Полученная от группы Михаила через Афанасия информация заставила Палача, Игоря, Гуена и Ториса собраться, чтобы обсудить ее. После недолгих переговоров князь высказал предложение посвятить в происходящее русского президента, и его приняли, поэтому собрались в кремлевском кабинете последнего. Мнение остальных земных правителей никого не интересовало, они больше ничего не решали, а только выполняли спускаемые канцелярией иерархии Равновесия приказы. За малейшее неповиновение или серьезную ошибку тут же следовало наказание болью, причем настолько сильной, что никто не рвался во второй раз испытывать подобное и прикладывал для этого все свои силы.

Простые люди поначалу боялись, особенно видя, как страшно наказывают вчерашних «хозяев жизни», но после резкого удешевления кредитов и сильного падения цен на продукты, одежду и многие другие товары начали понемногу менять свое отношение к новой власти. Еще через некоторое время нефтепродукты стали практически бесплатны, жилье доступным даже для самых бедных семей, а многодетные его вообще начали получать бесплатно. По всему миру. Новые дома росли как грибы – Плетущий Путь щедрой рукой раздавал всем вокруг инопланетные технологии. Он откуда-то доставил огромный контейнер программируемых «семян», которые после внесения данных о будущем доме высаживались в грунт, и дома вырастали сами собой, беря необходимые вещества из окружающей среды – причем без проблем использовали для этого даже мусор, и таким образом начали разгружаться свалки.

В первую очередь новые технологии и производства передавались России, а только потом всем остальным. Протестовать никто не решался, даже продажные западные журналисты сидели тихо, словно воды в рот набрали. Им оказалось достаточно ссылки нескольких их особо крикливых коллег на планету к нацистам, чтобы все понять и заткнуться. Единственные, кто продолжал бухтеть в соцсетях, это либералы, причем в основном та порода, которую называли либерастами, искренне ненавидящая Россию и ее народ, невзирая на то, что жила в ней. Больше всего их возмущало даже не само пришествие Палача, даже не ссылка нацистов и жестокое наказание власть имущих, а то, что все новое получала прежде всего «немытая» Россия, а не «цивилизованное» человечество.

В интернете и на досках объявлений сотнями тысяч начали появляться объявления о поиске работников – иерархия Равновесия при помощи Конклава Неприсоединившихся и иерархии Тьмы разворачивала огромное число новых предприятий, основанных на чужих технологиях. Палач даже расщедрился и передал Космическому Консорциуму, созданному при участии России, Китая, Кубы и Индии, проект межзвездного корабля с гипердвигателем, причем проект, который вполне можно было реализовать на текущем уровне развития Земли.

В работу ежедневно включались новые десятки тысячи человек, и для многих это стало стимулом начать жить по-настоящему, а не ради своего мелкого благополучия. Ведь раньше в мире правили бал обыватели и их примитивные ценности, поэтому люди, эти ценности не приемлющие, находились на обочине жизни, они кое-как зарабатывали себе на пропитание, но тосковали без большого дела, которому можно было отдавать всего себя без остатка. Не всем ведь повезло иметь талант, чтобы писать книги или сочинять музыку, тем самым спасаясь от бессмысленности обывательской жизни.

Как выяснилось, активных людей – пассионариев, если использовать терминологию Льва Гумилева, – на Земле всегда хватало, вот только им было некуда приложить свои силы, ведь далеко не все обладают организаторскими способностями, чтобы заниматься бизнесом, да и моральные нормы многих не позволяли такое занятие. Ведь бизнес предполагает преуспевание наиболее подлого и беспринципного, буквально культивируя в человеке эти качества. И этим лишним людям надо было просто предоставить шанс реализовать себя.

Некоторую проблему создали молодежные банды, особенно негритянские в трущобах США, работать их члены не желали, предпочитая отбирать все необходимое у более слабых. Но после пришествия Палача это стало невозможным – любой попытавшийся на глазах своих подельников проваливался в ад, прямиком в лапы жутких чертей красно-бурого цвета. За каждым действием тут же следовало ответное – закон Воздаяния на планете заработал в полную силу. Очень многим это не нравилось, но они понимали, что ничего поделать не могут, поэтому помалкивали, надеясь, что проклятая белая тварь когда-нибудь уберется прочь и можно будет по-прежнему убивать, грабить и насиловать, не боясь немедленного наказания.

