Глава 10
Побег
Вчерашняя пьянка сказалась на моем здоровье гораздо менее плачевно, чем разгул в «Великом Хане». По крайней мере, я надеялся, что она была вчерашняя, а не позавчерашняя. Или трехдневная. Свое исчезновение на такой срок я уже не смог бы объяснить ни Мишелю, ни Брагину.
Я проснулся от чьих-то гневных криков. Самочувствие было терпимым, хотя я не против вздремнуть еще часок. Или пару.
— Вставай, брат, беда! — залетел в мою комнату Хадаш.
— Что стряслось? — вскочил я с кровати, хватаясь за револьвер.
— Шашан, этот мерзкий шуш, сбежал!
— Тьфу, — отмахнулся я. — Тоже мне — беда! Сбежал — найдем. Но не сейчас. Завтра.
Вернув голову на подушку, я подумал, что еще лучше — не завтра, а послезавтра. Эх, где ты, молодость, где то время, когда я, поспав всего три часа, чувствовал себя так, словно проспал все четыре!
— Ты не понимаешь, Шангшускаг, — встряхнул меня хан. — Пока у Шашана есть рога — Ямаха не может быть моей!
— А, — врубился я.
Это уже дело серьезное. Девица совсем вскружила голову инопланетянину. Вчера она весь вечер, во время застолья, крутилась возле Хадаша, и тут даже Барош, знавший, как оказалось, наизусть все заветы предков, которые не позволяли женщинам принимать пищу вместе со скагами, оказался бессилен. Чертовка вырядилась в такое платье, получив такую поддержку охотников, что все доводы старика ушли в пустоту. Охотники слушали не ушами, а глазами. И то, что они видели глазами, нравилось им гораздо больше, нежели то, что слышали ушами.
Так что побег Шашана — в самом деле прескверная новость. Но не настолько, чтобы просыпаться в десять утра!
— Брат, — толкнул меня краснокожий. — Как это у вас называется… когда можешь думать только об одной женщине, и больше ни о ком?
— Триппер? — подсказал я.
— Да нет… как ее… любовь! Вот! Шангшускаг, ты кого-нибудь любил?
— Да, — ответил я. — Родину.
— А эта… Родина — принадлежала тебе, или другому шангу?
— Другому, — усмехнулся я.
— Тогда ты меня понимаешь! Нам надо срочно ехать в Скагаранский Халифат!
— Что, в таком виде? — спросил я, указав на свое лицо в запекшейся крови.
— Брат, без твоей мудрости я не обойдусь…
Пришлось просыпаться. Не знаю, что подумали в милицейском участке, когда увидели меня, Хадаша и Ямшаха, заляпанных кровью многорога и саблезуба. Я перед отбытием из Буйного успел только умыться на скорую руку, чем только размазал красноту по лицу. Одежду вообще не менял — портить дорогой костюм, надевая на немытое, потное тело, было жалко. Оба хана выглядели не лучше меня.
Встречать нас выбежал сам полковник Дубош — начальник полиции Скагаранского Халифата. Он вытянулся в струну перед высокопоставленными посетителями, щелкнув каблуками ботинок. Подчиненные последовали примеру командира — те, кто не успел свалить, внезапно вспомнив про дела чрезвычайной важности.
— Как!? — рявкнул Хадаш. — Как вы могли нарушить волю своего хана?
Рогатый стукнул кулаком по столу с такой силой, что стоящие на нем кружки, жалобно звякнув, подпрыгнули. Милиционеры побледнев, вытянулись еще сильнее, хотя, казалось, сильнее уже невозможно.
— Не могу знать, Великий Хан, — ответил полковник, не мигая глядя точно перед собой. — Он просто сбежал.
— Это как же так получается, объясни мне, во имя Тилиса, Единого В Трех Ликах, что никто никогда раньше не сбегал, а именно Шашану — удалось? — вкрадчиво произнес скаг.
— Виноваты, Великий Хан! — отрапортовал начальник. — Примем меры, Великий Хан!
— Не сметь! Не сметь порочить память Коноша и называть меня Великим Ханом! — процедил сквозь зубы черт. — У Великого Хана пленники не сбегали… а я — всего лишь верховный хан Скагаранского Халифата…
— Часы, — шепнул я, наклонившись к уху Хадаша.
— Что?
— Часы полковника. Это «Рекорд» грачевского завода «Звезда», они стоят больше пятидесяти тысяч рублей.
— А ты откуда знаешь?
