Глава 14
Заложник
Месяц, проведенный на Марининских островах, стал лучшим в моей жизни. Здесь строился настоящий Рай для избранных, в сравнении с которым Святоборисовск, считавшийся верхом комфорта для самых благополучных граждан, был грязной скагаранской деревней.
Столько зелени, одновременно, в одном месте, я никогда в жизни не видел! Пальмы с огромными, мясистыми листьями. Белый песок. Лазурное море. Абсолютно чистое и невероятно прозрачное. Даже на глубине при штиле можно пересчитать песчинки на дне. Легкий ветерок и морские птицы, названия которых я не запомнил. И женщины. Много женщин. Невероятно красивых женщин. Длинноногих, загорелых, в миниатюрных бикини, а то и вовсе без них. Сюда бы моего названного брата — он бы мигом забыл свою зазнобу!
Архипелаг из семи островов, соединенных стрелой аэропоезда, мягко и бесшумно развивающего скорость до 300 км/с. С белоснежными, как шапка пика Грачева, виллами с плоскими крышами. С идеально ровными дорогами, гладкими, как зеркало. И автомобилями, такими, что сам хан Хадаш почернел бы от зависти.
Ложкой дегтя в бочке меда был тотальный запрет на ношение оружия любому, кто не имел постоянной регистрации на островах. Так, лишив любого приезжего права на средства труда простого криминалитета, была решена проблема с уличной преступностью. Я был сильно удивлен, узнав, что дома и автомобили здесь никто не запирал! Просто не от кого! И закон работал идеально, руководствуясь одним правилом: «Ты — приезжий? Ты не прав!»
Перед отправкой на острова я посетил Верхнезаводск, все равно он находился по пути в Порт-Артур, откуда отходили корабли на Марининские острова. Здесь я дал исчерпывающий отчет Брагину и Рамиресу. Естественно, умолчав про инцидент с Ямшахом.
— Magnifico! — выдал американец. — Теперь я понимаю, почему мой коллега так хотел заполучить тебя!
— Калаш, говоришь… — задумчиво произнес полковник. — Проверим. А он умеет читать?
— Если в чертежах разбирается — наверно и читать умеет, — пожал я плечами. — Да и вообще он мне кажется умнее многих чертей.
Разведчик подошел к книжному шкафу и долго шерудил по полкам. Через несколько минут поисков он достал толстую, увесистую, старую… в самом деле старую книгу с бородатым мужиком на обложке, изданную, по всей видимости, еще там, на Старой Земле, и подал ее мне.
— И что мне с ней делать? — удивился я.
— Дай ее этому своему Калашу почитать, — ответил Брагин. — Если понравится — еще дам. Эх, от сердца отрываю…
— Заметано. А что там с Шашаном? — поинтересовался я. — Нашли?
— А то, — улыбнулся старый друг. — Разумеется.
— Сдал бы его Хадашу, — предложил я. — Получишь кучу денег.
— Сдать его я всегда успею, — проговорил Саша. — Пока в том месте, где он есть — он гораздо полезнее.
Книга потомку Великого Хана в самом деле пришлась по душе. За все время строительства он с ней не расставался. А стройка просто кипела. Скаг оказался талантливым руководителем. Не просто умелым, а именно — талантливым. Я узнал, что проекты, которые делают наши, земные инженеры, не совершенны. В них хватает косяков. И инопланетянин находил решения, позволяющие исправить ошибки, приводящие в бурный восторг даже Мишеля. Кроме того краснокожий умело разруливал любые конфликты на стройплощадке и подчиненные слушались его беспрекословно, сломя голову выполняя любое поручение Калаша. Вряд ли это было связано с родством не абы с кем, а с самим Великим Ханом Коношем, последним Великим Ханом скагов. Скорее — с личными качествами самого рогатого. Он был настоящим Лидером. Именно так, с большой буквы.
— Шангшускаг, книга, что ты мне дал — просто прекрасна! — признался мне как-то раз строитель. — Она — как заветы предков, только на бумаге. Клянусь, она содержит мудрости не меньше, чем Книга Тилиса!
— А ты ее читал? — усмехнулся я.