Кое-кого из «отдыхавших» на шипах черных деревьев Палач в конце концов пощадил и приставил к делу, строго предупредив, что в случае малейшего неисполнения своих новых обязанностей дамы и господа вернутся на шипы. Им такого, понятно, не хотелось, поэтому работали бывшие «хозяева» жизни самозабвенно и инициативно, невзирая на то, что не имели почти никакой прибыли. В первую очередь это касалось русских олигархов, за которых очень просил президент, поскольку многие из них были его друзьями. Каждого из них просветили, что случится, если продолжить идти прежним курсом на построение бесчеловечно жестокого либертарианского общества. Людьми господа олигархи оказались все же неглупыми, гибнуть вместе со всем миром им отнюдь не улыбалось, вот и пришлось приложить все силы к построению абсолютно чуждого им горизонтального общества, в котором никто не будет выше других.

Периодически Плетущему Путь все же приходилось выселять с Земли очередные небольшие группы людей, пачкавшие своими измышлениями планетарный эгрегор. Окончательно решив называть себя прежним человеческим именем, все Палачи поступали так, Андрей не переставал удивляться многообразию человеческого идиотизма. Чего только люди ни вбивали себе в голову! А потом искренне верили в свои измышления, радостно портя жизнь окружающим и обижаясь, когда им указывали, что они – идиоты.

– Так что случилось? – подал голос президент, удивленный долгим молчанием собравшихся.

– Как вы знаете, – начал князь, не отрывая глаз от развернувшегося в воздухе голографического экрана своего планшета, – майор Алексеев возглавил группу, ушедшую вдогонку за устроившими на Земле вакханалию индивидуализма магами из Бильдербергского клуба. Последние прихватили с собой главу иерархии Света и ее высших магистров. Светлые после нападения на Повелителя очень боялись наказания, да и плясали под дудку бильдербергцев уже больше тысячи лет. Именно поэтому они так яростно пытались уничтожить Русь или хотя бы изменить самоидентификацию ее народа. Впрочем, – покосился он на недовольно дернувшего губами Ториса, – в этом отметились и темные. Мы тогда о существовании бильдербергцев понятия не имели, только позже узнав о них, и удивлялись, что случилось с обеими основными иерархиями, почему они вдруг увлеклись идеями индивидуализма, попытками создать вертикальное общество, в котором каждый сам за себя и любая кооперация происходит только по острой необходимости и оговаривается жесткими договорами. Мы полагали, что это всего лишь отголоски идей атлантов, но и предположить не могли, что за бильдербергцами стоят сами атланты, а точнее, их жрецы. Не представляю, как они смогли уцелеть! Если бы выяснили это тогда, то началась бы страшная война, против атлантов встали бы все – светлые, темные, волхвы, жрецы и даже покровители. Они это прекрасно понимали и действовали в глубокой тайне. Прокололись только сейчас, создавая арки телепортов по атлантским технологиям.

– А откуда такая ненависть к этим самым атлантам? – удивленно посмотрел на него президент. – Что они такого сделали?

– Что? – криво усмехнулся Игорь. – Они почти погубили весь мир в свое время. Тогда на Землю тоже пришел Палач, пришел с конкретной цель стерилизации планеты, но, обнаружив некоторое количество не ставших бездушными, все же дал им шанс. Нашим предкам, гипербореям. Случившееся тогда осталось в памяти народов как великий потоп. Тогда ушла под воду Атлантида и погибло больше девяноста девяти процентов населения мира. Когда протестанты использовали в своей религии кое-какие идеи атлантов, никому в голову не пришло, что это не просто так, что это не они сами додумались до такого, что кто-то из атлантских жрецов уцелел во время потопа и затаился до поры, до времени.

– А что за идеи такие? – заинтересовался президент.

