Глава 11
Кидок
Не знаю, поверил Хадаш в слова Армуша, что беглец скрывается не в Вашнадаше, или нет. Скорее — поверил, хотя и без особой охоты. Достать Шашана у нас для хана было гораздо сложнее. Но если есть желание, помноженное на деньги — нет ничего невозможного. Цена за голову мужа Ямахи подскочила до пятидесяти тысяч алтынов. Совершенно невообразимая сумма, но Хадаш мог себе это позволить, на то он и хан Скагаранского Халифата.
Должно быть мои соотечественники в Верхнезаводске, Грачевске, Порт-Артуре и других городах, равно как и Новом Нью-Йорке и Клинтон-сити, трясли каждого встречного скага. За такие-то деньги! Два с половиной миллиона рублей — даже новорожденному хватит до самой смерти, которая наступит в глубокой старости!
Несмотря на обещанную помощь рабочими, сам Хадаш только пил и страдал. Глупость, конечно, полнейшая. Ямаха жила у него, и на все поползновения отвечала полнейшей взаимностью. Шашан — невесть где, и вряд ли когда-то объявится. Трахайтесь, сколько влезет! Но нет же! Винеш — страшный грех!
Мишель теперь тоже работал, а не просто протирал штаны без дела. Он постоянно встречался с бригадирами, предлагаемыми Ямшахом, но пока не один не устроил француза. Инженер утверждал, что все они — тупые, как три шуша вместе взятых, и он им не доверил бы не то, что строить отели и виллы на Марининских островах, но и заколотить гвоздь в деревянный сельский сортир.
Так прошло около недели. Устав от жалоб Лафера, я заявился к младшему хану и доходчиво довел до его сведения, что если не будет нормальных рабочих — соответственно и денег скаг хрен когда получит. Более того — на следующее собеседование я пошел вместе со своим заместителем.
Ямшах привел инопланетянина, чуть старше француза, чуть моложе меня. Одетого в куртку военного образца и джинсы.
— Это — Калаш, мой брат! — торжественно представил его хан. — Он половину Грачевска построил. Если и он тебе не подойдет, то я, клянусь Тилисом, Единым В Трех Ликах, и не знаю, кто тебе нужен, Шангшускаг.
Краснокожий держался спокойно, уверенно в себе. Я б даже сказал — слегка надменно, глядя на нас, землян, свысока.
— Давай, расскажи мне, через какое расстояние забиваются сваи, — устало спросил Мишель.
— Не менее, чем через три метра, — спокойно ответил черт.
Инженер даже подпрыгнул.
— Почему арматура для фундамента вяжется, а не сваривается? — задал он второй вопрос.
— Потому что в бетоне содержатся соли, которые представляют собой агрессивную среду, приводящую к коррозии мест сварки, в результате чего возникает риск возникновения микротрещин…
После этого ответа подпрыгнул и я. Никак не ожидал, что скаг может быть настолько технически подкован! А умелое оперирование непонятной стороннему человеку терминологией и вовсе вызвало благоговейный трепет.
Лафер с щенячьим восторгом погрузился в беседу с новым приятелем, просто сияя. Я их уже не слушал. Если б обсуждали оружие, или, хотя бы — баб, это было бы интересно. А сидеть, раскрыв рот, вслушиваясь в заумные речи, чувствуя себя идиотом — не для меня.
— Как там Хадаш? — поинтересовался я у рогатого.
— Да как… пьет. Ямаху переселил в отдельный номер, с глаз подальше. Страдает твой брат, страдает.
— У нас, у землян, с этим проще, — вздохнул я. — Муж, не муж — встретились, покувыркались — и всех делов. Вроде как — тоже нельзя, но если никто не видит — то можно.
— Он бы, может, так и поступил, но Ямаха — девушка приличная, — заметил Ямшах. — Пока жив муж — ни-ни. Тоже чтит заветы предков. У нас еще живы традиции, в отличии от вас, ша… людей.
— А почему у него такое странное имя — Калаш? — тихо спросил я хана, наклонившись поближе к нему.