Вся соль заключалась в том, что священная книга чертей была написана пришельцами, чей космический корабль разбился вдребезги недалеко от Города Башен примерно лет за четыреста до Нулевого Года. Нет, вернее, и самого Города Башен тогда не было, именно трое астронавтов и научили рогатых делать стальное оружие, строить каменные дома и так далее. Они дали скагам многое, кроме письменности. И читать, конечно, не научили. Так что все мудрости, заключенные в, должно быть, корабельном журнале, так и остались непознанными вот уже половину тысячелетия.
А потом разделились и краснокожие. Часть осталась в Городе Башен, а другая часть по неизвестным причинам мигрировала на Терру. Хотя лично я так подозреваю, что уже тогда, в доисторические времена кому-то из скагов пришла в его рогатую голову мысль слопать пришельцев, переняв их знания таким нетрадиционным, но быстрым способом. Остальные не согласились и выпнули своих собратьев из Эдема на материк. Возможно даже через сканеш. И уже тут черти занялись своим любимым делом — начали жрать тех, кто не смог сожрать их сам.
— Я сам, конечно, не читал, — с сожалением вздохнул Калаш. — Но я же потомок Великого Хана Коноша! Мне рассказывали, что Книга Тилиса полна знаний, в сравнении с которыми ваша наука не стоит и дохлого шуша.
— Ну-ну, — усмехнулся я.
Через месяц моего пребывания на Марининских островах позвонил тот, чьего звонка я ожидал меньше всего — сам хан ханов.
— Шангшускаг, ты где, брат? — спросил Хадаш на удивление трезвым голосом.
— Далеко, — признался я. — А ты как? Больше не бухаешь?
— Так ты ничего не знаешь?
— Про что? — насторожился я.
— Во имя Тилиса, Единого В Трех Ликах, включи новости, брат. Прямо сейчас.
Оборвав вызов, я, заинтригованный, включил телевизор и нашел канал, по которому транслировались новости. Даже нет, не так. Сперва я подумал, что показывают какой-то художественный фильм, очередной боевик, и только после сообразил, что на экране — горящие поля Вашнадаша. Те самые поля, мимо которых мы проезжали вместе с покойным Ямшахом полтора месяца назад!
— …этот акт беспричинной агрессии лишний раз доказывает, что скаги — были, есть и остаются дикарями, живущими по своим варварским заветам предков, — услышал я диктора. — И никто не может предсказать, какой город станет следующим объектом агрессии обезумевшего от своей ничем не ограниченной власти хана Хадаша. А теперь к другим новостям. Верхнезаводский Инструментальный Завод осуществил поставку турбины…
Далее последовал репортаж про успехи строительства приливной электростанции для Города Башен. И уже эти черти, живущие на острове, были представлены верхом культуры, цивилизации и благоразумия, которые жаждут сотрудничества с людьми во всех отраслях, уделяя особое внимание заботе об экологии родной планеты.
Родной ли? А что, если Новая Земля — магнит, притягивающий к себе космических потеряшек, и рогатые сами — пришельцы из иного мира?
Так или иначе, из всего увиденного я понял одно: пора возвращаться. Ситуация полностью выходила из-под моего контроля. Оставив вместо себя Лафера… да какой там — вместо себя? Основную работу как раз и делали француз с Калашом. Я больше мешался под ногами. В строительстве я как был полным профаном, так и остался. Значительную часть времени я проводил не среди бетона и арматуры, а на пляжах — в обществе фигуристых девочек. Причем, не только на пляже.
Закончив с распоряжениями, я прыгнул в ближайший самолет, отбывающий на материк, и уже через два часа приземлился в Грачевске. Оттуда — махнул в Порт-Артур, где на стоянке у пирса забрал свой автомобиль, с сожалением посмотрев на его битую морду.
В Скагаранском Халифате на первый взгляд ничего не изменилось. Площадь, банк, посольство, отель и даже тополиная аллея были на том же месте, где я их и оставил. Что удивительно — небо с Солнцем и Аресом тоже никуда не испарились. Но это для стороннего взгляда. Я же заметил, что на улицах добавилось милиции, теперь правоохранители ходили не по одному, а по двое. И в бронежилетах. Что-то назревало.