– Да хотя бы то, что богатый угоден богу, – усмехнулся князь. – И если человек разбогател, то он почти святой и имеет право на все. Каким способом достигалось богатство, значения не имеет, хоть работорговлей. А ведь Христос говорил, что скорее верблюд пролезет через игольное ушко, чем богатый войдет в царствие небесное…

– Протестанты многое позаимствовали из иудаизма.

– Из искореженного иудаизма. Моисей в древности не сумел уничтожить всех поклонников золотого тельца, которые, похоже, как раз и были учениками атлантов. А иерархии в те времена не обратили внимания на мелкое племя с его странной религией. При этом настоящий иудаизм очень позитивная религия, постепенно воспитывающая своих последователей, устремляя их к небу, к Творцу. Она утверждает, что в каждом человеке есть Его частица, называемая на иврите целем элоким. И каждый выбирает сам, какое из своих начал поднимать – животное или божественное. Любая нормальная религия учит поднимать именно божественное, тогда как атлантская – наоборот. А теперь сами задумайтесь, кем считает человека хотя бы либерализм? Животным. И требует дать этому животному, его скотским желаниям полную волю. Заявляет, что главное – свобода человека любой ценой. И даже не скрывает, что это свобода от совести, чести, доброты, веры, любви, стремления к небу и Богу…

– Вы все-таки преувеличиваете, – возразил президент. – Изначальный либерализм провозглашает права и свободы личности высшей ценностью. Что в этом плохого?..

– Именно! – поднял палец Игорь. – Высшей ценностью! Не совесть, доброту и любовь, а права и свободы! То есть, в первую очередь право творить то, что человеку взбредет в голову, любую мерзость, и не нести за это ответственность. Вы замечали, как яростно либералы бросались защищать хотя бы педофилов, насиловавших детей? Не жертв этих подонков, а самих насильников! По-вашему, это нормально?

– Нет, конечно, – вынужден был признать глава государства. – Возможно, вы и правы. Но все же именно либерализм добился значительной гуманизации общества, и это факт, с которым не поспоришь.

– Да, – кивнул князь. – Факт. Вопрос только в том, когда либералы начали хоть немного гуманизировать общество. Не после возникновения СССР? Не из-за страха, что и с ними поступят так же, как в России? Вспомните хотя бы, какова была жизнь в той же Англии еще в девятнадцатом столетии. Работные дома и прочие прелести. Только после революции у нас ситуация там начала меняться. Но при этом тут же возникло крайнее ответвление либерализма – либертарианство, призывающее создать абсолютно бесчеловечное общество, в котором какой-либо взаимопомощи нет вообще. Нет денег на лечение – к тебе врачи даже не подойдут, подыхай в канаве. Нет пенсий, нет социальных пособий, нет ничего. Не имеешь денег на еду и работы? Умирай от голода, через тебя просто переступят и пойдут дальше, никто не поможет.

– Вы утрируете, – раздраженно бросил президент. – Понятно, что описанное вами общество не понравится никому, но и государство не должно нести на себе весь груз…

– Коммунизм… – напомнил Игорь со странной улыбкой. – От каждого по способностям, каждому по потребностям. Общество равных, всегда помогающих друг другу.

– А сколько в таком обществе будет нахлебников, не желающих работать?

– В первое время немало. Нужно терпеливо растить новое поколение, молодых коммунаров, имеющих совершенно другие общественные императивы, чем их родители. Сталин такое поколение вырастил, но война его выбила. Если бы у СССР тогда не было враждебного окружения, то уже в шестидесятых настал бы коммунизм. Именно это новое поколение до смерти напугало бильдербергцев, они сразу поняли, что если позволить ему заматереть, взять власть, то их и их ценности уже ничего не спасет. И приложили все силы, чтобы натравить Гитлера на СССР.

Остальные слушали их спор, не вмешиваясь, хотя Гуен пару раз порывался что-то сказать, но затем спохватывался и только ерзал на месте. Он вообще вел себя непривычно, явно сильно нервничал и был совсем не похож на того всегда невозмутимого воина Пути, которым его привыкли видеть. Палач то и дело поглядывал на монаха, пытаясь понять, что произошло и почему тот так себя ведет. Да и глава темной иерархии тоже бросал на Гуена удивленные взгляды. Его философские измышления князя мало интересовали, как и любой темный, Торис руководствовался только и исключительно собственной выгодой, потому и примкнул к Палачу. Но странное поведение Гуена озадачило и его.