— У меня такие же, — я задрал рукав, демонстрируя свой «Рекорд» в красных разводах.
— И что?
— Во-первых, как-то дороговато для полковника — часы за тысячу алтынов, не находишь? Во-вторых, я видел точно такие же часы на Шашане. И, в-третьих, они были выпущены ограниченной серией в двадцать штук. Тебе не кажется это странным совпадением?
— Брат! — закатил глаза хан. — Говори прямо, я не могу понять, куда ты клонишь?
— Сдается мне, что Шашан подкупил Дубоша. И тот помог ему сбежать.
— Почему ты думаешь, что именно подкупил? Может, он их просто украл? Он же милиционер!
— Ну да, часы украл, а все остальное золото — рука не поднялась? — усмехнулся я.
— Дубош! — взревел инопланетянин. — Откуда у тебя эти часы?
— Какие часы, о Ве… о, хан ханов? — замялся полковник, пряча руку в карман.
— Да-да, вот эти самые. Где ты взял эти часы?
— Это… это подарок!
— Ах ты мерзкий шуш!
Быстрее, чем кто-то что-то успел сообразить, Хадаш выхватил из кобуры свой блестящий NAA Mountain Vulture и, не целясь, от бедра выстрелил в полковника. Дубош, похоже, сам не ожидал такого развития событий. Вместо того, чтобы сразу умереть, он уставился на дыру у себя в груди, из которой толчками вытекала кровь.
— Да ты даже умереть не можешь, как скаг! — скривился в усмешке хан.
Перехватив пистолет двумя руками, он навел ствол на лоб офицера и выпустил еще одну пулю, окрасив стену в цвет мозгов. Тело милиционера с костяным стуком рухнуло на пол. Остальные сотрудники участка испуганно прижались к противоположной стене. В таком гневе хана не видел еще никто, и чего ожидать дальше — тоже не знал никто. Я сам спрятался за спину Хадаша, стараясь выпасть из его поля зрения, положив руку на рукоять Кольта.
— Во имя Тилиса, Единого В Трех Ликах, одумайся, брат, — взмолился Ямшах. — Забирая жизни, ты не найдешь Шашана!
Но инопланетянин, покраснев до цвета Ареса, никого не слушал и не хотел слышать. Скаг перепрыгнул через стол и, подойдя вплотную к покойнику, выстрелил еще пять раз, опустошив магазин. Грохот такого калибра в столь маленьком помещении отдался в ушах настоящим громом. Только убедившись, что у безумца закончились патроны, я убрал ладонь с револьвера. Щелкнув рычагом задержки, с лязгом вернув затворную раму на место, краснокожий засунул дымящийся пистолет в кобуру и смачно плюнул на бездыханное тело.
— Шангшускаг! — рогатый поднял глаза на меня. — Твоя мудрость не знает границ. Прошу тебя так, как никого не просил: во имя Тилиса, Единого В Трех Ликах, брат, найди мне этого шуша!
— Я!? — удивился я. — Да я ваших чертовых дел вообще не знаю! Где я тебе его искать буду?
— В Вашнадаше, — подсказал Ямшах. — Армуш, верховный хан Вашнадаша, женат на сестре Шашана.
— Да ну, — возразил я. — Не думаю. Станет ли он прятать у себя Шашана, зная, что тот должен лишиться рогов?
— Станет. У нас, у скагов, есть то, чего нет у вас, у шангов. Это — долг крови! — с гордостью заявил младший хан. — Если брат просит брата о помощи — скаг не может оказать. Иначе его проклянет весь род!
— И все же — не думаю, — продолжал настаивать я. — В Вашнадаше его могут достать. А если он сбежал к нам, к людям, то ни один хан его не достанет, каким бы Великим или верховным он не был.
— Я согласен с Ямшахом, — произнес Хадаш. — Что ему делать у шангов? Кто он там такой? Просто черт. А в Вашнадаше он, все же — хан! Стал бы он бежать к шангам с пустыми карманами! Сколько он сможет прятаться без золота? Хан без золотого запаса — не хан. Если даже Армуш его и не прячет сам, то, как минимум — помогает золотом. И, значит, знает, где он прячется.
— Могу только пожелать удачи в поисках, — развел я руками.
— Братья, если вы привезете мне Шашана — я заплачу десять тысяч алтынов! — пообещал инопланетянин.