Регистратор в фойе «Великого Хана» улыбнулся, узнав меня, и протянул карточку, сообщив, что мой номер теперь пожизненно забронирован за мной и оплачивается из городской казны. Единственная новость, порадовавшая меня! Еще бы хотелось, чтобы это «пожизненно» не прекратилось преждевременно.
Не заходя в свой люкс, я сразу поднялся в пентхаус Хадаша. Тут меня ждал еще один сюрприз. Скаг был трезв, как стеклышко! И необычайно сосредоточен!
— Приветствую тебя, брат! — обрадовался черт, увидев меня. — Давно я тебя не видел.
— Не удивлен, — развел я руками. — Если забыл — я и в город приезжал, чтобы найти строителей на Марининские острова.
— Ах, да! — вспомнил инопланетянин. — Тебе же Ямшах обещал помочь со скагами. Кстати, где он? Я и его давно не видел.
— Понятия не имею, — соврал я. — Тоже давно его не видел.
— А кто тебе дал скагов? — удивился хан.
— Калаш.
— Этот мерзкий… этот… этот…
— Шуш? — подсказал я.
— Ублюдок, — процедил сквозь зубы правитель.
Если рогатый хочет выругаться — обычно он употребляет слово «шуш», что в переводе означает «жук». Если хочет грязно выругаться — то «шихаваш», т. е. «червяк». Для решения бытовых конфликтов между чертями этих слов обычно хватает. Но если скаг, говоря про другого скага, прибегает к оскорблениям из нашего, земного языка — это уже очень серьезно. Не знаю, что произошло между Хадашом и Калашом, но понятно, что конфликт достиг той точки, когда выяснить отношения можно только традиционным способом, при котором кто первый умер — тот и проиграл. И если жимаскагаш не состоялся — это не оттого, что кто-то не может найти подходящий повод. Скорее, оба понимают, что равны по силе, и не рискуют сойтись в поединке, ибо как непонятно, кто же умрет первым.
— Ладно, я не лезу в дела шангов, — махнул рукой хан. — Но мне непонятно, почему вы, шанги, лезете в наши дела? Мы прекрасно жили много поколений без вас, и прожили бы дальше. А стоит мне слегка подпалить рога Армушу — прибегают шанги из Комитета по Делам Инопланетян и начинают учить меня жить. Меня! Хана ханов!
— Ты сжег Вашнадаш? — изумленно прошептал я.
— Нет, пока не весь. Пока мои воины только облили керосином поля Армуша и сожгли весь урожай. Это мое предупреждение. Если он не выдаст Шушана до завтрашнего заката — я объявляю жижиш. И вот тогда я оставлю от Вашнадаша только пепел.
— Но ты же понимаешь, что Шашана нету в Вашнадаше? — осторожно заметил я.
— Конечно нету, — усмехнулся черт. — Но это не важно. После того, как я сожгу город, кто там разберет — есть Шашан, или нет Шашана? Этот шуш заполз в какую-то нору и никогда оттуда не вылезет.
— А в чем тогда смысл? — спросил я, и без того зная ответ.
— Я учусь хитрости у шангов. Я достану любого мертвого скага, достаточно хорошо прожаренного. Сам Тилис, Единый В Трех Ликах не разберет — Шашан это, или нет… и вот тогда я смогу жениться на Ямахе.
— А чем вы будете питаться? И ты, и Скагаранский Халифат, и остальные скаги. Ведь вас всех кормили поля Армуша!
— А что мы ели после охоты? — парировал краснокожий. — Многорога. Ты же сам показал, что можно есть то, что убиваешь. Проживем. Предки как-то жили. И я хочу у тебя спросить. Брат, ты со мной?
— Конечно с тобой, — заверил я. — Только там, у нас, на Старой Земле, очень давно, больше трех тысяч лет назад, уже была война из-за женщины. Парис, сын одного хана, похитил Елену — жену хана Менелая, и сбежал с ней в Трою. Война длилась десять лет. Погибло много великих воинов и ханов. Кровь рекой текла.
— Чем закончилось-то? Менелай вернул Елену? — поинтересовался рогатый.
— Хрен его знает, — признался я. — Кажется, да.
— Вот видишь! Значит не зря! Одно плохо — Ямшах пропал куда-то. Без него будет туго.
— А зачем он тебе?