– Это все хорошо, но главное в том, что бежавших атлантов оставлять на свободе нельзя, даже если мне придется отправляться за ними лично, – заговорил наконец Палач. – По одной простой причине. После моего ухода, а я в конце концов уйду, они обязательно вернутся и начнут исподтишка гадить в надежде снова повернуть мир на путь индивидуализма. А значит, я обязан их нейтрализовать.

Немного помолчав, он добавил:

– Господин президент, я настоятельно прошу вас не допускать людей с либеральными взглядами в правительство, а если и допускать, то очень жестко контролировать любую их инициативу. Хотят они того или нет, но в любом случае, исходя из своих взглядов, будут работать не на страну или даже мир, а на наследников атлантов. И как только вы не досмотрите, они начнут вредить, как вредили всегда, и вы это прекрасно знаете.

– Знаю… – с тяжелым вздохом признал глава государства. – Но заменить их на государственников у меня так и не вышло, слишком большие силы за ними стояли.

– Пока Повелитель эти самые силы к ногтю не взял… – насмешливо фыркнул продолжающий ерзать монах.

– Что случилось, Гуен? – повернул к нему голову Палач. – Что с вами?

– В эгрегоре планеты проявились очень нехорошие тенденции… – неохотно ответил тот. – Настолько нехорошие, что я даже не знаю, что делать…

– Объясните.

– Проявились пятна сверхстабильности, в основе которой лежит страх. И эти пятна расширяются…

– И что? – удивился Плетущий. – Разве это плохо?

– Повелитель… – укоризненно посмотрел на него Гуен. – Слова «Закон» и «Единый» вам ничего не говорят?..

– Вы полагаете?.. – буквально отшатнулся Андрей; если бы это было возможно, он бы побледнел еще сильнее.

– Полагаю. Вы слишком напугали население Земли. Из людей кто-то верил в бога, кто-то нет, а теперь они точно знают, что Бог есть. И до ужаса боятся. Даже очень хорошие люди, добрые и чистые душой, все равно боятся чем-то вызвать ваш гнев, а поэтому предпочитают делать минимум, тем самым уменьшая свой шанс попасть вам под горячую руку…

Монах продолжал сверлить Палача сердитым взглядом.

– Люди стараются жить без перемен, максимально избегая вашего внимания, что и приводит к возникновению островков сверхстабильности. А когда они образуются, то ими всегда – повторяю, всегда – начинает интересоваться Единый. И приходит. Выжить эту тварь откуда бы то ни было, если уж она явилась, чрезвычайно трудно, если вообще возможно. Вам это вряд ли будет по силам, простите уж за правду, Повелитель. И за сколько лет тогда произойдет то, от чего мы сейчас пытаемся спасти мир?

– Лет за сто, не больше… – хмуро ответил Плетущий.

– Похоже, мы слишком интенсивно начали действовать, и это вызвало откат, – вмешался Торис. – Слишком поспешили.

– И это тоже, – бросил на него быстрый взгляд Гуен. – Поймите, полностью общество коммунистического плана не будет построено, пока не вырастут хотя бы два поколения коммунаров с совершенно иной идеологией и психологией, чем нынешнее человечество. Имеющих отношение к либеральным кругам, а значит, к атлантам, отстранить от власти было необходимо, пока они окончательно не погубили планету. Но вот прилюдное наказание виновных однозначно было ошибкой, заявляю это со всей ответственностью!

– Полностью согласен! – поддержал его президент. – Вы не представляете, какой ужас сейчас царит среди чиновничества и деловых кругов. Причем ничего не делать они не могут, вы это тоже предусмотрели. – Он криво усмехнулся, вспомнив, как корчились и обделывались от боли за попытку саботировать какие-либо дела важные дамы и господа. – Они мрут, как мухи, от инфарктов и инсультов, настолько силен страх. А других у нас пока нет! Их, этих других, еще вырастить и воспитать надо, и научить работать. Это долго и непросто. И да, объясните мне, пожалуйста, кто такой Единый и почему вы его так опасаетесь?