Я даже не удержался от того, чтобы присвистнуть. Десять тысяч алтынов! Еще никогда на этой планете ничья голова не была оценена так высоко. И вряд ли когда-то будет. Лично я такой суммы никогда не держал в руках. И даже не видел живьем. Это же полмиллиона рублей! Будь у меня такие деньги — я б смело вышел на пенсию и посылал всех далеко-далеко.
— Каждому! — добавил Ямшах.
— Согласен! — кивнул хан.
И вот тут я совсем офигел. Крепко же запала в душу Хадаша эта девчонка, если он готов выложить за ее мужа такие деньги! Или не в душу.
— Хорошо, — согласился я. — Мы поедем в Вашнадаш. Но завтра.
— А почему не сейчас? — возмутился краснокожий.
— В таком виде? — развел я руками, демонстрируя залитый кровью охотничий костюм. — Мне нужно постираться. Мне нужно принять душ. Наконец, мне нужно выспаться. Это вы, скаги, можете не спать по неделе. Люди так не умеют!
В фойе отеля все шарахались от меня в разные стороны. А то! Увидев свое отражение в зеркальной двери — я чуть сам от себя не шарахнулся. Пробираясь по Долбанным Горам через тылы противника в годы Пограничной войны — я и то выглядел… человечнее. Не настолько заляпан кровью. Зато в лифте я ехал в гордом одиночестве.
— Мсье Грачев, что случилось? — ужаснулся Лафер, когда я вошел в номер. — Вы ранены?
— Все в порядке, — заверил я. — Я просто ездил на охоту. Как у тебя? Нашел строителей?
— К сожалению — нет, мсье Грачев, — понурил голову Мишель. — К вам тут приехали…
— Кто? — удивился я.
— Инесса и инвестор.
— Какое еще, нах… ах, инвестор, — догадался я. — Где они?
— Обедают на балконе.
Положив карабин на стол, я вышел на балкон. Здесь, за столиком, между бассейном и перилами, сидели моя секретарша, и, как я и предполагал, ее отец, Брагин. Девушка ела какой-то совершенно фантастический десерт, а разведчик — источающий божественный аромат стейк.
— Мать мою… — выругался Саша, увидев меня. — Где тебя так?
— На охоте, — отмахнулся я. — Это не моя кровь.
— Охренетушки! — воскликнул полковник. — Коля, ты знаешь, что такое — красное, твердое и вредно для зубов? Это кирпич!
Я вздрогнул от звука своего имени. Коля, Николай — да. Так меня и звали. В последние дни я уже успел как-то привыкнуть к имени Шангшускаг. И волосатые безрогие головы казались необычными.
— А я думал — орден, — рассеянно произнес я.
— Что?
— Ну орден. За заслуги перед Отечеством, — пояснил я. — Он тоже красный, твердый, и если грызть — легко сломать зубы.
— Мой туповатый друг, — прорычал Брагин. — Пока ты невесть где раскатываешь по охотам, у Хадаша появился приближенный человек — Шангсускаг! Безрогий, у которого есть рога! А ты и не знаешь!
— Шангшускаг, — поправил я. — Неужели так сложно научиться нормально говорить по-скагарански? «Шу» — означает «есть». Или «да». И вчера этого Шангшускага Хадаш назвал своим братом.
— Да ну? Откуда такие сведения? — прорычал разведчик.
— Ну да. Шангшускаг — это я, — ответил я.
— Охренеть! — изумленно выдохнул Саша.
— Вот тебе и охренеть!
Заказав обед и себе, я подробно рассказал куратору события предыдущих дней, с наслаждения наблюдая, как вытягивается его лицо. Полковник слушал внимательно, ни разу не перебив, только подгоняя меня, когда я пережевывал мясо.
— Капитан, я в тебе не ошибся! — восхищенно проговорил Брагин. — В тебе есть то, что чего так не хватает многим разведчикам — удача! Подумать только, ты за пять дней сделал для развала цивилизации скагов больше, чем весь наш комитет за пять лет! А что, эта чертовка в самом деле так хороша?
— Она офигительная! — признался я. — Даже у меня от нее крышу сносит.
— Это о многом говорит, — согласился боевой товарищ. — А этот… Шашан. Думаешь, он в самом деле где-то у нас?
