точно бессильны против такой брони. Признаться, и желания устраивать перестрелку, глядя так близко на мушки с неправильной стороны, не было.
Нас моментально взяли в полукольцо, ощетинившееся автоматами. Следом вошел Хадаш. А рядом с ним семенила на огромных коблах — Ямаха.
— Он-он, — завопила чертовка, тыча в меня пальцем. — Это он все устроил.
— А ведь я тебе жизнь спас, — с грустью заметил я.
— Вот от кого, а от тебя, брат, я предательства никак не ожидал, — сокрушенно произнес краснокожий.
Я посмотрел в его желтые глаза. И мне стало так погано, как погано еще не было никогда в жизни. Не было в глазах хана ни гнева, ни ярости, ни даже отвращения. Только грусть и разочарование. До настоящей секунды я не считал, что предаю инопланетянина. Я служил своей стране и выполнял приказ. Для меня он являлся не более, чем объектом разработки. Но для Хадаша все было всерьез. Еще совсем недавно самый могущественный скаг на континенте с готовностью отдал бы за меня жизнь. Не раздумывая. Пожертвовал бы всем, кроме, пожалуй, Ямахи. И я все перечеркнул.
— Прости, брат, — ответил я.
Впервые я назвал краснокожего братом. И сделал это искренне.
— Пакуйте, их, — распорядился Хадаш, развернулся и пошел прочь.
Профессиональным ударом армейского ботинка меня уронили на пол. Мишель, оставшись без опоры, свалился, как мешок картошки. Слуги закона сорвали с плеча NAA Scagaran Sport II, обшмонали, вытряхнув все из карманов, включая револьвер и крохотный перочинный ножик. Лафер попытался возмущаться, крича про то, что с подданным Франко-Канады краснокожие не имеют права так обращаться, но милиционеры показали, что могут еще и не так, оглушив строителя прикладом автомата.
Я не сопротивлялся. Я был точно уверен, что вечером Калаш поднимет восстание и мы будем спасены. Главное — не бесить чертей и дожить до этого момента. Я позволил заломить руки себе за спину и защелкнуть браслеты наручников.
Нас спустили вниз по служебной лестнице, выведя через черный ход. Здесь стояло более десятка джипов с мигалками и целая тьма инопланетян в униформе. Когда они успели? Быстро же работают, когда это не надо!
Над головой, шумно рассекая воздух лопастями винта, набирал высоту пассажирский БеС-38. Брагин, гнида, не дождался!