– Понимаете, в мироздании есть огромное количество разнообразных сил, как и служащих этим силам сущностей и сверхсущностей. Каждая из этих сил необходима для полноценной жизни миров и разумных, но в очень ограниченном объеме. Иначе говоря, должно быть хотя бы относительное равновесие. Свет, Тьма, Порядок, Хаос и многие другие. Несколько особняком стоит Закон, обеспечивающий соблюдение законов мироздания, законов природы и так далее, причем к законам человеческого общества это не относится. Однако если какое-либо общество становится слишком формализованным, и в нем формальности, соблюдение писаных и неписаных законов становится основой всего, то оно может закостенеть и невольно призвать адептов Закона, которые постараются окончательно создать нечто незыблемое и неизменяемое. Тогда развитие, как таковое, останавливается. В этом случае в мир приходит сверхсущность божественного плана, которая сама себя назвала Единым, отрицая само существование кого-либо или чего-либо еще. К Творцу, естественно, этот псевдоединый никакого отношения не имеет и иметь не может – обычный паразит. Он захваченными мирами питается, и погубил уже не один десяток тысяч, превратив их население в бездушных. Силу псевдоединый набрал огромную, с ним не может справиться, простите Повелитель, даже Палач, обычно легко уничтожающий планетарных богов в случае необходимости. Да и системы Контроля тоже бессильны, как и демиурги, как и многие другие сверхсущности. Если уж эта тварь пришла, то выдворить ее почти невозможно, она сразу же начинает преобразовывать мир под себя таким образом, чтобы было удобнее его жрать.

– Бр-р-р… – содрогнулся президент. – Какая мерзость… Проклятая мистика! Каким простым мне еще совсем недавно казался мир без всех этих ваших сил и сущностей!

– Что делать! – развел руками Гуен. – Есть только то, что есть, и исходить придется из этого.

– Так значит, у нас начали появляться признаки окостеневшего общества? Но почему? Ведь развитие идет семимильными шагами с этими вашими новыми технологиями, все больше людей по всему миру включаются в дело, согласно получаемым мной отчетам.

– Это так. Но мы упустили из виду одно очень важное обстоятельство. Культуру. То, что оказывает огромное влияние на общество. Еще до инициации Повелителя книг, фильмов и песен, зовущих людей в небо, стало очень мало, и с каждым годом их становилось все меньше. Издаются книги, снимаются фильмы и пишутся песни с либеральным душком, а все другие придерживают. К сожалению, толпу нужно воспитывать, сама покупать она будет то, что гладит обывателя по шерстке, говоря, что он, такой, как есть, являет собой идеал и все должны равняться именно на него. Вспомните, что снимали вам на государственные дотации, господин президент. Откровенную дрянь! Зато голливудские фильмы были красочными, интересными, но несущими абсолютно чуждую славянам атлантскую мораль бесчеловечного эгоизма.

– Да, нам было не до культуры… – вздохнул Палач. – Но не слишком ли быстро начали образовываться зоны порядка? Не действуют ли у нас эмиссары «Единого»?

– Вполне возможно, и они могут даже сами не подозревать об этом, – пожал плечами Гуен. – Я просто хотел обратить общее внимание на эту тенденцию, причем довольно опасную тенденцию. Теперь думайте. Советую создать отдельную структуру при иерархии Равновесия, постоянно отслеживающую происходящее в культурных кругах. Есть «творчество», которое нельзя допускать до широких масс ни при каких обстоятельствах. А также надо что-то делать с воцарившимся в мире страхом перед вами, Повелитель. Вы сильно перегнули палку, я это не раз говорил. Поэтому дальнейшие выселения если и проводить, то не афишируя их. Да и подходить к этому нужно более дифференцировано. Из тех же либералов стоит выселять только тех, кто откровенно ненавидит свой народ и открыто призывает к его уничтожению. Таких – согласен, надо убирать с планеты, хоть к ним и не относятся серьезно. А теперь давайте вернемся к вопросу атлантов.

Однако к разговору собеседники вернулись только через несколько минут, слишком важную тему поднял монах. Иметь дело с Единым не хотелось никому из знающих, что это за сущность. Лучше не допускать его прихода, и ради этого можно пойти на многое.