Скагаранские имена — это отдельная история. В них зашифровано гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Первая буква изначально означала происхождение инопланетянина по роду, который шел от отца. В исключительных случаях, когда род матери был более знатным — то по роду матери. Однако еще до Нулевого Года родов стало гораздо больше, чем букв. Тогда, для различия генеалогических ветвей началась меняться вторая буква, которая зависела от рода матери. Еще позже — третья, которая означала племя.
Бывали и исключения — так, например, в случае смерти какого-то воистину великого воина кого-то из детей могли назвать его именем. Дабы увековечить память о героическом скаге, чтобы его слава прошла через века. И совсем не обязательно это имя соответствовало родовым или племенным традициям.
А потом… потом произошла Великая Война, примерно за сотню лет до появления человека на Новой Земле. Кто, с кем, за что и почему воевал — история, покрытая мраком тайны. Единственное, что не вызывало сомнения, что та война была угодна Тилису, Единому В Трех Ликах. Одни рода прервались совсем. В других детей называли в честь павших скагов. Наступила полная неразбериха.
Сегодня отделить чертей, чье имя идет из глубины веков и соответствует всем канонам от имени, которое означает хрен пойми что — почти невозможно. Но имя «Калаш» вызывало у меня ряд вопросов.
— А что такого? — пожал плечами Ямшах. — Назвали в честь Калашмата. У него отец такой воин был, что для многих — великая честь находиться с ним в стране вечного солнца. Ямаха ведь тебя не удивляет. А это тоже из вашего языка.
— Ямаха? — удивился я. — Не знал.
Тем временем строители закончили свой разговор. Общаясь с ханом, я слушал их краем уха, и, кажется, беседа доставляла обоим неописуемое удовольствие. Они с жаром спорили на тему целесообразности снятия с производства тридцать второй балки, причем один доказывал ее полную незаменимость и необходимость при сооружении перекрытий, второй утверждал, что можно совершенно спокойно обойтись существующей номенклатурой металлопроката.
— Это фантастика! — воскликнул Мишель, когда Калаш ушел. — Я такого образованного скага в жизни не видел! Он нам полностью подходит!
— Тогда пиши список — специальности, количество рабочих, и обсудим финансовые вопросы, — предложил хан.
— Все давно готово, — инженер протянул краснокожему сложенный вчетверо лист бумаги.
Теперь, оставив малышню в покое, за дело взялись взрослые дяди. Ямшах взял паузу на пару дней, а после, заверив в имевшемся наличии всех указанных специалистов в нужных количествах, а чертей по списку было около тысячи штук, потребовал аванс в десять тысяч алтынов за шесть месяцев вперед.
Сперва я сильно возмутился такой цифре, а после, подсчитав, сильно удивился. Десять тысяч на тысячу рабочих — это десять алтынов. Десять! На каждого! За шесть месяцев! То есть в месяц на одного скага приходилось по золотому с двумя третями. Понятно, что в эту цифру входили не только сами строители, но и ханский сбор, плата самому Ямшаху, Калашу и другим бригадирам. Сомневаюсь, чтобы в итоге до самого исполнителя доходило более одного алтына в месяц. Пятьдесят рублей в месяц!
Полтинник! При средней зарплате землянина около двухсот пятидесяти. За полтинник просто никто из людей не станет напрягаться. Теперь я понял причину популярности краснокожих на черновых работах. Как и то, откуда у ханов столько денег.
Впрочем, в такой ситуации были и свои плюсы. Когда низкоквалифицированные должности занимали инопланетяне, получая гроши, сами земляне занимались, в основном, умственным трудом, работая инженерами, технологами, проектантами, преумножая научно-технический потенциал человечества. Многое в позиции Брагина мне стало понятно. У нас имелись мозги, у чертей — бабло. И в этой холодной войне, длящейся с появлением первых товарно-денежных отношений, традиционно побеждало бабло.
Подумав, я с суммой согласился. Но десяти тысяч на моем депозите в Скагаранском Сберегательном Банке не было. После всех похождений оставалось чуть больше половины озвученной цифры. И я был вынужден поставить Ямшаху ультиматум — или он удовлетворится авансом в пять кусков, или я продолжу искать рабочих. Уже других.