— Ямшах — младший хан Пашнашиджа. А у Ашбаша, хана Пашнашиджа, со времен вашей войны где-то припрятаны тысячи Калашматов, — пояснил инопланетянин. — И они бы мне сейчас очень пригодились.
— Купить не пробовал? — подсказал я.
— Пробовал. Не продает. Боится врагов. Где ему столько врагов набрать — ума не приложу! А вот Ямшах смог бы договориться…
Я внутренне похвалил сам себя. Убив жулика, я не только вернул свои деньги и наказал поганца, но еще и лишил Хадаша гром-палок. Весьма удачное совпадение.
— За это стоит выпить, — задумчиво произнес я.
— Нет, — отрезал хан. — Я больше не пью. Но ты, конечно, угощайся.
Как-то оно само вырвалось, непроизвольно. Пить в моих планах не было. Однако и отказываться от щедрости правителя города я тоже не собирался. Выбрав бутылку хорошего коньяка, я продемонстрировал ее скагу.
— Я с собой возьму, не против?
— Да ради Тилиса, Единого В Трех Ликах, — кивнул инопланетянин. — Только смотри, много не пей. Завтра после ужина поедем на войну.
— Заметано, — пообещал я.
Охренеть можно! Сам был почти в двухмесячном загуле, а меня надумал учить трезвой жизни!
Так получилось, что с момента оправдания Ямахи на суде верховный хан Скагаранского Халифата сам с успехом справляется миссией, возложенной на меня — разрушает всю цивилизацию скагов. Должно бы это меня радовать. Но не радовало. Я потому и со службы ушел, что надоело убивать по приказу. А теперь… теперь целое поселение инопланетян будет вырезано, и косвенно вина лежит на мне!
Я не верил, что Вашнадаш сможет противостоять Хадашу. У моего названного брата больше денег, больше чертей, больше техники и оружия. Жижиш, война до последнего война, не будет долгой. Я вспомнил детей, играющих на улице. И, еще беседуя с рогатым, я понял, что сейчас совершу то, чего не делал никогда — нарушу приказ. Меня успокаивала мысль, что я спасаю невинных. План созрел в голове почти моментально. И основной, и запасной.
Захватив бутылку, я вышел из лофта хана и спустился к своем джипу. Теперь я это чувствовал. В воздухе витало какое-то напряжение. Лица скагов были не беспечно-веселыми, как ранее, а задумчиво-сосредоточенными. Больше никто не улыбался. Жители города беспокойно озирались по сторонам, спеша куда-то по своим делам или прогуливаясь.
Когда-то давно, одиннадцать лет назад, перед началом Пограничной войны, я такое уже видел. Еще не заговорили автоматы, не посыпались бомбы, не полилась кровь, но уже ни у кого не оставалось сомнений, что это все будет. Единственный вопрос — когда.
Подъезжая к Вашнадашу, я смотрел на пепелище, бывшее на месте зеленых полей, и не верил своим глазам. Это ж надо быть таким дебилом, чтобы спалить урожай, который предназначался не только для жителей Земляного Яйца, но и для всех скагов, включая самого Хадаша! Одним бухлом и сексом долго не проживешь — проверено. Да и зверушек в степях со времен предков значительно поубавилось. А поголовье чертей — наоборот, увеличилось. Тут одной охотой уже не проживешь.
В самом поселке больше не было ни детей, играющих на улице, ни приветливых инопланетянок. Только вооруженные черти, хмуро провожавшие взглядами мой автомобиль. Там и здесь визжала болгарка и сверкала сварка. Фермеры готовились к обороне. Срезали крыши с джипов, устанавливали рамы для пулеметов.
Сам Армуш выбежал уже не с дробовиком, а с абсолютно нормальным Калашматом. Правда, очень старым.
— Ты зачем вернулся, Шангшускаг? — поинтересовался он у меня, положив большой палец на предохранитель.
— Я знаю, что Шашана у тебя нет, — с ходу начал я. — И Хадаш это прекрасно знает.
— Я сам знаю, что Шашана у меня нет, — горько усмехнулся краснокожий.
— Завтра Хадаш объявит вам жижиш. И он порешит и тебя, и твоих земледельцев, и сравняет с землей весь город, — объяснил я. — Уходите.