– Считаю, что нужно вплотную заняться всеми организациями, проповедующими атлантские идеи, – заговорил Торис. – Все эти «Демократия без границ», различные фонды и иже с ними чрезвычайно вредны, и тихо саботируют наши усилия, не осмеливаясь возражать вслух. Знаете, мне мир сейчас напоминает тихо кипящий под плотно закрытой крышкой котел. Такой котел обязательно рванет, ведь давление растет. Вы, Повелитель, видимые конфликты как будто разрулили, но только видимые. Главная их причина, по моему мнению, никуда не делась.

– И какова же эта причина? – с интересом спросил Палач.

– Демографическое давление, – уверенно заявил маг. – Слишком много людей на малой площади, они мешают друг другу, из-за чего озлобленность в обществе нарастает с каждым годом. Я не лезу в дела воспитания нового поколения и изменения общественного бессознательного, но, как темный, относительно неплохо понимаю суть современного человека. Специально долго изучал поведение больших общностей и как ими манипулировать. Да, со страхом вы переборщили, но этот страх в данный момент одновременно является сильным сдерживающим фактором. Если бы не он, то по всему миру уже бесновались бы науськанные разными провокаторами толпы, даю гарантию. Но возможные организаторы беспорядков боятся за свои шкуры, осознав, что для вас найти их труда не составит, не смогут они остаться в тени и безопасности, как привыкли. Поэтому сидят тихо, но лихорадочно придумывают новые способы воздействия на толпу, при использовании которых они остались бы безнаказанными. Вы зря недооцениваете людей, обычных людей, Повелитель.

– По поводу демографического давления согласен, – кивнул Палач. – И это при том, что места на планете хватает. Но люди предпочитают набиваться в города…

– В городах легче заработать на жизнь и вообще преуспеть, – едва заметно усмехнулся президент. – Именно поэтому Москва, как и любая другая столица, переполнена. Простите уж, но присоединюсь к критике. Не решаются серьезные проблемы с наскока, они требуют серьезных, вдумчивых решений. Вы слишком многого хотите добиться сразу. Поймите, расклад в мире создавался веками, и переломить его за несколько недель просто невозможно.

– Однако мы многого добились, – возразил Плетущий. – Надо только разработать долговременную стратегию развития, позволяющую миру развиваться, не скатываясь обратно к индивидуализму, пока не вырастет новое поколение. Вот об обучении и воспитании этого нового поколения я предлагаю подумать Игорю и Гуену. Но помимо того у меня есть еще одно предложение, которое как раз позволит несколько снизить демографическое давление. Очень многие люди не могут просто жить, им нужна великая цель, великое дело, которому можно отдавать всего себя. А что, если объявить открытую, добровольную колонизацию нескольких планет? Причем планет отнюдь не райских. Мне нетрудно будет создать постоянные межмировые порталы, способные пропускать даже грузовые составы.

– А вот этого не надо! – покачал головой президент. – Ну какая же это романтика, если в новый мир будут приходить поезда из дому, привозящие все необходимое? Наоборот, пусть знают, что порталы маленькие, в любой момент способные схлопнуться, навсегда отрезав колонистов от Земли. Да и протащить через них можно очень немногое. Я вам даю гарантию, что особенно наши такого понавыдумывают, что никому мало не покажется!

– Пожалуй, вы правы, – согласился Палач. – Плюс порталы должны быть созданы русскими учеными, а отнюдь не мной. Может, даже вопреки моей воле. Что ж, технологию я дам, а дальше уже сами думайте кому поручить заняться ее адаптацией под современные производственные возможности.

– А то никто не догадается, от кого мы получили технологию! – с трудом подавил смешок президент.

– Да плевать! Что там, кстати, с переданными вам проектами космических кораблей с гипердвигателем?

– Все профильные конструкторские бюро страны с ними сейчас разбираются. Сами понимаете, что даже от детального проекта до построенного корабля дорога долгая. Мне жаловались директора институтов, что им просто не хватает вычислительных мощностей для создания технологических карт, слишком сложные для нашего уровня изделия.