— Сам посуди. Если его прячут скаги Вашнадаша — то нарушают волю хана. Так-то Хадашу было бы начхать, но по законам чертей он не может покувыркаться с Ямахой, пока ее муж жив. Или пока он является скагом, то есть пока супругу не охреначат рога. Это будет считаться изменой, для скагов — смертный грех, винеш. А ему этого ой как хочется… Если Шашан в самом деле в Вашнадаше — это даст Хадашу право объявить жижиш — войну до последнего воина. И он объявит. Нужен хану Вашнадаша такой головняк? Не думаю…
— Не сомневаюсь! — хохотнул Саша. — Если готов заплатить двадцать тысяч алтынов… на моей памяти такую награду назначали… да ни за кого! Даже половины… да даже четверти! Какая же заваруха начнется всего лишь из-за бабы!
— Это еще неизвестно — начнется, или нет, — заметил я.
— Начнется, — пообещал полковник. — И ты этому поспособствуешь… Шашан, говоришь? Попробую его найти.
— А с этим, — я кивнул на окно номера отеля, где оставался француз. — Что делать? Может, отослать обратно в Верхнезаводск?
— Ни в коем случае! — возмутился Брагин. — Не ломай легенду. Столько времени на нее угрохали! Да и стройка на Марининских островах — более, чем реальная. Некрасиво может получиться. Надо каких-нибудь рабочих туда отправить.
Я пожал плечами. Его дело. Полковнику виднее. И в моем понимании время на легенду было потрачено не зря — именно благодаря отсрочке операции я появился в Скагаранском Халифате вообще и в казино в частности в тот нужный момент, где одновременно, кроме меня, оказались Хадаш и тот плешивый мужичок из посольства.
Удивительно, как многое в жизни зависит от набора случайностей! Окажись я в игорном зале на полчаса раньше или позже — все, не состоялось бы знакомства с верховным ханом. И казнил бы он Ямаху с чистой совестью, пусть и нелегким сердцем. И не угрожала бы жителям Вашнадаша смертельная опасность.
Остаток дня ушел на то, чтобы соскрести с себя кровь, отдать в чистку камуфляж и привести в порядок оружие. Наконец я смог поколдовать над шепталом своего карабина, превратив его в автомат. При желании мог бы даже опробовать его прямо у себя в номере — из-за грохота музыки наверху все равно никто ничего не услышал бы. А если б и услышал — кто бы что сказал брату Хадаша? Но я старался придерживаться приличий.
Сам хан пребывал в тяжелом трауре. Это было заметно по музыке, которую он слушал. Не бездумную кислоту, лишенную всяческого смысла, как в предыдущие дни, а серьезный мужской блюз. Пару раз от краснокожего приходил посыльный с предложением присоединиться к нейтрализации горя алкоголем, но я пообещал, что если увижу его еще раз — отстрелю рога, и гонец меня более не беспокоил. Завтра предстоял нелегкий день.
Утром за мной зашел Ямшах. Я как раз добивал свой завтрак — омлет из яиц ночной хохлатки с беконом и подберезовиками. Удивительное сочетание земных и инопланетных продуктов! И невероятно вкусное. Чудесный завтрак из тринадцать яиц — по числу месяцев в году, отсюда и название — блюда «Скагаранский год».
— На тебе поедем, или на мне? — поинтересовался младший хан.
— Мне казалось, что ты разбил свою машину…
— Ой, она у меня одна, что ли?
Учуяв запах перегара и посмотрев в глаза скага, абсолютно стеклянные, с красной сеточкой сосудов, я понял, что поедем только на мне. Убиться с таким водителем ничего не стоило, а на тот свет я не торопился. Приказав Мишелю и дальше искать рабочих, я покинул номер.
Вашнадаш, что в переводе со скагаранского означало «Земляное яйцо», лежал в самом центре территории скагов. Его и городом было назвать сложно — скорее, поселок. Фермерский поселок.
Свое название Вашнадаш получил благодаря картофелю, вполне обычному земному картофелю, который выращивали черти и кормили им не только своих собратьев на материке, но и рогатых Города Башен и даже нас, людей. Климат Терры позволял снимать три урожая в год, причем не только картофеля. Возможно, дело, кроме климата, было в продолжительности скагаранского года — на четверть больше земного. Краснокожие успешно культивировали и другие наши культуры — пшеницу, кукурузу, хлопок и так далее.
До пришествия человека черти не занимались земледелием. Жили исключительно охотой и собирательством. Перевороту в привычках скагаран способствовал ряд факторов: земная медицина, резко увеличившая среднюю продолжительность жизни до семидесяти лет, и, как следствие — рост популяции чертей, которых чем-то надо было кормить, и санитарная вырубка привычной добычи инопланетян — многорогов, гиппопотамов и свинорылов. Наступил элементарный недостаток жратвы.