Конечно я блефовал, с нормальными строителями, как оказалось, у чертей была полная жопа. Но и Брагин уже названивал каждый день, поторапливая. Ведь контракты, как и фирма, как и секретарша, были абсолютно настоящими. Липовым по-прежнему оставался один директор, то есть я. Вопрос требовал наискорейшего решения, я уже стоял на грани, размышляя, не запулить ли на Марининские острова каких-нибудь оболтусов для имитации бурной деятельности, а после — заменить на настоящих строителей.
Хан согласился на удивление легко. Похоже, его ситуация тоже была безвыходной. В тот же день мы оба зашли в банк и перевели деньги с моего счета на его. Я не сомневался, что разведка докидает недостающую часть суммы, главное — начать работу.
Оставался лишь один момент — Ямшах попросил дать две недели на сбор скагов, и тут я не нашел, что возразить. Тысяча инопланетян под кустиком не валяются, это надо свистнуть бригадиров, поставить перед ними задачу, выковырять чертей из всех щелей. Тут не армия, где личный состав сидит по казармам и ждет сигнала тревоги, чтобы выстроиться на плацу.
Заверив Брагина, что уже очень скоро Марининские острова буду кишеть краснокожими, я воспользовался вынужденной паузой для отдыха. Можно подумать, что до этого уработался! Я гулял по паркам и скверам Скагаранского Халифата, обедал в шикарных ресторанах, изредка пересекаясь со своим новым партнером по бизнесу и иногда заходил к Хадашу, который планомерно спивался. Ямаха, дрянь, даже ни разу не поблагодарила, что я спас ей жизнь на суде!
Пару раз заходил в казино и, на мое удивление, всегда выигрывал. Или началась белая полоса, или брату хана ханов проигрывать было строго-настрого запрещено.
Время пролетело поразительно быстро. В назначенный день я до полудня прождал звонка от Ямшаха, но телефон молчал. Я еще не насторожился — всякое бывает. С чистой совестью пообедал молодым гиппопотамом, запеченным с яблоками в остром соусе. Однако вестей от поставщика скагов все не было и я начал нервничать. Масла в огонь подливал Мишель, который выбегал на балкон через каждые десять минут и интересовался:
— Тишина?
— Ты успокойся, когда что-то будет — ты будешь первым, кто узнает.
Но и мое терпение иссякало. Я решил сам набрать краснокожему, а в ответ приятный женский голос на трех языках сообщил, что абонент — не абонент. И вот теперь я слегка насторожился.
Если кто и мог пролить свет на местонахождение черта — это Хадаш, до которого, хвала Тилису, Единому В Трех Ликах, было всего ничего — десять этажей вверх. Хан ханов по своему обыкновению искал решение своей проблемы на дне бутылки.
— А, брат! — обрадовался рогатый, увидев меня. — Давай выпьем!
В первые дни нашего знакомства хозяин города вызывал у меня определенное уважение и, в чем-то, восхищение. Не в последнюю очередь потрясающей коллекцией оружия там, в Буйном. Но тогда большую часть дня он был трезв! А теперь… теперь я смотрел с отвращением на когда-то крепкого скага, так размякшего из-за бабы. Не спорю — красивой бабы. Но на одной-то весь свет клином не сошелся!
— Не сейчас, Хадаш, — ответил я. — Скажи, ты давно видел Ямшаха?
— Ямшаха? — переспросил правитель. — Так вот… только что где-то здесь был!
Хан попытался встать с кресла, при этом рубашка на его пузе натянулась, предательски затрещав, и выстрелила пуговицами, разлетевшимися в разные стороны. Коллизия лишь развеселила верховного черта. Откинувшись на спинку, он затрясся в громком смехе, расплескивая виски из стакана.
— Что случилось, мой лунорогий? — проворковала Ямаха, вышедшая на шум.
И осеклась, заметив меня.
— Где Ямшах? — поинтересовался я.