– Черт, совсем забыл! – вскинулся Палач. – Завтра же доставлю десятка три искиновальфа-класса, они эту проблему решат. Здесь неподалеку, всего в трех тысячах световых лет, большое корабельное кладбище, там много чего есть. Наверное, стоит и несколько небольших корветов и фрегатов пригнать оттуда для начала. Вы, наверное, не раз думали о том, откуда я беру все то, что передаю вам? Так вот, большей частью оттуда – не воровать же у развитых цивилизаций? Унизительно это, как-то, знаете. Тем более что у меня есть возможность восстановить любую вещь, обратив вспять во времени.

«Мальчишка! – недовольно подумал президент. – Несмотря на его невероятную мощь – все равно глупый, хвастливый мальчишка!»

Ему было совершенно все равно, откуда Палач берет то, что получает сейчас его страна, главное, что все это работает. Свалка? Да какая разница! Жители средневековья тоже немало полезного для себя нашли бы на современной свалке. Зато идею, куда направить энергию наиболее активной части молодежи, которой некуда приложить свои силы, Палач предложил вполне здравую. Колонизация других планет! На это многие, очень многие клюнут. Надо будет только продумать, как все это реализовать и кому поручить. Главное, либералов держать подальше от этого дела, все испаскудят.

Избавившись от либеральных кругов элиты, президент испытывал почти физическое наслаждение – наконец-то эти господа не висели у него гирей на ногах. Сейчас никто ему не указ, кроме Палача и его людей, а они не больно-то вмешиваются, своих проблем хватает. Пусть и не совсем так, как хотелось, но Россия уверенно выходит вперед, она уже лидирует в мире, и Запад ей больше не способен помешать. Там даже протестовать не решаются, только тихо шипят от злобы, не рискуя выступать против Палача, который почему-то помогает варварской России, а не цивилизованному человечеству. Слишком наглядным оказалось наказание западных элит, чьи представители и до сих пор большей частью корчились на шипах черных деревьев, поскольку раскаяться они не могли по определению, просто не понимая в чем вообще нужно раскаиваться, ведь они поступали, с их точки зрения, абсолютно правильно, отстаивая собственные интересы ценой боли, горя и смерти других. Президент при мысли о них испытывал злорадство, хоть и осознавал, что это не слишком его красит.

– Итак, Торис, Игорь и Гуен, я прошу поручить вашим людям проверить все откровенно либеральные и либертарианские организации, особенно последние, пусть поищут следы влияния атлантов, – мягко сказал Палач, только никто этой мягкостью не обманулся, приказ есть приказ, каким бы тоном он не произносился. – И если такие следы найдутся…

– Будет сделано, Повелитель, – наклонил голову князь. – Я также кое-кому поручу создать ту службу, о которой говорил Гуен. Отслеживающую происходящее в среде писателей, музыкантов, киношников и прочих. Чтобы в случае необходимости подрезать крылышки некоторым «творцам», описывающим и показывающим всякую мерзость.

– У вас есть кому?

– Да, причем это тоже творческие люди из стремящихся к небу, а не к корыту. Я, как вы знаете, издавна вращаюсь в неформальной среде, там талантов хватает. Настоящих, а не очередных Малевичей и Церетелли.

– Хорошо, поручайте, – кивнул Палач. – Что ж, в первом приближении задачи определены. Кстати, – вспомнил он, – новой информации от майора Алексеева не поступало?

– Нет, причем Афанасий не смог переместиться даже в разрушенный мир, где группа уже была. Похоже, кто-то очень сильный перекрыл дорогу. Попробуйте вы, Повелитель.

– Перекрыл? – удивился Палач. – Одну минуту…

Он на мгновение исчез, но тут же снова появился. Некоторое время молча стоял, а затем устало сел на стул и негромко сказал с озадаченным видом:

– Вы правы, дорога перекрыта… Даже для меня… Прорваться не получилось ни в один из параллельных миров вообще…

– Это на кого же Алексеев такого натолкнулся? – изумился Игорь. – Похоже, на сверхсущность, не менее. Или на Контроль.

– Понятия не имею… – развел руками Плетущий. – Но мне все это очень не нравится…