Логичным выходом стало самостоятельное выращивание пищи, и, учитывая, что на селекцию местных сортов ушли бы десятки лет, рогатые позаимствовали семена и саженцы у людей. Так картошка, она же — земляное яйцо, превратилась в основное блюдо инопланетян много поколений назад.
И Вашнадаш был центом скагаранского земледелия. И основным импортером сельскохозяйственной техники, производимой людьми.
Небольшой, опрятный поселок с двухэтажными домиками, дощатыми заборчиками до пояса высотой, скорее предназначенными для определения границ участков, чем для защиты от вторжения, и самыми приветливыми чертями, которых я видел. Прохожие махали нам рукой, здороваясь, и добродушно улыбались.
Жители Земляного Яйца точно не угрожали нашей цивилизации. Более того — они нас кормили! Если Хадаш пойдет на фермеров войной… это будет не война, а истребление! А он пойдет. Как я ненавидел Брагина, глядя на играющих на лужайках детей. И себя. Даже если мой названный брат по какой-то причине не захочет уничтожать Вашнадаш, моя задача — подтолкнуть его к этому. Из-за мнимой угрозы инопланетян землянам. Кто там нам угрожает? Кутежник, для которого весь мир сошелся клином на одной бабе? Или наркоман, сидящий в пассажирском кресле, успевший по пути несколько раз закинуться дурман-травой?
Дом Армуша, хана Вашнадаша я б нашел и без помощи Ямшаха. Самый большой во всем поселении, стоял на пригорке. Добротный кирпичный дом с двускатной крышей и флюгером на коньке. Сам хозяин, что удивительно для скага — почти без украшений, только с золотым перстнем на руке, сидел на скамейке у крыльца и чистил ВИЗ-67 двенадцатого калибра. Одного взгляда на этого здорового черта с пулевым шрамом на щеке, хватило, чтобы понять, что взять его на испуг будет непросто.
— Я — Ямшах, младший хан Пашнашиджа! — представился мой спутник.
— И что? — усмехнулся рогатый, посмотрев на говорившего через отсоединенный от ствольной коробки ствол.
Видно, что ни имя, ни титул скага не произвели на Армуша впечатления. Ямшах даже смутился на несколько секунд, задумчиво раскрыв рот.
— А это — Шангшускаг, брат хана Хадаша! — указал на меня инопланетянин.
— О! — поднял брови хан Вашнадаша. — Наслышан! Первый шанг, ставший рогатым, со времен самого Великого Хана Коноша! Твой визит — большая честь для нас, клянусь Тилисом, Единым В Трех Ликах! Чем можем помочь? У нас есть фонтан. По преданию именно на месте этого фонтана люди и скаги заключили мир после Скагаранской Войны.
— Нам нужен Шашан, — произнес я. — Он приговорен Хадашем к сканешу, но вчера ночью совершил побег. Я знаю, что ты женат на его сестре. И можешь дать ему укрытие.
— Я знаю про Шашана, — мрачно проговорил Армуш. — Не могу сказать, что я разделяю решение хана Хадаша, но кто я такой, чтобы оспаривать ханский приговор? Тем более — хана Скагаранского Халифата, хана ханов. Я же не совет старейшин! Но Хадаш навлек на себя большую беду. Те, кто завидовал Шашану, теперь будут завидовать ему. Да и Ямаха… хитра, как каменная гадюка!
— Но ты не ответил, — заметил я. — Шашан обращался за помощью?
— Нет, — покачал головой хан. — Я не видел Шашана несколько месяцев. Да и что ему делать в Вашнадаше? Он же не глуп, как шуш! Первое место, где вы стали искать Шашана — Вашнадаш. Я бы не стал его прятать. И он это знает. Истинный скаг никогда не пойдет против заветов предков. Скорее всего — он прячется у людей.
— Поклянись именем Тилиса, Единого В Трех Ликах, что не помогаешь Шашану! — потребовал Ямшах.
— Клянусь, — с легкостью ответил инопланетянин.
Такую клятку не мог нарушить ни один черт. Сомнений не оставалось — Шашан бежал к землянам. Впрочем, у меня их и не было. Среди скагов не найдется такого дурака, чтобы помогать проговоренному к отсечению рогов. Пойти против хана — это не только преступление, но и большой грех.
— Пообедаете с нами? — предложил Армуш.