— Куда? — развел руками хан. — Куда нам бежать? Куда бы мы не ушли — Хадаш нас найдет. Он совсем лишился разума. Нет, Шангшускаг. Мы останемся здесь и будем защищать наши дома.
— Вы все умрете.
— Все может быть. Но на все воля Тилиса, Единого В Трех Ликах.
— Но… — попытался возразить я.
— Шангшускаг, ты понимаешь, что такое — жижиш? Это — война до последнего воина. Жижиш просто так не объявляют. А, объявив, не заканчивают просто потому, что захотелось. Скаги — не люди. Мы живем по заветам предков. А заветы предков гласят, что жижиш должен быть доведен до конца. Начав жижиш, нельзя просто взять и остановиться, пока жив хоть один мой воин. Тогда совет старейшин скинет Хадаша и ему отсекут рога. Как думаешь, он на такое пойдет? Конечно — нет!
— А женщины, дети? Они же не воины! Они-то при чем? Почему они должны погибать? — прорычал я, начиная злиться на устройство всей культуры чертей.
— Они не оставят своих мужей, — отрезал Армуш.
— Хрен с тобой, — согласился я. — Тогда у меня есть другое предложение. Возьми меня в заложники!
— Чего? — воскликнул черт, едва не выронив от удивления оружие.
— Все просто. Я останусь в Вашнадаше. Ты позвонишь Хадашу и скажешь, что я у тебя в заложниках и, если он объявит жижиш — ты меня убьешь, — пояснил я. — Как думаешь, он станет рисковать жизнью своего брата?
— Клянусь Тилисом, Единым В Трех Ликах! — воскликнул хан. — А про тебя говорят правду, Шангшускаг! Ты и впрямь умен, как тысяча старейшин! Это может сработать!
«Может сработать» меня не очень устраивало. Я сам не был до конца уверен, что план сработает и Хадаш откажется от своей затеи ради меня. Ямаху он вожделеет достаточно давно, с катушек из-за нее съехал. Чуть не спился.
Где гарантии, что влюбленный безумец не спалит Вашнадаш вместе со мной? Впрочем, даже в своей грязной игре инопланетянин старался соблюдать правила. Если б хан начхал на заветы предков — то уже давно кувыркался бы в койке со своей пассией, наплевав на Шашана. Убивать брата из-за женщины он не будет! Не должен…
Попытается что-нибудь придумать, но даже такой элементарный ход, как выдать за беглеца тело безвестного обезображенного скага, пришел в рогатую голову лишь два месяца спустя! У меня, как минимум, есть время, чтобы уговорить Армуша покинуть Вашнадаш.
Тем временем фермер успел вынуть из кармана телефон.
— Ты чего это собрался делать? — вкрадчиво осведомился я.
— Как что? Позвонить Хадашу!
— Пока рано, — возразил я. — Я мчал сюда на всех парах. Столь быстрый звонок будет подозрителен. Надо подождать.
— Много ждать? — спросил краснокожий.
— Примерно вот столько, — ответил я, доставая из-за пазухи бутылку коньяка.
Мы подождали. Подождали всю бутылку. Под чудесную картошку, поджаренную с грибами. Хрустящую, с укропом и зеленым луком. Напиток оказался абсолютно восхитительным! Потом подождали бутылку виски. Под кусок мяса многорога, запеченного в углях, с густо-густо поперченными помидорками. Подождали бы еще немного, но свет трех лун напомнил о том, что до жижиша осталось менее суток.
Я, поставив телефон на громкую связь, набрал номер ловеласа со своей трубки. Хан долго не отвечал и я уже планировал перенести разговор на утро, как вдруг, после седьмого гудка раздался заспанный голос скага.
— Что-то случилось, брат?
— Беда, брат, — вздохнул я.
— Что стряслось, брат? — почти вскричал краснокожий.
Его обеспокоенность была такой искренней, что мне даже стало как-то неудобно, что я подставляю своего относительно недавнего друга. Но я поборол начавшую ворочаться совесть, напомнив себе, что этот самый черт, который сейчас так взволнован моим звонком, завтра без малейшего сожаления вырежет целый город.
— Твой брат у меня, — произнес земледелец. — Если я увижу около Вашнадаша хотя бы одного твоего шуша — Шангшускаг умрет. Ты все понял?