Возможно, это прозвучало слишком грубо. Девушка сжалась и быстро пролепетала:
— Не знаю, он уже дня три не заходил.
Вот теперь у меня начали появляться смутные подозрения. Ускоряя шаг, я покинул пентхаус хозяина города. Здание Скагаранского Сберегательного Банка находилось на той же площади, что и «Великий Хан», но чуть дальше, и в обычное время я добрался бы до него пешком. Тем более, что в обычные дни исходил всю площадь вдоль и поперек, просто прогуливаясь. В обычные. Но в обычные дни меня не пытались кинуть на четверть миллиона рублей.
Я запрыгнул в свой джип, успевший обрасти пылью, и рванул с места, оставив черные полосы на асфальте и облачко испаренного протектора. Кто-то пронзительно просигналил, когда я вылетал с парковки отеля, но я не обращал внимания. Как специально, на обычно пустом проспекте образовался небольшой затор, который я обогнул по тротуару, распугав неспешно идущих чертей.
Через две минуты я уже парковался перед банком. Какой там, к Тилису, Единому В Трех Ликах, парковался? Я просто бросил автомобиль, даже не глуша мотор и оставив открытой дверь. Многочисленные инопланетяне провожали меня удивленными взглядами, но мне было не до них.
Взбежав по ступенькам, я ворвался в финансовое учреждение, распихивая локтями посетителей. Вслед летели проклятья, за которые я обычно с удовольствием бы сломал нос. Как минимум. Но то — обычно.
Проигнорировав терминал, выдающий номерки, я подлетел к стойке оператора, оттолкнув подходящего к кассиру пожилого краснокожего.
— Молодой шелофек, такое пофедение не допустимо! — прошепелявил дедок беззубым ртом.
— Пошел нахрен, козел рогатый, — прорычал я в ответ, не оборачиваясь.
— Человек, пожалуйста, возьмите номерок и дождитесь своей очереди, — вежливо улыбнулась чертовка-оператор, одетая в форменную белую блузку с фирменным зеленым значком.
— Я — Шангшускаг, брат хана Хадаша! — представился я.
— Чем я могу вам помочь? — еще шире улыбнулась девушка, показывая свои острые белые зубки.
При этом она сделала кому-то за моей спиной жест остановиться. Скосив глаза, я заметил в отражении в стекле двоих скагов в одежде охранников, подбиравшихся ко мне сзади. Конечно, вооруженных вездесущими и запрещенными Калашматами! Повинуясь оператору, они направились к своим постам.
— Шушла, — прочел я имя инопланетянки на бейдже. — Мне нужно получить информацию о движении средств по счету.
— Разумеется, — кивнула скагаранка. — Мне нужен какой-нибудь документ, подтверждающий вашу личность.
— Вот тут видишь, какая оказия… мне нужна информация не по моему счету. А по другому.
— Сожалею, но в этом случае ничем не могу помочь, — ответила оператор, не прекращая улыбаться.
— Мне очень надо… — вкрадчиво произнес я, выкладывая на стойку пятиалтынный.
Глаза девушки при виде монеты заблестели. Ноздри мелко-мелко затрепетали. Отлично! Я так и знал, что не только скаги неравнодушны к золоту, но и их женщины — тоже!
— Нет, не могу, — нерешительно проговорила кассирша, не отрывая взгляда от монеты.
— Шушла, пожалуйста, — протянул я, добавляя еще один пятиалтынный.
Инопланетянка даже вздрогнула. Коготки, покрытые белым лаком, впились в столешницу. Но и теперь, глубоко вздохнув, оператор смогла совладать с собой.
— Ну что вы делаете! Во имя Тилиса, Единого В Трех Ликах, это же запрещено! — прошептала она.
И я пошел ва-банк, глухо стукнув по дереву еще двумя золотыми кругляшками. Тысяча рублей! Где-нибудь в Грачевске за эту сумму любой клерк продал бы не только информацию о счетах, но и ключи от хранилища с кодами сигнализации!
Не удержалась и девушка. Ухоженная ручка с золотым перстнем со скромным по чертовым меркам бриллиантом накрыла монеты и через мгновение стойка оказалась пуста.