Я отрицательно покачал головой. Завтрак был плотным, я еще не успел проголодаться. Ямшах вообще потреблял в основном алкоголь и траву.
— Водички бы, — попросил он.
— Тишиа! — крикнул хозяин. — Вынести гостям попить.
Слово «гостям» он выделил особо, давая понять, что таким гостям здесь не рады, и, чем быстрее мы свалим — тем всем будет спокойней и дробовик не придется чистить повторно.
— Воевал? — спросил я, указав на шрам.
— Воевал, — кивнул хан.
— За кого?
— За своих. А ты? По глазам вижу, что тоже воевал.
— Я — тоже за своих, — ответил я.
— Слушай, человек… меня совершенно не волнует, брат ты Хадашу, или не брат. Как и Шашан. Я знаю немного, слышал лишь то, что он обвинил Ямаху в измене, за что и поплатился. Ну шуш он, что поделать? Какой ты скаг, если сам не можешь разобраться со своей женой, а тащишь ее на ханский суд? Да, приговор, Хадаша, возможно, слишком суров. Но настоящий скаг принял бы приговор хана, каков бы он не был. Этого требуют заветы предков. У настоящего скага рога не на голове, а в сердце. А если рогов нет в сердце — то и на голове они не нужны. Надеюсь, ты меня понял.
— Я тебя понял, Армуш, — улыбнулся я. — А вот тебе моя история. Где-то там, далеко, на Старой Земле, была такая страна, Афганистан. И хан другой страны, гораздо более сильной, хан Буш, обвинил хана Афганистана в том, что тот прячет у себя опасного преступника, совершившего винеш. И расхерашил весь Афганистан авиацией. А правда ли прятался там тот преступник, или нет — неизвестно. Надеюсь, ты меня понял.
— Хорошая история, жизненная, — оскалился черт.
К этому времени Тишиа, видимо — жена Армуша, и, по совместительству — сестра Шашана вынесла кружку с водой. Мой спутник жадно припал к посудине, осушив ее в несколько глотков.
— А теперь, уважаемые гости, — хан щелкнул затвором собранного ружья, блестящего от масла. — Предлагаю вам осмотреть наш знаменитый фонтан. Он находится на выезде из Вашнадаша, по правую сторону от дороги.
— Спасибо, хан Армуш, — поблагодарил я. — С удовольствием осмотрим фонтан.
Задерживаться здесь больше не стоило. Скаг недвусмысленно намекнул, что не рад таким визитерам, и лучше не возвращаться. Я вернулся к машине с тяжелым сердцем. Старый воин не сомневался, что этим не закончится. Что после нас придут другие. И их будет больше, и они будут вооружены. И почти точно будет война. Но бежать он не собирался. Победить в войне — тоже. Это фантастика. Он скорее умрет и погубит все население Вашнадаша, чем отступит.
А отступать-то и некуда! Внезапно ко мне пришло понимание всей серьезности миссии, возложенной на меня. Одна маленькая заварушка в маленькой деревеньке расколет скагов пополам. Одни встанут в поддержку Хадаша, другие — против него. И после этого мир уже никогда не станет прежним.
— Шангшускаг, а что это такое было? — поинтересовался Ямшах, когда мы сели в автомобиль. — Истории какие-то. Я что-то ничего не понял!
— Не обращай внимания, — отмахнулся я.
— И все же — печально. Печально, что в Вашнадаше нет Шашана. Деньги мне сейчас очень нужны.
— Нужны деньги? — переспросил я.
— Да, дела у меня не очень хорошо. Все эти ваши штучки, будь они прокляты Тилисом, Единым В Трех Ликах. Это я про кредиты и банки. Вот скажи, это справедливо — когда берешь у банка в долг тысячу алтынов, а вернуть должен тысячу двести? Ладно, я, как честный скаг, иду в другой банк, и беру эти проклятые тысячу двести алтынов, чтобы вернуть. И что ты думаешь? Второму банку я должен уже почти полторы тысячи алтынов! Это же грабеж! За такое рога рубить надо!
— Хочешь заработать? — предложил я.
— Э, Шангшускаг, если ты предлагаешь кого-то ограбить — это не ко мне!
— Почему сразу — ограбить? — обиделся я. — Что, люди по-другому не могут денег заработать? Мне нужны строители на Марининские острова. Много строителей!
— Человек, ты обратился к нужному скагу! — обрадовался Ямшах. — Строителей я тебе дам, сколько угодно!