— Кто это говорит? — прорычал Хадаш.
— Это Армуш. Ты меня понял, хан ханов?
— Армуш? Ах ты шанг! — взревел инопланетянин. — Гнида конченная, тварь ублюдочная… э-э…
— Мразь, — подсказал я.
— Да! Мразь тупорылая, — продолжил скаг. — Если на голове моего брата хотя бы один рог хотя бы поцарапается — я твои кишки на кулак намотаю! Я тебя убивать неделю буду! А потом я убью твою жену, твоих детей, твоих братьев…
Мы не стали слушать дальше, прервав вызов. Хадаш разошелся не на шутку. Правда, его угрозы не отличались разнообразием. Да и у меня на душе сделалось совсем погано. Я почти жалел, что не смог придумать другой выход.
— По последней? — предложил Армуш.
— По крайней, — поправил я.
Он еще не успел разлить виски по рюмкам, как телефон завибрировал, угрожая убежать со стола. Звонил Хадаш. Игнорируя хана, мы опрокинули рюмки, закусив восхитительным мясом. Одна из вещей, которая не перестанет восторгать меня — то, как черти готовят. Простой, обычный кусок мяса при помощи простого костра, на котором наши, земные предки, жарили мамонта, они способны превратить в блюдо совершенно неописуемого вкуса.
Мой названный брат не унимался. Он трезвонил и трезвонил, не давая расслабиться. Я даже отсюда, в полутора сотнях километров, чувствовал его нервное напряжение. Скорее, опасаясь за батарею телефона, чем за вероятный срыв Хадаша, я принял вызов.
— Слушай сюда, поганый ша… шуш! — яростно прохрипел скаг. — Я предлагаю тебе сто тысяч алтынов, если мой брат сейчас же покинет Вашнадаш.
— Офигительная щедрость, хан ханов! — рассмеялся Армуш. — Только зачем деньги мертвецу? Ты же все равно покромсаешь меня и мою семью!
— Хорошо. Если Шангшускаг останется жив — я верну тебе долг крови. Я отпущу тебя и твою семью, — пообещал хан. — И сто тысяч. Клянусь именем Тилиса, Единого В Трех ликах!
— А остальные скаги Вашнадаша? — заинтересованно спросил земледелец.
— Остальные скаги умрут.
— Пошел ты, хан ханов, — резко ответил инопланетянин, сбрасывая звонок.
Теперь он пристально посмотрел на меня. От такого взгляда по спине пошли мурашки и я нащупал в кармане рукоять Грача. Из фиктивного заложника я имел кучу шансов превратиться в настоящего. Внутри ветерана разгорелась нешуточная борьба. Теперь я стоил сто тысяч золотых. Пять миллионов рублей! Сумма настолько астрономических размеров, что даже я, со своей фантазией, прожив месяц в самом дорогом месте планеты — на Марининских островах, не представлял, как ее потратить.
Да на эти деньги можно отгрохать совершенно новый Вашнадаш в любом месте Терры! Плюс Хадаш пообещал сохранить жизнь фермеру и его семье. Не просто пообещал, а поклялся Тилисом, Единым В Трех Ликах. А такую клятву не мог нарушить ни один скаг!
Трубка снова запищала. Теперь я не просто сбросил вызов, но и выключил телефон. От греха подальше. Чтобы не искушать Армуша еще более заманчивыми предложениями. Моей-то целью было предотвратить резню, а не разорить хана.
— Не переживай, Шангшускаг, — нервно хихикнул земледелец. — Я своих не продаю.
Хотел бы я в это верить! Я слишком хорошо знал чертей. Он и сам сейчас мог вполне верить своим словам. Однако, стоит краснокожему увидеть золото — сразу происходят разительные перемены. Заветы предков полны лазеек, что сейчас и показал Хадаш, найдя способ одновременно объявить жижиш Армушу, и сохранить ему жизнь. Готов поспорить, кто-нибудь типа Бароша с легкостью найдет способ даже нарушить клятву, данную именем Тилиса, Единого В Трех Ликах.
Успокаивало одно — пока я стою таких денег, мои жизнь и здоровье находятся в абсолютной безопасности. На моих рогах не появится ни единой царапинки.