— Чей счет вас интересует?
Теперь красавица улыбалась не уставной дежурной улыбкой, а совершенно искренне. Прониклась, вошла в мое положение, и была с радостью готова помочь.
— Младшего хана Ямшаха.
— Две недели назад было крупное поступление в пять тысяч алтынов, — проинформировала меня скагаранка, постучав пальчиками по клавиатуре компьютера.
— Это я знаю, — кивнул я. — А потом?
— В тот же день счет был закрыт.
— То есть как так — закрыт? — подпрыгнул я. — А куда деньги делись?
— Выданы хану Ямшаху. Все пять тысяч.
— Пять? Кроме пяти тысяч не было ни копейки? — прорычал я, повысив голос.
— До поступления этих пяти тысяч счет хана Ямшаха не пополнялся около года, — пояснила Шушла, вжав голову. — Так что да, кроме этих денег больше не было ни копейки.
— Спасибо, — пробормотал я.
Так это что получается? Дела у чертового черта обстояли совсем не так радужно, как казалось? И этот шанг, мерзкий шихаваш, решил поправить свое финансовое положение, кинув меня? Вот тварь! Гнида!
Из банка я вышел в полнейшей прострации. Уже никуда не торопясь. Ибо как уже везде опоздал. Выдернув из-за щетки стеклоочистителя квитанцию со штрафом за парковку, я скомкал ее бросил на асфальт.
Я видел только один способ решения проблемы. Достав из кобуры Кольт, я откинул барабан, убедился, что все пять камор полны смерти, вернул оружие на место и уселся за руль. Через двадцать минут я уже остановился у дома Ямшаха.
Консьерж при виде человека с револьвером в руке испуганно вскрикнул и скрылся в подсобке. Мягко ступая по ковру, устилающему широкую мраморную лестницу, я поднялся на второй этаж. В коридоре, кроме кадок с фикусами, стояла лишь тележка горничной с различными принадлежностями. Сама уборщица шумела пылесосом за дверью одной из квартир.
Со злобой пнув тележку, опрокинувшуюся с диким грохотом, я подошел к апартаментам мошенника и забарабанил кулаком по двери. Открывать никто не торопился.
— Гнида, я рога тебе обломаю и в задницу засуну! — проорал я.
— Человек! — позвала меня горничная, опасливо выглядывая в коридор. — Если вы к хану Ямшаху — то он съехал.
— Как съехал? Куда?
— Собрал все вещи, оплатил долги и уехал, — пояснила она.
— Давно?
— Три дня назад.
— Надеюсь, Тилис, Единый В Трех Ликах, сожжет весь ваш чертов город, — прорычал я.
— Вы что! Нельзя так говорить! — не на шутку испугалась инопланетянка, рисуя в воздухе шаманские знаки.
Мне — можно. Обратно я спустился находясь в полнейшей прострации. Уже точно везде опоздал. Я нащупал в кармане телефон, намереваясь позвонить Хадашу, но сразу отбросил эту мысль. Мало того, что хан еле стоял на ногах еще час назад, так еще и непонятно, на чьей стороне он будет в моем споре с Ямшахом. Может, у рогатых так принято — брать аванс и кидать партнеров?
А кому, вообще, жаловаться, когда сам дурак? Брагину? Не, этот-то точно меня не бросит. Куда ему деваться? Только ржать и издеваться надо мной будет до конца жизни.
Самое поганое во всей этой ситуевине было то, что я даже не представлял, куда мог свалить краснокожий жулик. С такими деньгами ему везде будут рады. Еще и детей в честь черта называть начнут. Еще бы! Смог развести шанга на четверть миллиона!
Зверски хотелось выпить. Не просто выпить, а ужратья в ноль. В дрова. Причем моментально. Некстати вспомнилось, что алкоголь я не употреблял с момента охоты в Буйном.
Я уже подошел к своему внедорожнику, как вдруг заметил вывеску «Бар Конош». Качество выпивки меня не интересовало, больше — результат. Так зачем ехать в отель, если можно достигнуть кондиции прямо здесь?
